Начало XV века. — ”Памятник Эриставов” — родословная хроника ксанских Эриставов

Для погребения усыпальницу дали ему, но ничего эриставства не пожелали, искали же такого человека, который управлял бы ими с почетом, а не насилием, и такого поселили бы в центре своей страны, и все ущелья приступили бы к постройке Ларгвиси со всем усердием.

В то время случилось большое волнение в стране Овсетии и страшное кровопролитное столкновение между царями овсов. Победа осталась за сыновьями старшего брата, детей же младшего брата — Ростома, Бибилу, Цитлосан, и сыновей их с 70-ю рабами добрыми, перевели через Захскую гору, направили в страну Двалетию.

Но двальцы собрались все и сказали им: ”Не желаем в нашей стране царя, который бы съедал нас!” Но те стали говорить им клятвенно, что будут называться не царями, а будут титуловаться именем того места, которое будет отдано им. Тогда отвели им Бобалетай и наименовали их Бибилурами. И начали (Бибилури) строить крепость и такие огромные дома, каких в стране Двалетии не было.

Тут-то опомнились двальцы, собрались и сказали (друг другу): ”Видите, как искусно стали устраиваться эти овсы-цари! Хотя мы их наименовали Бибилурами, но такое наименование [86] не скроет их родовитого происхождения и они по истечении малого времени овладеют всею нашею страною. ”Пока у них не появилось потомство и не обосновались, удалим эту двуглавую змею из нашего чрева”.

Забрав Ростома, всех братьев его и рабов, привели их в Накапуана Исрольского ущелья.

В то время уже был пятый месяц, как цхрадзмисхевцы осаждали крепость Груиси. Ростом пришел к ним на помощь в тот день, когда утомленные и израненные цхрадзмийцы три раза были отогнаны от крепости. Ростом, прибыв к ним с братом и 70-ю рабами своими, повел их против врагов, рыча, как лев, стремительно, как тигр, и отважно, как барс. Он и его войско подступили к крепости и атаковали с неслыханно страшным остервенением, и в тот день овладели верхним укреплением, груельцы удержались в двух нижних укреплениях, заключив мир. Но в ту же ночь Ростом пробрался к ним и отнял два остальных укрепления; когда наступило утро, разрушили все укрепления до основания со всеми строениями.

Тогда цхрадзмисхевцы сказали: ”Отныне мы не расстанемся с этим человеком-богатырем, но исполним все, что он пожелает”. Хуциан Дабисдзе, старшина (мамасахлиси) Ларгвиса, доложил (Ростому): ”Если желаешь утвердиться в этой стране, испроси себе усыпальницу в этом (Ларгвисском) монастыре, так как он служит местом погребения всех знатных и дворян, и, если богу будет угодно, станешь предводителем селений, пожертвованных (монастырю) боговенчанным Юстинианом-строителем”.

Ростом сказал ему: ”Я испрошу (место усыпальницы) у всего народа, а ты устрой ее на правой стороны алтаря, на видном месте, и да будет бог между мною и тобою, между родом твоим и моим, что почет и звание, которые имеешь от царей, во веки останутся в роде твоем неизменно, и будешь советовать мне, что полезно мне делать”. Тогда сказал ему Гугак: ”Я голову свою сложу в верной службе твоей, и бог да способствует тебе во всем благом”.

И весь народ спросил Ростома: ”Что желаешь, чтобы мы исполнили для тебя?” Он потребовал место усыпальницы в Ларгвиси, дом-резиденцию в центре ”Сакдрис-швилов” [87] (принадлежащий храму людей) и принадлежавшие, цхрадзмисскому коменданту угодия.

И все это дали ему: цхрадзмисхевскому коменданту принадлежавшие селения и местности в центре цхрадзмисцев, усыпальницу в Ларгвиси, дом-резиденцию в Квенипневи и назвали его ”Квенипневелни”, ибо другого прозвища не пожелали.

Тогда стали строить укрепление и дома весьма большущие. И если приходилось воевать, они предводительствовали войскам, и никого не оказывалось, который бы вступил в единоборство с Ростомом. Весь народ Цхрадзмийского ущелья полюбил Ростома.

