Сентябрь в 27 день посылали посланники перевотчика Ивана Боярчикова, а с ним талмача Ивана Тезиченка да стрелца Ондрюшку Нюнку к царю Александру бить челом об отпуске, чтоб пожаловал, к записям крестоцеловалным печать приложил и посланников бы, не задержав, отпустил. А перевотчик
ему Пешенге говорил, а царь им очей своих видеть не дал. И
Пешенга к царю ходил и те речи царю расказал. И царь его
Пешенгу выслал к переводчику, а велел сказать: воистинна отпущу послов, не задержав. А стало за лошадьми, что по сю пору лошади не бывали. А тово я не хочю, что половину государевых людей отпустить, а другую оставить здесь. А пеших под посольскую рухледь и под вас в Рачи изготовлены двести сорок человек. А от Мамуки приехал из под гор, что горы лошедем государевым идти чисты и послом, а на горах снегов ещо не бывало по се время. [247]

Сентября в 28 день посылали посланники к царю Александру в верхней болшой Кутатис город за реку переводчика Ивана Боярчикова, да с ним обеих толмачей Лаврентья Пирогова да Ивана Тезиченка, да стрелца Ондрюшку Нюнку бить челом об том, чтобы царь Александр ц-е в-во совершил, и к крестецеловалным записем печать свою приложил, и властем бы, и бояром, и азнауром велел руки приложить. И как будут перевотчики и толмачи у царя Александра, учели оне об том бити челом. И царь Александр им сказал и смотря сам на соборную церковь, перекрестился: побей челом ты, Иван, послом, чтобы оне подождали, покаместа приедут Теймуразовы люди из Дадьян. А ныне от них приехал с вестью, что оне нынеча будут из Дадьян к вечеру. И кой час приедут, тот час государевых послов, соверша, отпущу. А подвод тепереча под послов приведено в Кутатис двадцать пять лошадей, иные за ними будут. А власти, которые и азнауры поехали поминать азнаура, и те все будут нынеча же над вечер. И как они приедут, и яз, соверша ц-е в-во, и печать к записем приложу, и власти, и бояры, и азнауры руки приложат все тотчас. И послов к ц-ому в-ву отпущу, не задержав, вскоре.

Сентября в 29 день прислал царь Александр к посланником дворецких своих Георгия да Беденя. И как оне будут у посланников, и учали речь говорить: прислал нас царь Александр, а велел вам послом говорить: виноват яз перед вами что по сю пору задержал вас, а задержал я вас от Теймураза царя. И вы, пожалуйте, не покручинтеся на меня, подождите, покаместа приедут Теймуразовы азнауры из Дадьян. Быть было им вчера, и оне, коль чаю, нынеча будут к вечеру. А кой час приедут, и я вас совсем отпущу на другой день. А у меня все готово, и против ц-ого в-ва все совершено.

Того ж числа перед вечернеми посылали посланники к царю Александру перевотчика Ивана Боярчикова, да с ним талмача Ивана Тезиченка, да стрелца Ондрюшку Нюнку быть челом, чтоб царь Александр ц-ско в-во совершил, и к крестоцеловалным записем печать свою приложил, и властем бы приказал, и бояром, и азнауром руки приложить. И как переводчик с толмачем будут на мойдане, не доходя ево царева двора, где жил царь Александр, и царь Александр едет навстречю, а с [248] ним едет и Теймураз царь. И переводчик Иван Боярчиков учал царю Александру бить челом об том. И царь Александр ему сказал: скажи ты, Иван, послом, чтобы они послы не покручинилися, подождали бы дни с два, покаместа приедут из Дадьян. И им тотчас и отпуск будет. А у меня все готово.

Того ж числа над вечер поздно царь Александр с тово двора, где жил, ушедши перехал жить из нижнего Кутатиса за Реонь реку в верхней болшой Кутатис.

Октября в 1 день присылал царь Александр к посланником пристава азнаура Захарья а велел посланников послать перевотчика к Теймуразу царю бить челом об отпуске чтобы им здесь не зазимовать и к ц-ому в-ву им и моим послом поспешить. А у меня все готово за мною не стало. А ко мне он Теймураз присылает беспрестанно чтобы яз послов для ево не отпустил, а мне их держать не уметь.

