КОРОЛЕНКО П. П.

НА БЕРЕГАХ АБХАЗИИ

I.

Черное море — Горы. — Пицунда. — Новый-Афон. — Сухумская бухта.

Около полудня, 29-го октября 1886 года, взвился флаг на пароходном агентстве города Новороссийска и небольшой пароход Коцебу медленно приближался к пристани, где, бросив якорь, начал сдавать и принимать грузы Новороссийска.

Севши на фелюгу, я отправился на колесный пароход и, признаюсь, не без волнения, так как подо мною в первый раз в жизни колыхались воды Чёрного моря.

В 3 1/2 часа пополудни Коцебу снялся с якоря и направил свой рейс на Батум. Погода была прекрасная, море тихое. Показался Зеленчук и пароход вышел из бухты в открытое море. К вечеру начал шевелить ветерок. Пароход, разрезывая морские волны, стал покачиваться с бока на бок. Некоторые пассажиры начали чувствовать опьянение. Наступила ночь и пассажиры искали покоя во сне. Пароход постоянно шёл в виду берегов, останавливаясь в портах для сдачи и приёма грузов и пассажиров.

Долго ли продолжалось морское волнение и в какой степени, не могу сказать, потому что и я, по примеру других, послушался благого совета и улегся спать, а когда проснулся на другой день утром, то море едва только колыхалось. Около десяти часов дня пассажиры начали толпиться к бортам парохода. Вокруг парохода появилось множество дельфинов (морских свиней). Они целыми стаями прыгали из воды на несколько аршин вперёд и затем в одиночку или попарно, бежали возле парохода, показывая зрителями свои бурые спины и, то прыгая дугой вперёд, то скрываясь под бортами парохода в пенящихся волнах, вновь показывались на поверхности воды, мчась стрелой вперёд и вперёд. Такое явление преимущественно было в виду Сочи. [316] Некоторые пассажиры говорили, что в этом месте постоянно показывается много морских свиней, что отчасти и подтвердилось при обратном моем следовании на пароходе сим же путём. Говорят также, что игра дельфинов на море предвещает морское волнение — и это сбылось. Не знаю, почему дельфинов называют морскими свиньями: это большая рыба и только. Кроме дельфинов, я видел в море много плавающих жидких тел дымчатого цвета, круглой формы, около аршина в диаметре. Эти моллюски, всплывающие на поверхность воды, называли просто морское сердце.

Хорошо ехать на пароходе в теплую и тихую погоду, в особенности в виду живописных горных абхазских берегов. Целый день смотришь на берега моря, где попеременно видишь живописные долины, окаймлённые высокими скалистыми горами и вековыми лесами, прорезываемыми блестящими серебряной полосой горными реками; вдали виднеется снеговой хребет, идущий параллельно морскому берегу, от которого отдаляется к востоку. На отлогих местах виднеются бывшие когда-то управления черноморской береговой линии, на месте которых раскинулись теперь селения прибрежных жителей, с нетерпением ожидающих приближения пароходов, на которые они только и знают торную дороги, — не имея других сухопутных сообщений с живым миром. Ночные картины тоже интересны. Приблизившись к какому-нибудь береговому местечку версты на три или более, пароход становится на якорь, или держится под парами. Темные очертания селения едва видимы в ночной мгле, но мерцающие там огоньки указывают, что многие жители в позднюю пору ночи не спят: одни провожают своих ближних на пароход, а другие ожидают с моря гостей. Блещут огненные звезды по морю в береговом направлении, то приближаются к пароходу, то удаляются от него. Это освещаемые фонарями фелюги, доставляющие с берега на пароход и обратно грузы и пассажиров, вверяющих свою жизнь опытности неустрашимых гребцов, противопоставляющих сердитому бурному морю свою ловкость и отвагу. При этом, огоньки по морю то тухнут, то показываются вновь, и яркие полосы огня, отражаясь в воде, представляют эффектное зрелище. Но вот раздаются свистки, пароходная машина зашумела, пар запыхтел, колеса взбили под бортами буруны, вода под ними закипела и Коцебу вновь двинулся вперёд, разрезывая своим мощным корпусом шумящие волны моря. [317]

