СТАТЕЙНЫЙ СПИСОК А. И. ИЕВЛЕВА О ПРЕБЫВАНИИ ПОСОЛЬСТВА В ИМЕРЕТИИ

Да у того ж кремля-города, в наугольно, башне, погреб за царевою /л. 88/ печатью Александровою. А сказывал городовой приказной человек Наскида, под тою башнею садится собою селитра. Из года в год вынимают котолов по сту и болши, и ее выбирают при царе. И выбрав тот погреб, царь запечатает сам своею печатью в год, до такова ж числа. [63]

Да около города каменого болшого Кутатиса и меншего нижнего города Кутатиса ж, по обе стороны /л. 88 об/ реки Реони, обведен ров, и сделана осып каменая, и по осипи поставлены башни деревяныя для приходу и бою ратных людей. А кругом около той осыпи, по смете версты с четыре. А позадь осипи, версты по две, по три, и болши около осипи, пашут хлеб всякой, пшеницу, и поблу, и ячмень, и просо, и горохй и боб.

Да около Кутатиса ж города, верстах в пяти, и в осми, и в десяти, и болше, азнаурские села /л. 89/ и деревни многие. А в селах церкви каменые и деревяные. И вместо городков ставлены у них башни каменые с бойницами. А селитьба их промеж гор, и посредь гоpop (Гор (?)), и на горах, и по нижним ровным местам. А город Кутатиси стоит от дидьянского, до порубежных мест, в полуднище летнем. И до Черного моря от Кутатиса рекою Реонью ходу два дни, а сухим путем день езду. И из Черного моря приходят и Дидьяны рекою Реонью донские казаки и у дидьянского по вся годы /л. 89 об/ емлют дань, а иное села и деревни громят.

Июля в 18 день приходили в Кутатиси город из Полестины Афонские горы из монастыря два старца, одному имя Авесолом, другому, черному дьякону, имя Иасаф, и были у послов у Микифора и у Алексея. И сказывали: Вотчины де их того афонского монастыря во Цареграде, и в Грузех, и в Меретии, и в Дидьянех, и в Гурелах. А даны те вотчины в монастырь преждкие благочестивые царе /л. 90/ градские и меретийские цари. А они де присланы в Меретию, и в Грузи, и в Дидьяны ото властей своих сбирати со крестьян оброки монастырские. А посылают их старцов из монастыря человека по два и по три; а белых у них слуг в монастырех не живет. А сбираючи оброки и хлеб и испродав, возят то собрание во Афонскую гору, в монастырь, и во всем том оброке по книгам отчет дают. Да они же сказывали Микифору /л. 90 об/ и Алексею: Во 159 году были они в Дидьянех в монастыре в Хотейском, и в том де монастыре церковь во имя Успения Богородицы, каменая, поставление царя Ираклия греческого, и та де церковь сделана в камни мраморе.

Да в той же церкви сохранена пречистые Богородицы срачица из древних лет. А принесена де та богородицина срачица из Царяграда книгохранителем в те поры, как было /л. 91/ [64] гонение на святые иконы при Феофиле царе. А сказал де им тое богородицину срачицу католикос Максим да голгофской игумен Микифор в те поры, как он, черной дьякон Иасаф, служил с католикосом обедню. А та де срачица миткалинная или кисейная, того гораздо не разсмотрели, потому что по ней кабы было писано; а срачица как сахарной цвет. И сохранена та богородицына срачица в серебряном ковчеге и стоит в той церкве в олтаре, за печатьми дидьянского Левонтья князя и за католикосовою. А как им старцам давал /л. 91 об/ каталикос смотрить, и они старцы с тое богородицыны срачицы сняли меру в длину и в ширину. И приносили те меры к Микифору и к Олексею, честно завертев пищую бумагу; а сами они старцы тое меру носят на головах своих под комилаткою. И Микифор и Алексей у старцев с тое срачицыны меры сняли себе меры ж, для ведома впред.

И Алексей спрашивал про тое богородицыну срачицу митрополита /л. 92/ Захарья, он ее видел ли, и прямая ль богородицына срачица. И митрополит сказал: он ее видел многажды, а принесена де она из Царяграда книгохранителем в те поры, как было гонение на святые иконы. И та де истинная пресвятые Богородицыны срачица, и проща отнее бывала, толко ныне все иссякло, потому что дидьянской отпал от веры в басурманскую веру.

Да в той же церкви мощи святого мученика Кирика, рука /л. 92 об/ правая по запястье, во плоти как есть живаго человека.

Да тут же часть древа животворящего креста господня и иных святых мощи, и стоят де все в забвение, без свечи и без пения. А проща от тое святыне бывает ли, того они не ведают; при них никакова явления и прощи не бывало. А от Кутатиса до того монастыря Хотейского езду два дни. И Алексей митрополиту Захарею /л. 93/ говорил, только изволит ц-е в-во отписать о том Александру царю и к католикоссу, и царь Александр и католикос повеление е. ц-ого в-ва совершат ли, и из Дидьян ее возьмут ли, и к Москве к г. ц. и в. к. А. М. в. Р. пришлют ли. И митрополит сказал: есть будет ц-е в-во к Олександру царю и к католикосу отпишет, и то е. ц-ого в-ва повеление исполнят /л. 93 об./.

Июля в 19 день приезжали в Кутатиси от Александра царя [65] азнауры Косня да Пата и привезли к послам к Микифору и к. Олексею по листу. И микифоров лист у Микифора, а что к Олексею лист прислан, и в листу пишет:

Царь Александр Георгевич превыше нас ноипаче превыше нас великого московского вся Руси и всем кристияном глава нашего г. ц. и в. к. /л. 94/ А. М. в. Р. государеву послу диаку Алексею Ивановичю много множество челом бью. Стыдно мне вашего жалованья и о том много поскорбел, что с вами долгое время не видался. И то было подобало, что было вам с нами быть, а нам было с вами також. Видит Бог, о том я зело поскорбел, что вы живете себе, а я себе. Потому что у наших ближних людей дело было много, и для того с вами у нас /л. 94 об/ долгое растояние было. И ныне государевым жалованьем все дело совершитца. Потом ныне дву азнауров послал к вам и лошеди с ними послал к тебе. И к нам приедете, что есть дело. Милостию божиею все здеся свидимся. Потом, что есть вашей рухледи, оставьте там, а тут никакой истери не будет. А вы к нам други приедете.

Того же числа приехал из Дидьян в Кутатис Теймураза царя /л. 95/ азнаур Рамазан и был у Микифора. А что речей у него с Микифором было, и того Алексею не ведомо. А сказал, пришед к Олексею, толмач астраханской, Ивашка Тезиченок; Приехал де из Дидьян Теймураза царя азнаур Рамазан, а едет де к Олександру царю, и сказывал де Микифору, что хочет де дидьянской Александрова сына Баграта царевича женить на дочери своей; и будет де Левонтей князь на договор к Александру царю сам. /л. 95 об/.

Да он же Рамазан сказывал: Ходили де донские казаки к Царюграду, и многих де турчан побили, и в полон взяли больши тысячи человек. А живота де взяли бесчислено много. И тот де турский полон у казаков турские люди выкупали, молодых ребят и девок золотых по двести и больши, а старых мужиков и жонок золотых по сту. И богатейством де обогатились болшим. И как де про то послышал дидьянской Левонтей /л. 96/ князь, и почал быть от них в болшой боязни. И чают де того, что будет и он под государьскою высокую рукою, только изволит ц-ое в-во на него Левонтя князя послать с Дону казаков, а царь Александр от себя своих ратных людей.

Да тот же толмач Ивашко Тезиченок сказывал Алексею: [66] Привез де из Дидьян он же Рамазан к переводчику к Ивану лист, переводили, сидя у Микифора, Иван переводчик /л. 96 об/ да Микифоров отец духовной, поп Михаило. А что в листу писано, и того он толмач не слыхал. И подлинной де лист взял переводчик к себе, а перевод с того листа попову руку взял Микифор. А как тот лист переводили, и по Алексея Микифор не присылал и перевод с листа к Олексею смотрить не прислал. А от кого тот лист прислан, и кто к нему переводчику из Дидьян пишет, и о каком деле, того Алексею ничего не ведомо. И быв тот /л. 97/ азнаур Рамазан у Микифора и у переводчика Ивана, поехал к Александру царю в Сканду а к Олексею не приходил.

Июля в 20 день царя Александра азнаур Касей и Пата привели к послам от царя Александра лошеди и говорили: прислал Александр царь по вас государевых послов, чтобы вам приехать к Александру царю в город Сканду для государевых дел. И Микифор и Алексей того ж дни к Александру /л. 97 об/ царю поехали. И стояли близко города Сканды, Микифор в шатре а Олексей от Микифора недалеко стоял на дворе; а от Александра царя стояли с версту.

