НАКАЗ ПОСЛАННИКАМ ДВОРЯНИНУ НИКИФОРУ ТОЛОЧАНОВУ И ДЬЯКУ АЛЕКСЕЮ ИЕВЛЕВУ, ОТПРАВЛЯЕМЫМ В ИМЕРЕТИЮ.

1650 г. 22 МАЯ

Лета 7158 году мая в 22 день г. ц. и в. к. А. М. в. Р. велел Микифору Матвеевичю Толочанову да дьяку Олексею Иевлеву итти в посланниках в меретинскую землю к грузинскому Теймуразу царю и к меретинскому Александру царю с своим государевым жалованьем и для иных своих государевых дел. А с ними посланы для тех государевых дел греческой переводчик Иван Боярчиков, да подъячей Иван Мартынов, да толмач Лаврентей Пирогов, да собольник Олешка Назарьев, а другова толмача велено с ними послать из Астрахани. Да с ними ж по государеву указу отпущены грузинские послы князь Иван да архимарит Пахомей, меретинские послы игумен Василей да товарыщ его Давид, а с ними людей их грузинских послов сем человек, а меретинских послов два человека. А что с ними, с Микифором и с дьяком Олексеем послано от г. ц. и. в. к. А: м. в. Р. с. к грузинскому Теймуразу царю, и к царице, и ко властям, и к ближнем ево людям, и к Меретинскому Александру царю жалованья соболей, и тому дана им роспись за дьячьею приписью.

И Микифору и дьяку Олексею итти с Москвы с грузинскими и меретинскими послы вместе, в судех, на Коломну, да на Переславль Резанской, да на Касимов, да на Муром, да на Нижней Новгород, да в Казань, да в Астрахань. А в приставех с теми послы послан до Казани, и до Астрахани, и до Терка терской голова стрелецкой Микита Золотарев да терской толмачь Митька Волошенин... (1-3).

...А как после посольства велит им Микифору и дьяку Олексею Александр царь быти у себя и учнет им говорити сам или ково к ним вышлет с ответом своих думных людей, а учнут их спрашивать: писал, государь их Александр царь к-ому в-ву и послом своим приказывал о некоторых делах, и чтоб ц-е в-во пожаловал его Александра царя со всею меретинскою землею, принял под свою царскую руку и держал бы под своею царскою высокою рукою, чтоб им близ царства его соблюдатися и от недругов быть во обороне, и о тех делах, что с ними им [163] ц-ого в-ва наказано, и как г. ц. и в. к. А. М. в. Р. хочет Александра царя держати в своем царском жалованье под своею царскою высокою рукою во обороне.

И Микифору и дьяку Олексею говорити: присылал Александр царь к ц-ому в-ву послов своих игумена Василья да белца Давыда, поздравляючи его великого государя на его великих и преславных государствах российского царствия, и в грамоте своей Александр царь к ц-ому в-ву писал, и послы его били челом, что в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. Александра царя и всю его меретинскую землю пожаловати, держати под своею царскою высокою рукою в обереганье и в защищенье ото всех недругов.

И в. г. ц. и в. к. А. М. в Р. с. грамоту Александра царя и челобитье послов его выслушал милостиво и слыша то, что Александр царь живет во утесненье, о том поскорбел и хочет Александра царя со всею его землею держати под своею царскою высокою рукою от недругов его во обороне. И послов его игумена Василья и Давыда со всем людьми, которые были с ними, пожоловал своим царским жалованьем, отпустил к Александру царю. И он бы Александр царь по своему писму и прошенью правду свою совершил перед ними посланники, ц-ому в-ву крест целовал и сыну своему и ближним людем целовати велел по той записи, которая ныне с ними прислана, на том, что ему Александру царю, и ево детем, и внучатом, которые впред будут, быть в его государеве жалованье под их великих государей высокою рукою навеки неотступным и никоторым иным государем не приставати. И запись бы целовальную велел написати, и к той записи он Александр царь и дети ево (На полях: “Сын у него Баграт царевич 13 лет”.) которые ныне у него есть, руки свои и печати приложили, и то ц-му в-ву от него Александра царя будет верно и приятно.

И будет Александр царь с ними о том договоритца и крест целовать похочет.

