№ 145

1643 г. июня 25. * — Челобитная мурзы Муцала Сунчалеевича Черкасского, поданная в Терской приказной избе, о награждении его за приведение к шерти Казыевой Кабарды и за другие службы.

(* — Датируется по времени подачи челобитной в Терской приказной избе (Ф. Кабардинские дела, 1643 г., д. № 1, л. 362))

/л. 351/ Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьет челом холоп твой Муцалко Черкаской.

Душу свою и правду тебе, великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, дал на Москве перед боярином перед князем Борисом Александровичем Репниным да перед окольничим перед князь Федором Федоровичем Волконским, да перед думным диаком перед Михайлом Даниловым, по своей вере на куране шерть учинил на том, что мне, холопу твоему, будучи на Терке тебе, великому государю, и государю благоверному царевичю князю Олексею Михайловичю, и иным твоим государским детем, которых тебе, великому государю, впредь бог даст, служити и прямити, и во всем добра хотети, и быть со всем родом своим под твоею государскою высокою рукою в вечнем неотступном холопстве, и кабардинских Алегуку и Ходождуку мурз з братьею и с племянники и со всем их владеньем привесть под твою государскую высокую руку в вечное неотступное холопство попрежнему, да и иных твоих государевых непослушников под твою государеву высокую руку приводить, и брата своего Будачееву жену и дети и кабаки ис Кабарды взять и посадити на реке на Сунше.

И по твоему государеву указу отпущен я, холоп твой, на Терек. [236]

И как, государь, по твоей государеве грамоте посылали с Тер/л. 352/ка твои государевы воеводы Михайло Петрович Волынской с товарищи в Кабарду к Олегуке да к Ходождуке мурзам сына боярскова да толмача, и я, холоп твой, послал к ним же, к Олегуке и к Ходождуке, от себя дядьку своево Бикшу Алеева да лутчих узденей своих Мазлова с товарища 12 человек ³²⁹, и с ними к Олегуке и к Ходождуке мурзам писал и словесно приказывал, чтоб они, Олегука и к Ходождука мурзы, были под твоею государскою высокою рукою в вечном неотступном холопстве попрежнему и шли бы кочевати со всеми людьми и з Будачеевыми кабаками на прежние места к Терскому городу. И Малого Нагаю мурз приказал я, холоп твой, ему, Бикше и Мазлову, под твою государеву высокую руку призывать и наговаривать, чтобы они потому ж шли с Олегукою и с Ходождукою мурзами к Терскому городу на прежние ж свои кочевные места, а х крымскому и к турскому и к иному ни х кому от твоей государские высокие руки отступны не были, а во всем бы были надежны на твою государскую милость. А ты, милосердый государь, по своему государскому милосердому обычаю все их прежние вины и неправды вели им отдати и покрыти своею государскою милостью. И велел им, Бикше и Мазлову, их призывать и наговаривать всякими мерами и промышлять всячески неоплошно, чтобы их однолично привесть под твою государскую высокую руку, и чтоб они к твоей государской милости для шерти ехали на Терек сами и аманатов бы с собою привезли добрых, детей своих от прямых жон.

И узденишка, государь, мои Бикша и Мазлов с сыном боярским и с толмачом к Алегуке и Ходождуке мурзам говорили и их на то наговаривали, /л. 353/ чтоб они, Алегука и Ходождука мурзы, з братьею и со всем своим владеньем, и Малаго Нагаю мурзы, которые с ними во единачестве будут, под твоею государскою высокою рукою в вечном неотступном холопстве попрежнему навеки без ослушанья и вперед от твоей государской милости отнюдь отступны не будут. А зачем на Терек сами не поехали, и о том, государь, они писали на Терек к твоим государевым воеводам и ко мне, холопу твоему, и с тем листом присылали лутчих своих кабацких узденей Анфоку да Тлепшоку да Безруку с товарищи.

