ВВЕДЕНИЕ

Предлагаемый сборник составлен в основном из грузинских источников, дающих наиболее богатый материал для описания древней и средневековой истории Осетии.

Книга открывается отрывками из ”Картлис цховреба” — сборника исторических сочинений по истории Грузии, составленных в основном в XI-XVII вв. Они содержат сведения и об Осетии и осетинах, их связи с Грузией. По ”Картлис цховреба” осетины начинают фигурировать в истории Кавказа с первой-половины I тысячелетия до нашей эры и принимают весьма деятельное участие в борьбе Картли за независимость. Впоследствии осетины являлись военными союзниками грузин в борьбе с разными иноземными захватчиками ”Картлис цховреба” происхождение осетин связывает с нашествием скифов (под именем хазаров) в Закавказье в VII в. до н. э. Нужно отметить, что сведения ”Картлис цховреба” об Осетии и осетинах в основном военного и политического характера и дают очень мало материала по социально-экономической и культурной истории.

В сборнике публикуются такие материалы, которые прямо или косвенно относятся к древней или средневековой истории Осетии. В сборник вошел ”Памятник Эриставов” — родовая летопись ксанских эриставов, содержащая ценные сведения по истории Двалетии.

Документы и материалы освещают аграрные и феодальные отношения в Юго-Осетии, вопросы крепостничества, бедственное положение крестьян, дружественные взаимоотношения трудящихся осетин и грузин, их совместные выступления против помещиков и дворян, размеры повинностей, участие осетин в войнах Грузии против иностранных захватчиков и т. д. [6]

И позднее средневековье осетины, проживающие на юге Кавказского хребта, попадают под власть грузинских феодалов. В начале XVII века большая часть южных осетин находилась под управлением Георгия Саакадзе, могущественного грузинского феодала. Он занимал должность моурава Тбилиси, Цхинвала и Двалетии.

В моуравстве Г. Саакадзе жили в основном осетины. Последние, по-видимому, сыграли определенную роль в быстром возвышении и усилении власти моурава. О том, какое большое значение придавал моурави своему тылу, поддерживаемому горским населением, красочно говорит факт его женитьбы на дочери Нугзара Эристави, имевшего большое влияние на горское население Георгий Саакадзе высоко ценил его поддержку.

Шах Аббас (1587-1628 гг.), хорошо понимавший значение совместной борьбы грузин и осетин против него, попытался покорить и горных осетин. Этим Шах Аббас рассчитывал помещать продвижению русских в Закавказье и вместе с тем воспрепятствовать установлению связей Грузии с Россией, что видно и из сохранившегося устного предания о маршруте его походов на Осетию. Он вступил в Алагирское ущелье через Дарьял-Чими-Кани-карца (т. е. по ущельям Тагаурским и Куртатинским). Шах сумел дойти до Зарамага, но из-за сильного сопротивления осетин вынужден был вернуться обратно. После этого события в народе сложилась поговорка: ”Перед Зарамагской скалой и шах отступил”. Как печальное наследие этой экспансии шаха, горные осетины до недавнего времени называли некоторые дороги ”Шахнад” (”дорога шаха”, точнее ”путь, протоптанный шахом”). (История Северо-Осетинской АССР, Москва, 1959 г., стр. 125)

Кроме непосредственных военных мероприятий, коварный шах проводил политику розни среди союзников и натравлял их друг на друга. Эта политика оказалась более эффективной. Ему удалось раздуть вражду между Г. Саакадзе и царем Теймуразом I. От Г. Саакадзе отпал его шурин — Зураб Эристави. Дело дошло до открытого разрыва между ними. К внешним воинам прибавилась не менее жестокая внутренняя война. Положение населения еще более ухудшилось. Сильно пострадало и [7] осетинское население, находившееся в управлении Георгия Саакадзе. Нескончаемые кровопролитные войны, неимоверные поборы, которые все увеличивались, непосильным бременем ложились на население. Это стало одной из основных причин восстания в Осетии (Двалетии). ”В это время двалы перестали выплачивать моураву оброк, моурави с войском перешел Зекари истребил непокорных, вновь установил поборы и вернулся в Картли” (Сакартвелос цховреба, изд. 3. Чичинадзе, стр. 66). Как видно, Саакадзе счел волнение в Двалетии опасным явлением и подавил его.

Что в указанном тексте под двалами подразумеваются именно осетины, видно и из исторической поэмы Иосифа Тбилели ”Дидимоуравиани” (написана во II половине XVII в.) В тексте поэмы речь идет об осетинах, называвшихся и двалами. Для автора поэмы двалы и осетины — один и тот нее народ.

По представлению И. Тбилели, борьба Г. Саакадзе с осетинами была весьма жестокой. Обе стороны дрались упорно. Осетины убили воеводу Георгия Саакадзе Тамаза Мачабели, но все же потерпели поражение. Победители захватили главарей и установили оброк. (Иосиф Тбилели, Дидимоуравиани, строфа 256)

Наро-Мамисонский бассейн — историческая Двалетия — был безопасным путем для перехода в Имеретию тех картлийских и кахетинских деятелей, которые потерпели поражение в политической борьбе. Впоследствии сама Двалетия уже становится убежищем потерпевших неудачу политических деятелей Грузии.

В 1632 году персидский шах назначает омусульманившегося Ростома правителем Картли, а кизилбаша Симона — правителем Кахетии. Теймураз удалился в Имеретию и оттуда через Двалетию прибыл в русскую крепость Терк.

В Осетии (как в Южной, так и в Северной) неоднократно укрывался и другой грузинский царь — Арчил.

Будучи в Осетии, Арчил устанавливает интенсивные связи с Россией. Он просит у царя Федора Алексеевича помощи и разрешения выехать в Россию. Со своей стороны, царь Федор Алексеевич направляет к Арчилу, находящемуся в Осетии, Димитриева, своего представителя, для уточнения некоторых [8] обстоятельств. Прибыв к Арчилу, он делает соответствующую запись, согласно которой к Арчилу в Осетию прибыли его брат Ленин, зять Малакий, владетель Теймураз и другие представители знати с целью отговорить его от поездки в Россию. Но Арчил настоял на своем.

Вахтанг VI вместе со своим дядей Арчилом годами укрывался то в Зарамаге, то в Дигории. Укреплению своих позиции среди осетин Вахтанг придавал большое значение в деле упрочения своего положения на картлийском престоле. В 1711 году он отправился в поход в Осетию, достиг Зарамага и вернулся через Кударо, принудив горцев платить дань и оказывать ему военную помощь.

С покорением Южной Осетии власть Вахтанга значительно усилилась. Это обстоятельство заставило призадуматься противников центральной власти. Феодалы стали всемерно домогаться у шаха смещения Вахтанга и возведения на престол его брата Иэсе. Ксанские и арагвийские Эристави не без основания полагали, что Вахтанг начнет их покорение. Покорением Осетии Вахтанг получил возможность успешно бороться с непокорными феодалами.

Учитывая большое политическое значение добрососедских отношений с Осетией, грузинские цари предоставляли некоторым представителям осетинской знати привилегии, чтобы в случае надобности обеспечить себя их поддержкой, о чем свидетельствует, например, жалованная грамота, данная Константином Махмад-пашой (1722-1733 гг.), нарскому дворянину Жидахану Хетагури. Из грамоты явствует, что Жидахан Хетагури, к которому благоволили грузинские цари, был влиятельным лицом среди осетин.

Подобные грамоты ясно свидетельствуют, что для единовластия в Картли политические деятели Грузии считали необходимым добиться поддержки и осетинского населения.