И Микифору и дьяку Алексею велеть написать запись целовальная с образцового списка, какой с ними послан с Москвы, а написать тое запись на листу русским или греческим писмом, и чтоб к той записи первое Александр царь и дети ево, [164] которые будет ныне у него есть, руки свои и печать приложили, а после бы того на той записи перед ними Александр царь и дети ево и, для укрепления, ближние ево люди крест целовали. Да как крест поцелуют, и Микифору и диаку Алексею тое записи за руками и за печатьми взять к себе, а после того им делати иные государевы дела, которые у них написаны в сем государеве наказе.

А будет Александр царь, или дети ево, или ближние ево люди, не целовав креста, учнут говорить, что они под ц-ого в-ва рукою быти хотят и крест ему государю поцелуют, только бы они послы им объявили, в какове мере ц-ое в-во хочет их держати и от недругов его оберегати, чтоб им то было ведомо.

И посланником Микифору и дьяку Алексею говорити, что с ними от ц-ого в-ва наказано, и они то выше сего объявили и тапере говорят о том же, что ц-ое в-во хочет ево Александра царя держать под своею царскою высокою рукою в своем царском жалованье и в повеленье, и от недругов ево велит ц-ое в-во оберегати, как ему государю будет возможно.

А будет Александр царь или ближние его люди учнут говорить, что он под государевою рукою со всею своею землею быти хочет и крест ему государю поцелует, что он в своей правде учнет стоять непременно. А недруг ему кизылбашской шах, государство его разоряет и тесноту чинит, и от иных ему сторон обида и разоренье чинитца многое. И ц-ое в-во за него и за государство его стоять и от недругов ево оберегать учнет ли, в том ему на государево жалованье надеятца ль, чтоб ему государевым жалованьем оборонну быть.

И Микифору и дьяку Алексею говорить: великий государь наш его ц-е в-во по его Александра царя письму и прошенью прислал их посланников своих к нему и объявить им велел, что он великий государь хочет его держать со всею его землею под своею царскою рукою в своем царском милостивом призренье и жалованье и во обереганье. И будет ему то надобно, и ц-ое в-во об нем к шаху отпишет, чтоб шах для его государевы дружбы и любви и ведая то, что Александр царь в его государеве повеленье учинился, на его землю не наступал и войны и тесноты не чинил.. И чают того, что кизылбашский шах прошенья государева не оставит, тесноты ему никакие вперед чинить не велит. [165]

И говорити о том царю и ближним ево людем накрепко, чтоб однолично им Александра царя ко кресту привести и запись целовальную против образцовова списка у него взять за ево и за сына ево руками и печатьми.

А будет Александр царь упрямитца и креста целовать не похочет, и уговорить ему будет отнюдь не мочно.

И Микифору и дьяку Олексею Александру царю говорити: присылал он к ц-ому в-ву послов своих, чтоб ц-ое в-во его Александра царя со всею ево землею держал в своем царском жалованье под своею ц-ого в-ва высокою рукою в милостивом жалованье и от недругов их во оборони и в защищенье, а он Александр царь со всею своею землею хочет быть под его царскою высокою рукаю на веки неотступно, и ц-е в-во держал (Держал бы (?).) ево в своем царском жалованье и в обороне.

И великий государь наш е ц-е в-во потому его писму их посланников к нему прислал и хочет ево со всею землею держать в своем царском милостивом призренье и жалованье. И он бы Александр царь помнил, с чем он к ц-ому в-ву послов своих посылал, и был бы в ц-ого в-ва воле и послушанье, и крест бы ему великому государю целовал, и ближним людем целовати велел, и запись бы целовальную написати велел с того списка, что с ними послан, и руки свои к ней (к ней бы (?)) приложили и печатьми своими запечатали. И ц-ому в-ву то от него будет верно и надежно. Да память посланником Микифору Толочанову да диаку Олексею Иевлеву. Писал к в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. к. е. ц-ому в-ву меретинской Александр царь, чтоб государь пожаловал, прислал к нему вместе с послы его своего после разсмотрить места их, и хрестьянство, и святые церкви, и всю меретинскую землю.

И как Микифор и дьяк Олексей будут в меретинской земле, и им о том говорить, чтоб царь по своему писму велел им государства своего земли и святых церквей и всее иверские земли осмотрить. Да как царь и позволит.

