№ 24.

1584 г. декабря 16-го - 1585 г. июля 22-го * – Из статейного списка русского посла в Турцию Б. П. Благово о переговорах в Крыму и в Турции по поводу нападений терских казаков на турецкие отряды и о др.

(* - Датируется на основании опущенных частей документа)

/л. 380/ ...Да сказывал Мурат-князь ¹⁰⁶ в розговоре Борису (16 декабря 1584 г. в Кафе). - Как есьми был у турсково во Царегороде и слышел есьми, что приговорил турской царь с паши, а посылает ныне на весну под Астарахань Асман-пашу, а ныне Асман-паша стоит в городе в Костомоне, а збираетца с людьми. А приговор Асман-пашин, только Алп Кирей царевич з братьею не поимают царевичей Малметь-Киреевых детей, Саадет Кирея з братьею ¹⁰⁷, и ему де быть в Кафу вскоре, устраивати здешних /л. 380 об./ мест и от царевичей оберегати. И только поимают царевичей, и ему де в Кафу не бывати, а итти ему к Астарахани, а пришед под Астарахань ставити город выше Астарахани на старом городе. А только де ныне не успеетца города поставити, и им де и вперед промышляти над Астараханью, чтоб город поставить и Астарахань взяти. Да Асман же де паше ставити на Терке в трех местех городы для кизылбашского проходу, чтоб им проход был в Кизылбаши от терских казаков бестрашен ¹⁰⁸.

И Борис говорил Мурату. - Мурат, нам тебе стать сказывать, и ты сам слышал от своих татар, которые с Москвы пришли, как ныне /л. 381/ государь наш царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии государство свое своим царским жалованьем устроил и служилых людей пожаловал, и ныне служилых людей учинилось много, сколько николи не бывало. А про Астарахань что и говорить, про Астарахань ты, Мурат, сам ведаешь, коли Астарахань и не утверждена была и людей служилых в Астарахани было мало, а в то время приходили к Астарахани турские люди и Крым [37] весь и Нагайская орда вся, и Астарахани тогды что учинили, только половину людей у Астарахани положили, а Астарахани ничего не учинили. А ныне государь наш в Астарахани людей служилых учинил перед старым втрое, и город укреплен /л. 381 об./ крепко, а про наряды в Астарахани и сами ведаете, каков наряд в Астарахани.

...Да Мурат же князь говорил. - Ныне на Турского /л. 382/ стали заодин Кизылбашской с шевкальским да с тюменским и с-ыными князьями, а ныне стоят на турской границе блиско Шамахи и в те городы, которые поимал турской у кизылбашского, ис Царягорода и во Царегород людей воинских не пропускают, а дожидаютца ныне турского людей на Кизылбаши походу. А цесарь и король ишпанской и король францовской и венецейской послали многих людей на катаргах к турского городом, к Мисюри и к иным городом, для городового стоянья с нарядом ¹⁰⁹.

/л. 408 об./...И февраля в 28 день сказывали Борису приставы. - Приехал ис Костомана от Асман-паши человек его Сефер ага, а привез с собою от Асман-паши турсково царя грамоту, которую к нему прислал Турской, да грамоту от Асман-паши х /л. 409/ кафинскому паше о твоем отпуске. А в грамоте де Турской писал к Асман-паше, чтоб тебя, государева посланника, ис Кафы отпустили в Синап, а из Синапа велел тебе быти у Асман-паши в Костомане, а ис Костомана велел тебя царь отпустить к себе во Царьгород, а велел царь тебе дать на воле, на чом похочешь ехати, на катарге или на карабле, или ис Костомана сухим путем, как бы тебе лутче было ехати и скорее.

И Борис говорил. - Послал меня государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии к брату своему к Мурат-салтану турскому, а не к пашам, а до пашей мне и дела нет. А как, /л. 409 об./ ож даст бог, буду у царя, и яз быв у царя и после того и с пашами увижюся. А ныне мне к Асман-паше столь далеко в сторону никак ехати не мочно. И паша б кафинской того не учинил, что меня отпустить в Костомон, отпустил бы меня прямо во Царьгород к Турскому.

И кафинской паша приказал к Борису, что царь турской писал к Асман-паше в своей грамоте, а паша ко мне писал в своей грамоте, и цареву грамоту, которая к нему от царя прислана, ко мне прислал, а велел тебя, великого князя посланника, отпустити к Асман-паше. И мне мимо государевы грамоты и Асман-пашины как учинити. Да и то ко мне Асман-паша /л. 410/ писал в своей грамоте, что хочет тебя Асман-паша ис Костомана отпустить во Царьгород для поспешенья сухим путем, да и Борис бы того не учинил, что ему к Асман-паше не ехати, а не быв ему у Асман-паши, и во Царьгород ехати не велено.

И Борис того у кафинсково паши отговорити не мог, чтоб ему в Костоман не ехати, и отпустил Бориса ис Кафы на том же карабле, на котором ехали из Азова, марта в 2 день.

