№  223

1777 г..апреля 4. — Ответ президента Коллегии иностранных дел гр. Н. И. Панина на письмо ген.-аншефа кн. Г. А. Потемкина * о нецелесообразности поселения беглых кабардинских крестьян в пределах России

(* - См. док. № 222)

/л. 2/ К князю Потемкину

Милостивый государь мой князь Григорий Александрович!

В ответ на почтенное вашего сиятельства письмо от 19 марта по поводу учиненнаго вам представления от губернатора астраханскаго, о употреблении в здешнюю пользу примеченнаго им желания в подвластных кабардинским владельцам людях к переселению в границы здешней Империи, сим имею честь вам, милостивый государь мой, донесть мое мнение.

Принадлежащий кабардинским владельцам люди достаются им по праву наследственному, почему они в разсуждении их в таком же положении находятся, в каком и во всяком другом месте господа и рабы, то есть безпрекословно владеют своими подвластными по обыкновению и власти [321] полученной от своих предков, а другия по собственной своей воле и не могут уже изключить себя из их ведомства. Сие одно обстоятельство, что владельцам кабардинским их люди попросту говоря крепки, кажется достаточно было бы приводить их в безопасность от всяких со здешней стороны покушений на то, что им толь с твердым основанием принадлежит, хотя б и никаких сверх того политических уважений не настояло, чтоб сколько возможно удерживаться от причинения им в нежном для них пункте оскорбления. /л. 2об./ Но кабардинцы по месту своего пребывания, по силе своей и почтению между горскими народами и по собственной своей предприимчивости, а, наконец, по тесной связи с Крымом и произходящей оттого и при самой Порте Оттоманской забое о их сохранении, заслуживают и того достойны, чтоб они не отреваемы от здешней державы, но паче привлекаемы были. Всем прошедшим времянем доказать можно, что доброжелательство кабардинских владельцов к здешней стороне, напредь сего бывшее, служило предохранением всему Кизлярскому краю от воровских набегов тамошних варварских народов, так как с тех только пор, как они учинились недовольными по случаю заведеннаго в близости от них, в урочище Моздоке, селения, и опасность от того настала, причинившая еще до войны, с Портою Оттоманскою бывшей, немалыя затруднительства, о коих со всею подробностию и в Астраханской губернской канцелярии известно быть имеет.

Издревле почитался кабардинской народ здешним подданным, но коль скоро Моздок заведен, так скоро, пришед в подозрение, владельцы тамошния, о утеснении в натуральной своей свободе и в образе жизни со времянем от такого соседства случится могущем, явным образом развратились, и вместо того, что пред тем хвалились здешним подданством, /л. 3/ хотя и были уже между тем из онаго изъятыми и свободными по содержанию мирнаго трактата, заключеннаго 1739-го года и тогда еще в своей силе бывшаго, как Моздок завелся. Ныне напротив того, несмотря на то, что в самом начале открывшейся потом с Портою войны действительным воинским поиском они усмирены были и убеждены вновь признаться в том, что они здешния подданыя, а такими утверждены и заключенным в 1772 году с Татарскою областию трактатом, отнюдь не хотят однако же почитать себя к здешней Империи принадлежащими, но явным образом присвояют себя Крыму и соображаются в своем поведении с мерами приемлемыми тамошним начальством и Портою Оттоманскою.

