Речь царя Арчила, как он был у великих государей на дворе на отпуске. /л. 260об./

Великим, пресветлейшим и державнейшим, божиею милостию великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу и великой государыне благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самадержцем и многих государств и земель восточных и западных, и северных отчичем и дедичем, и наследником, и государем, и облаадателем, вашему царскому пресветлому величеству я, подданной вашего царского величества, меретинской царь Арчил з детьми своими с царевичи с [141] Александром и с Матвеем за вашу, великих государей, неизреченную милость и жалованье, что изволили вы, великие государи, держать меня и детей моих при своем, царского величества, дворе в милостивом своем государском призрении и по милосердому /л. 261/ своему, царского величества, указу, а по моему к вам, великим государем, и брата моего, карталинского царя Георгия, челобитью изволяете вы, великие государи, ваше царское величество меня, подданного своего, з детьми отпустить в Меретинскую землю, препокорно челом бью. А за такую вашу, великих государей, неизреченную милость и жалованье я, подданной вашего царского величества, как напредь сего, так и ныне обещаюсь господом богом всемогущим, что быть мне, царю Арчилу, и детям моим, царевичам Александру и Матвею, у вас, великих государей, у вашего царского величества в вечном подданстве неотступно. При том вам, великим государем, вашему царскому величеству я, подданный, з детьми бью челом /л. 261об./ дабы вы, великие государи, ваше царское величество по милосердию своему, государскому, изволили держать при своем, царского величества, дворе царицу мою, Екатерину, и дочь, и невестку и снабдевать своею, государскою, милостию, за которую вашу, великих государей, превысокую милость я, подданный, не заслужил и заслужить не возмогу. И за то вам, великим государем, вашему царскому величеству воздаст господь бог на ваших, государских, превысочайших престалех счасливого вашего государствования и многодетного здравия, чего и я у господа бога всепокорно прошу. /л. 262/

Лета 7196-го (1688) июня в… день великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцы, велели стольнику князю Ивану Дмитреевичу Долгорукове ехать к подданному своему царю Арчилу Вахтангеевичу с своим, великих государей, жалованьем, с столом — ествою и питьем.

А прежде своего приезду послать на Посольской двор, где стоит царь и велеть про себя, сказать думному дворянину Артемью Федоровичу Полибину (На полях приписка — Был Богдан Федорович Полибин), чтоб он царю обявил, что будет он, /л. 262об./ князь Иван, к нему, царю, великих государей их царского величества с милостивым жалованьем, столом с ествою и питьем и чтоб он о том ведал. [142]

А з дворцов с тем столом итти ключнику и дворовым людей,

И стольнику князю Ивану Дмитреевичу, приехав на двор к царю Арчилу, вытти ис кореты у рундука и итти в полату, а за собою велеть несть скатерть и судки, и єству, и питье.

А пришед к царю Арчилу в полату, говорить: Царь Арчил Вахтангеевич. Божиею милостию пресветлейшие и державнейшие государи цари и великие князи /л. 263/ Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцы и многих государств и земель восточных и западных и северных отчичи и дедичи и наследники, и государи, и облаадатели пожаловали тебя, своего царского величества подданного царя Арчила Вахтангеевича и детей твоих, велели спросить о здоровье и прислали к тебе от своего, царского величества стола ествы и питье.

И велели ключнику на стол, за которым царю Арчилу сидеть, скатерть послать и судки ествы поставить, сколько возможно, а питье велеть поставить на поставех. /л. 263об./

А как царь Арчил сядет за стол, а ему, стольнику князю Ивану Дмитреевичу, сесть за тем же столом в скамье и, посидев немного, приняв кубок с питьем, и поднести царю Арчилу и говорить, чтоб он, царь Арчил и дети ево пили про здоровье великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великие государыни благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, их царского величества. И ему, стольнику князю Ивану Дмитреевичу, про здоровье великих государей пить же, А потом ему, стольнику, подать кубки и чиновным царевым людем. /л. 264/

А после того, посидев мало, ему, стольнику князю Ивану Дмитреевичу, взяв кубок с питьем, и поднести ему, парю Арчилу, и говорить, чтоб он пил про здоровье благочерных великих государынь цариц и благоверных государынь царевен, также и дети ево, и ему, стольнику, пить же, и чиновным ево людем подать же. И, посидев мало, потом, встав и взяв кубок, пить про здоровье ево, царя Арчила, и детей ево. А говорить: Дай, боже, царь Арчил Вахтангеевич и дети ево Александр и Матвей здравствовали на многие лета.

И поднести того ж питья ему, царю Арчилу, и детем ево и чиновным людем. /л. 264об./ А учинив по сему великих государей наказу, ехать к великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу и [143] великой государыне благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем. А у царя на дворе оставить ключника и с ним дворовых людей и велеть все ествы издать, а издав дворцовые суды велеть забрать и итти с Посольского двора.

А что с ним, князем Иваном, царь Арчил поговорит, и о том учинить ему записку и обявить царственные большие печати и государственных великих и посольских дел сберегателю ближнему боярину /л. 265/ и наместнику новгородцкому князю Василью до боярину князю Алексею Васильевичу Голицыным.

Таков наказ за приписью дьяка Ивана Волкова.

В прошлом во 194-ом (1685) декабря в 14 день как был у великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великие государыни благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, на приезде царь Арчил Вахтангеевич и в то время изволили они, великие государи, сидеть в столовой полате на своем, государском месте в царском одеянии, с скипетром и в диадеме. /л. 265об./ А стоянец с яблоком стоял подле их государского места с левую сторону. А как царь Арчил целовал их государскую руку и великие государи пожаловали, изволили целовать в голову и изволили спросить о здоровье.

А у великие государыни благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержицы, был царь Арчил на приезде без чинов и у нее, великие государыни, у руки был ли и какое поведение при ней, государыне, было тому в государственном Посольском приказе записки нет.

В прошлом во 182-м (1674) году /л. 266/ по указу блаженныя памяти великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, посыланы в провожатых за грузинским царевичем Николаем Давыдовичем московских стрельцов от Москвы до Казани 20 человек. А великого государя жалованья дано им поденного корму на 6 недель по указу.

А ныне по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великие государыни, благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии [144] самодержцев, велено послать /л. 266об./ с меретинским царем Арчилом Вахтангеевичем в провожатых капитана да 50 человек стрельцов.

Помета на той выписке дьяка Ивана Волкова такова.

196 (1688) года июля в 4 день. По указу великих государей дать их, великих государей, жалованья тем стрельцом для той посылки— корму на. 6 недель по указу ис приказу Большие казны.

В нынешнем во 196-ом (1688) году указали великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, всеа Великия и Малыя и Белыя /л. 267/ Росии самодержцы, послать меретинского царя Арчила Вахтангеевича с приставом ево стольником с князь Андреем с княж Ивановым сыном Дашковым и дьяком до Казани для письма приказу Малыя Росии подьячего Тихона Щукина.

А по чему ему великих государей жалованья для той посылки дать, о том великие государи как укажут. А в прошлом во 167-ом (1659) году был за грузинским царем Теймуразом со князей Петром Щетининым Большаго приходу подъячей Игнатей Полукострин от Москвы до Казани. А великого государя жалованья дано /л. 267об./ ему для той посылки в Приказ 8 рублев.

Во 182-ом (1674) году посылан до Казани новгородцкого приказу подьячей Исай Книжников. А великого государя жалованья дано ему для той посылки в приказ 8 рублев.

А по справке с приказом Малыя Росии подьячему Тихону Щукину великих государей годовой денежной оклад — 14 рублев.

На выписке помета дьяка Бориса Михайлова такова: /л. 268/

196 (1688) года июля в 3 день по указу великих государей дать ему для той посылки в приказ восмь рублев ис приказу Большие казны и послать о том память.

196-го (1688) года июля в 4 день в Большую казну.

Пожаловали великие государи приказу Малыя Росии подьячего Тихона Щукина да московских стрельцов десятников пяти да рядовых 45 человек, велели им дать [145] своего великих государей жалованья для посылки, что посланы они с меретинским царем до Казани, подьячему денег в приказ восмь рублев, стрельцом корм по указу на 6 недель.

С оборотом.

Послана с ним же, Тихоном Щукиным. /л. 268об./

В нынешнем во 196-ом (1688) году по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великие государыни, благоверные царевны и великия княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, велено послать с Москвы до Казани с меретинским царем Арчилом Вахтангеевичем капитана, а великих государей жалованья для той посылки ничего ему не дано. А напредь сего з грузинским царем Теймуразом и с царевичем Николаем капитанов не посылано. А в прошлых и в нынешнем во 196-ом (1688) году из Государственного Посольского приказу, /л. 269/ за казною, которая посылается на Дон, а посыланы капитаны московских стрельцов до Коротояка, а великих государей жалованья дако им в приказ по 5 рублев.

Помета на выписке дьяка Василья Бобинина такова:

196-го (1688) году июля в 5 день по указу великих государей, слушав сей выписки, дарственные большие печати и государственных великих и посольских дел оберегатель ближней боярин и наместник новгородцкой князь Василей Васильевич да боярин князь Алексей Васильевич Голицыны с товарыщи приказали дать великих государей жалованья для той посылки /л. 269об./ в приказ капитану пять рублев ис приказу Большие казны и послать о том память.

В Большую казну июля в 7 день.

Пожаловали великие государи капитана Матвея Угрюмова, велели дать своего, великих государей, жалованья в приказ пять рублев ис приказу Большие казны. По их, великих государей, указу послан он из Москвы до Казани с меретинским царем Арчилом Вахтангеевичем.

