№  192

1767 г. — Из указа Коллегии иностранных дел кизлярскому коменданту Н. А. Потапову, подтверждающего получение его рапортов о собрании владельцев и узденей Большой Кабарды по вопросу о выходе из русского подданства в связи с постройкой Моздока и массовым уходом кабардинских крестьян к русским крепостям, о их решениях, препятствующих побегам крепостных.

/л. 1/ Указ к кизлярскому коменданту ген.-майору Потапову

В Коллегии иностранных дел из репортов ваших от 3, 19, 25 и от 30 апреля сего 1767 года усмотрено: из первого, что ротмистр Александр Киреев из Большой Кабарды от 23 марта вам между другим репортовал, что у старшего кабардинскаго владельца Касая Атажукина [263] 12 марта было полное владельческое и узденское собрание и продолжалось чрез пять дней; притом владельцы Кази Кайсимов, Хаммурза Расламбеков и Мисост Баматов, сообщась заодно /л. 1об./ с своими узденями, имели особой совет, возмущая других, чтоб от российской стороны отдалиться и быть в крымской протекции обще с кубанцами, токмо подлые их люди к совету их не сообщались, а владелец Касай Атажукин, Джанхот Татарханов и Маматгирей Тохтомишев со всеми своими братьями и узденями особое же имели согласие и намерение, чтоб кроме российской, никакой другой протекции не искать, а напоследок на шестой день, то-есть 18 числа марта, обще все обоих партей владельцы и уздени согласились однако же со владельцом Касаем Атажукиным, чтоб быть им всем /л. 2/ заедино и старшему их владельцу Касаю Атажукину во всем послушным; естли же он на которую сторону будет обращаться, то б ям всем быть ни в чем неослушными.

В продолжение их собрания владелец Касай ротмистру Кирееву секретно объявил, что он прежнюю свою присягу нарушить, також и ныне от России отстать не желает. А пред тем хотя и соглашались, чтоб отдалиться с Баксану жилищем на Куму реку в таком разсуждении дабы людям их, за дальностию, побега к Моздоку чинить было неудобно, однако и то свое намерение оставили. /л. 2об./

А на совете положили послать к вам (К вам проставлено над зачеркнутым в Кизляр к коменданту) одного узденя, по выезде их в поле для обыкновеннаго летняго гулянья, с просительными своими письмами и с тем, чтоб один отправлен был из них к высочайшему е. и. в. двору, а пока он пробудет в проезде, намерены поставить до приезда в трех местах заставы, а именно: 1-е вниз по реке Терку в урочище Бештамак, 2-е на реке Малке, 3-є по ту сторону Кара-Терка в урочище Джулате. для воспрепятствования побегов.

Между тем ротмистр Киреев от подвластных их людей неоднократно слышал такия отзывы, что естли их /л. 3/ владельцы и уздени намерение возымеют перейти с нынешних мест на Кубань или от России в другую сторону, то они все побег учинят на Моздок или в Кизляр, довольно ведая о насильствах крымских.

По окончании же того совета положено кабардинскими владельцами и узденями, естли кто из них, кабардинских владельцов, узденей или из протчаго их подвластного народа какое-либо причинять будут воровство, яко то к Моздоку и казачьим городкам, також и калмыкам, то с таковых воров сверх удовольствия истцов, брать в штраф по одному невольнику, в чем и присягою обязались.

Из другаго, что вы ордерами /л. 3об./ помянутому ротмистру Кирееву определили: 1-е в требовании в предписанных в данном ему наставлении на кабардинцов претензей настоять, доказывая им во всем том здешнюю справедливость и, конечно б, оне все те требовании отдали, также о кубанских обстоятельствах и о будущих с кабардинцами согласиях, також я кабардинских владельцов поступках обстоятельные разведании иметь. 2-е в требовании о выдаче беглаго из Кизляра аманатчика — сына владельца Хаммурзы Расланбекова, чтоб, конечно, и неотменно он ему отдан был, но естли, по упрямству отца ево, он не выдасся, то хотя б меньшей ево брат того ж владельца сын, а не от других, отдан бы был ему. 3-е беглые к ним христианскаго закона всякаго /л. 4/ звания люди возвратно требуются, таковых бы оне по трактату возвращали, на которое ему, коменданту, сим нижеследующим в покорности своей доносит.