И Микифору и дьяку Олексею веры их розсмотрить и разсмотрить и разведывать гораздо, какова у них вера, прямо ль [166] истинная христианская вера греческого закона, и все ли исправляют по преданию апостольскому и по правилом святых отец. И нет ли у них в чом розни, и не изронено ль что, и нет ли каких прибылых статей иных вер и в службах святые божии литоргии и в иных в церковных правилах и в пениях, розсмотрить и им верить гораздо. (Да будет в чем несправчиво, и им велеть говорить, чтоб в том исправили. И велеть с ними говорить о вере, и несправчивые статьи во всем справить, чтоб те несправчивые старыи исправить по апостольскому преданию и по правилом святых богоносных отец) (На полях: 1. “Чаю им то не обычей”. 2. “По делу не надобно”.).

А будет учнут говорити, чтоб им досмотреть святынь, которые тут от древних лет пребывают.

И Микифору, и дьяку Олексею тех святынь с духовными людьми, которые с ними, досматривать. А приступати к такой святыне с постам и молитвою, и допрашивать, какая та святыня, и от каких лет тут пребывает, и откуду что взято. Да что скажут, и им то писать в список имянно.

И о всем, будучи в меретинской земле, государевым царевым и в. к. А. М. в. Р. делом промышлять и вестей всяких проведывать по сему государеву наказу.

Да Микифору ж и Алексею, будучи в меретинской земле, проведывать себе тайно всякими мерами, как ныне меретинской Александр царь с турским Магмет салтаном и с персицким Абас шахом, послы, и посланники, и гонцы от турского и от кизылбашского к нему бывали ль, и о чем приходили. И меретинской Александр царь к турскому и к кизылбашскому шаху послов своих о каком деле посылывал ли, и будет посылывал, и кого именем и для чего посылал. И как ныне турской салтан с персицким шахом, и послы и посланники от турского у персицкого бывали ль, и персицкий шах к турскому послов и посланников посылывали ли. И будет на обе стороны послы посыланы, и о чем посылали. И война ныне турскому с персицким шахом была ли, и будет была, и о кое время, и в которых местах, и с которые стороны война вчалась. И персицкий у турского или турской у персицкого городов имывал ли, [167] и будет имал, и сколько городов поимал. И впредь меж их чего чаять, миру ль или войны. И опричь турского персицкому шаху с кем война есть ли. И как ныне с шевкалом и с кумыцкими людьми. И с дадьянским Леонтьем царем, и с гурелским, и с Аристопом князем Александр царь в миру ль, и впредь меж ими чего чаять. И кто ныне гурелского землею владеет... (55-71).

А после того говорить новому царю... И судом божьим отца твоего Александра царя не стало до нашего приезду, а на его место учинился на государстве ты. Баграт царь. И тебе б Баграту царю поискать к себе ц-ого в-ва жалованья также, как и отец твой Александр царь. И был бы еси под ц-ого в-ва рукою со всею своею меретинскою землею. И ныне великому государю нашему е. ц-ому в-ву и детям его, которых ему государю Бог даст, перед нами посланники, с бояры и ближними людьми правду государю дать, крест целовать по записи, какова с нами послана, на чем целовать было крест отцу твоему Александру царю, что тебе Баграту царю со всею меретинскою [168] землею быти в царском жалованье, под царскою высокою рукою и на непослушников государевых, а на своих недругов, с терскими воеводами ходити, где тебе ц-ого в-ва повеленье будет.

Да Микифору и дьяку Олексею осмотрить меретинские земли и роспросить про все и разведывать всякими мерами подлинно, какова она и сколь пространна, и на кольких верстах, и колько в ней городов и мест жилых, и сколь людна, и каковы люди и любят ли Александра царя, и вперед его себе прочат ли, и чем та земля изобильна, и какой хлеб родитца, и какие в ней узорочья живут, и что каково дорого или дешево, и колько каких служилых людей, и каким боем бьютца, и торговые люди у них есть ли, у себя или где ездят, какими торговыми промыслами промышляют. И Дадьян князь ныне на своем ли государстве и с Александром царем в дружбе ль или в недружбе и кому голдует, турскому ль, или шаху, или живет [169] о себе, дани никому не платит. О том о всем разсмотрить и разведывать гораздо и записать о всем имянно в статейной список.

