128

1710 г. — О покраденных пожитках Ори

/л. 4/ А в армянском и немецких письмах, каковы подал Минас вардапет по переводу написано.

У пристани карабельной в Низове извещал посланник папы римского Израиль Орий пред свидетели про государевы товары, которые покрадены: был я у обедни в четыре воскресные дни и приехав домой увидел, что в полатах моих много покрадено пожитков и для того взял я слугу своего, арапа Канбару, и оковал ево в железа и дважды пытал, трижды на огне жгли, и тот арап поклепал многих людей напрасно ради своей трудности, и ково поклепал, и тех всех держали за караулом. После того был я в воскресной же день у обедни, и как домой приехал и увидел что пожитков много не явилось и о том я стал спрашивать людей своих, кто тут был. И люди мои сказали, что видели толмача Аведа в полатах моих, и я того Аведа сковал в железа и искал у него, Аведа, тех пожитков и ничего не сыскали. И потом ево, /л. 4об./ Аведа, пытали и хотели на огне жечь. И в то время сказали мне посторонние люди, что капитана Захара Виштока жена покупает розные товары тайно, й как о сем услышал, покинул, а капитана Виштока в Шемахе не было, а посылал я из Шемахи для покупки товаров в Канжу и в то время я ей ничего не говорил, А как приехал ис Канжи капитан восемьдесят рублев долгу привел и я те деньги в Шемахе отдал. И приехав ис Канжи, он, капитан, в Шемахе купил в ряду кофе и иных многих розных товаров тайно на четыреста рублев и больше и сторонние многие люди сказали мне, что подлинно они мои воры, для того что жен капитанова отперла двери и покрыла, что ей было потребно и осмотрил я, что тому всему делу они причинны. И в то время ничего им я не говорил /л. 5/ для того — опасался, чтоб они от меня_< не ушли в ыман [296] мечеть и не обусурманились. И о той краже денег и пожитков пред всеми свидетельми являл и на два языки, по-немецки и по руски, велел написать роспись, что пропало товаров и пожитков, а имянно 1159-го по-армянски, а по-руски 1709-го июля в 13 день, как от обедни пришел я домой и сундук мой отперт и покрадено двести тритцать рублев серебреных денег персидских, в мешке безинном три золотые чги с каменьев, две по три трубки, третья одной трубке, три мешка маленьких, а в них мумия, один за печатью дива[н]беки, другой за печатью кулларагасы, третей за печатью мишкарьбаши, которые посланы были ко мне з Бежам- беком, все в одно время украдено. Июля в 27 день от обедни пришел я домой их увидел, что взято семьдесят рублев. Августа в 8 день как от обедни ж /л. 5об./ пришел я домой и увидел, что взято сто девяноста рублев взято серебряных денег, один кожаной мешек, в нем дватцать рублев шагов пятикопеечных денег персидских, другой шелковой мешок, в нем денег руских три рубли с полтиною, денег ломаных серебреных персидских аббасы 12 Рублев, один кинжал золотой, черен рыбей зуб, один нож булатной, оправа золотая, одна запана серебреная, что подпоясываются, трои серьги золотые с мелкими каменьи, три персня золотые, один бес каменья, в другом маленькой камень, в третьем три камня маленьких. И то все взято в одно время. Августа в 11 день что денег девяносто четыре и много мелочи взято ж. И в то время не упомнил я написать, что было мелочей. Да в Ыспогани городе из моих лавок пропало ж три мушкапатан, индейская парча, три шалгутины, и писано то все что пропало пред всеми свидетели. /л. 6/ Мы, которые были у карабельной пристани в Низове руские и армяна и иноземцы и розные люди: я, Исай патриарх агванский, я, Иоанн вартапед, я, Качатур вартапед, я, руской поп Василей Веденихтов, я, государевы больши бусы дворенин Яков Тимофеев, я, государевы ж меньшой бусы дворенин Михайло Иванов, сын Глаткой, я, Мардар Мечамбев, я, Фредер Гендрик, я чезвит, я секретарь Симонер, я, венгер Семен Вентер, я Абрам, мы все свидетели т[о]варов искали и розвязывали кипы быв на пристани в Низове, когда приехали из Шемахи и сказал нам папы римского посланник Израиль Орий, что государева товару украдено у него в Шемахе подлинно знает, что украл вышепомянутой капитан и жена ево, сперва нам сказал и писал что пропало. А после того велел он, посланник, капитана взять и держать за караулом и жену ево порознь и после того ево, капитановы пожитки и кипы перед нами все велел он, посланник, розвязать и переписать и одну кипу розвязали, была тут постеля /л. 6об./ и платье и одеяло и подушки и шубы и иное платье, тут же сыскали одну шитую подушку, подкладка красной кумач, набита хлопчатою бумагою. И [297] тое подушку роспороли и нашли в ней один золотой кинжал, черен рыбей зуб, один золотой нож, то мы все сами видели подлинно. После того развязали один большой сундук и в нем было много посуды медной и сахаров и розных ягод зделанных, тут же сыскали маленькую подушку зеленого стамеду, набита сеном и роспороли тое подушку, сыскали в ней три золотых чьги с каменьи, и то видели мы подлинно своими глазами, так и писали и руки и печати приложили.

У того армянского письма на поле написано по армянски ж: Исай патриарх подлинно своими глазами видел я, своею рукою подписал и печать приложил.

Иоанн вартапед своими глазами видел, своею рукою подписал и печать приложил.

Качадур вартапед свидетелем был и руку и печать свою приложил.

При том же и печати их.

/л. 7/ Да в грузинском письме написано.

Бежамбек, которой был в приставех за посланником папы римского за Израилем Орием из Шемахи до пристани Низовой, что Исраиля Ория пожитки и деньги, которые украдены у него три золотые чги, один золотой кинжал и один нож, также и деньги и иные мелочные товары, и то я сам видел своими глазами. И капитана Захария Виштока и жену ево он, посланник, отдал за караул и посажены порознь и пред всеми свидетельми, дворянине астраханском и священнике руском и секретаре и при многих других свидетелях ево, капитана, пожитки, таи и тавары розвязали и в одной тае сыскали подушку, а в ней один золотой кинжал, другой золотой нож, в другой тае много сыскано медной посуды и зделаного сахару, канфекту, и в той же тае сыскали подушку, а в ней три золотые чги. И я, Бежамбек, свидетель рукою своею писал и печать свою приложил.

Да в францужском письме написано.

Я свидетель, того всего, что чинилося и выше сего писано и видел подлинно своими глазами, что кинжал золотой, черен рыбей зуб да нож золотой нашли в подушке, которая была в одной тае, да три золотые чьги с каменьи розными нашли во оной подушке, которая сеном набита была. А тое подушку нашли в большом сундуке сентября в 20 день 1709-го году. Иосиф Гендрии я есмь.

Да в цесарском письме написано.

Симон Вейтер есмь свидетель и видел своими глазами, что как розвязали одну таю, нашли одну подушку, а в ней один кинжал золотой, черен рыбей зуб, да нож золотой. После нашли з большом сундуке маленькую подушку, которая набита и в ней три золотые чги с каменьем с туркисом и рубином.

ЦГАДА, ф. 100, 1712 г., д. 5, лл. 4-7 об. Перевод.