АБДУРАХМАН ИЗ ГАЗИКУМУХА

КНИГА ВОСПОМИНАНИЙ

Глава XVII

КАК НАШИ ЛЮДИ ВЫХОДИЛИ В БОЙ (ДЖИХАД)

Когда к Шамилю приходило сообщение о вторжении русских войск на /контролируемую мюридами территорию/ Дагестана или Чечни, отправлялись письма в первую очередь наибам с приказанием выступить в определенное место со своими воинами (джунуд) и приехать на место сбора /128а/ (муаскар) в указанное время, взяв с собой провиант. И они (наибы и их войска) не опаздывали, приезжали в указанное время, будь то лето или зима, не были для них помехой ни дождь, ни слякоть, ни снег. Что касается пожилых людей и алимов, то они не выходили /на джихад/ по своей дряхлости (физической слабости) или занятости обучением мутааллимов. Если кто-то не мог выступить по иной причине (по болезни или по другому обстоятельству), он обязан был дать лошадь или заплатить (уджра) тому, кто в состоянии выступить. В зимнее время года обмундированием служили тулупы (фарса) и войлочные сапоги (какие мы носим зимой). /128б/ Жители Багвалала, Чамалала и Цунтала носят их зимой повседневно...

Когда войска приезжали в условленное место, спускались на поляну или (останавливались) в каком-нибудь селении, то тогда их еда и питье бывали совместными. Если хотели спать, использовали /129а/ седло как подушку для изголовья, войлоком покрывались и сено служило вместо матраца. Так спали во время дождя и даже под снегом. Если останавливались в лесу, устраивали шалаши. Покрывали их сверху листьями или другими растениями. Наутро действовали по обстоятельствам; готовили еду, отдыхали или шли в бой.

Если ополченец получал ранение, при возможности выносили его из боя, доставляли в лагерь и затем отправляли домой. Если он был убит на /129б/ месте, несли его также в лагерь, хоронили или отправляли домой, если присутствовали близкие ему люди, которые могли помочь.

Больных ополченцев, обследовав и выдержав некоторое время, чтобы убедиться в их заболевании, отправляли домой.

Проявивших храбрость награждали согласно закону (камун) имама серебряным наградным значком с надписью /130а/ «Кто думает о последствиях, тот не будет храбрецом» или: «Этот значок дал имам тому, кто проявил храбрость». Однако награжденный, как у других правителей, у Шамиля не получал материальных привилегий из-за скудности нашей [111] казны. Как одеть и накормить других, если у самого в этом недостаток? Тем не менее, наши воины очень любили награды и проявляли усердие, чтобы их получить, жертвуя собой, потому что в каждом человеке заложено стремление к славе. Ведь известно о беспредельной храбрости дагестанцев в войнах прошедших эпох. /130б/

Из жителей андийских сел каждый раз в бою погибало от 10 до 20 воинов; это очень много для наших рядов, которые незначительны [по сравнению с русскими]. Такое же количество жителей погибало из Гумбета, Аварии, Унцукуля и еще двух селений — Согратль и Чох...

В Чечне храбростью известны жители Кихи, /131а/ Мартана и Шубута. Поистине они храбрые люди и они дали Шамилю приют после поражения в Ахульго. Если бы Аллах всевышний с их помощью не сохранил ему жизнь, то его дело закончилось бы плохо. Такие же храбрые люди жители Обществ Ичкерия, Нахбак, Аух, если их возглавляет человек решительный. Чиркативцы — мюриды Шамиля и не нуждаются в похвале, так как они известны своей храбростью во всех боях. Если даже один чиркатинец находился среди войска, мусульмане встречали русских ожесточенно. Это происходило не из личной храбрости того мюрида-чиркатинца, а из-за того, что он был в бою с угрозой /131б/ от имама. Если мусульмане проявляли пассивность и снисхождение, сообщали имаму о том, что такой-то наиб и его войско не сражались с русскими как следовало сражаться, то имам снимал с должности своего наиба или высказывал ему сильнейшее порицание на глазах у народа и это являлось большим позором для наиба.

Известными меткими стрелками (из ружей) у нас были согратлинцы, чохцы, унцукульцы, цунтинцы и оротинцы. Особо отличались жители цунтинских селений, так как они охотники по ремеслу своему. Жители других селений были посредственны в стрельбе. /132а/

Лучшими войсками конников с вооружением и одеждой (либас) во время выхода на джихад были воины сына имама Газимухаммада, большинство людей из гумбетовцев, также несколько воинов наиба Хаджимурада из Аварии, войска Андалала и Технуцала...

Выше мы сказали, что они присутствовали (на поле боя) только лишь для имитации полчищ, хотя и не лишены были геройства. Цунтинцы хотя и не были воинственными (орудия войны), однако они смелые, решительные и испытанные в боях люди. /132б/ Особенно, когда выходят на Грузию. Они захватили у них больше всех опорных пунктов, совершая на [112] них нападения. И сам Шамиль тоже во время своего похода на Сабьи захватил принцесс и жен Чавчавадзе и Орбелиани. Что же касается жителей Гидатля, Караха, Куяды, Корода и подобных им обществ, то они не гордились одеждой оружием и не кичились геройством и это общеизвестно. Большинство людей обществ Хоточ, Линдах, Гох, Муну и Гунна не несли тяготы войны. Имам освободил их для заготовки селитры и наложил налог на каждую семью [размером] полтора тумана (15 руб) наличными (накд) в год. /133а/ На джихад выходило также только незначительное число люден некоторых джамаатов чиркатинцев, шубутцев, кину нинцев, могохцев. Они добывали серу и селитру для пороха. Из других обществ, деятельность которых была связана с обеспечением войск, тоже не выходили на джихад. Кто выходил на джихад, должен был иметь постоянно при себе /боеприпасы/ из ста патронов и количество пороха, необходимого для них. Если погибал воин в бою, его тело не обмывали и не служили над ним /погребальную/ молитву, хоронили его в его запачканной кровью одежде, очистив его предварительно от прочих нечистот. /133б/ Этот способ хоронения в отличие от кончины в своей постели является нормой нашего шариата. Разница этих двух /способов погребения/, имеющихся в наших книгах /состоит/ в том, что Аллах Всевышний желает встретить павшего за веру (шахида) в Судный день (йавм ал-кийама) в том виде, в каком он скончался. Этим Он оказывает ему честь...

Выступление /на джихад/ для горцев в сторону Чечни было легким во многом, чем на окраины (аграф) Дагестана и особенно конным, так как земля их плодородная, фураж и хлеб не иссякали на их земле. Поэтому горцы, когда выступали против русских, часто со своими лошадьми и другими вьючными животными проживали /134а/ в Чечне на их бесплатном фураже и хлебе. Если у чеченца бывало два дома, то один он отдавал горцам. Подумай, какой великий подарок Аллаха это во времена джихада! Такова была польза земли чеченцев.

Сражаться в горах желаннее и предпочтительнее для горца ввиду неприступности наших земель, незначительности /вероятного/ вреда для воина. После появления штуцеров у русских мы потеряли это преимущество и понесли урон /в наших/ рядах. Поэтому наши войска избегали столкновений с пехотой особенно /134б/ на ровных местах (сахра'), т. к. выбить [русских] с позиций очень трудно любому и это известная истина.

Когда Шамиль выступал из Дарго, приказывал [113] казначею Хаджияву из Ороты раздать серебро нищим (фукара) согласно писанию в наших книгах о том, что подаяние отвратит беду, а доброта продлит жизнь. Когда он оставался со своими воинами в лесах Чечни и разгорался бой между нами и русскими и гром пушек доносился до Дарго, увеличивались молитвы в домах жителей Дарго /135б/ и особенно усердно молились в мечети, прося у Аллаха помощи для мусульман и гибели для русских.

В селении Инхо жил дервиш по имени Нурмухаммад. Имам очень любил его за искренность в культе и если он выходил на джихад, приходил в Дарго и жил в доме имама, моля Аллаха Всевышнего оказать содействие мусульманам до тех пор, пока они не вернутся из джихада. [114]

Глава VIII

О ДАГЕСТАНСКИХ СЕЛЕНИЯХ, КЛИМАТИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ (И ПРОЧИХДЕЛАХ, ИМЕЮЩИХСЯ В НИХ)

(Фраза в скобках добавлена после написания автором книги на полях справа)

Селения построены на вершинах гор и в непроходимых ущельях.

Сообщение о них я начну здесь по порядку.

Общество ²⁵² Анди /136а/ простирается среди холодных гор, где зимой отсутствует топливо за исключением того, что доставляется из чеченских лесов, при этом прилагаются огромные усилия. С ближайшего леса человек, ушедший на заре с двумя быками, буркой и краешком хлеба, возвращается ночью, а иногда и ночь проводит в лесах. Привезенные дрова продают очень дешево. Например, стоимость одной толстой вязанки дров в летнее время — один рубль ²⁵³, а в зимнее время еще дешевле ввиду легкости дорог зимою, покрытых снегом. /136б/ Сено спускают с горных вершин; отправившийся на заре возвратится только к вечеру или к ночи.

Овцы андийцев все черного цвета. Белых овец они покупают редко, так как производят бурки из черной шерсти. По этой причине они предпочитают черных овец, которых у них много, и нет селения, где не производят бурки. Пища и одежда андийцев целиком от овец.

Количество посевных наделов у них среднее: урожаи собственных посевов их хлебом не обеспечивают, и они привозят его из Чечни. Дома /137а/ не блещут чистотой ввиду занятости жен постоянной обработкой шерсти и производством бурок, и еще по той причине, что освещаются дома сырой нефтью, отапливаются кизяком и не обладают при этом специальным дымоходом. Дома и одежда женщин, состоящая из длинных до пят покрывал, закопчены сажей. /137б/ В этих покрывалах они садятся в грязь, затем встают и идут домой, где валяют бурки. Краж и других преступлений среди них множество. Из-за обилия преступлений между ними их наиб, храбрый Лабазан ²⁵⁴, убил более ста человек. Их основная пища — пшеничный хлеб, баранина или говядина. По обычаю, существующему также и во всех других селениях Дагестана, они и летом употребляют свежее мясо, а зимой едят его в вяленом виде. Много у них также сыра и масла. [115]

Воздух в селении благоприятный. Однако ветер дует постоянно, земля сухая, каменистая, но /138а/ несмотря на это, урожаи посевов бывают хорошие.

Селения Гумбета — название, данное жителями плоскости. Оно означает «сторона-склон, обращенный к солнцу», и у нас они так же называются; их аварское название — Бакълъулал ²⁵⁵. Одни из них расположены высоко на вершинах, другие — в низинах склонов. Бакдасивух ²⁵⁶ расположено высоко и в переводе с местного языка означает «поселение, расположенное на месте восхода первых лучей солнца». (Селение) Шабдух сооружено на равнине, Ичачали ²⁵⁷ — на склоне. В этом селении жил имам со своим семейством и мюридами после переезда из Дарго ²⁵⁸, захваченного войсками/138б/ генерал-лейтенанта Евдокимова ²⁵⁹. Причина выбора этого селения состоит в том, что он был дважды укреплен путем сооружения стены вокруг него. Перед селением находится гора «Кидал» ²⁶⁰. Стена была построена ополчением, собранным из Дагестана. Строительством руководил тогда инженер Хаджиюсуф ²⁶¹, приехавший из Египта и затем сбежавший к русским от имама. Он умер в России. Ради того, что имам со своим семейством и мюридами, жителями двух обществ Анди и Гумбет и прочими приняли решение взойти на эту гору и иметь жилище здесь, были воздвигнуты эти укрепления и чтобы, когда русские решатся подняться, затруднить продвижение их войск. /139а/ Однако после захвата Дарго, когда обстоятельства вынудили взойти на эту гору, никто из этих двух управлений (обществ Анди и Гумбет), кроме незначительного числа людей, негодных для участия в сражениях, не пришел к имаму. Имам бежал на гору Гуниб, о чем подробно укажу в конце этой книги.

Селение Инхо ²⁶² разделяется на две части — Верхний Инхо и Нижний Инхо. Оба расположены на берегу реки Муну ²⁶³.

