КОРОЛЕНКО П. П.

ЗАКУБАНСКИЙ КРАЙ

(К истории Западного Кавказа).

(Статья вторая) ¹.

II.

Проекты и планы о покорении горцев на Западном Кавказе.

Во время войны с Турцией в 1828-1829 г. командовавший войсками кавказской линии и Черномории генерал Эммануэль два раза обращался к закубанским горским племенам с прокламацией, убеждая их не помогать туркам в войне против русских, не нападать на наши пределы, жить мирно с русскими и пользоваться покровительством русского правительства. Но преданные туркам горцы все увещания Эммануэля оставили без внимания, вполне надеясь на обещания турок оградить их от стеснения русскими их произвольных наклонностей, свойственных диким народам ².

Война окончилась, турецкий султан уступил России не только самый важный пункт в черкеской земле крепость Анапу, — где сосредоточивались политические дела горцев, но и самых горцев с их землей от Кубани до восточных берегов Чёрного моря. Несмотря на мирный договор, последовавший о присоединении Закубанского края к русской державе, горцы не хотели верить, чтобы турецкий султан отказался от них и отдал их землю русскому царю; нашлись еще злонамеренные люди, особенно черкесские муллы и проживавший в горах Сеид-Ахмет-паша, толковавшие горцам ложно состоявшийся в сентября 1829 г. мирный договор России с Турцией. [329]

Для устранения недоразумений между горцами о новом их политическом отношении к России, кавказский корпусный командир граф Паскевич поручил одному благонадежному эфенди Юсуфу сделать известным во всех Закубанских горских племенах означенный мирный договор с Оттоманской Портой, о поступлении всего Закубанского края под державу русского государя.

По получении об этом за Кубанью прокламации графа Паскевича, в конце 1830 года на р. Адагуме, было большое народное собрание всех горских племён, на котором влиятельный в горах Сефер-бей при обсуждении политического их состояния высказался так: турецкое правительство навсегда отказалось от черкес. Теперь остается искать защиты в собственном мужестве или добровольно покориться России. Первое средство неверно. Я знаю, продолжал оратор, могущество России. Чтобы избавить наши семейства от несчастий, считаю лучшим вступить в переговоры с русскими.

Возвратившиеся в то время из Константинополя шапсугские депутаты, посылавшиеся туда для разъяснения дальнейших отношений их к туркам, подтвердили собранию речь Сефер-бея и объявили с своей стороны, что турецкое правительство будет принимать черкес, нежелающих покориться России, на переселение в Турцию, до 1-го марта 1831 года.

После таких речей между черкесским собранием поднялся большой ропот на турецкое правительство, отказавшееся от единоверных Закубанских мусульман. Некоторые из горских князей со своими племенами соглашались покориться России, а другие и слышать о том не хотели. Более всех противились против вступления в подданство России горские муллы. Они уговаривали горцев противиться всеми силами русским, желающим завладеть вольным Закубанским народом, и распускали ложный слух, что на защиту прав и вольности горцев скоро восстанет на Россию целая Европа.

С расстроенными мыслями и нерешивши важного политического вопроса: быть или не быть горцам покорными России, черкесы разошлись из своего собрания по родным своим горам ³.

Император Николай Павлович, считая Закубанский край подвластным России, признал нужным изменить систему отношений к тамошним горским народам и восстановить права наши на восточных берегах Чёрного моря. [330]

В видах этих, когда было получено сведение, что турецкий паша Сеид-Ахмет, проживая за Кубанью, волнует умы горцев против России, а турки, пробираясь секретно мелкими судами между нашими крейсерами у восточных берегов Чёрного моря, доставляюсь горцам разные товары и боевые припасы, император Николай Павлович повелел графу Паскевичу, со всеми турецкими эмиссарами, за Кубанью находящимися, поступать как с разбойниками, вопреки воли своего правительства дерзающими возмущать спокойствие народов, подвластных России. Морскому начальству предложено, чтобы наши крейсеры осматривали все суда, пристающие между Анапой и Редут-Кале, и те, на коих окажется оружие, или не дадут себя осматривать, брать в плен, как военную добычу. Все же прочие турецкие суда, не имеющие запрещённых грузов, пропускать беспрепятственно для торговли у наших морских берегов, под строгим надзором пограничных властей ⁴.

Несмотря ни на какие договоры России с Турцией, относительно поступления Закубанского края под владычество России, жившие там черкесские племена упорно отказывались признавать над собой власть русского царя и быть покорными подданными его величества. Нужно было принимать особые меры, заставить этот своевольный и хищный народ покориться державной власти русского императора.

На Кавказе давно уже зрела мысль изменить характер военных действий против Закубанских горских народов и генерал Вельяминов 1-й составил и представил правительству меморию о способах ускорения покорения горцев, в которой, прежде всего, полагал уничтожить их коневодство и тем лишить горцев возможности вредить нам с налета конными набегами на пограничную линию. Для этого Вельяминов считает нужным занять все плоскости земли горцев, особенно изобилующие пастбищными местами, и заселить их казачьими станицами. Очистив военною силою пространства между верхнею частью Кубани и Урупа, селить там первоначально казачьи станицы, а также и на Лабе, а потом занимать земли горцев по реке Белой и другим рекам, заселяя их тоже станицами казаков. Такие станицы должны быть в 100—300 дворов, смотря по [331] местным обстоятельствам. Так как на новые станицы в земле горцев неизбежно будут нападения, то Вельяминов проектировал при каждой станице строить станичные укрепления, что и должны выполнять войска; а казачьи дома должны строить сами переселенцы, с помощью войск. Для построения укреплений, препровождения транспортов и для отражения нападающих неприятелей нужно при каждой строящейся станице три полка пехоты, полагая каждый полк в два комплектных батальона, к ним, по крайней мере, 12 орудий артиллерии и три сотни казаков.

За Кубанью Вельяминов проектировал устроить 40 казачьих станиц; да кроме этого, внутри кавказской линии несколько станиц без пособия войск. На постройку Закубанских станиц и при них укреплений Вельяминов исчислял сумму в 14.003,627 рублей.

