№ 159

1645 г. ранее марта 24. * — Челобитная кабардинского мурзы Канбулата Пшимаховича Черкасского, поданная в Терской приказной избе, о следствии по поводу ограбления его людей гребенскими казаками ³⁴¹.

(* - Датируется по помете на челобитной)

/л. 507/ Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьет челом холоп твой Канбулатка-мурза Черкаской.

Жалоба, государь, мне твоей государевы отчины Терского города на гребенских атаманов на Ивана Ларионова да на Курдюка Иванова, да ево Курдюковы станицы на казаков на Байтерека да на Евлаша с товарищи. —

В прошлом во 151-м году ехал я, холоп твой, ис Кабарды в твою государеву отчину в Терской город. И как я, холоп твой, буду против казачья городка Цауры, и тут я, холоп твой, заначевал, а те атаманы Иван Ларионов да Курдюк Иванов и казаки Байтерек да Евлаш были в том городке. И собрався, государь, оне, Иван да Курдюк, с казаками своих станиц и с-ыными с такими ж ворами, и пришли на меня, холопа твоего, безвестно ночью и меня пограмили: что было лошадей и служивой всякой рухледи, пансырей и шапок мисюрских и саадаков у меня, холопа твоего, и у осьми человек узденишек моих, то все пограбили, а меня, холопа твоего, хотели убить досмерти. И я, холоп твой, сам восьмь с узденишками ушол от них пеш душею да телом, а девятого, государь, лутчева моего узденишка на том погроме убили досмерти.

И я, холоп твой, на того казачья атамана Цвана Ларионова с товарищи о том своем погроме бил челом тебе, государю, а в Терском городе твоим государевым воеводам Михайлу Петровичю Волынскому с товарыщи в съезжей избе подал челобитную, чтоб оне про то велели сыскать, а по сыску указ учинить. И воеводы, государь, про то не сыскивали, а сказали мне, холопу твоему, что кроме де их жа братьи козаков иными сыскать некем, что де то учинилось от Терского города долече на степи. А по моему холопа твоего челобитью того казачья атамана Ивана Ларионова велели [257] посадить в тюрьму, потому что я, холоп твой, ево, Ивана, на том погроме узнал.

Милосердый государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии, пожалуй меня, холопа своего, вели, государь, того казачья атамана Ивана Ларионова в тех наших погромех и в-ыных воровствах пытать, а сыскать, государь про то некем, Терскому городу про то не ведамо. И будет я, холоп твой, у него, Ивана, про тот свой погром не допытаюсь, и я ему, Ивану, заплачю безчестья и увечья, что ты, государь, укажешь.

Царь госугдарь, смилуйся.

На л. 507 об. помета: 153-го марта в 24 день. Государь пожаловал, велел про то сыскать всякими сыски накрепко. Да будет по сыску доведетца казачья атамана Ивашка Ларионова пытать, и ево и пытать велеть, чтоб про тот погром сыскать подлинно вправду, а сыскав, учинить государев указ и погромное все велеть отдать Канбулат-мурзе Черкаскому с уздени. Да о том отписать ко государю.

Ф. Кабардинские дела, 1644 г., д. № 5, л. 507. Подлинник.

Комментарии

341. Взаимоотношения гребенских и терских казаков с местным населением Северного Кавказа имели разные стороны. В одних случаях, как в рассказе данного документа, происходили вооруженные конфликты, в других — общение на почве сходных условий жизни. Население гребенских городков было смешанным. Здесь упоминается казак Байтерек — явно не русского происхождения; нерусскими были обычно и жены казаков. Имел место торговый обмен, отношения куначества; одежда и оружие казаков были «на черкесский манер», т. е. по образцу одежды и оружия кабардинцев (см. известие XVIII в. о гребенских казаках и их поселении на Тереке «весьма от давных лет» в ф. Портфели Миллера, № 757/30, «Описание гребенских казаков»).