№  9

/л. 19/ ПЕРЕВОД С ТАТАРСКОГО ПИСЬМА С ЛИСТА, КАКОВ ПИСАЛИ К ВЕЛИКОМУ ГОСУДАРЮ ЦАРЮ И ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ПЕТРУ АЛЕКСЕЕВИЧЮ [т] КАБАРДИНСКИЕ ВЛАДЕЛЬЦЫ С УЗДЕНЯМИ СВОИМИ 3 БАТЫРЕМ-МУРЗОЮ БЫКОВЫМ С ТОВАРЫЩИ, В НЫНЕШНЕМ 1712 ГОДУ СЕНТЯБРЯ В 30 ДЕНЬ

Божиею милостью пресветлейшему и державнейшему великому государю царю и великому князю Петру Алексеевичю [т] /л. 19об./ кабардинские князи Хатачик Араслан-бек, и Татархан-бек с братьями своими долговечного здравия желаем. Потом всеа Рос[с]ии самодержавному великому государю, вашему величеству, объявляем: по вашему, великого государя, указу з грамотою, присланной от вашего царского величества, [9] брат наш князь Александр Бекович к нам в сторону приехав, твой великого государя указ и письма нам вручил в целости. И потом мы известны стали, что в той твоей, великого государя, грамоте писано, дабы мы послужили тебе, государю, и службу свою верно показали, и стали против недругов ваших, турка и крымского хана и татарского салтана /л. 20/, и против их бы войск стать и биться, а нам Аюка-хан с калмыками и донские и яицкие и терские казаки будут помогать. Також де в грамоте вашей написано, как напредь сего ваше, великого государя, жалованье братьям нашим присылано бывало, так и нам обещано, и изволяете нас от крымских и от иных недругов оберегать.

А крымцы по вся годы многим собранием, войском своим нас бивали, а мы перед ними за собою отнюдь вины не знаем, и не их холопи; только насилием своим и обидами хотят нас привесть под свое владение, и в том нам от них зело трудно. Вам, великому государю, известно буди, что мы прежде служили вам, великим государем. И братьям нашим прежде сего указное ваше, великих государей, жалованье бывало. А когда /л. 20об./, крымские ханы с нами учинились в недружбе и в неприятельстве, и тогда наша братья к вам, великим государем, посылывали от себя посланцов с письмами и з жалобою, что крымцы на нас нападют безвинно и от вашей страны нас отбивают. И те посланцы наши в те времена к вашему царскому величеству недопускиваны и поворачиваны з дороги назад в нашу сторону.

Ныне просим вашего величества, когда мы о нужнейших делех письма будем чрез посланцов своих посылать, и тех посланцов наших повелите вы, великий государь, принять и явить их брату нашему князю Александру Бековичу, а он будет вам, великому государю, обо всем доносить.

А как брат наш князь Александр Бекович, приехав к нам, сказал ваш, великого государя, милостивой указ, дабы мы вашему величеству служили и были за вами, и мы все, кабардинские князи, присягу и клятву дали истинно в том, что нам быть в подданстве и сколько можем служить всегда вам, великому государю, готовы. Брат же наш князь Александр Бекович /л. 21/ уверил, что вы, великий государь, в забвении нас не учините, и обнадежил милостивым вашим, великого государя, жалованием.

И мы по объявлению ево всенамерение положили на том, что против присланного вашего, великого государя, указу все исполнять, потом по указу вашему, хотя и противно стали против веры нашей, и на войска нурадына салтана, в котором было пятнатцать тысяч, мы били боем и рубили саблями; в которой поход ходили на Кубань з братом нашим князь Александром Бековичем, и сколько мочь наша была, за милостию божиею вам, великому государю, служили. И ис того войска нурадына салтана несколько побили до смерти, иных в реке потопили, а сам он, нурадын салтан, ранен насилу ушел. /л. 21об./ После того бою на Кубани многое время стояли близ неприятеля и что мы учинили, о том от себя с ведомостью послали посланцов своих к боярину вашему Апраксину и дабы и он ведомость, что у него учинилась, к нам прислал. И он, ведомости нам не дав, пошел назад; а мы ожидали от него ведомости и жили несколькое время. По обещанию нашему намерение было такое, чтоб Апраксину приходить на Кубань с Азовской стороны, а нам, черкеским войскам, итти горскою стороною; и главной над войски боярин ваш, не дав нам ведомости и не исполня обещания, возвратился назад.