Далее Вельяминов писал в своей мемории: «станицы, который будут устроены вне теперешней границы, будут подвержены нападениям горцев. Потери сих станиц могут быть слишком чувствительны, если они будут состоять из одних переселенцев, коим в первые годы никакая война не может быть известна, особливо же война горцев. По сей причине полагаю полезным одну половину каждой новой заграничной станицы составить из новых переселенцев, а другую—из старых линейных казаков, а на место их в старые станицы поселить новых переселенцев. Быть может, что линейных казаков не будет для сего достаточно, а потому некоторую часть переселенцев взять с Дона, поставив местному тамошнему начальству в обязанность, чтобы казаки, кои высланы будут для поселения на кавказской линии, выбраны были из числа таких, которые бывали в походах и военных действиях и особливо из таких, которые служили на кавказской линии. Сверх того, для большего обеспечения новых станиц, нужно, по мере устроения оных, прибавлять число линейных кавказских батальонов, кои и располагать в означенных станицах по частям. При каждой из сих частей нужно по два лёгких орудия, с одним при каждом из них зарядным ящиком... Эти орудия могут служить в станицах, как для охранения жителей, так и для препровождения казенных транспортов. Впоследствии, когда новые переселенцы сделаются решительно казаками, ознакомятся с опасностями и приобретут навык к войне с горцами, тогда линейные батальоны и гарнизонные артиллерийские роты можно будет либо совсем уничтожить, либо обратить на другую [332] службу. Новые переселенцы не в состоянии будут собственными средствами пробрести оружие, или, по крайней мере, на это потребовалось бы весьма значительное время, а между тем они были бы подвержены насилиям горцев и не имели бы возможности отражать их... Посему выдать новым поселенцам по одному ружью и по одной сабле на человека... Так как все станицы не могут быть устроены вдруг, то и людей из внутренних губерний высылать ежегодно не более того числа, какое может быть помещено в тех станицах, кои на следующий год могут быть выстроены, т. е. полагая, что в год будет выстраиваться по шести станиц, считая каждую в 200 дворов, то выселять ежегодно из внутренних губерний на кавказскую линию не более как от 1,200 семейств, предполагаемых к переселению...

«Непосредственная польза, какая должна произойти от предполагаемого казачьего переселения, состоит в том, что все горцы, кои останутся между верхнею частью Кубани и Урупом, сделаются решительно покорными... Кавказская линия избавится от сильных набегов на селения. Решительное покорение Закубанских народов, живущих между Лабою и берегом Чёрного моря, значительно облегчится. Наконец, впоследствии, умножение кавказских линейных казаков, способствуя решительному покорению горцев и спокойствию кавказской области, будет, сверх того, приносить большую пользу в европейских войнах» ⁵.

Проект этот вызвал целый ряд мнений авторитетных в военном деле лиц. Граф Паскевич во всеподданнейшем донесение (8-го мая 1830 г.) выясняя причины, по которым считал невозможным в короткое время покорить Закубанских горцев, между прочим, выставлял их характеристику так: «одна мысль лишиться вольности и быть под властью русского коменданта приводит их в отчаяние. С другой стороны, 50-ти-летняя борьба без успеха проникнуть в горные их убежища даёт им уверенность, что горы их для нас недоступны. Обе сии причины достаточны побудить их к упорнейшему сопротивлению. Нет сомнения, что мелкие владельцы скорее могут быть покорены видами личных своих выгод; но покорение вольных племён, ни от какой власти независимых, представляет более трудностей».

В заключение такого мнения Паскевич излагал два плана покорения горцев: первый — «войдя стремительно в горы, пройти [333] оные во всех направлениях. В сем случае, неприятель, пользуясь ущельями, чащами леса, горными протоками и другими местными препятствиями, противопоставить на каждом шагу оборону, хотя недостаточную для удержания войск, но весьма способную утомить их. Горцы, не имея ни богатых селений, которые стоили бы того, чтобы защищать их, ни даже прочных жилищ, будут оставлять одно место за другим, угоняя свой скот вместе с семействами в отдалённейшие горные ущелья, а по мере приближения к ним войск наших, займут высоты, или разбегутся во все стороны, предавая сами огню (как это неоднократно случалось) разбросанные свои хижины, которые, по местной удобности, нетрудно для них вновь выстроить; сами же, выжидая удобного случая в местах закрытых, не перестанут наносить вред войскам. Второй, войдя в горы, занять выгоднейшие господствующие над окрестными странами пункты, сделать в оных укрепления для защиты гарнизона и, устроив безопасные коммуникации, приготовить для будущих кампаний сборные места войскам. Таким образом, подвигаясь вперед с осмотрительностью и покоряя одну область после другой, завоевание горцев будет хотя медленнее, но вернее и благонадёжнее...» ⁶.

Придерживаясь последнего плана, граф Паскевич в том же году приступил к военным действиям против горцев, построив за Кубанью на первый раз три укрепления, одно у самого левого берега Кубани Мостовое-Алексеевское, другое — на реке Афипсе Георгие-Афипское и последнее — на реке Шебже Ивано-Шебское. У первого укрепления наши войска имели удобную переправу за Кубань и беспощадно громили черкес в их земле, но горцы в свою очередь делали набеги на наши пределы, особенно в то время славился в горах своею смелостью, отвагою и успехами шапсугский предводитель Казбич.

Для лучшего ознакомления с горной войной, в конце года граф Паскевич прибыл в Черноморию, сформировал возле Екатеринодара большой отряд и сам лично двинулся с войсками за Кубань, где прошел по земле черкесов до самого Чёрного моря, откуда возвратился опять в Черноморию. В виду большего числа войска, черкесы не могли делать препятствий к проходу отряда Паскевича, но и покорности не изъявляли ⁷. [334]

Вскоре засим, Паскевич был отозван для усмирения Польши, на Кавказ поступили другие начальники с другими взглядами и видами на положение закубанских горцев. Корпусным командиром назначен был барон Розен, а командующим войсками на кавказской линии и Черномории генерал Вельяминов.