Жителей этого села мы охарактеризовали выше — они храбрые и волевые люди. Дома их на один манер по размерам и стоимости (строительства) и средние (по качеству) между загрязненностью и чистотой. /139б/ Однако можно сказать, что это селение чище селения Анди... Платья у женщин частью из шерсти, частью из ткани фабричного производства. Встречается одежда из кожи ягнят или овец. Пища — хлеб пшеничный и мясо. Когда приходят гости или когда хотят свежего мяса, они режут ягненка или овцу. Весной режут ягнят, чтобы использовать кожу для изготовления папах на продажу и на свои нужды. /140а/ Цвет шкурок у их овец белый, черный и серый. Посевные участки там не просторные, но плодородные; травы высокие, урожаи богатые и добротные; [116] климат умеренный, не жаркий и не холодный. Мужчины обрабатывают землю, содержат овец, занимаются и другими делами. Что касается домашних забот и других нужд по очистке и обработке зерна перед посевом, прополки посевов, уборки урожая с полей, очистки урожая от земли и камешек, поставки к закромам, приготовления пищи, шитья /140б/ одежды и воспитания детей, то все это лежит на плечах женщин. Нет ей никакого покоя, кроме как ночь во время сна.

Жители селений Килатль и Инхо, хотя и принадлежат к обществу Гумбет, отличаются по образу жизни от других селений этого общества — они сеют только кукурузу. Пшеница встречается очень редко. Она у них водится только купленная в вокруг лежащих селениях. Причина этого кроется в том, что климат этих двух селений жаркий, пригодный для фруктовых садов. Они предпочитают в пищу употреблять кукурузу.

К этим же селениям относится и селение Читль, расположенное в глубоком ущелье между горами, где нет условий для пахоты, /141а/ бедна природа, нет зелени, садов, лесов и хорошей питьевой воды. Пищей им служат кукуруза и просо. Живут люди в лачугах, похожих на лисьи норы. Нет радости ни для жителей селения, ни для приезжего.

Если выйти из сакли и осмотреться, то не видно ничего, кроме маленького кусочка неба. Имам сослал туда талантливого ювелира Даудилава из Чоха за то, что он изобразил схему дорог, лесов и гор Чечни, /141б/ чтобы переправить ее русским.

И после высылки Даудилава селение Читль стало называться дагестанской Сибирью. А я добавлю: если найдешь у нас другую Сибирь, то она не будет такой тесной, отвратительной и ужасной. Через неделю человек может погибнуть с непривычки.

Управление Чарбили ²⁶⁴ по-аварски Тадбурти (Верхнее Чарбили) расположено выше управлений Анди и Чечни. Дома там до Шамиля строились из отесанных камней; /142а/ встречались разрушенные башни, восстановленные войсками Шамиля, также из камней. Но архитектура уступала первоначальной.

Его жители чеченцы знают аварский язык, т. к. общаются с андийцами. Большая часть овец, крупного рогатого скота и табуны лошадей андийцев пасутся в горах общества Чарбили. В этом управлении имеется озеро, в котором водится вкусная рыба с красными пятнами на спинах, [117] напоминающими кораллы в ал-Хумре ²⁶⁵. По этой примете у нас она и называется коралловой рыбой. /142б/

Наши лошади, прибывающие в Дарго весной и летом, паслись на их горах около этого озера, так как эти горы были покрыты густой растительностью.

Весной шкурки ягнят у этих чарбилинцев прекрасны для папах и шуб, и все они черного цвета. Стоимость одного упитанного ягненка с хорошей шкуркой — один рубль, шесть аббаси (1 р. 20 к. — X. А.) или полтора рубля.

Несколько торговцев из Дарго пригоняли оттуда 300, 400 (ягнят), /143а/ затем их резали и оставляли на запас, если желали. Они их продавали сколько хотели, запасали шкурки на зиму, а мясо продавали за тот рубль, за который первоначально приобрели (т. е. продажа мяса окупала все первоначальные расходы). Затем зимой шили короткую шубу из восьми шкурок или более и продавали ее за 15 рублей. Либо продавали только шкурки по разным ценам, например, одну шкурку за два рубля или за полтора, либо за один рубль в зависимости от того, хорошая она или плохая. Исходя из этих обстоятельств, понятно, что есть выгода. Поэтому в нашем селении Дарго торговцев развелось много после того, как узнали эту выгоду и разбогатели. Пища жителей Чарбили из /143б/ чистой пшеницы и овечьего мяса. Что касается жиров, меда, кур и яиц, то они очень дешевые. Климат приятный, умеренный весной и летом, зимой холодный. Топлива у них мало. Одеждой для мужчин служит маленькая шуба из шкур ягнят или бурка либо индийская, либо черкесская. Они не носят большую овечью шубу как остальные жители Дагестана. Папахи у них обычные, а обувь из кожи наподобие грузинской. Летом они носят шерстяную накидку с разрезанными подолами. Их деревушки, когда увидят красивого, /144а/ статного парня, прилично одетого, говорят: «Нет пользы в этом парне, т. к. подолы его накидки не имеют разреза. Нет на ней также разреза для ношения шашки и пистолета. Ибо эти два признака имеют отношение к рыцарству и отважности, а к ним — к чеченцам — вообще». Это замечание обусловлено постоянным ношением сабли и пистолета и частым их использованием в кровопролитиях.

Обуви они в большинстве своем не носят ни летом, ни зимой, подымают подолы, заправляют рубахи в шаровары. Через отверстие кармана видна грудь. Девочки и мальчики /144б/ у них ходят без шаровар до 10 лет. [118]

От долгого сидения перед камином ступни и колени у них краснеют...

Спят они в одном углу, помещения, где в другом находятся животные, отделенные от них перегородкой из хвороста. Одеяния их женщин — маленькие платки на голове, покрывающие лишь наподобие вуали головы русских «мужичок» (В тексте «муджикат»). Они носят длинную «джуббу» (Джубба — верхняя одежда с широкими рукавами) на туловище и шаровары, стянутые тесемкой внизу под пятками. /145а/ Большей частью во время дождя и грязи они закатывают шаровары, а подол рубахи затыкают за пояс и ходят босыми. Обувь у них чаще всего из сыромятной кожи. Иногда носят обувь из мягкой кожи с сыромятной подошвой из кожи крупного рогатого скота.

По торговым делам они сами отправляются с ношами на спинах, заполненными кукурузой или пшеницей или мелким лесным орехом, который растет в лесах Чечни, либо яйцами и коровьим маслом, либо садовыми фруктами, либо арбузами, либо огурцами. На эти товары они запасаются деньгами и покупают необходимые ткани для /145б/ вуалей или другой одежды.

Прием гостей, к примеру, у них таков: если гость приходит в дом, а мужа или родственника, с кем брак не допускается, нет, женщина встречает гостя, здоровается, снимает седло с лошади, с седла оружие, готовит пищу и оказывает ему почести, какие может. Когда гость собирается уезжать, она седлает коня, подает оружие и отправляет его.

Что касается храбрости населения Чарбили в этих упомянутых обстоятельствах, ясно, понятно и говорить об этом нет надобности. Все это характерно и для всех плоскостных чеченцев.

Селения Технуцальского ²⁶⁶ управления. Значение /146а/ этого названия по-аварски — «паршивый нуцал». Почему это общество так названо, я не знаю. Но можно только догадываться, что у них был в старину паршивый правитель или уважаемый человек и в его честь прикрепилось и осталось за ним это название, как в России называют деревни в часть известных людей — Михайловское, Николаевское, Александровское, Петропавловское в честь Михаила, Николая, Александра, Петра и Павла и т. д.

Большой город в Турции назван Меджидия, увековечивая имя /146б/ покойного султана Абдулмеджида. [119]

В Технуцальское управление входят селения: Ансалта, Миарсо, Ботлих, Зибирхали, Тандо, Шодрода ²⁶⁷. Некоторые из этих селений расположены высоко в горах, а другие — в низинах, например, Тандо и Ансалта расположены на возвышенности со стороны восхода солнца, в отличие от Миарсо и Ботлиха, построенных в долине реки, идущей из гор Цунты со стороны Грузии.

Дома у них каменные, еда и питье у них обыкновенные: в этих сечениях, например, употребляют пшеницу, просо и ячмень. А что касается селений Миарсо и Ботлих, то там — кукуруза /147а/ по обычаю селений Хиндалала ²⁶⁸. Они владеют достаточным количеством скота, особенно много у них коз.

Одежда у них, в основном, похожа на одежду андийцев. Язык особый, отличный от андийского.

Основным транспортом при торговле и обмене товарами служат ослы. Их же используют и в домашнем хозяйстве.

Население занимается изготовлением индийских бурок и сбывает их на рынке. Но это все в незначительном количестве.

Миарсо и Ботлих имеют больше садов с различными сортами фруктов, чем селения Технуцала. Летом там жарко, свирепствует малярия.

Эта жара не помеха женщинам этих селений с полными плетеными корзинами фруктов, погруженными на ослов, отправляться на рынок в Анди, /147б/ где обменивают их на шерсть для изготовления бурок, на ткани, зерно и на другие товары.

Из шерсти коз они ткут дагестанские паласы для пола, шьют из них мешки для перевозки зерна на пашню, на мельницу или для переноски навоза и др. вещей.

Цвет лица мужчин и женщин, владельцев садоводческих мест, смуглый от тепла солнца в отличие от красноватого у жителей селений на возвышенности, /148а/ где чистый, прохладный воздух; такие же лица и у газикумухских девушек.

Селения Чамалинского общества ²⁶⁹ — Гигатль, Гаквари, Агвали, Годобери. Это управление, ближайшее к Технуцалу, расположено западнее реки цунтинцев. Селения эти построены на возвышенностях из камней, как и многие селения Дагестана. Земля их плодородна, с сочными лугами и обильными хлебами.

Климат умеренный, здоровый для организма, за исключением селения Агвали, где климат жаркий из-за расположения его в глубоком каньоне. /148б/ Здесь жарко и быстро зреют фрукты. Годобери расположен на возвышенности. Между [120] сосновым лесом и селением имеется место для охоты, где водится много газелей, косуль, дагестанских туров, диких коз и ослов. Много там пещер и крутых склонов. Проходы в селении грязны, везде и всюду навоз. Дома снаружи и изнутри закопчены от сосновой древесины.

Еда и питье также нечисты.

Одежда женщин изготовляется, в основном, из овечьих шкур или шерстяной ткани и представляет собой длинные до пяток балахоны... /149а/ А жители селений Гигатль, Агвали, мужчины и женщины, намного чище и опрятнее, чем жители Годобери, хотя они уступают в чистоте жителям других селений в отношении еды, питья и одежды. Рубахи женщины этих двух селений шили из овечьих шкур или дагестанского сукна, и редко — из фабричной ткани. Мужчины одевали зимой большие шубы, а на ноги — высокие войлочные сапоги. Летом — бешмет, а на ногах — сыромятные чарыки из кожи быка, /149б/ коровы или буйвола. Пищей им служит хинкал из пшеницы, начиненный салом, мясом или яичками весом до одного «гирванка» ²⁷⁰. Ложки и ковши для воды из дерева. Ночью укрываются теплыми одеялами из бараньих шкур... Матрацы, сшитые из паласов, набиваются мякиной или сухой травой.

Детей они растят в люльках так же, как и во всем Дагестане. Если, к примеру, мать пожелает весной выйти на посевной участок, то привязывает к люльке бычий или коровий рог, /150а/ надев на конец его вырезанный сосок овцы. Затем наполняет рог коровьим или овечьим молоком и покидает ребенка; он сосет соску целый день и не плачет. Однако, если есть дед или баха (бабушка), либо кто-то другой, им подобный, то они остаются с ребенком.

Посуда бывает у них из меди, стекла, керамики, дерева. Она развешивается по стенам в доме. Не считается богатым тот, у кого нет больших котлов, кувшинов, тазов, больших мисок. Ими пользуются только во время больших угощений или больших /150б/ праздников, таких, как рождение и бракосочетание. Камины жилых помещений бывают в их центре. Когда разводят огонь, то садятся вокруг него, ставят котел, и, когда кипит бульон с мясом и хинкалом, сидящие вокруг рассказывают то, что видели и слышали.

Для освещения используют лучины из корней сосны и кору березы, смолу которой употребляют как жвачку.

Когда еда готова, кладут ее на тарелку (хинкал и мясо) и наливают бульон; каждый берет свою ложку и все едят из одной миски, как едят солдаты. После еды женщины [121] обычно заняты шитьем или другими домашними делами. А мужчины — своими делами. /151а/

Спят они все вместе — муж, жена, дети — в одной постели, под одним одеялом (ватным или шерстяным). Или же укрываются паласом (с ворсом). Детей, достигших зрелого возраста, кладут отдельно, как это отрегулировано в нашем шариате.