Октября во 2-день посылали посланники перевотчика Ивана Боярчикова да талмача Ивана Тезиченка, да стрелца Ондрюшку Нюнку к царю Александру бити челом чтобы царь Александр ц-ое в-во совершил и к крестоцеловалным записем печать свою приложил, а властем бы, и боярем, и азнауром велел руки приложить, и посланников бы отпустил, не задержав. И переводчик царя Александра в городе не застал: поехал рано тешитца на ловлю. И вышел к нему думной ево дьяк Пешенга и учал переводчику говорить: у нашего царя Александра все готово отпущает послов вскоре. И по лошеди и по телеги царь послал наскоро вчера, а велел тотчас быть в Кутатис для отпуску послом. А как царь приедет с ловли и хочет с Теймуразом царем переговорить сам, не пересылкою. И Теймуразу царю откажет сам во всем, а послов хочет отпустить. И по се число наш царь Александр держал послов за Теймуразом царем, а ныне за ним держать не хочет.

Того ж числа посылали посланники перевотчика Ивана Боярчикова, да талмача Ивана Тезиченка, да стрелца Ондрушку бити челом, чтобы царь Александр ц-ое в-во совершил и посланников бы отпустил, не задержав. И царь Александр к себе ево на очи не пустил. И вышел от царя думной ево дьяк Пешенга, а сказал царевым словом, что у меня все к ц-ому в-ву его государево дело совершено, и послов совсем [249] отпущаю. А вчера наш царь Александр посылал дву человек по лошеди и по телеги и велел им с лошадми и с телегами быть на скоро в суботу в третей день, а на завтрея в воскресенье послов и отпустит. А приставов у послов тех возмет, а им даст хотя двадцать азнауров провожать их за горы.

Да ему ж Ивану перевотчику в те же поры за городом росказывал старец греченин: кой час царь Александр послов от себя отпустит, а дадьянской царь на него войною и придет. А тапере дадьянской сбирает рать. Потому царь Александр послов вскоре и не отпускает, что ему надобит за своим делом промышлять.

Октября в 3 день приезжал в город к посланникам игумен святые горы Голгофы Микифор, а по их Миколас.

Того ж числа посланники послали перевотчика Ивана Боярчикова да талмача Ивана Тезиченка к царю Александру бити челом, чтоб царь Александр пожаловал, ц-е в-во совершил и к крестоцеловалным записем печать свою приложил, и властем, и боярем, и азнауром велел бы руки приложить, и послов бы отпустил, не задержав, и своих бы послов с ними ж отпустил. И царь Александр ему перевотчику сказал: завтра послов возьму к себе, да государево дело совсем соверша, и их отпущу, не задержав. А по лошади и по телеги послал давно, чтобы были тотчас в Кутатис.

Октября в 4 день посылали посланники к царю Александру переводчика Ивана Боярчикова, да толмачей Лаврентья Пирогова, да Ивана Тезиченка бить челом об отпуске, чтобы царь Александр, доверша ц-ого в-ва дело, нас бы посланников отпустил, не задержав, к ц-ому в-ву. И царь им Александр сказал: скажи ты, Иван, послом: воистинно тотчас отпущу. А лошади и телеги ночевали на лесу, не доехав Кутатиса. А се теперече у меня царица недомогает, а мне послов против государева указа задержать не уметь. Кой час лошади и телеги придут ко мне в Кутатис, тотчас и отпущу послов, да с ними и своих послов. А отдам им своих послов совсем на руки.

Октября в 5 день посылали посланники к царю Александру переводчика Ивана Боярчикова, да толмачей Лаврентья Пирогова, да Ивана Тезиченка бити челом об отпуске, чтобы пожаловал царь Александр, соверша ц-ого в-ва повеленье, и [250] нас бы посланников отпустил, не задержав. И Ивану переводчику сказал царевым словом, вышедши от царя, думной ево дьяк Пешенга: воистино отпущу, не зарежав, кой час лошади и телеги придут. Затем яз и держу, что лошеди и телеги по се число не бывали.

Того ж числа, в вечеру позно присылал царь Александр к посланникам игумена Василья да посла своево Ломкацу, а велел посланником говорить, чтобы оне здесь зазимовали. Да и Ломгаца посланником отказывал, что яз ныне не поеду. И посланники Микифор Толочанов да дьяк Алексей Иевлев им сказали: нам от ц-ого в-ва с нами такова указу нет, что зимовать, а писано от ц-ого в-ва и царю Александру, что нас велено царю Александру отпустить, не задержав. А ваших речей и не слушаем. Неведомо, вы собою затеваете, неведомо, от царя приходите. Буде царь Александр даст нам посланником свои очи видеть да скажет такое слово, что нам велит у себя зимовать, и на себя то снимет, что на весну царевича Теймураза царя внука отпустить к ц-ому в-ву с нами и мы станем зимовать и дожидатца; хотя помрем, а зимовать. Игумен Василей да Ламгаца сказали: наш царь Александр Теймуразова дела не снимет ничего на себя. И посланник Микифор Толочанов сказали: а коли царь Александр на себя не снимает, и нам верить некому, и зимовать не у чево.