Июля в 22 день царь Александр прислал к послам к Микифору и к Олексею звать за стол. И послы к Александру царю к столу поехали. И как послы приехали близко царевых шатров, и приставы Микифора и Алексея остановили на площади: а в те поры /л. 98/ прошел к Александру царю Теймураз царь грузинской из шатров своих со внучатами своими, с царевичем с Луварсафом да с меньшим царевичем с Николаем. И Александр царь, вышед из шатров своих, встретил Теймураза царя за шатрами сажени с две, и пошли в шатры вместе; и потом позвали послав. И Микифор и Алексей пришли в шатры и поклонилися на наперед Александру царю, потом поклонился Теймуразу царю да и царевичам. А Теймураз царь сидел /л. 98 об/ на месте своем посред, заскатертью; а Александр царь сидел за той ж скатертью по конец, по правую сторону, с полсажени от Теймураза царю; а по левую сторону сидели царевичи двое их вместе. А сидели все по кизилбаски, на подушках, и позади их подушки же, А послы сидели подле царевичев близко, с левую сторону, на скамье: И вместо стола поставлена перед послами скамья же и настлана скатертью. А [67] власти сидели по правую сторону, а боя/л. 99/ре и азнауры сидели по-прежнему, по обе стороны, как было в прежних столах. А цари кушали порознь, и стольники и кравчие были у церей и у царевичев особные. И как в столе издали кушанье вполы, и Теймураз царь, и Александр царь, и царевичи, и власти встали, и налив чаши, прислали и послом думного дьяка Пешенгу, и говорил Микифору и Алексею: прислали де к вам послам Теймураз царь и Александр царь, велели вам объявить, хотят пити про многолетнее здо/л. 99 об./ровье в. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. е. ц-ого в-ва. и Микифор и Алексей, вышед из-за стола, стали против царей, и царь Теймураз и царь Александр стали речь говорить про ц-ое в-во с большим повышением и с похвалою: Такого благочестивого и боголюбивого г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. дал нам Бог неви/л. 100/димо. А мы раби его государевы, и наши головы в его государеве воле, и рады за него государя головы свои складывать и против его государевых недругов стоять и битца. И всякая б его государева скорбь и кручина была на их головах, а он бы великий государь был здоров и долголетен на своем царском престоле. И выпив про государское здоровье, поклонился в пояс и после себя подали из своих рук послам стоя. Потом велели подносить властем, а после властей /л. 100 об./ велели пить бояром своим и азнауром перед собою станицами. А как власти и бояре их пили, и цари, и царевичи, и послы в те поры сидели. А поизгодя после того, вышед, Микифор и Алексей пили про здоровье царя Теймураза, и про царя Александра, и про царевичев. И говорил Микифор речь, а молыл: Чтоб вы, цари и царевичи, были ц-ого в-ва г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. и. м. /л. 101/ г. г. и о. под его государьскою рукою в милостивом жалованье и в презрении неотступны. И цари, воздев руки, говорили, что они и со всеми своими людьми е. ц-ого в-ва вечные рабы. И после стола Микифора и Алексея отпустили к себе по подворьем. И провожали послов до подворей азнауры. А что за столом цари подавали изперед себя послам кушенье, и те ествы прислали цари за послами к Ми/л. 101 об/кифору и Олексею на стан. А стоял Александр цар. под городом под Скандою, от города с полверсты; двор его учинен на площеди, на ровном месте поставлены поземные дощатые чердаки.

А город Сканда стоит на горе; каменой, четвероуголен, высок, сажен в десять. По стенам четыре башни а на башнех три пушечки волконейки, небольшие. [68]

Да в городе ж церковь камена, без креста, во имя страстотерпца /л. 102/ Георгия; в церкве стенное писмо. Да в церкве ж три образа: всемилостивого Спаса, да пречистые Богородицы, да Георгия страстотерпца; обложены серебром в чекан, позолочены; у спасова образа венец золот, писан мусиею. Да на городовой стене сделана полата болшая на трех житьях; а в верхнем житье лежит царева казна, и что прислано к нему Александру царю от ц-ого в-ва жалованье соболи, и те соболи положены в той же полате. /л. 102 об/. И стерегут того города и казны тюфенчеи. Да в городе ж онбар болшой, деревяной насыпан полон хлеба; да вместо погреба вкопана в землю корчага болшая и налита виноградом на целой год, для осадного времени. А мерою того города около сто двадцать сажен болших.

Да около ж того города обрублено тарасы и насыпано хрящем. А всход к городу один и тот круг; взять приступом никоторыми мерами нельзя, гора каменная, /л. 103/.

Да около обрубу, на той же горе, жилых дворов с тридцать. А иные дворы стоят под горами в стрелбище, и в два, и в полуверсте, и в версте, и боши, врозни, по крепким местом, для приходу воинских людей.

А от столного города Кутатиса до того города до Сканды верст с тридцать. А место пришло низ, ровнедь с долинами, верст на шестьдесят; а поперег от Сканда города до реки до Курлы верст с двадцать и болши. А места жилые, городки, и села, и деревни, и стоят по /л. 103 об/ крепким местом, по речкам. И на том ровном месте многие царевы дворы устроены. А по другую сторону того ровного места, под гурелскими горами, течет река Курла. А течет из гурельские земли промеж гор, и вышла из гор в Олександрову землю, и впала в Реонь реку, от Кутатиса вест с шесть или с сем.

А на той реке Курле, под горами, стоит Александра ж царя город Суер. А в нем церковь каменая во имя пречистые Богородицы Одегитрия. Образ местной; обложен венец золотом и украшен каменьем; /л. 104/ риза у Богородицы вычеканена; средина, и поля, и киот, и затворы обложены серебром в чекан; по киоту и по затвором чеканены празники и святые; оклады золочены. [69]

А сказывал игумен Василей, которой был на Москве, тот образ пречистые Богородицы чюдотворной, без веры и не в чистоте никого к своему образу Богородица не припустит никоторыми мерами; да и в спорных делах расправа бывает людем перед тем образом. А город Суер стоит на высоком холму, на камени /л. 104 об./ а всход к нему пешему человеку. И в том городе лежит казна царя Александра ж. А от города Суера рекою Курлою на низ до реки Реони верст с двадцать. А Реонь впала в Черное море; а из моря рекою Реонью ходят гребные струги до реки Курлы.

Июля в 27 день приезжал к послам от Александра царя думной его дьяк Пешенгей и говорил Микифору и Алексею царевым Александровым словом: Приезжали де к Александру царю от турского царя послы и на по/л. 105/сольстве говорили речью: наступили де на турского салтана винищейские, и барабанские, и французские, и иных многих земель немцы, и у турского да салтана с ними бой беспрестани; и чтоб де царю Александру без его салтанова ведома ни к кому не откладыватца, и с иными землями не дружитца, и с ратным людми не сбиратца, и на его турские люди и под городы не приходить и не воевать, и ни к кому не приставать.

И царь де Александр турским по/л. 105 об/слом сказал, что он Александр царь собранием своим на него турского солтана и на его людей войною не пойдет, и ни к которому бусурманскому царю не приложитца, а воли и повеление турского солтана творить и слушать не хочет.

А сказал им турским послом Александр царь, что посетил его Бог милостию своею, и изыскал себе государя благочестиваго, и правоверного, и милостивого, московского в. г. ц. и в. к. А. М. в. /л. 106/ Р. с, и бил ему государю своему челом е. ц-ому в-ву со всем своим государством в вечное подданство и быть под его государьскою высокою рукою во веки неотступну. И хочет ему великому государю служить и против его государевых недругов стоять и битца. И то слово турские послы выслушав, говорили: Ты де, Александр царь, соединился с московским государем в одну крестьянскую веру, а от турского салтана отстал. И царь Александр отослал их от /л. 106 об./ себя, не пожаловал их ничем, и у стола им у себя быть не велел, и корму им давать не указал, и велел их отпустить того ж дни. [70]

Да он же Пешенга сказывал послом Микифору и Алексею; Посылал де Александр царь под шаховы городы своих воинских людей отведать ц-его в-ва его государские части (Государьское счастье). И милостию де божиею и великого государя царя, царя е. ц-ого в-ва счастием царя Александровы люди под Тифлис ходили, и шаховых /л. 107/ людей побили, и живых многих кизылбаских людей поймали, и привели в порубежные в Александровы городы. И которые люди кристиянские веры, и тех людей Александр царь разослал по азнаурским селам и велел их кормить и беречь, чтобы ничем скудны не был. А которые бусурманские веры люди, и тех людей велел Александр царь розослать по городам и велел посажати в тюрмы до своего указу. И про тое де посылку велел Александр царь вам государевым послом объявить. Да и /л. 107 об/ впредь де Александр царь, надеясь на милость божию и на его государьское счастье, учнет против недругов государевых и своих сам ходить и ратных своих людей посылати, уповая на Бога и на ево государьское счастье.

Да он же Пешенгей говорил: Есть де бы был сын его Александра царя царевич Баграт или брат его царевич Мамука, и Александр бы де царь отпустил бы к ц-ому в-ву брата или сына челом ударить. И толко де изволит Бог, отпустя к ц-ому /л. 108/ в-ву вас послов и от себя своих послов, пойдет Александр царь на дидьянского на Левонтья князя, прося у Бога милости и уповая на государьское счастье, собрав болшое войско, и учнет выручать брата своего и сына. А как Бог помощи подаст, и государьское счастие поспешит, и брата и сына у дидьянского выручит, и Александр царь к ц-ому в-ву брата или сына отдаст и отпустит тотчас к государю.

Да Пешенга же говорил Мики /л. 108 об/ фору и Алексею: Царь Александр разослал во все свои городы и митрополитом, и к архиепископом, и по монастырем, и по всем церквам, чтобы молили Бога за г. ц. и в. к. А. М. в. Р., о его государьском многолетнем здоровье, и в октеньях во всех велел е. ц-ого в-ва о здравии и о спасении имя поминать в первых.

Июля в 29 день присылал Александр царь к послам азнауров /л. 109/ своих Мамуку да Касея. И приехав, говорили Микифору и Алексею: Прислал де к вам Александр царь, чтоб [71] вам послом приехать к Олександру царю в посолском платье и быть у него Александра ныне вам послом у стола. И хочет с вами посидеть и о всем переговорить. И Микифор и Алексей, надев на себя охабни нарядные и шапки горлотные и совсем изготовясь, к Александру царю поехали. И как приехали блиско шатров, с лошадей ссели, и послов встретили азнауры и велели итить /л. 109 об/ в шатры. И Микифор и Алексей, пришед к царю Александру, поклонилисия. А царь сидит на своем месте попрежнему. И велел послам сесть от себя по правую сторону недалеко. Власти сидели по левую руку, а азнауров было у стола немного. И в столе кушанье было все против прежнего. И в кушанье царь Александр встал и ц-ого в-ва за его государьское многолетное здоровье пил чашу и подавал послам сам стоя, а ко властем велел подносить /л. 110./

И погодя немного, встали из-за стола митрополит Захарей и пришед к царю Александру, говорил: Пили де ц-ого в-ва про его государево здоровье, а чтоб де выпить чашу про здоровье государева богомолца святейшего Иосифа, патриарха московского и вся Русии. И царь Александр встал и велел пити наперед митрополиту Захарию. И после поднес митрополит царю Александру, и Александр царь у митрополита чашу принял и пил за патриархово здоровье /л. 110 об./ стоя. И потом подносил митрополит Микифору и Алексею. И поднесши послом, сел митрополит на свое место и велел ко властем стольником подносить. И за столом, в кушанье, Александр царь был добре весел.