А в Синап Борис приехал марта в 4 день, и поставили в городе. И марта в 5 день отпустили Бориса из Синапа /л. 410 об./ в Костоман к Асман-паше на подводах, а приставы з Борисом поехали Ромодан чеуш да Адзий Ибраим, и ехали ис Синапа до Костомана 4 дни ¹¹⁰.

.. .Да говорил Асман-паша. - То государь ваш вели/л. 413 об./кую любовь братцкую к государю нашему учинил, что учиняся на государстве вскоре к государю нашему послал тебя, посланника своего, хотячи с нашим государем братства и дружбы крепкие. А государю нашему Мурат-салтану то буде добре за честь, и любовь свою учнет держать к государю вашему великую. А которые государи и меньши государя вашего, и государь наш Мурат-салтан и с теми дружбу свою и любовь держит и ссылки меж себя чинит. [38] А ныне государь наш, видя такую государя вашего к себе любовь, ино и паче того учнет братство и любовь держати.

И Борис говорил. - Государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии, хотячи быти з братом своим, с вашим государем с Мурат-/л. 414/салтаном, в братстве и в дружбе и в любви, и меня потому государь наш к Мурат-салтану и послал, а велел то брату своему Мурат-салтану изъявить, хто будет друг государю нашему, тот бы и государю вашему был друг, а на недругов бы с обе стороны государем нашим стоять заодин.

И Асман-паша говорил. - Государь наш Мурат-салтан будет з государем вашим в братстве и в дружбе и в любви крепкой, которые друзи будут государю вашему, те и государю нашему други будут, а которые недруги государем нашем будут, и на тех недругов государь наш, Мурат-салтан, с государем вашим готов стояти заодин. /л. 414 об./ Да спросил Асман-паша Бориса. - Государь ваш в каковых летех?

И Борис говорил. - Государь наш царь и великий князь лет в полтретьятцать.

И Асман-паша говорил оборотясь царевым ближним людем, которые сидели при нем. - В такой молодости и учиняся государем после отца своего и хотячи з государем нашим дружбы и любви, послал к государю нашему государя нашего здоровья видети, а себя на государстве обестить и свое, здоровье государю нашему сказать. Да молыл Борису. - Никоторые государи такие любви не зделывали, что государь ваш ныне ко государю нашему любовь свою пока/л. 415/зал, что тебя, посланника своего, прислал к государю нашему, и государю нашему то будет добре любо ¹¹¹.

Да Асман же паша говорил. - Посылал государь наш Мурат-салтан меня на своего недруга, на кизылбашского шаха, и яз как шол ис Темиркопы, и собрався на Терке государя вашего казаки человек с тысечю, и пришли были на меня, и яз их побил всех, только утеклых человек з двесте, и те люди с государя ль вашего ведома учинили или без государева ведома ¹¹².

И Борис говорил. - На Терке государь наш поставил был город и воевод своих и людей в том городе учинил но челобитию кабардинского Темрюка /л. 415 об./ князя черкаского, потому что божьим судом была Темрюка князя кабардинского дочка за государя нашего отцом, за царем и великим князем Иваном Васильевичем всеа Русии. И как государя вашего Мурат-салтана отец Селим-салтан учал к государю нашему писать о том городе, чтоб тот город государь наш велел сметати и воевод и людей велел с Терка всех свести, и государя нашего отец, блаженные памяти великий государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии, не оставя Селим-салтанова прошенья, тот город на Терке велел розметати и воевод и людей своих с Терки всех свести велел. И на Терке людей никаких не осталось ни одного человека, а то ныне нечто живут на Терке воры беглые казаки. А государь /л. 416/ наш того не ведает и на Терке людем своим жити не велит никаким.

И паша говорил. - То мы и сами ведаем, что на Терке живут воры беглые казаки, и они потому и поворовали без государя вашего ведома. А яз был хотел поити в судех к Астарахани, и только б яз к Астарахани пошол, и яз бы Астарахань тотчас взял, да не хотячи меж таких великих государей ссоры учинити, потому к Астарахани и не пошел.

И Борис говорил. - Асман-паша, про Астарахань тобе что и сказывать, ты Астарахань сам ведаешь, какова Аста/л. 416 об./рахань у государя нашего утвержена крепко и людей воинских в Астарахани устроено много, а кому ею вперед велит бог владети, тот ею учнет и владети. А и преж сего к Астарахани государя вашего люди ходили, коли ещо Астарахань и не утвержена была, и Астарахани государя вашего люди что учинили. [39]

Да Асман же паша говорил. - Государю вашему крымской Малметь Кирей царь был недруг и на государя вашего землю за все ходил войною, а государь наш Мурат-салтан Крымскому на государя вашего землю ходити не веливал, а посылал его на недруга своего на кизылбашского шаха, и он на ки/л. 417/зылбашского не ходил и государя нашего не слушал, и государь наш за то его велел и убити, что он ходил на государя вашего землю, и то государю вашему от нашего государя не дружба ли. А ныне государь наш посадил на Крыме Ислам-Гирея царя и Ислам-Гирею-царю государь наш приказал накрепко, чтоб з государем вашим был в дружбе и на государя вашего землю вам войною не ходил и людей воинских не посылал, а ходил бы на недруга государя нашего, на кизылбашского шаха.

