№ 125

1640 г. сентября 9. — Грамота из Посольского приказа мурзам Казыевой Кабарды Алегуке Шеганукову с родственниками, с требованием вернуть захваченное при нападении на кабаки Кельма мета и Ильдара Куденековичей Черкасских и с выговором, за присланную грамоту.

/л. 48/ Божиею милостию от великого государя царя и великого князя Михайла Федоровича, всеа Русии самодержца и многих государств государя и облаадателя, кабардинским Алегук мурзе Шеганукову да Хотожуку-мурзе Казыеву з братьею и з детьми и с племянники.

В нынешнем во 148-м году генваря в 16 день писали к нам, великому государю, с Терка стольник наш и воеводы князь Иван Хилков с товарыщи. — В прошлом во 147-м году апреля в 15 день без нашего государского указу и не послушав их, воевод наших, Муцал и Алегук мурзы княж Сунчалеевы дети Черкаские с уздени своими с Терка в Ка/л. 49/барду поехали самовольством ²⁹⁷. И не ездя Муцал-мурза в свои кабаки, поехал в вашу Казыеву Кабарду к вам, к Алегуке да к Хотожуке мурзам з братьею, и в Малой Нагай х Касаю князю Исламову и к детем ево Муцал-мурза ездил ж. И собрався вы, Алегук-мурза Шегануков да Хотожук-мурза Казыев, с ратными людьми, пошли на Кельмаметевы да на Илдаровы кабаки, да с вами ж был Касая-князя Исламова сын Салтан-мурза з братьею, и Келмаметевы да Илдаровы кабаки Куденековичей и Нарчова-князя и Муцала-мурзы з братьею кабаки выжгли, и Келмаметеву да Надар-мурз Черкаских мать да дву сестр взяли и отвели в Кабарду, и узденей их со всеми животы всех поимали с собою ж. И Келмаметь да Илдар мурзы в те поры ис кабаков своих выехали /л. 50/ и были в бегах. И они, воеводы паши, посылали к ним с Терка в Кабарду сына боярского Родиона Горбатово да толмача Мартынка Савельева, а с ними наших ратных людей стрельцов. И велели сыну боярскому Родиону, /л. 51/ приехав к вам, к Олегуке да к Хотожуке мурзам и х Касаю-князю Исламову, говорить, что вы, Алегук да Хотожук /л. 51а/ мурзы, учинили то не гораздо, что приходили ратью на Келмаметя да на Илдара мурз Черкаских и узденей их, и Нарчова-князя и Муцала мурз з братьею узденей со всеми их животы поимали с собою неволею, а кабаки их выжгли и посадили их блиско своих кабаков. А Касаю князю велели говорить, что он, забыв к нам, [188] великому государю, свою правду и шерть и аманатов своих, на чом души свои дали, /л. 52/ на куране шерть учинили, что было вам, мурзам, и ему, Касаю-князю, з детьми своими и с племянники и со всем своим родом на наших людей, которые нам, великому государю, послушны, войною не приходить и их не воевать, а ныне учинили мимо свою правду и шерть, наших людей повоевали /л. 52а/ и разорили. И вы, Алегук да Хотожук мурзы, им сказали, будто вы войною не прихаживали, а приезжал /л. 53/ к вам Муцал-мурза Черкаской и говорил вам, что Килмаметь да Илдар мурзы, Черкаские взяли у них 6 человек узденей, и им бы тех узденей у них взять, а кабаки их все перевесть на иное место, ближе к своим кабаком. И вы де, Алегук да Хотожук мурзы, потому кабаки их и перевезли на иное место и посадили их порознь. А Касай де князь сказал, будто он на Келмаметя да на Илдар мурз войною не посылывал же, а послал де он сына своего Салтан-/л. 54/мурзу з братьею с вами, с Олегукою да Хотожукою, а велел их, мурз, мирить, а кабаков их на иное место переводить детем своим не веливал, а перевели де кабаки их на иное место и старые их кабаки сожгли вы, Алегук да Хотожук мурзы. /л. 55/