1-е как по получении им от него, коменданта, к кабардинским [264] владельцам писем, тот же день старшему их владельцу Касаю Атажукину оные письма персонально и подал, на словах же против присланная от коменданта к кабардинским владельцам письма и к нему с него копии пристойное объяснение учинил об отправлении с прошением их одного владельца к высочайшему е. и. в. двору. И в то время one, кабардинцы, имели станцию кошами от своих жилищ верстах в дватцети внис по реке /л. 4об./ Баксану, причем у них было как владельческое, так и узденское полное собрание, и при том собрании присланный от вас письма всем вслух прочтены были, на которое в ответ того ж дня против претензей на тдтарском диалекте письмо к коменданту написали и ему отдали, которое при сем и прилагается, також и на словах как старшей их владелец Касай Атажукин, так и протчие единственно сказали, которые имеющиеся на них претензии ведомые ими платить должны, а о неведомых присягою очистетца по их прежним кабардинским обычаям и просят у коменданта сроку до июля месяца, когда они возвратно прибудут ис кошей в домы свои, в таком намерении /л. 5/ упомянули чтоб им по их посланному к вам прошению и представлено б оное было от вас к российскому императорскому двору о их нуждах, яко то о беглых ис Кабарцы в Моздок природных холопей чтоб не принимать и им бы обратно отдавать, и естли оне, как в прежних его Киреева репортах к вам было представлено, милость получат, то и ко уплате явные на них имеющиеся претензии безотговорочно, також и аманат дать должны, а о посылке к российкому двору из владельцев своих оставили, на что просят вас чтоб обо всем том их прошении как и вышеписано /л. 5об./ вам представить, а как оне ныне отправили своего владельца, то он может пробыть тамо долгое время, о чем ротмистру Кирееву секретно и владелец Науруз объявил, да и в самом деле опасаются, чтоб посланного от них владельца тамо не задержали, а чрез то их подвластные и все на Моздок побег учинить и крещение воспринять могут, понеже им, владельцам, невозможно никакого слова в противность как узденю, так и подвластному своему сказать и угрожают побег учинить и жительством перейти в российскую сторону, против которого им весьма обидно и терпеть, и могут чрез то притти в крайнее убожество /л. 6/ и раззорение, и естли же от российской стороны на их прошении никакого себе милосердия и удовольствия не получат, то все, конечно, имеющиеся на их претензии, которые явные ко уплате, тако ж и аманат на смену утеклецу, владельца Хаммурзы Расланбекова сыну, дать не в состоянии и жительством намерены, оставя нынешние свои места, перейти хотя и со слезами на Куму реку или на Кубань и жить обще с кубанцами и иметь одну прежде положенную между ими присягу и не под ведением крымским, точию к российской стороне как и ныне по положенной между ими в доме /л. 6об./ владельца Касая Атажукина присяге, яко то воровство, так и другие протчие не чинить а отдалились того ради, чтоб их подвластные не могли в российскую сторону за дальностью побега чинить, а естли же от вас их часто упоминаемыя прошении все представлены будут и чрез то себе удовольствие и милость получили [б], то, конечно, от России с нынешних их мест в другую сторону отстать до смерти их и перейти не желают, где ему, Кирееву, более в Кабарде жить не приказали, и обратно ехать в Кизляр. По прежним же их обычаям положено было давать присылаемым к ним от России и из других мест посланцам согум, то есть скот для пищи, а ныне ему, Кирееву, /л. 7/ вовсе етого и отказали, а сами намерение имеют ныне кошами кочевать на Куму реку, в разные места все владельцы по своим обычаям, до того время, когда возвратятся в домы свои, а хотя он, Киреев, и будет в Кабарде обращатся, точию более сего ответа от них не получит, покуда возвратятся в домы свои; в то время и платить должны, которое у них и на совете всеми владельцами и узденями положено. [265]

2-е. Апреля 6 числа прибыл ис Крыму прежде бывшей природной кабардинец владельца Джанбулата, Кайтукина подвластной, а ныне переселился и жительство имеет в Крыму, /л. 7об./ называемой Батыр-бек, а прислан он от новопоставленного в Крыму Аслан-Гирей хана к кабардинскому владельцу Касаю Атажукину з братьями с письмом, с которого письма списана на татарском диалекте копия секретно дворянином Екимом Вилковским в кошу владельца Касая [Атажукина при Танбиевом уздене Давлет-Мурзе, которая при сем вам представляется, а он, Аслан-Гирей хан, подлинно еще в смену Салан-Гирей-хану в Крым не прибыл, а наперед прислал сына своего калгою и находящегося тамо владельца Джанбулата Кайтукина имеет при себе в милости, понеже он, Джанбулат, имел /л. 8/ отца его Аслан-Гирея в доме своем, когда он был малолетен до возраста ево, как называемой емчек, також и владельца Мисоста Баматова, брата ево Дадаруку, якобы из желес освободил и ис под караула выпустил и как по прибыти отца ево, Аслан-Гирея хана, в город Бакчисарай, то отпущены быть имеют оне, владельцы, в домы свои в Большую Кабарду по- прежнему, точно оне все, кабардинские владельцы, тому не уверяются, понеже он, присланной от хана человек, то им все объявление учинил на словах, а в присланном письме от хана ничего не упомянуто и состоят /л. 8об./ в сумнительстве по той притчине, что оне в Кабарде Бахти-Гирея солтана и брата ево убили; того ради он на них кровь дядей своих искать будет и ныне на то кабардинские владельцы и положились, когда он, Джан-булат, з Дадарукой точно возвратятся и прибудут, тогда оне и поверят.

