32

1712 г. июня 7 — Челобитная армянских купцов о переброске товаров из Москвы в сопровождении крестьян

/л. 19/ 1712-го июня в 7 день. В государственном Посольском приказе перед государственным канцлером графом Гаврилом Ивановичем Головкиным, да перед государственным подканцлером бароном Петром Павловичем Шафировым жулфинской компании армяня [72] Степан Давыдов, Иван Захаров с товарищи извещали словесно а в словесном своем челобитьи доносили:

что де прошедшаго апреля в 17 день били челом они великому государю в государственном Посольском приказе об отпуске своем с Москвы за море для торгового своего промыслу и дана им для свободного их проезду до Ревеля ис Посольскаго приказу проезжая грамота и по взятии той проезжей грамоты до Ревеля подредили оне /л. 19об./ под те свои товары розных вотчин — крестьян в том числе Московского уезду дворцового села Острова крестьянина Никиту Андреева с товарыщи четырнатцать человек на пятидесяти подводах и ехали они с Москвы дорогою до Клину и до Торжку. И как будучи они в Торжку оные крестьяне покинув те их возы ушли неведомы куды и ис тех пятидесят возов один воз с собою увезли, а в том возу было положено два пуда разнаго овощу, два пуда пшена сорочинскаго, пятнатцать пар шолковых платков, две парчи полосатые коват, две пары рубашек с портами, кисейные два кушака стамедные, в том числе один кушак кашанской большой руки, кафтан стамедной, три овчины бухарских серых /л. 20/ один косяк кисеи, две шапки суконные в том числе одна лазоревая, другая красная с овчинками бухарскими, да денег дватцать пять рублев. А по подрядной записи договоренность с ними крестьяны была, у них армян до Ревеля дать на все подводы денег двести семьдесять три рубли и наперед взяли они крестьяня у них армян тех провозных денег двесте пятьдесят пять рублев, а достальные дать было им в Равеле, как они тот товар поставят в целости и в том во всем они крестьяня дали на себя подрядную запись, а в той записи порукою по них написан масленик посадкой человек Прокофей Васильев и от тех крестьян учинилось им в дороге и в простое великое разорение и убыток, и что учинилось и о том они армяня принесут впредь под челобитьем роспись. ***.

/л. 20об./ 1712-го июня в 9 день. Се словесное челобитье записать в книгу, а порутчика Прокофья Васильева сыскав поставить к допросу, а буде порутчик на Москве потомуж сыскать и поставить к допросу. И июня в 14 день нынешнего 1712-ом году по вышеписанной помете подрядчик Московского уезду дворцового села Острова крестьянин Никита Андреев в государственной Посольской приказ сыскан и перед государственным канцлером и кавалерам графом Гаврилом Ивановичем Головкиным, да перед государственным подканцлерам бароном Петром Павловичем Шафировым против вышеписаннаго армянского явочного челобитья допрашиван.

А в допросе оказал: в нынешнем 1712-м году апреля /л. 21/ в 17 день подрядился он Никита у кампанейских торговых армян у Сафара Васильева с товарыщи весть товар их таи с шелком с Москвы до [73] Ревеля на семидесят подводах, а за провоз рядил от Москвы до Ревеля по десяти алтын со всякаго пуда, и в том он Никита дал на себя запись, что ему Никите поставить то вышеписанное число подвод с подводчиками, в которой записи порукою по нем писалися Новодевичья монастыря оброчной крестьянин Прокофей Васильев, да Вохомской волости крестьянин Исай Иванов, и по той подрядной записи он Никита подводы то число поставил и с подводчики и наперед де он Никита взял у них армян задатку денег дватцать рублев, которые денги он Никита роздал вышепомянутым подводчиком и кроме тех денег дватцати рублев он, Никита у них армян не брал, а брали де у них армян те денги на Москве вышепомянутые ж подводчики, которых он по отрядной записи поставил. И в том им армяном те подводчики давали роописки сколько тех денег они забрали и как де те компанейские армяня с Москвы с теми вышеписанными товары поехали в Ревель с которыми и он Никита ехал, и как де будут на Пешках и те армяня отпустили ево Никиту к Москве /л. 21об./ и говорили ему Никите, что незачем ехать тебе в Равель для того по подрядной записи подводы поставил все. И те де подводчики из Торжку покинув возы бежали ль про то он не ведает и ис того числа один воз, в котором был их армянской товар и иная рухлядь те подводчики увезли ль про то он не ведает же, да и ведать ему непочем, потому что как он проводя до Пешек ведомости ни от кого никакой не слыхал, что те подводчики з дороги бежали ль или нет. Только слышал он Никита от вышеписаннаго порутчика своего Прокофья Васильева, что де те подводчики, которые тех армян с товары их везли з дороги бежали и тот де порутчик из тех беглых подводчиков дву человек поймал и посадил их в селе Коломенском за караул, которые и до ныне в том селе за караулом сидят. А которой те подводчики вотчины и как их имянам зовут про то он не знает, потому что тех подводчиков он Никита не видал и с ними не говорил.

