ГАДЖИ-АЛИ

СКАЗАНИЕ ОЧЕВИДЦА О ШАМИЛЕ

ГАДЖИ-АЛИ И ЕГО МЕСТО В ИЗУЧЕНИИ ИСТОРИИ ДВИЖЕНИЯ ГОРЦЕВ ДАГЕСТАНА И ЧЕЧНИ ПОД ВОДИТЕЛЬСТВОМ ШАМИЛЯ

Освещению истории антифеодальной и антиколониальной борьбы горцев Дагестана и Чечни посвящено множество исследовательских работ, публицистических статей и художественных произведений отечественных и зарубежных авторов. Само собой понятно, что не все эти публикации равнозначны и равноценны. Наряду с большим числом серьезных трудов, написанных известными и авторитетными учеными-кавказцами, среди них встречаются работы, вышедшие из-под пера всякого рода “любителей старины”, “завсегдатаев Кавказских вод” не вполне компетентных, но весьма амбициозных.

Особо следует подчеркнуть, что работы дворянско-буржуазных историков откровенно тенденциозны. Все они крайне субъективно освещали кавказскую политику самодержавия, горцев же, участников борьбы, они характеризовали не иначе, как “шайками разбойников”, “извергами”, “изуверами”, “бандами необузданных варваров”, “полчищами фанатиков” и т.п. Будучи призваны оправдать военно-колониальную систему самодержавия, историки великодержавно-монархического направления не в состоянии оказались раскрыть глубокие социально-политические причины, вызвавшие движение горцев Северо-Восточного Кавказа в первой половине XIX в. В целом многолетнюю борьбу горцев, которая, говоря словами Ф. Энгельса, “принесла жителям гор наибольшую славу¹, они определяли как борьбу цивилизации с “самым упорным варварством”. Наряду с многочисленными исследовательскими работами были изданы интересные документальные материалы. Несравненно в меньшем количестве, к сожалению, [4] издано материалов местного дагестанского происхождения. Дошедшие до нас актовые материалы, “записи на память” и различного рода переписка предводителей движения и администрации имамата являются бесценными источниками предельной научной значимости.

Исключительно важный фактический материал содержат сочинения дагестанских авторов XIX в. на арабском языке. Сочинения Гаджи-Али, Мухаммеда Тахира ал-Карахи, Исхака ал-Урми, Джамалутдина, Абдурахмана и др. На научную значимость и практическую целесообразность издания в переводе на русский язык этих работ давно обратила внимание историческая наука. Выдающиеся ученые-академики В.В. Бартольд, И.Ю. Крачковский, известные кавказоведы Н.И. Покровский, К.В. Сивков, С.К. Бушуев, Г.А. Кокиев, Н.А. Смирнов, А.В. Фадеев и др. высоко ценили арабоязычную историческую литературу Дагестана. Эти произведения, подчеркивал И.Ю. Крачковский, имеют “исключительное значение”, так как “появились не со стороны, а возникли в той самой среде, которой были посвящены”². И что особенно необходимо отметить, акад. И.Ю. Крачковский, убежденный в необходимости публикации этих памятников, сам сделал очень многое в подготовке и издании труда Мухаммеда Тахира ал-Карахи. Одним из первых памятников, если не считать газетной публикации “Воспоминаний Абдурахмана”, в 1873 г. было издано в “Сборнике сведений о кавказских горцах” (вып. 7) сочинение Гаджи-Али “Сказание очевидца о Шамиле”. Высоко оценивая его место среди арабоязычных исторических сочинений XIX в., авторитетный кавказовед проф. Н.И. Покровский не без основания писал: “Три имама” стоят много ниже “Сказания очевидца о Шамиле”, так как Гаджи-Али стремится все же определить [5] степень достоверности находящегося в его распоряжении материала”⁴.

Ближайшее знакомство со “Сказанием” показывает, что его автор с 1839 по 1859 гг. находился в рядах борющихся горцев, занимая в имамате высокие должности, был довольно “близким человеком имаму”. После подавления движения под водительством Шамиля и образования Дагестанской области некоторое время он служил в управлении Среднего Дагестана. В эти же годы им был написан свой труд “Сказание очевидца о Шамиле”. Кажется, этой работой и ограничивается научное наследие нашего автора.

Вчитавшись в публикуемый ниже текст, любознательный читатель убедится в том, что эта работа основана на личных впечатлениях автора, с довольно широким использованием сведений, полученных им из вторых или даже третьих рук.

Исторические взгляды, Гаджи-Али, к сожалению, до сих пор не изучены. В настоящее время определенно можно лишь сказать, что он не был сторонником сына Шамиля Гази-Магомеда, признанного в 1847 г. на андийском съезде наибов, алимов и других представителей администрации имамата наследником Шамиля. Этим, пожалуй, и объясняется то, что наш автор не скупится представить наследника имама в невыгодном для того свете.

Несомненно и то, что автор “Сказания...” по понятным причинам вынужден был умалчивать об одних событиях и уделять больше внимания другим. Целью написания книги, как признавал сам автор, было “заслужить внимание и благосклонность людей просвещенных, и чтобы она (т. е. книга — В. Г.) послужила некоторым примером на будущее время”. Уверенно можно также [6] сказать, что по этой же причине наш автор излишне расшаркивается перед царскими властями и в угоду им награждает своих соотечественников нелестными для них оценками. Как справедливо отмечает переводчик “Сказания” Подхолюзин, Гаджи-Али допускает много неточностей в изложении действий царских войск и не всегда соблюдает истину и бесстрастие при освещении фактов. В “Сказании” имеется и ряд других положений, требующих объяснений и комментариев. Но это дело будущего критического издания текста. Целью же настоящей публикации является удовлетворение потребностей широких читательских кругов и ознакомление с одним из интересных сочинений, историческим памятником XIX в., давно ставшим библиографической редкостью.

доктор исторических наук

Комментарии

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч - Т. ХП. - С. 119.

2 Крачковский И.Ю. Избран. соч. — Т. VI. - С. 571, 617.

3 Там же. — С. 570.

4 Покровский И.Ю. Обзор источников по истории имамата. — Проблемы источниковедения. — Вып. 2. — М. 036. — С. 225.

Текст воспроизведен по изданию: Сказание очевидца о Шамиле. Махачкала. 1990