Существование дружеских отношений между грузинами и осетинами на всем протяжении второй половины XVIII века подтверждается многими фактами. Одной из опор Теймураза и Ираклия в их активной внешней политике была военная помощь осетин. Не было почти ни одного сколько-нибудь значительного военного начинания Ираклия II, в котором не [9] принимали бы участия осетины. В 1757 г. владетель Тавриза Азат-хан выступил в поход на завоевание Еревана. Хан Еревана обратился за помощью к грузинам, и картлийско-кахетинское войско спешно направилось навстречу врагу. К тому месту двинулось и осетинское войско. ”Прибыло в город войско с той стороны, царь (Теймураз) выдал им положенное довольствие, приставил к ним людей и отправил их сыну своему Ираклию, объединились они с царем Ираклием в Бамбаке”.

Этот факт интересен тем, что дает хотя бы некоторое представление об организации наемного войска. Посланцы царского двора призывали осетин к участию в борьбе с врагом. Прибывшее войско получало провиант и участвовало в войне под руководством царя.

В войне с Азат-ханом малочисленное войско Ираклия смело встретило 18-тысячное войско противника и атаковало его. Под личным руководством Ираклия грузино-осетинское войско дезорганизовало центр вражеского войска и разгромило его.

Осетины участвовали и в разгроме войск дагестанских феодалов. По сведениям историка Омана Херхеулидзе, в 1759 году в Грузию вновь вторглись Кохта и Чончол-Муса с дагестанскими войсками, их было всего восемь тысяч человек. Они разделились. Чончол-Муса вступил в Ачабети, овладел им, многих взял в плен, поднялся по Лиахве, разгромил осетин из Самачабло и оттуда перешел к селу Авневи. В другом документе нашего сборника сказано, что эти же полководцы в 1757 г. разорили осетинское селение Кударо, а затем заняли карталинские села Атоц и Дирб.

Ираклий II и Теймураз II с помощью имеретинского царя Соломона разгромили врага. Плечом к плечу с грузинами сражались осетины в Аспиндзской битве 20 апреля 1770 года. За проявленную в этой битве храбрость некоторые осетинские воины были награждены Ираклием поместиями. В наш сборник вошла жалованная грамота, выданная в 1786 г. Ираклием II нарскому осетину, казенному крестьянину Дохчико Хетагурову. Грамота подтверждает права Хетагурова на поместье в Цхинвали (поместье было пожаловано ему ранее, но вследствие нападения лезгин на Цхинвали соответствующие документы были утеряны. Ираклии пишет, обращаясь к Дохчико: ”Твой сын [10] Болатико был с нами в Аспиндзе, где мы победили турок и лезгин, он храбро сражался и был убит” (См. в указателях данного сборника ”Болатико” и ”Аспиндза”))...

Осетины содействовали и установлению связей России с отдельными частями Грузии. 18 сентября 1770 г. астраханский губернатор Бекетов писал, что ”посланный в Имеретию с письмами к царю Соломону Абаев на возвратном пути был убит кабардинцами” (Акты Кавказской Археографической комиссии, I, стр. 85). Грузино-осетинские военные связи и сотрудничество не прекращаются и впоследствии. По сведениям секретаря Ираклия II Иесея Осеевича Бараташвили, в 1778 г. царь Ираклий II ”вел большую подготовку, прибыли войска леков, осетин, кистов, картлийцев, кахетинцев, и никто не знал, куда он направляется” (Жизнь Неге Бараташвили, или завещание детям, изд. А. Иоселиани, МИГК, вып. 28, То., 1950 г., стр. 87-88 (на груз. яз.)). Как видно, Ираклий II тайно собрал свое собственное войско и отряды с Северного Кавказа. И. Бараташвили не пишет, для каких целей было использовано это войско. Известно, что в августе 1779 г. Ираклий совершил поход на Ереванское ханство и что в этом походе принимали участие осетины. Участником сражения был, видимо, тагаурский осетин алдар Беслан Шанашвили со своим отрядом. В грамоте царевича Георгия XII Беслану Шанашвили, датированной 1780 годом, сказано: ”...ты, Шанашвили Беслан, имел жалованье, назначенное благословенным отцом нашим, и эту грамоту о жалованье ты утерял в Ереванской битве. Теперь мы устанавливаем тебе в год парчу на 40 марчили. Когда ты прибудешь к нам, ты получишь полностью это жалованье из нашей казны и ты должен служить нам старательно и верно”.

В 1780 году в Кутаиси находился внук Вахтанга VI — Александр Бакарович. Он старался найти себе сторонников и захватить картлийский престол. Сохранилось несколько десятков грамот о жаловании, выданных им нарским осетинам. Их, видимо, было еще больше, но не все дошли до нас.

В 1785 г. на Картли и Кахетии напал аварец Омар-хан с многочисленным войском. Ираклий II энергично готовился к встрече с врагом. Он собрал свое собственное войско, призвал [11] осетин и ингушей. 20 сентября 1785 г. к Ираклию явилось 400 осетинских и ингушских воинов. (Н. Дубровин, Братья Потемкины на Кавказе, Русский вестник, № 11, 12. 1878 г., стр. 69)

Как видно из письма Ираклия к П. Мачабели, на осетинские отряды была возложена определенная тактическая задача сразиться с отрядами лезгин (леков), прорвавшимися выше Гори, и не допустить их в бассейн Большой Лиахвы. В случае, если бы сражение произошло ниже Гори, Ираклий не счел бы нужным участие осетин. Избегая излишних расходов, здесь он надеялся справиться с врагом собственными силами.

Жители Арагви, Ксани и Лиахвы, безусловно, принимали участие и Крцанисской битве в 1795 г. Известно, что в этой битве проявили активность царевичи Иоанн, Давид и Вахтанг. Грузинское войско на Крцанисском поле состояло, в основном, именно из отрядов этих царевичей. Поскольку население владений этих царевичей было смешанным, грузино-осетинским, естественно, что и их отряды состояли из грузин и осетин. Это значит, что кровью, пролитой на Крцанисском поле в неравной борьбе с многочисленным врагом, грузинский и осетинский народы укрепили ставшее традиционным военное содружество.

Участие осетин в борьбе против Ага-Магомет-хана подтверждается и документальными данными. 30 сентября 1796 г. герой Крцанисской битвы царевич Иоанн дает жалованную грамоту осетинам Туаури.

Как сказано в этой грамоте, Туаури оказали Иоанну столь большую услугу, что он совершенно освободил его вместе с его многочисленным семейством от податей и обещал еще награду.

В другой грамоте о пожаловании поместил тем же самим Туаури, царевичем Иоанном, данной в ноябре 1796 г., ясно говорится о заслугах этих осетин в период нашествия Ага-Магомет-хана.

Для характеристики отношений грузинских политических деятелей с осетинами определенный интерес представляет приказ царевича Вахтанга закинским и трусовским осетинам от 28 мая 1798 г. В нем говорится, что его брат, царевич Давид, [12] отправляется в Куртаули и обещает, что эта услуга будет достойно оценена как сыновьями царя Георгия, так и им.