Октября в 6 день посылали посланники к царю Александру переводчика Ивана Боярчикова, а с ним толмачей, бить челом об отпуске, чтобы царь Александр пожаловал посланников, отпустил, не задержав. И царь их к себе на очи не пустил, а выслал думнова своего дьяка Пешенгу, а велел сказать: нонеча небольшие лошади и телеги в Кутатис пришли; а досталные лошади и телеги пришли, така стоят за рекою за Реонью, а переехать нелзя, потому что вода большая, прибылная. А мой час вода сольет, тотчас лошеди и телеги будут, и яз и отпущу.

Октября в 7 день посылали посланники к царю Александру перевотчика Ивана Боярчикова да с ним толмачей бити челом об отпуске, чтобы пожаловал царь Александр, доверша крестоцеловалные записи, и нас посланников отпустил к ц-ому в-ву, не задержав. И царь Александр оказал перевотчику: [251] подите вы к послом, а яз за вами буду к послом сам в нижней Кутатис город на лобное место. И поизгодя немного прихал царь Александр на мойдан в нижней Кутатис, да прислал к посланником духовника своего митрополита Захарья, да святогорского старца игумена Миколаса, да Пешенгу. А приказал царь Александр с ним к посланником, чтобы посланники не покручинились, царь Теймураз тепере ещо опочивает. А вчера у нас с Теймуразом царем был шум, а ныне яз царь Александр с Теймуразам царем помирились. И Теймураз царь договорился, что вас послов отпущает на Терек зимовать. А дает насебя писмо на срок, что внука своего отпустит к вам на Терек весною. И посланники им против той речи сказали: будет Теймураз царь нам даст такое письмо на себя, и мы посланники Теймуразу царю насебя дадим такое писмо, что на Терке зимовать и до сроку дожидатца. А с Терка мы ко государю к Москве пошлем отписку, чтоб г. ц. и в. к. А. М. в. Р. про то было ведомо, что дожидатца станем на Терке царевича. А как придет от царя Теймураза к нам весть, что он из меретийские земли подымаетца на Терек, и мы тотчас с Терка с ратными людми и с обиходами встретим в Болхарех. А то мы с Терка и зимою пришлем до сроку царю Теймуразу станицу для прямой вести. А зимою мы на Терке про его приезд изготовим все обиходы, и струги и гребцы, да и в Астрахань к боярину пошлем тотчас станицу. И в Астрахани тотчас все боярин велит по государеву указу изготовить. А как приедет на Терек царевич, метчания никакова не будет, лише в суды садись. Да чтобы дал Теймураз царь именную свою роспись, много ли с царицою будет людей, и много ли с царевичем будет азнауров, и у азнауров людей. И оне митрополит Захарей учели говорить: а токо на тот срок царевич на Терек не будет, и вы поедьте к Москве. И посланники им сказали тако: на срок не будет на Терек, поедем к ц-ому в-ву к Москве. И митрополит выслушали речи да поехали к царю Александру.

И поизгодя немного прислал царь Александр к посланником игумена Василья да думнова своего дьяка Пешенгу. И приехав, оне сказали посланником царевым словом царя Александра: послал яз к Теймуразу царю говорить, чтобы Теймураз царь дал вам послом такое писмо на себя и учинил бы срок. А [252] царь Александр Теймуразова дела на себя не переводит никакова, ему до тово дела нет. Да царь же наш Александр говорит: как Теймураз царь отпустит внука своего царевича к ц-ову в-ву, и яз его совсем велю проводить и лошади под него и под людей ево, и имщеков дам, и казны, сколько ему надобит, да и провожу ево здорово совсем сам. А хотя поедет и басурман через мою землю, а скажетца, что он едет к ц-ому в-ву, и яз и ево велю проводить с честию; а то ведь царевич, да мне и свой. А будет г. наш ц. и в. к. А. М. в. Р. изволит под которое государство итти войною, и он бы государь изволил ко мне прислать. И яз со всею своею миретинскою землею итти за ним государем своим и рад со всею своею землею за него государя головы свои сложить.