Как у нас заготавливают топливо: мужчина на рассвете, взяв топор и положив на осла вьючное седло /151б/ для дров, отправляется в лес. Там нарубит вязанку дров, погрузит ее на осла, возвращается. Большая часть жизни дагестанца связана с ослом: перебрасывает навоз в поле, привозит дрова и выполняет все хозяйственные дела.

Селение Муни — на берегу реки цунтинцев, за ущельем со стороны Анди. Климат там жаркий, место малярийное. Язык их похож на французский по артикуляции звуков. Там есть фруктовые сады. /152а/ И вся их жизнь связана с этими садами. Когда фрукты поспевают, жители отправляются в окружные селения. Мерку винограда продают за 20 копеек. Полные две корзины вмещают в себя 3-4 мерки фруктов, не больше. Иногда с виноградом они отправляются в Чечню и продают весь груз на ишаке за зерно.

Одежда женщин — из овечьих шкур или дагестанского сукна. Пища — из кукурузы или проса. Чуреки из проса, которые у них имеют название «куники», похожи на лепешки из золы или речного песка. Пшеницу очень мало сеют.

Мелкий скот /152б/ исключительно козы, т. к. у них мало травы, лугов. И жарко. Овцы погибают быстро. Из козьей шерсти ткут дагестанские паласы для комнат. Пьют они речную воду, которая летом теплая. Тюфяки из грубой парусины или из паласа.

Цунтинские селения: Акнада, Ангида, Хварши ²⁷¹ и др. Построены они на вершинах гор и в ущельях. Это пограничное с Грузией общество Дагестана. Климат холодный. Жизнь, быт и одежда населения и т. п. похожи на чамалальское, /153а/ о котором говорили выше. В старину среди цунтинцев были известные предводители, которые во время набегов в Грузию пригоняли скот и рабов. Теперь много метких стрелков, особенно при сборе ополчения...

К селениям Багвалала относятся селения Тисси, Хуштада, Кванада, Тлондода, Тлинссу. Селение Тинди расположено между горами, в ущелье. Климат очень холодный, особенно зимой. Солнце быстро заходит. /153б/ Я учился в этом селении несколько дней, затем «удрал», т. к. мой характер всего [122] этого но выносил. В этом селении есть высокий минарет для муэдзина, возвещающего молитву.

Селение Тисси расположено на плоскости между двумя горами. Оно находится в более красивом месте, чем Тинди, и удобно для жилья. Климат и летом и зимой хороший, умеренный. На одном холме между Тисси и Хуштада стоит башня. Говорят, она построена в старину казикумухскими людьми, прибывшими сюда для распространения /154а/ мусульманства среди населения. Даже я видел в селении большое кладбище казикумухцев, погибших смертью мучеников за веру в борьбе с населением. Некоторые люди рассказывают, что эта башня была построена жителями селения Тисси, т. к. между ними и селением Хуштада часто происходили стычки. А другие утверждают, что башня построена на границе двух обществ. Последнее кажется ближе к действительности.

Селения Хуштада и Тлондода расположены на западном склоне горы.

Селение Кванада расположено на южной стороне. В нем есть высокий минарет перед мечетью для призыва /154б/ на молитву.

Строения некоторых из этих селений имеют свои особенности; все они сооружены из обычного камня и похожи друг на друга. Пища и одежда такая же, как и в других селениях за исключением расхождения в некоторых делах.

Язык у жителей селений один. Обитатели Хуштада, Тлондода и Кванада владеют фруктовыми садами; у них растут: сливы, яблоки, грецкие орехи и виноград. Но сады расположены далеко на берегу реки, текущей со стороны Грузии. Причиной этого является то, что они (селения) расположены высоко в горах, где фрукты не созревают от холода, а сады — в долине, где жарко. /155а/

Мужчины носят и летом и зимой большие шубы, войлочные зимние сапоги с длинными голенищами. Шапки обыкновенные. Одежда женщин состоит из длинной рубахи, сшитой из овечьих шкур или дагестанского сукна, где подол отделан яркой полосой хлопчатобумажной или шерстяной материи. Подпоясываются шерстяными кушаками. На шее носят разноцветные бусы или продырявленные монеты.

Улицы домов очень тесные, темные, иногда человек днем ходит со светильником. /155б/ Всаднику не проехать. Несмотря на это никогда не подметают.

Жители ночью укрываются мохнатыми паласами. Кувшины для воды у них из дерева. Питание приготавливают из пшеницы. У них есть овцы, и бараны. Вода — родниковая, пресная, легкая для желудка. [123]

У жителей этих селений есть удивительный обычай: если кто-нибудь зарежет барана, козу или козла, вспарывают брюхо и внутреннее сало едят несваренным и говорят: «Тот, кто не ел этого, не будет сильным духом и телом». Это я своими глазами видел, т. к. я жил в селении Хуштада несколько лет со своей семьей и без нее. /156а/

О существовании еще более удивительного обычая у багвалалцев я услышал от имама Шамиля. Они откармливают козла или козу, затем протыкают внешнюю стенку брюха, вводят трубку и высасывают внутреннее сало. Потом зашивают рану и продают это животное.

Рассказывал мне один уважаемый багвалалец интересную историю: если у быка или коровы распухает живот от известной им болезни, то они вскрывают брюхо животному немного, до желудка, и очищают от навоза, и сразу же зашивают рану. А животное выздоравливает. /156б/

Однако я не могу этому поверить, пока не увижу собственными глазами.

Брачные правила у них упорядочены полностью.

Жениться на вдове, например, можно с выкупом в размере одной мерки зерна. Такой закон у них был, когда я у них жил в детстве. Это большая выгода для бедняка, у которого нет средств для женитьбы.

Что касается брачного выкупа, установленного в нашем шариате, то за вдовушку — 10 рублей, а за девушку — 20 рублей. За убийство свободного человека — 100 верблюдов, а за убийство раба — половина того. Наказание по мусульманскому праву, установленному свободному человеку — 80 палок, а рабу — половина того...

Женщины и девушки этих селений вообще не носят шаровары, т. к. рубахи их доходят до пола. /157а/ Хотя имам Шамиль заставлял всех Дагестаном носить шаровары и паранджу...

/157б/ Каратинские селения — Карата ²⁷², самое известное и большое селение среди них, Хелетури, Кванхидатль, Инхело (Верхний и Нижний), Арчо, Алак, Местерух, Ивгердах, Тукита.

Два селения — Кванхидатль и Инхело расположены на берегу реки, текущей из Грузин. Они — в глубоком ущелье, кроме того, оба эти селения — единственные источники соли в Дагестане.

Существование населения этих сел связано с добычей соли, несмотря на то, что у них пахотной земли нет, можно сказать, что пшеничная мука, баранина, садовые фрукты, разные, /158а/ имеющиеся в Дагестане, поступают к ним со всех концов и живут в достатке. [124]

Большинство ездовых и вьючных животных у них мулы. Столько мулов нет у нас ни в одном селе, Один мул стоит у них 80 руб., даже еще дороже. Ослов мало.

Жителям нашего селения Дарго ежемесячно с селений Кванхидатль и Инхело полагалось 12 ношей мула соли в каждый месяц. Поэтому нз этих селений люди на джихад не выходили. Кроме исключительного случая, и при этом для добычи соли оставлялось определенное количество.

Как вырабатывается соль у них. На мулах привозят соленый песок и соленую воду. /158б/ Это все насыпают и наливают в котлы; кипятят их до тех пор, пока проступит соль. Стоимость 1 мерки соли равна двум или трем меркам пшеницы.

Строения в этом селении такие же, как и в других селениях. Улочки тесные, темные, грязные.

Женщины неопрятны. Стирка у них бывает раз в течение 3-4 месяцев. И мужчины такие же.

Питание у них хинкалы с куском мяса или сыра или вроде того, питьевая вода — речная, соленая, из соленых источников, климат холодный, /159а/ особенно зимой, из-за быстрого захода солнца. Посуда — кувшины для воды и другая утварь — такая же, как у багвалалцев. Высшее гостеприимство у них и у всех остальных дагестанцев выражается в закалывании овцы или ягненка, когда останавливается гость. Подают к мясу хлеб или большой хинкал из пшеничной муки. Не зарежут барана, значит угощение не состоялось, если даже будет много вкусной пищи. Когда прибывает кунак, родственники и соседи хозяина приходят поздороваться с ним.

Когда спрашивают, /159б/ как угощали, и если ответят, что зарезали барана, то все довольны, в противном случае — издеваются над хозяином.

Одежда их женщин — длинные балахоны из шерсти, редко из овечьих шкур. Не носят они шаровар. Мужчины их одеваются так же, как и в других селениях.

У них и у других жителей селений гостя укладывают в кунацкой, если она есть, в противном случае ведут его в мечеть и поручают знакомому мутааллиму. /160а/ Последний ухаживает за гостем, а утром хозяин приходит за ним и ведет к себе в дом к трапезе. Когда кунаку надо уехать, провожает его; если он остается на несколько дней, то вся эта церемония продолжается.

Я считаю этот обычай неприемлемым, т. к. мечеть предназначена для богослужения и не должна превращаться в постоялый двор. Одна и та же комната не может быть местом богослужения и угощения. [125]

Однако этот обычай давний, и никто у нас не обращает внимания на это противоречие. /160б/

А все же хорошо было бы, если бы в дальнейшем люди отказалить от этого обычая.

Рассказ. Один казикумухский мухажир-торговец возвращался из Чечни с тюками ткани на лошадях. Когда он приблизился к селению Анди, его лошадь с поклажей споткнулась и упала в водоем. Он помог лошади подняться, но товар /135а/ был намочен. Среди тканей находился мешочек с нашатырем. Он тоже намок. Купец остановился у мельницы и на ее крыше развесил сушить все ткани. Это происшествие опечалило его. Прохожие начали приветствовать его по обычаю мусульман, а купец отвечал, но потом ему надоело это, и он прикинулся немым. Вдруг проходит кванхидатлинец со своим ослом. Видит — купец на крыше мельницы с развешанными тканями. Он подошел и спросил о цене на ткань. /161б/ Купец дал понять пришельцу, что он — немой. Но тог продолжал стоять и показывал одни палец: якобы сколько за 1 рубль дашь ткани? Когда купец убедился, что кванхидатлинец не уйдет, он разозлился и говорит: «Оставь меня в покое! Сначала мне надоели приветствия прохожих и я притворился немым, но и тогда не оставили меня. Если б я смог превратиться в камень, то с удовольствием сделал бы это!»

Как только кванхидатлинец увидел, что купец заговорил, он обрадовался и стал продолжать разговор. Тот объяснил ему. Подошел кванхидатлинец к нашатырю и спрашивает, что это? Купец отвечает: лекарство против болей в желудке. А тот спрашивает способ употребления. Купец сказал, что надо кусок быстро проглотить, чтобы не почувствовать жгучего вкуса. Прохожий поверил ему и попросил кусочек бесплатно /162а/ Купец отказал, говоря, что это очень дорогое лекарство и стоит два-три рубля. А тот настаивал. Купец дал ему, наконец, нашатырь. /162б/

Тот проглотил и закричал: «В моем желудке жжет!» — «Это бывает сначала, потом проходит», — отвечал купец. Пострадавший, обезумев от боли, пулей помчался домой.

Купец через некоторое время прибыл в селение, где жил тот самый прохожий, проглотивший нашатырь. Хозяин дома, где купец остановился, рассказал ему, между прочим, историю, как один его аульчанин встретил /163а/ казикумухского купца, идущего со своим ослом из Дарго, и, взяв у него кусочек нашатыря, съел его. И этот человек целый месяц сильно болел: открылось кровотечение и чуть не умер. Не слышал ли купец о таком лекарстве, которое может вылечить [126] больного? Купец отвечал: «Такого я никогда не слышал не знаю лекарства от этой болезни».

Обрати внимание, читатель, как мы дики и невежественны, не знаем, что такое нашатырь. Мы, клянусь Аллахом, отстали даже от животных в знании вещей. Животные отличают на пастбищах ядовитые травы от съедобных. /163б/

Карата расположен на высокогорье. Там есть лес и пашни, луга, хорошая питьевая вода, там разводят овец и другой крупнорогатый скот.

Это селение является венцом всех каратинских селений. Особенно после того, как там поселился сын имама Газимахаммад. Климат там умеренный, но зимой холодно.

Женщины одеваются, как и женщины селения Багвалал. А мужчины одевались до переселения Газимухаммада с семьей (его женой была дочь илисуйского Даниялбека), как и все мужчины селения Багвалал.