И Борис говорил. - Государя нашего отец царь и великий князь Иван Васильевич с Малметь-Киреем-царем держал братство и любовь и дружбу великую, и Малметь Кирей царь давал государю нашему правду и шерть, что ему на государя нашего /л. 417 об./ землю самому не ходить и людей своих не посылати. И государь наш, веря его шерти, от него не берегся, своих воинских людей в те поры посылал на своих недругов, на Литовскую и на Немецкую землю. А Малметь-Кирей-царь, порушив шерть да приходя на государя нашего украины, люди его воинские людей государя нашего многих в полон поимали и кровь крестьянскую проливали беспрестани, и над Малметь-Киреем-царем за его неправды так и учинилось, да и над Крымским государством ныне что учинилось. А ныне государь наш царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии после отца своего государство свое устроил, землю всю пожаловал, и людей воинских учинилось много, и государь наш з божьею помочью против /л. 418/ своих недругов стояти готов. А то государь ваш Мурат-салтан ко государю нашему учинил великую любовь, что крымсково Малметь-Кирея-царя от того унимал, чтоб на государя нашего землю сам не ходил и братьи своей и детей и с ними людей воинских войною не посылал и за то его велел убити, и государю нашему то будет добре любо. Да и впредь бы Мурат-салтан крымскому Ислам-Гирею-царю то приказал накрепко, чтоб Ислам-Гирей царь был с государем нашим в крепкой дружбе и в братстве неподвижно, не так как Малметь-Кирей-царь был, и на государя б нашего землю войною сам не ходил и людей воинских не посылал.

И Асман-паша говорил. - То Магметь-Кирей/л. 418 об./-царь государя нашего не слушал, что на государя вашего землю воинских людей посылал, и государь наш за то его и убить велел. А ныне того вперед не будет, что крымскому ходить на государя вашему землю войною. А государь наш Мурат-салтан з государем вашим ныне хочет дружбы и любви крепкие и крымскому царю прикажет, чтоб крымской царь потому ж з государем вашим был в дружбе и в любви в крепкой и ссоры б меж государя вашего с государем нашим не было никоторые. Да Асман же паша говорил. - Как ныне государь ваш з бухарским царем, и меж ими ссылки есть ли.

И Борис говорил. - Как поехал от своего государя, /л. 419/ и у государя нашего при мне были послы от бухарского и от юргенчьского и ис Ташкени, те все з государем нашим послы ссылаютца, и гости меж ими ходят ежгод, а государь наш их жалует, живут в государя нашего государстве по своей воле, и назад их в их государства велит отпущать безо всякие зацепки.

/л. 421 об./...И марта в 25 день Асман-паша ис Костомана пошел в Кизылбаши и стал от города версты з 2, а с ним всяких воинских людей и янычан тысеч з 10.

И на завтре того марта в 26 день велел /л. 422/ Асман-паша Борису ехати в Синап, а велел Борису заехати к себе на стан, да прислал под Бориса аргамак во всем наряде. [40]

И как Борис приехал к шатром и сшол с лошади блиско большого шатра, и приставы велели Борису итти под солнечник, а под солнечником сидит изрюмский паша Малметь-паша, и паша против Бориса встал, и Борис сел подле его на стуле. А после того велел Асман-паша Борису итти к себе в шатер, и как Борис в шатер пришел, и Асман-паша встал и велел Борису сести против себя. А как Борис сел, /л. 422 об./ и Асман-паша говорил. - Государя вашего отец, князь великий Иван, с государя нашего отцом, с Селим-салтаном, был в дружбе и в любви и в ссылке, а нынешней государь ваш учинил к государю нашему любовь великую; с великого разума, какова его государя сказывали дородна и разумна, и он так и учинил, что учинясь государем на своем государстве послал к государю нашему тебя, посланника своего, вскоре государя нашего здоровье видети, а свое здоровье сказати, и государь бы ваш с государем нашим был в дружбе и в любви лутче прежнего, и ссылки б меж их, государей, были, частые, чтоб меж их, государей, о всяких делех ходили посланники, да и гости б меж их, государей, по тому ж ходили попрежнему со всякими товары. А ныне государь наш Мурат-салтан, видя государя вашего к себе любовь и /л. 423/ братство, пошлет с тобою к государю вашему своего посланника чауша.

И Борис говорил. - Государь наш царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии для того меня, посланника своего, к брату своему, к государю вашему к Мурат-салтану, и послал, чтоб Мурат-салтан был с государем нашим в братстве и в любви и в крепкой дружбе и своих бы послов и посланников к государю нашему посылал о всяких делех и гости б меж их, государей, ходили со всякими товары.

И Асман-паша говорил. - Какова нам государя вашего сказывали дородна и разумна и к своим людем милостива, и государь ваш так по своему /л. 423 об./ государскому разуму и делает.