Того ж числа прислал царь Александр духовника своево митрополита Захарья да думнова дьяка своего Пешенгу, а сними Теймураза царя сафрачей. И учели оне Захарей да Пешенга посланником речь говорит царевым словом: наш царь Александр вам послом велел бить челом честию и в упрос просит. Ныне Теймураз царь к ц-ому в-ву внука своего царевича с вами не отпущает. А вы послы пожалуйте, дадите Теймуразу царю писмо в том, что вам, проехав к ц-ому в-ву, про него худова слова не говорить; и за него бы им говорить государю доброе слово. И послы выслушав те речи, и учели против той речи им говорить: мы присланы от ц-ого в-ва не для того, чтоб нам на себя крепости давать. Развея тогды мы на себя такие крепости дадим, как над нам и над нашим мертвым телом с чернилами стоять, тогды на нас бери такие крепости. А то мы присланы от ц-ого в-ва ево ж Теймураза царь письму и по челобитью посла ево князь Ивана, что нам велено у Теймураза царя принять с честью внука ево царевича Миколая. Да посланники ж им сказали: коли нынеча Теймураз царь не изготовился, что к ц-ому в-ву внука своего не отпускает, а хощет [253] отпустить на весну на Терек и он Теймураз царь дай нам посланником письмо на себя, что ему на весну на Терек внука своево прислать. И мы ему Теймуразу царю в том на себя дадим писма ж, что нам на Тереке зимовать и дожидатца царевича. А как приедет от Теймураза царя к нам на Терек с вестью, что царевич едет к ц-ому в-ву, и мы тотчас ево с государевыми ратными людми и с обиходами встретим в Болхарех. И оне, те речи выслушев, учели посланником говорить: то ваш речи хороши, и вы о том пошлите с нами ко обеим царем говорить переводчика и государевых людей. А оне тепере цари сидят оба вместе.

Октября в 8 день посылали посланники к царю Александру переводчика Ивана Боярчикова да толмачей бити челом, чтоб царь Александр крестоцеловалные записи совершил и нас бы посланников к ц-ому в-ву отпустил, не задержав. И царь Александр выслал от себя Пешенгу, а велел сказать: уже де яз буду на лобное место, и записи совершу, и послов своих им [254] на руки отдам, и словесно своим послом про них прикажу, об чем бити челом великому государю.

Того ж числа, после полден приехал царь Александр на лобное место, а с ним духовник ево митрополит Захарей и иные власти многие. А посланников взял к себе, к лобному месту. И посланники пришли к царю Александру, ударили челом, и царь посланников спрошал о здоровье. А стоял царь у лобнова места близко, пеш, и учал посланником речь говорить: поедте вы, послы с божиею милостию, здорово от меня к ц-ому в-ву своему, а яз ц-е в-во совсем совершил и учинился ему г. своему ц. и в. к. А. М. в. Р. в вечном холопстве и с сыном своим с Багратом, и с братом своим Мамукою, и со всей своей меретинскою землею, и рад за него государя своего головы свои сложить. И подай ему, господи, государю нашему многолетное здоровье. Да посылаю яз с вами к ц-ому в-ву послов своих боярина своево и казначея Ломкацу Джепарице да архимарита Ардемона, они у меня в Меретии люди чесные. И вы их к ц-ому в-ву довезите с собою здорово и дорогою их пожалейте, берегите. А к записем к крестоцеловалным печать свою приложу утре, в соборной церкве в верхнем Кутатисе. А за тем яз долгое время записи и не запечатывал, что делана у меня печать новая на ево государское имя, а в печати вырезано: “яз царь Александр меретийские земли с сыном своим Багратом и с братом своим Мамукою вечной холоп г. ц. и в. к. А. М: в. Р.”. Да он же царь Александр речь говорил, чтобы г. ц. и в. к. А. М. в. Р. изволил на отчину свою новую на меретинскую свою землю призрить, а меня холопа своего царя Александра от неприятелей, от дадьяскова хана освободить. А изволили бы государь прислать в свою государеву отчину в меретинскую землю пушек. А будет он государь не изволит прислать пушек, и он бы государь изволил прислать пушечного мастера и с снастьми. А с дону изволил бы государь прислать Черным морем своих государевых людей, казаков, кем бы мне холопу ево государеву с неприятели своими управитца, a ево государскому имени повышение учинить; а вотчина б его государева меретинская земля расширенье имела, и истинная християнская вера у бусурман в поруганье не была. А я холоп ево государев для того ево восточного великого государя нового Риму и изобрал [255] себе и всей своей меретинской земле вешного государя, чтобы истинная православная християнская вера исправить. Да взял послов своих за руки да отдал нам посланником в руки: умели вы, послы, меня царя Александра к нему великому государю привести в вешное холопство, умейте и послов моих поставить перед ним великим государем.

