№ 122

1640 г. ранее июня 29. * — Грамота кабардинского мурзы Алегуки Шеганукова с родственниками царю Михаилу Федоровичу об обмене и содержании их аманатов, даче жалованья и о расследовании ссор с кабардинскими мурзами Кельмаметом Куденековичем Черкасским и др.

(* - Датируется на основании отметки о подаче в Польском приказе)

/л. 3/ Перевод з грамоты, что прислал ко государю царю и великому князю Михаилу Федорович ю всеа Русин кабардинской Алегук-мурза Казыев с человеком своим з Биязруком в нынешнем в о 148-м году июня в 29 день ²⁸⁷.

Божиею милостию великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу и многих государств государю и облаадателю, холоп ваш Алегук и братья мои Атаучюк-мурза, да Джан-булат-мурза, да Ислям-мурза, да Шумавиш-мурза, да Темирбулат-мурза, да Темир-Салтан-мурза, да Адиль-мурза, да Меканяй-мурза, да Тенизлей-мурза, да Солтафак-мурза, да Минберди-мурза, Казы-Шанкуков сын Алегук ²⁸⁸ з братьями и з детьми, со всеми с ними, вашему царскому величеству ото многа много челом бьем.

То б вам, государю, было приятно, а мы, государь, холопи ваши, старинные холопи, и отцы и деды наши. У вас, государей, со сто тысеч городов есть. А что даютца для аманатства дети наши, и они бывают на Терке, и в тот, государь, ваш город я на Терек сына своего Темир-/л. 4/Салтана для аманатства дал. И как пришол срок, и я для обмены послал брата своего Мюшевиш-мурзу да сына своего Тенизей-мурзу в аманаты, и терские воеводы два князя, стакався с Парчовом да с Кельмаметь-мурзою, все четверо заодно, тех моих дву сынов да брата моево Мишавиша-мурзу вместе посадили в тюрьму. А мы, государь, после дедов и отцов своих и по се число холопи ваши. И те наши люди в тюрьму посажены по твоему ли государеву указу или своим изволеньем? И холоп ваш Сунчелеев сын Мусал-мурза тех моих дву сынов и брата моево Мушавиша-мурзу Муслу-мурза взяв отпустил. И тот Мусал-мурза и тем воеводам, двум князем, да Нарчов-мурзе да Келмамоть-мурзе говорил: по государеву ль указу и грамоте так учинили? И взяв, их отпустил, и того мы не ведаем, по твоему ль государеву указу или по своему изволенью. И мы, холопи твои, надеючись на вашежалованье, послали к вам бить челом, /л. 5/ чтобы вам, государю, было приятно, что сына моево Тенизея взяли в город в аманаты, а сына ж моево Темир-Салтана и брата Мушевиш-мурзу взяв отпустил холоп ваш Мусал-мурза. А мы, холопи ваши, здесь в городе старинные коренные люди, и государев де указ но так, и для тово взяв их отпустил. А мы, холопи ваши, искони вечные от отца и прадеда вашего, вы государь крестьянские, а мы також крестьянские дети и холопи мы ваши и живем по вашему государскому повеленью и послали к вам бить челом, что мы холопи ваши государские, а не Канбулатовы сына Келмаметя да и не Нарчововы и не ваших воевод и князей, холопи ваши, государевы.

А потом ты, государь, ведаешь, Канбулатов сын, Казый Шегушук и мы, оба нас холопи ваши государские искони вечные, и после отца и деда своего старинные холопи ваши, и меж себя мы ведаемся и мочью своею. А мы холопи ваши государские, а Хасбулатову сыну нас в холопство не [182] даван, государь, сево, государь, пас в холопство учини, а то вам, государю, и самим ведомо про /л. 6/ Ханбулатова сына и про нас и про наших дедов житье и мочь.

А как на Терке делан город, и в те поры холопи ваши, а наши деды делали вместе. А как, государь, Солуков кабак тебе непослушен был и под вашею рукою быть не похотел, н мы с ним бились и детей их поймав отдали в Терской город. А как бой у нас был с кумыками и с Солоковым кабаком, и в те норы Айдаровых детей дву человек на бою не было /л. 7/ божиею милостию и твоею государскою силою в сей стороне непослушников ваших Солоков и Карашаев кабаки повоевали и отца с сыном поймав отдали и воевали дна года и ратных людей прокормили мы, ваши холопи. Айдаровых детей два человека, а нас, милостью божью, в те поры было тысячи с 4 и с 5. А Ханбулатов сын всегда со всех сторон терских и астараханских людей на пас войною приводит, а мы и он ваши, государевы, холопи. А они, государь, двое меж себя ²⁸⁹ за малое именье сорятца, а мы им разговаривали, что мы и они одного государя холопи и одни родители, и в ссоре меж собою жить непригоже, а у нас именья не мсныпи их, и меж себя мы ведаемся мочью, а только без вашего повеленья пойдет на нас войною, и мы ему не будем терпеть. И ныне б вам, государю, для разсмотренья их и нас прислать доброго дворянина с своим государевым повеленьем.