И о том мы зело опечалились, для того, что будто мы стали ему ненадежны, и в том на него пеняли. /л. 22/ Крымцы нас более и сильнее. А которой народ черкеской здесь обретается около гор, и о состоянии их брату нашему князю Александру Бековичю известно. Которые близ Кубани живут народи, и оных народов не допустили х кубанцом, в соединение с нами. Вашему царскому величеству хотели службу свою [10] показать, ежели б боярин ваш, которой был главной в войску, мало помешкал. А он, не помешкал нимало, пошел назад, а естли бы он помешкал, то един бог весть, что ни един бы татарин на Кубани не остался. И от города Тамани, которой у Черного моря, до Кабарды, и от Кабарды до Терка, которые живут у гор народи, все бы те вашему величеству поддались. Которых наперед сего посылали мы от себя посланцов к вам великому государю, и те посланцы наши, /л. 22об./ получа вашу высокую милость, к нам возвратились, за что вам, великому государю, премного благодарствуем и за ваше многодетное здравие молебствовали. Прислан вашего царского величества указ к брату нашему князь Александру Бековичю, чтоб он к вам ехал. И объявил он нам вашу великого государя милость, что вы нас своих подданных, не оставите, и на всякой год своим жалованьем определите, за что мы до капли крови нашей вам, великому государю, служить намерены.

Ныне просим у вас, великого государя, милости, буде крымцы или кубанские татары, также и иные недруги наши станут нам какие озлобления и обиды чинить /л. 23/ или на нас войною учнут приходить, чтоб здесь в стороне Аюка-хан с калмыки своими и терские казаки нам в такое время всякое вспоможение чинили. И о том повели, государь, послать к ним свои, великого государя, указы. Сколько мочи нашей будет, кровь свою проливать готовы, и душ своих не пожалеем, а буде мочи нашей против крымцов стоять не станет, в том на нас не изволь гнева своего держать, для того что Крымская Орда сильнее нас и войска у них премного. А ежели нынешним временем от вас, великого государя, помощи нам не будет, то пуще они нас вконец разорят. /л. 23об./ А естли ныне твоя, великого государя, милость к нам явитца и от неприятелей наших даст бог свободу и здравие, вовеки тебе, великому государю, служить желаем. А они, крымцы, издавна на нас злобились, а ныне и наипаче нас хотят разорить и погубить, что мы поддались служить вам, великому государю християнскому, и на них ходили войною, и в том вельми нас ставят пуще прежняго недругами; только хотя от них, крымцов, какая и злоба и обиды нам будут, однакож для вас, великого государя, примем всякую нужду и терпеть будем до указу вашего царского величества. Да мы ж просим /л. 24/ милости у вас, великого государя, которые люди наши черкеские от нас бегут и живут на Терке, а иные в Астарахани, и тех людей своих просили мы; однако ж нам их не отдают и чинят в том обиду ⁵. И для отдачи нам тех людей просим у вас, великого государя, об указе. Повели, государь, послать свои, великого государя, указы, чтоб тех людей наших нам отдали, а они истинно люди наши черкеские.

Потом вам, великому государю, долговечного щастливого жития желаем.

Лета 1125 году месяца раббеля в первых числех, писано в Кабарде.

Пометы ^-. 1) на л. 24 — На подписи великого государя имянование и титло писано против тово, как ив лице.

2) на л. 19 — Поправленой перевод с листа кабардинского.

ЦГАДА, ф. Посольский приказ, Кабард. дела, 1712 г., д. 1, лл. 19-24. Перевод с татарского.

Комментарии

5. Кабардинские крепостные и зависимые крестьяне (см. примеч. 33) спасались от феодальной эксплуатации со стороны кабардинских князей (пши) и узденей (уорков) бегством к русским пограничным городам-крепостям, в начале XVIII в. к Теркам и Астрахани, позднее к Кизляру и Моздоку. Побеги эти приобретали иногда массовый характер, особенно при попытках кабардинских феодалов переселить крестьян подальше от русских городов и крепостей (см. примеч. 32). Бежавшие кабардинские крестьяне, будучи освобождены от уплаты податей и защищены от нападений неприятеля, вблизи русских городов получали возможность к развитию земледелия и скотоводства, заимствуя у русских поселенцев более высокие формы ведения хозяйства. Беглые крестьяне, принимавшие христианскую веру, не возвращались их владельцам вплоть до жалованной грамоты Екатерины II 1771 г., установившей обязательность возвращения крепостных. Однако и позднее это обязательство не всегда выполнялось, так как задержка крепостных являлась для царизма средством воздействия на отдельных непокорных кабардинских феодалов (см. док. №  239, 241 и др.). Просьба о возвращении крепостных проходит красной нитью через все многочисленные обращения кабардинских феодалов к русским властям в XVIII в.