Да Асман же паша говорил Борису. - Преж сего говорил я тебе, что на Терке живут многие государя вашего казаки, и государя нашего людем, которые ходят из Царягорода в Темиркопу и ис Темиркопы в Царьгород, от них проходу нет, и на тех людей завсе приходят и их громят, а иных в полон емлют. А как яз шол ис Темиркопы, и те терские казаки и на меня приходили человек с тысечю и пришед хотели погромити, и яз их побил всех, а только их утекло ночью человек з 200. А на Дону живут государя ж вашего люди, а атаман у них Кишкин с товарыщи, и государя нашего городу Азову приходя тесноту чинят великую /л. 424/ и на море людей торговых громят многих, да и самих их на море под Азовом побили и живых поимали многих. И только государь ваш похочет з государем нашим крепкие дружбы и братства и любви, и государь бы ваш с Терки и з Дону от Азова казаков велел свести, чтоб ни один человек на Терке и на Дону у Азова казаков не был, чтоб от терских казаков государя нашего людем проход был в Кизылбаши бесстрашен, а от донских бы казаков по тому ж Азову и на море торговым людем шкоты и тесноты никоторые не было.

И Борис говорил. - Яз тебе преж сего говорил и неодинова про терских казаков, что на Терке и на Дону живут воры, беглые /л. 424 об./ люди, не по государя нашего веленью. И того государь наш ничего не ведает и приходить на государя вашего людей своим людем никаким не велит, а и у вас, в государя вашего государстве, таких воров много ж, да государь наш и тех велит сыскивать и с Терки збити.

Да Борис же говорил. - А во се государя вашего и невольные люди живут в Азове, а за все емлют у турсково ис казны ежгод жалованье азовские татарове Досмагметь-ага да Калкар-ага, а збираетца их до 700 человек и больши, да Казыев улус весь, да из Белагорода Бокас-ага со многими людьми, да за все приходя по всякое лето на государя нашего украины войною и многие досады государевым украинам /л. 425/ чинят [41] беспрестани и людей многих в полон сводят и села и деревни жгут. А государь наш того не ведает, с государя ль вашего ведома то делаетца или нет. А как яз шол с Москвы от государя своего к государю вашему, и пошол из украинного города из Ряского Доном, и тот Досмагметь да Колкар ага в те поры пошли были войною на государя нашего на украины на Ряские места со многими людьми и, подметя нас, и шли под нами из Рязского до Азова, а хотели на нас приходить. И ты, Асман-паша, то можешь сам розсудить, ково наперед мочно унять, вора ли беглово человека, которые от государей бегаючи да воруют без государева ведома, или тех людей, которые в государя вашего воле и емлют у турского /л. 425 об./ ис казны ежгод жалованье, ино ведь пригож унять наперед своих невольных людей. Да то ж говорити, чтоб государь наш велел на Терке и на Дону уняти воров, и ныне б Мурат-салтан велел наперед уняти азовских людей да Казыев улус и белогородцких людей, которые живут в государя вашего воле, чтоб они на государя нашего украины войною не приходили и государя нашего земле окраинным местом шкоты никоторые не чинили, тем бы государь ваш з государем нашим меж себя ссоры чинити не велел, а государь наш з государем вашим с Мурат-салтаном будучи в братстве и в любви, тех воров на Терке и на Дону велит сыскивая уимати и вперед на Терке и на Дону /л. 426/ вором жить не велит.

И Асман-паша говорил. - Казыев улус и азовские татарове и белогородцы в государя нашего воле, только государь наш не велит им ходити на государя вашего украины, и заказ им государев в Азове великой. А ныне государь наш то велит накрепко заказати, чтобы никаков человек на государя вашего украины войною не ходили, а хто учнет без государя нашего ведома ходити из Азова и из Казыева улусу и из Белагорода, и тех людей государь наш велит сыскивая казнити.

И Борис говорил Асман-паше. - Оногдась говорил еси мне, что государь ваш Мурат-салтан, /л. 426 об./ хотячи з государем нашим дружбы и братства, государя нашего недруга крымсково Малметь-Кирея царя велел убить за то, что Малметь Кирей царь государя вашего не слушал, на недруга его, на кизылбашского, не ходил, а за все посылал на государя нашего землю войною своих детей со многими людьми, а Турской ему на государя нашего землю ходить не веливал и Турской за то его велел и убити. А нынешнему крымскому Ислам-Гирею-царю государь ваш Мурат-салтан велел быти з государем нашим в великой дружбе и в братстве и в любви и на государя нашего землю войною ходити не велел, и государь бы ваш о том к государю нашему велел отписать с своим посланником, да и х крымскому б к Ислам-Гирею-царю о том /л. 427/ послал же, чтоб Ислам-Гирей-царь Мурат -салтанов приказ держал крепко, сам бы на государя нашего землю войною не ходил и своей братьи и воинских людей не посылал.