И как те их уздени отпущены из Терскова города назад к ним в Кабарду, и я, холоп твой, велел ехать к ним, к Алегуке и к Ходождуке мурзам, брату своему родному Алегуке-мурзе Черкаскому. И брат мой, Алегука-мурза, к ним ездил и их по тому ж наговаривал всякими обычаи и твоим государевым жалованьем обнадеживал, и их, Алегуку и Ходождуку, и мурз Малого Нагаю с аманатами призывал к твоей государской милости на Терек, и душу свою им на том давал, что им на Терке кроме твоего государева жалованья, отнюдь никакова задержанья не будет, и для веры, покаместа они поворотятца ис Терского города в кабаки: свои, в их кабаках побудут брат мой Алегука и Будачеева жена с кабаками. И наговаривал де, государь, их на то по многие времена всякими обычаи. И кабардинские, государь, Алегука и Ходождука мурзы и Малого Нагаю мурзы ему сказали, что они к твоей государской милости: ехать /л. 354/ на Терек ради без ослушанья, а ныне им ехать стало невозможно, что кочюют вдали, а турские и крымьские ратные люди в большом зборе, и только они поедут на Терек, и они де их, пришод, развоюют и розорят. И чтоб де, государь, к ним выехать с Терка для договору на реку на Куру мне, холопу твоему Муцалку, и ис кабаков своих выехали к Пяти Горам.

И с тою, государь, вестью отпустил ко мне брат мой Алегука-мурза дятьку моего Бикшу Алеева, а кабардинские Алегук и Ходождук мурзы прислали к твоим государевым воеводам лутчих своих кабацких узденей, а Малаго Нагаю мурзы аталыков своих и с ними приказали. — Только [237] де я, холоп твой, к ним вскоре не выеду, и они де поворотетца назад к себе в кабаки.

И я, холоп твой, по твоему государеву указу и по своей правде и по шерти, на чом тебе, великому государю, душу свою дал, чтоб они, Алегука и Ходождука мурзы, за каким розмышленьем от твоей государские высокие руки куды не отступили и не сложилися бы с крымскими людьми, говорил в съезжей избе твоим государевым воеводам Михайлу Петровичю Волынскому с товарыщи по многие время, чтобы по твоему государеву указу выехать к ним на договор на урочное место, где пригож, воеводе Ефиму Самарину и с ними учинить договор, чтобы их тем ныне не ожесточить и от твоей государские милости не отгонить. А только к ним ныне для договору не выехать, и чтобы, государь, твоему государеву делу вперед не учинилась какая поруха.

И как, государь, по твоему государеву указу ходил на съезд к ним воевода Ефим Самарин, а я, холоп твой, /л. 355/ от казачья с Верхнева Черленского городка ездил к Алегуке и к Ходождуке мурзам на реку на Куру, и по твоему государеву указу Алегуке и Ходождуке мурзам з братьею и Малого Нагаю мурзам Ураковы половины Шаим-мурзе Елмурзину, да Кучюк-мурзе Азаматову, да Асланбек да Урак мурзам Каспулатовым з братьею и иным кабардинским и нагайским мурзам и козларом, которые приезжали с Олегукою и с Ходождукою мурзами, говорил, чтобы они были под твоею государскою высокою рукою в вечном неотступном холопстве попрежнему, и наговаривал и твоим государевым жалованьем обнадеживал всякими мерами по многие время, и к твоей государской милости в Терской город призывал, и под твою государеву высокую руку их, кабардинских Алегуку и Ходождуку мурз з братьею, и Малого Нагаю мурз, в вечное неотступное холопство привел, и начального их человека и иных кабардинских черкаских мурз большого брата Алегуку-мурзу Шаганукова наговаря, призвал к твоей государской милости в Терской город. А с ним, государь, Алегукою, приезжали лутчие мурзы кабардинской да абазинской да козлар и многие владельцы кабацкие, добрые уздени и нагайских мурз дятьки, лутчие их аталыки. А иных, государь, многих узденей я, холоп твой, ево, Олегуку, наговорил, велел воротить, чтобы твоей царской казне росходов лишних не было.

И в Терском, государь, городе тот Алегука-мурза и мурзы, и козлар, и уздени, и нагайские аталыки, которые с ним приезжали, договорясь /л. 356/ тебе, великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, душу свою дали, на куране шерть учинили Алегук-мурза за себя и за брата своего Ходождуку-мурзу и за иных свою братью и за племянников, и за все свое владенье и за мурз Малого Нагаю, которые с ним во единачестве, и за все их улусные люди на том, что им тебе, великому государю, служити и прямить и во всем добра хотеть безо всякие хитрости, и быти у тебя, государя, в вечном неотступном холопстве до смерти своей, и с кабаками своими и Малого Нагаю мурзам с улусы своими перейти кочевать на прежние места вскоре, и аманаты прислать нынешнего году вскоре сына своего или брата своего Ходождукина сына от прямые жены, и брата моего Будачееву жену и дети и кабаки их от себя отпустить на старые места. И после, государь, шерти тот Алегука пожалован твоим государевым жалованьем и отпущен в кабаки свои.