А как Александр царь про государьское здоровье пил чашу, и говорил про ц-е в-во про г. ц. и в. к. А. М. в. Р. хвальные слова и применял к вышнему Богу; Бог де /л. 111/ наш на небеси, а он великий государь на земли един крестянский и правоверный государь, из иных государей не приложитца верою и правдою никто. Он государь велик и силен над всеми окресными бусурманскими государствы. А яз Александр царь не имею в заступление себе никого опроче вышнего Бога, а потом ныне его государьского величества. И приложился яз с братом своим, и с сыном, и со всем своим меретийским государством думами своими и головами к нему /л. 111 об/ государю на веки. И ни которым царем не приставал, опроче его в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. Он государь мне ныне заступник и помошник. [72]

А прислал де ко мне Александру турской салтан и кизылбаской шах, чтоб мне Александру царю быть в их воле. И яз того не похотел, и посольства их не принял, и во всем том им отказал, и под их бусурманскою рукою быть не хочю, потому что от прародите/л. 112/лей своих великих греческих царей из давних лет именуемся крестиянские цари. А ныне изыскал себе государя крестиянского ж, благочестиваго и милостиваго и хочю ему великому государю со всем своим государством служить во веки.

Да он же Александр царь сказал послом: Посылал де яз ратных своих людей под шаховы городы отведать его государьские части (Государьское счастье (?)). И милостию божиею и ево государским счастьем кизилбаских людей побили и многих поймали, /л. 112 об/. И о том яз ныне радуюся и хвалю вышнего Бога, что мне дал Бог такого великого государя счастливаго. Да и впредь, надеясь на милость божию и на его государское счастье, стану ходить против ево государевых и своих недругов за его государьским именем. И во всем на его государево счастье надежден.

И как Александр царь сидел за кушаньем, и в те поры был добре весел и прохладен. И после стола Микифора и Алексея отпустил /л. 113/ на стан. И провожали до стану азнауры.

Августа 1 день Александр царь послам велел ехать из сканды в город Кутатиси и дожидатца в Кутатиси; а будет в скоре. И Микифор и Алексей из сканды поехали того ж числа. А провожали послов приставы Захарей да Захней. И заезжали послы в егорьевской монастырь. А тот монастырь стоит на дороге, от города Сканды верст с пять. А на монастыре церковь каменая во имя страсто/л. 113 об/терпца Георгия. А в церкве образ местной преподобного отца Савы освященого, в киоте; образ, и киот, и затворы обложены серебром; риза на святом, и по полям святые, и по киоту, и по затворам празники господские чеканены; оклад весь золочен. На левой стороне, меж царских и сиверских дверей, крест болшой, в вышину в сажен, поперег поболше полусажени; обложен серебром, а по серебру чеканено житие и страдание страстотерпца Георгия; позолочен /л. 114/ и украшен каменьем бирюзами, и винисами, и хрустали. [73]

Да во главе у креста, в гнезде, камень кругол и чист, величиною с орех грецкой; и в тое церкви поп Сава с товарищи про тот камень сказали, называют его алмазом: а узнать было того камени нельзе, потому что высоко. Да поверх креста сделан ковчег сребрян велик, позолочен, на шаломное дело; поверх его крест золот, на нем вылито распятие господне. А сказывал тот же поп с товарищи, /л. 114 об/ в том ковчеге глава страстотерпца Георгия. А посред креста устроен ковчег же, а затвор золот, в четверть аршина; на нем вычеканены образ спасов и пречистые Богородицы, Иоанна Предчети, стоящие; венцы обнизаны жемчюгом болшими и украшены искры яхонтовыми. А сказали, в том ковчеге рука его же страстотерпца Георгия. А главы и руки Георгиевы послом не показали, а сказали, за царевою печатью.

Да тот же поп Савва сказывал про тот крест: Принесли де из грузин/л. 115/ской земли, из Стифлиса города, тому лет с сорок. А наперед де был тот крест в Грузех же, в городе Алкасе. И тот де город взял турской, а тот крест унесли в Тифлис. И как учал шах Абас старой грузинскую землю теснить, и тот крест перенесли в Меретию и устроили в сем месте монастыр. И сказывали от того креста прощу большую, и исцеление подает многим. А как послы были у Александра царя в городе Сканде, и в те поры приезжал в тот георгевской монастырь молитца Теймураз царь /л. 115 об/ болен. а от креста поехал здоров. И послы Микифор и Алексей осмотря церков, поехал в Кутатис и приехали того же дни.

Августа в 5 день приезжал от Александра царя думной его дьяк Пешенга, и привез к послам от Александра царя лист, и речью говорил, чтоб вам послам кручинным не быть, и очей ваших Александр царь долго не видел, и дело государево замешкалась. А как тому время будет, и Александр царь сам в Кутатис приедет совсем, и государево дело /л. 116/ совершит, и вас послов отпустит, не задержав.

Августа в 26 день приехал от царя Александра в Кутатис казначей его Ломкац Джепариц, а говорил послом: Прислал де его Александр царь вам послом подъявитца и велел сказать, что посылает его Ламкаца Александр царь к ц-ому в-ву в послех, а с ним будет товарищ архимарит Ардемон. Да с ним же де Ламкацем приказывал Александр царь к вам [74] послам, чтоб де вы послы приказали к нему к Александру царю, /л. 116 об./ что к ц-ому в-ву достойно прислать в дарех. И Микифор и Алексей Ламкацу говорили: Александр царь посылает к ц-ому в-ву с тобою дары, а что даров посылает, того не ведомо. А буде Александр царь к ц-ому в-ву посылку даром объявит и тому даст роспись, и против того послы ему Александру царю ведомо учинят и к нему прикажут. И после того Александр царь роспись даром к Микифору прислал ли, того Алексею не ведомо. А слышал Алексей /л. 117/ от Микифора, которые дары Александр царь к ц-ому в-ву посылает, и те он дары все пересматривал, и роспись тому всему у него есть. А как он Микифор царевы дары смотрил, того Алексею не ведомо.

Того ж дни азнаур Захней Алексею сказывал: Посылает де Александр царь к ц-ому в-ву в дарех с послом своим Ламкацом лошадей, и те 6 де лошеди отпустить наперед за горы, на черкасскую сторону, в Балхары, а государевым послом и его александровым /л. 117 об./ послом ехать после. А те государевы лошеди отпустить бы для того, чтоб горы снегом не закинуло.

И Микифор и Алексей приказывали к Александру царю: Посылает к ц-ому в-ву лошеди наперед, а дело государево не совершено. И толко будет Александр царь свою правду ц-ому в-ву покажет и дело совершит все против своего письма и присылки, и по его цареву приказу послы то учинят, как ему царю Александру годно. /л. 118/.

160 году

Сентября в 1 день Микифор и Алексей послали из Кутатиса к Олександру царю переводчика Ивана и велели говорить, чтоб Александр царь перед ц-им в-ом против писма своего и присылки правду свою показал и дело совершил, а их послов отпустил, не задержав.

Сентября в 3-день приехал из Сканды от Александра царя переводчик Иван Боярчиков и сказы/л. 118 об/вал послам: Александр де царь в Кутатис будет вскоре. А при нем де Иване велел Александр царь написати роспись имянную боярам своим и азнауром и послал по них; а велел им быти к себе на съезд в Кутатис. А государевых де послов ни за чем держать [75] не станет: дело де государево совершу, и их послов отпущу вскоре, и с ними и своих послов отпущу ж.

Сентября в 8 день Александр царь приехал и с царицею своею в Кутатис и прислал к послом /л. 119/ к Микифору и к Алексею думного своего дьяка Пешенгу со здоровьем. И говорил послом царевым словом, чтоб вам послом не покручинитца; а Олександр царь приехал в Кутатис с вами повидатца и государево дело совершить. И прислал Александр царь к Микифору и к Олексею с столам порознь, а не вместе.

Сентября в 13 день Александр прислал к послам бояром своим именную роспись /л. 119 об./ с думным своим дьяком с Пешенгеем. И те имена написали в крестоцеловалную запись. Того же дни Микифор и Алексей посылали к Александру царю, чтоб Александр царь перед ц-им в-ом совершенную правду свое учинил и велел написати свою запись по своему языку, и чтоб написал, что быти ему Александру царю под его государьскою высокую (Высокою рукою (?)) с бра/л. 120/том, и с сыном своим, и со всем своим государством, и впредь кто у него детей будет, на веки в вечном холопстве.

И Александр царь велел думному своему дьяку Пешенгею запись написать по своему языку и прислал к послом к Микифору и к Алексею тое записи смотрить. И в переводе в записи написано: Я царь /л. 120 об./ Александр с сыном своим с Багратом, и с братом своим с Мамукою, и с бояры своими, и со всем своим государством холопи государя своего ц. и в. к. А. М. в. Р. и детем его государевым вечные холопи, дондеже и свет стоит.

Сентября в 14 день, на Возвдижение чеснаго и жи/л. 121/вотворящего креста господня, присылал Александр царь к послам, чтоб быть в монастыре к митрополиту Захарью к обедне. И Микифор и Алексей в монастырь к обедне поехали и пришли в церковь, а царь дожидаетца послов в церкве. И пришед, Микифор и Алексей, помоляся образом, царю поклонились. И царь послов спрашивал о здоровье и гово/л. 121 об./рил Микифору и Алексею: Чаю было вам послом на меня “Кручинно, что яз с вами долго не видался. А ныне яз к вам приехал, чтоб государево дело совершить, а вас послав свободных учинить. [76]

И Микифор и Алексей Александру царю говорили: То дело божие и великое, что ты царь Александр перед ц-им в-вом правду свою совершенну учинишь, а нас от такова великого дела свободишь. И велел митрополиту перед обеднею действовать и воздвизать крест. И митрополит Захарей перед обеднею воздвизал животворящего древа крест. А как воздвизал и коим обычаем, и то писано под сею статьею.