Вступать в сношения с тагаурскими осетинами приходилось и самому Георгию XII. 24 января 1800 г. он писал тагаурцам: ”...мы отправили ко двору великого государя нашего эшикагосбаша Гарсевана и секретаря нашего Элизбара и вы, как положено, должны прислать нам заложников в Степанцминду к Казибегишвили Баадуру, а наших людей благополучно переправить с возможной осторожностью... мы будем вам очень благодарны и наградим вас”. (ЦГИА ГССР, ф. 1448, док. 3613)

Кроме того, Георгий XII возобновляет тагаурским осетинам грамоты о жаловании, выданные им раньше грузинскими царями. Это свидетельствует о том, что на всем протяжении самостоятельного существования Грузии ее политические руководители вели в отношении осетин лояльную политику. Из исторических источников явствует, что им не было чуждо желание подчинить себе осетин, но обстановка не всегда способствовала осуществлению их намерений. Походы Георгия Саакадзе, Вахтанга VI, Ираклия II в Осетию преследовали цель подчинить себе южных осетин. Они более или менее достигали этой цели. Попыток подчинить себе северных осетин со стороны грузинских феодалов в этот период не видно. Очевидно, это было слишком сложной задачей, разрешить которую не могла феодальная Грузия того времени.

Установившиеся с древнейших времен дружественные отношения между грузинами и осетинами способствовали мирному расселению осетин в плоскостных районах внутренней Картли. Материалы данного сборника показывают в определенной степени и этот процесс. Переселению способствовали частые неурожаи, недостаток пахотных земель, а также истребление населения в низменных районах Грузии в результате иноземных нашествии.

В середине IX в. арабский полководец Буга-Тюрк поселил 100 дымов осетин в Дманиси (Картлис цховреба, Тбилиси. 1955 г., стр. 257).

Уже в XIII и XIV вв. в отдельных местах нынешних [13] Горинского, Карельского и Хашурского районов встречаются осетинские поселенцы.

Имеются статистические данные 1771 г. об осетинах, заселявших Грузию. Источником этих данных послужила перепись, проведенная в 1770 г. по приказу Ираклия II. Согласно этой переписи, ”арагвских осетин Заха, Трусо, Чвриви-Хада и Гуде — 1200 дымов (остальное население-Арагвского эриставства — 2100 дымов), ксанских осетин — 2000 дымов (остальное население Ксанского эриставства — 1600 дымов), во владениях Мачабели — 860 дымов (Газета «Квали», 8 марта 1898 г., № 11).

В купчей I половины XVII века неких Ивана и Захария Куабулу и Заала Мачабели говорится, что верхняя Джава вымерла, страшный голод совершенно обезлюдил край. Многие погибли, лишь незначительная часть населения, продав вымершие поместья, спаслась от гибели. Тогда и выдвинулись феодалы Мачабели, которые, пользуясь тяжелым положением мелких феодалов, по дешевке скупали их поместья. Они овладевали землей и путем прямого захвата. Мачабели стремились овладеть ущельем Большой Лиахвы, желая в дальнейшем развить здесь хозяйство и закабалить крестьян.

Таким образом, расширяя свои поместья в бассейне Большой Лиахвы, Мачабели заселяли их осетинами. В этом направлении много было сделано Баадуром Мачабели (вторая половина XVII в.). Он заселил ряд вымерших государственных земель и поставил царское правительство перед фактом. Последнему оставалось лишь пожаловать Мачабели уже присвоенные ими земли. Картлийский царь Шахкулихан жалованной грамотой 1704 года закрепляет за сыновьями Баадура Мачабели Пираном и Борти присвоенные их отцом земли.

Уже к 1736 году владения Мачабели в ущелье Большой Лиахвы значительно расширились. В жалованной грамоте царя Александра от 15 августа 1736 года, выданной Борти Мачабели, показывается, что Мачабели начали закреплять за собой осетин бассейна Большой Лиахвы еще в XVII в. Ранее эти места находились в руках других феодалов и, частично, в рунах, царского двора. Сведения Вахушти подтверждают, что Мачабели [14] не были древним дворянским родом. По его сведениям, ”Мачабели называют себя Анчаписдзе, пришедшими из Абхазии, они новые” (География Грузии, Тбилиси, 1941, стр. 25 (на груз. яз.)).

Вселявшиеся в поместья Мачабели осетины превращались в зависимых крестьян и отбывали разнообразные феодальные невинности.

Интересное сведение о повинностях осетин Мачабели сохранилось в жалованной грамоте Сефи-хана 1737 г., выданной Отару Амилахвари.

Как видно из этого документа, иранский ставленник подчинил осетин сел. Мсхлеб и Джава Отару Амилахвари, поручил ему провести перепись дворов для их обложения в пользу Ирана. Осетинам было приказано выполнять все требования Амилахвари.

Во время господства турок (1723-1735 гг.) в имениях Мачабели осетины платили налог туркам, что впоследствии сменилось налогами в пользу Ирана. Таким образом, господство захватчиков в Картли ложилось тяжелым бременем и на осетинское население. Не говоря уже о разгромах, учиненных иноземными захватчиками, в период их господства повинности крестьян удвоились.

Положение осетин, которые проживали в имении Мачабели, осложнялось противоречиями, имеющими место в самом роду Мачабели. Сильные представители князей отнимали у слабых поместья и крепостных. Осетины сопротивлялись самоуправству и жестокости Мачабели. Отношения между осетинами и Мачабели были крайне обострены. Свидетельством тому может служить и то обстоятельство, что Мачабели были вынуждены дать осетинам поручителя из своего рода. Такое положение было крайне тягостным для Мачабели.

Для укрепления своего господства над осетинами Мачабели создавали себе опору в их же среде путем предоставления определенных привилегий некоторым кругам. Мы не знаем, насколько многочисленной была эта привилегированная прослойка, но существование ее бесспорно и документально подтверждено. Имеется тарханная грамота, выданная в первой половине XVIII [15] века Мадине Меладзе, ее братьям и дядьям Леваном Мачабели.

Создание привилегированной прослойки ”тарханов” среди своих крепостных давно практиковали Мачабели. Эти ”тарханы” составляли служилый люд княжества — моуравов и др. Они были сильной опорой князей. Со своей стороны, ”тарханы” дорожили своим привилегированным положением и верной службой сохраняли его из поколения в поколение.

В ущелье большой Лиахвы, кроме Мачабели, были и другие мелкие феодалы. В документе от 1728 года упомянуто, что Зураб Моуравишвили в с. Хвце имел крепостного крестьянина с имением (Древности Грузии, II, Тифлис, 1909 г., стр. 363 — 364). В самом Ачабети, главной резиденции Мачабели, в 70-х годах XVIII столетия было три оброчных государственных поместья. Ираклий II поселил там зарамагских осетин.

* * *

Летопись рода Эриставов связывает переселение осетин — Ростома, Бибила и Цилосани — и присвоение ими власти Эриставов со временем и личностью императора Юстиниана (527-565 гг. до н. э.). Другой точки зрения придерживается официальная версия, выработанная при картлийско-кахетинском царском дворе. В составленной в 1799 г. царевичем Иоанном дворянской книге грузинских феодалов говорится, что при императоре Юстиниане в Ксанском ущелье поселились люди аварского происхождения представители которых впоследствии добились эриставства. Эти эристави вымерли. После них эриставство заняли осетины.

Территория Ксанского эриставства при Давиде Эристави (1753-1774) охватывала Ксанское, Алевское, Сапершетское, Чуртское, Цхрадзмийское, Карчохское, Жамурское ущелья, значительную часть Лехурского ущелья, Колот-Квиткири, Исрольское, Меджудское, Цромское ущелья и ущелье Малой Лиахвы, Гвердисдзири (Д. Гвритишвили. Из истории социальных отношений феодальной Грузии, Тбилиси, 1955, стр. 70).