И Микифору и Алексею говорити: то он царь делает не по делу, что грамоту и ц-ого ж в-ва жалованье велит у них имать сильно. И будет почают себе за то грабежу, и им наказ и грамоты изодрать, или сжечь, или утопить, чтоб то новому царю не досталось, и дела б, с чем они были посланы, тому царю было не ведомо. [170]

А будет новой царь похочет с ними послать ко государю своих послов, а скажет им, что он с ц-им в-ом хочет быть в дружбе и в ссылке, и о том посылает с ними послов своих, и они б послов взяли с собою вместе.

И Микифору и дьяку Алексею говорить: будет он послов своих к ц-ому в-ву пошлет с ними вместе, и в том волен Бог да он. И они с ними вместе будут. А на какове мере ц-ое в-во с ним царем быть похочет, и они того не ведают, в том волен Бог да е. ц-ое в-во, как он великий государь на то производит. И просити, чтоб их отпустили ко государю немешкая. А что с ними новый царь поговорит, и им то все велеть писать в список... (72-88).

...А будет Теймураз царь учнет говорить, что писал он Теймураз царь наперед сего блаженные память к в. г. ц. и в. к. М. Ф. в. Р. с. в. грамоте и послу своему Григорью речью ц-ому в-ву известить велел, объявляет он Теймураз царь великому государю, что в его стороне на турских горах серебрянная и золотая руда. А как наперед сего к ц-ому в-ву он Теймураз царь посылал после своего нареченного митрополита Микифора во Царьгород и велел было ему для тое руды привести к себе мастера и митрополит мастера из Царегорода не взял боясь турок. А раскопати он тое руды не смеет для того, что преж сего ни при деде его при царе Олександре, ни при иных не при которых государех тое руды не роскопывали. И будет ц-ое в-во изволит послати мастеров, и та руду роскопают, и выкопав, половина того серебра и золота ц-ому в-ву, а другая б половина того золота и серебра ему Теймуразу царю, и ц-ого в-ва с ними о том указ есть ли,

И Микифору и дьяку Алексею Теймуразу царю говорити: в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. ц-ому в-ву про тое серебреную и золотую руду по ево Теймураза царя прежней грамоте и посла его речем ведомо. А ныне для тое золотые и серебреные руды в. г. наш е. ц-ое в-во в Грузи мастеров послати не изволил для того, что той руды образца посол его к ц-ому в-ву не привез. А несмотря тое руды, мастеров послать ненадежно, потому что проезд дальней и протори и убытки будут большие. А как впредь тое золотые и серебренные руды к ц-ому в-ву он Теймураз образец пришлет или послом даст, и только та руда будет [171] добра и в дело пригодитца, и в то время о том ц-ого в-ва указ будет.

А будет Теймураз царь тое руды образец для опыту им послом даст, и послам руды золотые и серебренные образцы взять и везть с собою ко государю, а дорогою и нигде никому не казать и ни с кем о том не говорить, чтоб опроче их послов иному никому про то было неведомо. А про руду распросить имянно, где та руда и в каких местах, в горах ли или в долах, и близко ль моря или каких рек, и сколь далеко от ево грузинской земли и от Терка, и под чьею державою то рудное место, и сколько того места в длину и в ширину.

А будет Теймураз царь учнет их Микифора и дьяка Алексея спрашивать: ц-ому в-ву он Теймураз царь послу своему Григорью наказывал бити челом, чтоб великий государь е. ц-ое в-во его Теймураза царя пожаловал, велел послати к персицкому шаху свою ц-ого в-ва грамоту, чтоб шах для его ц-ого в-ва брацкие дружбы и любви имел с ним Теймуразом царем дружбу и любовь и послов ево Теймуразовых, которые у него, велел к нему отпустить назад.

И Микифору и дьяку Алексею говорити: персицкий шах Аббас с великим государем нашим с е. ц-им в-ом в братстве и в дружбе, и в любви, и в ссылке. И для Теймураза царя прошенья великий государь наш е. ц-ое в-во к брату своему к великому государю к персицкому шаху Аббасу о том в грамоте своей писал с гонцом своим с Григорьем Булгаковым, чтоб для е. ц-ого в-ва дружбы и любви ему Теймуразу царю и всей грузинской земле утесненья чинити и разоряти не велел бы, а велел бы к нему, Теймуразу царю, своим людем честь и береженье держати и во всем оберегати, потому что он Теймураз царь и вся грузинская земля искони с нашею християнскою верою одна. И к великому государю нашему к е. ц-ому в-ву брат его великий государь Аббас шахово величество в грамоте своей с тем же ц-ого в-ва гонцом, с Григорием Булгаковым писал, что он великий государь Аббас шахово величество, для его царские дружбы и любви, тебя Теймураза царя и землю ево велел оберегати. И по его шах Аббасова величества указу ни от кого тесноты и налоги тебе не будет.