А мы, холопи ваши государевы старинные. Преже сего от отцов /л. 8/ и дедов наших твое жалованье платье присылывано в Терской город и давано нам ваше государево жалованье, платье и корм, на Терке. А ныне кому дружен Ханбулатов сын, тому дают доброе платье и корм полной,, а кому подруг, тому всего дают одни наговицы. И вам бы, государю, поверя ево слову, на нас ратных людей посылать не велеть и для розсмотренья наших и их речей прислати к нам дворянина добра и речи их и наши велел розсудити и выслушати вправду, чтоб про наши речи приехав к вам росказал. А у них у обеих именья и кабаков нигде нет, а те кабаки Мамстрюковы. А у них у обеих, у Ханбулатова сына и у Нарчова именья пот, а то именье Мамстрюкова сына князя Дмитрея ²⁹⁰. /л. 9/ А как вы, государь, кого прислати укажете, и что кому дадите, тот сам ведает, Ханбулатов сын хто, а Темрюков сын Мамстрюк, а Мамстрюков сын князь Дмитрей. И он, книзт. Дмитрей, сам знает, кому он ни отдаст, он знает, именье ево. И Нарчов и Келмаметь сорятца, государь, дурно, всего у них дворов по 5 или но 10, и они живут подле их, а во што они встунаютца, и то по их, то Мамстрюкова сына князя Дмитрея. И тот князь Дмитрей сам знает, только молыт, что до мне братья ближние, и отдаст им, он, князь, то знает. А по нашему разсужденью то именье Мамстрюкова сына князя Дмитрея.

То, государь, прямо, что с Айдаровым сыном у нас отец и мать одна, только /л. 10/ милостию божиего и вашею помощию наша мочь и степень велика. А с Айдаровым сыном в добро и в худе мне быть неприятно. А то, государь, у нас искони у отцов наших и у дедов меж нами, черкасы, повелось: за сердцо друг друга побивают досмертн. А мы вам, государю, и порогу вашему челом бьем: служим вам, государю, мы, холопи ваши кабардинцы, а Мамстрюк и Даманук с отцы нашими и деды одного роду, и обои мы твои государевы холопи, и ваше жалованье к нам бывало одно, а ныне нам хуже, а им лутче нашего, слов и речей наших не слушают. И вам бы, государю, прислать к нам доброго человека с повеленьем своим и мож обеими нами велеть розыскать и розсмотрить подлинно, а сыскав, государь, наган дела, велети нам доброй указ учинить. А только вы, государь, учноте их жаловать лутче нас, и мы будем в холопстве мусульманскому государю. И вам бы, государю, Айдарову сыну /л. 11/ Келмаметя-мурзы слово правдою, а наше слово ложью не учинить. И для [183] того учинились мы, холопи, под пашею рукою, для разсуженья прислати б нам доброго своего холопа, чтоб он их и наши слова вам, государю, разсказал вправду. Айдаров сын и я вашему порогу бьем челом, и вам бы, государю, розсудить пас вправду. А ныне мы его, Келмаметя Айдарова сына, спрашиватца не станем и тебе, государю, в холопстве не по ево словам будем, а бьем челом мы тебе, государю, и просим милости сами собою и твоево государева повеленья слушати будем.

Да наперед сего, государь, в Терском городе детем нашим, которых даем в оманаты, твое государево жалованье и корм бывал, а ныне, государь, того пет, и самим нам давано платье доброе, а ныне того всего не дают. И тебе бы, государю, прислати к нам доброго верного холопа своего, и он бы на Терке с нами переговорил и приехав тебе, государю, челобитье наше росказал подлинно. И только, государь, искони отцом и дедом || нашим платья и корм не давывано, и сами мы будто люди не годные и челобитье наше не прямо будет. И ты, государь, пожалуй нас, холопей своих, для своего многолетнего здоровья, вели отпустити на волю в отпущениках. А будет, государь, но похотите отпустить, и тебе б, государю, как искони отцом нашим и дедом и нам бывало твое государево жалованье и платье, а детом нашим корм, которые в омонатех бывают, вели, государь, давать по прежнему обычаю. А твоею государскою милостию и счастьем у нас и живота нашево немало, все мы холопи твои государевы, и животы наши твои ж, государевы. А посланной наш человек с сею нашею грамотою до вас, государя, неведомо дойдет, неведомо нот, недругов у нас есть, и мы боимся их.