И Асман-паша говорил. - Только государь ваш похочет з государем нашим братства и дружбы крепкие, и государь бы ваш к государю нашему учинил такую любовь, чтоб государь ваш с Терки и з Дону от Азова Кишкина со всеми казаки велел свести /л. 427 об./ всех, чтоб на Терке и у Азова не был никакое человек казак, чтоб государя нашего людем на Терке был проход на Кизылбаши чист и от казаков безстрашен, и только государь ваш так учинит, что казаков с Терки и от Азова велит свести всех, и вперед на Терке и у Азова на Дону казаки жить не учнут, и Мурат-салтан однолично крымсково царя и нагаи всех и своих азовских людей и Казыев улус и белогородцов унять велит, и на государя вашего землю не учнет ходити никаков человек, и к государю вашему с своим чаушом в своей грамоте о всем отпишет и словом прикажет, да и х крымскому царю пошлет своего чауша с своею грамотою, а велит [42] крымскому с государем вашим быти в братстве и в дружбе и в любви в крепкой.

И Борис говорил. - Государь наш царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии больши всего хочет братства и дружбы и любви з братом /л. 428/ своим, с Мурат-салтаном. А про Терку что много и говорить яз тебе про Терку сказывал и неодинова, что с Терки государь наш людей давно свести велел всех и на Терке людем жить не велит никаким, а то нечто живут на Терке воры, беглые люди. Да только государь наш для брата своего Мурат-салтановы любви велит послать из Астарахани на Терку многих людей, а велит с Терки тех воров збить, а что со мною Мурат-салтан о Терке к государю нашему прикажет, и яз те государя вашего речи до государя своего донесу, да и з своим бы чеушом к государю нашему в своей грамоте писал.

И Асман-паша говорил. - Которые речи /л. 428 об./ яз с тобою ныне говорю, и яз те речи все к государю своему отпишу, и государь наш те все речи с тобою к государю твоему прикажет и с своим посланником в своей грамоте о всем отпишет. А только государь ваш к государю нашему не учинит тое любви и дружбы и казаков з Дону и с Терки сослати не велит, и на Терке государя нашего людем и на Дону городу Азову учнут чинити досады и шкоты великие, и государь наш не токмо что крымскому и нагайским людем велит государя вашего землю воевати и нас всех пошлет с крымскими и с нагайскими людьми на государя вашего землю, да и под Астарахань, а мы ведаем, как к Астарахани притти /л. 429/ и мочаки волжские все знаем. И государь бы ваш тех казаков велел с Терки и з Дону свести чтоб те воры меж таких великих государей ссоры не учинили.

И Борис говорил. - Асман-паша, говоришь о терских и о донских казакех много, а яз тебе о терских казакех и о донских говорил и не одинова, и тобе то все ведомо, и нам о том что много и говорить. А что говоришь, только государь наш тех воров унять не велит, и Турской пошлет крымсково и нагайских людей, да и тебя с турскими людьми войною на государя нашего землю и к Астарахани, и тем чем похвалятца, то дело в руце божьей, кому что бог даст, а похвалятца /л. 429 об./ тем нечем. А Астарахань у государя нашего божьим судом укреплена, и людей в Астарахани воинских много. А ты, Асман-паша, то и сам ведаешь коли Астарахань была и не добре утвержена, а государя вашего люди приходили к Астарахани, и тогды Астарахани что учинили, а ныне тебе нечто не лучилось слышать, какова ныне Астарахань и сколько в ней людей. Да что нам о Астарахани много и говорить: Астарахань в божьей руце, кому ею вперед бог велит владети, тот ею и учнет владети. А о тех бы о всех делех писал государь ваш к государю нашему в своей грамоте с своим посланником, а со мною что Турской к государю нашему прикажет, /л. 430/ и яз те речи до государя своего донесу.

И Асман-паша говорил. - Государь ваш послал тебя к государю нашему ныне вскоре для братства и дружбы с лехкими поминки, и только б приход твой был меж государей не для братцкие любви, и мне было тебя к Турскому и не отпустить, да ныне я тебя ко государю своему отпускаю. А с тобою посылаю в приставех государя своего чаушей Ромодана да Адзи и Ибраима, да и грамоты о твоем приходе к государю своему с ними посылаю. И како ж, даст бог, будешь у государя нашего, и государь наш тебя пожалует великим жалованьем и к государю твоему тебя отпустит и с тобою чауша своего /л. 430 об./ к государю вашему пошлет со всем добрым делом.

И Борис говорил. - Государь наш царь и великий князь послал меня к брату своему к Мурат-салтану для братства и для великого дела, и грамота и речи от государя нашего к Турскому со мною есть, и мне как у Турского не быть? А говоришь про поминки, что государь наш послал [43] к государю вашему поминки лехкие, и государь наш послал к брату своему к Мурат-салтану поминки попрежнему, как бывали исстари, напоминаючи его, Мурат-салтанову, к себе братцкую любовь и дружбу.