Грузинско-осетинское население Ксанского ущелья также принимало активное участие в борьбе против врагов [16] грузинского народа. Исторические памятники сохранили нам сведения об их участии в борьбе с полчищами Шах Аббаса в первой четверти XVII века, а также в Бахтрионской эпопее 1659 г.

Особо следует отметить самоотверженную борьбу населения эриставства против османов и кизилбашей под руководством Эристава Шанше в первой половине XVIII века.

В 1777 году ксанский эристав проявил непокорность Ираклию II, за что последний передал большую часть его владений своим сыновьям: Ксани — Георгию, бассейн Малой Лиахвы — Юлону (Царевич Давид, Новая история, Тбилиси, 1941 г., стр. 15).

Лишь некоторые части владений Эриставов в равнинных районах Грузии Ираклий II сохранил за ними. Ростому и его братьям оставил Ксуиси, Апути, Тквиави, Марана, Каралети, Реха, Меджврисхеви, Ахалубани, Шагатгори, Сатемо, Навтулг и принадлежащее им имущество между Гори и Цхинвали (Д. Гаритишвили, Из истории социальных отношений..., стр. 329).

Ксанские эристава за неповиновение отобрали земли у крестьян и передали их другим. Свидетельство тому — жалованная грамота 1788 г., выданная царевичем Юлоном Пухашвили Шавкуджу из Двалури:

Значительная часть южных осетин проживала на территории Арагвского эриставства. У нас нет возможности установить исторические рамки процесса заселения осетинами среднего течения Терека и верховий Арагвского ущелья.

Как и ксанские Эристави, поздние арагвские Эристави считаются также осетинского происхождения. Осетины составляли более одной трети всего населения Арагвского эриставства. Несмотря на то, что арагвские Эристави часто проявляли сепаративные тенденции, смешанное грузинско-осетинское население эриставства принимало активное участие во внешнеполитических событиях, где решалась судьба свободы и независимости грузинского народа. Арагвское войско энергично поддержало Марткопское восстание Георгия Саакадзе (1023 г.) и его борьбу против иранских завоевателей. Арагвцы были активными участниками героической эпопеи Бахтриони 1659 [17] года, когда персидские насильники потерпели жестокое поражение.

Кроме перечисленных владений, осетины проживали и в других феодальных поместьях внутренней Картли.

В первой половине XVIII века в Дзамском ущелье (Карельский район, быв. Сацициано) было сел. Оси или Остубани, как его называли иначе. Ввиду того, что в результате постоянных нашествий и внутрифеодальных войн население Сацициано подвергалось уничтожению, феодалы старались вновь заселить опустевшие села и районы.

Во внутренних районах: Картли осетины зачастую снимались с земель одного феодала и, в поисках лучшей доли, селились у другого.

В районах Картли расселение осетин происходило и путем купли — продажи. Так, например, И. Бараташвили в своем завещании писал: ”В 1780 г. послал в Осетию людей для того, чтобы достать осетин, много израсходовал, обещают, но пока ничего нет, — может, сумею умножить своих крепостных”. Среди своих купленных крестьян Иесей называет пятерых осетин (Жизнь Иесе Бараташвили, стр. 94, 99). Кроме того, феодалы порой продавали своих крепостных другим феодалам. В 1725 г. Леван Мачабели дал купчую Гиви Амилахвари, где пишет ”...Мы оказались в большой нужде от турецких податей и продали вам наших наследственных крестьян... осетина Вепхиа Нарикашвили из Цакулта, с его наделом на горе и на равнине и наделом в Дици, а также Шавлохашвили Шермазана со своим сородичем и с наделом, которым он владеет...” Свидетелями сделки названы ”в Хвце Пири и Джабо, в Джаве Тоти, Кочора и Гаси и Бора, в Гупте Давита и Биртвела, в Схлеби Джачи” (Н. Бердзенишвили, Документы, т. 1, стр. 215-216).

Часты случаи, когда крестьяне, переселившиеся с гор в равнину, под влиянием экономической нужды вынуждены продать себя какому-либо феодалу или имущему собственнику. В этом отношении крайне интересна грамота о самопродаже, данная бывшим осетином Иваном Давиду Поракашвили.

Из документов XVIII века видно, что на территории [18] Самухрано проживали осетины. В приказе Сепи-хана от 12 июля 1737 года сказано: ”Наш приказ таков: мы смилостивились над Леваном Мухранбатони и пожаловали ему все, что принадлежало Мухранбатони, будь то азнаури, или крестьяне, или … гор или равнин, осетины, которыми Шанше владеет силой. Все поддержите его, служите ему и будьте покорны его приказам” (Древности Грузии, III, стр. 445, док. 476).

В результате набегов дагестанских феодалов и нашествии турок кизилбашей Самухрано разорялось и уменьшившееся количество крепостных крестьян восстанавливалось путем поселения осетин.

В XVIII веке много осетин находилось в крепостной зависимости от князей Палавандишвили и Туманишвили. В списке наделов крепостных Туманишвили (1700-1719) назван крепостной Маргишвили, имеющий дом, гумно и виноградник (Н. Бердзенишвили, документы... I, стр. 284). В 1738 году в списке расходов князей Туманишвили упомянут некто Маргишвили, который выплачивал налог в 10 абазов (Там же, стр. 284). В грамоте, выданной Несе, Ниниа и Беруа Маргишвили Зурабу Туманишвили, они называют его своим господином и обещают быть покорными ему (ЦГИА ГССР, ф. 1450, кн. 37, док. 80). В 1786 г. Ираклий II поручает Зурабу Туманишвили произвести раздел между своими крепостными — Иваном и Бори Маргишвили, с их братом Иесеем, который вернулся из плена в Мисире (Там же, док. 81).

Документы содержат данные о крепостных осетинах помещиков Палавандишвили и о путях приобретения этих крепостных. В 1783 г. Чоба и Апа Чибирашвили добровольно вступают в крепостную зависимость к Палавандишвили Гогиа.

В 1784 году по своей же воле стали крепостными Палавандишвили, переселившиеся из Осетии Пилишвили Кута, его сын Кибила и его внуки: Кадина, Тоба, Мосе, Каисина и Канисина. ”Пришли мы из Осетии и стали твоими крепостными и будем вашими верными слугами”. (Там же, док. 694) Конечно, число [19] крепостных осетин Палавандишвили не исчерпывалось указанными семьями. В указанных документах Чибирашвили и Пилишвили начинают многих осетин, из коих, если не все, то по крайней мере большая часть должна быть из числа крепостных Палавандишвили.

Не все южные осетины были помещичьими крестьянами. Многочисленной была также категория государственных, царских крестьян. Эту категорию составляли осетины, проживающие в районе устья Большой Лиахвы, в Наро-Мамисонском бассейне с входящими в него ущельями. С осетинским населением этих районов политические деятели Грузии устанавливали тесные связи. К тому же многие осетины находились на службе у грузинского царя. Степень подчиненности осетин центральной власти зависела от прочности и силы последней. В период ослабления царской власти осетины выходили из повиновения и их приходилось сызнова подчинять себе, как это имело место во время Георгия Саакадзе, Вахтанга VI и Ираклия II.

Редко, но все же селились осетины и в Кахетии. Наличие осетинского населения в Кахетии XVII века подтверждается документами. В 1622 году своей жалованной грамотой Теймураз I дарует поместья и крепостных Черкезу Аладагу за оказанные услуги... ”В Уруми (Турция) у нас было много дел и боев, ты был всегда достойным. Взамен этого мы пожаловали тебе имущество Гардисшвили и всех черкесских и осетинских азнауров сих поместиями” (ЦГИА ГССР, ф. 1450, док. 156).