Построенные при Паскевиче за Кубанью укрепления Вельяминовым признавались ненужными и последнее из них вскоре было упразднено. Планы Паскевича дальнейшим исполнением приостановились.

В это время в Петербурге, по Высочайшему повелению, особый комитет обсуждал ведение наших дел на Западном Кавказе и вырабатывал положение об устройстве Закубанского края. Составленным 23-го марта-1830 года журналом комитета, между прочим, проектировалось:

1) Показывать горцам превосходство господствующего образованного народа над грубыми племенами.

2) Преследовать и наказывать вооруженною рукою хищничества, грабежи и разбои кавказских народов, щадя к тому неприкосновенных.

3) Являть по временам снисходительность и великодушие высшей власти отличиями и наградами.

4) Вводимыми у горцев исподволь установлениями заставить их почувствовать блага мира, порядка, торговли и просвещения.

5) Решительно пресечь всякое сообщение турок и других иностранцев с закубанцами и положить твердый оплот против влияния Порты.

6) Прекратить торговлю горцев людьми с турками, особенно и, принять для этого все меры на восточном берегу Чёрного моря.

7) Расчищать постепенно лес по берегу моря и прокладывать береговую дорогу от Кубани до Риона, чем можно скорей узнать короче окрестных жителей и разведать об абхазских лесах, могущих быть полезными для нашего Черноморского флота.

8) Пригласить в Анапу почетнейших князей и старейшин закубанского народа и объявить им меры русского правительства, которые будут приниматься для спокойствия Закубанского края и благоденствия живущих в нём горских племён.

9) Разделить все поколения Закубанской области на округа.

10) В каждом округе учредить для управления и производства дел один совет из председателя, назначаемого и утверждаемого его императорским величеством из русских [335] чиновников с письмоводителем при нём, знающим черкесский язык, из шести заседателей, избираемых самим народом, на три года, и утверждаемых ближайшим областным начальством.

11) Учредить в г. Ставрополе кавказскую комиссию, как главное областное правление, которому должны быть подчинены все окружные советы. Комиссия эта должна состоять под начальством главнокомандующего в Грузии из командира кавказской линии в качестве президента, из трёх чиновников: одного от министерства финансов, а последних по выбору главнокомандующего, и из трёх представителей, или депутатов от народа, избираемых по жребию из числа Закубанских членов окружных советов.

12) Жалованья горским членам советов положить в год 600—800 руб. каждому, а членам комитета из их же рода вдвое.

13) На обязанность комиссии возложить привести всех жителей Закубанской области к присяге на верность подданства России.

14) Взять в Ставрополь от народа Закубанской области и той части Абхазии, которая с нею соединена будет, несколько аманатов, от знатнейших родов.

15) Оживлять торговлю закубанцев и абхазцев всеми способами.

16) Установить у закубанцев и абхазцев празднества один раз в году в день коронования его императорского величества. К сему времени отнести можно обнародование высочайших постановлений, раздачу наград, коих члены советов, комиссии и другие лица удостоены будут.

17) При каждом окружном совете иметь походную благолепную церковь, умного и благонравного священника и несколько человек церковных певчих из казачьих детей, кои должны научиться со временем черкесскому языку и быть толмачами. Кроме того, назначить на округ по одному врачу с аптекою ⁸.

Копия с такого постановления комитета была сообщена старому кавказскому военачальнику князю Паскевичу, который прислал графу Нессельроде свое мнение. В письме своём Паскевич, между прочим, писал: меры кротости одни недостаточны: они дают воинственным горцам ложную идею, будто только слабость наша препятствует нам принять меры более решительные. Доказательством служат события.

Одна военная сила должна быть принята за первоначальное [336] основание укрощения племён кавказских и особенно Закубанских. Но для сего временный победы бесполезны. Горцы всегда избегают решительной с нами встречи и ведут войну партизанскую. Только лишая их способов существования постоянным занятием тех пунктов, которые служат ключами их промышленности, можно надеяться заставить их самих прибегнуть к покровительству и великодушию правительства.

Основываясь на сих началах, можно разделить все распоряжения, какие должны быть сделаны для достижения предположенной правительством цели, на три последовательные общие мероположения:

1) Занятие войсками всех тех пунктов, кои заключают в себе главные способы существования Закубанских народов, так чтобы вся промышленность их находилась в наших руках.

2) Приготовительные меры ко введению между горцами гражданского порядка.

3) Меры, кои должны упрочить сие новое устройство.

Князь Варшавский в виду всего этого полагал, что главнейшие основания и меры к усмирению и покорению закубанцев должны заключаться в следующем:

а) Постоянно занимать войсками одно за другим важнейшие для них пункты—равнины близ гор и выходы рек из ущелий, где находится вся промышленность и все способы их существования. Таковыми местами на правом фланге можно считать: 1) окрестности Усть-Джегуты и Баталпашинска на Кубани; 2) урочище Каладж на р. Лабе; 3) урочище Майкоп на р. Белой; 4) равнину при впадении р. Пшепша в р. Афипс; 5) равнину на р. Адагуме ниже гробницы Калубат-бея; 6) окрестности Анапы; 7) окрестности Геленджикского залива; 8) места при устье р. Сочи, впадающей в Черное море.

б) Устроить в тех местах укрепления и около них военные поселения.

в) Сделать повсеместно вновь военные обозрения, так чтобы ни одно из значительных мест не было упущено и потом, уже, дав почувствовать горцам силу нашу, приступить к предположенному комитетом разделению на округа.

г) Содержать от каждого покорённого нами общества некоторое число конных и пеших вооружённых людей, кои были бы всегда в готовности вместе с нашими отрядами действовать [337] против непокорных и ослушных, награждая их по заслугам. Мера сия отчасти приводится уже в действие.

д) Благоприятствовать возникающим между горскими племенами несогласиям и помогать слабейшим.