После приезда сына Шамиля и его жены переняли от них мюриды /164а/ обычай одеваться в черкески из кавказского сукна, шелковые бешметы, мягкие сапоги; стали носить позолоченное оружие, ездили на резвых скакунах. Они считались закаленными воинами. Научились готовить пищу и строить дома.

Что касается населения остальных каратинских селений, то они одевались и ели так, как и их предки, и вся жизнь у них была похожа на жизнь других каратинских селений. Селение Хелетури расположено на высокой горе. Климат /164б/ холодный, много ветров, особенно зимой. Вода находится далеко от селения и ею дорожат. Из этого селения происходит выдающийся ученый, наиб по имени Шамхалдибир, до наибства — учитель Газимухаммада.

Рассказ. Однажды этот наиб пригласил своего ученика Газумухаммада ²⁷³ со своими мюридами в гости. Среди них был известный храбрец, андиец Сакит, который впоследствии погиб за веру, и Гирей, ныне наиб андийских селений. После Обильной трапезы, к вечеру, начали они перебрасываться шутками, забавляться. /165а/ Одни из них намочили порох водой и зарыли в горячую золу в камине, затем пригласили остальных усесться вокруг очага и продолжить беседу. Те, не подозревая ни о чем, сели, и вдруг порох, спрятанный в золе, взрывается, обрушивая на сидящих угли — и золу. Потом начали все бросать в огонь кнуты, обувь, уздечки, шапки, тулупы и все что попадалось под руку из одежды, особенно /165б/ сшитое из овечьих шкур, которые скрючиваются от огня. Потом еще один из них спрятал в огонь намоченный порох и вызвал со двора вышеназванного Сакита и [127] пригласил к очагу. Он, ничего не подозревая, сел. А этот человек вышел на минутку, как он говорил. И намоченный порох вспыхнул и подпалил бороду Сакита и он стал похож на ощипанную курицу. Бедняга вернулся из гостей без бороды, с перевязанным лицом. /166а/ После этого Сакит стал красить подбородок хной, пока не выросла его борода. Как известно, хна помогает быстрому росту волос.

Когда Сакит возвращался в Анди, на дороге в селение Кванхидатль он увидел играющих детей и сказал своему спутнику Герею: «Посмотри на этих детей. Зачем они смеются и резвятся, что за радость у них?»

Герей отвечает: «Ты хочешь, чтобы все были печальны от того, что сгорела твоя борода?» /166б/

Часто такие шутки проделывали мюриды тайком от имама.

Однажды известный командир Шамсуддин из Аракани пригласил Джамалуддина и двух его братьев — сыновей имама — в гости. Это приглашение было после возвращения Джамалуддина ²⁷⁴ из России. Шамсуддин собрал известных в селении певцов аварских песен, танцоров (с ними были разные инструменты — зурна, барабан, бубен). Джамалуддина это все нисколько не удивляло. Он многое видел в России за много лет своего проживания там. И он начал уговаривать своих братьев бросить эти игры вот /167а/ почему: во-первых, его отец был бы недоволен; во-вторых, люди начали бы говорить: имам разрешил своим сыновьям все то, что запретил нам.

Действительно, люди неоднократно говорили о подобных случаях, как и предполагал прозорливый, ныне покойный Джамалуддин.

Селения, расположенные за рекой кванхидатлинцев, следующие: Тлох, Хамушу, Мушули, Тлайлух, Харахи, Хамушта, Цельмес, Цалкита, Орота, Хиндах, Коло, Игали, Чирката ²⁷⁵.

Часть этих селений входит в управление Хиндалал. Это по-нашему те, которые имеют фруктовые сады. /167б/ В управление Хиндалал входят селения Тлох, Хамушу, Мишули, Орота, Хараки, Хиндах, Коло, Игали, Чирката.

Вне этого управления находятся селения: Цельмес, Цалкита, Арадерих, Кахаб-Росо, Бетль, Иштибури-Коло, Цатаних, Могох, Хелетури, Инквалита ²⁷⁶. Между этими селениями имеется незначительная разница в обычаях, во внешности людей, в быте и в общественном положении (бедности и богатстве).

Мы здесь перечислили, как очевидцы, то, что знали об их обычаях и укладе жизни. [128]

Селение Тлох с жарким (малярийным) климатом летом расположено /168а/ на берегу реки. Имеет сады с различными фруктовыми деревьями. Дома тлохцев чистые, столбы и балки делают из орехового, абрикосового и грушевого деревьев. Питьевая вода — родниковая и речная, но они предпочитают речную, т. к. она легка для желудка.

Пищей, в основном, у них служат кукуруза, козлятина и баранина. Пшеницы у них мало. Скот состоит из коров, быков, коз. Употребляют молоко. Ослов разводят для домашних работ.

Женщины одеты, как и в других селениях. Очень редко носят шубы, т. к. климат у них теплый. Ходят в рубашках и бешметах без разрезов. /168б/ Опоясываются поверх рубашек (под бешметами). На ноги надевают войлочные сапоги — легкие и мягкие. Зимой редко выпадает снег.

Кувшины для воды, посуду употребляют гончарную, медную и стеклянную. Комнаты украшают декоративными тарелками, глазированными гончарными изделиями, медными подносами. Эти комнаты предназначены обычно для дорогих гостей или для спален. /169а/ Мужчины у них, как и в других селениях, проводят время в беседах на опаре, который не бывает пуст ни днем, ни ночью. Желающий даже остается там спать. Женщины у них красивы, как и у большинства жителей Хиндалала; имеют желтоватый оттенок лица от солнца, как и во многих других селениях.

Хозяйственные работы выполняют совместно мужчины и женщины. К примеру, выходят на работу в садах, вместе берут с собой еду — хлеб с сыром или с мясом, завернув еду в шерстяной палас; кладут в сумку и мотыгу для разрыхления почвы. /169б/ К заходу солнца возвращаются домой с травой для коров, с сумками, наполненными фруктами, если они уже созрели. По возвращении домой траву кладут на землю и начинают готовить пищу: первым делом начинают доить корову, затем на огонь ставят котел с мясом, замешивают тесто и делают хинкал. Когда пища готова, принимаются, за еду, собравшись вместе, мужчины, женщины и дети. Затем ложатся спать.

Утром задают корм скотине, лошадям и ослам, потом идут на работу в сады, если там есть что делать, /170а/ или занимаются домашними делами — шитьем, уборкой дома.

Как у нас лечат больных и раненых. К примеру, если кто-нибудь заболевает, мужчина, женщина или ребенок, какой бы то ни было болезнью, то он проводит в постели столько, сколько угодно Аллаху Всевышнему, и не лечат его ничем, пока не поправится сам. Если кто-нибудь из [129] родственников или из друзей, или из знакомых навещает его, то советуют ему лечения, которые слышали от лекарей. Больной начинает следовать их советам. Вылечится — хорошо, а нет — будет еще лежать, пока не выздоровеет. /170б/

Лечат иногда различными травами. Дают пить отвары из них или держат их на пару, или делают примочки к голове, или лечат фруктовыми соками — при малярии дают пить сок алычи. Иногда лекарство бывает сложного состава — из меда и уксуса: слегка кипятят мед на легком огне, потом постепенно добавляют виноградный уксус; как только снадобье готово, дают его больному. Кто страдает желудком, тому дают молотую корицу, смешанную с сотами меда, натощак, по чайной ложке 3 раза в день. /171а/ Если больному приятно такое лекарство, то дают больше.

При головной боли мочили уксусом голову или прикладывали тряпку, смоченную уксусом, иногда пускали кровь из виска или с затылка, или из вены на руке.

Если у человека офтальмия или кровоизлияния, клали пиявки на веки глаз или лечили другим способом.

В большинстве случаев больных у нас кормят, особенно, когда они слабы или наступает кризис, сырым тестом из /171б/ пшеничной муки, куриным мясом и бульоном.

Если распухла нога, голень или другая часть тела, лечат сандаловой водой. Сандал — крепкое дерево, как камень, темно-красного цвета. Кусок этого дерева трут об точильный камень, поливая водой немного, в результате получается темноватая вода. Ею мажут опухоль. Этим вылечиваются. /172а/

Лечение раненых. Прежде всего, необходимо иметь хорошего лекаря-хирурга. Больных он лечит сложными снадобьями из различных трав. Раны быстро заживают. Наши лекари никогда не ампутируют ни ногу, ни руку, ни другую часть тела, кроме исключительного случая. В этом заключается мастерство наших хирургов.

Селение Амуши расположено в ущелье, выше Тлоха, на аварской стороне. Дома этого селения похожи на дома в Тлохе (стены и крыши), но есть некоторые отличия. Они (жители Амуши) отстают от тлохцев в чистоте и беднее их. Одежда и язык такие же, как у тлохцев. В Амуши много фруктовых садов (почти всех видов). Сеют они кукурузу, пшеницу редко. Домашние животные — козы, коровы, быки, ослы и лошади. Козы — для мяса, коровы — для молока, быки и ослы для домашних /172б/ и полевых работ, лошади — для езды.

Пахотные земли обрабатывают женщины железной мотыгой, а затем сеют зерно. Скот кормят зимой стеблями [130] кукурузы вперемешку с мякиной. Топят они сушеной травой и ветвями высохших садовых деревьев. Лесов у них нет. Климат жаркий. Питьевая вода — родниковая и речная.

Мельницы находятся перед селением. Сады поливают строго по очереди. /173а/ Исключения никому не делают, и вода строго нормирована. Иногда из-за воды возникают у них споры, доходящие до убийства и избиения. Тогда это все переходит к кадию, и тот разбирает тяжбу по шариату. Это правило действительно и в других селениях Хиндалала, где имеются фруктовые сады и кукурузные посевы.

Все это не характерно для селения Мушули, расположенного на ровном месте и на расстоянии двух верст от Амуши. Оно не отличается от других селений внешним видом. Фруктовых садов там нет, кроме нескольких абрикосовых деревьев. Питьевая вода родниковая, вкусная. Климат умеренный. Сеют пшеницу, ячмень, /173б/ конские бобы. Кукуруза бывает редко. Одежда такая же, как и у остальных хиндалальцев. Для топлива используют ветки сухих дикорастущих деревьев или привозят дрова из леса. Скотина у них всех видов. Домашняя утварь — посуда и т. д. — глиняная и медная, спят летом на крышах или балконах из-за обилия блох и клопов. Климат жаркий. Двери и окна в домах и летом и зимой нараспашку. Комнаты проветриваются постоянно. Температура внутри дома и снаружи одинаковая, поэтому у них никто /174а/ не болеет простудой.

У учеников, которые являются учениками мечетской школы, когда они весной и летом спят в мечети, есть такой своеобразный обычай: внутри мечети привязывают к балкам длинные веревки, к которым прикрепляют паласы, таким образом, получается «воздушная люлька», в которой и спят ученики. А утром опускают все это на пол. Иногда мечетские паласы выносят наружу и целое лето не вносят в помещение; этим спасаются от клопов и блох. /174б/ Молятся на воздухе, на земле, обмазанной глиной, или подстилают сено. У мушулинцев есть хутор под названием Кежух, где растут абрикосовые деревья; там имеются и пахотные участки. У них есть интересный обычай, который соблюдается при наречении именем новорожденного мальчика: хозяин приглашает родственников, друзей с сельским дибиром и учащихся; после угощения новорожденного (которому уже 7 дней) подносят к дибиру, который читает в правое ухо младенца призыв на молитву «озан» ²⁷⁷, а в левое ухо — молитву «икама» ²⁷⁸, затем дает ему имя одного из братьев или отца, или племянника, или другого родственника. Зовут [131] новорожденного /175а/ этим именем три раза. После этого дибир произносит по-аварски напутственное пожелание:

Инсул хIал ккурав вата,
ХІамил рачI ккурав вата.
ХІамил xIyc тIогърода гьоркьоса
КамичIев вата
Гагкухе нахъа вачIунаго хIамил чIвери
Караидаса камичIев вата.

Перевод с аварского на русский язык: «Чтобы ты находил себя, идущим по пути твоего отца, взявшись за хвост осла; и да не покинет понукательная палка своего места в папахе твоей, которой колит под хвост осла, когда он отказывается идти. И пусть грудь твоя тоже не будет пуста от /175б/ помета осла во время восхождения из этого хутора, когда возвращаешься домой».

Осел имеет обыкновение освобождать кишечник специально, когда ноша непомерно тяжела. Это происходит непременно при подъеме. Я сам много раз поднимался по этим крутым проходам.

Когда пожелания дибира кончаются, хозяин ему отвечает:

Биси, биси дибир, гьоэр биси,
ул (тIул) биси, бихьа-бихьараб биси.

