№ 238

1679 г. ранее апреля 17. * — Грамота крымского хана Мурата-Гирея кн. Каспулату Муцаловичу Черкасскому об условиях заключения мирного договора с Россией.

(* - Датируется по записи о получении)

/л. 6/ Перевод с татарского письма с листа, что писал крымской Мурат-Гирей-ханко князю Каспулату Муцаловичю Черкаском у з гонцы своими с Урак-Асанагою в нынешнем во 187-м году апреля в 17 день.

Вначале написано золотом бог, а после того Мурат-Гиреево-ханово слово.

Великие орды и великого юрта, Крымского государства, Кипчацкие степи бесчетных многих татар и несметных нагай правой и левой стороны и 100 000 тюменских, тацкий и тевкецкий и меж горских черкес великий государь, благодатный и величайший и славнейший и почтеннейший, аз, крымской хан Мурат-Гирей, ханово величество, от царя почтенному князю Каспулату благополучное поздравление. А после поздравления, яко доброму и верному мусурману, ведомо тебе чиню, что я, высочайший и страшнейший и светлейший высокославнейший ханово величество Крымского государства /л. 7/, во здравии есьмы и в благополучении. Потом, что ты с челобитьем своим послал ближних своих людей, и те до высочайшего престола нашего дошли, и что ты ныне при великом государе на Москве, известили. А писал ты к нам, что я, ханово величество, буде турского салтана прошение на шею себе возьму, и ты де московского короля прошение на шею себе возьмешь ж, чтоб попрежнему дружба и любовь учинилась. Только и про те слова королю известно ли или нет, того не ведаем, а буде так есть, и мы те слова к великому государю, к салтанову величеству, послали и объявили.

И великий государь, салтаново величество, к нашему ханову величеству грамоту писал. — Буде из Московские стороны какие речи будут, я де тебе, брату своему крымскому хану, приказал, — Буде тех приезжих людей отпустишь, и ты с ними отпиши, чтоб московской король от казаков и от Киева руку отнял, и нам, великому государю, салтанову величеству, отдал, и мы для ради тебя, брата нашего, крымского ханова величества, на те страны войною не пойдем.

И что ты то дело на шею свою все взял, для того яз, славнейший и милостивейший помоитник высочайший великий государь, наше ханово величество, тебе, князю Каспулату, з залотою лапою писанною честную грамоту свою государеву /л. 8/ послали есмы. И к нам присланных людей твоих пожаловав отпущены, и как аж даст бог к тебе приедут, и тебе ведомо буди, что аще великого государя, его салтанова величества, по желанию будет, и от черкас и от Киева руку отоймут, и сверх того по прежнему обычаю добрые поминки давать станут, и московского короля государство и земли отнюдь убытка и разорения никакова иметь не будет. [368]

И мы, славнейший и светлейший, ханово величество, се великое дело на честную свою шею поднели б, аще сии добрые слова наши принели, а в пустых словах ничего не будет, и такие слова ни к чему не годятся, потому у царей слово одно бывает, и после того знали или не знали, не говорите, а аж бог даст по первой весне земле неудоб поднимати с таким славным войском войною итти готовы есми. А после того я, ханово величество, в миру не буду. Только сии великие и потребные слова буде примете и мир учинить хочете, и о том преже наскоро весть учините. А я, славнейший и светлейший, ханово величество, еще к великому государю, к салтанову величеству, добро и крепко поговоря, войною не поднятца, отговорил бы, и словес бы моих послушал.

И ныне князь Каспулат, как твои ближние люди к тебе /л. 9/ приедут, и буде какое слово имеете, и днем, преже писав, не пошлете, после великий государь, салтаново величество, своею тягостию и славою на вас войною придет, потом ходатайства и посредства не будет. И для того, буде нашего ханова величества честные слова в государстве вашем о миру годные примете и двум государствам смирения и тишины быти хочете, добро поговоря всех ваших речей в челобитье вашем в листе своем отписав, за ближними своими людьми вскоре пошлите. Еще же в Крымском государстве присланные люди ваши из уст наших несколько годнейший словяса слышали, и как приехав вам скажут, и вы, слышав, примете, тако вам ведомо буди.

На стране приписано. —

Ты ж, князь Каспулат, ведай: меж дву государств которой человек хочет говорити и помирити и такое дело на шею свою взяти, то не малой человек, а надобно в том деле великой человек, и сам ты знаешь. И аще так будет, и ты за то, что того государства великой человек сии речи наши на шею свою взяв, буде меж обоих государств мир учинитца, и то от тебя /л. 10/ познается. Аще же сие дело о твоих рук не збудется, а еже даст бог на Георгиев день з бесчестными татары готовы есмы войною на Московское государство, тако бы вам известно было.

С сею чесною грамотою от абладающаго престольного нашего места отпущен холоп наш Урак-Асан-ага, да с ним два человек. И как к вам дойдет, еще и изустных их слов слышав, вы разумейте, и не мочтав, с каким ответом ни есть в Крымском государстве днем преже отпустите, тако ведай.

В печати написано:

Раб божий Мурат-Гирей-хан Мубарек-Гирей-салтанов сын.

А в другой печати написано против того ж: Писано в престольном Бакчисараи.

Ф. Сношения России с Крымом, 1679 г., д. № 7, л. 6-10. Перевод XVII в.