е) Стараться, по возможности, прекращать укрывательство преступников, находящих защиту за Кубанью, в ложно понимаемом гостеприимстве. Должно заметить, что при достижении сего встретятся весьма многие затруднения.

ж) Вызвать из-за Кубани бежавших туда кабардинцев, ибо они, живя между закубанцами, возбуждают их против русских. Но, с другой стороны, опыт показал нам, что те из них, которые уже были вызваны и поселены в Кабарде, будучи близ границ, делали еще более разбоев.

з) Изыскать средства, по возможности, к ослаблению духа удальства, составляющего первую причину набегов и хищничества.

и) Скоро, неизбежно строго, но справедливо наказывать все хищничества и разбои.

й) Впоследствии, при устройстве предполагаемого управления, делаемые преступления судить по нашим законам.

к) В каждом частном покорённом колене поставить хотя на первый раз особых приставов из русских чиновников, назначив к ним по одному помощнику из преданных нам старшин.

л) Для приведения в совершенную известность народных прав и обычаев назначить при окружных советах особых, способных для сего чиновников.

м) Когда по прекращении сношения горцев с турками не должно будет опасаться уже внесения заразы со стороны Чёрного моря, тогда для поощрения и облегчения торговли уничтожить внутренние карантины, причём стараться выменивать у горцев на наши товары оружие.

н) Для смягчения нравов горцев и распространения между ними просвещения заводить, где только можно, училища. Большим для сего пособием могут также служить миссионеры.

В сем должны, кажется, состоять главнейшие первоначальные распоряжения правительства по сему предмету. Время и обстоятельства укажут дальнейшие подробности ⁹. [338]

Действительно, время и обстоятельства, как думал Варшавский князь, указали, что ничего подобного, что проектировал петербургский комитет для устройства Закубанского края, нельзя было применять на деле между враждебными нам горским населением. Нужно было сначала все закубанские азиатские племена покорить силою оружия, а потом вводить между ними порядки, комитетом намеченные, которых Паскевич хотя и не отвергал, но находил преждевременными.

Изложенное мнение князя Паскевича относительно мер покорения горцев некоторыми, тоже авторитетными в кавказских делах, лицами, не вполне разделялось. Корпусный командир, барон Розен, находили неудобными одновременно занимать многие закубанские пункты, указанные Паскевичем для стеснения неприязненных горцев и приведения их тем к покорности. Розен, в 1831 году, писал графу Чернышеву, что, атакуя горцев вдруг на многих пунктах, мы не могли удерживать всех занимаемых мест, а временные экспедиции, не принося существенной пользы, только раздражали и ожесточали бы против нас неприятелей; самое занятие многих новых пунктов рассеяло и ослабило бы наши силы. В виду этого, барон Розен полагали необходимыми стараться скорее восстановить спокойствие на Кубани, утишить общее раздражение горцев, привести Кавказскую линию в надежное оборонительное положение, а потом уже действовать к укрощению горцев частью путём мирных сношений и торговли, частью примерными наказаниями поколений, наиболее к ним враждебных, а частью и постепенными утверждённым русской власти в Закубанском крае, на пунктах, которые обстоятельства и силы наши позволят занимать.

Признавая силы кавказской армии недостаточными для наступательных действий против неприятелей за Кубанью, Розен потребовал мнение об этом и командующего войсками на Кавказской линии и в Черномории, на что генерал Вельяминов отвечал: «По теперешнему положению дел на Кавказской линии средства наши так малы, что нет возможности восстановить скоро спокойствие. Сего не иначе можно достигнуть, как показав в нескольких местах вдруг отряды войск довольно значительные; а потому полагаю необходимыми прибавить на Кавказской линии от 12,000 до 15,000 пехоты и, по крайней мере, 10 конных полков, ибо без сильной конницы нет возможности отражать конные [339] набеги, наносящие столь значительный вред жителям Кавказской области».

Барон Розен согласился с мнением Вельяминова и об усилении войск отдельного кавказского корпуса для военных действий против Закубанских горцев ¹⁰.

Находя представления барона Розена об усилении войсками кавказского корпуса основательными и соглашаясь с мнениями по этому предмету варшавского князя Паскевича и министра финансов, император в 1832 году повелеть соизволил: присоединить к кавказским линейным казакам тридцать три казённых селения Ставропольской губернии и, зачислив жителей этих селений в казачье сословие, образовать Кавказское линейное казачье войско ¹¹. Для управления оным назначен наказной атаман и составлено войсковое правление, по примеру других казачьих войск. Управление этого войска сосредоточено в городе Ставрополе и подчинено командующему войсками Кавказской линии, штаб которого находился в том же городе.

В том же году князь Паскевич составил в Варшаве новый план покорения горцев на Западном Кавказе. Он предлагал проложить военный путь от Кубани до Геленджика на восточном берегу Чёрного моря, построив на этой линии ряд укреплений. В этих укреплениях сосредоточить войска, которые с другими мелкими отрядами вытесняли бы горцев из их земель через горы на южный склон Кавказского хребта. Когда очистится одна такая полоса земли, тогда строить другую такую же линю укреплений от Кубани к морю и действовать войсками так же, как и на первой линии, поступая таким же порядком укреплёнными линями до самых верховьев Кубани, для очищения неприятельской земли и покорения горцев. А чтобы не допустить черкес сноситься с турками, занять берег Чёрного моря укреплёнными пунктами ¹².