С оборотом.

За приписью дьяка Василья Бобинина. /л. 270/

Лета 7196-го (1688) июля в 9 день по указу великих л. 270 государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, [146]

Петра Алексеевича и великие государыни, благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, окольничему Алексею Ивановичу Ржевскому с товарищи. Указали великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня, благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцы, дать капитану Матвею Угрюмову да московским стрельцом пятидесят человеком, которым быть в провожатых за царем Арчилом Вахтангеевичем к стругу им лотку ис приказу Большие казны.

С оборотом. /л. 270об./

Великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу и великой государыне благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, бьет челом холоп ваш и иноземец дохтур Яганко Дрешер. В прошлом, государи, во 195-ом (1687) году по вашему великих государей указу был я, холоп ваш, на вашей, великих государей, службе в Крымском походе, и будучи на той вашей, великих государей, службе всякую нужду и бедность терпел и до конца разорился и оскудал без остатку, потому, государи, что лекарственные всякие припасы были у меня, холопа вашего, все свое, а из оптеки, государи мне ничего не дано, и тем я, холоп ваш, великими долгами одолжал, потому, государи, что те лекарственные всякие припасы /л. 271/ взяты были в долг в пену большую на семьсот рублев. И ныне, государи, правят на мне за те лекарственные всякие припасы деньги, а по вашему, великих государей, указу посылают меня, холопа вашего, для лекарства с меретинским царем Арчилом Вахтангеевичем. И ныне, государи, мне, холопу вашему с ним, царем Арчилом Вахтангеевичем поднятца нечим, потому, государи, что вашего, великих государей, денежного жалованья мне, холопу вашему, малое число притив моей братии и иных дохтуров только в пол двесте рублев, и те несполна на нынешней год выданы. Милосердые великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня, благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, /л. 271об./ всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцы, пожалуйте меня, холопа своего, за мою службишку и потерпенья и всякую нужду и бедности ради к разорения своим, великих государей, денежным жалованьем и на подъем выдать и корм учинить против моей [147] братии и иных дохтуров и лекарство дать. Великие государи, смилуйтеся.

Помета на челобитной думного дьяка Емельяна Игнатьевича Украинцова такова:

196 (1688) года июля в 3 день великие государи пожаловали, велели о том указ учинить боярину и оберегателю, князю Василью Васильевичу да боярину князю Алексею Васильевичу Голицыным с товарыщи, а буде зачем указ учинить не мочно, велети выписать /л. 272/ и доложить себя великих государей.

И в Государственном Посольском приказе выписано.

В нынешнем во 196-ом (1688) году по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича,

Петра Алексеевича и великие государыни благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, велено послать с меретинским царем Арчилом Вахтангеевичем в Меретинскую землю дохтура Ивана Иванова сына Дрешерта. А великих государей жалованья ничего ему для той посылки не дано. /л. 272об./ А оклад ему в Государственном Посольском приказе 60 рублев да кормовых месечных денег по 12 рублей на месяц и нынешней на 196-ой год выдано.

И великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу и великой государыне благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, дохтур Иван Иванов сын Дрешерт бьет челом. В прошлом де во 195-ом (1687) году по их, великих государей, указу был он на их, великих государей службе в Крымском походе. И будучи на их, великих государей, службе, всякую нужду и бедность терпел и до конца разорился и оскудал без остатку, потому /л. 273/ что де лекарственные всякие припасы были у него свои, а из аптеки де ему ничего не дано. И тем де он одолжал, потому что де те лекарства взяты были у него в долг в великую цену на семьсот Рублев, и ныне де правят на нем за те лекарственные припасы деньги, по их, великих государей, указу посылают ево для лекарства с меретинским царем Арчилом Вахтангеевичем, а ныне де с ним, царем Арчилом, поднятца ему нечем, потому что де их, великих государей, денежного жалованья ему малое число противу ево брати дохтуров в полы двести рублев. А на нынешней де на 196-ой (1688) год ему выдано несполна. И чтобы великие государи пожаловали ево, велели за ево /л. 273об./ службу и терпенья и за [148] нужду, и для бедности и разорения своим, великих государей, денежным жалованьем и на подъем выдать и корм учинить против ево братьи дохтуров, и лекарета ему дать.

А в прошлом во 195-ом (1687) году по указу великих государей посылан он, Яган, в полки царственные большие печати и государственных великих и посольских дел ко сберегателю, к ближнему боярину и наместнику новгородцкому князю Василью Васильевичу Голицыну, а для той посылки дано ему подмоги и в приказ 30 рублев. /л. 274/

А в прошлых годех посыланы в Грузинскую и в Меретинскую земли с подьячими во 158-м (1650) году с Микифором Толочановым да з дьяком с Алексеем Иевлевым, да во 162-м (1654) году з Дмитреем Горихвостовым да з дьяком з Глебом Патрекеевым, да во 163-м (1655) году с Василем Жидовиновым да з дьяком с Федором Порошиным переводчики и толмачи и подьячие. А для той посылки дано ему великого государя жалованья на 2 года по окладом их да подмоги, и в приказ против обоих годов.

Помета на выписке дьяка Василья Бобинина такова: /л. 274об./

196 (1688) года июля в 4 день по указу великих государей, слушав сей выписки, царственные большия печати и государственных великих и посольских дел оберегатель ближней боярин и наместник новгородцкой князь Василей Васильевич да боярин князь Алексей Васильевич Голицыны с товарищи приказали дать великих государей жалованья дохтуру Ягану Дрешеру для той посылки в приказ по окладу ево вдвое — сто дватцать рублев ис приказу Большие казны и послать о том память по указу.

196 (1688) года июля в 5 день в Большую казну.

Пожаловали великие государи дохтур а Ягана Дрешера, велели /л. 275/ ему дать своего, великих государей, жалованья в приказ — сто дватцать рублев ис приказу Большие казны. По их великих государей указу велено ему быть в Меретинской земле с царем Арчилом Вахтангеевичем.

С оборотом.

За приписью дьяка Василья Бобинина. Отнес Василей Зажарской и отдал дьяку Ивану Харламову.

Великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу и великой государыне благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, [149] бьет челом холоп ваш дохтур Еганко Дрешер. По вашему, /л. 275об./ великих государей, указу посылают меня, холопа вашего с меретинским царем Арчилом Вахтангеевичем. Милосердые великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня, благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцы, пожалуйте меня, холопа своего, для той своей, великих государей, службы и дального пути, где преж сего моя братья не бывали. Велите, государи, мне, холопу вашему, своего, великих государей, жалованья против моей братьи к прежнему моему окладу придачи учинить. Великие государи, смилуйтеся.

На челобитной помета думного дьяка Емельяна Игнатьевича Украинцова такова. /л. 276/

196 (1688) года июля в 9 день великие государи пожаловали: буде ему для той ево поездки жалованье дать указано, велели ему к тому в прибавку дать своего, великих государей, жалованья собольми на тритцать рублев безденежно, и о том учинить указ боярину и оберегателю князю Василью Васильевичу да боярину князю Алексею Васильевичу с товарыщи.

196 (1688) года июля в 9 день в Сибирской приказ.

Пожаловали великие государи дохтура Егана Дрешерга велели ему дать своего, великих государей, жалованья в приказ — соболей на тритцать рублев. По их, великих государей, указу велено ево послать с меретинским царем Арчилом /л. 276об./ Вахтангеевичем в Меретинскую землю.

С оборотом.

За приписью дьяка Бориса Михайлова.

196 (1688) года июля в 9 день в Оптеку.

Указали великие государи послать с Москвы в Меретинскую землю с меретинским царем Арчилом Вахтангеевичем дохтура Егана Дрешерта, а для царя Арчила и детей ево, царевичей, послать с ним, Яганом, лекарств по росписи, какову он подал в Государственном Посольском [150] приказе и та роспись в Оптекарской приказ послана с сим их, великих государей, указом к тебе, боярину ко князю Никите Ивановичу, и к тебе, дьяку Андрею. А как та /л. 277/ роспись переведена и тому лекарству роспись и сколько каких лекарств послано будет, и подлинную роспись ж, какова послана из Государственного Посольского приказу, прислать в Государственной Посольской приказ царственные большие печати и государственных великих и посольских дел ко оберегателю к ближнему боярину и наместнику новгороцкому ко князю Василью Васильевичу да к боярину ко князю Алексею Васильевичу Голицыным с товарыщи прислать.

С оборотом.

За прописью дьяка Бориса Михайлова.

Послана с Ываном Перегородцким. /л. 277об./

Великим государем царем и великим князем Иоанну

Алексеевичу, Петру Алексеевичу и великой государыне благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, бьет челом и извещает подданный ваш меретинский царь Арчил.