И он хан, никакими ласковыми словами или письмами в свою протекцию их переманить не может, того ради ныне в том намерении и остались: ожидать от российской стороны милости, також и от крымской стороны задержанных тамо владельцов своих. А Джанбулат якобы точно прибудет /л. 9/ в нынешнее летнее время и как оне от российской стороны, что и в первом пункте показано, милости себе и удовольствия не получат, то перейти могут на Куму реку или на Кубань для своих ясырей и жить с ними обще с кубанцами в прежде положенной присяге, а не под ведением крымским. Здесь же будучи он, Киреев, в Кабарде, неоднократно слышал от них кабардинцов того ради оне, кабардинские владельцы, великую имеют у себя гордость, яко то по части как от российской стороны посланцы, так и от крымской стороны письмы присылаются; якобы для претензий на них имеющихся /л. 9об./ захваченные воровством, а в самом деле обращаются и разведывания имеют их кабардинские поступки и замыслы, на которую сторону они положатся, и видно, что в них им какая есть либо нибудь надобность.

3-е. Уведомился он, Киреев, как от владельца Касая Атажукина, також и от прочих народов, что кашкатовской партии владелец Хам мурза Расланбеков [с] своими братьями и подвластными, також и Мисост Баматов точно намерение имеют в скорости на сих днях переселится за Кубань и быть в протекции хана крымского по той притчине, что Хам- мурза Расланбеков, с Мисостом /л. 10/ Баматовым согласясь, обще от российской стороны сына его Исмаила потаенно из аманата своими узденями увезли, и, опасаясь того, чтоб войском каким на них от России нападение не учинилось бы, да и он, Хаммурза Расланбеков от нынешнего крымскаго хана Аслан-Гирея желает себе милость получить, того ради, что он сына ево Меньшова кормил и доводится по их обычаям эмчеком, а Мисост Баматов по той притчине намерение имеет ехать, чтоб как-нибудь задерженного брата своего Дударуку получить в свои руки, которой нынешним прибывшим /л. 10об./ в город Бахчисарай калгою ис под караула выпущен и находится тамо в своей вольности; и для того надеясь оне, что хан крымской ибо во всякой их полезности милость и неоставление учинить будет, и никому впредь в обиду от него не предадутся. [266]

4-е. Причем владельцы Касай Атажукин з братьями своими и узденями совет между собою имеют и к переселению их Хаммурзу и Мисоста в крымскую протекцию не допущать вознамерились, и естли же в них точное бешенство вкоренится и пожелают итти, то как узденей, так и подвластных всех к тому их /л. 11/ переселению сколько их мочи будет, хотя военною рукою поступят, а к тому злому намерению не допустят. Причем Хаммурза Расланбеков им, владельцам, изъяснил, что он опасаясь от российской стороны на себя гнева по той притчине, что он сына своего тайно из аманата получил в свои руки, и естли же всем им угодно будет, чтоб его принять жилищам во общество с ними на реку Баксан, и естли от России будут на него какие налоги, чтоб за него вступатца и защищать, на которое оне, владельцы, ему никакого ответа на то /л. 11об./ не учинили, а в самом деле только одно их несогласие, и в том беспутстве друг на друга недоверну имеют и один одного обманывает, причем владелец Касай з братьями своими и с подвластными в том намерении и в совете остались, как и выше показано, сколько мочи будет с подвластными их народами, к переселению в крымскую протекцию не допущать. А естли оне пожелают, чтоб им только з братьями и з детьми в том не запрещается, в которых своих перекорах и несогласиях и ныне состоят. И что между тем произойдет, вам репортовать долженствовал. /л. 12/ Причем же владелец Касай ему, Кирееву, секретно объявил, как ныне он здесь обращается, то им всем нашим, как владельцам, так и узденям, важется весьма противно и видно, что у него с Россиею имеются какие-либо секреты, в том более и ему не уверяют, понеже оне на совете своем всеми положили, чтоб плату по претензиям учинять когда оне ис кошей обратно прибудут в домы свои, то-есть в июле месяце; на том и положились. А естли в Кабарде какие возмущени будут между ими и несогласии, без уведомления Россия остаться не может и ему, Кирееву, /л. 12об./ жить более в Кабарде не приказывают, понеже на него до недоверку имеют, якобы он всегда вам о их согласиях знать давал, того ради при себе и держит.

