№ 41

1621 г. декабря 13. — Прием царем Михаилом Федоровичем в Москве окоцкого мурзы Кохострова Бийтемирова

/л. 90/ И 130-го декабря в 13 день в четверг указал государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии быти у себя государя на дворе окотцкому Кохострову-мурзе да нагайским послом.

И тово дни по государеву указу был (Здесь и далее в документе будущее время исправлено на прошедшее. В тех случаях, когда поправки по ошибке не внесены, исправлено нами) наперед у государя Кохостров-мурза, после ево были нагайские послы. И посылал по мурзу и ехал с ним в город пристав его. А лошедь под мурзу посылана з государевы конюшни, а являли ему ее от посольского думново дьяка Ивана Грамотина. А стрельцы всех приказов в то время были в городе в цветном платье, без пищалей. А приехав мурза в город, ссел с лошадей у Посольские полаты и шол в Посольскую полату. А как мурза войдет в полату, и дьяки с мурзою корошовались и спрашивали ево о здоровье — здорово ль он дорогою ехал, и говорили о делех и дожидалися государева выхода в Посольском приказе. (Листы 91-92 написаны другим почерком)

/л. 91/ А как мурза вшел в полату, и дьяки с мурзою корошевались, и спрашивал ево думной диак Иван Грамотин о здоровье — здорово ли он дорогою ехал и что его приезд ко государю к Москве.

И мурза говорил: божею милостию и государевым жалованьем дорогою он ехал до Москвы дал бог по здорову, а приезд его ко государю к Москве то, чтоб его государь пожаловал, велел ему видеть свои государевы царские пресветлые очи, и побити бы ему челом государю о своих нужах. А что его нужи, и он тому /л. 92/ подал диаком 3 челобитные.

И думной диак Иван Грамотин, взяв челобитные, мурзе сказал, что он по тем челобитным доложит государя, и по тем его челобитным государев указ ему будет. А про приезд его царскому величеству объявит, и он бы государева выходу дожидался в Посольском приказе.

/л. 93/ А государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии был в Золотой в подписной полате и сидел в креслех в бархатных в бархатной в золотной шубе и в черной шапке. А при государе были бояре и окольничие и дворяне в чистых шубах и в черных шапках. А как мурзе велел государь итти к себе, ко государю, и шол с ним ис Посольские полаты [100] пристав дворенин. А как Кохостров-мурза вшея ко государю в полату, и явил его государю челом ударить думной дьяк Иван Грамотин, молыл: /л. 94/ Великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель! Вашего царского величества подданной окоцкой Кохостроф-мурза вам, великому государю, челом ударил, приехал вам, великому государю, служити в Терской город.

И государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожаловал, велел позвать мурзу к руке и клал на нево свою царскую руку. И пожаловал государь, велел вспросити мурзу о здоровье посольскому дьяку. И по государеву указу думной дьяк спросил Кохострофа-мурзу: Царское величество жалует, велел тебя спросить о здоровье. И мурза бил челом на государеве жалованье.

И после тово думной дьяк Иван Грамотин явил государю от мурзы поминки. А молыл: /л. 95/ Великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель! Окоцкой Кохостроф-мурза вам, великому государю челом бьет — аргамак сер. И государь велит мурзе думному дьяку Ивану Грамотину молыть речь. И думной дьяк Иван говорил речь, а молыт: Кохостроф-мурза! Великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель, велел тебе говорити: приехал еси к нам, великому государю, бити челом, что ты приехал к нам, великому государю, служити в Терской город, и нам бы, великому государю, пожаловати тебя, держати в нашем царском жалованье, а ты нам, великому государю хочешь верно служити в прямом холоп/л. 96/стве навеки неотступно и от нашего царсково жалованья отступен николи не будешь. И мы, великий государь, тебя пожаловали, велели тебе видети наши царские очи и хотим тебя держати в нашем царском милостивом жалованье и в призренье, смотря по твоей службе и правде, и ты б нам, великому государю, служил и прямил и на наше царское жалованье был надежен.

А изговоря речь, явил Иван мурзе государево жалованье — шубу да шапку, а положил на нево казенный дьяк.

И государь пожаловал, мурзе подал (В документе зачеркнуто: «И государь пожаловал мурзе подать») ковш меду.

И велел государь думному дьяку Ивану Грамотину сказать мурзе в стола место корм и отпустил на подворье.

ЦГАДА, ф. Кумыцкие дела, 1621, № 1, л. 90-96. Подлинник.