И в прошлом во 157 году к великому государю нашему к е. ц-му в-ву писал ты, Теймураз царь, с послы своими с [172] князем Иваном да с архимаритом Пахомьем что от Шемахи и от Кенчи собралося войско великое, сына твоего царевича Давида убили и людей твоих многих побили. И ты Теймураз царь с его Давыдовыми детьми приехал к зятю своему к Александру в Мереть. А послы твои государю нашему е. ц-ому в-ву били челом, чтоб ц-ое в-во пожаловал тебя, велел бы к шаху персицкому слати свою ц-ого в-ва грамоту, что он государства твоего грузинские земли воевать не велел, чтоб тебе Теймуразу царю от шаховы войны тое в разоренье и в бусурманстве не быть. И по указу великого государя нашего ц-ого в-ва, а по тому твоему писму и прошенью послан с е. ц-ого в-ва грамотою гонец нарочной. М в своей ц-ого в-ва грамоте великий государь наш к Аббас шахову величеству писал, чтоб для е. ц-ого в-ва дружбы и любви тебе Теймуразу царю и всей твоей грузинской земле утешенья никаково и разоренья чинити не велел и грузинскую землю велел тебе отдать. А кто тебя Теймураза царя без его шах Аббасова величества ведома розорит, и тем бы людем велел наказанье учинити и взятое велел отдати. Потому что его Аббас шахова величества посол Казмет Кулы Бек, будучи великого государя нашего у в. ц-ого в-ва бояр и думных людей в ответе, говорил, что де тебе Теймуразу царю и всей (грузинской земле учинилось разоренье и ссора от Рустема хана без его Аббас шахова величества повеленья. И вперед великий государь наш его ц-ое в-во тебя Теймураза царя будет держати в своем царском милостивом призренье и обереженье. А будет Теймураз царь учнет говорити: писал он к в. г. ц. и в. к. А. М. в. Р. с. к. е. ц-ому в-ву с послы своими с князем Иваном да с архимаритом Пахомьем, известить наказывал, что ему Теймуразу царю от персицкого шаха учинилось розоренье, и из государства их выгнали. И чтоб великий государь е. ц-ое в-во по прежней жалованной грамоте отца своего государства блаженные памяти в. г. ц. и в. к. М. Ф. в. Р. с. прозрил на них своею государскою милостью, за них вступился, от неприятеля их от персицкого шаха велел; оборонить. И велел бы государь к нему Теймуразу царю для того прислати своих государевых ратных людей.

И Микифору и диаку Алексею говорити, что великий государь е. ц-ое в-во ратных людей к тебе послать не изволил, что [173] земля твоя от государевы земли удалела, стоит меж шаховы земли и меж многих земель разных владельцев кумыцких людей, и путь к твоей земле дальней, и тесной, и самой нужной; во многих местех заняли горы, и меж гор разселины великие (На полях: “В прежних наказах сей статьи не бывало, внесена из статейного списка князя Еуфима Мышецкого, чтоб не отговаривались”.). Большими ратными людьми пройти и запасов и наряду провести теми тесными месты никоторыми мерами не мочно. И идучи до твоей земли, государевым ратным людем всем помереть, голодать. Да и тебе, Теймуразу царю в своей земле прокормить их нечем, потому что земля твоя вся пуста. А прислати ц-ому в-ву немногих ратных людей, и тебя им от твоих недругов не оборонить. И тебя б Теймуразу царю от тех своих недругов оборонятца, и против их стояти, и промышляти до времени собою, сколько милосердный господь помоги подаст. А как дойдет время, и великий государь е. ц-ое в-во тебе Теймуразу царю свою царскую милость и помощь воздавати будет, как пригоже.