В том же году поступила в военное министерство на рассмотрение записка инженер-подполковника Бюрно о покорении горцев. В записке этой Бюрно, между прочим, писал: что с горцами до сих пор велась война оборонительная в укреплениях, или редутах на Кубанской линии. Такую войну он находил [340] невыгодною, убивающею всякую энергию солдат, сидящих в укреплённых местах и видящих только, как горцы за стенами укреплений производят беспорядки и грабежи. Наступательная война, по мнению Бюрно, могла бы поднять дух солдат и убедить черкес, что борьба с нами приведёт их только к гибели. Далее Бюрно писал: «Опыт нескольких лет доказал, как трудно достигнуть хороших результатов экспедициями, при которых сжигались аулы черкес, уводились в плен их дочери и жены, словом, когда вели с ними ожесточенную войну, требуя от них только заложников (аманатов) и клятв. Опыт достаточно доказал, что черкесы смотрят на эти уступки как на кратковременные жертвы, приносимые для сохранения их независимости. Таким образом, эти вынужденные договоры, имея только временную силу, теряют значение, как только экспедиции или отряды оставляют их землю, где тотчас же восстановляется прежний порядок. По всей вероятности, можно было бы покорить черкес даже в самых дальних их убежищах, в горах, выдвинув пехоту для занятия ущелий всех главных рек, откуда можно бы действовать наступательно, как в высших частях гор, так и в глубоких долинах. Но такой способ действий потребовал бы большое количество войск. Поэтому я полагал бы несколько его изменить и занять менышим числом войск Кубанскую область, разделив ее на три округа, с центральными пунктами в каждом, где была бы сосредоточена пехота. Тогда на всех главных пунктах образовались бы небольшие отряды, всегда готовые двинуться против горцев для подчинения их законам и водворения в горах порядка и спокойствия. Первый из округов мог бы составиться из пространства между главным хребтом—Кубанью и Лабой, но центральным пунктом могло бы быть ущелье Урупа. Вторым центральным пунктом могло бы быть ущелье Белой, из земель между Кубанью, Лабой и Афипском. Третий — с центром в Геленджике, имел бы границами Афипс, Кубань и море. Три крепости, каждая для двух батальонов пехоты, роты сапёр, сотни казаков, четырёх лёгких и восьми крепостных орудий, расположенный в ущельях Урупа и Белой и в гавани Геленджика, были бы удобными пунктами для штаб-квартир коменданта и войск каждого округа. С целью иметь подвижные отряды, всегда готовые выступить, необходимо такое начертание фортов, чтобы оставленная в них рота пехоты с гарнизонною артиллерией всегда могла бы отразить атаку открытою [341] силою. Последнего легко достигнуть, заменив земляные насыпи зубчатыми стенами, или устроив оборонительные казармы, фланкируемые башнями. Следует заметить, что при приближении к горам встретятся позиции столь сильные сами по себе, что при небольших работах они будут совершенно неприступны для атак открытою силою. Три малые форта на две роты пехоты, 25 казаков, одно легкое и четыре крепостных орудия должны быть устроены в верховьях Кубани, Лабы и Афипса. Они предназначались бы для обеспечения верного сообщения со штаб-квартирами, или устроенными пунктами округов. В этих видах малые форты необходимо построить по одному образцу с центральными пунктами, т. е. так, чтобы для их обороны достаточно было незначительной части помещённых в них войск. Тогда всегда будет в готовности небольшой отряд, действующий в горах против горцев, которые попытаются отстаивать свою свободу с оружием в руках. Посредством башен и этапных пунктов, расположенных в промежуточных местах, необходимо установить сообщение между фортами. Башни с гарнизоном не более 15-ти человек могут служить также наблюдательными постами, и для этой цели сноситься между собою и фортами особо устроенными сигналами. При таком распределении войск военное занятие страны между главным хребтом—Кубанью и морем, будет достигнуто посредством шести укреплений, которые вместе с тем будут стоянкой и штаб-квартирами восьми батальонов пехоты, полка казаков и 15-ти орудий легкой артиллерии. При сосредоточении пехоты в более важных пунктах значительно упростится снаряжение войск всеми припасами; с принятием же предлагаемого начертания укреплений большая часть их гарнизонов сделается подвижною, благодаря чему мы приобретём численный перевес во всех пунктах. Можно надеяться, когда черкесы убедятся, что на них смотрят как на русских, подданных, которых всюду можно наказать, как непокорных, с ними произойдёт то же, что бывает всегда, — большая часть перейдёт на сторону сильного, останется покорить только меньшинство».

Этот проект Бюрно был сообщён Паскевичу, который, возражая на него, говорил: «Общая погрешность проекта Бюрно заключается в распространении вперёд нашей кордонной линии. Опыты последних происшествий показали, что сколько далеко ни были бы углублены укрепления наши во внутрь горских владений, они никогда не принесут желаемой цели, если не будут поддержаны [342] позади военными постами второй линии и пребыванием постоянных резервов на Кубани и Тереке».

В подкрепление своих слов Паскевич указывал на бесполезность построенных уже за Кубанью укреплений. Далее Паскевич писал: «Признавая в настоящее время оборонительное положение против горцев за самое верное, считаю пока главнейшим правилом в сем отношении держаться на правом фланге берегов Кубани, а на левом—Сунжи и Терека, как граней, назначенных самою природою и надёжнее коих край не представляет. Заняв войска постройкой редутов, мы невольно отвлечём их от главнейших обязанностей—охранять безопасность Кавказской области, а когда укрепления будут устроены, то, раздробив по частям силы, опять лишимся способа противополагать в той или другой точке препятствия к вторжениям и, сверх того, потеряем возможность сикурсовать Грузии».

Со своей стороны, князь Паскевич излагал следующий проект:

«1) Обязать мирных горцев, поселенных близ берегов Кубани, Малки и Терека и сухой границы, содержать собственную стражу и подвергать наказанию жителей той местности, где будут открыты следы хищнических партий.

«2) Всем мирным, где бы то ни было живущим, строго воспретить ездить с оружием внутри Кавказской области, без билетов, выданных кордонным начальством.

«3) Вменить в обязанность командующего войсками иметь везде хороших лазутчиков.

«4) На места приставов у мирных горских племён избирать лучших и достойнейших военных офицеров.

«5) Если и засим из племён горских какое-либо решилось бы обнаруживать неприязненность к нам усиленными вторжениями и набегами, то поставить непременным правилом, по основательном дознании виновных, отмщать им всякий раз истреблением их собственных аулов, а в особенности возмездием плена семейств, дабы каждый из владельцев и простолюдинов был уверен, что ни одна шалость в границах наших не может им обойтись дешево».