И Асман-паша говорил. - Яз говорю не х поминком, /л. 431/ а вы то и сами ведаете, что государь наш, великой государь, не жаден поминком, развее того, что государю нашему то будет добре любо, что государь ваш к государю нашему учинил такую братцкую любовь, что послал тебя, посланника своего, и тебе бы ехати к государю нашему здорово.

И того дни Борис ис Костомана поехал в Синап, а как Борис в Синап приехал, и Бориса из Синапа отпустили во Царьгород на катарге. А з Борисом велел Асман-паша итти из Синапа во Царьгород катаржному воеводе капытан паше, и с капытан пашою пошло из Сина/л. 431 об./па во Царь город 17 катарг.

/л. 438/ ... И апреля в 20 день велел царь Борису быть у себя на дворе. А приезжали по Бориса пристав /л. 438 об./ Ромодан да Ибраим, а с ними 11 человек чаушей царевых, а лошади привел под Бориса и под подьячего и под толмача с царевы конюшни. А как Борис приехал к цареву двору и сшел с лошади у ворот, а в воротех встретил Бориса царев Али-копычей, а на дворе по правой стороне сидели яныченской ага да головы яныченские да стрельцов стояло по правой ж стороне человек с 300. А блиско съезжие полаты встретили Бориса от пашей 5 человек чаушей и шли к пашам в полату наперед Бориса. А как Борис вшел к пашам, и паши все против Бориса встали и поставили Борису стул против Меси-паши и велели Борису сести. И говорили паши Борису. - Для какова /л. 439/ дела пришел еси к государю нашему от своего государя, и грамота с тобою к турскому от государя вашего есть ли?

И Борис говорил. - Послал меня государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии к брату своему, к турскому к Мурат-салтану, для доброго дела и для братцкие любви, и грамота со мною от государя к турскому есть. А как, ож даст бог, увижу Турсково очи, и яз государя своего грамоту Турскому подам и что от государя своего учну Турскому говорити, и вы, все паши, государя нашего речи к Турскому услышите.

И Меси паша говорил Борису. - Побежали /л. 439 об./ ис Крыму царевичи Саадет-Кирей царевич з братьею, и тебе то ведомо ли, где ныне те царевичи и куды поехали?

И Борис говорил. - Яз тебе и оногдась сказывал, что я поехал от своего государя тому ныне осьмой месяц. И мне подлинно про царевичей где что слышать? А только есьми и слышал про царевичей, живучи в Кафе, от приставов своих, а во се и приставы перед вами ж, и приставы вам сказывали ж, что один царевич поехал в государя нашего отчину в Астарахань, а два царевича поехали в Нагаи, а от иных людей ни от кого про царевичей не слыхал ничево. Да велели Борису итти под навес дожидатись царева выходу. /л. 440/ А после того приехал к царю на двор Мутьянские земли воевода Михайло Олександрович, и посадили его под навесом з Борисом же вместе.

И приходил к Борису царев большой капычей, которому приказаны все капычеи, и говорил Борису. - Гонил от Турского копычей его з грамотами в Темиркопу к Асман-паше. И как будет на Терке, и взяли его терские казаки и повели в Астарахань, а из Астарахани повели к Москве, а во се тому копычею товарыщ его, и тот копычей у казаков в руках был же, да у казаков утек из рук. И тобе то ведомо ли, тот государя нашего копычей у государя ли вашего на Мо/л. 440 об./скве? И будет он жив, и государь бы ваш того капычея велел сыскав отдати государю нашему. А взял того капычея атаман, Петрушею зовут. И государь бы ваш и того атамана [44] велел же сыскати и Турскому велел оборонь учинити и вперед бы на Терке казаком жити не велел.

И Борис говорил. - На Терке государевых людей нет никакова человека и жить на Терке государь наш людем своим не велит. Которые люди преж сего жили на Терке, и государь наш тех людей велел всех с Терки свести и до одново человека. А то ныне нечто на Терке живут воры, беглые люди. И того есьми дела не слыхал, и ко государю нашему /л. 441/ таких людей к Москве из Астарахани не приваживали. И государь бы ваш турской о том писал к государю нашему. А что со мною о том Турской к государю нашему прикажет, и яз те речи до государя своему донесу, и будет таков человек к Москве приведен, и государь наш того велит сыскати, а будет сыщут, и государь наш за то брату своему Турскому не постоит, сыскав велит отдати.

А после того пошли к царю в палату паши, а за паши велели итти к царю Мутьянские земли воеводе да Борису.

А как Борис пришол блиско царевых хором, и встретили Бориса царевы копычеи 3 /л. 441 об./ человеки. А как мутьянской воевода вшел к царю в полату, и царь велел итти к руке мутьянскому воеводе, а после того водили к руке Бориса, а после Бориса подьячего да толмача, да велел царь итти к руке мутьянского воеводы бояром. А как мутьянской воевода от царя ис полаты вышел, и царь велел Борису говорити от государя речь. И Борис царю от государя речь говорил и поклон правил и грамоту подал. И царь против государева поклона не приподнялся и о государеве /л. 442/ здоровье не спросил. Да явил Борис царю государевы поминки, да и свои. А грамоту перед царем приняли у Бориса Алый-паша и отдал Меси-паше. А поминков государевых к царю в полату не носили, а взяли в казну.