От самого Новороссийска, вдоль берега Чёрного моря, видны с парохода высокие горы главного Кавказского хребта, тянущегося с запада на восток. Чем далее к востоку, тем горы поднимаются все выше и выше в облака; а от Сочи на горах уже белеет снег, отражая на себе прелестную игру блестящих солнечных лучей. Здесь, по словам пассажиров, на горах упал снег, 24-го Июня, более чем на четверть аршина; еще далее и Кавказский хребет покрыт уже вечными снегами. Кавказские горы до снежных вершин хребта покрыты лесами, а отсюда высшие точки гор голые, скалистые; громадные каменные утесы иногда упираются в морское прибрежье, а в иных местах горные отроги, покрытые лесами, уступами, спускаются к морю; порою видны тёмные трещины в горах, из которых вырываются и падают в море горные реки и потоки; эти ущелья в иных местах к морю раздаются в широкие долины, покрытые богатою растительностью мелкой породы. На этих полянах виднеются поселки. Наконец, Гагаринский мыс каменною грядою главного хребта врезывается в самое море и высокими, неприступными голыми утесами, совсем замыкает горный проход над морем. Этот важный стратегический пункт в тревожное время Кавказской войны составлял западную границу Абхазии; далее от Гагр, в Абхазии, главный Кавказский хребет уклоняется к северу, а над морем тянутся бесснежные черные горы с непроходимыми лесами. Это Закавказский край.

В виду пределов Абхазского края, взоры мои приковываются к этой чудной стране, богатой и природой, и историческими преданиями.

Из-за береговых возвышенностей открывается широкая равнина, а над ней единственная на восточном берегу Чёрного моря сосновая роща, за ней громадные италианские тополи и среди этой роскошной зелени виднеется купол знаменитого Пицундского храма; корпус церкви и других построек скрывается за деревьями и показывается во всей своей красе только тогда, когда пароход равняется с Пицундами; тогда в широкие ворота древесной зелени виден весь храм и другие при нём строения, но ненадолго; деревья вновь закрывают нижнюю часть храма, оставляя верх его наружи для глаз путешественников. Далеко уже пароход прошёл, а купол Пицундского храма все виден, к чему способствует еще самая Пицундская местность, вдавшаяся мысом или косой далеко в море. Так как в настоящее время [318] Пицундский храм принадлежит к Ново-Афонскому монастырю и древняя история Пицунды тесно связана с историей Анакопии, на развалинах которой основан упомянутый монастырь, то я упускаю здесь описание Пицунды до будущего осмотра древней Анакопии, которая к вечеру и показалась с моря, на горах Абхазии.

Неизъяснимое чувство удовольствия и благоговения охватило меня при виде Нового-Афона ¹, против которого пароход остановился и бросил якорь. Управляемые монахами фелюги быстро направлялись от пристани к пароходу для высадки и приема богомольцев, которые, с котомками за плечами, суетились на бортах парохода.

Чудный и дивный вид Ново-Афонского монастыря с моря, — с его развалинами древностей на поднебесных скалах и тонущим в глубоком ущелье первовековым апостольским храмом Св. Симона Кананита, спустившимся ниже долу, как бы в знак христианского смирения. Подробное описание этого монастыря я оставляю до личного обозрения.

В сумерки пароход, обогнув Сухумский маяк, при огнях вошёл в Сухумскую бухту. Турецкие кочермы, на перебой, одна перед другой толпятся около парохода и чалмоносные османы, без церемонии, тянут за полы сходящих с парохода пассажиров,. толкая их в свои суденышки вместе с тюками багажа. Жадные турки согласны, кажется, на одну кочерму забрать весь пароход: они отваливают от трапа только тогда, когда кочерма завалена уже с верхом и людьми, и багажом. Фелюги нагружаются так много, что едва только не захватывают своими бортами морской воды. Но турки не смотрят на это, и доставляют свой груз в пассажиров благополучно.

На Сухумской пристани толпилось множество народа с административными властями и полицией. Впоследствии оказалось, что с этим пароходом ожидали в Сухум преосвященнейшего экзарха Грузии, которому подчиняется Абхазская епархия. Экзарх однако, не приехал и тревога сухумских обывателей и властей оказалась совершенно напрасною. Публика с шумным говором начала расходиться с пристани и набережной, а я направился на подворье Драндского монастыря, где у гостеприимных монахов нашёл хлеб, соль и покой. От морского пути и напряжённых [319] мыслей, стремившихся в дивную Абхазию, требовался отдых, которым я скоро и воспользовался.

II.

Исторический очерк Абхазии ².