К сему допросу кадошевец Богдан Назарьев вместо подрядчика Никиты Андреева по ево велению руку приложил. Вышепомянутому крестьянину велеть сыскать подрятчиков и повытчиков. /л. 22/ И придать к нему для тех людей сыску добру пристава.

И по вышеписанной помете крестьянин Никита Андреев для сыску подрятчиков и подводчиков с приставы ходил и привел он Никита в Посольской приказ с теми приставы дву человек подрядчиков и тех приводных людей против армянскаго челобитья по подлинные допрося записать, а у армян взять с подлинною подрядною записью оправясь за рукою список.

И по сей помете приводные люди два человека в Посольском приказе допрашивали, а в допросе сказали: [74]

Первой сказался, Трифоном зовут Петров сын вотчины светлейшаго князя Александра Даниловича Меншикова. К сему допросу бывшей послуживец гостя Ивана (После этого на нижнем поле написано: ***) /л. 22об./ села Колычева крестьянин и в нынешнем 1712-м году подрядил ево Трифона дворцовой волости крестьянин Никита Андреев весть с Москвы до Ревеля армянской компании товар их армянской таи с шолком на трех подводах и в то де он Трифон ему Никите записи не давал и потому де подряду своему он Трифон с теми армяны с Москвы на тех своих подводых и ехал, а рядил де он Трифон у него Никиты от Москвы до Ревеля «по десяти алтын с пуда и наперед де он Трифон взял на те свои три подводы у него подрядчика Никиты Андреева денег тринатцать рублев да в пути едучи те помянутые армяня во Твери дали ему Трифону по осьми алтын по две денги на подводу, и всего денег он Трифон взял у подрядчика и у армян тритцать рублев дватцать пять алтын. И кроме тех вышеписанных денег он Трифон у подрядчика и у них армян не брал, и как они армяня будут в Торжку и он де Трифон покиня возы и хомуты с товарыщи своими с однеми лошадьми бежали, для того, когда де вышеписанной их подрядчик Никита Андреев нанял и отдал им армялом и накладчи де /л. 23/ их армянской товар на телеги простояли оне на Москве три недели из Москвы выехав в село Всехсвяцком трои сутки, в Клину трои ж сутки, в слободках близ Твери двое сутки, во Твери трои сутки, в Торжку двои сутки, от которых их армянских простоев от бескормицы лошади их многие померли, тако ж и им подводчикам пить есть стало нечего, а оне де армяня им денег по подряду достальных и за простой ничего не давали, о чем у них подводчиков записано на них армян о простое том явочное челобитье во Твери и в Торжку. А в тот де побег свой оне подводчики у них армян одного воза в котором было у них армян положено разного овощу дву пуд, дву пуд пшена сорочинскаго, пятнатцати пар шолковых платков, дву парчей полосатых ковату, дву пар рубашек с портами кисейных, дву кушаков стамедных, кафтана стамедного, трех овчинок бухарских серых, одного косяка кисеи, дву шапок суконных и денег дватцати пяти рублев с собою ничего не увозили, да и увез де им того их возу не мочно для того что де у них армян около тех возов на карауле стоят салдаты, которые им для того в провожатых даны до Ревеля. А подрядчик де Никита Андреев ехал с ними и с армяны до Пешек и с Пешек де те армяне отпустили ево Никиту домой, а не сам собою он Никита от них поехал. Руку приложили: *** /л. 23об./ Другой сказался Колиною зовут Сидоров сын вотчины ево ж светлейшаго князя Александра Даниловича Меншикова, села Колычева, крестьянин. И в [75] нынешнем 1712-м году подрядил ево Колину дворцового села Острова крестьянин Никита Андреев весть с Москвы в Ревель армянской компании товар их армянской с шелком таи на пяти подводах и в том де он Колина ему Никите записи не давал. И потому де подряду своему он Колина с теми армяны с Москвы на тех своих подводах ехал. А рядил де он Колина у него Никиты от Москвы до Ревеля взять со всякого пуда по десяти алтын, и тех де денег он Колина у него подрядчика Никиты взял на те свои пять подвод дватцать пять рублев дватцать пять алтын, да они де армяня давали им подводчиком в дороге во Твери по осьми алтын по две денги на подводу. Всего он Колина забрал денег у подрядчика и армян дватцать семь рублев и больше де он Колина тех вышеписанных денег у них армян и у подрядчика своего не брал. И как де они армяня будут в Торжку и он де Колина с товарыщи своими семнадцать человек на пятидесят лошадях из Торжку бежали оставя возы и хомуты с однеми лошадьми, для того что де они армяня им подводчиком чинили /л. 24/ многие простои напрасные на Москве и в дороге, а имянно, когда их вышеписанной подрядчик Никита Андреев наняв отдал им армяном и накладчи де их армянской товар на Москве простояли три недели из Москвы выехав в селе Всесвяцком трои сутки, в Клину трои ж сутки, в слободках двои сутки, во Твери трои сутки, в Торжку двое сутки, от чего их армянского простою от бескормицы лошади многие их померли, тако ж и им подводчиком стало пить есть нечего, а они де армяня им подводчиком достальных и за простой денег не давали о чем у них подводчиков записано во Твери и в Торжку на них армян явочное челобитье в том простое. А в тот де побег как они из Торжку бежали у них армян одного воза в котором был положен их армянской товар и иная рухлядь и денег двадцати пяти рублев с собою они не увозили, а увозить де им того их возу не мочно, для того что де у них армян около дех возов на карауле стоят салдаты, которые им для того в провожатых с Москвы даны до Ревеля. А подрядчик Никита Андреев с ними и с армяны ехал до Пешек и с Пешек ево Никиту те армяня отпустили домой, а не сам де собою он Никита поехал. А подводчики, которые с ними ис Торжку бежали Петр Зиновьев (Внизу, на поле: ***), /л. 24об./ Евдоким Михайлов, Тимофей Иванов, Артемей Андреев, Кирила, а чей сын того сказать не упомнит, Агафон, а чей сын того не знает, ево ж светлейшаго князя Александра Даниловича Меншикова, вотчины крестьяня, и ныне де они живут в домах своих, а других вотчин крестьян которые с ними ж были в подводчиках сказать их имена не знают, потому что те крестьяня розных вотчин. [76]