Через некоторое время вельможи и дворяне стали склонять на род дать (Ростому) эриставство, говоря: ”Чья усыпальница в какой церкви, та церковь с её достоянием принадлежит тому же”.

Тогда Юстиниан повелел призвать всех цхрадзмиецев к нему и, узнав, что все ближайшие вельможи и дворяне устроили себе усыпальницы, не только пожаловал пожертвованные церкви земли, но приказал: ”Чьей усыпальнице принадлежит больше чести, тому принадлежит по справедливости и достояние её, если пожелает народ”. Тут ключарь церкви предстал перед царём и доложил: ”Усыпальница Ростома Квеницневели находится по правой стороне св. алтаря и она подарена ему жителями всего Цхрадзмийского ущелья, если благоугодно Вашему царствованию, то ему же приличествует и церковный распорядок, и служение Вам, и княжение в сих семи ущельях”.

Царь спросил: ”Как желает народ?” И узнал царь, что весь народ желает Ростома, живущего в центре всех ущелий. Он потребовал Ростома к себе и, увидев его, сказал ему, что он достоин всякого почёта, и дал ему в управление все эти семь ущелий, церкви и всех дворян, живущих тут, и назвал его эриставом Цхрадзмийского ущелья; и одел его в такое платье, какое носил сам царь, дал ему перстень, серьги и пояс свой, оружие и коня в латах, знамя и копьё.

Всё это царь Юстиниан подарил Ростому и отпустил обрадованного. Затем Ростом построил город Ларгвиси, достроил церковь и всячески украсил её.

И умер Ростом и стал эриставствовать сын его Ларгвели. А после Юстиниана стал царствовать Давид Багратион. Этот [88] весьма усилил Квенипневели — Ларгвиси и сделал его эриставом эриставов и дал ему первенство над всеми знатными дворянами, живущими между рек Арагва и Лиахви и выше Шарского поля, приказав им всем служить царю Грузии и подчиняться эриставу эриставов Ларгвели и соратничать с ним.

И умер Ларгвели и сел сын его Дмитрий. До него преставилось царей 25 и эриставов 24, и протекло годов немало. Тогда воцарился Адарнас.

Умер эристав Виршели, и сын его Шалва остался 3-х лет, и воспитал его царь по достоинству их отцов.

И умер царь (вариант): после него умер царь Адарнас, оставив 6-летнего сына Вахтанга; царством овладел дядя его, Давид, не дав ничего сыну брата своего Вахтангу. Шалва, воспитанный его отцом, не оставил царевича, но воспитывал его. Давид, лаская Шалву и обещая ему великие милости, склонял его на свою сторону, но он не послушался его и, укрепив свои замки и поручив их своим рабам, сам пошел сопровождать царского сына в ставку монголов.

Тогда Давид, собрав своё войско и ширванских татар и всех, кто были в Кахетии и Мухрани, обложил все 9 ущелий эристава Шалвы, привёл сюда также двальцев, хадел-цхаватцев и всех нижних мтиулов. Сожгли и опустошили все, что было в Цхрадзмийском ущелье, и осадили крепости в Квенипневи, Карчохи, Колоти и Исроли, но овладеть ими не сумели. И борьба длилась 7 лет. В крепостях уже иссякли съестные припасы, и гарнизоны начали есть ремни. Как раз в это время вернулся Вахтанг с Шалвою и с бесчисленным персидским войском.

Тогда Давид стоял в Базалетии. Узнав, что они вернулись, направился к Дарьялам, а вслед за ним потекло все его войско, пошли вверх по Арагве и, перешедши Джварта-кели, спустились к Дариалам и осадили крепость Давида в Гвелети. Шалва же, остановясь в Хада, бился так славно, что в продолжение одного только дня взял и разрушил 9 крепостей, а на той неделе разрушил всего 25 крепостей и по ту сторону Арагвы — 15 крепостей.

Тогда Вахтанг отдал Давиду Джавахетию и Аластани, выведя его из Гвелети.