По вашему, великих государей, указу мне и детем моим вечное подданство к письму руками своими подписать, а сыну моему, царевичу Александру, указали сюды назад быть, а сказано нам чрез дьяка по приказу ближняго боярина князя Василья Васильевича Голицына. А я и дети мои ваш, великих государей, указ и волю исполнили и у гой челобитной своими руками подписали. А ныне я бью челом вам, великим государем, что когда мы учинили вам, великим государем, /л. 278/ вечным подданством, и чтоб пожаловали меня своим, великих государей, милостивым листом таким, что когда за помощь всесильнаго бога и своими государскими счастии учинитца мирное поставление с турским салтаном и с крымским ханом, чтоб и без нашего с ним мирного поставлення с ними не миритца, для того что когда мы учинились у вас, великих государей, в вечном подданстве, так удобно оттоле и нам на него вражду чинить. А когда вы, великие государи, учините с ними мирное поставление, то он, турской салтан, обдосужитца над нами, и то дело нам будет неудобно. И о том об нас возжалейте, а о дорожном проезде бьем челом вам, великим государем, чтобы пожаловали, указали /л. 278об./ учинить, чтоб нам или которые будут ваши государския ратныя провожатыя, нам бы и им бы не в нужде, и с которых мест нас вывели, и до тех мест проводить в добром здоровье; а аще [151] вы, великие государи, поволите ведать и нас допросить про те дороги, на проездном деле как надобно, а мы те места и дороги знаем и видали мы, про те места и дороги все донесем, как в добром здоровье и во всяком покое мочным делом за помощь божию и вашею, государскою, и указом мирно до своего места доедем, а о бытном вам, великим государем, докучать не возможем, потому что вам, великим государем, весно, что столько давно время ис своего государства пребываем в скудости. Милосердые великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич, /л. 279/ великая государыня благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, всеа Великия и Малый и Белый Росии самодержцы, пожалуйте меня, своего подданного, для своего, государского многодетного здравия, и какую вы, величие государи милость и рукоположение над нами учините, и то будет про ваше, великих государей, многодетное здоровье. Великие государи, смилуйтеся, пожалуйте.

На челобитной помета думного дьяка Емельяна Игнатьевича Украинцова такова.

196 (1688) года июня в 9 день великие государи пожаловали, велели свой, великих государей, указ ему, царю Арчилу Вахтангеевичу, через пристава ево сказать: /л. 279об./ когда у них, великих государей, дойдет до договоров мирных с салтаном турским и с ханом крымским, и тогда и он о ево государстве и о принадлежностях ево запомнено не будет. А когда ему с Москвы будет отпуск, и их, государское жалованье ему и детем ево на отпуске дано будет.

И по сему, государеву указу и пометы ходил к меретинскому царю Арчилу Вахтангеевичу подьячей Микита Алексеев и их, великих государей, указ ему объявил. И Арчил, выслушав, на их, великих государей, милостивом жалованье бил челом и говорил, чтоб та их, государская, милость была дана на письме. /л. 280/

И по приказу царственные большие печати и государственных великих и посольских дел оберегатель и ближней боярин и наместник новгородцкой князь Василей Васильевич да боярин князь Алексей Васильевич Голицыны приказали о том дать ему на письме.

И ему, царю, на письме дано таково.

В нынешнем во 196-ом (1688) году июня в 9 день великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу и великой государыне благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа [152] Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, их царскому пресветлому величеству бил челом ты, подданной меретинской царь /л. 280об./ Арчил Вахтангеевич, чтоб великие государи, их царское величество пожаловали тебя, указали отпустить в Меретинскую землю для очищения государства своего Меретинского ис под ига салтана турского своею, государскою, помощию. И по тому твоему к ним, великим государем, к их царскому величеству челобитью указали великие государи, их царское величество для очищения государства твоего тебя отпустить, а когда за помощию божиею у них, великих государей, у их царского величества учинитца с салтаном турским или с ханом крымским мирные договоры, и при тех бы мирных договорех и государстве твоем забвено не было и чтоб тебя в том обнадежить их, государскою милостию. /л. 281/

И великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцы, их царское величество ради православные християнские веры и твоего, царя Арчила Вахтангеевича, подданства под свою, царского величества, самодержавную руку и для избавления в неволе под игом бусурманским страждущих людей государства твоего Меретинского тщание свое, государское, о очищении своими, государскими, ратьми имеют; а когда помощию всесильного бога и за предстательством надежды християнские пречистые богородицы и присно девы Марии, а их государскими молитвами /л. 281об./ и счастием та помянутая война учнет приходить к совершенству, или к мирным договорам, и тогда при тех договорах мирных с салтаном турским и с ханом крымским о государстве твоем и о принадлежностях к нему заполнено не будет. Дано се письмо великих государей, их царского величества из Государственного Посольского приказу в царствующем велицем граде Москве лета от создания мира 7196 (1688) июля 10 числа.

Таково белое письмо писано на листу по тетратному, а подписал ево думной дьяк Емельян Игнатьевич Украинцов посему. Великих государей их царского величества Государственного Посольского приказу думной дьяк Емельян Игнатьевич Украинцов. /л. 282/

196 (1688) года июня в 25 день великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, всеа Великия и Малыя и Белыя [153] Росии самодержцы, указали у себя, великих государей, при отпуске меретинского царя Арчила Вахтангеевича и детей ево, царевичей Александра и Матвея, быть в чине, во встречниках:

В 1-й большой встрече.

Боярин Петр Алексеевич Шереметев, стольник князь Андрей княж Яковлев сын Хилков, думной дьяк Данила Леонтьевич Полянской. /л. 282об./

Во 2-й встрече.

Боярин Федор Петрович Шереметев, стольник Микита Борисов сын Пушкин, дьяк Автамон Иванов.

В 3-й встрече.

Стольники князь Михайло княж Яковлев сын Хилков,

Федор Петрович Пушкин, дьяк Иван Векентьев.

Рынды: стольники князь Лука да князь Борис княж Федоровы дети Долгоруково, /л. 283/ Михайло да Семен Михайловы дети Самарины.

С столом — стольник князь Михайло княж Яковлев сын Хилков.

196 (1688) года июня в 2 день в Стрелецкой приказ.

Указали великие государи прислать в Государственной Посольской приказ царственные большие печати и государственных великих и посольских дел оберегателю ближнему боярину и наместнику новгородцкому князю Василью Васильевичу да к боярину ко князю Алексею Васильевичу Голицыным с товарыщи стрелцов добрых 20 человек, быти им в провожатых от Москвы до Казани /л. 283об./ у меретинского царя Арчила Вахтангеевича.

С оборотом.

За приписью дьяка Василья Бобинина.

Послана с Никитою Зажарским.

196 (1688) года июля в 3 день в Стрелецкой приказ.

В нынешнем во 196-ом (1688) году июля в 2 день в указе великих государей в Стрелецкой приказ к тебе, думному дворянину к Федору Леонтьевичу с товарыщи писано: велено послать от Москвы до Казани с меретинским царем Арчилом Вахтангеевичем в провожатых дватцать человек стрельцов. И ныне указали великие государи по прежнему и по сему великих государей указу за ним, царем, послать [154] в прово/л. 284/жатых до Казани капитана да к прежнему в прибавку пятьдесят человек стрельцов.

С оборотом.

За приписью дьяка Ивана Волкова.

Послана с Никитою Зажарским.

196 (1888) года июля в 3 день в Ямской приказ.

Указали великие государи меретинскому царю Арчилу Вахтангеевичу дать для перевоски рухляди ево и чиновных ево людей з Давыдовского двора Николаева на струги к Яускому устью десять подвод и быть, покамест все перевезут.

С оборотом.

За приписью дьяка Василья Бобинина. /л. 284об./

От великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великие государыни благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, от Москвы по городом до Коломны и до Переславля Резанского и до Касимова, и до Мурома, и до Нижнего Новагорода, и до Кузьмодемьянска, и до Казани воеводам нашим и всяким приказным людем. По нашему, великих государей, указу отпущен с Москвы в свою землю подданной наш меретинской царь Арчил Вахтангеевич з детьми своими, с царевичи с Александром и с Матвеем, /л. 285/ а с ним греческой митрополит Леонтий с причетники, да бояр ево и чиновных боярских людей шездесят шесть человек, да с ними ж послан дохтур Яган Дрешерт, а в приставех у него, царя, быть велено стольнику нашему князю Андрею княж Иванову сыну Дашкову да дьяку Ивану Салтанову, да провожатым капитану московских стрельцов да пятьдесят человек стрельцов. А кто имяны с царем бояр ево и чиновных и боярских людей, и с митрополитом причетников и служебников отпущено, такж и в провожатых капитан и московские стрельцы, и тому под сею проезжею грамотою роспись, и как /л. 285об./ они, стольник князь Андрей и дьяк Иван с царем Арчилом Вахтангеевичем и детьми, и с чиновными ево людьми в которой город приедут, и воеводам нашим и всяким приказным людем велети им в готовые струги кормщиков и гребцов давать по [155] подорожным, не замотчав, и пропускать без замотчания; а как они предут в нашу отчину в Казань, и окольничему нашему и воеводам, Ивану Федоровичу Бутурлину с товарыщи, велеть об отпуске ис Казани царя Арчила Вахтангеевича со всеми ево людьми учинить по нашей, великих государей, грамоте, какова послана о том ис приказу Казанского дворца. /л. 286/ А стольника князь Андрея Дашкова и капитана и московских стрельцов, дав им подводы по подорожным, отпустить к Москве, а с ним, царем, послать в приставех от Казаки до Астарахани дворянина добра, да в провожатых капитана ж да стрельцов перед московским с прибавкою, а дьяку Ивану Салтанову быть у него, царя до Астарахани попрежнему. А как он предет в нашу отчину в Астарахань, и боярину нашему и воеводам Алексею Петровичу Салтыкову с товарыщи велеть об отпуске царя Арчила Вахтангеевича и детей и чиновных ево людей на Терек учинить по нашим, великих государей, указным грамотам, каковы посланы /л. 286об./ к вам из нашего Государственного Посольского приказу и ис приказу Казанского дворца. Писан на Москве лета 7196-го (1688) июля в 30 день.

За приписью дьяка Ивана Волкова.

Роспись меретинского царя Арчила Вахтангеевича чиновным людем, которым ехать за ним.

Архимандрит Гавриил, поп Давид, диакон Никита.