Октября в 9 день прислал царь Александр к посланником после полден духовника своего митрополита Захарья, да думнова своего дьяка Пешенгу, да по посланников лошеди и по государевых людей подо всех. А велел посланником цар Александр быть к себе в большой верхней Кутатис, в соборную церковь для отпуску и к крестоцеловалным записем печать прикладать; которые есть власти, и бояре, и азнауры, и тем царь всем велел руки приложить. Да духовник же и Пешенга сказали посланником: которые власти, и бояре, и азнауры на дороге, и царь ко всем послал нарочно к ним листы; как будут у вас послы, и им велел перед послы руки прикладывать к записям всем. И поизгодя немного, посланники поехали к царю Александру в верхней Кутатис, к соборной церкве. И как будут посланники в Кутатисе, и посланников в соборную церковь послали. А духовник митрополит Захарей да думной дьяк Пешенга в те поры поехали к царю Александру известить, что государевы посланники приехали и пошли в соборную церковь. И поизгодя немного, царь Александр приехал к соборной церкве. И посланники тотчас из соборной церкви вышли да встретили и встретя, ударяли челом. И царь их спрашивал о здоровье, да пошел в соборную церковь. И помолясь, вышел из церкви в чердак, а посланников взял к себе да переводчика, да отшедчи, наодине говорил речь: тепере Теймураз царь внука своего с вами к ц-ому в-ву не отпущает. А толко б был у меня сын мой Баграт да брат мой Мамука, и яз бы обеих к ц-ому в-ву отпустил, которово б он государь изволил у себя оставить, и в том ево государя нашего воля. А будет государь изволит, и он бы великий государь прислал воеводу своего в Кутатис, кому он государь верит. А только бы мне царю Александру было кому его государеву отчину меретийскую землю, а свое государство приказать, и яз бы царь Александр и сам ехал к нему в г. и в. к. А. М. в. Р. видет ево государские пресветлые [256] очи, и голову свою к нему ко государю принес, и за пол ево государя своего ухватился. Да после того принесли печать, и он царь Александр велел обе крестецеловалные записи запечатать при себе. И как запечатели, и взял об записи к себе, и поцеловал в печать, да положил на голову свою, а сам говорил речь: подай, господи г. нашему ц. и в. к. А. М. в. Р. многолетное здоровье на многие лета. А яз его государев вечной холоп безотступно, и с сыном своим с Багратом, и с брагам моим с Мамукою, и со всею своею меретинскою землею, рад за него государя своего голову сложить, куды он государ не изволил меня послать. А меня бы холопа своего и свою государеву отчину меретинскую землю от неприятеля оборонил, а своему бы царскому имени в здешних странах повышенье учинил, а истинная православная християнская вера в своей государеве отчине в меретинской земле исправил, что позакоснела. Да после царя духовник митрополит Захарей, и иные власти, и бояре, и азнауры к записем руки приложили. Да пожаловал бы государь меня холопа своего, изволил прислать кречет, как и к Теймуразу царю присылал (...позакоснела. Да пожаловал бы меня государь холопа своего, изволил прислать кречет, как и к Теймуразу царю присылал. Да после царя духовник митрополит Захерей, и иные власти, и бояре, и азнауры к записем руки приложили (?).). Да велел царь Александр послом к себе к руки итти. И посланники у руки царя Александра были. Да после того стал царь Александр говорить, чтобы вам до ц-ого в-ва доехать здорово. А нынеча вы, ночуйте здесь в меншем Кутатисе, да утре рано поедете. И посланники не ослушались, ночевали. Октября в 10 день прислал царь Александр духовника своево митрополита Захарья, да думнова своего дьяка Пешенгу, да азнауров, приставов, которые приставлены были у посланников, Захарья да Сахнея, а с ними пошеди в педводы под посланников и под государевых людей, и телеги под рухледь под посольскую. А провожать Захарью до Ломгацы от Кутатиса. А у Ломгацы встретят посланников азнауры Мамука да Юрья Каншов, а с ними пеших людей, которым рухледь нести через горы до Болхары, будет триста человек. [257]

И посланники того ж часу из Кутатиса пошли и пришли в Сканду ночевать того ж числа.