Такие меры правительства, по мнению Паскевича, могли служить кратчайшими путями к скорому водворению безопасности и спокойствия кавказской линии. Затем, по истечении двух или трёх лет такой оборонительной системы, Паскевич полагал приступить к преобразованию Кавказского края, в следующем: [343]

«1) Постепенное обращение в казаки казённых крестьян Кавказской области.

«2) С начатием сего преобразования полезно также принять меры к увеличению народонаселения Кавказской области (из внутренних губерний империи).

«3) Исполнить Высочайше предназначенное переселение в Анапу малороссийских казаков. Учредить, если найдутся средства, подобный же поселения в Геленджике и Сунджук-Кале (Новороссийск).

«4) Говоря о необходимости сохранить оборонительное положение против горцев, я нисколько не изменяю моего прежнего мнения о выгодах учредить теперь же военную коммуникационную линию между Ольгинским редутом и Геленджиком.

«5) Постепенно стараться формировать из мусульман, обитающих внутри Кавказской области, и вообще из мирных конные полки, по примру заведённых мною в Грузии.

«6) Для примера сей ново учреждённой конницы и для лучшего возбуждения в ней соревновательной, не излишне также поставить правилом отправлять из Грузии на кавказскую линию, для летнего служения, каждый год по одному из тамошних мусульманских полков.

«7) Когда, таким образом, после нескольких опытов систематических мер и усилий на Кавказе мы, наконец, придём к тому, что горцы, увидя с одной стороны беспрестанно возрастающую над ними поверхность нашу, а с другой, убедясь в невозможности существовать по прежнему лёгким приобретением добычи, обратятся по необходимости к земледелию и скотоводству, — надлежит мало по малу открыть развитие других средств промышленности и торговли, вместе с общественным образованием. Лишившись возможности сбывать за море произведения собственной земли и рук, им останется одно средство искать и держаться торговых и промышленных сношений с Россией, и отсюда наступит вторая и, может быть, более прочнейшая эпоха их зависимости от Российского престола.

«Конечно все сие требует постоянного терпения, неуклонной твердости и довольно продолжительного времени, но лучше начертать единожды образу и систему наших действий и идти к цели, хотя и не с такою быстротой, но за то с большею уверенности на успех».

Записка Бюрно и проект Паскевича были переданы военным министром генералу Вельяминову, бывшему в то время [344] командующим войсками на кавказской линии. От него, как опытнейшего боевого генерала, министр требовал мнения.

Вельяминов на записку Бюрно отвечал, что шесть укреплений на пространстве между верхней частью Кубани и берегом Чёрного моря слишком недостаточно. Занимать войсками все значительные в горах селения и строить в них замки было бы слишком затруднительно и потребовало бы надолго значительного числа войск й весьма больших издержек. Вельяминов полагал, что голод — вернейший и легчайший способ покорения Кавказа.

На проект Паскевича Вельяминову труднее было отвечать; он стеснялся высказать откровенно свои мысли, но, оговорившись в вежливой форме, представил следующее мнение:

«В письме генерал-фельдмаршала князя Варшавского графа Паскевича Эриванского к г. военному министру (27-го июля 1832 г. № 67-й) дело идёт не о покорении горцев, но единственно об сохранении кавказский линии от их набегов, грабежей и смертоубийств. По сему его сиятельство, строго ограничиваясь обороною линии, не предлагает ничего, что могло бы впоследствии хотя сколько-нибудь послужить к покорению сих народов, без чего, по моему мнению, никогда нельзя ожидать прочного на Кавказе спокойствия. Напротив того, подполковник Бюрно, полагая перенести за Кубань линию укреплений, имеет в виду не только облегчить охранение Кавказской области и Черномории, но еще сделать шаг, если не к совершенному покорению горцев, то, по крайней мере, к некоторому обузданию наклонности их к безначалию, своевольствам и хищничествам». Вельяминов полагал лучшим перенести линии укреплений на левую сторону Кубани, чем оставаться в теперешнем положении. Оборонительное положение, говорил он, есть почти всегда следствие недостатка в силах. Доказывая полезность иметь укрепления в неприятельской стране для наблюдения за горцами, Вельяминов пишет, что бесполезность построенных за Кубанью укреплений происходила от слабого исполнения службы войсками при управлении кавказской линией генерала Эммануэля и, что самые укрепления за Кубанью разбросаны были на большом пространстве, без малейшей между ними связи. Если он (Вельяминов) уничтожил некоторые укрепления, то не потому, как думает Паскевич, что не считал нужными их в неприятельской земле, а по другим причинам, из которых главной указывалась нездоровая местность. Одобряя некоторые, предложенные Паскевичем меры, Вельяминов, между прочим, говорил: [345]

«1) Следить за мирными горцами, чтобы они не пропускали чрез свои владения на границу хищников, невозможно; они не раз уже были наказуемы за это, но далее выходят результаты одни и те же. Думать, что горцы будут держать у себя караулы исправно и исполнять обязанность свою с должным усердием, значило бы обманывать себя.

«2) Упомянув, что запрещение горцам ездить с оружием не иначе как по особому билету им (Вельяминовым) уже сделано, он находил полезным иметь лазутчиков, но полагал для большего секрета отпускать для этого командующему войсками кавказской линии сумму в безотчетное распоряжение.

«3) Постепенное обращение всех селений Кавказской области в казачье сословие будет, без сомнения, полезно, но оно потребует больших денежных пожертвований, потому что значительная часть поселений принадлежит помещикам, у которых нужно поселения скупить, для чего потребуется около 3.000,000. Теперешние селения Кавказской области не так много имеют излишней земли, чтобы можно было прибавить, как полагает Паскевич, значительное число переселенцев из внутренних губерний, с обращением в казачье сословие.

«4) Поселение малороссийских казаков в Анапе, Геленджике и Сунджук-Кале может быть успешно, если покорим прежде окрестных жителей, или принудим их удалиться в горы на значительное расстояние. Иначе малороссийские казаки, незнакомые ни с какою войною, а особливо с хищническою войною горцев, в которой всякий сам должен быть мастер своего дела, незнакомые ни с лошадью, ни с оружием, будут жертвою хищников.