Шалва вступил в ущелья двальцев и опустошил все. Шавдвални (черные двальцы) выступили против него в темную ночь, [89] но Шалва, будучи осведомлен об их выступлении, выставил навстречу им свой дозор. Всех их загнали в расселины скал, так что ни один из них не вернулся, и погибло немалое количество двальцев. Сожгли и опустошили все ущелья Двалетии и разгромили и разрушили все замки от Трусо до Ачабети.

Персидское войско отравилось восвояси, а царь подарил Шалве Трусо, Гуда, Гагасдзени, Млете, Арахвети, Хандо, Канчаети, имение Абазасдзе, Дзагнакорнани, Дигуами, Гавази... (В оригинале недостает строчки), Анцерисхеви, Бехуша, и он (царь) отличал его между всеми своими вельможами.

А Шалва взял себе в супруги дочь царя Осетии, именем Ширди, которая возвеличила достоинство сего монастыря (Ларгвисского): каждую вещь для церковной службы сделала из золота и серебра: чашу, блюда, люстры, и все другие украшения, оковала образа, икону Третьросани (св. Георгия) снабдила мощами святых и всячески украсила.

Тогда умер царь Давид и в том же году умер царь Вахтанг. Овладел царством сын Давида — Георгий. Когда Абазасдзе Невроз отправился в Персию, царь повелел Шалве осадить крепость Лотцобани. Шалва обложил Лотцобани и бился с остервенением 4 дня, а на 5-й день взял ее и вывез оттуда две очень прекрасные иконы.

Царь же Георгий отправился в поход в Магаро, но войску его там, в узких ущельях, был нанесен большой урон от скатывания на них (камней врагами) и он вернулся обратно очень опечаленным. Однако он отправился туда второй раз, к масленице, была стужа большая и, боясь скатывания камней, шли по горным путям, покрытым льдом, отчего опять потеряли еще больше сил, лошади падали, а за ними и люди, подобно зверям, испачканные кровью.

Но в этих двух походах Шалва не участвовал, а участвовали только сыновья его, коих было 13, доблестные и разумные.

Тогда Шалва сам отправился со своим войском: лучшую часть войска поставил на дозор ночью, а утром малым войском наступил, сжег и разгромил страну их, войска же ничего не забрали, Кроме военных доспехов, так вернулись. За ними [90] погнались войска той страны, но наткнулись на стоящее в дозоре войско, которое поднялось. Бросился на врагов Шалва, загнали их в теснину, истребили там 55 человек, а многих забрали в плен. Затем опять вторглись в их страну, опустошили, сожгли и пошли назад победоносно с большою добычею.

Умер Шалва и сел эриставствовать сын его Ларгвели. Этот построил Уканцихе в верховьях ущелья Исроли и дворец в Квеницхневи по тифлисскому образцу. Он же устроил большую сию икону Спаса в размере своего роста и оковал ее. Он же украсил большую сию икону Федора (В оригинале недостает строчки), сделав и повесив пред нею две лампады.

В это время разошедшийся Ксан снес часть ограды с восточной стороны, а также колокольни, большие и красивые.

Умер Ларгвели, оставив 3-х сыновей. Сел эриставствовать старший, Виршели, совершенный всякой добротою.

К этому времени получилась весть об овладении вратами Иерусалима персами. Царь Георгий очень огорчился. Он сына Шалвы — эристава по имени Пипа, отправил путем суши с большими подарками к Нисрели (египтянину). Вместе с ним был и протоиерей Иоанн Бхандасдзе. Нисрели с радостью принял дары и вручил Пипе ключи Иерусалима. Пипа пришел к гробу господню и поклонился, заставил служить обедню, приобщился, а протоиерея Иоанна тут посвятили в духовника духовников и написали Самтавнели (еписк. Самтависскому) и эриставу Виршели и всему народу цхрадзмисхевскому о том, чтобы никто не мог быть духовником духовников, кроме этого Иоанна и последующего после него духовника монастыря (В оригинале недостает строчки). Пипа помолился святым местам, приобрел частицы святых, образа прекрасные, отправясь по тому же пути, прибыл к царю с грамотою об оказании ему милости и исполнении всех его просьб. Царь Георгий очень обрадовался за возвращение ключей Иерусалима грузинам.