Абхазия в настоящее время занимает полосу земли от восточных берегов Чёрного моря вглубь до хребта Кавказских гор, имея с востока границей — Мингрелию, а с запада — земли горских черкесских народов.

Происхождение абхазцев покрыто глубокою древностью. Путешественник Гильденштедт и археолог Дюбуа причисляют абхазцев по сходству языка и нравов к одному корню с черкесами, обитающими в Кавказских горах; позднейший же исследователь политического устройства черкесских племён, Карлгоф, находит, что абхазское племя происхождением, языком и общественным устройством совсем отличается от прочих кавказских народов черкесских племён. Бокрадзе полагает, что абхазцы получили свое начало от египетской колонии, водворенной на Кавказе Сезострисом Великим, в XII в. до P. X.

В горной Абхазии, населенной дикими народами, одна только береговая полоса земли была доступна с моря для разных народов, стремившихся с незапамятных времён на восточные берега Чёрного моря за славой и богатством. Первые известия о колонизации Абхазских берегов и других соседних приморских стран относятся к весьма глубокой древности. Известный ученый, Ашик, говорит, что, под предводительством Кастора и Полукса, гениохи, происходившие из Лаконии, прибыли на Кавказ и поселились на восточных берегах Чёрного моря, основав свою столицу в Диоскурии (ныне Сухум). Рядом с гениохами на Пшаде поселились ахеяне, высадившиеся на берег этой р. С [320] корабля Арго, на котором следовал фессалийский князь Язон со своими спутниками в баснословную Колхиду, за золотым руном барана, служившего летучим кораблём некоему Приксу. Аргонавты, прибывши на восточные берега Чёрного моря, нашли там диких людей, занимавшихся разбоями и приносивших в жертву своим богам людей, терпевших кораблекрушения у морских берегов. Легендарный Улисс и другие предприимчивые греки тоже были на восточных берегах Чёрного моря. Все эти искатели приключений стремились в Колхиду за золотом, где находили, кроме обогащения, приют и гостеприимство у тамошнего даря Ахея, вступали в родственные с ним связи и занимали своими колониями берега Чёрного моря.

Был ли действительно двор колхидских царей залит золотом и драгоценными камнями, — как, говорит Гомер, или легенды об этом существовали только в воображении поэтов, разбирать не наше дело, но, судя по природному богатству края восточных берегов Чёрного моря в пределах Мингрелии и Абхазии и развивавшемуся в те отдаленные века там искусству, занесенному выходцами из просвещённой Грузии, ничего нет удивительного, что Колхида была богатейшая страна.

Если считать колхидского царя Ахея происходившим от ахеян, поселившихся на реке Пшаде, впадающей в Черное море ниже пределов Абхазии, то следует думать, что под названием Колхиды в древние времена разумелись не одни только пределы Эгриси (Мингрелии), но и берега смежных колонистов-гениохов (в Абхазии) и ахеян (в черкесском крае); словом, все богатые природой земли на восточных берегах Чёрного моря.

Спустя несколько веков и, именно, в VI столетии до P. X., по словам того же Ашика, выходцы из знаменитого ионийского города Милета, метрополии многих греческих городов, двинувшись массами на восточные берега Чёрного моря, заняли колониями морские берега в Абхазии и других смежных владениях Грузки. В Абхазии, милетские греки устроили города Диоскурию и Патиус, из которых первый служил главным рынком богатой греческой торговли с окрестными дикарями.

В VI столетии до P. X. Грузия подпала под власть персидского царя Кира и открыла свою землю для убежища иноплеменных народов, искавших спасения от погромов Кира и Навуходоносора. Выходцы с дальнего Китая, пробравшись центральною Азией, Каспийским морем и чрез Дарьяльское ущелье в Грузию, [321] сослужили своему новому отечеству великую службу: они помогли грузинам свергнуть иго персиян. В 331 г. Персия пала под ударами Александра Македонского, которым была также покорена и Грузия.

Во время завоевания Александром великим грузинского царства, потомок грузинских царей, малолетний Фарнаоз, скрывался от завоевателей в греческих колониях Грузки, на берегах Чёрного моря, а когда он возмужал, то, взяв с собою народ Эгриси и других смежных грузинских провинций, в числе которых считается и Абхазия, напал на Язона (наместника Александра), разбил его войска и выгнал за границу. Фарнаоз, вступив на престол Грузии, в 302 г. до P. X., восстановил свое царство. Он, между прочими преобразованиями, обратил внимание и на дальние свои провинции. Присоединив к Эгриси часть Абхазии, Фарнаоз разделил свои народы, находившиеся к стороне Чёрного моря, на эриставства. Эриставы, имевшие значение отдельных правителей страны, избирались из людей способных и достойных, которые управляли вверенными им провинциями на феодальных правах.