Митрополит Захарей по/л. 122 об./шел в олтарь и положил на себя поверх манатьи амфор, согнув вдвое, на оба плеча, и подняв со престола крест древян, сказывали сделан от животворящего креста господня, величиною в четверть аршина, на нем вырезано распятие господне, и положив под него на блюдо духоватые травы, а поверх травы положил крест. И подняв блюдо /л. 123/ со крестам, поставя на главу свою, пошел от царских дверей около престола против солнышного сечения в северные двери. А самого митрополита вели под руки два дьякона; а перед митрополитом идет дьякон со свечею и с кадилом и обращался, кадил крест; а позади митрополита шел дьякон, нес сулею /л. 123 об./ серебреную с водою. А как митрополит поднял со престола крест, и власти, идучи за ним, учали петь крестные стихеры. И вышед из олтаря, стал митрополит серед церкви. И поставили скамейку, и покрыли пеленою, и поставили на скамейке крест на блюде, и засветили около креста четыре свечи. /л. 124/ И взяв митрополит кадило и покадя крест, обшед кругом, потом в олтаре престол и жертвенник; и вышед из олтаря, покадил образы, потом царя, и властей, и послов, и всех людей. И отдав кадило, взял с блюда крест и с травою обемя руками под ручки, и держал крест против себя, лицем к лицу, и приклонился /л. 124 об./ к земли, не допуская до земли колен немного, против царских дверей. И почали петь сам митрополит, и архиепискупы, и все церковники по своему господи помилуй; и первую статью пропели тихим голосом тредесят. Потом митрополит приподнялся со крестом немного пониже пояса, и учали петь то ж немного погромчая того. Потом /л. 125/ в третье, статье приподнялся со крестом выше пояса; четвертую статью приподнялся весь, толко главы не всклонил; и пели то же, прибавливая голосу у всякой статьи. И пятую статью митрополит стал прямо и подняв крест выше своей главы; и пели то ж господи помилуй великим гласом, на всякой статье по [77] тридесят господи помилуй. /л. 125 об/. Потом митрополит зашел с полуденной страны и воздвизал крест тако ж, что и первое, в пять статей; и на всякой статье пели то ж. Потом от царских дверей третью статью тако же, четвертую статью от северных дверей то ж совершил. В пятые зашел митрополит от западных дверей, против царских дверей, совершал воздвизание кресту то ж, в пять подъемов. И пели /л. 126/ во все подъемы господи помилуй по тридесяти по-своему, меньшим, и средним, и болшим гласом, от статьи до статьи гласу прибавливая. А как митрополит воздвизал крест, и против его стоял дьякон с сулеею, и во все статьи и пять подъемов поливал в первых подъемах на крест воду, и говорил в актенье имя г. ц. и в. к. А. М в. Р., потом Александра /л. 126 об/ царя. И после воздвизания учали все власти петь стихеры по-своему. И пропев стихеры, пришед митрополит и взял с блюда крест под ручки левою рукою, а в правую руку кропило, и пошел в олтарь, окропил престол и жертвенник, и олтарь, и вышед из олтаря, окропил церковь на все четыре стороны. И стал серед церкви, и приложился к кресту сам митрополит, /л. 127/ и покропил сам себя. Потом пришел царь и наперед крест поцеловал, потом приложился, и кропилом митрополит окропил, А кропил водою, которую воду поливали на крест. И после царя пошли архиепискупы, потом и Микифор и Алексей и все люди. А держал митрополит крест в левой руке, под ручки, а кропило в правой руке. И после крестного воздвизания начали обедню. Служили /л. 127 об./ два архимарита, да белый поп, да два дьякона. А сам митрополит Захарей обедни не служил, а пел на крылосе с архиепискупы и с игумены все обедню.

А после обедни царь Александр велел духовнику своему митрополиту Захарью вынести крест серед церкви и велел держать крест архимариту. И призвал Александр царь государевых послов Микифора и Алексея и го/л. 128/ворил им: Посылал яз Александр царь к ц-ому в-ву послов своих, что мне быти под его царскою высокою рукою. И по моему Александрову писму и присылке, ц-е в-во изволит прислати ко мне вас послов для моего утверждения и правды, и чтоб мне царю Александру на своей правде ц-ому в-ву крест поцеловати. И яз Александр царь государя /л. 128 об./ своего его государское повеление при вас послех совершу. И велел послам принести государеву [78] крестоцеловалную запись, какова с Микифором и с Олексеем с Москвы послана. И Микифор взял у подъячего запись, поднес царю. И Александр царь велел запись прочесть через толмача. И услышал Александр царь последнее слово в записи, на том на всем, как в сей записи написано, /л. 129/ и велел подать свою запись. И положили обе записи под крест. И Микифор и Алексей, взяв обе записи, держали под крестом сами, Микифор с сторону, а Олексей с другою. И пришед Александр царь ко кресту, перекрестился и говорил послам Микифору и Алексею: Яз царь Александр целую сей святый и животрящий крест господен и за брата своего за царевича Мамуку, и за сына своего /л. 129 об/ за царевича Баграта, и с митрополиты, и со архиепискупы, и с бояры, и с ознауры, и со всеми своими людми, и за все свое меретийское государство на том всем, что мне Александру царю с братом, и с сыном, и со всем своим государством быти в. г. моего ц. и в. к. А. М. в. Р. с. во всей его государеве воле и в ве/л. 130/чном холопстве во веки неотступным, и впредь ково ему великому государю детей Бог даст. И перекрестился, поцеловал крест и поклоняся перед крестом в землю и воздев руки, прослезился и молыл: Подай великому государю моему многолетнее здоровье и покори Бог вся супостаты под нозе его. И велел итить ко кресту митрополитом, и архиепискупом, и властем, и бояром, /л. 130 об./ и азнауром. И приходя, целовали крест в церкве многие и целовав крест, кланялись послам об руку. И велел Александр царь крест вынести из церкви на монастырь. И все люди, приходя, крест целовали с болшою радостию и говорили: Дай Бог московскому г. ц. и в. к. А. М. в. Р. здраву быть на многие лета, а нас холопей своих /л. 131/ жаловал и от своего царьского милостиваго жалованья не отринул; а они ево государевы вечные холопи и ради за него государя головы свои складывать и кровь проливать.

И после крестного целования Александр царь пошел к митрополиту Захарью в чердак, за стол, а послом велел в те поры приводить всех людей ко кресту. И как крест все поце/л. 131 об./ловали, и Александр царь прислал звать Микифора и Алексея и всех государевых людей к столу. И за столом Александр царь сидел против своего царского чину, как преж того сидел. А послам велел сесть от себя с правую руку недалеко, всего с полсажени; а власти сидели по левую сторону. И в кушанье [79] Александр царь вставал двожды, и выходил /л. 132/ из стола с сажен, и пил чашу ц-го в-ва за его государево царево и в. к. А. М. в. Р. с. многолетное здоровье с великою радостию, и говорил речь: Был я Александр царь до сей поры один, бесгосударен и самовластен. А ныне я себе изыскал государя благочестиваго и благоверного, надо всеми государи государя и на цари царя, владителя и самодержца. Потом де и яз Александр чаю себе /л. 13:2 об./ от него в. г. и в. к. А. М. в. Р. с. милостиваго жалованья и заступления. А яз Александр с братом своим, и с сыном, и с иными детьми, впред кого мне Бог даст, ево государев вечный и неотступный холоп, дондеже свет стоит.

И после себя подавал чашу послам Микифору и Алексею стоя, потом властем и сел. И призвал к себе своих бояр и азнауров, и ве/л. 133/лел им пити про государьское здоровье перед собою, и говорил им те же речи, что изыскал себе и вам благочестиваго и милостиваго государя. И бояре его и азнауры про государьское здоровье пили с великим веселием и радостию и воздевая руки вверх, говорили: Подай Бог государю нашему ц. и в. к. А. М. в. Р. надо всеми окрестными государствы и над бусурманскими языки его царьская рука была высока. /л. 133 об./ и все бы страны от его царьского имени страшны были; и мы рабы и холопи его во веки, единой православной христианской веры. И после стола отпустил Александр царь послов по подворьем и велел их проводить азнауром до дворов.

Да Александр же царь прислал за послами с столом, которые ествы подавал царь исперед себя. Микифору и Алексею порознь.

А после того Александр царь прислал /л. 134/ к послом думного дияка Пешенгу, и говорил Микифору и Алексею: Царь Александр царское повеление совершил, крест поцеловал, а вас послов держати через вашу волю не хочет. И хочет вас кц-ому в-ву отпустить с честью по вашей воле; и подводы, и люди, и провожатые все будет готово. И как вам послом ехать будет время, и вы о том Александру царю прикажите, и царь Александр отпустит вас тотчас, не задержав.

И Микифор и Александр думному диаку Пешен/л. 134 об/гею говорили: Александр царь правду свою перед ц-им в-вм показал и по крестоцеловалным записям крест поцеловал. Еще бы Александр царь правду свою совершенну учинил, к [80] крестоцеловалным записям руку свою и печать приложил и властей и бояром своим руки велел приложите ж.

И Александр царь приказал к Микифору и к Алексею Пешенге говорить, грамоте не умеет а приложит к записям печати; а митрополитом и бояром /л. 135/ велит руки приложити.

И Микифор и Алексей приказывали с Пешенгою говорить Александру царю, чтобы прислал к послом печати своей посмотреть, что на ней нарезано. И Александр царь с думным своим диаком Пешенгою к послом печать прислал, а на печати нарезано крыж, около крыжа его Александрово имя. И Микифор и Алексей приказывали с Пешенгеем царю говорить, что тою печатью записи печатать не пристоит, чтоб Александр царь велел печать /л. 135 об/ сделать новую, И того ж числа прислал Александр царь к послом Духовника своего митрополита Захарья, и говорил Микифору и Алексею царевым словом: Как вы, государевы послы, прикажете к Александру царю печать сделать, и на ней что вырезать, и по приказу вашему, Александр царь так и учинит. И Микифор и Алексей велели написать на образец, что вырезать на печати: Царь Александр с братом своим с царевичем Мамукою, и с сыном своим с царевичем /л. 136/ Багратом и со всем своим меретийским государством государя своего ц. и в. к. А. М. в. Р. вечные холопи. И Александр царь против того образца велел печать сделать золоту и то письмо на печати вырезать велел.