Тогда он осадил овсов, засевших в Гори, и бился с ними 3 года, а лучше всех бились Шалва и его войска, за что заслужили большую похвалу. Это завидно было арагвцам и они [91] сказали: ”Если они превосходят по внешней войне, сойдемся в Ломиси, там пусть сразятся с нами и увидите, кто кого из нас превзойдет.”

Уговорились испытать друг друга в Ломиси и по взятии Гори и по условию. Виршели и его войско поднялись на ломисскую гору, а арагвские горцы стали в Гоистави. Приглашали последних в Ломиси, но они не вышли из маленького Гоиставского леса, а также из обрывистых тамошних скал.

Прибыл сын царя Георгия Давид и не позволил им биться, но удалил всех ущельных глав и всех грузинских дворян отправил восвояси. Все ушли, кроме жителей 3-х тамошних ущелий. Тронулся и Виршели и спустился на равнину со своим войском, которое шло по склону мимо источников, дубов и мельниц; услышав о сем, арагвские горцы, преследуя их, вступили в Ломису. А Давид, сын царя, встал на колени и клал перед ними ломисские иконы и умолял прекратить преследование. Но они не послушались, посылая по адресу уходящих всякие насмешки, скатывали на них множество камней.

Виршели, собрав малый отряд из тех 3-х ущелий, сказал им: ”Теперь нельзя воевать, т. к. разошлось наше войско, но созовем их опять и тогда пойдем против врага”. Отряд тот не согласился (с Виршели), говоря: ”Малое число отцов наших одолевало большое число их отцов, и если мы не дети наших отцов, то как владеем их наследием?” И, разув с ног обувь и неся перед собою знамя, стали карабкаться вверх по двум хребтам Ломисской горы, а навстречу им по одному хребту пошли в стороне от цхаватцев — внешние и все их сподручники, а по другому хребту — хадцы и мохевцы и сподручники их. Начали на них скатывать камни, но все же пошли вверх, ибо прикрыты были щитами, как плоскими камнями. Шли камни и стрелы, как дождь. Вскоре стрелы стали летать как град; клялись именем бога, что летавшая вниз стрела, пробив щит и пройдя сквозь забронированного человека, вонзалась в землю до половины ее длины. Обнажив сабли, нижние бросались вверх по горе и скатывались вниз по ту сторону, и лучшим считался тот из них, который, оставив доспехи и разув платье, бросался преследовать врага нагим.

Виршели, увидев беспомощное положение противников, [92] приказывал своим не убивать их, но брать в плен и преследовать. И, погнавшись за ними, отбросили их за Арагву.

Прибыв в Ломису, Виршели отпустил всех захваченных в плен, принес немалое приношение Ломисе, пригласил к себе домой царевича Давида и пожертвовал этот церкви сей прекрасный Синаксарь. В его эриставстве в Квенипневи выкармливалось 55 домов слабых и это продолжалось и потом, ибо от стола каждого патрона выдавалась им порция каждый день.

И умер эристав Виршели и в промежуток 3-х дней скончалась супруга Гванца. Оставили они трёх сыновей: Квенипневели, Иоанна и Георгия. Они были малолетние и потому в продолжение 9-ти лет водительствовал цхрадзмисхевцами дядя их, Цитлосани, а затем Квенипневели, подросши, стал эриставствовать.

Был он человек добрый, мирный, благоразумный, достойный восхваления, богобоязненный, любящий священников и очень преуспевший перед царями. Он в Квенипневи воздвиг церковь и дворец, большой и красивый. Он же приступил к постройке ограды этого монастыря и достроил их вместе с колокольнею и украсил церковь благолепно, собрал иереев и монахов, воздав им почет больший, чем имели они при других эриставах, до и после него бывших. Построил маслохранилище, установил 17 агапи (Служение в честь усопших), пожертвовал церкви 9 виноградников и крестьян для её службы.

В это время в потомстве Шалвы Эристави насчитывалось 72 копьеносца, и все они находились в подчинении Квенипневели. Тогда цхаотцы сделали набег на Жамури. Бог дал победу Георгию, брату эристава, погнали их вверх на горную высоту, и когда достигли её вершины, там стали пред ними старшины. Прекратили преследование, ибо старшины взмолились: ”Достаточно этого наказания”. Убито было, кроме простого люда, 18 главных хевис-беров (ущельевых старцев) цхаотцев.