И будучи Микифору и диаку Алексею в грузинской земле, розсмотрити и роспросити про все и розведывати всякими мерами подлинно, какими обычаеми от шаховых людей, и от кого, и за что грузинской земле розоренье учинилось, и на которые городы и места война была, и нет ли которым монастырем большого разоренья и светым местом и православной христианской вере обруганья. И после того розоренья и поруганья какова грузинская земля, и кто ее владеет, Теймураз ли царь или от шаха его поданные. И Карталия ныне за Теймуразом ли царем, или за шахом. И будет за шахом, кто ею по шахову приказу владеет. И вперед того чаять ли, что тое Карталию шах Теймуразу царю отдаст, или иными какими мерами Теймуразу царю доступить ее мочно, или ее шах Теймуразу царю не отдаст, и самому Теймуразу царю некоторыми мерами доступить ее не мочно. И не нарушена ль в ней православная християнская вера, и церковь, нарицаемая Схето, где лежит риза господня, по прежнему ль стоит, и служба в ней совершаетца ли. И у Теймураза царя, где он живет, при властех и в иных церквах после прежних государевых послов князя Еуфима [174] Мышецкого во всяких церковных службах что прибыло и что убыло от розоренья. И государевы иконные мастеры, будучи в Грузех, колко написали образов или стенного писма или иного какова церковного украшенья, и в честь ли то ц-ого в-ва жалованье Теймуразу царю. И сколко какова строенья сделал по цареву веленью оконничной мастер. И было ль от него тем ц-ого в-ва иконным и оконничному мастером за их труды что жалованья. А разсмотря и розведав того всего накрепко, написати в статейном своем списке подлинно... (89-102).

...Да память посланником Микифору Матвеевичу Толочанову да диаку Олексею Иевлеву. Как они приедут в меретинскую землю, а грузинского царя Теймураза в то время в меретинской земле не будет, а скажут про него, что он Теймураз царь живет у себя в грузинской земле по попрежнему.

И Микифору и дьяку Олексею проведати о том в меретинской земле накрепко всякими мерами, на которые места им из меретинской земли в Грузи итти лутче, и нет ли меж тех земель иных каких землиц, и мочно ли теми землицами в Грузи им пройти безстрашно. Да будет проведают подлинно, что меж меретинские и грузинские земли иных особных землиц никаких нет, а подошла грузинская ж земля, или будет которые иные землицы меж тех земель и есть, а в грузинскую землю им посланникам через те места пройти будет мочно и безстрашно.

И Микифору и дьяку Олексею грузинским послом говорити, чтоб они из меретинские земли послали к Теймуразу царю с вестью своих верных людей нарочно, сколько человек пригоже, и о том к нему Теймуразу царю они послы отписали, что они от ц-ого в-ва отпущены, а великий государь е. ц-ое в-во послал к Теймуразу царю посланников своих Микифора Матвеевича Толочанова да дьяка Олексея Иевлева со многим своим государским жалованьем. И грузинской бы Теймураз царь велел их встретить где пригоже и подводы под государское жалованье, что к ним ц-ое в-во с ними шлет казны, и под них ц-ого в-ва посланников под Микифора и под дьяка Олексея и подо всех государевых людей, на чем им ехати прислал. А Александру царю приказывать, чтоб он, соверша ц-ого в-ва дело во всем, отпустил их к грузинскому Теймуразу царю. Да как их меретинской Александр царь отпустит. [175]

И Микифору и дьяку Олексею ехати в Грузи. А как, аже даст Бог, приедут они в грузинскую землю, и Теймураз царь велит им быти у себя на посольстве.

И Микифору и дьяку Олексею у Теймураза царя на посольстве быти и грамоту подати и государево жалованье явить по сему государеву наказу, как о том писано выше сего... (109-112).

...А будет они Микифор да дьяк Олексей, будучи в меретинской земле, проведуют подлинно, что из меретинские земли в грузинскую землю проехати будет никоторыми мерами не мочно, и им в грузинскую землю неходити, а говорити грузинским послом, чтоб они отписали к Теймуразу царю наскоро, чтоб он Теймураз царь для того приехал наросно (нарочно (?)) в меретинскую землю и посольства их выслушал, и грамоту принял, и государево жалованье взял. А они ц-ого в-ва посланники ожидают его в меретинской земле, а в грузинскую землю к нему не поедут.