А как были у нас, великого государя, и видели наши царские очи Кельмаметь да Ильдар мурзы Куденетовичи Черкаские, и они били челом нам, великому государю, и подали нашему царскому величеству челобитную на княж Сунчалеевых детей Черкаского, на Будачея да на Мудала з братьею. А в челобитье /л. 55а/ их написано. — В прошлом де во 147-м году те Сунчалеевы дети Будачей да Муцал мурзы /л. 56/ з братьею, собрався с Шолоховою да с вашею, Казыевою, Кабардами, Малого Нагая Касая-князя з детьми, пришли на них и на их кабаки и хотели их побить, а мать их и дву сестр в полон взять и кабаками всеми и животами их завладеть, и они де от вашего убойства /л. 57/ утекли в лес душею да телом, а мать их и дву сестр з животами их захватили в кабаках их и взяли их в полон, и кабаки их все пожгли, а животы их розграбили и до конца их погубили. А как де оне, Будучей да Муцал, с вами стояли под их кабаками, и они де к ним посылали говорить многих людей, что оне делают не гораздо, холопи они нас, великого государя, а оне, Будучей и Муцал, наши ж холопи, и будет имеют до них какое дело, и оне б на них били челом нам, /л.58/ великому государю, и нашим терским воеводам, а не вам, Олегуке з братьею, а не бив нам челом их побивать и воевать пришол, кабы не хотя быть под нашею царскою высокою рукою или изменою, а оне во всем надежны на бога да на нас, великого государя, а кроме нас, иного государя себе никого не имеют и надежи ни на кого не держат, хотя быть оборонены от всех нашею царскою высокою рукою. И Будачей де да Муцал те их слова поставили ни во что и нам, великому государю, на них бити челом не похотели, учинились самовольны, кабаки их выжгли до основанья и животы все розграбили и мать и дву сестр в кабаках было сожгли, и из огня мать их и дву сестр выняли /л. 59/ сторонние люди, и наругайся де им Будачей да Муцал мурзы мать их и сестр вели пеших до вашие Казыевы Кабарды и отдали их со всеми их кабаки вам, Алегуке да Хотогжуке з братьею, держати в великом утесненье, и ни над кем над их братьею такова безчестья и разоренья не бывало. И они де, Келмаметь да Илдар мурзы, после того их разоренья прибежали в Терской город и на них били нам челом и являли стольникам /л. 60/ и воеводам нашим. И они, стольник и воеводы, о том их разоренье к нам, великому государю, писали ²⁹⁸.

И на Москве по нашему царского величества указу сыскивали про то про все боярин наш князь Борис Александрович Репнин да окольничей наш князь Федор Федорович Волконской да думной наш диак Михайло Данилов, и с очей на очи Келмаметь да Илдар мурзы з Будачеем да с Муцалом да с Илдар мурзами ставлены и роспрашиваны про то про все подлинно порознь. И по тому их сыску и по роспросным речам Келмаметь да [189] Илдар мурзы правы, а Будачей да Муцал мурзы по всем в том виновати ²⁹⁹. И за ту их вину мы, великий государь, положили на них, на Будачея да на Муцал а, нашу государскую опалу...(Опущена часть документа с пересказом грамоты (см. док. № 122)) /л. 68/

И по нашему царского величества указу те все ваши прежние и нынешние многие неправды и к нам, великому государю, непослушанье в Посольском приказе послу вашему Беязруку сказаны, что вы, Алегук и Хотожук мурзы, з братьею в грамоте своей к нашему царскому величеству писали дуростью з большим /л. 69/ невежеством, чтоб нам, великому государю, вас жаловать так же, как мы, великий государь, жаловали и ныне жалуем княж Куденековых детей, а только мы, великий государь, наше царское величество, учнем вас, Алегуку-мурзу з братьею и з детьми, жаловать не лутчи княж Куденековых детей, и вы будете в холопстве мусульманскому государю, и чтоб отпустити нам, великому государю, /л. 70/ вас на волю в отпущенниках. И так вам, холопем нашим, к нам, великому государю, писать не довелося, искони вечные вы холопи наши, царского величества.