Из этих событий видно, что Абхазия не переставала считаться с прежних веков достоянием Грузки.

С 115 г. до P. X. Митридат YI великий, царь Понтийский, завладел всеми берегами Чёрного моря, в том числе и берегом Абхазии. Власть эта простиралась до поражения его римлянами; в последнем столетии пред P. X. римский полководец Помпей победил Митридата и заставил его удалиться из пределов Грузки. Побеждённый Митридат, собрав свое воинство в Абхазии, поворотил от Пицунды на север и пошёл чрез Кавказские горы в Тавриду; победитель же Помпей, обратив отнятое у Митридата восточное побережье в римскую провинцию, сел на корабли и морем отправился в Византию.

Оставшиеся на берегах Чёрного моря римляне укрепились и держались до V века по Р. Х., владея все время Абхазией. На абхазских берегах и до сих пор указывают развалины римских крепостей, удивляющих своею громадностью и прочностью знатоков архитектурного искусства.

В эти времена персы разоряли несчастную Грузию, служившую спокон веков постоянным театром войны. Грузинский царь Арчил, желая избавить свою державу от бедствий, наносимых персами, избегнуть тяжкой дани, платимой им грузинами, [322] заключил союз с греками и, вместе с помощью союзников, дал персам сильный отпор, переставь вместе с тем платить им дань. Но этот союз с греками даром Арчилу не обошелся. За оказанную грузинам помощь греки присвоили себе всю западную часть Грузки, куда входила и Абхазия. Они вытеснили из берегов Чёрного моря римлян и тем основали византийскую Лазику, первым царём которой был Губаз. Лазы дани грекам не платили, не давали таковой и абхазцы, но, как те, так и другие, отражали движения северных народов Кавказа на берега Чёрного моря, где сосредоточивалась византийская торговля. В то время считалось с севера на юг чрез Кавказский хребет пять проходов или перевалов, из которых один, с северной стороны Кавказских гор, направлялся на южный склон хребта в Абхазию из Марухского ущелья, чрез Цебельду, мимо Диоскурии (Сухум) ³. Этот проход обязаны были оберегать абхазцы.

Абхазия, не входя в границы Лазики, вместе с нею подчинялась Византии, и имела у себя правителей, утверждавшихся греческими императорами. Правители Абхазии были в зависимости от лазийского царя, а потому в отношении обороны страны от нашествия неприятелей действовали за одно с лазами.

В конце V столетия воинственный грузинский царь Вахтанг I, покоривший многие кавказские народы, занял Абхазию и другие уступленные прежде грекам грузинские области, на восточных берегах Чёрного моря. При помощи персидского шаха, Вахтанг заставил греков отказаться от притязаний на все отобранные от них области, составлявшие древнее достояние Грузии.

Со смертью Вахтанга, византийские императоры вновь приобрели влияние на приморские области Грузки и утверждали там правителей по-прежнему своими грамотами, а когда умер и сын Вахтанга, Дачи, то западная часть Грузки, под именем Лазики, совсем перешла под греческую власть.

Греческие полководцы, управлявшие приморскими областями, завоеванными у Грузки, не имея над собой достаточного надзора далекой Византии, нередко употребляли во зло данную им власть императорами и угнетали подчиненные им народы; они доходили [323] до такой дерзости, что даже оскорбляли самого лазийского даря. Выведенный из терпения начальством греческих полководцев, лазийский царь Губаз II обратился за помощью к персидскому царю Хозрою, который, в 541 г. отправил на восточные берега Чёрного моря свои войска и овладел в Абхазии укреплёнными пунктами греков — Диоскурией и Питиус. Персы, укрепившись в Абхазии и Лазике, вместо защиты, начали еще хуже греков притеснять отдавшиеся под их покровительство народы. Эти обстоятельства заставили бедного царя Губаза просить помощи у оскорблённого его изменой византийского императора против своих же заступников и покровителей персов. Император Юстиниан простил Губаза и прогнал персов с берегов Чёрного моря. Но Хозрой не сдался. Он в 550 г. послал многочисленную свою армию в Лазику для восстановления своих прав на эту страну. Абхазцы не разделяли мнения лазов о лучшем управлении греками страной против прошлого времени, и, будучи сильно угнетаемые своими правителями, пристали к Хозрою, но греческий полководец Бесса подавил в Абхазии мятеж, разбил персов и положил конец этой войне.