А из Сканды пошли и ночевали на дворе царевича Мамуки, где виноград давят, октября в 11 день.

Из тово двора пошли и пришли в село Мамукино ж, где живет азнаур Захирей, октября в 13 день.

А из того села пошли и пришли в село Рачи октября в 15 день.

Из того села из Рачи пошли и пришли в село к боярину Кайкострову, а по-грузински тавади. А под селом город Квара, каменной, на камени стоит на одном межу гор, один въезд и выезд. А встретил посланников версты за две от села с своими азнауры, и посланником честь болшая была. Октября в 15 день.

Из того села от него пошли и пришли в село Аристоп Папуна. А он у царя Александра первой человек под царем. И он Аристоп посланников государевых встретил с болшою честию, и с азнауры своими, от села своево версты с три. А у него посланники и обедали, да у себя унел и ночевать. Октября в 16 день.

А из того села от него пошли и пришли в село Ломгаце Джепарице, что едет к ц-ому в-ву в послах от царя Александра, октябри в 17 день. А приехали раней обеда и у него и ночевали да и обедали посланники, и честь была большая.

Того ж числа в вечерни приехал от царя думной ево дьяк Пешенга, привез от царя дары, что посылает к ц-ому в-ву с своим послом с Ломгацею, а сказал, что поехал он вчера от царя перед вечернеми. И от Ломгацы Пешенга, и приставы, и азнауры с телегами воротись (воротились (?)) к царю в Кутатис.

Того ж числа у Ломгацы в селе приняли на руки посланников азнауры, которым провожать посланников через снежные горы до Болхар, Мамука да Юрья Каншов, а с ними триста человек пеших людей, которым нести посольская рухлядь. А от Ломгацы пошли и пришли в село к азнауру Тамкрелицы. А в селе церковь каменная, поодаль его двора, во имя [258] Михаила архангела. А сказали, что в ней лежат власы Дейнары царицы. Октября в 18 день.

Из того села пошли и пришли в последний город, к Юрью Каншову. А супротив его, за Реонью за рекою, городок пуст, каменой, что имал Алибек, болхарской владелец. У него и ночевали октября в 19 день.

Октября в 20 день от Юрья Каншова посланники пошли под горы под снежные и приехали под горы на лошедях, которые даны лошади от царя Александра из Кутатиса. И ночевали под снежными горами. А из под гор лошади отпустили в Кутатис. А Реонь вышла из под той горы снежной, где ночевали; а по другую сторону вышла река из под снежной же горы Пасули.

Октября в 21 день поднелись посланники на снежные горы в Болхары, пеши, через горы. И дьяк Олексей перешол снежную, гору с Ломгацою и с архимаритом Ардемоном. Позно, часу в третьем ночи пришли и ночевали на Черехе реже, мостку, что течет под Болхары.

А Микифор Толочанов остался за снежною горою с переводчиком, да с ним азнауры Мамука да Юрья Канашов. Того дни перейти не успели. Перешли через гору на завтрее на Череху, к тому мостку, где ночевал дьяк Алексей Иевлев.

Октября в 22 день от мостку поднелся дьяк Алексей Иевлев, пеш же, в Болхары позно. А послы Ломгаца с архимаритом остались у мостку дожидатца Микифора Толочанова.

А в Болхары дьяк пришел того ж дни гораздо позно, в вечеру.

А посол Микифор Толочанов пришел в Болхары позно гораздо октября в 23 день.

А из Болхар посланники азнауров Мамука да Юрья Канашова отпустили в меретинскую землю к царю Александру и спешими людми совсем, дал Бог, здорово.

А что в Болхарех было оставлено, как пошли в грузинскую и меретинскую землю через смежные горы, рухледи своей, и лошеди, и седла, и узд, и войлоков и государевы люди, и переводчик, и. подъячей, толмачей, и целовальник и стрелцы терские, и из тех лошадей, у посланников Микифора Толочанова [259] взяли в Болхарах черкасы десеть лутчих коней и иноходцев, у дьяка Олексея Иевлева вязли два коня да иноходца лутчих, у переводчика у Ивана Боярчикова два коня лутчих, у толмачей и у стрелцов по лошади. А что оставленой рухледи, седел и узд, треног и войлоков, и тово всево не отдали. А что и отдали, которое ни им, ни нам негодно уж было. А сказали про лошеди, будто у них покрали. А последние лошади, которые почели отдавать, и за те вязли за всякую лошедь по киндяку, а им владельцам, и братве, и детям, и племянником, и женам их по дорогам. А без тех даров и самих не хотели совсем отпустить.