«5) Военное сообщение между Ольгинским укреплением и Геленджиком будет полезно для препровождения купеческих транспортов, когда торговля обратится на путь сей. Кроме этого, никаких особенных выгод ожидать от сей дороги нельзя, чему служит доказательством дорога военно-грузинская, которая существуете уже около 30-ти лет.

«6) Польза конных полков из кочующих в области магометан... подвержена сомнению... Они потребуют вдвое и втрое дороже содержания против наших войск. Составить из них войско, имеющее какое-нибудь устройство, подчинить их порядку и дисциплине, помирить их с понятием о всегдашней готовности к службе по первому требованию, это не иначе может быть сделано, как изменив их понятия, их образ жизни, их обычаи и [346] предрассудки, укоренившиеся веками. Вражда их против нас не ослабеет до тех пор, покуда оружие в руках сих народов будет обращено не в пользу нашу, а во вред, не отвергая, однако же, что горцы могут иногда с пользою употребляемы быть в экспедициях наших. Но для сего не нужно формировать из них полков, достаточно набирать их во время экспедиций». Многие полагают, пишет Вельяминов, что, заставляя сражаться мусульман друг против друга, мы можем возродить против них ненависть. Мнение сие он считал ошибочным и приводил в пример много случаев, когда употребляли в экспедициях закубанцев одного племени против другого, не произведших между ними племенной вражды. Все готовы помогать друг другу к ниспровержению владычества нашего.

В заключение Вельяминов полагал единственным средством достигнуть прочного спокойствия и совершенной безопасности покорить и обезоружить горцев. Постоянное занятие неприятельских земель укреплениями и казачьим населением будет мало по малу утеснять горцев в средствах к набегам и со временем может довести до совершенного покорения сих народов. Но для достижения сей цели означенным способом потребно около 30-ти лет времени, даже при средствах значительных.

Для достижения сей цели нужно наносить горцам самый чувствительный вред в необходимых средствах существования. Уничтожение полей, несколько лет сряду, было, по мнению Вельяминова, единственное и верное средство достигнуть сей цели. Хлеб есть необходимая потребность в жизни. Принудив горцев отдать оружие, можно будет тотчас уменьшить количество войск на кавказской линии, оставив их не более того, что необходимо для устроения важнейших заведений. Потом дальнейшее устройство Кавказской области довершить обыкновенными средствами, какие употребляются во внутренних губерниях. Для поддержания спокойствия и полицейского порядка, весьма достаточно будет казаков и линейных батальонов ¹³.

В 1833 году барон Розен потребовал от Вельяминова еще раз мнение об окончательном покорении горцев. На этот раз Вельяминов отвечал с большей уже смелостью следующее:

«Генерал-фельдмаршал Паскевич находит бесполезным или даже вредным занимать укреплениями земли горцев, потому [347] что для охранения оных нужно раздроблять войска»... Но он (Вельяминов) полагает, что такое мнение Паскевича происходит от двух причин: «во-первых, от того, что его светлость, будучи почти все время начальства своего на Кавказе занять сперва войною персидскою, а потом турецкою, не имел довольно свободы, чтобы коротко ознакомиться с кавказскою линией и, можно сказать, мимоходом видел только войну горцев. Во-вторых, от того, что в рассуждениях своих принял он за основание предположение, чтобы количество войск на кавказской линии не увеличивать. Если только есть непременное мнение Государя Императора, то нет сомнения, что невозможно занимать укреплениями земли горцев. Но в сем случае нельзя помышлять и о покорении оных. ...Чтобы покорить горцев прочным образом, нахожу необходимым занять важнейшие в топографическом отношении места в землях их укреплениями. Средства для сего нужны значительные».

По мнению Вельяминова, для скорейшего покорения горцев необходимо было поселить казачьи станицы. Он говорил, что станицы — те же укрепления, кои, несмотря на обширность довольно значительную, требуют для обороны гораздо менее пехоты, а в продолжение некоторого времени совсем не будут иметь нужды в оной. Кроме того, станицы представляют еще ту выгоду, что каждая из них может вмещать в себе человек 200 и более казаков, чего в мелочных укреплениях иметь невозможно. Наконец, поселением сих станиц отнимаются у горцев значительные пастбища, отчего они лишаются своих лошадей, т. е. одного из главнейших средств делать набеги на границы наши с успехом. Сверх этого, Вельяминов, как и выше объяснено, находил и, нужным многие места занять собственно укреплениями. Самые станицы селить в местах просторных, изобильных лугами и пашнями, а укреплениями занять входы в ущелья или устроить их в самых теснинах, дабы возбранить, по мере возможности, проезды в сих убежищах, своевольство и безначалия.

Далее Вельяминов писал: «Опыт показал, что военные суда наши, крейсирующие около восточных берегов Чёрного моря, не могут с желаемым успехом ловить турецкие купеческие лодки, приходящие для торга с горцами, коим доставляют жизненные потребности и другого рода товары, а от них берут пленных, которых потом продают в различных местах Турецкой империи с большою выгодою. Лодки сии ходят большею частью около берегов и имеют верное пристанище в устьях рек, [348] впадающих в Черное море. Наши суда по величине не могут так близко держаться берега, а вход в устья рек совершенно для них невозможен. Единственное средство решительно возбранить доступ сим лодкам к черкесам состоит в том, чтобы построить укрепления при устьях всех рек, впадающих в Черное море, между Кубанью и Рионом. Мера сия имеет связь с одним из главнейших, по моему мнению, средств ускорить покорение горцев.

Главным средством, к покорению горцев Вельяминов считал все-таки голод, который стараться всеми мерами усилить между черкесами, лишив их возможности получать жизненные потребности со стороны моря, берега которого занять особым отрядом и крейсирующими судами между Анапой и Гаграми ¹⁴.