Историк Прокопий так обрисовывает тогдашнее состояние страны: Абхазия, находясь под владычеством лазов, была управляема двумя князьями их, один начальствовал над западною частью, а другой — над восточною. Эти варвары боготворили леса и рощи: в дикой простоте своей они ставили деревья в число богов. От жадности князей своих абхазцы терпли ужаснейшие угнетения. Коль скоро повелитель их замечал детей красивых лицом и видных станом, он тотчас же приказывал брать их от родителей и, сделав евнухами, продавал римлянам за дорогую цену. Потом, были употребляемы все усилия на пагубу их отцов, сколько из опасения, чтобы жалобы их не дошли до греческого императора, которому абхазцы подчинялись, столько и для того, чтобы не иметь между подданными подозрительных людей. Таким образом, красота детей была несчастием для абхазца и каждый из них боялся быть отцом красивого дитяти. Когда такое изуверство дошло до сведения императора Юстиниана, то этот великодушный монарх, внёсший в Абхазию христианскую религию, запретил абхазским князьям нарушать законы природы и брать евнухов из абхазского племени.

Около половины VII столетия, греческий император Ираклий, оставаясь недовольным подвластными ему народами в западной [324] Грузии и их правителями, заменил существовавшие там власти новыми лицами и поставил наместником своим всех владений византийских, на восточных берегах Чёрного моря, грека Леона, наименовав его абхазским. Этим переворотом закончилось царство лазов.

Нашествие аравитян во второй половин VII столетия причинило большие бедствия отторгнутым от Грузии греческим провинциям. Родственник Магомета Мирван, распространяя ислам между покоренными им народами, вторгнулся в Грузию и проложил кровавую дорогу до самого Чёрного моря: кости народа, дым и пожарища церквей и городов устилали путь варвара-фанатика Мирвана. При этом погроме абхазский Леон бежал в Цебельду и там спас свою жизнь.

Когда Мирван, со своими полчищами потерпев поражение под Анакопией, удалился из Абхазии, то абхазский Леон и с ним укрывавшиеся от Мирвана в Анакопийской крепости грузинские царевичи Мир и Аргиль писали византийскому императору о постигшем их страну бедствии от свирепых сарацинов. В ответ на это император, увещевая их быть твердыми в несчастии и уповать на Бога, отдал Миру и Аргилу Имеретию, а Леону Абхазию с прочими частями Лазики в потомственное владение. С тех пор пределы Абхазии расширились.

В VIII столетии Абхазский Леон II при слабом надзоре отдаленной Византии объявил себя независимым абхазским царём и основал свою столицу в абхазском городе Анакопии, в 20-ти верстах по морю от Сухума на запад. Затем, пользуясь бессилием Грузии, завладел многими ее землями и по расширении границ своего царства перенёс свою столицу из Анакопии в Кутаис.

Могучие и славные были абхазские цари. Они первенствовали в Грузии и достигли такой власти, что, помимо считавшихся во главе грузинской державы Багратидов, назначали в образовавшееся в Грузии особое Карталинское царство царями своих сыновей; да и в прочих грузинских владениях властвовали абхазские принцы. Не имея сил противиться, грузинские цари должны были терпеть своеволие абхазских царей. Но когда царствовавший в Абхазии Феодосий умер, не оставив после себя наследника, и род абхазских царей в мужской линии пресёкся, то Баграт III, женатый на дочери абхазского царя Георгия II Гурандухте, вступил на грузинский престол, и по праву родства чрез жену соединил царские венцы Грузии и Абхазии под одной своей державой. [325] С тех пор отдельное Абхазское царство прекратилось. Абхазия вновь вошла в прежние свои границы и управлялась грузинским наместником с званием эристава.

В XI столетии из берегов Аральского моря, чрез Армению, нахлынули турецкие полчища в Грузию и несколько лет разоряли эту многострадальную страну.