Бояря: князь Матвей Паремузович, князь Надар Осипович; боярские дети; стольник Элия Шошевич; у питья дворецкой Зал Гургеньевич, /л. 287/ боярской сын Бежан Шошевич.

Дворяня; Павел, Макар, Иван, Асламаз, Борис, Федор, Матвей Осипов, Григорей, Курдгела, Шошита, Егорей, Придон, Мартин.

Дворовые люди: Бедина, Калист, Потап, Сотири, Петр, Михайло, Элия, Давыд, Василей, Макар, Ростия, Александр, Папуна, Андрей, Иван, Егорей, Томаза, Хохона, Трифелей, Виниос, Пота, Макар, Егорей.

Царя Арчила Вахтангеевича крестник, которого он крестил, /л. 287об./ Степан. И он, Степан, остался на Москве на государское имя.

Царевича Александра чиновные люди: боярин князь Афонасей Шошевич, боярской сын Матвей Атарович; дворяня — Егорей, дворовой человек, Макар, Томаза, Бардуга, Матвей, Давыд. [156]

Царя Арчила Вахтангеевича боярских людей имяна: князя Матвея Паремузовича дворянин Егорей, люди ево, князь Матвея, Егорей, Василей, Гоча. /л. 288/

Князя Надара Осиповича люди: Степан, Шермазан, Егорей, Элий Шошевича человек Борис. Зала Гургеньевича человек Автандыл, Бежана Шошевича человек Макар, дворянина Степанов человек Наскида.

Царевича Александра боярских людей имяна: князя Афонасья Шошевича человек Окрошиа, боярскова сына Матвея Атаровича человек Федор.

Роспись чиновным людем царя Арчила Вахтангеевича, которые остануцся на Москве.

Игумен Гавриил, игумен Николай, /л. 288об./ диакон Гавриил з женою и с сыном, диакон Гавриил же з женою да с сыном, диакон Никита, боярин князь Бежан Пешангович, у него дворяни Бакразе да пять человек людей, трое девок.

Боярской сын: князь Симон Баратаевич з женою своею с княгинею да людей ево два человека, да трое девок.

Дворяня: Сахиня з женою, людей у него два человека да девка, Павел з женою, людей у него девка, Махаробелии, Сения, Егорей, Иван з женою, а у него двое детей, да людей у него девка, переводчик Максим з женою, /л. 289/ а у него двое детей.

Дворовыя люди: Захария, Брегвози, Хосина, Шермазан, Хуцыя, Отия. да дворовой же человек Иван з женою и с сыном; дворовой же Степан з женою, Захарей, Андрей, игуменской человек Матвей.

Царицына и царевнина княжна; мама, постельница, да верховые девки: Пермазан, Знесулиса, Кадамши, Зилихан, Гидия, Перинос, Салминос, Зизия, Гулчина, Жини, Каргисахар, Дилапрос, Гулчичак, Ломисеуло, /л. 289об./ Ломисахар, Цхонебисеул, Кулверди, Тануя, Пация, Хима.

Дворянина Макарова жена, у ней люди — I человек да девка. Дворового человека Потапа жена с сыном, дворового человека Павла жена з двумя сыновьями, дворового человека Ивана жена с сыном.

196 (1688) года июля в 3 день. Стольника и полковника Илина полку Дурова стрельцом имяна, которым быть в провожатых за меретинским царем от Москвы до Казани ис Посольского приказу.

Десятники: Гришка Першин, Кирюшка Денисов, Назарка Михайлов. [157]

Рядовые: Микитка Яковлев, Сенька Гарасимов, Ларка Артемьев, Якушко Михайлов, Микитка Зкудеев, Ивашко Леонтьев, Алипеко Комин, Гришка Григорьев, Феоктистко Герасимов, Ивашко Уваров, Фомка Останков, Стенька Дмитреев, Федька Емельянов, Максимко Иванов, Федька Тевлев, Андрюшка Афонасьев, Тит Иванов, Ивашка Лазорев, Нестерко Мартынов, Юрка Алексеев, Фрол Григорьев, Петр Фролов, Стенька Леонтьев, Микитка Кирилов, Тимошка Клементьев, Максимко Григорьев, Филька Фролов. /л. 290/

196 (1688) года июля в 4 день. Стольника и полковника Семенова полку Рязанова имяна ж стрельцов, которым быть за ним же, царем, в провожатых.

Десятники: Бориско Кузьмин, Юрко Иванов.

Рядовые: Митька Филиппов, Микишка Афонасьев, Васька Никифоров, Ивашко Остафьев, Потапко Тимофеев, Юрка Васильев, Сенька Макаров, Гришко Климов, Кузька Евдокимов, Пронка Емельянов, Артюшко Григорьев, Васька Степанов, Климко Фролов, Федорко Григорьев, Етифейко Данилов, Кирюшка Тарасов, Данилко Федоров, Матюшка Фомин

Такова роспись царя Арчила Вахтангеевича чиновным ево людем послана великих государей по белую грамотою. /л. 290об./

196 (1688) года июля в 9 день в Государственном Посольском приказе иноземец Яган Бартер Воген, а в роспросе сказал: отец де ево служил у курфистра Браденбурского, а он де, Яган, от отца своего отъехал в малых летех в Польскую землю в город в Гданеск для учения лекарного дела. И генваря де в 6 день нынешняго 196-го (1688) году приехал он, Яган, в Ригу, а в то де время ехал к Москве генерала Петра Гордона сын ево Яков Гордон, и он де, Яган, к нему, Якову, пристал и с ним к Москве приехал, а приехав к Москве, жил у него недель с восемь, а после того, отшед, жил у иноземца ж в немецкой слободе красильного дела мастера у Романа Гулияра, и живучи де у него, он, Яган, питался лекарным мастерством. /л. 291/

И июля де в 3 день приезжал в нему, Ягану, полковник Деружей француженин, которой приехал к Москве с царем Арчилом Вахтангеевичем, и говорил ему, Ягану, чтоб он с царем для лекарственного дела в дорогу поехал, а царь де ево пожалует, велит ему дать деньги, человека и лошадь. И, взявши ево с собою к царю, и царь де ево с собою звал и обнадеживал своим жалованьем, давал ему на год [158] по штидесять рублев. И он, Яган, на ево, цареву волю в том положился, и велел де царь ему написать письмо своею рукою по ево, цареву веленью. И он де, Яган, письмо по ево, цареву веленью написал по-немецки своею рукою, и то ево письмо в Государственном Посольском приказе /л. 291об./ переведено, а в переводе де пишется.

Перевод с немецкого письма.

Во имя высоко святаго бога.

Мы, милостию божиею, царь Арчил, король меретинский, гагетинский, князь менгерлиский, егда нам ко исправлению нашего намеренного путешествия в Персиду, лекаря-целителя принять потребно показалось, нам же настоящий Эган Бартел Воган покорный же представлен и похвален учинился, и мы ево в нашу царскую службу по следующим подобием милостивейше приняли, помянутый же Яган Бартен предаетца в нашу царскую службу на три года рядом по следующей отписке постановленного числа, /л. 292/ в которой службе ему верно исполнить по искуству и по совести своей, то еже истинному целителю достоит, сице кровь пущать, ручныя и ножныя ломленья, свежие и иные приключающиеся раны исцелити, и все еже ко ученому ево искуству принадлежит, еже он купно во всем покорности рукою и устами обещал, а против того мы, царь Арчил, обнадеживаем сего Ягана Бартела Вогеня о нашей царской постоянной милости, ему ж обещаем за такую верную службу на всякой год по штидесять рублев ходячие монеты земские, иди где мы по случаю времяни пребывати /л. 292об./ будем, или по цене столько ж праведно заплатити. Купно же призываем мы ево во всех местех, сколь долго он в нашей службе да пребывает, вольным кормом и достойным одеянием, однако ж по извычаю и обыкновенью нашего народа дать к лучшему вспоможению дел ево человека и лошадь. /л. 293/ Еще ж мы ему милостивейше позволяем: естли он, кроме нашей службы, болезнующие даполнит, чтоб их по изволению своему принять и целить, однако ж чтоб он к тому употреблял свои собственные способы, а какие пластыри, мази и иные им подобные потребные лекарства к нашей службе во всяком случаи ему надобны будут, то все ему по ево прошению из нашие обтеки также выдано и вручено будет.

Наконец, как помянутый Воган по истеченю тех трех обещанных лет в нашей царской службе /л. 293об./ далее пребывать не похочет, и мы обещаем мочью сего письма не токмо, [159] чтоб ево достойным и с милостивым благоволением от нас отпустить, но и сверх того на наших проторях ево лаки здесь, на Москве, поставить безо всякие опасности и свободным путем, сколько возможно.

А к вящему, милостивейшему обнадеживанию и потверженью мы, нашу природную царскую печать при сем подпечатали и саморучно подписались.

Учинено на Москве в Росии июля в 6 день лета по Рождеству Христову 1688 года.

И тот иноземец отослан к царю Арчилу на двор, а с сего перероду дан ему список. /л. 294/

196 (1688) года июля в 4 день в Государственной Посольской приказ привели стольника и полковника Ильина полку Дурова стрельцы Петр Алексеев с товарищи пять человек меретинского Арчила царя людей девяти человек, а сказали: сего числа во 8-ом часу дни бежали в Никольские ворота в город два человека рубленых и кричали:

«Караул!» И они, стрельцы, слыша их крик и видя, что гонятца за ними грузинцы с саблями, и в погоне тех пеших дву человек рубят и палками бьют многолюдством, и они Никольские ворота затворили и хотели их поймать, и те грузинцы учали было у них, Стрельцов, отбиватца и их, стрельцов, почоли бить. И то видя, збежались /л. 294об./ их братья-стрельцы многие от Воскресенских и от Спаских ворот и с площади, которые торгуют, и тех грузинцов переймали и привели в Государственной Посольской приказ.

