№  84

(* - Датируется на основании пометы)

/л. 56/ 1-е. Е. и. в. о содержании листа кабардинских владельцов им привезенного всеподданнейше донесено и е. и. в. приезд его соизволила принять милостиво, о чем ему и на аудиенции от ея величества объявлено. Но понеже е. и. в. вскоре соизволит из Москвы отбыть в Санкт-Петербург, [106] того ради и ему, владельцу Магомеду, надлежит ехать туда ж, откуда с полною е. и. в. на их всенижайши прошении резолюциею и милостию отпущен будет.

2-е. Понеже им, кабардинским владельцам, довольно известно есть, какая высочайшая е. и. в. блаженный памяти государыни Анны Иоанновны милость к бывшему калмыцкому хану Дондук-Омбе во всем показуема была, а по смерти его оставшие дети /л. 56об./ его Рандул, Додбий и Асарай ныне к доброму калмыцкого народа правлению, за малолетством их, не в состоянии, того ради впредь до указу е. и. в., в калмыцком народе определен наместником ханства Дондук-Омбин брат, владелец Дондук-Даши; но между тем Дондук-Омбина ханша, а их, кабардинских владельцов, сестра Джан, желая ханскую власть удержать при себе сильно, трех владельцов калмыцких, а имянно, Аюки-хана сына Галдан Данжина, Доржи Назарова сына Бая, и Доржина ж брата Убашу, которые ея, яко не их нации и закона, до той власти допустить не хотели, переловя живых велела побить до смерти. И хотя она за то по всесветским правам, достойна была и жестокого гнева, однако же е. и. в. в разсуждении хана Дондук-Омбы и их кабардинских владельцов, верной службы, и по своему монаршескому природному великодушию /л. 57/ всемилостивейше то ей отпустить соизволила, и повелела оставить ея з детьми при собственном мужа ея хана Дондук-Омбы улусе, и во всю жизнь ея давать ей, другим не в образец, жалованья е. и. в., денег по 500 рублев, муки по 1000 четвертей на год. Но она и тем не удовольствуясь, ушла к ним в Кабарду, откуда тайный советник и астраханский губернатор Татищев, сожалея детей ея, чтоб они и собственнаго их улуса не лишились, вызвал ея и з детьми паки в калмыцкие улусы. Но оная ханша Джан, противу надежды, от Астрахани детям своим и владельцу Бодонгу велела бежать, которые и ушли; токмо из оных по сильным тайного советника Татищева домогательствам, и по его, Магомедову, склонению едва болыпаго сына Арандула призвала; сверх того открылось и сие, что оная ханша Джан неоднократно посылала к персицкому шаху нарочных, прося его о принятии ея в подданство и о присылке к ней войск, чем оная от легкомыслия своего /л. 57об./ намерена была, как между Российской империи и Персицким государством, так и их кабардинскому и калмыцкому народам немалой вред приключить, но в бытность ея в Кабарде от них, владельцов, до того оная не допущена. Однако ж она за тем, чтоб сие к совершению привести, в Кабарде оставила зайсанга Аралу. И для того тайный советник Татищев принужден нашелся тое ханшу до указу е. и. в. отправить в Саратов. И тако по вышеписанным обстоятельствам, хотя оная ханша Джан уже никакой милости не достойна, однако же, как и выше написано, в разсуждении верной службы хана Дондук-Омбы и их, кабардинских владельцов, то все ей отпуститься, ежели она детей своих и владельца Бодонга из бегов призовет и зайсанг Арала ими, кабардинскими владельцы, ис Кабарды в Кизляр отдан будет.

А до исполнения того и для лутчаго ея, ханши, удовольствия велено ей быть в Москву, где оная до времяни и с сыном ея Арандулом будет содержана во всяком покое и удовольствии.

3-е. И чтоб он, владелец Магомед, ныне отправил от себя в Кабарду к братьям своим нарочного, и о всем вышеописанном отписал к ним обстоятельно, дабы оные вышеозначенного зайсанга Аралу всемерно в Кизляр отдали.

На л. 57 об. помета: Таково объявление кабардинскому владельцу Магомету Атажукину учинено государственным вицеканцлером и кавалером графом Алексеем Петровичем Бестужевым-Рюминым, в доме его сиятельства, и письменно на татарском языке оному сообщено 6 декабря 1742 года.

АВПР, ф. Кабард. дела, 1742 г., д. 7, лл. 56-57. Отпуск.