5-е. О беглых вы прописываете, которые крещеную веру восприняли, чтоб обратно их отдавать на то владельцы все ему, Кирееву, объявили, что оне хотя и крещеныя, только природныя их кабардинцы, которых по их кабардинским обычаям им выдавать невозможно и обидно, что как оттуда бегают их подвластный в Моздок и другие и обратно вспокаявшись на свои места возвращаются, их выдать им невозможно, чего ради и наивящее раззорение могут притти. /л. 13/

6-е. Владельцу Джанхоту Татарханову по приказу вашему объявить, ежели памерение имеет ехать в Кизляр, в чем его и присягою уверить, на которое он обещался как вы прибудите в Моздок, или с ним, Киреевым, когда он возвратится обратно в Кизляр, то он ехать намерен.

7-е. Оставшее за отдачею, по известной притчине, посланное к кабардинскому владельцу Хаммурзе Расланбекову сукно в подарок употребил другому к российской стороне доброжелательному владельцу Мат-гирею Тохтамышеву, которой несколько доброжелательство /л. 13об./ к российской стороне имеет но и о их согласиях от него несколько Известие получает.

В протчем как к российской стороне худших замыслов, також и о нападении на Моздок ничего не предвидится, також в Крыму и на Кубане никаких в собрании войск, в присылке к кабардинским владельцам от хана крымского с подзывом их в свою протекцию или з другими какими неполезными к российской стороне письмами никаких людей не имеется, при сем вам в покорности его, Киреева, представлял и ожидать долженствовал на его посланные репорты от вас резолюции. /л. 14/ Вы представляете, посланным от Вас к помянутому ротмистру Кирееву ордером велено, взяв последнее о произхождениях в Кабарде, что разведать может, [267] примечание, из оной выехать до будущего случая. А понеже кабардинские владельцы, имея непременное сетование о уходящих от них на Моздок ясырях, всенепременно вас просят, дабы в Моздок приниманы и до крещения допускаемы не были, но вы на сие им чем еще и отзываться уже средств не находили, когда неоднократно все возможные с вашей стороны термины им /л. 14об./ изъявлены и потому представляли в Коллегию иностранных дел, не будет ли угодно единожды от оной Коллегии им отозватца, поелику их прошении есть неосновательны. А дабы оне больше тому поимоверствовали,

Коллегия в таком случае означить им всякое могущество быть утверждением государственной печати, чтоб они паки не почли толь великого для их отзыва быть малым, как в 1765-м году при отсылке письма со владельцом Кайтукою поступили, о чем значит в доезде ротмистра Черкесова, представленному при репорте в том же 1765 год от 3-го апреля, а более предаете в вышнее соизволение. /л. 15/

Из третьего присланного к Вам от находящегося в Большой Кабарде ротмистра Киреева репорта, что кашкатовской партии владелец Хам-мурза Расланбеков с братьями також и баксанской партии владелец Мисост Баматов з детьми своими и с подвластными народами намерение возымели кочевьем переселиться с нынешних их мест за Кубань реку в крымскую протекцию, причем старшей их владелец Касай Атажукин с братьями своими и узденями, узнав их точное бешенство, к тому их переселению не допустили и Мисоста Баматова от такого худого /л. 15об./ вымысла чрез пересылку в дом к нему и ево в том уговорили, чтоб он не мог такого худаго дела начать и в крымские руки впасся, как и брат ево Дадарук находится в Крыму и поныне. Потом Хаммурза Росланбеков вторительно просил владельца Касая Атажукина, приехав к нему в кош, чтоб с братьями ево и с подвластными отпустить и дозволение дать ему переселиться за Кубань или принять ево к себе жительством на Баксан реку во общество, что он несколько опасение имеет, как бы не было какого нападения на него от российской стороны /л. 16/ по той притчине, как он сына своего из российских рук потаенно узденями своими ис крепости увозом притчиною в том сам был. И естли, паче чаяния, на него от России хотя какой гнев и будет, то б за нево всем обще вступиться и одного, яко злодея своего, .не выдать. А он, Хаммурза, выговаривал владельцу Касаю, будучи у него в кошу при собрани всех народов. И то собрание у них было обще обоих партей как у владельцов так и узденей. И начались те их советы от 11 апреля даже до 21 числа от своих кабардинских /л. 16об./ жилищ расстоянием верстах в двадцети, где обще все свои ежедневные советы ко окончанию привели. И как обоих партей владельцы, так и уздени и единого присягою утвердились и чтоб ея никогда не нарушить, в такой силе быть бы всем во общем и союзном между собою согласии и никоторому, как владельцу, так и узденю, без общаго их положенного между собою под присягою совета никаких тайных дел для своей пользы, или с возмутительством, или з другим каким-либо делом пересылок чинить как к российской, а более подтвердили к крымской стороне /л. 17/, а наипаче в послушании быть всем старшего их владельца Касая Атажукина.