Перевод:

Возьми, возьми дибир, легкие возьми,
печень возьми, все, что видишь, возьми.

/176а/ В то время, как хозяин оставляет себе мясо барана, зарезанного для такого случая, бросает в котел только внутренности, говоря кадию: «Ешь, что хочешь». Этот обычай у них сохранился до появления Шамиля, затем шариат отменил.

Обычай может сохраниться на века, если он одобрен народом исстари. Теперь же установлен такой обряд по законам нашего пророка Мухаммеда: когда нарекают именем сына, режут два барана, а дочь — одного барана. Если, конечно, родители в состоянии. Затем приглашают родственников, друзей, соседей и того, кто дает имя новорожденному, /176б/ будь он дибир или не дибир. Читают молитву «озан» в правое ухо, а в левое — «икама», после этого желают счастья в долгой жизни, обмазывают ротик младенца фиником, сахаром или другой сладостью, желая ему этим доброты и мягкого нрава.

Мясо, когда варят его и уже угощают, едят, не ломая костей. Этим желают младенцу здоровья и силы.

После всего все кости барана зарывают в чистую землю. [132]

Селение Харахи расположено на плоской возвышенности. По количеству дворов оно такое же, как и Тлох. Имеются абрикосовые деревья и другие фрукты. Очень красивый вид, особенно весной. Климат умеренный, питьевая вода родниковая. Это селение является родиной наиба Мухаммадамина /177а/ из Харахи ²⁷⁹. Сеют пшеницу, ячмень и другие культуры. И еще немного кукурузы. Содержат они коров, овец, волов. Топят сухими ветвями и сучьями, мякиной. Одежда мужчин и женщин такая же, как и в других селениях. По сравнению с жителями селения Мушули и других селений жители в нем зажиточные, богатые пашнями и скотом.

В одно время сын Шамиля Мухаммедшафи ²⁸⁰ со своим учителем Мухаммедом из Казикумуха жил в этом селении как учащийся в доме наиба Мухаммадамина несколько месяцев.

Селение Орота расположено на равнинной земле. Хаджияв из Орота — «министр» казны. /177б/ Шамиля и молочный отец его детей происходил из этого села.

Здесь много фруктовых садов, особенно яблоневых, много грецкого ореха и пчелиного меда. Пашни их граничат с землями харахинцев. Среди, жителей много метких стрелков.

До появления трех имамов в Дагестане из-за селения Орота борьба не прекращалась между хиндалальцами и хунзахцами.

Я слышал от старика преклонного возраста Арифа, отца казначея Шамиля, что на землях Ороты было более 10 оборонительных сооружений, которые возникли во время борьбы с аварцами. /178а/ Причиной послужило то, что аварцы хотели включить селения Орота и Харахи в свои владения. А хиндалальцы — в свои. Несмотря на это, они иногда собирались вместе для заключения перемирия.

Сегодня я даже не знаю, в чьи владения эти селения входят.

Питьевая вода родниковая. Климат умеренный. Топливом служат сухие ветви фруктовых деревьев, кизяк, сухие травы, которые не годны для корма окоту. Питаются пшеницей, есть и кукуруза, мясо, сыр и фрукты.

Дома чистые. Одежда обыкновенная: мужчины носят пояса поверх /178б/ рубашек, под бешметом без разрезов для ношения оружия летом; шаровары широкие, и длинные до щиколоток; носят на ногах башмаки на босу ногу. В походах — сапоги с подковами. Женщины надевают короткие рубахи до колен и широкие шаровары и короткие кафтаны. Подвязываются матерчатым кушаком. Они работают в садах и ведут [133] торговлю фруктами в других селениях, куда и отправляются для этого.

Занимаются они и изготовлением дагестанского сукна, ткут паласы, /179а/ работают на пашне, перепалывают поля целыми днями под жгучим солнцем без обуви, но поют аварские песни о любви, сатирические частушки, эпические песни. Когда человек выходит в поле и слушает песни дагестанских девушек, кажется, что это соловьи заливаются.

Хиндах и Коло расположены в низине, близ селения Орота с запада. Земельные владения смешаны с оротинскими так, что мало плодовых культур. В одежде, по обычаям, в быту и по языку они похожи на оротинцев. Поэтому перечислять все это нет надобности.

Селение Итали — одно из больших, известных селений Дагестана — расположено в широком ущелье близ реки багвалалцев под горой. /180а/ Дома чище, чем у хиндалальцев, люди зажиточные. Здесь созревают почти все виды фруктов. Климат летом жаркий, зимой — умеренный, солнце быстро заходит зимой и заслоняется горой. Питьевая вода родниковая. В садах сеют кукурузу, а в хуторах — просо, пшеницу, лен. Топливом служат деревья и ветви, привозимые из леса.

Здесь разводят крупный рогатый скот и ослов, которые перевозят фрукты и зерно из селения в селение, и хороших лошадей для верховой езды на джихад. На берегу реки разводят коз, а в горах, где прохладно — овец. /180б/ Кормом зимой для скота служат стебли кукурузы и сено.

Мужчины известны своей храбростью в боях. Женщины красивы, чисты в одежде и в других делах. Мужчины одеваются в дешевые ткани. В этом селении в молодости учился имам Шамиль у крупного ученого Лачинилава из Хариколо из Аварии, когда последний был там сельским кадием. Из этого же селения происходил и мудрый храбрец Саид из Игали, способствовавший тому, чтобы Дагестан стал готовым принять порядки и законы имамата, когда собрались /181а/ алимы и уважаемые люди Дагестана принести присягу Шамилю после убийства Гамзатбека Гоцатлинского в Аварии. Об этом было сказано подробно выше.

Селение Чирката основано на берегу реки, текущей со стороны Игали. Здесь много фруктовых садов. Сюда переселился Шамиль после отступления из Ахульго. Шамиль любил это селение, т. к. жители его всегда помогали ему в трудные времена. Из этого же селения происходил известный предводитель Хадис, любимец и кунак Шамиля. Он пленил в 1856 г. Таймасхана, сына генерал-адъютанта /181б/ князя [134] шамхал-хана Тарковского, который был передан в руки алиму Дибирчу из Тлоха, являвшемуся кунаком покойного сына имама Джамалуддина.

Климат здесь жаркий. Правда, весной здесь всегда красиво. Пища — кукурузная мука, пшеницы мало, как и во всех селениях Хиндалала. Питьевая вода — речная. Одежда мужчин и женщин такая лее, как и в других селениях. Дома чистые. Скот обыкновенный. Топливом служат садовые высохшие деревья или извлеченные из реки коряги. Иногда жители отправляются /182а/ в лесистые места, рубят деревья, сплавляют их вниз по реке, а у своего селения вылавливают. Используют как для топлива, так и для построек. Самые лучшие пловцы — жители Хиндалала, ибо почти все их селения расположены на берегах рек, и дети с малых лет привыкают к воде. Если селение расположено на другой стороне реки и для переправы нет места, когда тревога, люди по одному знаку спешат на битву, в полном /182б/ вооружении, имея с собой кожаные бурдюки из телячьих или козьих шкур, куда кладут свою одежду, привязывают к себе на шею и переплывают реку. Это не удивительно. Мне рассказывал мой кунак, известный пловец из Могоха Молла, что он однажды переплывал реку (имеется в виду Аварское Койсу), взяв с собой семилетнего сына своего и оружие. Конечно, это большое дело.

Среди хиндалальцев есть люди, у которых пахотные земли и сады расположены на противоположном берегу реки. И они вынуждены /183а/ работать там. Хозяин отправляется через реку на целый день и возвращается вечером домой в селение вплавь. Они не считают это за трудность. Иногда они ночуют там несколько дней.

Население некоторых селений, хотя и умеет плавать, но в сравнении с хиндалальцами менее искусны в этом.

Селение Тлайлух расположено недалеко от селения Мушули под Сиухской горой в Аварии. Само селение стоит на ровном месте, имеет немного садов. Климат умеренный. Сеют пшеницу, ячмень, голый ячмень /183б/ и конские бобы. Питьевая вода родниковая, невкусная.

Рассказывают, что жители этого селения были рабами, которые обрабатывали поля и сады, ухаживали за скотом во владениях аварских правителей, поэтому Шамиль назначил в казну сбор с движимого и недвижимого имущества, предназначенный для этих правителей. Язык у них хунзахский. Образ жизни и одежда несколько отличны от хиндалальцев. Мужчины и женщины носят короткие бешметы, рубашки до [135] колен, а шаровары — до щиколоток и очень широкие. Обувью у них служат башмаки. Рубашки опоясывают. /184а/ В самую жару даже бешметы не расстегивают. Зимой носят войлочные сапоги. Топят кизяком и сухим кустарником. Лесов у них нет. Девушки и женщины выходят на сбор высушенного /184б/ навоза. Домой возвращаются с полными корзинами...

Головные уборы женщин похожи на косынки мужичок из России. Обувь делают из сафьяна с подошвой из кожи крупнорогатого скота. Сыромятная кожа используется часто, т. к. здесь много камней, а в Чечне она долго не служит человеку. Там необходима выдубленная кожа. /185а/ В Чечне сыромятная кожа буйвола, стоит только немного намотать, превращается в тестообразное месиво, а когда высохнет под солнцем — съеживается. А в Дагестане она долго носится. Шагают-то по камням! Одну пару такой обуви можно носить довольно продолжительное время. /185б/

Одежда детей и вообще всего Дагестана схожая, за исключением некоторых селений. В этих селениях вокруг головного убора девочек пришивают монеты, на шапки или бешметы мальчиков между двумя лопатками пришивают морские ракушки. Или разноцветные бусы.

Кроме этого, и мальчикам и девочкам пришивают письмена ученых или очень набожных людей. /186а/ Это делают от дурного глаза и др. Говорят, что дети находятся под защитой от болезней из-за талисманов. Некоторые пришивают когти хищных зверей и птиц (коршуна, медведя) якобы для того, чтобы быть под защитой от сглаза от наговоров. Иногда шьют шапки и шубки из заячьей или лисьей шкурки. /186б/ Они теплые и сохраняют от простуды. Шьют пестрые балахоны из кавказского сукна. На бешметах мальчиков пришивают хвостики хорька.

В праздники детей наряжают в красивые одежды, особенно девочек. Если ребенок заболевает, то приглашают доброго ученого или очень набожного человека, который напишет на тарелках из чистой глины или чашах изречение из Корана или молитву пророка. Написанное смывают чистой водой, и эту воду дают пить больному, который выздоравливает с помощью Аллаха. Или же больному станет легче, если конец жизни не настиг его. /187а/

Пища жителей представлена хинкалом из черной бобовой муки, приправленной творогом и чесноком. К ним же и кусок вяленого мяса. Они любят такие хинкалы больше, чем из пшеничной муки, ибо находят их вкуснее последних, и дольше человек остается сытым. Величина одного хинка превышает одни фунт (гирванка). [136]

У нас странный обычай. Наши дагестанские женщины кормит своих детей куском сушеного нежареного курдюка, обсыпанного толокном. /187б/ Ребенок находит здесь полезное питание; он держит ручками этот кусок курдюка и сосет его усердно. От такой пищи сильно поправляется, как львенок, питающийся дичью.

Селение Цельмес расположено вблизи Тлайлуха, на расстоянии полторы версты. Оно считается хунзахским, хотя не расположено на Хунзахском плато, а находится на расстоянии 30 верст от него в долине. Жители этого селения, в основном, похожи на аварцев (хунзахцев), особенно по языку. Климат в нем умеренный. Питьевую воду берут из реки, которая течет со стороны /188а/ Хунзаха. Скот представлен всеми видами домашних животных. Одеваются они, как жители селения Тлайлух. В этом селении занимаются пчеловодством. Когда я ходил учиться по селениям, я остановился и здесь. Они угощают постороннего кунака едой из чистой пшеницы с мясом или сыром, или медом, или фруктами, а если гость из местных, тогда угощают своей повседневной пищей, т.е. хинкалами из бобовой муки, обсыпанных творогом, к хинкалу дают и кусок вяленого мяса.