Результатом сосредоточенных в военном министерстве различных проектов и мнений компетентных в военном деле лиц о положении Закубанского края, в апреле 1834 года состоялся Высочайше предначертанный план общего усмирения кавказских горских племён. По плану этому предположено действовать начальникам частей однообразно на всем Кавказе. Главные основания сих действий заключались в том, чтобы, с одной стороны, стеснить горцев в их землях посредством занятия русским поселением удобных к хлебопашеству низменностей, а съ другой — пресечение им всех путей к внешним сношениям и к приобретению им необходимых жизненных потребностей не иначе, как по непосредственному распоряжению правительства, или с его согласия и дозволения.

Для достижения этой цели предположено: во-первых, производить с настойчивостью и постоянством военные действия в пределах того пространства или участка, в коих будут предприняты; во-вторых, действия эти предпринимать не иначе, как постепенно, дабы на данном пункте иметь всегда достаточные силы и собственными способами кавказского корпуса подвигаться хотя медленно, но твердыми шагами к достижению предположенной цели. и, наконец, в-третьих, означенные военные действия производить в порядке последовательном для взаимной связи между собою и для того, чтобы, совершив усмирение одной части горских племён, те же войска могли перейти непосредственно к усмирению части сопредельной. Вновь занятые земли удерживать [349] посредством укреплений, которые потом обращать в станицы, а войска передвигать далее для занятия передовых пространств в неприятельской земле; вновь же устроенные станицы оставлять на попечение и защиту казачьих поселений, а гарнизоны укреплений переводить в таковые же, впереди устраиваемые в занятых войсками местах. При этом, прежде покорения горцев оружием, следует обращаться к ним с воззванием об изъявлении покорности России мирным путём и тогда только употреблять силу оружия, если горцы добровольно не покорятся

Сообразно с сими началами, его величество указал и порядок действительного исполнения означенного плана: прорезывая земли горцев несколькими укреплёнными линиями от берегов Кубани к Черному морю, учредить прочное сухопутное сообщение вдоль восточного берега Чёрного моря. Начало предположено сделать покорением натухайцев, проложив прямое сообщение от Поти к северу постройкой укреплений, при которых заводить русские поселения. Окончив покорение горцев на одной укреплённой линии, от Кубани до Чёрного моря, начинать действия таким же порядком на другой полосе неприятельской земли, подвигаясь постоянно к востоку ¹⁵.

Таким образом, только на пятый год после поступления Закубанского края в ведение России состоялся настоящий план действий наших за Кубанью для приведения в покорность русскому царю новых мятежных подданных горцев. Оставалось теперь только следовать неуклонно этому плану и от точного исполнения оного ожидать благоприятных результатов.

Спустя два года (1836 г.), командовавший войсками Кавказской линии, генерал-майор Засс, делал представление корпусному командиру, барону Розену, о перенесении Кавказской кордонной линии с верхней части Кубани на Лабу. Таким передвижением, по мнению Засса, присоединялась к русским пределам часть неприятельской земли, населенной менее враждебными пограничными горцами и значительно сокращалась расстоянием пограничная черта, требовавшая для содержания оной гораздо менее войск, чем на протяжении всей Кубани.

Такая мысль Засса имела некоторое сходство с проектами Вельяминова, так как местность между Кубанью и Лабой [350] представляет много удобных плоскостей для занятия русскими поселенцами, которых Вельяминов полагал водворить на черкесской земле.

Барон Розен соглашался с Зассом в полезности передвижения Кавказской линии с Кубани на Лабу, но вместе с тем считал нужным одновременно переселить на занимаемую у неприятеля за Кубанью землю 14 станиц Кавказского линейного казачьего войска, в полном составе, а потом постепенно селить казаков по Урупу и Зеленчуку; Кавказское же линейное войско усилить переселенцами из Малороссии. Вельяминов на запрос Розена находил, с своей стороны, передвижение линии на Лабу полезным, но признавал неудобным переселять туда целые станицы кавказских казаков ¹⁶.

Такие мнения кавказских генералов не удостоились тогда Высочайшего одобрения, но спустя десятки лет, как увидим, были отчасти приведены в исполнение.

П. П. Короленко.

(Продолжение будет).

Комментарии

1. См. «Военный Сборник» 1893 г. № 3-й

2. «Акты Кавказской Археографической комиссии», т. VI, ч. II.

3. «Акты Кавказской Археографической комиссии», т. II, ч. II.

4. «Акты Кавказской Археографической комиссии, т. VI, ч. II. (Отношение графа Нессельроде графу Паскевичу 11-го ноября 1829 г.. .№ 2485).

5. «Кавказский Сборник», т. VII. Тифлис, 1883 г.

6. «Кавказский Сборник», т. VII. Тифлис, 1893 г.

7. «Воспоминания Филипсона», журнал «Русский Архив» 1883 г., № 5-й. См. сочин. мое «Черноморцы», Спб. 1874 г., стр. 205.

8. «Акты Кавказской Археографической комиссии», т. VI, ч. II.

9. «Акты Кавказской Археографической комиссии», т. VI, ч. II. (Письмо Паскевича к Нессельроде 5-го июня 1831 г. № 1102).

10. «Акты Кавказской Археографической комиссии», т. VIII.

11. «Акты Кавказской Археографической комиссии», т. VIII. (Отзыв воен. министра Чернышева барону Розену 7-го августа 1832 г. № 2391.

12. «Воспоминания Филипсона». «Русский Архив» 1883 г.

13. «Кавказский Сборник», т. VII. Тифлис. 1883 г.

14. «Кавказский Сборник», т. VIII. Тифлис. 1883 г.

15. «Военный Сборник» 1874 г. № 9-й. «Черноморская береговая линия», ст. Васильева. Дело черноморской береговой линии (по генеральному штабу) 1838 г. № 1-2. «Акты Кавказской Археографической комиссии», т. VIII, № 260.

16. Там же, в «Актах Кавказской Археографической комиссии», т. VIII, в отделе кавказской линии.

Текст воспроизведен по изданию: Закубанский край (К истории Западного Кавказа) // Военный сборник, № 4. 1893