А мы, великий государь, жалуем наши[х] царского вели /л. 71/ чества подданных холопей по разсмотренью тех, которые нам, великому государю, служат правдою. А про то ведаете вы сами подлинно, что Келмаметя да Ильдара мурз отец князь Куденек и дядя их князь Пшимаха нам, великому государю, служили и прямили и во всем радели и промышляли и были под нашею государскою высокою рукою во всем послушны, и николи они от нашие государские милости отступны не бывали, также и Келмаметь и Ильдар мурзы нам, великому государю, служат и прямят и во всем радеют, и за ту свою службу они в нашем государском милостивом жалованье и в призренье свыше иных мурз.

А ты, Алегук-мурза, /л. 72/ и наперед сего к нашему царскому величеству оказался многою неправдою, был с крымским Шан-Гиреем царевичем в совете, и наш царского величества подданной князь Шолох Черкаской, сложася с Шангиреевыми советники, с вами, с Олегукою и с Хотожукою, умышлял над Терским городом всякое лихо и на Елецком городище хотели поставить город. А как Шан-Гирей приехал ис Крыму к тебе, Алегуке, и отпустил наперед к шаху с казною узденя своего, а ты, Алегук-мурза, послал за тою казною своих узденей, и тех твоих узденей наши царского величества терские казаки, переймав, /л. 73/ привели на Терек, и князь Шолох тех твоих узденей взял себе на руки и их отпустил, а Шангиреева человека отпустил с ними ж вместе. А после того ты, Алегук-мурза, и сам к Шан-Гирею ездил. А как ехали наперед того ис Крыму Шан-Гиреевы две сестры, и наши ж царского величества терские казаки одну Шангирееву сестру с сыном взяли и привели /л. 74/ на Терек, и князь Шолох, выруча ее, отпустил. Да и иные ваши, Алегуки и Хотожука мурз, по совету по Шангирееву и иных их советников наших непослушников, явные неправды и грубости к нашему царскому величеству объявилися многие. А как был в Крыме Шан-Гирей, и он, Шан-Гирей, к нашему царскому величеству оказался многою неправдою и нашим царского величества посланником чинил много зло. А ты, Алегук-/л. 75/мурза, с ним, с Шан-Гиреем, умышлял на то, чтоб Терскому городу всякое лихо учинить.

А к нам, великому государю, к Москве до сех мест в такие во многие лета вы, Алегук, и Хотожук, и братьи вашей ни один человек не бывал ни одинова и никово не присыливали, и потому знать мочно, что вы нашему царскому величеству служите неправдою, и в грамоте своей пишете, что вы хотите быть у бусурманского государя и проситеся в отпущеники, и то все вы делаете, забыв к себе нашу государскую милость и жалованье и свою правду и шерть. А деды и отцы ваши предкам нашим /л. 76/ великим государем царем и великим князем росийским и нашему царскому [190] величеству служили и радели и были в послушанье и в повеленье и во всей нашей государской воле, и с таким невежеством к нам, великому государю, не писывали и невежеством не бивали челом. А вы, Алегук и Хотожук а братьею, забыв к себе нашу государскую милость и жалованье и свою правду и шерть, будет похотите неправду и измену учинить, и вам от нашие царского величества высокие руки нигде не отбыть.

Да и то ты, Алегук-мурза, учинил не гораздо /л. 77/ и з большим невежеством, что в той же своей грамоте, какову писал к нашему царскому величеству, паписал имя боярина нашего князя Дмитрея Мамстрюковича /л. 78/ Черкаского, что тот ваш человек, которого вы послали в нослех, что ево ж человек, и ему б вас во всем беречь и отпу/л. 79/стить, и кабаки, в которых вступаютца Келмаметь-мурза з братьею, не их именье, ево, Мамстрюкова сына князя Дмитрея, и князь Дмитрей сам знает, кому [их] отдаст. И то вы писали к нам великому государю, потому ж дуростью: князь Дмитрей холоп наш царского величества, и во всем слушает нашего государского повеленья, а без нашего государского указу кабаков ему и своих отдавать никому не мочно, а жалуем наших подданных холопей всех мы, великий государь, нашим царским жалованьем по разсмотренью и смотря но службе. И такие непригожие слова к нам, великому государю, вам, холопем нашим, писать было не довелось, потому: бьете челом нашему царскому величеству и просите милости у нас, великого государя, /л. 80/ а в тое ж в грамоте пишете о помочи боярину нашему князю Дмитрею.