Да в прошлом, государь, в 149-м году присылано твое государево жалованье к тарковскому Суркаю-мурзе, что ныне учинился в Кумыцкой земле шевкалом, а по твоей государеве грамоте велено ему то твое государево жалованье дать, призвав в Терской город. И прежние, государь, воеводы князь Семен Шаховской с товарыщи, писали к нему многижда, чтоб он приехал в Терской город. И как, государь, ныне по твоему государеву указу посылали и писали к нему, Суркаю, с Терка твои [238] государевы воеводы Михайло Петрович Болынской с товарищи, а я, холоп твой, посылал к нему своих узденишков и велел ево наговаривать, чтоб он по твоему государеву указу к твоему /л. 357/ государеву жалованью и к милости ехал на Терек без ослушанья, не опасаесь ничего, а ему задержанья на Терке, кроме твоего государева жалованья, никакова не будет. И как, государь, он, Суркай тарковской, приезжал к Терскому городу на Кизларской перевоз, и я, холоп твой, ездил к нему с Терка и ево наговаривал и к твоему государеву жалованью в Терской город призвал. И Суркай- мурза к твоей государской милости на Терек приезжал, а с ним приезжали иные кумыцкие лутчие мурзы и добрые их уздени. А иных многих узденей я, холоп твой, Суркая-мурзу наговорил, велел воротити для лишних росходов твоей государевы казны. А как, государь, твои государевы воеводы к нему, Суркаю-мурзе, писали и посылали с Терка о аманате, как в Терском городе не было ево Суркаева аманата, а я, холол твой, в те поры по твоему государеву указу был на Москве, и к нему, государь, Суркаю, с твоими государевыми терскими людьми посылала мать моя кнеиня Желегоша узденишок своих и велела ево, Суркая, наговаривать, чтобы но своей шерти в правде своей стоял он, Суркай, твердо, а в аманаты б прислал своего сына против твоего государева указу, а твоему б государеву указу был послушен. И Суркай-мурза тарковской в твою государеву отчину в Терской город дал в аманаты сына своего Келмаметя-мурзу, которой был наперед сего.

Да я ж, холоп твой, призвал в Терской городок к твоей государской милости кумыцкого мурзу Бийбагаматова сына Буйнатцкова владельца,, которой побил наперед сего литовского посланика, и ево наговорил, чтоб ему быть у тебя государя, в вечном холопстве навеки неотступну и твоим государевым /л. 358/ воеводам говорил, чтоб они по твоему государеву указу велели ево привесть к шерти, потому что он наперед сего на Терке не бывал, а живет в Буйнаках в своем владенье. И твои государевы послы и для всяких дел твои государевы люди в Кизылбаши и в Грузи ездят на ево владенье через Буйнятцкие кабаки. И по твоему государеву указу тот буйнятцкой мурза Бийбагаматов на Терке к шерти приведен и отпущен к себе в Буйняки.

Да по твоему государеву указу велено мне, холопу твоему, проведывать турских и казылбашских и крымских и нагайских и кумыцких всяких вестей, и сказывать на Терке воеводам и в Астарахань к воеводам писать. И я, холоп твой, живучи на Терке по твоему государеву указу и по своей правде и по шерти, проведываю про всякие вести и сказываю твоим государевым воеводам в съезжей избе, и в Астарахань про те вести писать учну, и вперед твоих государевых недругов и непослушников учну приводити под твою государскую высокую руку и во всем тебе, милосердому праведному государю, рад служити и прямити и добра хотети безо всякие хитрости до смерти своей.

Милосердый, праведный, великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии, пожалуй меня, холопа своего,, для своего государьского многолетнего здравья и для своего царьского сына, государя нашего благоверного царевича князя Олексея Михайловича, за мое службишка и за раденье, как тебе, милосердому, праведному государю, бог известит о мне, холопе твоем.

Царь государь, смилуйся, пожалуй ³³⁰.

Ф. Кабардинские дела, 1643 г., д. № 1, л. 351-358. Подлинник.

Комментарии

329. В 1646 г. один из узденей Муцала, Каншов Баймурзин, принимавший участие- в переговорах с мурзами Казыевой Кабарды, подал челобитную с просьбой о даче жалованья за службу. В челобитной кратко повторены те же сведения, что и в публикуемом документе (ф. Кабардинские дела, 1646 г., д. № 1, л. 163).

330. В 1646 г. кн. Муцал Сунчалеевич подал повторную челобитную с перечислением, тех же служб (ф. Кабардинские дела, 1646 г., д. № 1, л. 137-144).