И посланником Микифору и дьяку Алексею говорити: отец великого государя нашего блаженные памяти в. г. ц. и в. к. М. Ф. в. Р. с турским салтаном, и с персицким шахом, и с аглинским, и со францужским, и с дацким с короли, и с галанскими владетели и со князем, и с иными пограничными государи был в ссылке, и в дружбе, и в любви и послы и посланники меж их государей о дружбе и о любви ходили, и торговые люди торговали на обе стороны повольно. А недруга ему великому [176] государю их них никого не бывало. А ныне сын его государев в. г. наш ц. и в. к. А. М. в. Р. с. по дружбе и любви, по ссылке отца своего государева блаженные памяти в. г. ц. и в к. М. Ф. в. Р. с. со всеми с теми окрестными великими государи потому ж в дружбе, и в любви, и в ссылке.

А с цесари римскими с Рудерфом и с братом ево наперед сего у прежних в. г. ц. и в. к. российских дружба, и любовь, и ссылка бывала. А ныне у ц-ого в-ва с цесарем ссылки нет. А вперед ц-ое в-во с цесарем дружбу, и любовь, и ссылку держать хочет.

А будет спросят, есть ли ц-ому в-ву ссылка с папою римским.

И посланником говорить: с папою римским блаженные памяти нашему ц. и в. к. М. Ф. в. Р. с. ссылки ни о чем не бывало. А ныне сыну ево в. г. нашему ц. и в. к. А. М. в. Р. с е. ц-ому в-ву с папою римским ссылатца не о чем же. Римская область от морского государства отдалела, меж ими прошли многие государства и земли. И впред ссылки быть не для чево ж.

А с литовскими Владиславом королем и со свейскою королевою блаженные памяти у в. г. ц. и в. к. М. Ф. в. Р. с. у е. ц-ого в-ва и у его государского сына у в. г. нашего ц. и в. к. А. М. В. Р. с. у. е. ц-ого в-ва ныне учинено вечное докончание.

А будет спросят про нагайских татар, как ныне в государеве жалованье большие нагайские князи и мурзы.

И Микифору и диаку Алексею говорить: большие Нагаи и Казыев улус в ц-ого в-ва воле и послушанье попрежнему, как и у отца его государева блаженные памяти у в. г. нашего ц. и в. к. М. Ф. в Р. с. были во всем е. ц-ого в-ва воле и в послушанье. А которые были мурзы нагайские с своими улусы, а от Астрахани откочевали, и лутчие люди и многие мурзы с своими улусными людьми назад к Астрахани поворотились. И блаженные памяти в. г. наш ц. и в. к. М. Ф. в. Р. с. их пожаловал, вины их им велел отдать. А сын его государев в. г. наш ц. и в. к. А. М. в. Р. с. потому ж их хочет держать в своем царском жалованье.

А Казыев улус кочюет под Тарками во всей ц-ого в-ва [177] воле и в послушанье потому ж, как и у отца ево государева был в послушанье во всем же е. ц-ого в-ва воле (На полях: 1. “Чаю не надобно; то было давно”. 2. “По делу ненадобно”.).

А нечто спросят про Сибирь, как ныне сибирская земля, по прежнему ль за государем.

И Микифору и дьяку Алексею говорить: сибирская земля у в. г. нашего ц-ого в-ва вотчина великая и пространная. И устроены в ней архиепископ и столные городы, и монастыри, и иные многие городы, а в них ц-ого в-ва бояре и воеводы по местом и ратные многие люди. И села, и деревни поставлены, и пашни большие и пространные, и всяким обильем сибирское государство изобильно. И зверя всякого дорогово соболя, и лисицы, и иных дорогих зверей безчисленно много. И ево государя нашего счастьем и доброопасным ево государевым самодержавством роспрастрянал Бог сибирское государство от моря до моря и до великих рек. Таково простанно, что в одну сторону от стольного города ходу три года, а назад столько же. И многие земли розных язык к сибирскому государству прилегли и все ему великому государю нашему послушны и во всем ево государеве повеленье. И многие крестились и ц-ому в-ву служат и оброки платят великие... (122-130).

Таков государев наказ отдан посланником за приписью диака Алмаза Иванова.

Ис Москвы отпущены Июня в 7 день (133).

(Дела грузинские 1650 г., лл. 1-133).