А что вы ж, Алегук и Хотожук мурзы, з братьею и з Будачеем и с Муцалом, собрався с ратными людьми, ходили на Кельмаметевы да на Ильдаровы кабаки /л. 81/ и их хотели побить, а мать их и дву сестр в полон взять и кабаками и всеми их животами завладеть, и от того вашего приходу и от убойства Келмаметь да Ильдар мурзы ушли в лес душею да телом, а мать их и дву сестр з животами их захватили в кабаках, и взяли их Будачей да Муцал в полон, и кабаки их все пожгли, а животы их розграбили и паругаясь мать их и сестр вели пеших до Казыевы Кабарды и отдали их со всем вам, Алегуке да Хотожуке з братьею, а вы, Алегук и Хотожук з братьею, держите их [по ся] места /л. 82/ у себя в Кабарде в великом утесненье. Хоти б которая меж Кельмаметем и меж Муцалом з братьею была и ссора, и им было бити челом нам, великому государю, нашему царскому величеству, а не вам Алегуке и Хотожуке з братьею, управливатца и такое самовольство и дурость чинить. И по тому по всему знатно, что вы, Алегук /л. 83/ и Хотожук з братьею, нашему царскому величеству чинитеся непослушны (Далее зачеркнуто: и службы вашей и правды перед нашим царским величеством). /л. 83а/

А что вы, Алегук и Хотожук з братьею, писали к нам, великому государю, будто брат ваш Мусот-мурза и дети твои, Алегукины, на Терке сидели в тюрьме, и то вы к нашему царскому величеству писали ложно, брат ваш Мусот-мурза и твои Алегукины дети на Терке в тюрьме не сиживали. /л. 84/

А что писали есте к нам, что вы искони вечные холопи наши царского величества, а не Казбулатова сына Кельмаметя и не Нарчовы и не воевод наших и князей, и Ханбулатову б сыну вас в холопство не отдавать, а учинити б вас в холопство нам, великому государю, себе, и то писали есте к нам, великому государю, не делом же — кому вас от нашие государские /л. 85/ высокие руки отдать в холопство, искони вечные вы холопи наши, царского величества, а ничье, и в холопство вас никому отдать не доведетца. А Кельмаметь и Нарчов мурзы и воеводы наши ж царского величества холопи. /л. 85а/ А что вы писали к нам, что терские воеводы делают будто мимо нашего государского [191] повеленья, кому дружен Ханбулатов сын, тому дают доброе платье и корм полной, а кому недруг — тому всего дают будто с одни нага /л. 86/ вицы, и про то нам, великому государю, по ся места челобитья ни от ково не бывало, да и вы о том к нам до нынешние ссоры николи не писывали, и ныне о том написали есте ложно, по недружбе, что у вас учинилася недружба с Келмаметем да с-Ылдар мурзы Куденетовичи.

А наши терские воеводы всем нашим подданным холопем дают наше государское жалованье и корм по нашему указу по разсмотренью, смотря по службе, каков хто к нам, великому государю, службою и раденьем и пролмыслом.

А что писали есте к нам, великому государю, хто учнет про вас нам, великому государю, говорить по недружбе ссорные слова, и нам бы, великому государю, тому не поверить, и мы, великий государь, на вас ссорных слов ии от ково не слыхали и ничьем ссорным словам не верим, а делаем все дела по нашему государскому разсмотренью. /л. 88/