Ноября в 12 день послали посланники государеву грамоту к Мундарову сыну с узденем его с Мурзобеком Ардашевым, от Зозоруки из Кабарды назад едучи. И жили у Зозоруки в Кабарде три недели за тем, что сказали на Тереке кумьцкую рать под Борагунами и под Суншенским городком тарковской Суркай шевкал да Казанап мурза Ондреевской. А Зозорука у них же в кумыцкой рате был. А рать была в сборе болшая. А с Терека против Барагун был в казачье городке князь Муцал Черкасской с русскими ратными людми, и с казаками, и с иноземцами. И приехал ис кумицкие рати Зозорука в [260] Онзорову Кабарду со всеми узденями своими. А сказал, что Кумыцкая рать пошла вся домой, и тапере де степь стала чиста. А от Зозоруки пошли на четвертой неделе. И учал Зозорука говорить: на меня не покручиньтеся, потому что меня дома не было, А был у шевкала тарсковскова в рате. И яз нынеча государеву казну и вас послов совсем провожу до Терка от себя здорово и бзстрашно. Только будете послы готовы, а поноровите дни за два и болши.

Ноября в 22 день приехали рано по утру к Татартупу, где живет Кенмамет Ибаков сын, и перешли Терек против ево кабака по мосту. А не Доехав Татарупа, выезжал посланников встречять из кабака своего князь Муцалов племянник Черкаского Казамалп мурза Илдаров сын. А Кенмаметь Ибаков не выезжал к посланником. И пошли посланники от Татартупа и пришли того ж дни ночевать на реку на Курпу, где схоронили подячего Ивана Мартынова. И с того места поутру стали посланники подниматца, и прислал к посланником Зозорука мурза узденя: дайте вы послы, Кенмаметю Ибакову почесть. А не дадите вы почести ему и вы, волен Бог да вы, чтобы не было какова худа вам; а мне не помочь. И посланники ему сказали: присланы мы от ц-ого в-ва, не боясь никово, а не что нам давать из неволи подарки им. Он Кенмаметь называется государевым холопом, а не то делает, что к нам присылает с грозами. Как мы ехали от ц-ого в-ва в меретинскую землю, и он к нам не показался, а ныне тож ево не видали. За что нам ему давать не из воли подарки. И Зозорука сказал: [261] поедете вы, послы, с своими людми, а мне нам не помочь, что сделаетца. И посланники отказали: тем нам ты не грози; идем и с своими людми. Да велели телеги впрегать. И хотели подиматца, ажно в степи показалися люди. И Микифор Толочанов с государевыми людьми на степь выехал проведать, ажно приехали из города с Терека на встречю сотник стрелецкой Любим Халезов, а с ним пятьдесятник Иван Табанран да пятдесят человек конных стрелцов, и новокрещен, и окочен. И посланником подали отписку от сотника и воеводы от Василья Волынскова с товарыщи. А сами сотник и стрелцы били челом посланником, чтобы велели отпустить для проса в Шелохову Кабарду к Кенмаметь Ибакову купить на едеру, что не стало у них хлеба. И посланники велели отпустить неболших людей. И поехало двадцать человек стрелцов, и новокрещен, и окочен. И поизгодя, Зозорука с братом приехал к посланником. А после их с того места посланники пошли по Курпе речке на низ и ночевали на Курпе ж, пониже мостику немного. А с того места поднялись в полночь и пришли до свету к Тереку реке, к урочищу к Моздоку.

Ноября в 24 день подневали у Терка, у урочища у Саскулу. А с того места пошли и пришли ночевать того ж дни на урочища у Терка реки, на Ишеру, повыше немного казачьего городка.

Ноября в 25 день с того места с Ишеры поехали посланники, рано встали ночью, и пришли к обеду к Терку реку, к урочищу повыше казачьего городка у Науры. Да того ж дни ночевать пришли к Терку на Калиново, повыше казачьего городка, не доехав Ибакова мояку.

Ноября в 26 день с того места поехали посланники рано ночью, как взошел месяц, и пришли к Терку реке в казачьи городки в Аристово, пониже верхнева казачьяго городка, Чёрланова. До того ж дни в вечерни перевезлись через Терек реку посланники, государеву казну, аргамаков и меретинских послов совсем здорово.