В следующем году обрушились на Жамури все двальцы. Теперь с ними вступили в бой сами жамурцы, вспомоществуемые цхрадзмийскими собирателями податей. Когда и эти пришли, напал страх на двальцев, и убежали и укрылись в [93] крепостях Кного. Жамурцы пошли назад, стащили вниз всех убитых двальцев и, представ пред эриставом, пожаловались на кногцев. Разгневался Квенипневели, отправился в Кного с войском, срыл крепости их и спалил страну их. (После этого двальцы угнали рогатый скот жамурцев. Эристав, осведомившись об этом, двинулся туда. Прибыв в Сосхо (в варианте: Зохо), половину войск направил на них скрытно, а с другою половиною обложил три тамошних селения и верхнюю крепость. Поднялся шум, и все отцы ближайших нижних селений пошли вверх и пошли в район скрытого войска, будучи обступлены сверху и снизу, ни один не сумел спастись. Все войско, обремененное добычею, пошло назад победоносно, не потеряв ни одного человека.

А Георгий, меньший брат эристава, воевал за Арагвой и забирал пленников, ибо он был человек разумный и воинственный. Средний же брат, Иоанн, постоянно находился перед царём, ибо был мужествен, силен, как голиаф, в битвах непреоборим, хвален в совещаниях, бесстрашен, как бестелесный. Потому и почитали его цари, дорого оценивая его близость и советы. Многократно он был испытан в битвах, был прославлен, именит и превосходен среди всех вояк.

В это время прибыли турки под водительством Хосиа Байдаре сына и убили царя Георгия и всех мтаваров и дидебулов грузинских. Тогда же погиб эристав Квенипневели в корониконе г. 61 (1373 г.)

Но избавился своею храбростью и доблестью Иоанн, спасшийся от врагов после жестокой борьбы с ними. Прибыв, стал он эриставствовать, мужество своё и отвагу умножив ещё своею справедливостью, ибо он оказался отцом сирот, суровым по отношению к злодеям, боящимся бога, иеролюбителем, любителем монахов, возвеличивателем церкви, украсителем икон, любимцем бога и людей, хвалимым мтаварами (Правитель княжества), безупречным в делах благотворения и честно исполняющим свои человеческие обязанности. Волею божьей, дом его был водоемом, из которого, как из моря, истекали неиссякаемые благости.

Он взял себе супругу честную, боголюбивую и [94] совершенную во всем. Она умножила служение богу и добротворение в пользу обездоленных.

Она вместе со всем народом молила бога дать ей дитя, и бог услышал их мольбу и дал им сына. Родителя, вместе со всем народом, обрадовались великою радостью и многими ночными бдениями, служением обеден, одаренней нищих и священников вверили малютку господу.

И когда наступило время утить сына священному писанию, отдали его сестре отца его, совершенной во всей учёности. Взяла она его и воспитывала его соответственно мудрости своей. Она зачала опять и родила дочь, но сама, — это ожерелье добродетельных женщин, — скончалась. Через несколько лет Иоанн женился на дочери богокоронованного царя царей Давида Георгиевича, которая называлась Гулшар. Ее восхваление не постигнуто, если даже соберутся мудрецы всего мира, и языком не выскажешь ей хвалу. У нее не было сына, но только две дочери, светлее светил небесных.

В это время было волнение. Двальцы, улучив время, угнали стадо с Гуди. Услышав, эристав отправился в горы, прибыв в Эрема, Цухлети и Цубени, разрушил тамошние крепости, спалил и опустошил их страну и вернулся победителем.

Тогда арагвские горцы напали на Гремисхеви, но гремисхевцы собрались, вступили в бой, счастие патрона способствовало победе гремисхевцев, которые отбросили противников, стали их преследовать, не убивая никого и снимая все, отпускали нагих, а 40 человек (старейших) привели к эриставу, который их одел и отпустил, одного же, злоречивого Андрея, наказал отсечением правой руки и левой ноги.