Истец армянин Степан Давыдов выслушав вышеписанного допросу в улику им подводчикам говорил: сказали де они в допросе своем будто де от них армян был напрасной простой на Москве три недели, тако жив пути сутки по трои и по двои и то де они оказали ложно, отбывая своего воровства, когда де бы им на Москве какое задержание и в том бы на них армян от них подводчиков было явочное челобитье, тако жив пути от них армян остановки не бывало ж им подводчиком. А стояли де они армяня как он /л. 25/ з дороги по письму от тех армян сведом токмо в Торжку, и то для того что опасность имели от разбойников и ис того де города Торжку они подводчики на пятидесят лошадях бежали и с собою де они подводчики увезли их армянской воз, в котором было положено всякая рухлядь и денег дватцать пять рублев, о чем у них армян выше сего в явочном челобитье написано и будто де им подводчикам от того простою их армянского в лупи лошадей кормить стало нечем, тако ж и им подводчиком пить есть было нечего. И то де они подводчики оказали ложно ж. А ныне де армяня по подрядной записи им подводчиком провозных денег наперед дали на Москве двести пятьдесят пять рублев. А достальные де денги им, подводчиком по той подрядной записи додать в Ревеле и им де армяном от тех их подводчиков побегов учинилось сверх подрядной записи убытку денег не малое число о чем впредь явитца как их компания в Ревель /л. 25об./ приедет и в то время та компания дадут на Москве знать, что они в том пути от Торжку на другие подводы денег издержали до Ревеля, а ныне того узнать невозможно, для того что та их компания до Ревеля обретаетца в пути. ***.

Ответчики крестьяня Трофим Петров, да Калина Сидоров во оправдание себе говорили, что де они, подводчики от них армян на Москве и в пути имели простой конечной от чего их лошади многие от бескормицы померли и оне де подводчики бежали от голоду, для того что пить, есть им стало нечего, а оне де армяня им денег больше не давали. Как они, подводчики у них армян на Москве и в пути брали в чем им армяном давали росписки сколько тех денег брали и в тех роспиках свидетельствует имянно, а в побег де свой они подводчики у них армян воза, в котором положен был их армянской товар и иная рухлядь и денег дватцати пяти рублев с собою не уваживали /л. 26/ и в том они, подводчики шлютца на салдата Василья и на ямщика Рогожской слободы Ивана и на подводчиков, которые с ними армяны поехали и на них армян шлютца ж что того воза не уваживали и буде дойдет до веры ответчики крестьяня взяли веру себе на душу. *** [77]

И к сему делу подал армянин Степан. Давыдов с подрядной записи описок, а про подлинную запись сказал, что де та подлинная запись на тех подрядчиков у армян у тех, которые поехали в Ревель и за море с товары своими. ***.

ЦГАДА, ф. 100, 1712 г., д. I, лл. 19-26. Копия.