Из сего довольно видно, колико кабардинския владельцы в предприятиях своих тверды и неудобопреклонны на другия мысли, нежели какия они по своему понятию единожды восприяли в деле, касающемся до их вольности, и до поборствования по закону магометанскому, которому они весьма преданы, может быть при дальнейшем продолжении их отщепенства и оказывающихся вящших противностей нужно будет и еще их наказать, но, мне кажется, и тогда пристойнее и свойственнее будет /л. 3об./ с достоинством высочайшего двора, подвергнуть их явному оружия действию, нежели делать им возмездие поданием повода их подвластным к побегу в здешнюю сторону. В первом случае, чтоб они ни претерпели, всю беду должны будут приписать собственному своему заблуждению, и не только околичныя им народы, но Крым и сама Порта, увидят во всем том меры самыми только обстоятельствами дел вынужденный, но в другом, не может не произойти во всей тамошней стороне общее негодование и новое подтверждение того подозрения, каким крымцы, кабардинцы и все горския народы к сожалению преисполнены, бутто со здешней стороны ищется их утеснить, подчинить и привесть в совершенное подданство. А кабардинцы сверх того по взятии с них в начале бывшей с Портою войны вновь присяги в верности к е. и. в. и точною императорскою грамматою, отправленною к ним в 1771-м году с нарочными из них, в приезде ко двору бывшими, [322] удостоверены в том, что они оставляются попрежнему в свободном своем обращении и при своих правах и обыкновениях, и что и выбегающая от них природныя холопи, хотя б они и креститься пожелали, из высочайшей к ним /л.4/, владельцам, императорской милости имеют быть возвращаемы по сим двум причинам, чтоб они от побега своих людей не терпели умаления в своих стяжениях, и что в протчем их подвластный по состоянию своему и не могут о существе христианскаго закона иметь какое-либо сведение, склоняясь по большой части на принятие онаго, не по внутреннему удостоверению, а для получения только свободы. И что, наконец, и за самых христиан из их рук в здешния границы спасающихся производима им будет плата в том уважении, что они по большей части достают их и сами покупкою от других народов.

Известно равным образом в Астраханской губернской канцелярии по сообщению от Коллегии иностранных дел того времяни губернатору и о сем последнем определении, состоявшемся по высочайшему е. и. в. соизволению для вящшей кабардинцов к здешней стороне привязанности, и котораго не только совершенное уничтожение, но и всякая малейшая зделанных во оном кабардинцам обнадеживании убавка, разруша бы уже вконец по недоверчивости их, и без того свойственной к здешним и благонамереннейшим распоряжениям, последнюю надежду видеть когда либо возвращение прежней их к здешней стороне приверженности, едва ли однако же воспособствовала бы и к тому, чтоб они побегом своих людей обезсилены были. Они могут общим своим подвигом /л. 4об./ не только такому переселению воспрепятствовать, переходя для житья, как уже не однажды и пред сим было, ближе к кубанским народам, а хотя б остались и на нынешних, то по особливым оных выгодностям, чаятельно из горских народов всегда охотники найдутся переходом своим и поселением в их ведомстве, как владельцов в тамошнем краю знаменитейших, такую их потерю дополнять, чем всем следствия их к здешней стороне усугубленной злонамеренности неминуемо учинятся, толь паче для нас хлопотливыми, чем меньше или отнюдь и совсем не остынут и при заведении Моздока, предполагающегося предмета о их путчем обуздании.

Я умалчиваю о малой удобности признаваемой и губернатором астраханским к поселению кабардинских выходцов в Астраханской губернии, но мне равномерно представляющейся и в разсуждении Сибири, где он для них место назначивает, подлинно из Астраханской губернии лехче им будет назад уйти в отечество, но сколько труда и иждивения должно употреблено быть на препровождение и в Сибирь людей почти диких, совсем другаго климата, нежели каков сибирской, следовательно, к производству там хлебопашества и других земских работ едва ли способных, в разсеянном поселении почти безприбыльных, а в совокупных и трудных к содержанию в порядке и благоустройстве, то как еще можно будет притом положиться, чтоб они, скучась Сибирью и тамошним ими управлением, /л. 5/ не уклонились на побег за границу, есть ли в близости оной жить будут, или к киргис-касакам, кочующим за тамошними линиями по своему с ними однозаконию, или к здешним беглецам калмыкам, по их бывшему с ними напредь сего знакомству или же и к китайцам по какой- либо к тому приманчивости.

Вот, милостивый государь мой, что я за нужно нашел предъявить вашему сиятельству на ваш учиненной мне вопрос, пребывая в протчем с совершенным почтением и такою же преданностию.

Помета: в С.-Петербурге 4-го апреля 1777.

АВПР, ф. Кабард. дела, оп. 115/2, 1777-1778 г., д. 2, лл. 2-5. Отпуск.