Эту разницу объясняют /188б/ так — человек, который привык к пшеничной муке, не принимает хинкала из бобовой муки, т. к. эта пища груба, невкусна, плохо перевариваема, тяжела для желудка. А кто привык к такой пище — тот не страдает от нее, и такую еду они считают сытной и вкусной. Можно сделать вывод, что в каждом дагестанском селении есть свои особые обычаи и в еде, и в одежде. Поэтому опытный много повидавший поэт говорит: «Все местности и города для меня дороги, но мое место и город — особенно дороги». /189а/

Как дагестанец отправляется в путь. Пешеход, к примеру, несет на спине мешок, куда положены хлеб с чем-нибудь и другие необходимые вещи; в руках держит посох. Если он усердный в молитвах — берет в руки четки. Подойдя к роднику или берегу реки, останавливается, вынимает еду, ест, запивает водой; если захочет, совершает омовение и молитву (в два земных поклона). После продолжает свой путь, приветствуя встречных, которые отвечают: «И вам привет, личности великого Аллаха и изобилия». Если встретится /189б/ родственник или друг, подают друг другу руки, обнимаются и целуются или же только обнимаются или целуются. Более сдержанно приветствуют человека авторитетного по званию, роду и т. д.; в этом случае целуют руку ему, [137] расспрашивают о здоровье, семье, детях, о жизни, новостях. Затем расходятся, попрощавшись поцелуем, если ровни или поцелуем руки если один из них более уважаемый по возрасту или по положению и т. д. Это — обычай мусульман со времен пророка Мухаммеда, да помилует его Аллах великий. /190а/

Если человек отправился в путь верхом, то он берет с собой хурджуны, наполненные провизией и другими вещами, ему необходимыми. Хурджуны привязывают сзади седла. Поверх всего этого привязывают бурку с башлыком. Человек берет с собою запас одежды и запасные подковы и гвозди для лошади, и молоток и клещи.

При встрече с людьми в дороге, даже незнакомыми, приветствует их согласно мусульманскому закону; если же встречный является родственником или другом, обнимает его и т. д. В общем, делает все то, /190б/ что и пеший. Когда въезжает в селение, где никогда не был, прежде всего отправляется к опару или едет к воротам мечети и здоровается с сидящими. Последние отвечают на приветствие и расспрашивают его имя, отчество, род, селение, округ. Приезжий обо всем сообщает. После этого спрашивают о причине приезда и кунаке. Если ответит, что нет кунака и никогда здесь ранее не был, то один из сидящих приглашает к себе домой как гостя: «Отныне ты мой гость, и брат по вере, и если когда-нибудь еще придешь в наше селение, то прямо приходи ко мне».

Либо проводят его (сидящие у мечети) к мангушу (лицу, которое назначено /191а/ кадием для исполнения сельских дел; он же имел право арестовать виновного но распоряжению кадия и наказать его и отпустить из заключения. Неустанно ходит он целый день с палкой длиною в локоть, которой стягает виновных, проверяя порядок в селении), последний ведет приезжего к дому одного из сельчан, у которого подошла очередь принять гостя и дать ему ночлег, и объявляет хозяину дома, что привел гостя. Хозяин выходит навстречу ему и говорит: «Добро пожаловать, милости просим!» Иногда хозяин спорит с мангушем, говоря, что не его очередь приютить гостя. Когда путник слышит такой разговор, он чувствует неловкость и отворачивается от хозяина, говоря: «Я не войду в этот дом, /191б/ даже если дадут все золото. И уезжает в другое селение или идет в мечеть. Если кунак пеший, идет прямо в мечеть и ночует у учащихся; те его кормят хинкалом. Утром отправляется в путь.

В селении Цельмес у наиба Хаджимурада из Хунзаха была усадьба, где он иногда жил. Он даже был женат на женщине из этого селения. [138]

Селение Цалкита выше Цельмеса, на расстояния двух верст в сторону Хунзаха; построено на южном /192а/ склоне горы. Оно меньше Цельмеса. Климат умеренный. Вода родниковая, вкусная, студеная, бьет из высокой горы. Сеют пшеницу, ячмень, голый ячмень, конские бобы, чечевицу, горох и лен. Скот обыкновенный. Овцы упитанные, много мяса, т.к. они пасутся на горных пастбищах, где трава сочная, а вода студеная, родниковая. Язык у них хунзахский. Жители этого селения очень бедные. Женщины ходят в лохмотьях, они не в состоянии одеть приличное одеяние. /192б/ Если головной убор сносный, то рубашка и шаровары неважные, изодранные, с порванным воротником. Они лишены хорошей жизни, приличной одежды, мягкой постели. Матрацы набиты сухим сеном, подушки или из шерсти, или из козлиной шерсти. У них нет свободного времени от домашних и хозяйственных забот...

Кроме кизяка, сухого кустарника, сена или мякины у них нет топлива. /193а/ Для выпечки хлеба у них есть особые печи, как у грузин. Топливом служит все вышеназванное. Когда входишь в их дом во время приготовления еды, как будто попадаешь в пещеру, полную дыма. Дым ест глаза, набивается в уши, в рот и в нос.

Как они готовят кизяк: женщины собирают с поля, /193б/ с улиц селения, из хлева навоз, свозят его или на крышу хлева, или на ток, смешивают его с мякиной, топчут ногами, затем это месиво оставляют в покое, пока не загустеет. После его разрезают на квадраты, как ногайский чай. Когда затвердеет все, укладывают в кучу и оставляют до зимы.

Как кормят торопящегося путника: когда гость останавливается в селении, быстро разводят огонь из соломы или сена, ставят /194а/ железный или медный круглый лист, и когда он накаляется, кладут тонко раскатанное тесто. Когда лепешка готова, подают кунаку с куском мяса (если имеется) или с сыром, или с медом, или с другой приправой к хлебу. Для питья подают кувшин, полный напитка «андарха» (другие называют его «лъшинча»). Этот напиток напоминает квас, который в России пьют с хлебом бедняки. Но он гуще, чем квас. У нас есть еще напиток, который наши называют «чаа». Люди пьют его с толокном. /194б/ Этот напиток гуще, чем лъшинча. Перед тем, как выпить, его ставят на огонь и чуть подогревают до появления пены на поверхности посуды. Выпивший лъшинчу целый день чувствует бодрость, и она дает отрыжку. Торопящегося путника кормят и толокном, разведенным водой.

Селение Амишта находится над селением Харахи и позади [139] селения Чалкита на высокой горе. Климат умеренный летом, холодный зимой. Питьевая вода — родниковая, холодная, течет с горы. Пища у них обычная, домашний скот такой же, как и везде. Жилье запыленное и неочищенное от нечистот. Язык хунзахский (аварский). /195а/

Селение Арадерих стоит на склоне высокой горы, дома, как и в других селениях. Климат умеренный летом, холодный зимой. Питьевая вода — родниковая, пресная, хорошая для питья. Это селение наиба Нурали — любимца имама Шамиля и приятеля с начала джихада в Дагестане. Язык у них аварский. Посевные культуры — пшеница, ячмень, рожь, голый ячмень, бобы, горох, чечевица и лен.

Топят кизяком, соломой, сеном, и нет в этом селении ничего /195б/ необычного из того, что есть в других селениях.

Селения Кахабросо и Бетли входят в хунзахские селения, хотя их отдаленность от хунзахского окружения, у нас известна. Эти селения расположены на восточном склоне высокой горы и обращены на сторону койсубулинцев. Земля там плодородная, с травостоем, особенно красиво весной, когда трава и хлеба всходят, распускаются цветы.

Климат весной и летом умеренный, зимой холодно. Питьевая вода родниковая, горная. Излюбленной пищей являются хинкалы из бобовой и толокнянкой муки. /196а/ Одежда и язык у них хунзахские. Топят мякиной, сеном и кизяком, иногда привозимыми издалека дровами. Сеют такие же культуры, как и в селении Арадерих. Сеют и лен, маслянистое зерно которого берут на помол; получается густая коричневая масса, напоминающая мед зимой, очень вкусная и сытная. Готовят эту массу с маслом и медом. Это очень полезно от простуды и кашля. Это испытанное средство. Кахабросо в /196б/ переводе с аварского означает белое селение.

Селение Цатаних находится за Кахабросо в направлении к Хунзаху. Там русские построили в начале борьбы с Шамилем крепость. Шамиль разрушил ее в том году, когда разрушил и все остальные русские крепости в Дагестане. Селение расположено на высоте, где много камней и валунов. Луга и пастбища хороши, весною и летом воздух прекрасный. Зимой холодно. С топливом плохо. Питьевая вода родниковая, студеная. Пища такая же, как и в других селениях Аварии. /197а/ Одежда как у аварцев. Жилища неопрятные. Скот — волы, коровы и овцы. Баранина у них особенно вкусна, т. к. пастбища и луга сочные, вода хорошая. И все это в изобилии. Поэтому их баранина ценится.

Селения Иштибури и Коло расположены вблизи и ниже Цатаниха, в направлении к Игали, на наклонном спуске к [140] игалинской дороге. Места очень красивые, плодородные. Вода родниковая, студеная. Жилища похожи на строения цатанихцев, даже пашни у них смешанные из-за близости друг к другу. Одежда и язык тоже похожи, хотя между хунзахским плато и этими селениями имеется гора... Скот в этом месте такой же, как и в других селениях. Селение Коло расположено на высоком отвесном месте. /198б/ Издали дома черные (закопченные дымом сосновых дров), как пещеры диких зверей, лепятся друг к другу. Из этого селения вышел наш известный воин Сурхай, третье лицо на сборе населения представителей общин Дагестана на горе Арак в местности Ортлокал во время присяги населения Шамилю, когда последний стал имамом после убийства Гамзатбека. Даже сам Шамиль и другие собравшиеся настаивали, чтобы Сурхай принял на себя имамство. т. к. у него были все условия и качества, указанные в наших книгах для имама, такие, как: мужество, справедливость, знания, красноречие, воля и т. д. Не смотря на все это, Сурхай выдвинул /199а/ на имамство от себя от других уважаемых людей Шамиля, поскольку Шамиль обладал всеми названными качествами и превосходил в этом самого Сурхая.

Об этом мы говорили там, где говорилось об избрании Шамиля имамом.

Климат этого селения холодный зимой. Топят они сосновыми дровами. Жилища грязные, закопченные. Язык у них хунзахский. Одежда и пища обыкновенные, аварские. В этом селении жил один одноглазый, длинный, худой и безрукий человек. В сражении под Ахульго ему оторвало руку ядром от русской пушки. /199б/ Звали его Алимирза, Имам его назначил управляющим над байтулмалом. Он очень любил его, т.к. он был племянником Сурхая. Иногда наиб этих селений назначал его старшиной отряда, отправлявшегося в Чечню, он носил желтую чалму, т. к. Шамиль любил такой цвет, был распорядительным в порученных делах и исполнительным. Как арабы говорят: «У счастливого человека сын будет похож на его дядю», так и Алимирза был похож на Сурхая. Скот селения такой же, как и в других.

Селения Мочох и Хариколо входят в число селений Аварии. Их земля красивая для взора. Одежда, язык, пища жителей этих селений во всех отношениях как у /200а/ хунзахцев. Когда имам Шамиль переселился в селение Дарго, то взял себе муэдзином Мухаммада из Мочоха, у которого был красивый, высокий, звонкий голос.

Управление группы аварских селений, жители которых известны у нас, как хунзахцы, расположено на ровном плато, [141] окруженном горами, похожем на крупный поднос. Селения расположены в таком порядке: Сиух, Ахалчи, Ацахул, Тануси, Батлаич, Геничутль, Обода, Хунзах — последний является большим селением и резиденцией аварских правителей, Асаколо, Химаколо, Гортколо, /200б/ Чондотль. Эти селения разделены на две части. Одна часть называется Хиндалал, другая — Хунз. В Хиндалал входит население Сиуха, Ахалчи, Ацалука, Тануси, Батлаича и др. В Хунз входят селения Обода, Гортколо, Асаколо, Химаколо, Чондотль и др. Затем идут селения Ках, где живут рабы аварских правителей: Хариколо, Буцра, Оркачи, Гоцо. Язык и быт хунзахские. Территория большая, равнинная, считается самым красивым местом в Дагестане, особенно весной и летом. /201а/ Земля плодородная. Обилие пастбищ и пашен, много холодных источников. Климат летом умеренный, зимой — холодный. Животные домашние такие же, как и везде. Лошади прекрасны для езды; разводят буйволов. Это управление является венцом Дагестана и по высоте местности, и по всем остальным положениям. Население гордое, самолюбивое; со времен своего правителя Сураката никому другому не подчинены. Это гнездо убийц и налетчиков, кровопролитных распрей. Особенно до появления трех имамов в Дагестане.