У нас нет сведений о том, каким образом происходило поселение осетин в Кахетии. Нужно предполагать, что заселение территории многократно разоренной Кахетии черкесами и осетинами было результатом деятельности Теймураза I.

Поселение на территории Кахетии осетин замечается и в XVII веке. Не лишена основания жалоба Эристава Давида (1771) на то, что его беглые крепостные поселились в Кахетии.

Существует предположение, что в июле 1771 года Ираклий, обнаружив измену Мачабели, переселил в Лило двух братьев Мачабели вместе с их крепостными осетинами. И [20] действительно, в последней четверти XVIII в. в Лило било осетинское население (Акты Кавказской Археографической комиссии, 1, стр. 461)...

Осетинское население Кударо подчинялось Имеретинскому царству.

В Карталинии и Имеретии в XVI-XVIII вв. поселились на правах азнауров и огрузинились осетины следующих фамилий: Батисшвили, Рчеулишвили, Ломидзе, Эларишвили, Сресели, Шалмеликисшвиди, Годабрелидзе и другие. Об их осетинском происхождении свидетельствуют материалы нашего сборника.

Кроме того, в указанные районы переселилось много осетинских крестьян.

Документы последнего десятилетия XVIII века сохранили сведения об организованном переселении больших групп осетин с Северного Кавказа. В 1794 г. в жалованной грамоте тагаурскому осетину Кундухишвили Туджи Ираклий II отмечает:

”Ты много сделал при переселении этих осетин и верно послужил нам. Ты и сам вместе с семьей пожелал поселиться с этими осетинами. Если ты поселишься в нашей стране вместе с этими осетинами, мы жалуем тебе и твоим детям азнаурство и будете тарханами” (ЦГИА ГССР, ф. 1448, док. 31).

Таким образом, существовали следующие формы переселения осетин на территорию Грузии: тот или иной феодал селил в своем имении безземельных или малоземельных осетин, которые становились его крепостными; осетины, в поисках лучшей доли, переселялись из имений одного феодала в имение другого; купля — продажа осетин; политика поощрения переселяющихся осетин, применяемая правящими кругами Картли и Кахетии (пожалование наделов, утверждение купчих и, наконец, организация переселения больших групп осетин — предоставление им места поселения и материальной помощи).

Находясь в зависимости от грузинских феодалов, южные осетины находились в тесной связи с социально-экономическим строем Грузии. Поэтому основные категории грузинских крестьян в большей или меньшей степени встречались и среди них. [21]

Крестьянин Туаури Opa из Тба (на реке Меджуда) и его потомки в связи с получением тарханства освобождены от следующих податей: ”калани”, ”сачукари”, ”саагдгона” (на пасху) и ”самохелео” (для должностных лиц) (ЦГИА Груз. ССР, ф. 1448, док. 458).

Осетин Кундухишвили Туджи получил после переселения от Ираклия II тарханство и освободился от всех податей и повинностей, кроме военной и охотничьей (”лашкар — надироба”) (Там же, 31).

В ряде документом отмечено, что осетины должны служить споим господам по крепостническому ряду (батонкмобис риги) или ”по общему положению” (ЦГИА Груз. ССР, ф. 1450, кн. 37, док. 80. Кн. 42, док. 301) (саерто дебулеба). Это значит, что осетины служили своим господам точно так же, как крепостных грузины. Когда осетинский крестьянин получал выморочное имущество в равнинных районах Картли, он платил феодалу все подати, полагающиеся ему с этого надела. В 1789 году Томашвили получают надел в Цхрадзма. Их освободили на 3 года от повинности, ”а по истечении 3-х лет они обязаны делать все, что положено с владельца этого надела” (ЦГИА Груз. ССР, ф. 1450, кн. 26. док. 205).

Часто на осетин, спустившихся с гор, возлагается обязанность выплачивать ”гала” (ЦГИА Груз. ССР, ф. 1450, кн. 26. док. 205).

Из некоторых крестьянских семей феодал брал к себе прислугу.

Из документов видно, что повинности крепостных горцев отличаются от повинностей крепостных равнин того же феодала. Нужно отметить еще то, что на равнине Картли главными феодальными повинностями были: ”гала” (подать с зерна), ”кулухи” (с виноградников), ”сабалахо” (с пастбищ) и со скота (мелкого и крупного), подношения и т. д.

Яснее всего картина ”самаспиндзло” — подать с горных осетин — видна из сохранившегося списка ”самаспиндзло” в Трусо от 1776 года.

”Самаспиндзло”, поступившее из Трусо в 1776 году:

Видимо, ”самаспиндзло” было весьма тяжелой податью.

В сборнике имеется список обложенных податью крепостных крестьян Трусо. В 11 деревнях учтено 73 двора: они владели 70,5 сакомло земли, 5 дымов владели половиной сакомло каждый, 2 дыма тарханы, 68,5 сакомло податные. В сборнике имеется счет возложенной на Трусо подати ”самаспиндзло” за 1780 г., согласно которому каждый крестьянский двор был обязан дать 16 овец, а со всех сакомло 2 лошади; кроме того, они должны были выплатить и ”калани” — ежегодно с каждого сакомло по 2 бурки, и определенные ”савахшмо” и ” сашавардно”.

Осетины Гудского ущелья, по ”Положению о Мтиулети” XVIII века, должны были платить калани с сакомло — 2 овцы, самаспиндзло на третий год с двора — одну овцу. С каждого сакомло — бурку на подстилку.

Грузинские крестьяне платили церковную повинность, а также повинность в пользу должностных лиц. Этими же повинностями было обложено и большинство южных осетин.

Острая антифеодальная борьба южных осетин носила разрозненный характер.

Совершенно ясно, что в таких условиях крестьянское движение было обречено на поражение. Несмотря на это, антифеодальные выступления имели то значение, что в определенной степени расшатывали устои крепостничества, принуждали феодалов идти на уступки.

Феодальные отношения в Южной Осетии в XVIII веке в предгорных районах имели более завершенные формы. В горах князья Мачабели и Эристави крестьян и их земли считали своей собственностью, но здесь они фактически были менее зависимы от феодалов, чем крестьяне, проживавшие в плоскостных селах.

Поэтому в XVI -XVIII вв. шла беспрерывная борьба между феодалами и крестьянами. [23]

Дарственные грамоты грузинских царей осетинам и другие письменные памятники XVII-XVIII вв. показывают, что происходила социальная и имущественная дифференциация крестьян-осетин. Подавляющая часть осетин на плоскости попадала в крепостную зависимость к феодалам.

Расчлененность рельефа Юго-Осетии затрудняла сообщение между ущельями, каждое из которых жило обособленно. Но полной изоляции между ущельями Юго-Осетии не было. Через всю территорию Юго-Осетии проходили перевальные дороги, которые связывали крестьян Юго-Осетии с районами Грузии, Северной Осетией и с другими народами Кавказа.

Наиболее важной из этих дорог была Осетинская дорога (так называли раньше в грузинских письменных источниках нынешнюю Военно-Грузинскую дорогу). По этой дороге интенсивное движение возобновилось с 50-х годов XVIII столетия. По Осетинской дороге грузинские купцы привозили товары из России и вывозили из Грузии в город Астрахань (А. А. Цагарели, Грамоты и другие исторические документы XVIII столетия, относящиеся к Грузии, СПБ, 1898 г., т. I, стр. 38).