/л. 455/ ...И майя в 17 день приезжали к Борису приставы и говорили Борису. - Царь тебе велел быти завтра у себя на дворе.

И Борис говорил. - Яз у царя быти готов, да слышал есьми, что будет у царя завтра венецейского князя посол, и вы то ведаете ли, вместе ли венецейскому послу быть со мною у царя или наперед царь мне велит быти у руки? И только велит царь венецейскому послу быти у себя со мною вместе, и царь бы велел быти у руки наперед мне. А не велит мне царь наперед венецейского посла быти у себя у руки, и мне к царю на двор не езживати, а к государю нашему не токмо что венецейской князь присылает послов своих, присылают /л. 455 об./ к государю нашему своих великих послов великие государи, брат государя нашего цесарь крестьянской и король ишпанской и францовской с великими поминки и государя нашего чтят, и вы б те мои речи сказали пашам, а паши б то донесли до царя.

И приставы те речи пашам сказывали, и паши приказали к Борису. - Завтра тебе у царя быти у руки на отпуске. А венецейской посол завтра у царя на дворе будет же, а твои речи царю скажем, и тебе завтра о том скажем на Цареве дворе, как тебе у царя быти у руки.

И майя в 18 день Борис у царя был. А как /л. 456/ Борис к царю на двор приехал, и встреча Борису в воротех и у съезжей полаты была попрежнему, как был у царя на приезде. И велели капычеи Борису посидети под навесом, дожидатись царева выходу. А после того приехал к царю на двор венецейского князя посол Венцлав и посадили его тут же под навесом ниж толмача Байгильдея Исенева.

И приходил к Борису пристав Ромодан-чауш от пашей и говорил Борису. - Приказывал еси со мною к пашам, чтоб тебе быти у царя у руки /л. 456 об./ наперед венецейского князя посла. И паши твои речи до царя доносили, и царь велел быти у руки наперед тебе, да после венецейскому послу, да и платье на них велел положить хуже вашего. [45]

А после того пошли к царю паши, а за паши велели итти Борису да венецейскому послу. А как Борис вшел к царю в полату, и царь велел итти к руке Борису, а после Бориса водили к руке подьячего Офонасья да толмача Байгильдея. А после того велел царь быти у руки венецейскому послу. А как Борис был у царя у руки, и царь к государю /л. 457/ з Борисом поклона не приказал, и чауша, которого царь посылает к государю, перед царем Борису не объявили.

А как Борис от царя ис полаты вышел, и вышед от царя большой царев копычей говорил Борису. - Государь наш турской царь велел тебе говорити. - Взяли на Терке терские казаки государя нашего капычея и повели его к Москве, и государь бы ваш того капычея велел сыскати, а сыскав велел отдати государю нашему. А только государь ваш того капычея сыскати не велит, и государю нашему то будет в великую досаду.

И Борис говорил. - Яз вам давно про терских казаков сказывал, да и вам то все ведомо, /л. 457 об./ что на Терке живут воры, беглые казаки, без государева ведома. А про то дело яз не слыхал, и таких людей при мне к Москве не приваживали. И государь наш такова человека велит сыскивати, и будет сыщут, и государь наш велит его отдати. А се со мною посылает Турской к государю нашему своего чауша, и Турской б о том приказал к государю нашему с своим чаушом, а яз те государя вашего речи до государя своего донесу.

И копычей говорили. - То мы и сами ведаем, что на Терке живут левенти, да ведь в государя ж вашего земле, и государю вашему того мочно сыскати.

/л. 463/ ...И жил Борис во Царегороде 9 недель, а корму после царева отпуску не давали и на карабль корму не дали ж. А из Царягорода пошли июня в 8 день и ехали от Царягорода до Кафы 2 недели, а в Кафу приехали июня в 21 день.

А как Борис в Кафу приехал, и назавтрее того из утра рано приходили к Борису на двор черкаские князи ис Тюмрюклыя и ис Табана города со многими людьми и говорили Борису. - Слышали есьмя, что ты ходил к Турскому з добрым делом о братстве и о любви, и мы надеясь на то посылали /л. 463 об./ на море блиско Керчи для рыбные ловли братью свою и племянников, и пришед донские казаки брат Кишкина меньшой, да тех наших людей поимали, а иных побили, и мы для того к тебе пришли - любо за то тебя со всеми твоими людьми побьем или сами помрем.

И Борис говорил. - Яз приехал от Турского вчерась и того дела не слыхал и не ведаю и казаков яз не учил, а на меня в том что з бездельем приходите, и яз ныне увижусь с пашею, и о том о всем паша мне скажет, как у вас делалось, а вы подьте к паше же.