Ноября в 28 день поехали посланники из Оскина городка ночью рано, по месяцу, и пришли к обеду к Терке реке, на урочище на Шивостоков яр. Того ж дни пришли на ночь повыше Яковлева городка казачьего, против Муратханова городка, [262] где делают государев шолк. И с того места встали рано и пришли к обеду на Кизлар реку, где бывал прежней перевоз. И с того места отослали посланники к воеводам стрельца в город для дворов, чтобы очистили дворы, где стоять послом царя Александра Ламгаце и архимариту Ардемону.

Да того ж числа пришли ночевать на Кизлярский перевоз, где стоит застава для перевозу, не доехав Терскова городка. Из Кизлярского городка встали рано ночью, по месяцу, и пришли на капань, от города верст с восемь. И послали посланники стрелцов в город к воеводам перед собою с вестью, чтобы для послов учинили встречю. И поизгодя, посланники с того места, с копони пошли в город и пришли к городу от князь Муцалова двора, к мосту против города. И тут посланников поставили. И выслали столник и воеводы Василей Волынской с товарыщи к государевым посланником со здоровьем и царя Александровым послом к Ломгаце и к архимариту Ардемону голову стрелецкова Воина Голикова, а с ними толмача Ивана Ратманова. А Воину воеводы указали быть у послов в приставстве до отпуску. И пошли послы в город по мосту, а в городе поставлена для посол искало приезду от мосту стойка. А стояли все стрелцы от мостовых ворот до двора, где стоять меретинским послом Ломгаце и архимариту Ардемону. А дворы им очищены на большой улице, у болшова кабака, близко Воскресенских ворот, у Васки Сторошкова. A архимариту очищен двор у стрелца у Серешки. А государевым аргамаком двор близко их, послов.

А государевым посланником Микифору Толочанову очищены два двора близко их, у Воскресенских ворот, у Ивашка Зубова да у Митьки Зубова ж.

А дьяк Олексей Иевлев стал за городам, близко монастыря, у конного стрельца у Мишки Вязанова да у Васки Архипова. А в город пришли ноября в 30 день.

Роспись, чем торгуют в меретинской земле:

Золотыми угорскими; золотой по сороку алтын.

Ефимками; ефимок по дватцети алтын.

Абасами; абаса по шти алтын, по четыре денги.

Полуабасами; пол абасы три алтына, две денги.

Бистями, а в бисте пять денег русских. [263]

А русских денег не берут.

А платья в Меретии носят:

Кафтаны турские, а на верху кашулки кизилбаские.

А иные люди кафтаны носят свои меретинские, кабы на терлишное дело; ото поясу обором, без прорех, стеганные.

Шапки с болшими прорехи, кабы на наш старинной обрзец.

А иные носят шапки кизылбаские.

А летом всякие люди носят шлички валенные, все испрорезаны.

А ходят в спогах, и в башмаках на тезицкую стать, и в чирках, и в поршнях, да в нагавицах вязеных, а штанов не носят.

А рубашки и пртки носят полные (волные(?)) люди тафтяные, и дорогильные, и всяки цветные, а белых не носят. А рубашки шьют долгие, мало не по пятам; из под кафтанов видет и коленей не закрывает.

А ходят в саблях в церковь и везде, сам царь и всяких чинов люди.

А сабли не по-руски, кабы что нож висит на бедре. А сабли все кизилбаские да немецкие. Привозят Черным морем.

А кушаками не подпоясываютца.

А подпоясываютца татаурами; наборные, серебреные.

Да у всякова кинжала за поесом. Седла турские.

Узд на лошеди не кладут и незнают их. Все муштуки.

А на лошеди сидят и пеши ходят все с острогами.

А на лошедях сидят с полской стать, во все путлище.

А породою люди все долгоноги.

А бютца всяким боем, в сайдацех, и с копьи, и с пищали. А пищали без замков с жаграми. А всякие люди без щитов не ступят. А лошеди у них аргамачьи жеребцы, а валухов не живет. Иноходцы аргамачьи и крымские и меринки русские пахотные.

Катырей много, только дороги гораздо.

Ишеков много

А лепешки пекут в карчагах, а не в печах.

Роспись городам меретинского государства

(Дела Грузинские 16.0 г. № 2, лл 72-189).

Текст воспроизведен по изданию: Статейный список посла Толочанова в Имеретию 1650-1652 гг. Тб. Мецниереба. 1970