Благодаря этой дороге сильно развивалась торговля в Ананури. Здесь осетинские крестьяне реализовали сельскохозяйственные продукты, шерстяные изделия и покупали сами мануфактуру, разные железные вещи и товары для домашнего обихода.

По этой дороге грузинские цари во многих местах поселили осетин для того, чтобы они охраняли и ремонтировали ее. Некоторые из этих осетин имели грамоты от грузинских царей, согласно которым они имели право брать пошлину с проезжающих купцов и других путников.

К. Маркс и Ф. Энгельс, отмечая важность этой дороги, писали: ”Единственная военная дорога, заслуживающая это название, вьется от Моздока к Тифлису через узкое Дарьяльское ущелье, она защищена непрерывной цепью укреплений и подвергается с обеих сторон беспрестанным нападениям враждебных кавказских племен” (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. IX, стр. 533).

Вторым наиболее важным путем в Юго-Осетии в XVI-XVIII [24] вв. была большая Двалетская дорога. Она связывала Юго-Осетию с Центральным Кавказом, с Карталинией и с Имеретией. Так, например, Гюльденштедт сообщает: ” . . . (г. Они) торгуют железными товарами, полученными из Цедиса, карталинскими бумажными товарами, солью и просом; и для того осетины приезжают сюда из Двалетии, Дигори, Басиани и также Свани” (ЦГИА ГССР, ф. 229, д. 51, стр. 179).

По старой грузинской карте большая Двалетская дорога в некоторых районах Юго-Осетии проходит по таким местам, где в настоящее время нет дороги и населенных пунктов. Мы проводили наблюдения в некоторых из этих мест и обнаружили след старой дороги на западном склоне гор от села Нижний Рук до местности Махаматы хацан (эта местность находится ниже Рукского перевала).

След старой дороги мы также обнаружили в районе с. Урсдзуар, где начинаются альпийские луга.

В настоящее время в этих местах нет никакой дороги. Предполагаем, что эти следы являются остатками Двалетской дороги.

Как показывают письменные источники, остатки селищ, археологические памятники и народные предания, на территории Юго-Осетии за описываемый период были следующие города: Цхинвали, Ахалгори и Тамарашени. Из этих городов наиболее крупным был Цхинвали. Он был основан 22-м грузинским царем Аспагуром (262 — 265 гг. н. э.).

Вторым, менее значительным, городом и торговым пунктом был Тамарашени. Он был основан царицей Тамарой. Жили там первое время евреи и грузины. Позже евреи переселились в Цхинвал.

Наиболее древним городом на территории Южной Осетии был Ахалгори. Он был основан вторым грузинским царем до нашей эры — Саурмагом (237-162 гг.).

Судя по остаткам развалин Царциаткалак (верховье Б. Лиахвы) и Тлиаканкалак (ущелье М. Лиахвы), они представляли из себя более или менее значительные населенные пункты. Путешественники по Южной Осетии в XVII-XVIII вв. на месте этих городов нашли только развалины. [25]

В экономической жизни крестьян Юго-Осетии в XVI-XVIII вв. большое значение имели города: Цхинвали и Ахалгори (ныне I Ленингори).

Цхинвали как город упоминается в документе от 1639 г. В XVI веке некий Амилахвари Цхинвали называл одним из ”главнейших городов” (А. Амилахвари, Журнал «Мнатоби», № 8, 1939 г., стр. 128) Верхней Карталинии. Царь Ираклий II-ой несколько раз упоминает Цхинвали как город Картли. Цхинвали городом называли также Шарден и Гюльденштедт.

В городах Цхинвали и Ахалгори торговали сельскохозяйственными продуктами, мануфактурой, солью, глиняной посудой, деревянными изделиями, железными товарами, скотом и другими товарами местного производства.

На цхинвальском рынке, кроме товаров местного производства, в XVII-XVIII вв. торговали товарами из России, Персии, Турции, Ирана. Об этом свидетельствуют письменные источники и археологические находки на территории Юго-Осетин.

Цхинвали был наиболее важным городом на территории нынешней Юго-Осетии, представлявшим собой более крупный центр ремесленного производства. Здесь были развиты следующие виды ремесла: красильное дело, ткацкое производство, оружейное производство, кузнечное дело, здесь работали шербетчики, гребенщики и котельщики.

Согласно переписи населения, в Цхинвали жили в середине XVIII века: ”два дома дворяне, 17 домов старшин, священников и ремесленников, 17 домов царских крепостных, 4 лома крепостных феодала Херхеулидзе, 6 домов крепостных Мачабели, 9 домов крепостных Бектабегова, 3 дома крепостных Отара Мимбаши, 4 дома крепостных феодала Амилахвари, 28 домов крепостных царицы” (ЦГИА ГССР, ф. 229, кн. 22, док. 93).

Цхинвальская крепость имела большое стратегическое значение для Карталинии. Она много раз послужила убежищем для царей. Вход в крепость был с северо-восточного угла, там и была оборонительная трехэтажная башня, оттуда на запад тянулась крепостная стена высотою до 2-х метров, из булыжника, до следующей башни, которая стояла на северо-западном [26] углу. Здесь крепостная стена повернулась на юг, протяженностью 30 — 35 м, соединялась с третьей оборонительной башней, оттуда стена повернулась на восток и доходила до Лиахвы. На этом пролете в середине была еще одна башня, первый этаж которой сохранился до настоящего времени. Первый и часть второго этажа башни сохранились на юго-восточном углу крепости. С этой башни проходила более высокая стена до первой башни.

Таким образом, крепостная ограда окружала целый городок. В сохранившихся частях оборонительных башен Цхинвальской крепости имеются различные виды боевых амбразур. В башнях имеются большие глиняные кувшины для хранения воды, лестницы между этажами находились внутри башенных стен. Одна такая лестница сохранилась в южной башне.

Цхинвальская крепость в свое время была, большим и хорошо оборудованным крепостным сооружением. Об этом наглядно говорит сохранившийся подземный тоннель, находящийся под всей крепостью.

Тоннелем Цхинвальская крепость была соединена с городом и с Лиахвой, что давало возможность долгой обороны в ней осажденным воинам.

В 1772 году лезгины взяли Цхинвальскую крепость и разрушили ее во многих местах, но подземный ход остался неповрежденным. Очевидно, враг не обнаружил его.

В Ахалгори было незначительное ремесленное производство. Об этом свидетельствуют грамоты грузинских царей и царевичей. Когда Ираклии II лишил ксанских Эриставов их владений и разделил между своими сыновьями, тогда в грамотах было указано, к кому именно переходили ахалгорские ремесленники. В одной из этих грамот упомянуты ахалгорские котельщики.

В XVII веке ксанские Эристави в Ахалгори построили огромный замок для своей резиденции. Это является одним из лучших крепостных сооружений во всей Карталинии, сохранившихся до наших дней.

Несмотря на тяжелое экономическое положение и бесправие крестьян, Южная Осетия развивалась и в культурном отношении, главным образом, под влиянием грузинской культуры, [27] которая в Осетию проникала больше через южных осетин. Об этом свидетельствует Никозская эпископская кафедра, открытая в V веке с целью подготовки духовных работников для Осетии.

В Юго-Осетии в XVI-XVIII вв. развивалось искусство резьбы по дереву, архитектура, искусство изготовления различных металлических вещей, мастерство изготовления шерстяных изделий и глиняной посуды.

Основными архитектурными сооружениями являются крепости, церкви и дома. Из памятников материальной культуры горной Осетии, богатой архитектурой, особенно отличается церковь около селения Надарваз (Джавский район), развалины которой сохранились по сей день.