А в Государственном Посольском приказе стольники князь Панкрат да князь Потаи Давыдовы сказали: сего июля 4-го числа ехали они в поход к великим государем в село Воробьево з двора своего, а двор у них за Москвою рекою, и как они будут на Красной площади на Казанском перекрестке, и в том месте дожидались их меретинцы боярин князь Надар со многими людьми /л. 295/ и с своими двумя человеки з Бежиташулем да Степашкою мегрелем, да с толмачом Максимою и с иными меретинцы, с саблями и с ножами, и с чекаными и з дубьем нарядным делом на лошадях и пешие. И увидя их, скосили к ним встречу и почали их рубить саблями, а говорили: велел де вас меретинской царь Арчил убить до смерти. И те де люди их рубили саблями и чеканами, и дубьем били и збили их с лошадей, и ево, князь Панкрата, втоптали лошадьми в грязь, а князь Потап бежал в город в Никольские ворота и кричал: «Караул!» с человеком своим Андрюшкою Григорьевым, а за ними бежали на конях и пешие в город в [160] ворота меретинцы и их в погоне рубили /л. 295об./ и дубьем били.

И то видя, караульные стрельцы, что гоняются за ними те меретинцы многолюдством, вората затворили, и те де меретинцы почали их, стрельцов, бить. И к тем стрельцам прибежали стрельцы в помочь с ыных караулов, и тех меретинцов поймали и привели в Государственной Посольской приказ, а ево де, князь Панкрата, с Красной площади, выняв из грязи радовичи, которые сидят на Красной площади, повели в город и, наехав де в другой раз в Никольских воротах, князь Надар рубил ево саблею и иные люди били дубьем и за волосы таскали, и ево от них отняли караульные стрельцы, да у них ж /л. 296/ в то время пропал человек их, грузинец Мамисимейко безвестно, да у него, князь Панкрата, лошадь аргамака буланова с конским нарядом увел человек, князь Надаров Бешташ, також и иное с них и с людей их отбили, а что у них отбили и что пропало, и о том они принесут роспись. А у князь Потапа увели лошадь — мерина ворана с седлом и с уздою.

А по осмотру на них, на князь Понкрате и на князь Потапе, рубленых и битых мест: у князь Панкрата голова на левом виску розрублено саблею, и по темю и по правому виску бито дубиною, /л. 296об./ и вспухло, да правое ухо разрублено ж, да по левому и по правому плечу и по рукам, и по спине бито дубьем и сине; да у правой руки перст средней порублен.

На князь Потапе голова бита дубиною, и на правой стороне на лбу и на теме розрублено саблею, да на левой руке на дву пальцах захвачено саблею ж, да нос перерублен саблею ж, да по спине и по плечам и по рукам бито дубиною.

Да на людех их битых мест: на Андрюшке Григорьеве в двух местех голова порублена да правая рука по локоть зашиблена дубиною: /л. 297/ на Ваське Григорьеве битых мест — права рука перешиблена дубиною.

А придворные люди меретинцы — боярин князь Матвей Парезумов, князь Семен Григорьев, князь Матвей Отаров, князь Бежан Шошевич, Георгей Давыдов, Егорей Матвеев допрашиваны. А в допросе сказали:

князь Матвей Парезумов — сего июля 4 дня послал царь Арчил боярина своего князь Надара в поход в село Воробьево к ближнему боярину и оберегателю /л. 297об./ ко князю Василью Васильевичу Голицыну для своих дел, а с ним де был толмач Максим. И как он, князь Надар, съехал з двора, и после того немного походя, прибежал человек их на двор и сказал, что князь Надара де убили на дороге против Казанской князь Панкрат з братьями и с людьми. [161] И он де, князь Матвей, в то время был на дворе, а лошадь у него была оседлана, для того что царь был у святейшаго патриарха, и он де, князь Матвей, седчи на лошадь, побежал на площадь смотреть, за что ево, князь Надара, убили. И в то де время князь Надара на площади не видал, только видел их, /л. 298/ князь Панкрата з братом, Я как де на лошади он, князь Матвей, приехал, и в то де время вскоре поспешили за ним ево братья — меретинцы, которых имена написаны выше сего. И они де, князь Панкрат и брат ево, кинулись бить ево, князь Матвея, и те де люди, которые прибежали за ним, почали ево отбивать, и гут де у них учинилась драка. А он де, князь Матвей, их не бивал и сабли у него никакой не было. И как де закричали «Караул!» и ево, князь Матвея, в Никольских воротех взяли стрельцы и привели в Государственной Посольской приказ./л. 298об./

А по осмтору на голове у него немного зашиблено.

А князь Семен Григорьев сказал: как прибежал человек их и сказал, что князь Надара князь Панкрат з братьями убили, и в то де время князь Матвей побежал, и он де, князь Семен, побежал туды ж за ним, Матвеем, и как прибежали на площадь, что против Казанской, и в то время на площади князь Надара не видел, только де в то время были на площади князь Панкрат з братьями и учали князь Матвея бить, да с ними ж был стольник Василей Петров /л. 299/ сын Федоров, и они за него вступились, и учинилась у них драка. А он де, князь Семен, их, князь Панкрата, не бивал и сабли никакой у них не было. А как де закричали «Караул!», и ево де, князь Семена, взяли со князем Матвеем караульные стрельцы и привели в Государственной Посольской приказ.

А по осмотру на нем, князь Семене, на левом глазу на брови разрублено.

А князь Матвей Отаров, князь Важен Шошев, Георгей Давыдов, Георгей Матвеев, Потап Григорьев, /л. 299об./ дьячок Гаврила Матвеев сказали то ж, что и князь Семен: как прибежал на двор человек их и сказал, что князь Надара убили, и они де за князь Матвеем побежали, и как прибежали на лошади, и в то время Надара не видели, только видели их, князь Панкрата з братьями, да с ними ж стольник Василей Петров сын Федоров, и как учали князь Матвея бить, и они ж за князь Матвея вступились, учали ево отбивать и от того учинилась у них драка; а оружья де у них и сабель никаких не было. А как закричали князь Панкрат «Караул!», и в то де время взяли их /л. 300/ стрельцы и привели в Государственной Посольской приказ. [162]

А по осмотру на князь Бажене на голове пробито, на правом глазу на брови разрублено, нос осараплен.

У Егорья Матвеева правая щека бита плетью на переносице росшиблено.

А на которых они лошедях ехали, и те лошеди с седлы и с узды у них отбили и шапки збили, и кинжал отняли они, князь Панкрат з братьями.

А с ними принесено в приказ сабля /л. 300об./ да ножны сабельные без сабли, да кинжальные ножны.

Того ж дни приезжал в поход в село Воробьево меретинской царевич Александр и говорил с прошением боярину и оберегателю князю Василью Васильевичу о увольнении из Государственного Посольского приказу боярину их князя Матвея. И по приказу царственные большие печати и государственных великих и посольских дел сберегателя, ближняго боярина и наместника новгородцкого князя Василья Васильевича Голицына тот, меретинского царя боярин князь Матвей из приказу свобожден /л. 301/ и отослан на двор к царю Арчилу Вахтангеевичу Государственного Посольского приказу с подьячим с Насильем Актемиревым.

А как подьячей того боярина к нему, царю, отвел, и царь Арчил Вахтангеевич за то благодарствовал и велел ему, подьячему, у себя на дворе явить битых людей и тех людей на двор на коврах вынесли 3 человек да вывезли двух человек и подьячей тех людей осмотрел и имена их записал, а но осмотру у них битых мест: /л. 301об./ у царицына кравчего у Егорья Алексеева темя на голове прошиблено, да спина и левая рука избито багрово. У царевых жильцов: У Павла Григорьева — рука и нога правая бито и сине, у Егора Григорьева — левой глаз прошиблен, у Егора Матвеева—по лбу ударено да спина бита в трех местех, синя и багрова, у Павла Максимова — левое плечо да спина избита ж и багрово. /л. 302/

Сказали они, что били их князь Панкрат Давыдов з братьями и с людьми своими. Их привезли на телегах с Красные площади люди царевы.

196 (1688) года июля в 4 день великие государи и великая государыня благоверная царевна в своем государеве походе в селе Воробьеве в комнате сего приводу и роспросных речей слушав, указали, и бояре приговорили: про гое ссору и драку Василья Федорова и караульных стрельцов допросить и рядовичи сыскать. /л. 302об./ [163]

196 (1688) года июля в 5 день. По указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича,

Петра Алексеевича и великие государыни благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, и по приказу царственные большие печати и государственных великих и посольских дел оберегателя ближняго боярина и наместника новгородцкого князя Василья Васильевича да боярина князя Алексея Васильевича Голицыных о вышеписанном бою сыскивано. А в сыску /л. 303/ Сапожного ряду, что Никольских ворот сначала от Николаевского мосту Стремянного полку стрельцы десятник Семен Васильев, рядовые Андрей Никофоров, Яков Елисеев, Алексей Никитин сказали:

Июля в 4 день сидели они в лавках своих, и в 8-ом часу дня бежали мимо ряду их грузинцы князь Понкрат да князь Потап Хохонины и кричали Караул!». И как они будут против другого конца того ж ряду, набежав на них меретинского Арчила царя людей ево человек с 15 и больши с саблями нагольними и с чеканами и з дубы, их, грузинцов, били и саблями рубили. /л. 303об./

А за что у них ссора учинилась и многоль с теми грузинцами людей было, того они не ведают, только у них, князь Панкрата и у князь Потапа, ружья никакова, кроме плетей, не было, и поворотясь, те грузинцы, князь Панкрат и князь Потап, побежали в Кремль в Никольские ворота, и меретинцы де за ними и в Кремль гнались с саблями ж, и нагнав, саблею их рубили ж, да они ж де, меретинцы, прибежав, у Николаевских ворот караул розбили.