Да как, государь, с сею грамотою человек наш к вам, государю, приедет, и вам бы, государю, прислать повеленье свое, а хто учнет про нас тебе, государю, говорить по недружбе ссорные слова, /л. 13/ и тебе б, государю, тому не поверить. О том тебе, государю, бьем челом и надеемся на вас.

А с сою грамотою послали к вам, государю, брата своего Атагучюка-мурзина имильдетпа, у которово брат мой Отогочюк взрос, Биязрука Ахмаметева. А х Касаевым бы детем и к нам, однолишно по задержав ни единова дня, прислати верного своего холопа для того, чтобы разсмотрить в здешних сторонах, хто тебе, государю, в прямом холопстве и хто тебе, государю, подруг, про то б тебе, государю, ведомо учинилось. Да тебе ж, великому государю, мы, холопи твои, бьем челом с великими молитвами: которые, государ, посланы с сею грамотою имильдеш Беязрук Ахметев сын с товарыщем с Качмасом, и вам бы, государю, роспрося их наших речей, отпустить их с верным споим человеком и с повеленьем вскоре.

Да князю Дмитрею слово то: тот наш человек, которово послали в послох, что твой же человек, и тебе бы их во всем поберечь и отпустити бы.

О том си грамота писана ²⁹¹.

Ф. Кабардинские дела, 1640 г., д. № 4, л. 3-13. Перевод XVII е.

Комментарии

287. По показанию посла Алегуки Биязрука, грамота была писана в Малом Ногае, очевидно со слов Алегуки (см. док. Л"» 124). Грамота эта представляет большой интерес, хотя текст ее не всегда понятен.

Грамота дает яркое представление о пережитках родовых отношений в кабардинском обществе. Алегука Шегануков называет «братьями» своих двоюродных братьев Атаучюка (Ходокжуко), Джанбулата, Ислама и Шумавиш мурз (ниже Мюшевиш, в русских документах обычно Мусост) Казыевых и других своих родственников и подает челобитную не от своего имени, а от группы родственных между собою мурз. Он называет Ханбулатовым сыном, а также Айдаровым сыном Кельмамета Куденекова, внука Камбулата Айдарова или Идарова. По его словам, «с Айдаровым сыном у нас отец и мать одна», т. е. они происходят от одних и тех же предков, причем говорится не только о праотце, но и о праматери (в родословных кабардинских князей и мурз XVII в. общим предком разных княжеских линий называется по одной родословной Инал, по другой — Акабгу — см. прилож. 1).

Грамота интересна и по высказываниям ее об отношениях Казыевой Кабарды « Россией. С одной стороны, в грамоте подчеркивается могущество России и верность ей казыевских мурз от их «дедов и отцов». По словам грамоты, «вы, государь, крестьянские, а мы також крестьянские дети и холопи мы ваши», здесь, по-видимому, воспоминание о том., что кабардинцы при Иване Грозном крестились (а, может быть, и воспоминания о более раннем крещении адыгских племен). С другой стороны ярко сказывается феодальная идеология, по которой вассал имеет право отъезда от своего сеньера в случае обиды. Такая идеология была совершенно неприемлема для правительства русского централизованного государства (см. док. № 124 и 125).

288. «Казы-Шанкуков сын Алегук» — по родословным Алегука был сыном Шеганука Пшеапшокава, а Казый Пшеапшоков был его дядей. По-видимому, Алегука указывает в своем отчестве не только своего отца, но и дядю, после которого он стал владеть «Казыевой Кабардой».

289. «А они, государь двое меж себя» ... — здесь имеются в виду Кельмамет Куденеков и Нарчов Елбузлуков.

290. Алегука искал в Москве поддержки у кн. Дмитрия Мамстрюковича Черкасского, выехавшего служить на Русь еще в конце XVI в., в то время как Кельмамет Куденекович пользовался поддержкой своего брата Якова Куденековича. И Дмитрий Мамстрюкович и Яков Куденекович занимали видное место при царском дворе.

Обращение мурз Казыевой Кабарды к Дмитрию Мамстрюковичу привлекает внимание, так как Мамстрюк и Доманук Темрюковичи были убиты Казыем Пшеапшоковым. Очевидно когда-то позже произошло примирение кровных врагов.

291. После подачи грамоты в Посольском приказе 29 июня 1640 г. и ее перевода,, в приказе была составлена выписка из грамоты, по которой царь Михаил Федорович указал призвать в Посольский приказ посла Алегуки Биязрука и сказать ему «вины» мурз Казыевой Кабарды (см. док. № 124), а также произвести сыск «по терскому делу» (о мурзах Муцале и Будачее Сунчалеевичах Черкасских — см. док. № 127) — ф. Кабардинские дела, 1640 г., д. № 4, л. 14.