В богатом осетинском фольклоре нашли свое отражение и политические события, борьба крестьян с иноземными завоевателями и феодалами.

В деле культурного развития осетин большую роль сыграли и грузинские миссионеры.

В 1744 году был окончательно определен состав Осетинской комиссии. По представлению архиепископа Иосифа и архимандрита Николая, в комиссию вошли: архимандрит Пахомий, игумены Христофор (брат Давида Гурамишвили) и Николай, протопоп Георгий Давидов из Казанской епархии, Иван Семенов — архиерей из свиты царевича Бакара, пономарь Георгий Борисов (ЦГАДА, ф. 18, ед. хр. 173, л. 5). Все они были грузинами (фамилии их переделаны на русский лад и распознать их настоящую фамилию порой бывает трудно). Всем членам комиссии было определено годовое жалованье и содержание. Богослужебные и духовные книги были исключительно грузинские.

Члены осетинской духовной комиссии с начала 1745 года находились в Осетии. Комиссия со своим грузинским составом просуществовала до 1771 года. Задачу комиссии составляло путем распространения христианства подчинить русскому государству осетин и других горцев: ”приобрести их в здешнюю сторону”.

Она вселяла в осетинский народ доверие к России, оказывала политическое влияние, благодаря чему среди [28] представителей осетинской социальной верхушки и созрела мысль вступления осетин в русское подданство.

В укреплении русской ориентации по всей Осетии большую роль сыграла деятельность осетинского посольства в Петербурге (1749-1752 гг). В организации посольства важную роль сыграл архимандрит Пахомий. В 1749 году осетинское посольство прибыло в Петербург. Интересно отметить, что руководитель посольства Зураб Елиханов и член посольства Елисей Лукич Хетагов происходили из той части Осетии, которая называлась Двалетией и находилась под сильным политическим влиянием Грузии. Зураб Елиханов родился в селе Зарамаг, образование и воспитание получил при царском доме и был приближенным человеком Вахтанга VI в 20-х годах XVIII века. Одно время он работал казначеем царя, был в свите Вахтанга VI во время его эмиграции в Россию (с 1724 по 1734 год). Зураб Елиханов, кроме осетинского, владел грузинским, русским и кабардинским языками. В свое время он считался большим политическим деятелем. З. Елиханов был единомышленником царя Вахтанга VI в вопросе присоединения Грузии (в том числе и Южной Осетии) к России и энергично боролся за осуществление этой идеи. Дом Елиханова был убежищем грузинского царевича Георгия (М. М. Блиев, Осетинское посольство в Петербурге 1749-1752 гг. Орджоникидзе, 1961 г., стр. 43-45).

Елисей Лукич Хетагов также образование получил в Грузии.

Переводчиком осетинского посольства в Петербурге был грузин, во время переговоров пользовались грузинским языком.

Деятельность осетинского посольства в определенной степени облегчала работу духовной комиссии, которая выполняла политические задачи царского правительства. Но их деятельность не ограничилась привитием русской ориентации осетинскому народу.

Большая заслуга осетинской комиссии — в деле распространения грамотности среди осетин, и, следовательно, ее деятельность имела прогрессивное значение. Члены комиссии, имея при себе только грузинские церковные книги, вели свою деятельность на грузинском и осетинском языках.

Комиссия видела необходимость подготовки местных кадров [29] для более успешного распространения христианства. С этой целью некоторых; из осетинских детей обучали на свои средства. Сам руководитель комиссии Пахомий обучил грамоте двух осетинских детей, а игумен Григорий — троих. Из них один был назначен священником и направлен в Осетию. Пахомий докладывал Синоду, что обученные им грузинскому языку и письменности осетины ”в крещении своего народа великое вспомоществование чинят (Материалы по истории Осетии, т. V, док. 4)”.

Еще более значительной была просветительная деятельность грузинских миссионеров. В 1751 г. архимандрит Пахомий поставил перед Синодом вопрос об открытии школы для осетин. Синод ответил, что ”сие дело зело нужно”, но советовал воздержаться от открытия школы, пока не будут уяснены следующие вопросы: во сколько обойдется содержание школы, где именно ее открыть, каков будет состав преподавателей и учеников, как отнесутся осетины к добровольному определению своих детей в школу (История Северо-Осетинской АССР, стр. 157, Москва, 1959 г.).

В ответ на поручение Синода Пахомий в 17 53 году представил подробный проект об открытии школы. Проектом подразумевалось открытие школы на казенный счет для 30 учеников в Куртатинском ущелье. Начиная с 1740 г., члены комиссии по поручению Синода начали переводить с грузинского на осетинский язык книги духовного содержания, используя для этого грузинский шрифт. Пахомий писал: ”Некоторые уже стихи из божественных писаний нами на осетинский язык и переведены” (1753). Пахомий был уверен, что осетины добровольно отдадут своих детей на обучение.

Несмотря на попытки Пахомия, создать школу в Куртатинском ущелье не удалось. Российское правительство колебалось, не торопилось с открытием школы и только в 1764 г. открыло оно школу в построенной им крепости Моздок. Это была первая школа в истории Осетии, инициатива же ее открытия принадлежала грузинским духовным лицам. Российское правительство старалось привлечь в школу представителей социальной верхушки осетин, чтобы они в дальнейшем пригодились ему [30] как верные защитники и проводники русской политики. Кизлярский комендант, официально обязанный руководить этими делами, в 1766 году донес центру, что в школу зачислено четверо детей Барского, Мамисонского и Закского старшин.

В 1767 году в школе учился и сын дигорского старшины Феофан Карабугаев. Среди учеников упомянуты Иван Елиханов из Мамисона, сын закского старшины Андрей Битаров, Харитон Хетагуров из Нарского ”уезда”, Петр Париев, Павел Давидов. В ведомости, содержащей перечень этих фамилий, подчеркнуто то обстоятельство, что отцы всех этих учеников получают ежегодно жалование от имеретинских и карталинских царей (Б. Скитский, Хрестоматия по истории Осетии, I, Орджоникидзе, 1956 г. стр. 172).

Упомянутая школа была устроена наподобие закрытых пансионов. Ученики жили на казенные средства. Дети старшин получали 4 руб., а дети ”простых людей” — по 2 руб. в месяц.

Первым учителем в школе был грузинский дьякон Романов (Романишвили). Школа была единственной не только для Осетии, но и для всего Северного Кавказа; правда, она носила явно духовный характер; обучение в ней шло далеко несовершенными методами, в ней обучалось незначительное число учеников и бытовые условия были тяжелые; но, несмотря на все это она все-таки имела большое значение для поднятия осетинской культуры на более высокий уровень. Она внедряла среди местного населения грамотность и знание.

В ходе, распространения христианства появляются письменность на осетинском языке и миссионерские кадры. К 1747-53 гг. игумен Григорий перевел несколько книг, используя при этом грузинский шрифт (хуцури). Историк М. Джанашвили отмечал, что при Ираклии II было издано на осетинском языке грузинским церковным шрифтом несколько церковных книг, и будто он сам видел одну из них, изданную в 1753 году (СМОМПК, вып. 22, стр. 64). Но достоверность этого сообщения пока не установлена.

До русско-турецкой войны 1768-74 гг. Россия делала вид, [31] будто она далека от действий Осетинской комиссии. Но с 70-х годов, после победы над Турцией, Россия перестала маскировать свои действия на Северном Кавказе, и отныне Осетинская комиссия стала уже официальным орудием русской политики им Кавказе. Россия ввела в комиссию русских духовных лиц, которые при переводе церковных книг на осетинский язык должны были пользоваться только русским шрифтом.