Стремянного полку стрелец Федор Осипов, Романова полку Ефимьева Кузьма Прокофьев, /л. 304/ Василей Потапов сказали то ж, что за грузинцами, за князь Понкратом и за князь Потапом, меретинцы з дубьем и з саблями гнались и били и рубили, а за что та учинилась драка, того они не ведают.

Дмитреева полку Жукова пятидесятник Ерофей Паликарпов, Тарас Кузьмин, Прокофей Кузьмин, Сергеева полку Головцына пятидесятник ж Трофим Степанов сказали:

Июля де в 4 день в 8-ом часу дня бежали от Николаевского кресца мимо их ряду грузинцы князь Панкрат /л. 304об./ да князь Потаи Хохонины да за ними человек, и бежав, кричали «Караул!» и являли им, что меретинского царя Арчила люди ево неведомо за что хотят бить и рубить. И, набежав на них меретинцов человек с 15 и больши с нагольными саблями и з дубьем, и против другого конца того ж ряду учали тех грузинцов, князь Панкрата и князь [164] Потапа, дубьем бить и саблями рубить. А за что у них ссора учинилась, того они не ведают; и е теми грузинцами люди были и много ль было, того они не ведают, а ружья у них, грузинцов, никакова, кроме плетей, не было. /л. 305/

Того ж сапожного ряду другова конца Сергеева полку Головцына стрелец Никифор Иванов да стрельцы ж Андреева полку Нармацкого Афонасей Яковлев, Лаврентьева полку Сухорева Тимофей да Степан Леонтьевы, Романова полку Ефимьева Василей Иванов, Родионова полку Остафьева Лукьян Ильин сказали:

Июля в 4 день сидели они в лавках своих, и в 8-ом часу дня, прибежав к их лавкам грузинцы, князь Понкрат да князь Потап Хохонины, и являли им, что их хотят бить и рубить меретинского царя Арчила люди ево, /л. 305об./ неведомо за что, и, набежав на них от Николаевского кресца, меретинцов человек с 20 с саблями з голыми и з дубьем и с чеканами и их, князь Панкрата и князь Потапа, учали дубьем и чеканами бить и саблями рубить. А за что били и рубили и ссора учинилась, того они не ведают. А князь Понкрат в то время был з братом, с князь Потапом да с ними людей их было 2 человека, а ружья у них никакова, кроме плетей, не было. Да в то ж время прибегало меретинцов ж пеших з дубьем человек с 5 и больши. /л. 306/

Да Лапотного ряду торговые люди Панкратьевской слободы тяглецы Лучка Андреев сказал:

Июля в 4 день в 8-ом часу дня меретинцов де человек з 15 и больши, набежав на грузинцов на князь Потапа Хохониных и их саблями рубили и дубьем били против Сапожного ряду. А за что их рубили и били, того они не ведают, потому что драка была против Сапожного ряду.

Того ж ряду Панкратьевской ж слободы тяглец Гришка Федотов да Новомещанские слободы тяглец Мишка Павлов сказали то ж, что вышепомянутые. /л. 306об./

Да Тележного ж ряду Лаврентьева полку стрельцы Иван Андреев, Елистрат Тимофеев, да Дмитреева полку Жукова Сергей Артемьев сказали то ж, что меретинцы, наехав на грузинцов, на князя Понкрата и на князя Потапа, и их саблями рубили и дубьем били, а за что у них учинилась ссора и много ль их человек было, того они не ведают.

Да в сыску ж торговые люди, которые торгуют против собору Казанской богородицы огурцами на полках, стольника и подполковника Стремянного полку Ивана Елисеева сына Цыклера, стрельцы /л. 307/ Павел Осипов, Кондратей Петров, Дмитрей Васильев, Антип Васильев да стольника ж и полковника Романова полку Ефимева Абакум Гаврилов, Алексей Андреев по евангельской заповеди господни сказали: как де у князь Панкрата и у князь Потапа [165] Хохониных с людьми меретинского царя Арчила Вахтангеевича драка сначала учинилась и за что и хто из них напредь почал бить, того они не видали, для того что та драка учинилась не против их скамей. А то они видели, что меретинцы на лошадях мимо их скамей бежали к Никольским воротам, а за ними гнались рубленые пешие княжья Хохонины /л. 307об./ и кричали «Караул!», и против скамей меретинцы князей Хохониных били дубьем и с саблями наголо гнались, и то они видели, и после де того князья Хохонины пешие поворотились назад в Кремль к Никольским воротам, и меретинцы де, поворотясь за ними в Кремль, их били ж и сабли наголо вынимали. А было де в то время меретинцов человек з десять, а с Хохониных сторону только их 2 брата, да с ними два человека людей их, а иного никого с Хохониных сторону они не видали ж.

(У той ж скаски рука приложена. К сей скаске воротник Янчушка Антипьев вместо Павла Осипова да с товарыщи, по их веленью руку приложил).

Никольских ворот, что во Кремле, воротник Якунка Антипьев сказал то ж, что и вышеимянованные стрельцы сказали. /л. 308/ Полумясницкой сотни Василей Афанасьев, Новокузнецкой слободы Яким Иванов да Стремянного полку стрельцы Федор Клементьев, Григорей Иванов да Берешковскон слободы патриарщ крестьянин Тимошка Алексеев, Дорогомиловской ямской слободы ямщик Ивашка Исаев сказали во всем против того ж, как сказали Стремянного полку стрельцы Павел Осипов с товарыщи.

(У той ж скаски рука приложена. К сей скаске Полумясницкой сотни Петрушка Федотов вместо тое полку Месицкой сотни Василья Афонасьева с товарыщи, по их селенью руку приложил).

В сыску ж сказали, которые торгуют возле Никольского мосту ветошьем стольника и полковника Дмитреева полку Раманова сына Жукова стрельцы /л. 308об./ Сергей Макарев, Аника Сидоров, Афанасей Савельев, Леонтей Михайлов да стольника и полковника Петра Иванова сына Борисова стрельцы Иван Данилов, Григорей Тимофеев, Степан да Семион Даниловы да Дмитреева ж полку Романова сына Хрюкова Симон Нестеров, Михайла Васильев, Иван Васильев да стольника ж и полковника Андрея Иванова сына Нармацкого стрельцы Кузьма Федоров, Василей Михеев, Лазарь Марков, Антон Савельев сказали, да смольника ж и полковника Бориса Степанова сына Шербачева стрельцы пятидесятник Василей Захаров /л. 309/ да пятидесятник ж Иван Гурьев, десятник Иван Иванов, Осип Иванов, Осип же Иванов во всем против того ж слово в слово, как сказали с Темянного полку стрельцы Павел Осипов с [166] товарыщи, а руки к той скаске не приложили для того что из них никто грамоте не умеет

Кажанного ряду, что против собору Казанской богородицы, торговые люди стольника и полковника Дмитрея Романова сына Жукова стрельцы Леонтей Иванов, Игнатей Фадеев, Иван Иванов, Григорей Иванов, Аника Абрамов, Евсей Ильин, /л. 309об./ стольника и полковника Лаврентьева полку Сухарева стрельцы Савелей Степанов, Кирило Емельянов, Анисим Остафьев, стольника Афанасья Давыдова сына Неплюева крестьянин Коска Фролов, стольника и полковника Семенова полку Резанова стрельцы Кузьма Алексеев, Федор Маковеев сказали слово в слово против того ж, что сказали стремянною полку стрельцы Павел Осипов с товарыщи. А руки к скаске не приложили, потому что из них грамоте никто не умеет.

Железного ветошного ряду торговые люди, Стремянного полку /л. 310/ стрельцы Федор Якимов да Сергеева полку Головцына стрелец Давыд Кирсанов, Зоте Кирсанов, Петрова полку Борисова отставной стрелец Савелей Борисов сказали, как де у князей Хохониных с меретинцы драка учинилась и за что и где, того они не ведают. Только они видели, что меретинцы за князьями Хохониньши гнались с обушками и палками и з саблями и меж собою бились на Никольском мосту, а больши того ничего не ведают.

(У скаски рука приложена. К сей скаске стрелец Федька Якимов и вместо товарищев своих ко всей скаске писанье руку приложил).

Ножового ряду староста Артемей Козьмин, да торговые люди Дмитрей Филипов, /л. 310об./ Гарасим Тиханов и все торговые люди того ряду по евангельской заповеди господне сказали: как де у князь Панкрата и князь Потапа Хохониных с людьми меретинского царя Арчила Вахтангеевича драка учинилась и за что и хто из них напред кого почал бить, того они не ведают и не видали, и с которой стороны сколь людно было и с чиєю стороны были с саблями, того они не ведают, для того что драка учинилась не против их ряду. Только де они видели, что мимо их ряду /л. 311/ бегали взад и вперед меретинцы на лошедях, а иные из них были и с саблями, а больше де того они ничего не ведают.

У сего допросу рука приложена. К сеи скаске староста Артемей Козьмин руку приложил.