Того ради ныне написав письмо к вам все по общему своему совету за руками приложенных своих к тому письму чернильных печатей и ему,

Кирееву, отдали, которое при сем вам прилагается. И в том намерении ныне остались как и в прежних его репортах вам было представлено от России милости искать и чтоб их ясыря, когда оне ис Кабарды побег чинить будут до крещения не допущать и обратно им бы отдавать. И ныне намерение /л. 17об./ возымели вторительно просят обще своим письмом вас в том, естли вы можете их обнадежить и уверить, тогда отправлен будет владелец с прошением их о их общих нуждах, яко то о беглых от них ясырях, и российскую сторону ко двору е. и. в., чтоб как по отправлению, так и [268] до прибытия их владельца подвластных их народов, как и выше писано, в Моздоке не принимать и до крещения не допущать и им бы обратно отдавать. То оне ныне на совете своем обще все и положили: посеевши /л. 18/ на своих пахотных землях хлеба, и переселиться в ыюле месяце с нынешних мест на Куму реку или на Кубань вознамерились, не для какой притчины или худаго замысла к российской стороне, а наипаче на Моздок. А как хутора свои и скот оставить на прежних своих местах желают, и естли же вы их можете точно в том уверить и обнадежить, чтоб их ясырей не принимать и обратно им отдавать, то оне, переселившись точно на Куму, реку намерены владельца своего ко двору с прошением своим отправить, также и аманат дать, как /л. 18об./ от кашкатовской партии, так и от Бекмурзиной фамилии при том же и по претензиям удовольствия учинить должны. Також обещаются удерживать кубанцов от воровства и протчих народов, которые подбег будут чинить как на Моздок, так и на казачьи городки и до самой Астрахани и с теми ворами яко злодеями поступать будут, как в прежние годы от них происходило. А естли от вас то их прошение учинено не будет, от требуемого от них во удовольствие по претензиям, також и аманат дать не в состоянии и жительство иметь будут на означенной Куме реке или /л. 19/ на Кубане и ни к которой стороне никакого зла причинять не будут. А более того ради и во отдаление от России отходили, чтоб не притти в крайнее раззорение, чрез своих подвластных. Також, естли на них кабардинцев какое напрасное нападение от которой стороны учинится, то по положенной между собою у них с кубанцами присяге друг друга не выдавать и от тех нападателей отпор дать. А как подлинно известно, что естли оне кочевать вознамерятся, то великая у них будет между собою /л. 19об./ сумятка и несогласие и несколько ис подвластного их народа могут от них побег учинить на Моздок. Причем и ему, дав владельцы вышеписанное письмо, и на словах объявили, чтоб ему более там в Кабарде не быть и возвратитца в Кизляр, что от них более сего ответа не получит. А сами откочевали в разные места. При чем и он, Киреев, отправился к Моздоку. При том же и у всей команды провиант весь подошел, на что долженствует ныне ожидать, от вас резолюции. Впротчем, как в Крыму и на Кубане в собрании войск також и моровой опасной болезни и в Кабарде худых замыслов против российской стороны и к нападению на Моздок ничего не имеетца...

(Выпущено изложение рапортов Потапова о намерении его лично встретиться с кабардинскими владельцами, повторение в отношении бегущих в пределы России крестьян, о желании кабардинских владельцев переселиться на Куму реку, а некоторых из них за Кубань и др. повторяющиеся подробности о кабардинских делах)

АВПР, ф. Кабард. дела, 1767 г., д. 1, лл. 1-19 об. Отпуск.