И ныне мы, великий государь, наше царское величество, те все ваши прежние и нынешние многие неправды велели есьмя вам выговорить подлинно по нашему наказу дворянину нашему князю Дмитрею Горчакову. И как дворянин наш князь Дмитрей те все прежние и нынешние ваши многие неправды по нашему наказу вам выговорит, и вы б, Алегук да Хотожук мурзы з братьею, те все свои прежние и нынешние многие неправды покрыли своею службою, и нам, великому государю, служили и прямили и во всем добра хотели, и наше царское повеленье исполнят, и с невежеством вперед к нам, великому государю, не писали, и были б есте нашему царскому величеству во всем послушны, а к бусурманскому ни х которому государю не приставали, и Келмаметя да Ильдар мурз /л. 88а/ Черкаских мать да дву сестр и их же и Нарчова и Будачеевы кабаки все и узденей их всех со всеми их животы от себя ис Ка/л. 89а/барды отдали со всем в целе, и вперед такова дурна не делали. А будет выв тех своих в прежних и в нынешних во многих неправдах и в винах перед нами, великим государем, перед нашим царским величеством не исиравитеся, и своею службою тех всех своих многих неправд и вин не покроете, и Кельмаметя и Ильдар /л. 90/ мурз Черкаских матери да дву сестр и их же и Нарчова и Будачеевых кабаков и узденей их всех со всеми их животы /л. 90а/ от себя ис Кабарды ныне при дворянине нашем, при князе Дмитрее, со всем вцеле не отдадите, и учинитеся нашему государскому повеленью непослушны, и нохотите пристать к бусурманскому государю, и мы, великий государь, наше царское величество, велим /л. 91/ на вас послать наших ратных руских и бусурманских многих людей, и которое над вами разоренье учинитца, и то разоренье, будет вам самим от себя. /л. 91а/ И вы б, Алегук да Хотожук мурзы з братьею, не дожидаяся на себя нашего государского гневу, в тех своих во всех винах и в неправдах исправил иен и наше государское пове/л. 92/ленье, как написано в сей нашей грамоте выше сего и что станет вам говорить дворянин наш, во всем исполнили и покрыли те все свои вины своею службою, а мы, великий государь, наше царское величество, учнем вас, мурз, держати в нашем государском жалованье и в призренье, смотря по вашей службе.

А послу вашему Биязруку наших царского величества очей видеть было непригоже, а довелося было ему за вашу невежливую грамоту учинить казнь. И мы, великий государь, наше царское величество, по своему милосердому обычаю, оказуя свою царскую /л. 93/ милость и жалованье ко всем подданным холопем своим и ожидая в винах ваших к себе, великому государю, исправленья, посла вашего Беязрука пожаловали, казнить ево не велели, а велели ему видеть наши царские очи и, пожаловав нашим царским жалованьем, отпустили ево к вам с сею нашею царского величества грамотою. [192]

Писана государствия нашего в царствующем граде Москве лета от создания миру 7149-го сентября в 9 день.

На л. 48 об. отметка об отправлении: Таковая грамота послана к Алегуке-мурзе с послом ево з Биязруком.

Ф. Кабардинские дела, 1640 г., д. № 4, л. 48-60, 68-93. Отпуск.

Комментарии

297. 3 апреля 1639 г. в Терской съезжей избе М. С. Черкасский сообщил о том, что вместе с братом хочет ехать в Кабарду для договора с Нарчовом Елбузлуковичем,. Кельмаметом и Ильдаром Куденековичами «во всяких своих ссорных делах», а именно для решения вопроса о владении 6 узденями (ф. Кабардинские дела, 1640 г., д. № 1, л. 138-153).

298. Имеется челобитная Кельмамета Куденековича с братьями, поданная в Терской приказной избе, о защите их от возможного нападения со стороны Будачея и Алегуки Сунчалеевичей Черкасских (ф. Кабардинские дела, 1640 г., д. № 1, л. 60).

299. Имеется в виду следственное дело 1640-1642 гг. о мурзах Муцале и Будачее Сунчалеевичах Черкасских, которые обвинялись «в воровстве и измене». По требованию Посольского приказа, весной 1640 г. они вместе с 47 узденями приехали в Москву, где были заключены под стражу; позже сосланы в Вологду и Галич (ф. Кабардинские дела, 1640 г., д. № 1, л. 248). См. док. № 137 и примечание к нему.

В августе 1642 г. следствие было окончено; по ходатайству Дмитрия Мамстрюковича Черкасского, Муцал и Будачей получили прощение и были отпущены в Терский город (ф. Кабардинские дела, 1641 г., д. № 2).