И того ж дни присылал паша к Борису, /л. 464/ а велел Борису с собою видетца, и Борис того дни у паши был, и паша говорил Борису. - Посылает Турской на службу в Кизылбаши черкаских князей с черкасы ¹¹³, а ныне те черкасы приходят ко мне с великим шумом, что им на службу итти не мочно, для того что донские казаки пришед блиско Керчи черкас многих поимали, а иных побили досмерти, а тем черкаским князем братья и племянники. И то добро ли так донские казаки делают, чего преж сего николи не бывало, что столь далеко от Дону приходя к Турского городом да так воровать? И черкасы ныне говорят, чтоб мне тобя здесь позадержати, /л. 464 об./ а о том послати к Турскому грамоту. И яз тебя здесе держати не смею, а остави здесь подьячего да толмача доброго в тех черкасех, доколева ты приехав в Азов у казаков тех черкас сыщешь, а как черкас сыщешь, и яз тотчас подьячего и толмача за тобою в Азов отпущу, а не оставишь подьячего до толмача, ино тебе здесь самому жити. [46]

И Борис говорил паше. - Паша, то ты сам ведаешь, что на Дону живут воры, беглые люди, без государя нашего ведома и не слушают никого, и мне до казаков какое дело? Яз был у Турского, и мне то почему ведати, /л. 465/ что казаки воруют? И того подлинно не ведомо, донские ли казаки своровали или литовские, а донские столь далеко не ходят. И мне не токмо что государева подьячего оставить да толмача, ни одного человека своего не оставлю. А учнешь меня в Кафе держать, и то ведаешь ты. А которое дело меж государей доброе зделалось, и то дело малым делом рыбники и твоим задержанием испортитца тобою, и яз в Кафе жить готов. А как яз шол от своего государя к Турскому, и яз им в Азове перед азовским князем заказал накрепко, чтоб казаки не воровали и жили с Азовом смирно, да и азовскому князю о том говорил же, чтоб азовской князь потому ж казаком задору чинить не велел, и казаки по ся места жили смирно с Азовом. |л. 465 об.| А пришед азовские люди Досмагметь с товарыщи задор учинили, казаков поимал, а иных побил, и тот задор от ково ся учинил, и казаком как терпеть? А будет учинишь надо мною какую силу, людей поемлешь сильно или меня здесь учнешь держать, а что в то время учинят казаки на Дону или в ыных в которых местех и пуще того зделают, и то зделаетца не от меня - от тебя, и то ведаешь ты. А мне никак ни одново человека не оставливати. А отпустишь меня в Азов, и яз в Азове там у казаков тех черкас стану и сыскивати, а здесе мне живучи у кого что сыскивати и с кем говорити? И казаки в Кафу не поедут. А се со мною послан чауш, и только ты у ме/л. 466/ня возмешь сильно хотя одново человека, а на Москве против того возмут 5 человек.

И паша говорил. - Только мне тебя здесе держати, и я блюдусь от Турского опалы, а людей только мне дву человек не оставити, и яз потому ж от своего государя блюдусь опалы. А людем твоим, которые останутца, ничего не зделаетца, жити им велю у себя и корм учну давати доволен. А ты поеди в Азов и тех черкас вели сыскивати, а людей мне у тебя не взять не мочно.

И июля в 1 день приходили к Борису от паши копычеи, да с ними янычане и говорили Борису. - Паша велел у тебя взять дву человек из государевых людей, ис кречетников да ис толмачей, /л. 466 об./ и ты нам тех людей дай.

И Борис говорил капычеем. - Яз с пашою говорил, что мне никак ни одного человека не давывати, а возмет паша у меня людей сильно, и то ведает паша.

И копычеи взяли у Бориса государева кречетника Григорья Лихачева да толмача Алийка Бишева. А Бориса того ж дни отпустили ис Кафы в Азов, и ехали ис Кафы до Азова 2 недели, а в Азов приехали июля в 22 день.

Ф. Сношения России с Турцией, кн. 2, л. 380, 381об., 382об., 408-410об., 413об.-419, 421об.-442, 455-457об., 463-466об. Список XVI в.

Комментарии

106. Князь Мурат Сулешев посредничал в сношениях русского правительства с крымским ханом.

107. Царевич Алп-Гирей был калгой при хане Ислам-Гирее. Сыновья убитого хана Магомет-Гирея - царевичи Сеадет-Гирей, Мурат-Гирей и Сафат-Гирей - пытались свергнуть Ислам-Гирея, когда им это не удалось, бежали из Крыма.

108. См. док. № 22 и 23 и примеч. к ним.

109. О приеме Б. П. Благово ханом Ислам-Гиреем 6 января 1585 г. см. док. № 26.

110. Осман-паша готовился в Малой Азии к походу на Иран.

111. Турецкий султан стремился установить дружеские отношения с царем Федором Ивановичем, опасаясь его союза с шахом и препятствий в использовании северокавказского пути.

112. См. примеч. 103.

113. Здесь идет речь об адыгейцах, живших вблизи турецких крепостей Темрюка и Тамани, которые находились в зависимости от турецкого султана и которых султан стремился использовать в войне с Ираном в Закавказье.