Сентября в 23 день присылал Александр царь к Микифору, чтоб велел попу своему русскому отпеть у митрополита Захарья обедню. И Микифор, по приказу царя Александра, попу своему обедню петь в монастыре /л. 136 об/ у митрополита велел. А у обедни был Александр царь и митрополиты, и архиепископы, и бояре и азнауры. И будучи царь Александр у обедни с митрополиты и со архиепископы, распрашивали Микифора про обеденное пение. И Микифор расказывал, а переводчик Иван толмачил. И Александр царь, и митрополиты, и архиепископы похваляли, воздевая руки, и говорили: Истинная де прямая совершенная литоргия. А перед обеднею, /л. 137/ за просвиромисанием, у попа смотрели ж и то митрополиты похваляли же.

А после обедни у митрополита Захарья был на царя Александра и на послов стол, и были за столом власти, и бояре и [81] азнауры. И царь сидел по прежнему своему цареву чину, а послы сидели с правую сторону от царя, не далеко; а власти, и бояре, и азнауры сидели по левую сторону. А за столом Александр царь про государское здоровье пил чашу в два пойма, выходя /л. 137 об./ из-за стола, и говорил про ц-ое в-во прехвальные слова, и предаёт себя в е. ц-ого в-ва волю с болшим покорством на веки. И во весь стол гораздо был весел. И после стола Александр царь отпустил послов ко двору, и провожали азнауры.

Октября в 6 день Микифор и Алексей посылали к Александру царю переводчика Ивана, чтоб Александр царь велел послом видеть очи свои. И переводчик хо/л. 138/дил и пришед к Микифору и к Олексею, сказывал к царю Александру ево не пустили, а выходил де к нему от царя азнаур и говорил ему: ныне де Александра царя видети не время: царица его недомогает.

Октября в 7 день приезжал Александр царь к лобному месту, а с ним митрополиты и архиепископы, и иные власти, и бояре ево, и азнауры, и ево Александровы послы Ламкац Джепариц и архимарит Ардемон. И прислал /л. 138 об./ по послов по Микифора и по Алексея, чтобы вытить к Олександру царю на лобное место. И Микифор и Алексей к Александру царю к лобному месту вышли, и царь Александр говорил послом речь: Прародители мои, прежние меретийские цари, чтоб им быть под державою царей московского государства, и времени такова не получили от супостат своих, а пребывали особе и до ныне и ни к которым царем, ни к турскому, ни к кызылбашскому, ни к иным бусурманским /л. 139/ царем преклонны не бывали. А ныне яз Александр царь уведал и услышал ото тестя своево от Теймураза царя грузинского про державу ц-ого в-ва г. ц. и в. к. А М. в. Р. с, что он великий преславный государь и царь христианский и обладатель многими окрестными великими и преславными государствы. А яз Александр царь от прародителей своих, великих греческих царей, православ/л. 139 об./ные ж християнские веры царь. И призвал меня тесть мой Теймураз царь грузинской под е. ц-ого в-ва высокую руку. И ныне яз прибег ко государю своему ц. и в. к. А. М. в. Р. с. и к его государской воле с братом своим с царевичем с Мамукою, и с сыном своим с царевичем с Багратом, и с монастыри, и с церквами, и с митрополиты, и со архиепископы, и с бояры [82] своими, /л. 140/ и со всеми своими людьми, и со всею своею меретийскою землею, и главы свои ему великому государю до земли приклонили, и за полу ево государеву ухватились, и во веки учинились ему в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. и его государевым детям, ково ему государю Бог впредь даст, вечные холопи до скончания века, дондеже и свет сияет. И что ево государево повеление будет ко мне, и яз Александр со всеми своими людьми готов против ево государевых неддругов /л. 140 об./ стоять и битца до смерти. Да посылаю яз Александр царь к ц-ому в-ву послов своих казначея Ламкацу Джепарица да архимарита Ар-демона и к е. ц-ому в-ву дары и вам послом их объявляю. И вы, ц-го в-ва послы, послов моих примите, и до в. г. ц. и. в. к. А. М. в. Р. до е. ц-ого в-ва довезите, и ему великому государю /л. 141/ моему послов моих объявите. И объявя Александр царь Микифору и Алексею послов своих, а выговоря речь, поехал по майдану гулять с митрополиты, и с бояры, и с азнауры, и гулял до обеда. И от обеденного кушенья прислал к послом с подачами и с питьем, Микифору и Алексею порознь.

Октября в 8 день посылали послы к Олександру царю переводчика Ивана Боярчикова говорить, чтоб Александр царь крестоцело/л. 141 об./валную запись совершил, печать свою и руку приложил, и властям и бояром своим к записи руки велел приложить, и отпустил бы послав к ц-ому в-ву, не задержав. И переводчик, пришед, сказывал: Александр де царь к себе ево не пустил, а выслал к нему переводчику Пешенгу, сказал: будет де Александр царь на лобное место и запись довершит.

Октября в 9 день присылал Александр царь по Микифора /л. 142/ и по Алексея думного дияка Пешенгея, чтоб послом быть в город в Кутатис к соборной церкве; а Олександр царь придет в соборную ж церковь. И хочет государево дело совершить, и крестоцеловалные записи запечатать, и отдать вам послом.

И Микифор и Алексей в город к соборной церкве приехали. И немного погодя, пришел в соборную церков Александр царь, и помолился образом, и вышел из соборные церкви во ограду под навес, и призвал к себе послов. И опросил Микифора и Але/л. 142 об./ксея о здоровье и говорил послом: Посылал по вас для государева дела, чтоб ево государево дело совершить у [83] соборной церкви и крестоцеловалные записи запечатать новою своею печатью, которую яз Александр сделал при вас послех на государево имя, по вашему веленью.

И Микифор и Алексей поднесли Александру царю крестоцеловалные записи; и Александр царь, приняв записи, отдал печатнику своему и велел запечатать. И как записи запечатали, и поднес печатник /л. 143/ Олександру царю, и приняв записи, говорил послом. Учинился яз Александр в е. ц-ого в-ва воле и в вечном холопстве, и на печати моей вырезано: Яз царь Александр, и брат мой Мамука, и сын мой Баграт холопи г. ц. и в. к. А. М. в. Р. И поцеловал в печать, отдал записи послом Микифору и Алексею и отдав, поклонился ниско. И записи у царя Микифор и Алексей поиняли оба вместе. /л. 143 об./ Да Александр же царь говорил послом речь: До сех мест был яз Александр царь самодержавен, и ни к которым бусурманским царем не приставал, и совету их не принимал, и против их стоял, и с ними за провославную християнскую веру бился, и в поругание святых божьих церквей не давал, и государево свое и людей оберегал. А ныне преклонил главу свою пред ногами ц-ого /л. 144/ в-ва государю своему ц. и. в. к. A.M. в. Р. с. с братом своим с царевичем с Мамукою, и с сыном своим с царевичем с Багратом, и с монастыри, и с церквами, и с митрополиты и со архиепископы, и с бояры своими, и со всею своею меретийскою землею, и ухватился за ево цареву полу, и учинился ему великому государю вечной холоп, дондеже свет стоит, и солнце сияет. И е ц-ого в-ва воля над моею головою, /л. 144 об/ и над братом, и над сыном моим, и над всем меретийским государством, и что е. ц-ое в-во мне Александру повелит делать, и яз воли его государские супротивен не буду, а супротив его государева недруга яз Александр с братом, и с сыном своим, и со всеми своими людми на его государеву службу готов. А к турскому, и кизилбашскому, и к иным царем ни к кому не приложюся. А что е. ц-ое в-во впредь воз-рил в мое Александрово /л. 145/ меретийское государство и прислал бы в столной мои город в Кутатис от своего ц-ого в-ва от близости своей воеводу, ково он великий государь изволит прислать, и государство его от недругов оберегати, и во всем управу чинити: а он бы Александр царь стал государство свое очищати. А недруг де ему Александру дидянской Левонтей [84] князь. И людем моим зло делает на пашнях и на издельях; крадучи и обманом /л. 145 об/ в полон емлет, и бусурманит, и в турки продает многих. А слышал де Александр царь, что есть у него великого государя водные люди, живут на дону казаки; а приходят они часто в Дидьяны и села и деревни у нег громят и откупы емлют. И только изволит ц-ое в-во тем своим государевым волным людем казакам итить Черным морем на дидьянского князя и на ево владенье, и те казаки е. ц-ого в-ва /л. 146/ повеления послушают и на Дидьяны пойдут. А яз бы де Александр, совестяся с ними, пошел на Дидьяны с своей стороны, собрав болшое войско. И тем бы его дидьянского устрашали. И чаял бы быть и ему дидьянскому под его государевою высокою рукою в вечном же холопстве, а православные люди обратятся в прежнее благочестие и познают истинную православную християнскую веру /л. 146 об/.

Да он же Александр царь говорил про брата своего Мамуку да про сына своего Баграта, что ныне они у дидьянского, брат де ево Александров взят к нему на бою, а сына его взял в оманаты; что было его Мамуку отпустить, и тем его обманул и держит ныне у себя обеих. И тол ко великий государь брата и сына его от дидьянского освободит, и он Александр братом и сыном своим бьет челом ему великому государю /л. 147/ и пришлет их к е. ц-ому в-ву к Москве.

Да Александр же царь Микифору и Алексею говорил: Слышал де он про ц-ое в-во, что он великий государь тешитца соколы и кречеты и жалуючи де посылает свое государево жалованье такие птицы к турскому и кизылбашскому в подарках; да и ко тестю де моему к царю Теймуразу птицы присылывал же. А яз Александр к е. ц-ому /л. 147 об/ в-ву отписати не смел, а говорю вам государевым послом, чтоб е. ц ого в-ва вам послом о мне доложить, и пожаловал бы он великий государь меня раба своего своим государевым жалованьем, своей царские потехи птицу. Что он государь изволит прислать, и яз бы де ево государское жалованье тое птицу носил на своей руке беспрестани, и смотрел на нее чтоб на него великого государя, и его в. г. моево ц. и. в. к. /л. 148/ А. М. в. Р. жалованьем пред всеми своими людми хвалился.