В это время пошли сильные дожди, воды Ксана увеличились, потекли к сему (Ларгвисскому) монастырю, снесли его ограду и колокольни, подрыли фундамент церкви. Эристав Иоанн тогда же, на той же неделе, приступил к постройке верхней церкви, которую достроил в течение трех лет, пристроил к ней притвор с колокольнею и начал живописать церковные стены.

К этому времени нижние двальцы угнали рогатый скот из Ацрисхеви. Узнал эристав Иоанн, пошел против них вместе с малолетним отроком Виршели, который выступил во главе [95] своего отряда. Перевалили в октябре месяце гору, на которой лежал глубокий снег, и спустились в Тлисисхеви, опустошили Тле Бибилуров и Цергуе и войска, обремененные всякого рода добычею и награблением, вернулись победоносно.

Тогда стоял в повреждении большой Икортский — архангела Михаила — храм, который стал возобновлять (Эристав), а равно он же сделался вторичным возобновителем Каичаветской богоматери церкви.

Как поведать Вам о деяниях Эристава Иоанна. Цари являлись в его дом с просьбами, домогаясь от него получить престол, и поручали по его воле. Умер он в добром старчестве и был погребен в им воздвигнутом монастыре.

После него сел сын его Виршели, человек прекрасный, совершенный всякою добротою, мудрый, умный, мирный, кроткий, щедрый, правдолюбивый, милостивый, желанный, любимый для любящих его и преданных, ужасный и страшный для ослушников и противников. Возраста же он был много, благостно мудрейшим из старцев, непобедимым в битвах и хваленым в стратегии. Во дворце его пение и молитва не прекращались. В первый же год эриставствования он воздвиг каменную церковь св. Николая.

Тогда он созвал все свое войско и сказал главарям и воинству: ”От отца моего двальцам доставалось тем, что иных он сжигал, других убивал и разорял, разрушал их укрепления, брал их людей в плен, пугал и наказывал, иных нее, обласкав и успокоив, одаривал и одевал в разноцветные одежды, но все это они уже позабыли и ищут удобного (момента повредить нам). Теперь мы свободны от дел и должны или разгромить их страну или сделать их нашими услужниками и подданными, а то, может статься, когда мы будем заняты борьбою с другим врагом, двальцы, улучив время и желая отомстить нам, сумеют разорить смежную с Двалетиею часть нашего владения”.

С ним согласилось все войско. Отправились и прибыли на гору Бехуше. Проведав о сем, нижние двальцы, кошкцы-иосебурцы, тлевцы, мугисвельцы, згубиро-рукцы (Вариант Згубирцы) встревожились и представили ему заложников, дары и дань и клятвенно [96] обещали служить верно. Тогда оказал милость их стране и оставил ее без вреда. Двинулись обратно, вступил на гору Сосхо-Сведав о сем, магран-двальцы предстали пред ним, брутасшвилни, келеур-кабушурцы, все сосхо-цубенисхевцы и ходжацаельцы с заложниками, данью и дарами многими. Утвердив их в верности клятвенно и служить преданно, пошел в Трусо, где высыпали навстречу трусовцы с дарами многими и изъявлением покорности и мольбою помочь им против их врагов из Мна, Эристав приказал мнавцам предстать пред ним, но они не пожелали и послали сказать: ”Не боимся тебя и не в силах ты вредить нам”.

Разгневался Эристав Виршели, Он созвал свое воинство, затрубили трубы и бросились как звери. Осадили центрально-западные мнаские укрепления. Бой разгорелся жестокий, ибо люди были воины смелые, храбрые, подобные голиафу и вооруженные идеально. Пускали множество стрел и град камней, скатываемых бессчетно. Множеством стрел умертвили главарей их страны: Сунгу, Пареджана, Амсаджана, Багатара и многих других. Среди зова и гласа выдавался голос Виршели, как рев льва. Разбили крепостные врата, переломили всех воинов и привели к Эриставу, спалили и разрушили крепость и селения их.