На основе этого нового указания дело перевода грузинских церковных книг на осетинский продолжал моздокский епископ Гийоз. Он, совместно с осетинским священником Павлом Генцауровым (Кесаевым), в 1785 г. составил на основе славянской графики осетинскую азбуку. Он перевел с грузинского на осетинский ”Начальное учение ” человека, хотящим учиться книг божественного писания”. Эта книга была напечатана в Москве в 1798 г. в синодальной типографии (Б. Бигулаев. Краткая история осетинского письма, стр. 20).

В одной из рукописей 1761 года из Икортского монастыря упомянут Парфений, как архимандрит Икортский: ”Боже, помилуй грешного архимандрита Парфения, из осетин, год 1761” (Жордания, Хроники, II, Тифлис, 1897 г., стр. 25). Икорта находится в той части Ксанского эриставства, в которой грузинское и осетинское население жило смешанно. Из политических соображений архимандритами здесь часто назначались осетины.

Один из осетин, Георгий Джатишвили (т. н. ”Остамкопели”) получил образование в Грузии в конце XVIII века; он после упразднения Имеретинского царства последовал за царицей Анной в Петербург, где он продолжал заниматься переписыванием книг. В Институте рукописей АН ГССР хранится переписанная им ”Категория” Аристотеля, о которой сказано: ”Переписана книга сия о категориях и окончена по повелению ея Высочества царевны Имеретии Анны, в столичном городе Петербурге, в 1811 году, 5-го мая рукою осетинца Георгия Джатишвили” (Институт рукописей, ф. Н, № 2365). Имеются и другие книги, переписанные этим переписчиком в Петербурге (Институт рукописей, ф. А, № 2365). Нужно полагать, что Джатишвили вел подобную деятельность и в бытность свою в Грузии. [32]

В позднейшей приписке рукописной книги XV века мы читаем: ”Дьякон Ванисшвили сын Джавана, принявший недавно христианство, бывший осетин” (Институт рукописей ф. А, № 218). И этот был одним из переписчиков грузинских книг.

Во второй половине XVIII века известен Неофит, по происхождению осетин. По показанию Иоанна-царевича: ”Сей Неофит, из осетин, был воспитан архиепископом, а в число монахов принят Антонием католикосом”. Он был известен, как ”церковный чтец, хороший знаток священного писания, искусный переписчик и образцовый монах. Он получил сан архимандрита от Антония II и ныне служит ему усердно и живет при нем неотлучно” (Калмасоба, II, Тбилиси, 1948, стр. 194).

Иоанн-царевич не случайно упоминает среди известных церковных деятелей Грузии конца XVIII и начала XIX вв. и осетин Гамалийла и Неофита. Оба они для своего времени были хорошо образованны и трудились энергично на поприще грузинской культуры. Гамалийл известен не только как церковный деятель, но и как исполнитель политических функций. Будучи настоятелем Икортского монастыря, находящегося в ”гвердисдзирской” части Ксанского эриставства, он стоял на страже добрососедских отношений осетин и грузин, населявших близлежащие деревни. Он олицетворял именно эти добрососедские отношения.

Распространению христианства много содействовали цари Теймураз II и Ираклий II еще в 1750 г. ”Они обратили многих осетин в христианство” (Амбавни Картлисани, Картлис цховреба, ч. II. С.-Петербург, 1954 г., стр. 428). Ираклий и его сыновья и в дальнейшем старались способствовать делу обращения в христианство осетин и проявляли лучшую инициативу. В одной грамоте царевича Вахтанга на имя тагаурского осетина Фомы Кундухашвили в 1776 году этот Фома назван как ”дворянский сын”, ”бывший осетин” и ”крестник Ираклия II”. Сын же Фомы Иоанн — ”крестник” самого Вахтанга (ЦГИА Груз. ССР, ф. 1448, док. 43). В документах XVIII века [33] такие ”бывшие осетины” упоминаются очень часто (ЦГИА ГССР, ф. 1448, док. 1625, 4057), это показатель того, что распространением христианства в Осетии Грузия занималась энергично. Сохранилась рукопись — перечень крещеных осетин, которая должна была быть частью длинного списка, составленного каким-то миссионером-священником этот список не показывает нам, где и когда были крещены эти осетины, в нем не указано, откуда они были родом. В документе даны только имена осетин до и после крещения. Из документа ясно, что крестились осетины целыми семьями.

Таким образом, во второй половине XVIII века крещение осетин грузинскими миссионерами проводилось как на Севере, так и на Юге.

В историческом архиве Грузии и в коллекциях осетинских рукописных книг первое место занимают работы Ивана Ялгузидзе — Габараева. Здесь сохранились его автографы.

Иван Ялгузидзе — Габараев внес большой вклад в дело распространения грамотности среди южных осетин. Об этом писал он сам: ”Меня привел к себе грузинский царь и я научился грамоте, чтобы оказать содействие моим соотечественникам”.

По утверждению академика Кекелидзе и других исследователей, Ялгузидзе — Габараев является автором известной поэмы ”Алгузиани”. В фонде ЦГАДА СССР нам удалось еще обнаружить две рукописные книги И. Ялгузидзе.

* * *

Археографическая обработка документов и материалов производилась согласно ”Правил издания исторических документов”, за исключением некоторых отступлений в связи со спецификой документов и материалов. Документы в сборнике расположены в хронологическом порядке.

В заголовках документов дается дата, род документа, автор, адресат, их должностные положения, чины, титулы и краткое содержание текста. В тех случаях, когда публикуются части документов и материалов, заголовки начинаются со слов ”Из...” и ”Отрывок...” Опущенные места обозначаются отточием. [34]

Текст документов дается по новой орфографии, сохраняя особенности древнерусского языка, особенно в той части документов, которые были переведены с грузинского на русский язык в XIX веке. Датировка документов дается по старому стилю.

Пометки и резолюции, дополняющие содержание документа, воспроизводятся после текста документа.

Каждый документ снабжен легендой с указанием архива, в котором хранится подлинник и шифр документа. Если документ ранее был опубликован, то указывается название книги, год и место издания.

В приложениях сборника даются: хроника, указатели и перечень документов.

Документы, исходящие от господствующего класса, в определенной степени искажают факты. В них крестьян умышленно обвиняют в краже и в разбоях.

Помещики в Картли часто мобилизовывали осетинских крестьян против других помещиков. Эти нападения помещиков друг на друга со своими крестьянами в источниках часто ошибочно называются ”набегами и нападениями осетин на Грузию”. Кроме того, грузинские цари устраивали захватнические походы в разные ущелья Осетии, и когда крестьяне оказывали им сопротивление, то и эти выступления царские чиновники умышленно называли ”нападениями осетин на Картлию”.

Документы в основном собраны в ЦГИА ГССР, в Центральном Государственном Архиве Древних Актов СССР (ЦГАДА) в Институте рукописей АН ГССР, в Госархиве Юго-Осетии и в архиве ЮОНИИ АН ГССР.

Объем издания не позволил включить в эту книгу все материалы, относящиеся к данной теме.

Мы выражаем благодарность Н. Г. Тархнишвили, оказавшей нам помощь при подготовке сборника к печати.

Второй и третий том данной серии документов опубликованы под названием ”История Юго-Осетии в документах и материалах”.

Г. Д. Тогошвили, И. Н. Цховребов