Во время этих страшных бедствий грузинские цари неоднократно спасались в Абхазии от врагов отечества, которая, по случаю малодоступной своей горной местности, не служила театром военных действий, постоянно опустошавших бедную Грузию. Одна только прибрежная полоса абхазской земли была доступна для нашествия иноплеменных, но она находилась постоянно в крепких руках то греков, то других сильных народов, интересовавшихся приморским сообщением и щадивших эту страну от разорения варваров. Самые же абхазцы жили в горах и к ним громы и молнии врагов не досягали. Поэтому то внутренняя страна Абхазии служила надёжным убежищем спасавшихся грузинских царей от преследования врагов. Местом пребывания укрывавшихся царей большей частью был Теагулис-тав, у горы Лихи ⁴. Давид II и сын его Давид III в начале XII века выгнали турок из Грузии и, отклонив дорого стоившее покровительство Византии, возобновили могущество Грузинского царства, достигшего своего апогея при знаменитой грузинской царице Тамаре, царствовавшей в 1184—1212 годах. При ней вся Грузия делилась на несколько областей, управлявшихся эриставами. В то время Цхом (Сухум) был отделен от Абхазии и составлял особое эриставство, эриставом которого был Аманелидзе, а абхазским — Шервашидзе.

Во время смятений в Грузии, произведённых прогнанным Тамарою мужем ее Георгием, сыном русского князя Андрея Боголюбского, в числе возмутившихся вельмож был Вардан Дадиан, правитель страны по ту сторону Лихских гор до Никопсиса (Анакопия). Дадиан увлёк за собою Абхазию и другие области, [326] возвёл в Гегуте ⁵ Георгия на грузинский престол и двинулся на Тифлис, но посланными Тамарою верными войсками под предводительством Гамрекела бунтовщики разбиты и Абхазия усмирилась.

Со смертью Тамары пало величие грузинского царства. Монгольские полчища грозного Чингиз-хана разорили в конец Грузию и взяли ее под свою власть.

В XIII столетии пала Византийская империя. Генуэзцы и венецианцы начали распространять свои владения по северо-восточному берегу Чёрного моря. Устраивая везде по побережью торговые колонии и укрепления, они утвердились и в Абхазии, где имели свою главную контору в Диоскурии (Сухум). Слабые грузинские цари не могли воспрепятствовать генуэзцам занимать лучшие места Грузии и они, т. е. генуэзцы, завладели всем восточным побережьем Чёрного моря, преследуя, подобно грекам, коммерческие цели.

Это было время полного бессилия Грузии. Владычествовавшие татары утверждали грузинских царей ханскою властью и когда в одно время претендентами на грузинский престол явились два двоюродных брата Давиды, то хан Большой Орды, затруднившись в выборе, отослал их к правившему Грузией хану, который решил тем, что утвердил их обоих вместе царями. Вскоре одного из них Давида Нарина татары невзлюбили и отправили его было в Барду, но Нарин на дороге бежал за Лихские горы и жители той страны признали его своим царём, а он объявил себя независимым владельцем. Брат его оставался правителем остальной части Грузии и платил тяжкую дань Батыю. Однако, оба брата жили в согласии.

По смерти Давида Нарина, сыновья его завели между собою споры и междоусобную войну. Пользуясь такой неурядицей, эристав абхазский Шервашидзе, а с ним и другие эриставы объявили себя тоже независимыми. Но сильный царь восточной Грузии Георгий V, освободив свое отечество от ига монгольского, простёр свою мощную руку и на отпавшую западную половину Грузии, покорил Абхазию и другие эриставства и обе части Грузии вновь соединил под одну державу. Это было в первой половине XIV столетия по P. X. [327]

Не успела Грузия оправиться от монгольского погрома, как грозный и жестокий восточный завоеватель Тамерлан со своими ордами, в половине XIV века, вновь опустошил Грузию.

В это время всеобщего бедствия грузинского царства эриставы дальних западных провинций мало признавали над собою власть своего царя. Абхазский Шервашидзе с мингрельским Дадианом завели междоусобную войну и в одном сражении последний был убит. Но когда грузинский царь Теорий после жестоких войн примирился с Тамерланом, то явился к мятежным эриставам сам лично, поставил на место павшего Дадиана правителем Мингрелии сына его и заставил обоих эриставов покоряться ему одному, законному их царю.

При преемниках Георгия начинается разложение Грузинского царства: возникали споры и несогласия между царями и вассалами, неповиновавшимися законной власти: междоусобные войны ослабляли тех и других; западные эриставы, пользуясь наследственными правами, в своих владениях не признавали над собою власти царей.