Узнав о сем, выступили воевать мохевцы, но, увидев большое воинство, испугались и скрылись. Отодвинулся Эристав к Коби. Мохевцы пришли с дарами великими. С рассветом Эристав тронулся. Сведав о сем, хадцы и цхаватцы стали трубить и волноваться: они хотели вступить в бой, но, увидев изрядное количество войска, предстали пред ним с многими дарами, ибо испугались очень.

Виршели принял угощение на долине Ходы, принял все дары, тронулся, пришел в Ломису и распустил все войско, сам же принес немало пожертвований св. Георгию и в честь великомученика даровал свободу всем пленникам, вернулся победоносно.

Тогда царь Георгий предпринял поход в Алинджу со всеми карталинцами, имеретинами, месхийцами и ширванцами. Прибыв в Алинджу, истребил войско противника, вывел заключенного в Алиндже сына султана, разгромил войско Тамерлана и вернулся победоносно. [97]

Тогда эристав Виршели взял себе в супруги честную от семени великого царского рода, по имени Тамара, которая своею красотою, добротою и совершенством ублажалась не видевшими ее, для видевших же служила предметом восхищения и ублажания.

Прибыл Тамерлан Самангнели (вариант Самаркнели) со всеми войсками чагано-кашан-сикалб-нахром-индустанцами всей Персии и Востока, армией великой, гневно и яростно.

Царь Георгий удалился в Имеретию. Эристав Виршели отступил в крепость Бехуши с домочадцами и скотом, имея с собою католикоса Элиаза со всеми церковными людьми с семьями, с их скотом и овцами. Прибыл Темур и под водительством Бурдиясшвили Виршели разгромил все крепости, разрушил все церкви, разметал все поля, горы и леса, скалы и ущелья и, подобно морю, покрыл всю сию страну, войско его достигло до Кутаиса, Лезгистана и Дариала, спалили и опустошили всю Грузию и разбросали трупы убитых, как снопы травные. Виршели же своих хизан и домочадцев отправил в Кного, а сам стал с войском в крепости Бехуше, навстречу врагу выставил стрелявших из лука. Начали стрелять (В этом месте текст поврежден). Враги умножили свои силы и двинулись в еще большем числе и подошли к крепости, сделали вылазку дворяне, стали пускать стрелы, перебили у врагов коней и ранили стрелами многих. Но они опять привели резервы, опять выступили с барабанным боем, сомкнувшись, двинулись в большом множестве и через ущелья, леса, скалы и горы подошли к крепости Бехуше.

Эристав занимал верхнюю крепость. Прибыло войско, сколько могло уместиться в теснинах ущелья. Сошли с коней, выступили против Виршели и его близких. Открыли стрельбу, потом обнажили шашки. Погибло много врагов, авангард которых, будучи не пополняем по причине тесноты местности, отхлынул назад. Все войско (эристава) подошло и он победоносно прибыл в Кного видеться с домочадцами.

Человек из Кного, именем Хареба, известил всех двальцев: ”Ваш враг со всем своим семейством находится в моем доме, приходите и убейте его, ибо он в наших руках”. Тогда [98] двальцы с радостью собрались и пошли. Но господь не дал раба своего на убиение строптивых. Намерение их открыл ему некий добрый человек, и Виршели отбыл со всеми. Хареба очень старался не отпустить, но Эристав одел его в свое платье, остаться не пожелал и ушел. Его нагнал Хареба и отбил у него кое-какие драгоценности. Как только Виршели ушел, в ту же ночь прибыло все войско двальцев. Хареба, очень опечаленный, всю вину за уход Эристава свалил на двальцев.

А Темур, опустошив все и полонив, отправился в Шам (Сирию), а пленников и добычу всю отослал в Самарканд.

Остались в целости у Эристава в горах главная крепость Квенипневи и дворцы 10, крепость Колоти, крепости Исролисские, крепость Бехуше, крепости Уканаубанские, дом в Накаповани, дом в Цинаубани, а все остальное опустошили. Тогда же разрушили и сию (Ларгвисскую) церковь, построенную Эриставом Иоанном.

Виршели, собрав оставшееся в целости войско, пришел в Кного. Харебу и его сторонников заключил в крепость и умертвил всех, низверг их крепости, сжег их страну и обогатил свои войска добычею. Трехлетнего сына Хареба отпустил, отдав его матери, освободил и одного брата Хареба. Велика была месть над ними.