Там были убиты правители и имам Гамзатбек. Жители бедны /201б/ в отношении серебра и драгоценностей, а землями богаты. Сеют пшеницу, голый ячмень, конские бобы, чечевицу, горох, фасоль; пища, в основном, из зерновых. Сеют много льна; много пчелиного меда, коровьего масла. В этом управлении со стороны Шамиля был поставлен над байтулмалом Алимаммат, вольноотпущенника. Он раньше был комендантом над солдатами и пушкарем одновременно. Когда он ослаб от ран, полученных во многих битвах, был назначен управляющим в Хунзах. На его место был назначен Юнус из Чиркея, бывший казначей и друг имама с детства.

В состав байтулмала входили пастбища и пашни, принадлежавшие аварским правителям, которые взимали подать с жителей Хиндалала /202а/ с андийцев брали 100 ценных овец. Так сообщил старик Ахберди, вольноотпущенник, Шамилю. Этот Ахберди был отправлен правительницей Баху-Бике к Шамилю с обещанием 1000 рублей хорошими деньгами, если тот уговорит Гамзатбека уйти с земель Аварии. Когда Шамиль услышал от нее этот разговор, то сообщил Гамзатбеку — это говорит о порядочности и верности Шамиля по отношению к имаму Гамзатбеку. В самой красивой местности стоит селение Сиух, родина правителя Сурхая, который был убит мюридами из Гимры. /202б/ [142]

Питьевая вода родниковая, студеная; дома чистые и красивые. Постели набивают сеном, шерстью или мякиной. Одеяла набивают тоже овечьей или козьей шерстью или хлопком, в зависимости от состоятельности человека, и подушки у них такие же. Основная пища — это боковые хинкалы с куском мяса, сушеного ломтиками сыра или другое блюдо. Для гостей приготовляют хлеб или хинкал из пшеничной муки, а также лепешки или что-нибудь другое.

Как аварцы выходят на джихад: они стекаются без красивой, нарядной одежды, но с богато отделанным оружием /203а/ на резвых скакунах. С древних времен их мужчины считаются самыми храбрыми в Дагестане, а потому и наибы их отважны, как например, известные и за пределами Дагестана наибы Хаджимурат, Ахбердилмухаммад, Инкочилдибир из Геничутля и др. Одежда женщин не отличается красотой.

Однажды я учился в Гортколо со сдоим младшим братом Абдурахимом у известного алима Мухаммаддибира из Гортколо в его частном доме. Целый месяц мы провели у него. Он нас кормил едой из пшеничной муки, с различными приправами. За все это время алим и его семья питались только бобовым хинкалом /203б/ с творогом, чесноком и сушеным мясом. Он говорил нам, что любит эту пищу и предпочитает ее другой еде, т. к. привык к ней с малых лет.

Я не могу понять, как может желудок человека переварить бобовую еду, ведь она очень тяжелая, и через некоторое время после еды желудок становится, как надутый бурдюк.

На территории Аварии есть дорога из селения Хунзах /204а/ до голотлинского спуска, проложенная русским войском в год, когда они были там. Эту дорогу построили путем взрывания скал порохом. Дата открытия дороги высечена была по-русски. Но эти надписи были удалены по распоряжению хунзахского наиба Хаджимурада. Также была другая надпись на дороге, проложенной до краев горы Талакоро в сторону земли каратинцев, которая называется у нас «Перевалом местерухцев». И тут были русские надписи, которые также были удалены, говоря: «Нам нет надобности в кафирских надписях». Эти два места у нас известны. Несмотря на это, можно сказать, что наиболее склоняющиеся в сердцах к русским из наших народов исстари — это жители селений Хунзах и Унцукуль. /204б/ С самого начала борьбы для двух имамов Гамзатбека и Шамиля вреднее этих двух селений не было.

Подтверждением этому является убийство Гамзатбека [143] хунзахцами. Имам Шамиль сам говорил, что ему пришлось завоевывать селение Унцукуль шесть раз.

Селение Ках населено рабами аварских правителей. Там много пастбищ и пахотных земель байтулмала, которые остались от этих правителей.

Селения Буцра и Оркачи тоже считаются входящими в состав аварских селений, хотя их отделяет от Хунзаха торный хребет.

Селение Буцра расположено за Тануси, а Оркачи — за Буцрами, у подошвы /205а/ горы Арак, на границе с койсубулинцами. Земля там непросторная, однако, плодородная и есть посевные поля и луга. Вода родниковая, холодная. Климат умеренный весной и летом; зима сносная. Имам Шамиль был учащимся в молодости в Будре. Мужчин их общества в народе называют волами; таковыми они и есть в большинстве случаев. Сеют они пшеницу, голый ячмень, конские бобы, ячмень, просо. Но они не едят бобовую муку, как другие аварцы. Одеваются и говорят как хунзахцы. Скот у них Обыкновенный, как и у других. Мужчины храбры в боях. В битве за Ахульго с имамом Шамилем был Алимирза из /205б/ Оркачи со своим юным сыном Муртаза. Алимирза пал в бою, Муртаза остался невредимым.

Когда Шамиль переселился в Дарго со своими мюридами, он назначил Муртазу их главой (до завоевания Дарго войсками генерала Евдокимова). Сейчас Муртаза живет в Карсе с несколькими мюридами Шамиля.

Имам очень любил его за храбрость и за верность в службе.

Еще два селения входят в состав аварского управления; по языку и по другим обстоятельствам они близки к хунзахцам.

Селения Хариколо и Гоцо. Хариколо /206а/ находится под селением Ках в сторону Гоцатля. Там родился известный алим Дагестана Лачинилав из Хариколо, учитель Шамиля.

Селение Гоцо малочисленно, расположено на краю горы Арак на солнечной стороне и смотрит на селение Могох. В этом селении живут большие шейхи и отшельники. Климат умеренный. Дома чистые, обыкновенные. Сеют все сорта зерновых. Скот — коровы, быки и овцы. Топливо такое же, как и везде.

Селения Верхний Ахвах и Нижний Ахвах. /206б/ Земля плодородная, пастбища хорошие, вкусная родниковая вода, климат умеренный, скот упитанный, пашни обильные. Жилища грязные. В пищу употребляют крупные хинкалы из голого ячменя, пшеницы или конских бобов... Женские балахоны [144] доходят до щиколоток, они из шерсти. Подпоясываются шерстяными кушаками... Целая семья живет в одной комнате вместе со скотиной, отгороженной от людей деревянной стеной с отверстием... /207б/

У ахвахцев свой особый язык. /208а/

Селения Аса и Бетли находятся за Ахвахом в сторону гидатлинских селений. Земля небольшая, жилища нечистые, климат умеренный, пашни обыкновенные. В селении Аса есть фруктовые деревья. Одежда жителей и скот такие же, как и у всех. Пищей служат разведенное в воде толокно, пшеничный хлеб и хинкалы с приправой и различной снедью.

Жители этих селений до появления имамов в Дагестане были бесстыдными и людьми заносчивыми; даже имам Гамзатбек направил против них отряд во главе с Шамилем, чтобы призвать их к порядку. Были убиты главари /208б/ преступников и после этого они присмирели. Однако во время нашего движения через это селение, в сторону Гуниба, мы не ручались за спокойствие, но Великий Аллах охранял нас от зла.

Селения общества Гидатль расположены в большой долине, обладают богатой растительностью, пастбищами, красивым видом, дикорастущими плодами, изобилием зерна, множеством хуторов. Сеют они разные зерновые культуры. Много у них овец и другого скота, производят продукты: масло и пчелиный мед. Климат хороший для здоровья. Вода родниковая и речная. Гидатль — очаг науки /209а/ и известных алимов, /209б/ добрых и набожных людей с древних времен. Местность плодородная. Для бедняков жизнь легкая. Там много милосердных людей и мечетских вакуфов в месяце рамазан... Мужчины носят шубы из овечьих шкур... После употребления жирной пищи руки вытирают о шубы, и последние лоснятся от жира. Язык у них аварский с незначительными отличиями в произношении нескольких звуков.

Голотль и Телетль. Голотль расположен на берегу реки под селением Хунзах. Селение построено на ровной земле, где разбиты фруктовые сады всех видов. Дома на вид красивые и для жилья удобные и чистые. Мужское и женское население миловидное на внешность. В пищу употребляют чистую пшеницу, и в незначительной степени кукурузу. На их посевных участках растет (урожай) дважды в год. /210а/ Сначала они сеют пшеницу и ее злаки скоро созревают из-за горячего воздуха (раньше, чем в других селениях). Затем, когда убрана (пшеница), сеют просо и жнут его с другими посевами. Воздух жаркий. Вода речная, невкусная для питья, особенно летом. [145]

Обитатели селения Голотль — друзья аварцев, настолько, что не искали случая выйти из подчинения аварским правителям еще издревле, хотя (они) не считались аварцами, а напротив, платили им дань. Язык у голотлинцев аварский, отличающийся в произношении звуков от языка хунзахцев. /210б/

У имама (Шамиля) в этом селении были посевные участки и сенокосы, считающиеся принадлежностью бейтулмала (Т. е. казны), ранее земли, которые облагались данью аварским правителям. Это селение и то, что относится к нему, входили в управление сына имама Газимухаммада. Урожаи с посевных участков и с сенокосов расходовались на него, а не на имама. Работником бейтулмала в мудирстве Газимухаммада был кадий Шахбан из Голотля — поэт, (он был шутником), маленьким человеком с голубыми глазами.

Одежда их женщин похожа на одежду аварок. Среди хинадалальцев нет чище их в отношении одежды, жилья и питания. Можно даже сказать, что это селение является раем, где виноградные сады затеняют дома и комнаты с проточной водой /211а/ под ними. Климат зимой здесь умеренный.

Что касается селения Телетль, родины мудира Кебедмухаммада из Телетля, который изменил имаму Шамилю в конце концов, то оно расположено на возвышенном месте за рекой голотлинцев. Строения телетлинцев некрасивые, однако чистые, как у голотлинцев. Мужчины здесь гордые, важные и высокомерные. В Телетле произошло сражение между нами и русскими войсками (под командованием) генерал-адъютанта князя Аргутинского-Долгорукого, известного в Дагестане своей храбростью, выдержкой, терпеливостью и сноровкой. В этом сражении имам Шамиль отдал сына дочери своей сестры /211б/ Гамзата заложником в руки русских. Он возвратился в Дагестан вместе с сыном Шамиля Джамалуддином. В том же бою с превеликим усилием боролся с русскими Кебедмухаммад, который до назначения его наибом этих селений, а затем мудиром, не был известным, уважаемым человеком. Уважение Шамиля дало ему такую популярность. Однако, утверждая правильность арабской пословицы, которая гласит: «Берегись коварства того, кому ты делал добро», он изменил в самом решительном, последнем бою.

Климат этого селения умеренный для здоровья летом, а зимой незначительно холодный. Посевные у них состоят из пшеницы, ячменя и /212а/ голого ячменя. Наиболее употребляемые культуры у них — пшеница и голый ячмень. [146] Домашний скот — ослы, овцы, коровы и быки. Язык аварский. Вода родниковая, горная. В этом селении нет ничего другого, заслуживающего особого внимания. Между селениями Телетль и Голотль есть очень высокая, похожая на седло лошади, видная отовсюду в Дагестане гора. Перед горой стоит длинная громадная скала... Название этих вершин у голотлинцев: «Мать и дочь». Остальные дагестанцы называют гору «Тлили-меэр», что означает «Седло гора».

Селения Гоцатль и Могох находятся на пограничной полосе с Аварией, идущей в сторону Андалала и доходящей до перехода у Кородинской речки. Что касается Гоцатля, то это селение второго имама, известного, упомянутого в начале книги Гамзатбека. Это селение с красивыми домами, чистыми дворами и фруктовыми садами. Женщины, особенно девушки, красивы. /212б/ Пища — кукуруза с мясом или фруктами или еще с чем-нибудь. Климат умеренный, малярии не бывает, хотя и считается хиндалальским селением. Питьевая вода речная. Мужчины и женщины одеваются чисто и нарядно, одежда из различных тканей. Язык — аварский. Овец мало. Женщины носят золотые и серебряные серьги, браслеты и кольца. Они готовят вкусный напиток из винограда, который называется «цолбол-чаа», что значит виноградный напиток. /213а/

Рассказ. Имам Шамиль отправил своего сына Мухаммадшафи наибом в Андалал по просьбе жителей. С ним Шамиль отправил старика-беженца Чанкаали из Гарани, чтобы (тот) был верным советником и наставником.