А стольник Василей Петров сын Федоров в Государственном Посольском приказе в допросе сказал: вчерашняго июля 4 числа был он, Василей, в верху на Красном [167] крыльце и хотел было ехать домой, и в то время прибежал на крыльцо к дневальному полковнику князь Григорей княж Хохонин сын Давыдов и просил у него стрельцов для выручки братей своих, а сказал, что де они посечены /л. 311об./ в Кремле городе у Никольских ворот, а секли де их меретинского царя люди, и при нем де, Василье, с стенного караулу полковник послал с ним князь Григорьева стрельцов, и при нем де, Василье, привели х Красному крыльцу князь Понкрата и князь Потапа битых, в крови, а с ними меретинцов, и оное посмотря их, как их повели от Красного крыльца, поехал к себе домой. А в то время, как князь Понкрат и князь Потап сечены, он, Василей, с ними не был, и где их секли, того он не видал, и за что у них учинилось, того он /л. 312/ не ведает. И он, Василей, тех приводных меретинцов никого не бивал. А естли бы де он, Василей, с ними, князь Понкратом и князь Потапом, вместе был, и ево бы де тут же караульные стрельцы с ними ж привели в город.

У сей скаски рука приложена. К сей скаске Василей Федоров руку приложил.

Капитан стольника и полковника Данилова полку Остафьева Семен Феофилов в сыску сказал: вчерашняго числа стоял он на карауле у Воскресенских ворот, и часу де к восьмом дни учинился шум и крик великой в Никольских воротех, и сказывали ему караульщики, /л. 312об./ бутто неведомо, какие люди караул розбили в Никольских воротех, и он де, послышав то, взяв с собою стрельцов пять человек с караулу, пошел к Никольским воротам и пришел к воротам, и те ворота затворены. И он, пришед в калитку, караул осмотря, пошел попрежнему на караул к Воскресенским воротам, а драки никакой у князь Панкрата и князь Потапа Хохониных он, Семен, не видал, и меретинцы в то время тут в воротех, были ж, а видел он в то время у караульни стоит один князь Понкрат Хохонин /л. 313/ в крови, а больши того ничего не видал.

У скаски той рука приложена. Поместиного приказу подьячей Григорей Фторов вместо капитана Семена Феофилова по ево веленью руку приложил.

Пятидесятник Сергей Тимофеев, которой стоял на карауле у Воскресенских ворот, в роспросе сказал: как вчерашняго числа в полдни учинился у Никольских ворот [168] шум, и сказали де им караулщики, что неведомо какие люди у Никольских ворот караул разбивают, и то де услышав капитан, которой стоял с ним на карауле, взяв с собою с того их караулу пять человек стрельцов, пошел к Никольским воротам, /л. 313об./ а стояло де их у Воскресенских ворот на карауле с сотником да с ним, пятидесятником, стрельцов - пятнатцать человек. И он, Сергей, с достальными стрельцы з десятью человеки остался у Воскресенских ворот на карауле, и тот де сотник с стрельцами, тех людей поймав, повели в город, а какие они люди, того он не ведает, и как у князь Панкрата Хохонина с меретинцы драка учинилась и за что, того он не видал и не слыхал.

У сего допросу рука приложена. Того ж полку стрелец Григорей Ефьсевьев вместо пятидесятника Сергея Тимофеева по ево веленью руку приложил.

Караульные стрельцы, которые ходили с капитаном от Воскресенских ворот, в роспросе сказали. /л. 314/ Петрушка Алексеев сказал: вчерашняго де числа в полудни учинился у Никольских ворот шум, кричали многие люди «Караул!», и от Воскресенских де ворот капитан, которой стоял с ними на карауле, оставя з достальными караульщики десять человеки, пятидесятника Сергея Тимофеева, пошел с ними к Никольским воротам, и как они пришли в Никольские ворота, и в то время дерутся меж собою многие люди дубьем и плетьми, и иные из них кричат: «Караул!» И он де, Петрушка, по капитанскому веянью меретинцов, которые дрались, взяли и повели в город, а за что та драка /л. 314об./ у князь Панкрата Хохонина учинилась, того он не ведает. Мишка Савельев и Ивашко Денисов сказали то ж, что и Петрушка Алексеев.

Июля ж в 5 день бил челом великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу и великой государыне благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, меретинской царь Арчил Вахтангеевич. /л. 315/ А в Государственном Посольском приказе царственные большие печати и государственных великих и посольских дел оберегателю ближнему боярину и наместнику новгородцкому князю Василью Васильевичу да боярину князю Алексею Васильевичу Голицыным с товарыщи прислал челобитную, а в челобитной ево пишет:

Великим государем царем и великим князем Иоанну [169] Алексеевичу, Петру Алексеевичу и великой государыне благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеев, не, /л. 315об./ всеа Великия и Малый и Белыя Росии самодержцем, бьет челом подданный ваш имеретинской Арчил царь. В нынешнем, государи, во 196-м году, в месяце в ыюле в четвертый день был я, подданный ваш, у святейшего патриарха у благословения и прощался и в соборе молебен слушал, и после того в дом свой поехал. И в тот же день к боярину князю Василью Васильевичу послал своего дворецкого князя Нодара бить челом, чтоб в день четверга пожаловал милостию своею к нам хлеба кушать. И как он поехал, и напали на нево Хохонины дети на площади против Сапожного ряду /л. 316/ и почали они бранить всякою неподобною бранью и говорили так: ты де едешь к боярину нас оглашать, и Понкрат на князь Нодара приезжал с кинжалом и хотел ево поколоть и в нево не попал, и поколол дворянина моево, лошадь брав ево Потап. И в то время почали они между собою драться, и в то время, прибежав, сказал нам, что убили Хохонины дети князь Нодара. Из двора нашего ходил боярин князь Матвей с товарищи для проведыванья, и для чего де они, Хохонины дети, их убили. И он как будет на площади, и оне закричали «Караул!» /л. 316об./ что де они государскую казну покрали. И он, Панкрат, ево, князя Матвея, и таварыщев ево перебил Князю Симону в двух местех голову проломил, боярскому сыну Бажену голову проломил, у дворянина голова проломлена в двух местех, у дворянина ж в дву местах проломлена голова, у дворянина ж в одном месте проломлена голова, да иным шти человеком, чиновным людем, головы испроломали и до полусмерти перебили. И вы, великие государи, милостивно разсудите те люди нам бесчестия и всякого непристойнаго нам чинят, и в прошлом, /л. 317/ государи, во 18-5-ом (1687) году бил челом я вам, великим государем, на тех Хохониных детей, что они причитались к нам в родстве и за то ложное дело им ничего не учинено, а в прошлом во 195-ом (1687) году за напрасно били и увечили духовника моего архимандрита Гаврила, и мантию и клабук на нем изорвали и в грязи волочили, и я вам, великим государем, на них бил челом и вашего, великих государей, указу и обороны никакого не состоялось. Потом напередь сего послуживцы царевича Николая Давыдовича две семьи привели к царице моей, /л. 317об./ а тех людей один женат на купленой царицыной девке, а другой женат на моей дворяниновой дочери, и тот дворянин и до днесь у нас служит он, а те люди царицы моей матери и брата и тех без вашего, государева, указу пересватали; а аще бы правда их была, инобы из приказу по них [170] присылка была, и в приказе бы разсудили, и что им дела есть, да послуживцов царицыных Елены Леонтьевны и сына ее, царевича Николая Давыдовича, куплених их послуживнов, хотя бы мы и неволею их к себе взяли, а так они волею к нам пришли, и им какое дело их хватать, потому что они пришли к царице моей. /л. 318/ А послуживцы матери ее брата, которые их холопи, с ними выехали и у них их никто не отимает, а им до тех людей какое дело есть. И допросите тех людей и жен их—почему они им холопи, и оне в одном деле оболгали и им наказанья не учинено, и их ложное дело в исправность учинилось. А ныне сие дело — великое удивление, что обезчестили столько моих бояр и князей и чиновных людей перебили и головы переломали; и мы бы могли против того им что учинить, только обдержимся вашего великих государей страху, и в том воля ваша, великих государей, и милостивно разсудите. /л. 318об./ За такое наше безчестие и людей моих тех, от них пойманых людей, нам пожалуйте, и то ваша, великих государей милость над нами учинится, а будет, не учинится, то и вы, великие государи, многолетно здраствуйте. Только зело мы обещещены от таких людей, что от таких было людей мне быть обесчещену непристойно. И милостивно бы вы, великие государи, разсудите, что сего моего человека, князя Нодара для того оне убили, что ты де едешь к боярину нас оглашать, а князь Матвея с товарыщи стольких людей для чего они перебили и головы испроломали /л. 319/ князь Матвеевой вины никакой иной не обретается, только что для проведывания ходил, князь Нодара что убили де ево до смерти.

Великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцы, пожалуйте меня, подданного своего, для своего, государского многолетного здравия, велите, государи, за такое мое великое безчестие свой, великих государей, милостивой указ и оборону учинить, чтоб нам от них вечно обезчестену не быть. Великие государи, смилуйтеся. /л. 319об./

На челобитной помета думного дьяка Емельяна Игнатьевича Украинцова.

196 (1688) года июля в 6 день взять к делу и челобитье ево росписать.