Да он же царь Александр говорил послом, чтоб ц-ое в-во ево Александра пожаловал прислал к нему своего [85] государева (Государева жалованья (?)), ружья пушек и пороху и велел проводить до Зазарукины Кабарды. А из той Кабарды он Александр велит взять через горы и перевести своими людми. Или изволил бы государь прислати к нему Александру /л. 148 об/ царю пушечных мастеров; люди де у него в Меретие много.

Да Александр же царь послом говорил, что к. е. ц-ого в-ва казне в его государстве какие товары будут годны, и он великий государь изволил к нему Александру царю отписать; и то государево повеление все исполнит. И выговоря речь, пошел к соборной церкве. /л. 149/.

И пришед Александр царь к соборной церкве к западным дверем, и стал у порога, и поклонился в церковь ко престолу трижды в церковный порог головою своею. И отошед от церкви, обратился к людем и молыл всем людем вслух: Яз царь Александр, и с братом своим с царевичем с Мамукою, и с сыном своим с царевичем Багратом, и власти, и бояре, и все мои /л. 149 об/меретийского государства люди от мала и до велика в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. вечные рабы и холопи. И стоя, все люди поднели к верху руки, И позвал Александр царь Микифора и Алексея и всех государевых людей к руке. И как Микифор и Алексей и все государевы люди у руки были, и Александр царь /л. 150/ молыл послом: Поезжайте к ц-ому в-ву а к моему г. ц. и в. к. А. М. в. Р. и скажите ему великому государю: Яз холоп ево Александр царь на его государской милости и на великом жалованье много челом бью. И поклонился ниско. И пезжаите вы послы, ко государю своему здорово. И изговоря речь, пошел к себе а послы поехали /л. 150 об/ на двор к себе.

А властем и бояром своим, которые в те поры были за ним, велел приезжать к послом на двор и к крестоцеловальной записи велел прикладывать руки. И митрополиты, и архиепископы, и бояре которые в те поры в Кутатисе были, к крестоцеловалной записи руки приложили. А царя Александрову запись /л. 151/ на сставе закрепили митрополит Захарей да Давыд.

Да к послом же прислал Александр царь с думным своим дьяком с Пешенгеем меретийского государства именным [86] городом и монастырем роспись, а бояром своим, и азнаурам, и тюфянчеем, и торговым, и пашенным людям перечневую роспись. И подлинная роспись и с нее перевод /л. 151 об/ у Микифора.

А в статейном описке Алексей писал городы по роспросу пристава своево Захнея Карсеванова да толмача Безину. И сказывали они Алексею городы те, в которых городах приезд бывает Александра царя, и месные монастыри и дворы ево царевы для приезду построены.

Роспись городом меретийские земли /л. 152/. Столной город болшой Кутатис, Кутатис меншой, Галат, Сканда, Шеуповари, Хреити, Катцки, Шеропан, Церии, Чхери, Суери, Уахая, Суисри, Уарды, Сабека, Куарач, Хотевиси, Минда, Садмели, Дехчирии, Ашекаш, Чгисии, Куашцыбис, Лоджина, Херагеул, Беретиси, Чалатха, Мухор, Варчицы, Намашав, Тцехери, Садцали, Послеби, Чалатхи, Шупоры, Сачинши, Гоштиби, Рачи, /л. 152 об/ Вахани, Чарала, Храисти, Сазани, Кутариз, Кегути, Варзия, Табакии, Хидар, Сачини, Хетир, Амбрулов, Лехидирии, Схова, Александрус, Цесыр, Жота, Гари, Храитии, Жожга, Келвании, Сакацы, Ашцытии, Лечкоми, Ронхаты, Зегилев, Сакав, Шеубань, Шарии, Хебчиора, Тевриж, Сyep. И в тех де городех монастыри чесные, и царь в те городы сам ездит /л. 153/ и с царицею.

Да они же сказали, мелких городков у царя Александра, в которые он не ездит, а живут в тех городах приказные его люди, и тех де городков до ста и болше, опроче тавадцких или боярских городков и болших азнауров.

Да в тех городех месных монастырей: в Кутатисе болшой монастырь пречистые Богородицы котолические; монастырь пречистые Богородицы митрополита Симона; монастырь — пречистые Богородицы галатские митро/л. 153 об/полита Захарья; монастырь пречистые Богородицы Герелиса, архиепископ Гаврил; церковь великомученика Георгия, архиепископ Симон: церковь чюдотворца Николая, митрополит Давыд, церковь царя и пророка Давыда, епископ Дементей; церковь великомученика Георгия, епископ Козма; монастырь Иванна Предтечи, архимарит Симон; монастырь Иванна Богослова, архимарит Ондрей; Монастирь пречистые Богородицы, архимарит Ардемон; монастырь архидьякона Стефана, архи/л. 154/марит Дмитрей; монастырь всемилостивого Спаса, архимарит Гаврил; монастырь Давыда да Констянтина единородных братиев, [87] архимарит Симон; монастырь пречистые Богородицы в Кутатисе, архимарит Григорей; монастырь великомученика Георгия в Кутатисе, игумен Давыд.

Вознесенского монастыря игумен Симон же; Георгиевского монастыря в Сочинех игумен Симон же; Преображенского монастыря Сколташева игумен Иосиф; Архангельского монастыря Михаила и Гаврила игумен Симон. /л. 154 об./ Монастыр. пречистые Богородицы в Арзисех, игумен филип; монастырь Мирский, откуда миро составляетца, игумен Николос, монастырь всемилостливого Спаса в Гумех, игумен Захария; монастырь великомученика Георгия в Гегутех, игумен Феодосей.

И сказывали, что те монастыри и церкви степенные.

А в иных царя Александровых городех, и в боярских, и в болших азнаурских городкех монастырей, сказали, с пятьсот. /л. 155/

Да они же сказали, у Александра царя тавадей, по-русски бояр, и думных людей, 100 человек. А у них испомещены царевы азнауры менших статей из их тавадских или из боярских поместий и вотчин, человек по пяти, и по десяти, и по двадцати, и по тридцати, и по пятидесяти у всякого боярина, и живут у них. А как царь пойдет на службу, и бояре с теми царевы азнауры, которые из их поместей испомещены, ходят все в полку. А опроче царевы /л. 155 об./ службы походов никуда не ходят.

Да у них же у тавадей, или у бояр, своих людей устроено которым ходить на службу за ними, тюфянчеев також человек по пяти, и по десяти, и по тридцати, и по пятидесяти. А жалованье им дают бояре, у ково они живут; и с царем ходят все.

А за тавадеями царево жалованье в поместьях и в вотчинах, крестьян дворов по пяти /л. 156/ сот, и по тысяче и по две и по три, и по пяти тысяч дворов и больши за боярином.

Да царевых же жаловалных поместных и вотчиных азнауров добрых, боярских детей, по описку, тысяча сто человек. А у них царевых тюфянчеев, по русски стрелцов, на их азнаурском жалованье человек по пяти, по десяти, по двадцати и болши. И на службу ходят за царем с ними со азнауры. /л. 156 об/.

Да государевых тюфянчеев жаловалных три тысячи человек. И те тюфянчеи в службу бывают около царева двора. [88]

Да царевых же посадских, и торговых, и черных, и всяких людей тысеч с шестьдесят, опроче боярских и азнаурских поместных и вотчинных крестьян /л. 157/ и его царевых волостных крестьян. А как де бывает служба болшая, и в те поры сбираетца бояр, и азнауров царевых, и азнауров же, которые испомещены из боярских поместей, и тюфянчеев тысяч с сорок и болши.

А городы стоят меж себя верст по пяти, и по десяти, и по пятнадцати, и по двадцати, и по тридцати и болши, /л. 157 об./ в крепких и на высоких местах, промеж гор и по горам, при реках или где родники.

А села, и деревни, и в селах и в деревнях дворы стоят врозни, по буграм, и по долинам, и посеред гор, и на горах. Где водные источники, туто их и селитьба и пашня. А сидят не слободами, врозни, двора по два, и по три, и по десяти, и по двадцати, и болши, /л. 158/ и то сидят врозни, двор от двора в пулустрелбища. И около у всякого двора обсаживано овощным деревьем всяким и виноградом. И стоят что в лесу: не видно.

А пашню пашут плугами и копырялами. А хлеб у них пшеница, полба, ячмень, просо, бор, конопли, боб, горох, ярица.

А сымают хлеб по двожды летом. А овощного деревья, яблоней, груш, дулей, армудов, слив, вишен, туту, кизилу, орехов грецких /л. 158 об/ и русских, винных и винограду бесчислено много. И всякой земляной ягоды, малины, и смородины, и каманики, и ежевики много же. А леса, тамошние деревья и русской лес, сосна, ель, береза, дуб, вяз, ясень, ребина, липа, ивняг и всякой русской лес. И земля добре плодовита. Только не пространно место, меж гор.

А рек болших: Реонь, с Москву реку; только быстра, немерными мерами судами по ней ходить /л. 159/ нельзя за быстриною, потому что бежит с гор.

Другая река Курла. Вышла из гурельские земли меж гор и впала близко Кутатиса в Реонь реку, от Кутатиса верст с шесть. И до того устья, где впала, от Черного моря, подле дильянские земли, ходят гребные струги. А только не ходят до Кутатиса верст с семь за порогом. А в реках рыбы мало, потому что быстры. А привозят рыбу с моря: осетр, шип, севрюгу /л. 1.59 об./ и иную белую рыбу. А малых речек много.

А до дидьянского рубежа от Кутатиса езду половина дни. [89]

А до моря до Черного езду рекою Реонью и сухим путем два дни езду.

А приезжают в Кутатис город торговые люди из турок, из кызылбаш, из Азова, из Тифлиса, из Гурелей, из Дидьян, со всякими товары розные люди, турки, жидовя, кизылбашеня, /л. 160/ арменя, азовцы, и привозят бархаты кизылбаские, и отласы, и камки всякие, и дороги, и киндяки, и всякую крашеную и белую парчу. Только в цене руского не дешевле. А продают на тамошние деньги, на золотые, на ефимки, на обасы, на бисти.

А золотой ходит в торговле, в мене, по рублю, ефимок по полтине, обаса по две гривны, бистя по грошу.

Да в Меретии ж и в Дидьянех /л. 160 об/ шелк сырец родитца во всех городех. И промышляют им всякой человек свои собины, сколько кто может: И бывает дашев: купят пуд золотых в шестнадцать или в семнадцать. И из Меретии его пронести через горы пишем людем мошно.