Мухаммадшафи тогда был молод и неопытен, не знал дел, управления наибством. Когда мы проезжали по улицам Гоцатля, этот старик сопровождал нас на черной лошади, которая пугалась темных предметов. И когда она увидела вдали что-то черное, она сбросила седока. /213б/ Он упал и разбил голову о дорожный камень. Его подняли в бессознательном состоянии и привезли в дом тогдашнего наиба Абакархаджи, сына Мухаммадкади из Акуши. Мы ночевали там и услышали голос дежурившего у больного Али, что тот хочет выпрыгнуть с балкона, а дом был на краю кручи.

Мы все побежали к нему и услышали, что он говорит /214а/ по-кумыкски: «Яхши ел», т.е. «В добрый путь». Чанкаали это сказал в беспамятстве. Если бы дежуривший не успел предупредить его действий, Али разбился бы вдребезги. Поэтому нашу поездку назвали несчастной и безрезультатной. Бедняга Али целый год лежал без сознания и выздоровел только /214б/ тогда, когда прокололи голову в двух местах. Бедный Мухаммадшафи лишился верного наставника. [147]

Селение Могох расположено на холме между двумя горами, под упомянутым выше Гоцатлем.

Дома опрятные, питание чистое. Жители — женщины, девушки и мальчики — красивы. Пищей служит кукуруза с мясом и сыром летом, а зимой — с виноградом. Пшеницы у них мало. Сеют ее только в далеких от селения хуторах. Климат умеренный и летом, и зимой. /215а/ Солнце зимой заходит быстро, т. к. гора перед селением его закрывает. Вода родниковая. Люди доброжелательные, лишены зависти, упрямства и непокорства. Топливо — дрова из леса и сухие садовые деревья. Там растут все сорта фруктов, особенно виноград, который (здесь) имеется трех или четырех сортов: дамские пальчики; розовый или белый; круглоягодный розовый сорт; черный виноград сушат на лозах /215б/ и он превращается в очень сладкий изюм. Я учился в этом селении целый год, и все жители были мюридами тариката моего отца сайида Джамалудина гусейнида из Газикумуха. В месяц раз жители этого селения посещали моего отца в Дарго (Видимо, Дишны-Ведено). Они были тогда самыми богобоязненными в Дагестане, благочестивыми. У имама Шамиля был здесь управляющий байтулмалом, любимец по имени Малла из Могоха. Он кунак имама и наш. У него был прекрасный дом, подобного которому не было ни у кого. Построил он его, когда стал управляющим /216а/ байтулмалом. К байтулмалу относилось много деревьев грецкого ореха и пашни, где сеяли кукурузу, пшеницу и другие культуры. Земли Гергебиля и Кикуни, их окрестности тоже относились к казенным землям. Когда в этих местах был сбор урожая фруктов и зерна, этот управляющий Малла отправлял все это в Дарго, а у себя оставлял тоже много зерна, чтобы кормить лошадей имама, которые на зиму посылались к нему. Но у Маллы было много завистников из селения Могох из-за избрания его имамом. (На такую работу добрый и мудрый человек не согласился бы, т. к. на этом посту нельзя быть безгрешным. Однако сердца людей стремятся к благополучию и высоким постам).

Завистники Малла клеветали на него. Но имам не поверил, т. к. он угадал, что все это — ложь: преданность Моллы и честность его были очевидны. Кроме того, такие доносы происходят из сущности самих дагестанцев. Трое имамов не могли отучить их от этой подлой черты /217а/ характера, которая стала причиной гибели многих из них. Однако донес имаму один могохинец, что управляющий Молла куриные яйца присвоил себе и развел на них глину, из которой [148] делают кирпичи для постройки стен домов. Имам не поверил этому, т. к. никто не поверил бы такому заявлению, не то, что Шамиль — человек мудрый и опытный. Ведь в Дагестане не всегда найдутся яйца даже для пищи, не то чтобы (возводить) из них стены». Затем имам спросил /217б/ об этом у люден, пользующихся доверием, и они ответили: «Разговор об использовании куриных яиц Моллой для (возведения) стен — чистая ложь. Однако он (Молла) покрасил смесью яичного желтка и другого вещества балки потолка, чтобы придать им блеск, подобный блеску лака. Мы не знаем, возможно, люди поняли это действие превратно, как это бывает часто у дагестанцев в силу своей дикости». Шамиль рассмеялся и покачал головой. Обычно так реагировал он, когда что-либо удивляло его. Другой случай. /218а/ Однажды, когда я был мутааллимом в этом селении, я закончил (штудировании) книги «Махалля» у учителя — набожного переселенца Махмуддибира из Салты. По обычаю, бытовавшем среди мутааллимов, тот, кто заканчивал книгу, приглашал остальных мутааллимов и друзей в гости (для угощения). Придерживаясь этого обычая, я тоже хотел пригласить людей по этому поводу. Когда об этом (об окончании мною книги) узнали жители селения, собрались на крыше мечети, застлали ее мечетскими и другими (войлочными) коврами и начали носить туда имеющиеся в своих домах (припасы): мясо, фрукты, курдюки, мед, хлеб /218б/ и наполнили ими крышу мечети. Затем туда засели мутааллимы и ели их угощения. Это все (было сделано) для моего почитания ради моего отца — их тарикатского «устаза». Если бы не это, то они бы не дали даром и куска хлеба, потому что в то время там и другой мутааллим закончил изучение книги и никто даже не узнал об этом. После этого угощения, сделанного специально для меня, на крыше мечети мутааллимы устроили ликование, поджигая порох, сожгли мечетские ковры и опалили свои шубы и шапки, бросая их в огонь. О другом развлечении мутааллимов: дом управляющего Моллы прилегал к мечети и у него была дряхлая старушка мать, которую звали Чакар. Время от времени эта старушка подымалась на крышу своего дома и расстилала на ней орехи бейтулмала. Мутааллимы следили, как эта старуха поднималась, а когда она оказывалась на крыше, то сами собирались на крыше мечети и говорили ей: «Дай нам милостыню орехами». Тогда она бросала несколько пригоршней орехов. Мутааллимы вместе с кадием кидались на них. Этот кадий был как мальчишка, не обращал внимания на свой сан и старость.

Комментарии

252. В рукописи названы административным термином (перешедшим к дагестанцам через турок книжным путем) «вилаят» пять территорий: Анди, Чарбили, Технуцал, Авария и Гидатль.

253. В горах (особенно у Шамиля) хождение имели только металлические денежные знаки. Абдурахман сообщает, что когда горцы грабили казенную· почту с ценными бумагами, серебром и золотом..., «то бумажные деньги выбрасывали» (Воспоминания, рукопись. Л. 421).

254. Лабазан из Анди — наиб Шамиля. В арабских документах (в письмах Шамиля и его должностных лиц) он назван «Рамаданом ал-Анди». При последнем переходе мюридов из Анди в Гуниб он не последовал за Шамилем, предал его, перешел на сторону русского командования и впоследствии стал наибом новой администрации на той же андийской территории.

255. Группа населенных пунктов, расположенных, в бассейне Кара-Койсу (авар. Мехельтинка) имеет аварское название «Бакълъулал» («Бактулал») и кумыкское «Гюнбет». Селения этой территории образуют современный Гумбеовский район РД.

256. Бакъдасиух — старое название современного аула Сиух (в Хунзахском районе). Часть жителей переселилась и живет в сел. Сиух Хасавюртовского района.

257. Аулы Игали и Шубут в Гумбетовском районе.

258. Дарго — резиденция Шамиля, построенная в 1840 г.; просуществовала до 28 июня 1845 г., когда, после взятия этого селения М. С. Воронцовым, горцы сожгли аул Дарго. Позже Шамиль перенес свою резиденцию в западную часть Ичкерии; новый лагерь был назван «Новое Дарго» или «Дарго-Ведено», что на чеченском языке означает «плоское место» (Выдержки из записок Абдурахмана, сына Джамалуддина о пребывании Шамиля в Ведено и о прочем. Перевод и предисловие А. Руновского. Тифлис, 1862. С. 1, примечание).

259. Евдокимов — начальник правого фланга Кавказской линии, генерал-майор.

260. Весной 1859 г. Шамиль после сожжения селений Багвалала (сел. Хуштада и сеседннх с ним населенных пунктов Цумадинского района, расположенных на правом берегу Андийского Койсу, к северу от бассейна Тиндинской речки) и Андала (авар. ГІандал название населения Андийского общества, современный Ботлихский район) намеревался подняться на гору Килатль. Подступы к этой горе были укреплены с большим старанием (см. об этом: Магомедтахир ал-Карахи. Блеск дагестанских сабель в некоторых шамилевских битвах. Махачкала, 1985. Ч. 4. С. 70. Далее — Блеск сабель...).

261. Известный советник и инженер Шамиля Хаджи Юсуф Сафаров был родом из чеченского сел. Алда. Он — сын торговца, служил чиновником в Турции. В 1843 г. Шамиль назначил его наибом Малой Чечни, но вскоре отстранил, т. к. он «выделялся разного рода несправедливостями и взятками», чем заслужил «ненависть чеченцев» (Айтберов Т. М... Примечания к изданию «Блеск сабель...». С. 144). Затем Сафаров служил в горах как инженер-архитектор н был известен как «калажаджа».

262. Верхнее и Нижнее Инхо расположены в Гумбетовском районе.

263. От названия аула Муни, расположенного в Ботлихском районе.

264. Чарбил — авар, чIарбиль — чеберлоевцы — чIарбнльи — чечен. название ЧІебирла / ЧІарбала — Чеберлой — общество, населенное чеченцами. Оно занимало часть территории нынешнего Веденского района ЧР сел. Макаджой и прилегающие земли.

265. Араб.: ал-Хамра, исп. Альхамбро — дворец в Гранаде.

266. Технуцал (авар. ТІехІнуцал) — название жителей нескольких селений нынешнего Ботлихского района, расположенных по течению Андийского Койсу.

267. Эти аулы расположены в Ботлихском районе.

268. Хиндалал (авар. Хьиндалал, кумык. Къойсубоюн) — территория по берегам Аварского и Андийского Койсу и ее население.

269. Чамалал — название общества, историческое название части территории Цумадинского района. Количество селений всего, вместе с хуторами, — 16, главный из которых — Гаквари. Все аулы входят в Цумадинском районе.

270. Гирванка (от русск. гривенка) — единица веса, имевшая разную величину в зависимости от места ее употребления. Гривенка равнялась ? фунта (409 гр.), в Азербайджане — ? фунта.

271. Селения Акнада, Ангида и Хварши в Цумадинском районе.

272. Селение Карата — общества Калалал, которое занимало часть территории Ахвахского района.

273. Газимухаммед, сын Шамиля в возрасте 18 лет (родился он в 1832 г. — см. об этом. Мухаммедтахир ал-Карахи Хроника. С. 55) в конце 1849 г. был назначен наибом части общества Калалал на место погибшего наиба по имени Турач (см. о них подробно в примечании к главе о наибах).

274. Джамалуддин — старший сын Шамиля, родился в 1829 г. (см. Хроника..., Блеск сабель... С. 55.), в августе 1839 г. был отдан в заложники русским властям, возвращен в 1854 г. Жил он в Дарго-Ведено, а в 1856 г. умер от туберкулеза.

275. Из них Игали и Чирката — в Гумбетовском районе, остальные — в Хунзахском районе.

276. Цельмес, Цалкита и Арадерих — в Хунзахском районе, Кахабросо и Могох — в Советском районе, а Батли, Иштибури, Инквалита и Цатаних — в Унцукульском районе. Хелетури расположен в Ботлихском районе.

277. Азан — слово, происшедшее от арабского глагола азина — извещать, объявлять. Азан — это призыв на молитву, состоящий из семи причитаний (формул), который, но обычаю благочестивых мусульман, шепчут на правое ухо ребенку через несколько дней после рождения. Так же поступают и с человеком, которым, как считают окружающие, овладели злые духи.

278. Икама. После азана, непосредственно перед тем, как встать на молитву, следует второй призыв, который называется «икама». Состоит он из тех же формул, что и азан.

279. Мухаммедамин из Харахи (в Хунзахском районе) в 1851 г. был наибом общества Гид (гидатлинцы ныне в Шамильском районе). Затем он был переведен в Аракани помощником тамошнего наиба Ибрагима, двоюродного брата Шамиля. В последние годы существования имамата он управлял Арадерихским обществом и Хунзахском районе.

280. Мухаммедшафи — младший сын Шамиля, родился в 1839 г. (см. Мухаммедтахир ал-Карахи (Хроника. С. 55) в Чечне, в Ичкерийском р-не, сел. Беной (см. Там же. С. 87). В 1857 г. он был назначен наибом части андалальских аулов и жил в Гоцатле вместе со своим управляющим наибством Чан-каали.