Выступили состязаться с ним двальцы, но не осмелились. Им Виршели сказал: ”Если желаете видеть меня, я сам приду в Вашу страну и, как хотите, так и поступайте со мною. Если господу угодно будет учинить праведный суд, отомщу и вам”. Вернулся невредимым.

К этому времени у них родился сын. И обрадовались радостью великою, так как после стольких злоключений так милостиво воззрил на них бог. Крестил его святой архипастырь Карталинский и назвали его Квенипневели.

В это время канчаветский св. Георгий изволил прибыть на жительство в дом Виршели. Чудеса, которые он творил, бесчисленны, как звезды небесные и пески морские. Но этому случаю очень обрадовался Эристав. Украсил крест и кивот его оковал серебром и золотом и начал строить церковь во имя великомученика на границе Варниси, в местности, во всех отношениях прекрасной. [99]

Тогда вернулся из Имеретин царь Георгий, и, узнав об измене двальцев Эриставу, разгневался и пошел против них. Двинулся по пути Ачабети и начал полонить и громить.

А Виршели двинулся по горной стране и спустился в Сосхо. Овладел в тот день 8-мью крепостями и селениями, сжигая все и опустошая, щадя только тех, которые сообщили ему об измене двальцев; все им принадлежащее осталось в сохранности. На второй день пришли в Кара, сожгли крепость и 5 аулов. Семейства их укрепились в горном ущелье, в местности высокой, в расщелинах скал недоступных. Войска вторглись в эту местность, которая была так укреплена, что трудно передать словами, и овладели всеми пожитками врага.

Тогда в единении были все горцы арагвские от Зеда-Зенидо Дариала и предводителем их был Эристав Сурамели. Все в продолжение 2-х дней бились (с двальцами) у Ходжийской скалы и потеряли б видных воинов, а также воспитателя их Эристава, двальцам из того аула повредить не сумели.

Тогда через посланника сказали им (двальцам): ”Наше прибытие принесло вам большую пользу, ибо если бы нас не было здесь, пришел бы сам Виршели и его войско, и не устояли бы ваши твердыни так же, как не устояли пред ними твердыни и других, разрушили бы ваши крепости, сожгли бы аул ваш и унесли бы все ваше приобретение, истребили вас, отцов, увели бы в плен ваших жен и детей, а наше прибытие избавило вас от этого, позабудем кровь тех, которых вы убили, дайте нам какую-либо скотину, чтобы увидели войска их, ибо стыдимся от них... (В оригинале одну строку нельзя восстановить). Им разрушены крепости и имеют все... (В тексте вытерлась строчка), а у нас уже нет, а люди, которых вы убили и ранены очень”.

Тогда двальцы вернули им плененных в том сражении людей и еще 4 коров (в варианте 400 голов скота).

Оба Эристава встали и прошли Магран-Двалетию. Виршели, придя в Рок, остановлен там, ибо войска были не в силах идти, будучи отягчены тяжестью добычи, а нижние горцы направились ко двору царя. А в том месте войска Виршели арестовали 16 человек, и она открыли им место множества спрятанного [100] клада. Но не найдено было войсками царя. На другой день Виршели прибыл к царю, а царь обрадовался и послал из добычи: 6 (вариант — 16) вьюков посуды серебряной и золотой, 8 вьюков тканей, 200 коров, 30 (вариант 6) лошадей, 500 овец (вариант — 501), 36 больших котлов, царь осыпал его скотом, серебром, золотом и другим... (Текст на этом обрывается)

Материалы по истории Грузии и Кавказа. Выпуск 30. Тбилиси, 1954 г., стр. 344-362.

(С текста Шота Месхия). Данный перевод сделал М. Джанашвили. Этот перевод опубликовал З. Н. Ванеев (см. Исторические известия об аланахосах, Цхинвали, 1941 г.). Текст исправлен нами согласно грузинскому изданию Месхия.

[101]

[102]

(В списке Т. Жордания еще 25 Эриставов, Хроники... книга II, Тифлис. 1897 г. стр. 26-30)