Июля в 6 день били челом к великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичу, Петру [171] Алексеевичу и великой государыне благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белы я Росин самодержцем, /л. 320/ а в Государственном Посольском приказе царственный большие печати и государственных великих и посольских дел оберегателю ближнему боярину и наместнику новгороцкому князю Василью Васильевичу да боярину князю Алексею Васильевичу Голицыным с товарыщи стольники князь Панкрат да князь Потап Хохонины подали челобитную, а в челобитной писано:

Великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу и великой государыне благоверной царевне и великой /л. 320об./ княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцам, бьют челом холопи ваши Панкрашка да Потапка княж Хохокины дети Давыдовы. В нынешнем, государи, в 196-м (1688) году июля в 4 день, умысля на рядным делом, велел нас, холопей ваших, царь Арчил Вахтангеевич бояром своим и всем чиновным людем порубить досмерти. И на Красной, государи, площади, близко Никольских ворот, где торгуют сапогами, наехал на нас боярин ево князь Надар ево ж, с царя Арчила Вахтангеевича, с человеком Курдгелом, /л. 321/ а по-руски имяни ево не знаем, и с ыными многими ево людьми. Да он, князь Надар, с людьми своими з Бежиташвилею да Стенькою Мегрелом и нас, холопей ваших, и людишек наших на Красной площади и в городе Кремле били смертным боем и рубили саблями. И как нас, холопей ваших, и людишек наших дву человек нобили и порубили, а третьева человека нашего да дву лошадей — аргамака булана да ваше, великих государей жалованье — с вашие, великих государей, конюшни мерила ворона с седлы и с уздами и с поводьями, и как ругательски нас, холопей ваших, /л. 321об./ я людишек наших били и рубили и шапки збили, и что с нас сняли, и то все он, князь Надар, с Курдгелом и людьми своими увел и увез с собою. А те, государи, лошади с седлы и с уздами и с поводьями, и шапки наши, и людишек наших, и что с нас снято, и доныне на дворе царя Арчила Вахтангеевича у таво ево боярина, у князя Надара. А третей наш человек жив ли или нет и где он, князь Надар, ево дел, про то мы, холопи ваши, не ведаем, а уведеных, государи, лошадям и седлам и уздами, и паводьями, и что с нас они сняли /л. 322/ и збили, всему мы, холопи ваши, принесем в ваш Государственной Посольской приказ к розыску роспись за рукою. И ево, государи, царя Арчила Вахтангеевича люди, которые нас, холопей ваших, с ним, князь Надаром, били у Кремля, не успели, изыманы и сидят в вашем [172] Государственном Посольском приказе. А как, государи; нас, холопей ваших, ругательски смертным боем били и рубили, и то, государи, видели многих рядов и Красные площади и Казанского кресца сидельцы и вашего, государева, караулу стрельцы Кремля-города, что у Никольских ворот. А ныне, государи, он, князь Надар, /л. 322об./ с Курдгелом и с людьми своими ездит со всяким ружьем и хочет нас, холопей ваших, порубить досмерти.

Милосердые великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич и великая государыня благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцы, пожалуйте нас, холопей своих, велите, государи, тех наших лошадей — аргамака булана да ваше государево жалованье— мерина ворона — и конскую збрую, и что с нас, холопей ваших, и с людишек наших шапки /л. 323/ збиты к сняты, против нашей росписи велите, государи, з двора царя Арчила Вахтангеевича взять и отдать нам, холопем вашим, а ево, князь Надара и Курдгелу и князь Надаровых, дву человек — Бежиташвилу и Стеньку Мегрела — взять в ваш Государственной Посольской приказ к подлинному розыску и про безвестного нашева человека розыскать и им велите, государи, милостиво указ учинить по своему, великих государей, указу и по уложеныо. Великие государи, смилуйтеся.

Написано в доклад. /л. 323 об./

В нынешнем во 196-ом (1688) году июля в 4 день привели в Государственной Посольской приказ стольника и полковника Ильина полку Дурова стрельцы, которые того числа были на карауле в Кремле-городе у Николаевских ворот, царя Арчила Вахтангеевича людей 9 человек, а сказали: сего числа в 8-ом часу дни бежали в Никольские ворота в город два человека рублены и кричали «Караул!» И они, стрельцы, слыша их крик и видя, что гонятца за ними грузинцы с саблями, и в погоне тех пеших дву человек рубят и палками бьют многолюдством, /л. 323об./ и они де Никольские ворота затворили и хотели их поймать, и грузинцы учали было стрельцов отбиватца и их, стрельцов, бить. И то де видя, збежались многие стрельцы от Воскресенских ворот и с площади, которые торгуют, и тех грузинцов переимали и привели в Государственной Посольской приказ. А в Государственном Посольском приказе князь Панкрат да князь Потап сказали: июля 4-го числа ехали они [173] в село Воробьево, и на Карсной площади, дождався их, меретинцы, князь Надар со многими людьми, с саблями и с ножами и с чеканами, и з дубьем, на лошадях и пешие, учали их /л. 324об./ рубить саблями и говорили, что царь Арчил велел побить их досмерти. И ево де, князь Панкрата, с лошади збили и втоптали в грязь, а князь Потап с человеком своим побежал к Никольским воротам, крича «Караул!», и за ним в погоне бежали меретинцы, рубили и дубьем били.

Да у них ж пропал человек их безвестно, да две лошади— аргамак буланой да мерин ворон — с конским нарядом отбиты, також и иное с них и с людей их отбили, а что отбито, принесут роспись.

А по осмотру на них рубленых и битых мест: /л. 325/

На князь Панкрате — голова розрублена саблею и по темени и по правому виску бито, правое ухо розрублено, по плечам и по рукам и по спине бито и сине, да у правой руки порублен перст.

У князь Потапа — голова бита, на лбу и на темени розрублено саблею, на левой руке и на дву пальцах захвачено саблею, нос перерублен, по спину и по рукам бито.

На людех их:

На Андрюшке Григорьеве — в дву местех голова порублена, правая рука зашебена.

У Васьки Григорьева — рука бита и сине. /л. 325об./

А придворные меретинцы — боярин князь Матвей Парезумов и чиновные князь Семен Григорьев, князь Матвей Отаров, князь Важен Шошов, Георгий Давыдов, Егорей Матвеев, Потап Григорьев, Гаврило Матвеев, Микита Матвеев в допросе сказали; июля де 4-го числа послал царь Арчил Вахтангеевич боярина своего князь Нодара в поход в село Воробьево к ближнему боярину и сберегателю ко князю Василью Васильевичу Голицыну для своих дел, и немного погодя, прибежал человек их на двор и сказал, что князь Надара убили князь Панкрат з братьями. /л. 326/

И князь Панкрат кинулся ево, боярина, князь Матвея, бить, и те де люди, которые имены написаны выше сего, почали ево отбивать, и оттого учинилась у них драка, а они де их, князь Панкрата, не бивали и саблей у них никаких не было. А как де закричали «Караул!» князь Панкрат, и их взяв, стрельцы привели в Государственной Посольской приказ, да у них же отбили они, князь Панкрат з братьями, лошадей с седлы и с узды, на чем они ехали, и шапки и кижналы отняты.

А по осмотру на боярине князь Матвее /л. 326об./ на голове немного зашиблено. У князь Семена на левом глазу на брови розрублено. У князь Бажена на голове пробито, у [174] правова глаза на брови розрублено, нос осараплен. У Егорья правая щока бита плетью, на переносице розшибено.

А с ними принесено в приказ сабля да ножны сабельные без сабли, да кинжальные ножны.

Того ж числа в село Воробьево приезжал меретинской царевич Александр и ближнему боярину и оберегателю князю Василью Васильевичу говорил /л. 327/ с прошением о увольнении ис приказу боярина и князя Матвея. И по тому ево прошенью боярин князь Матвей из приказу свобожен и отослан к царю на двор с подьячим с Васильем Айтемиревым. И царь ему, подьячему, велел обьявить битых людей пяти человек. И подьячем их осмотрел и записал. А по осмотру у них битых мест: у кравчева у Егорья Алексеева — на голове прошиблено, спина и левая рука избита. У Павла Григорьева — рука и нога бита. У Егора Григорьева /л. 327об./ левой глаз пошиблен. У Егора Матвеева—ка лбу ударено и спина избита. У Павла Максимова— плечо и спина избито ж.

А сказали они, что били их князь Панкрат з братьями и с людьми, да с ним ж де был стольник Василей Федоров.

И по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великие государыни благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Величия и Малыя и Белыя Росии /л. 328/ самодержцев, велено про тое ссору и драку Василья Федорова и караульных стрельцов допросить.

И в Государственном Посольском приказе стольник Василей Петров сын Федоров сказал: июля де 4-го числа был он, Василей, в верху на Красном крыльце и хотел было ехать домой. И х Красному крыльцу привели князь Панкрита и князь Потапа битых, в крови, а с ним меретинцов. И он де, смотря их, как повели от Красного крыльца, поехал к себе домой. А в которое де время /л. 328об./ князь Панкрат и князь Потап сечены, он, Василей, с ними не был. И где их секли, того он не видал, и за что у них учинилось, того он не ведает и меретинцов не бивал.

Капитан Семен Феофилов, которой стоял на карауле у Воскресенских ворот, сказал: часу в 8-ом дни учинился шум и крик великой в Никольских воротах, и сказали ему, бутто караул розбили. И он, взяв с собою с караулу стрельцов пяти человек, пошол к Никольским воротам, и ворога Никольские /л. 329/ затворены и драки никакой у князь Панкрата с меретинцы не видал. И видел — у караульни стоит князь Панкрат Хохонин в крови, а меретинцы в то время в воротех были ж. И пошел он попрежнему на караул к Воскресенским воротам. [175]

А от Воскресенских ворот караульные стрельцы сказали: часу в 8-ом учинился у Никольских ворот шум, кричали «Караулі», и они пошли к Никольским воротам. И у Никольских ворог дерутца меж собою многие люди дубьем и плетьми и иные из них кричат «Караул!» /л. 329об./ И они де меретинцов взяли, которые дрались, и повели в город. А за что та драка у князь Панкрата учинилась, того они ничего не ведают.