А мед пресной бесчисленно дешев: мошно укупить руской пуд в обасу и менше, а обаса по две гривны.

Да у них же много бобра порешные, лисицы жолтой и бурой, /л. 161/ рыси, оленей, лося, козы, свиней, буйволов.

А дворовой скотины, лошадей, коров, овец, свиней, и того скоту у них много ж.

И послы Микифор Матвеевич Толочанов да диак Алексей Иевлев и все государевы люди пошли из Меретии октября в 10 день изутра и начевали под городом под Скандою. А из Сканды вели послов по царевым селам, где у него бывают потехи /л. 161 об./ и звериные гоны.

Октября в 15 день приехали Микифор и Алексей Александра царя к таваде, по-русски к боярину к его Кайхострову. И по приказу царя Александра учинил послам встречю, выслал перед собою встретить азнауров версты за три, а за ними выехал встречать сам Кайхостров с архиепискупом с Симоном, от села своего с версту. А встречал послов сам и азнауры в наряде, в золотах и на аргамаках на добрых, и пос/л. 162/лов звал к себе обедать. И Микифор и Алексей у него обедали. Да тут же у него обедал архиепископ Симон. И за столом было все стройно и чинно, и послам был добре рад. И после стола говорили ему Кайхострову послы, чтоб он к крестоцеловалной [90] записи приложил руку. И Кайхостров говорил: по приказу Александра царя ц-ого в-ва повеление совершу. И к крестоцеловалной записи руку приложил и послов от себя /л. 162 об./ отпустил с честью.

Октября в 16 день приехали послы царя к Олександрову ж боярину к Аристопу Папене А у царя он Аристоп первой боярин и чесной человек. И встречал послов от своего имения с версту и звал к себе послов обедать. И Микифор и Алексей и Ламкац Джепариц, Александра царя посол, у него Аристопа обедали. И за столом было стройно и чинно, и послам был добре рад и приятен. А после стола /л. 163/ Микифор и Алексей поднесли ему крестоцеловалную запись и говорили ему, чтоб приложил руку. А Аристоп сказал: по приказу де Александра царя Государьственное дело совершу, а то де дело великое и божие; все мы тому делу обрадовались, что нам дал Бог государя благочестиваго. И к записе приложил руку. И послов Микифора и Алексея от себя отпустил с честию и провожал сам верст с пять.

Октября в 17 день приехали /л. 163 об/ послы в село к Ламкацу Джепарице. А как ехали к нему, и встретил послов брат его Ламкацев, архиепископ Симон, а с ними многие азнауры. И того дни у Ламкаца обедали. И к крестоцеловалной записи архиепископ, и Ламкац и азнауры руки приложили, И после стола отпустили послов и провожали.

Октября в 18 день приехали в село Таткрели. А в селе церковь во имя Михаила архангела. /л. 164/ И в той церкви лежат власы Динары царевны. И сказывали, что от тех власов проща и исцеление больным бывает.

Октября в 19 день приехали послы к Юрью Каншеву, что был у послов пристав, и у него в селе начевали. И от него послы пошли, и пришли под снежные горы октября в 20 день, и под снежными горами начевали.

Октября в 21 день Микифор и Алексей пошли на снежные горы изутра. И Микифор того дни /л. 164 об/ через горы не перешел и начевал в полугоре. А Алексей с Ламкацем и с архимаритом перешли с великою нужею и с большою страстью поздно вечера.

Октября в 23 день послы пришли от снежных гор в Болхары, и царя александровых азнауров, а посольских [91] приставов, Мамуку да Юрья Каншова отпустили к Александру царю. И с ними послы приказывали, на его Цареве жалованье велели бити челом. /л. 165/

Октября в 29 день пришли послы из Балхар к Зазаруке мурзе к Анзорову. И жили у него в кабаках три недели за тарковскою ратью, как стояли под суншенским городком. А Зазарука в те поры был в той же кумыцкой рати.

Ноября в 20 день пошли от Зазаруки из кабаков к терскому городу. И Зазарука мурза провожал послов до казачьих городов и с брат.ями своими и проводил здорово /л. 165 об./. Ноября в 30 день послы Микифор и Алексей и меретийские послы приехали на Терек. И терские воеводы Василей Волынской с товарищи высылали к меретийским послом на встречю за мост голову стрелецкого Воина Голикова. А в городе в те поры была стойка, стояли пешие стрелцы с ружьем от мостовых ворот до посольского двора, всего с полгоны.

С Терека меретийских послов и дьяка /л. 166/ Алексея Иевлева терские воеводы отпустили в бусах, а Микифору нарядя вятцкой струг совсем. И отпустили с Терека на море марта в 7-м числе, в Сборное Воскресенье. И к Волском устью прибежали марта в 14-м числе. А в Астрахань Микифор и Алексей пригребли марта в 23 день. А меретискийе послы пригребли на Благовещеньев день. И боярин князь Михайла Петрович /л. 166 об/ Пронской с товарыщи меретийским послам учинили встречю марта в 26 день. А были на встрече дворяне, и головы стрелецкие, и дети боярские, мурзы и посадские люди, на конех в служилом платье. А стрелцы стояли от бусного пристанища и до посолского двора по обе стороны с ружьем. И встреча была добре стройна. А боярин сам и с товарыщи смотрели из Василь/л. 167/ева анбару Шорина.

И архиепискуп Пахомей и боярин князь Михайло Петрович Пронской посылали к меретийским послам столы. А ествы носили хлебные, и постили и овощи, и вина двойные и иные питья, А рыбных еств не посылали, был пост.

И после того в Воскресеный день посылал по них по послов архиепископ Пахомей и велел послам быти в соборную церков /л. 167 об/ к обедне. И послы в соборе были и обедню слушали. И после обедни архиепископ послов благословлял просвирами и ручным крестом. А как были в соборе послы, и [92] боярин и архиепископ посылали под них лошеди свои. А в те поры в городе велел боярин быти стойке всем людем без ружья.

А из Астрахани боярин князь Михаила Петрович Пронской с товарищи Мики/л. 168/фора и Алексея и меретийских послов отпустили в вяцких стругех апреля в 19-м числе.

Микифор и Алексей и меретийские послы в Казань при гребли июля в 22 день. И боярин князь Никита Иванович Одоевский да князь Борис Иванович Троекуров посылали к послом со здоровием и вместо стола с кормом, а посылали яловицы и бараны, и питье. /л. 168 об/.

И из Казани отпустили в тех же стругех к Москве июля в 26 день.

(б. Синодальная библиотека, в рукописном отделении Исторического музея в Москве, рукоп. № 541).

КРЕСТОЦЕЛОВАЛЬНАЯ ЗАПИСЬ ИМЕРЕТИНСКОГО ЦАРЯ АЛЕКСАНДРА III 1651 г. 9 ОКТЯБРЯ

Целую сей святый и животворящий крест господень в. г. ц. и в. к. А. М. в Р. и е. ц-ево в-ва детем я Александр царь начальник меретинские земли и сыном своим царевичем Багратом, и с братом своим царевичем Мамукою, да белых властей: каталикос Максим, митрополит Симеон, митрополит Захарей, архиепископ Гариил, архиепископ Симон, архиепископ Давид, епископ Доментий, епископ Козма, архимадрит Василей, архимадрит Андрей, архимадрит Авдемон, архимадрит Димитрий, архимадрит Гавриил, архимадрит Симон, архимадрит Григорей, игумен Давид, игумен Симеон, игумен Симон, игумен Иосиф, игумен Симон, игумен Филипп, игумен Николаос, игумен Симон, игумен Захарей, игумен Феодосей, да тавади, а по-руски бояре, и ближние люди царевы: еристав Папуна, цыхистави Теймураз, сатх-хуцесы Зурап, Чиджавази Сазверели, Абашидзе Пата, Яшулы Кайхостров, Чилязе Кахута, бакаултаухоцесы Паремизи, Хиизе Папуна, Чхеидзе Леван, Абашидзе Бака, Черкес Георгий, Абашидзе Кайхосров, Инасаредзе Кай-Хосров, Лордкипаризе Отыя, Жепаризе Канса, Сакварелизе Георгий, Джапаризе Ломкацы, Хеидзе Пирин, Джапаридзе Квели, Сулукидзе Георгий, Квиташули Берука, Яшули Кацыя, [93] Джяпаризе Георгий, кидеви Яшули Кацыя, Гогаперизе Пацыя, Нижаразе Георгий, Хеизе Хосия, Нижаразе Баадыр, Абашидзе Кацыя, Хеитзи Яамада, Сакварелизе Георгий, Хеизе Хосыя Амиляхари Парсадан, Абашидзе Георгий, Амиреджиб Кайхосров, Ламенадзе Вахтан, Гаганидзе Георгий, Церетиле Давид, Церетиле Заал, Церетиле Кайхосров, Абашидзе Берука, Абашидзе Георгий, Палавандишули Шиош, Абашидзе Шиош, Абашидзе Гошия, Сакварелизе Георгий, Лашхишули Хосыя, Джапаризе Мамука, Думной дияк Пешенга Амирев, и за всю меретинскую землю на том, что посылал есми к в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. бити челом послов своих игумена Василья да товарища его Давида, чтобы в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. меня Александра царя и всю меретинскую землю пожаловал, держал под своею царскою высокою рукою, в своем царском имени и во обороне и от своей бы царские руки не отринул. И в. г. ц. к в. к. А. М. в. Р. с. пожаловал меня и всю мою меретинскую землю, под свою царскую высокую руку и во оборону принял. И мне Александру царю и моим детям, царевичю Баграту, и брату моему царевичю Мамуке, и всей моей меретинской земле быти под в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. и его государских детей под их ц-го в-ва высокою рукою и от него в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. и от е. ц-ого в-ва детей быти неотступну. И лиха мне, и моим детем, и моему брату, и всей земле меретинской в. г. и в. в. к. А. М. в. Р. с. и е. ц-ого в-ва детем не хотети и не мыслите. И от в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. и е. ц-ого в-ва детей ни х кому не приставати и людей своих ни кому на помочь для войны на в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. и е. ц-ого в-ва детей земли и ни на которые места не посылати. И в. г. ц. и в. к. А. М. Р. с. и. ц-ого в-ва детей другу быти другом, а недругу быти недругом. А хто будет в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. и е. ц-ого в-ва детем друг, тот и мне царю Александру друг. А хто в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. и е. ц-ого в-ва детем недруг, тот и мне царю Александру недруг. А которые мои люди меретинские земли учнут государевым людем, которые будут в государевых городех на Терке, и в Астрахани, и в иных городех, какое лихо мыслить, и приезжая в те городы, учнут воровать или какую измену делати, и мне тех своих людей меретинские земли, сыскивая про их вины, казнити и от воровста унимати. И быти мне, моим детем, и моему брату, со всею меретинскою землею в повеленье [94] в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. и е. ц-ого в-вa детей, и от них государей не отставати никоторыми обычаи, никоторою хитростью, и во всем им государем мне прямити, и добра хотети по сей записи до своего живота, как в сей записи писано.

Г. ц. и в. к. А. М. в. Р. холоп твой Мишка Пронской челом бьет. В нынешнем, государь, в 160 году, июля в 25 день писал ко мне, холопу твоему, с Терека стольник и воеводы Василей Волынской с товарыщи. Июля в 10 ден приехал из меретинской земли в Терской город Микифоров человек Толочанова Стенка Руднев, а в распросе им сказал. Как де был Микифор Толочанов у царя Александра, а он де Стенка был с ним же. И оставил ево Стенку в меретинской земле за болезнью. И лежал де он в меретинской земле долгое время в монастыре, у митрополита Захария. А как де он обмогся, и царь Александр велел ево взять на свой двор. И поили де и кормили ево Стенку на цареве дворе до отпуску. А как де царь Теймураз послал в Терской город гонца Папуни да толмача, и он Стенка бил челом царю Александру, чтобы его велел отпустить в Терской город с гонцом вместе. И царь де Теймураз отпустить ево велел. Да он же де Стенка подал им, Василью с товарыщи, два листа, писаны грузинским писмом. А сказывал, что де те листы дал ему царь Александр, а велел ему один лист отдать на Москве послом своим, а другой лист велел отдать Микифору Толочанову. А Микифору б тот лист подать в посолском приказе. И они де, Василей с товарыщи, те листы, запечатав в лист твоею государевою печатью Терского города, послали и того Стенку отпустили с Терка в Астрахань ко мне холопу твоему. А каковы государь, листы грузинским писмом столник и воеводы Василей Волынской с товарыщи с Терека ко мне холопу твоему прислали, и те листы, запечатав в лист твоею государевою печатью царства Астраханского, к тебе государю я холоп твой посылал и Микифорова человека Стенку отпустил с астраханским станичником, с сотничком стрелецким с Григорьем Есиповым июля в 28 день. А велел отписку и лист подать и того [95] Стенку объявить в посолском приказе дьяку думному Михаилу Волошенинову, да Алмазу Иванову, да Ондрею Немирову.

На обороте: “г. ц . и в. к. А. М: в. Р.”, помета: “161 г. сентября в 9 день, с астраханским стрелцом с Ивашкою Степановым” и припись (дьяка Алмаза Иванова): “листы взять и велеть перевести”.

(Дела Грузинские 1652 сент. — 1653 гг., № 4 лл 3—5).

1652 г. ок. 15 августа.

Г. ц. и в .к. А. М. в. Р., холопи твои Микифор Толочанов Олешка Иевлев челом бьют. По твоему государеву цареву и в. к. А. М. в. Р. указу были мы холопи твои на твоей государеве службе, в меретинской земле у Александра царя. Из меретинской земли царь Александр нас холопей твоих отпустил, да с нами же холопи твоими отпустил своих послов. И мы холопи твои с меретинскими послы пришли в Астрахань марта в 23 день. А из Астрахани, государь, отпустили нас и меретинских послов твои государевы бояре и воеводы князь Михайло Петровичь Пронской с товарыщи в вятцких стругах в 19-м числе. И мы холопи твои прыбыли на Саратов июня в 12 день. И с Саратова прислали мы холопи твои к тебе г. ц. и в. к. А. М. в. Р. к Москве с сыном боярским с Иваном с Воетиновым о твоем государевом указе, куда нам холопам твоим и с меретинскими послы итти и на которые места. И августа, государь, в 14 день пришли мы холопи твои и с нами меретинские послы в Нижней, в стругех. А из Нижнева, государь куда нам холопям твоим итти и на которые места, и о том твоего государев указа к нам холопем твоим нет. И ныне, государь стоим в Нижнем, а хотим итти на Муром сухим путем. А с Мурома, государь, куда нам холопем твоим и меретинским послом итти, вели, государь, нам холопем твоим свой государев указ учинить.

На обороте помета: “160 году августа в 23 день с Никифоровым человеком, с Гришкою Ильиным”.

(Дела Грузинские 1652 г. 19 сент. — 1653 г. май, № 3, л. 8). [96]

Написано в доклад.

В нынешнем 161 году сентября в 19 день приехали ко г, ц. и в. к. А. М. в. Р. меретинские земли Александра царя послы, боярин Ламкаца Джепарица да архимарит Ардемон, дворянин Русап, 2 человека толмачей, да 2 человека казначеи, да с послы ж людей 19 человек, да 3 человека царевых конюхов.

А прислал с ними государю Александр царь в дарех 3 лошади....

(Дела Грузинские 1652 г. сент. — 1653 май, № 3, л. 12).

Роспись государевым денгам, что из Большого Приходу дано посланником Микифору Толочанову да дьяку Алексею Иевлеву для меретейской посылки на всякие расходы 100 рублев. А на какие расходы те денги вышли и то писано в сей росписи подлинно по статьям.

Посланники Микифор и Алексей на Терек приехали, и взял Микифор у Алексея тех государевых денег себе на расход 15 рублев.

А за тем осталось 85 рублев.

И на те государевы денги куплено в Астрахани и на Тереке сукон, и соболей, и дорогов, и ефимок для роздачи от береженья государевы соболиной казны, которая послана с посланником к царем в меретийскую землю.

А как приехали посланники на Терек, и посланы (Послали (?)) наперед в Меретию астрахансково толмача Ивашка Тезиченка да с ним черкашенина Загара, которой приезжал от Мундара мурзы Ибакова к посланником с вестью, и велели им проведывать дороги, куды бы итить было с государевою казною лутче [97] и безстрашнее. И от того дано черкашенину Загору 2 аршина сукна, да пара соболей, да вершок шапошной багрецовой; того дано на 3 рубли на 21 алтын на 4 де, оприч своих подарков. А что дано своих подарков, и то писано будет в своих росписях.

Да как посланники почели с Терка подыматьца в Меретию, и для провожанья прислал Канбулат мурза Черкаской дву человек узденей своих добрых, Чапана да Залегашта, а велел им государеву казну проводить на Анзорову Кабарду. И тем узденям дано от провожанья по 3 аршина сукна англинского, да по дорогам, да по паре соболей; и того на 11 рублев на 10 алтын, опричь своих подарков.

Приехали в Анзорову Кабарду к Зазаруке мурзе с братнею в кабаки, и говорили они мурзы посланником о государеве жалованье: идет де с вами государева казна болшая; а к нам де мурзам государево жалованье с вами прислано ль? И посланники о том отговаривались, что государева жалованья к ним ничего не послано. И те мурзы в кабаках держали у себя посланников три недели и государевой казны и посланников провожать не хотели. И им мурзам от государевы казны от провожанья дано 5 человеком по 2 аршина сукна, да по соболю, да по вершку по шапошному; и того на 14 рублев на 25 алтын.

Да в Анзорову Кабарду приезжал князь Яковлев брат Куденетовича Черкасского, Канбулат мурза Черкасского (Черкаский (?)) и говорил посланникам, что к нему государево жалованье прислано ль; а он государю служит и узденей своих за государевою казною провожать отпускал. И зато ему государево жалованье дано 4 аршина сукна дороги; и того на 6 рублев.

Приехали к горским мурзам в Балхары, к Чаполову с братьею; а те мурзы не под государевою рукою. И говорили они посланником, чтоб им дать государево жалованье, а они государеву казну проводят. И за тем держали государеву казну и посланников десять дней. И посланники им говорили, чтоб отпустили и государеву казну проводили. И от того дано 3 человеком мурзам по 3 аршина настрафилю красного доброго, да по дорогам, да по соболю; и того на 10 рублев.

Приехали от царя Александра к посланником встрешники, [98] два человека азнауров, Мамука да Гергей, а с нимии 270 человек пеших для подъему государевы казны и посолской рухледи. И для береженья дано от государевы казны 40 человеком 10 ефимков, чтоб, идучи, на дороге над соболями дурна какова не учинили; и того 5 рублев.

Пришли в Меретию к Александру царю и жили долгое время. А царь Александр мешкал, и государю креста не целовал, и манил с недели на неделю. И посланники призывали к себе царева духовника митрополита Захарья, да думного его человека, диака Пешенгея Амирова, да толмача Безину и их наговаривали а они б царю говорили, чтоб Александр царь правду свою государю показал, и дело совершил, и крест бы поцеловал, и посланников отпустил, не задержав. И от того им дано митрополиту 20 соболей, сукно доброе 4 аршина, дороги кашанские; и того дано ему на 20 рублев на 26 алтын на 4 де.

Думному диаку Пешенгею 5 соболей, да сукно ж 4 аршина, да дороги; и того на 10 рублей на 16 алтын на 4 де.

Толмачю от толмачества сукно; пара соболей; того на 3 рубли.

И всего дано от государевы казны от береженья, и то провожанья, и митрополиту, и думному человеку, и толмачю на 85 рублев, опроче своих подарков, что им мурзам и меретинским людем давано от бережнья и от провоженья. А что им дано, и то будет писано у посланниках в их росписях.

А что Микифор взял 15 рублев, и те у него денги, в расходе ж Иевлев руку приложил.

(Дела Грузинские 1650 г. № 2, лл. 191-195).

Текст воспроизведен по изданию: Статейный список посольства в Имеретию 1650-1652 гг., составленный Алексеем Иевлевым. Тб. Мецниереба. 1969