В это смутное время абхазский эристав, бывший в постоянной вражде с соседом своим Дадианом, присоединил к себе пасть земель, отторгнутых в прежнее время по воле царей от Абхазии, и сделался на столько силен, что в половине XV столетия Баграт II, царь грузинский, домогаясь у соперников своих большей власти, просил у него помощи, и когда получил содействие от абхазского и других эриставов западных владений, то в благодарность признал за ними права полной независимости.

С тех пор Абхазия стала вполне отдельным княжеством, с главою своим Шервашидзе и уже более Грузии не подчинялась.

Теперь мы более не будем упоминать о событиях грузинской истории, которой до сего времени не могли избегнуть по тесной связи Грузии с Абхазией, составлявших периодически одну державу, и проследим до конца одно только политическое существование Абхазского княжества.

В XV веке могущественные турки уничтожили власть генуэзцев на восточном берегу Чёрного моря и завладели там всеми крепостями и колониями. Ахалцыхский паша заведовал Абхазией и другими областями, лежащими у моря, но власти у владетельного князя абхазского над своим народом турки не отнимали; при том Абхазия, по дальнему своему положению и неприступной горной местности, менее других подчинялась туркам. Турки владели [328] только берегом моря, на котором вели обширную свою торговлю, а проникать в горные трущобы, где гнездились в своих убогих жилищах абхазцы, для турок не было интереса. В 1578 г., для лучшего наблюдения над абхазской страной, турки построили там, на берегу моря крепость Сухум-кале, где содержали свой гарнизон. Самый же город Сухум служил промышленным рынком в абхазской стране.

В 1636 году шах персидский Сефи и турецкий султан Амурат IV заключили между собою договор, по которому весь Закавказский край разделили между Персией и Турцией так: шах присвоил себе Эривань, Карталинию, Кахетию и часть Курдистана, а султан распространюсь власть свою над Ахалцыхскую областью, остальною частью Курдистана и всей западной Грузней с Абхазией. Но и после этого договора турки не изменяли своей политики в Абхазском крае. Они по прежнему не вмешивались во внутренние дела абхазского народа, только более усилили надзор за этой страной и не позволяли другим мешаться в политику Абхазии. Так, например, когда карталинский царь Вахтанг перешёл Лихские горы и принял в Зугдигах покорность князя абхазского Заина Шервашидзе, то турецкий султан, в силу сказанного договора, протестовал пред шахом на самовольные действия подчинённого ему Вахтанга в земле турецких вассалов, и шах согласился на восстановление прав Турции в Абхазии.

Мира в Абхазском крае как прежде, так и при турецком владычестве не было. Абхазский владетель отдал дочь свою за мингрельского князя Левана; тот заподозрил свою жену в преступной связи с визирём своим Паноном, которого казнил, а же изувечил. Оскорбленный отец несчастной княгини мстил жестокою войною Мингрелии до конца жизни своего зятя. Соседние владельцы тоже враждовали между собою и решали споры, по горскому обычаю, оружием. Туркам довольно было хлопот в примирении враждовавших сторон и восстановлении порядков в управлении между буйными и беспокойными своими подданными.

В половине прошлого столетия, когда в Абхазии возникли смуты из-за власти правления княжеством, турки приняли меры к восстановленного спокойствия в стране. Властвовавший Абхазией Манучар Шервашидзе и братья его Ширван и Зураб были удалены в Турцию, откуда последний, по усмотрению султана, был возвращён и вступил во владение Абхазией. Из остальных двух братьев Зураб из Турции пробрался в Мингрелию и в [329] 1771 г., с помощью дяди своего Левана, вытеснил турок из Сухума, но турки, воспользовавшись последовавшей ссорой Зураба с Леваном, снова заняли Сухум и лишили Зураба захваченной им было власти над Абхазией, которою, по воле султана, завладел тогда сын Манучара Келеш-бей, принявший вместе с тем и звание сухумского паши.

Келеш-бей еще прежде по воле своего дяди Зураба был женат на дочери именитого в Абхазии тавада Дзяпш-ипа. Ставши же правителем Абхазского народа, Келеш-бей развелся со своей нелюбимой женой и охладел к сыну своему от неё Арслан-бею. Наследные права на Абхазию Келеш-бей намеревался после себя передать второму сыну Сефер-бею, рожденному от другой жены, из простого сословия.

Ссоры с влиятельными в Абхазии родственниками фамилии Дзяпш-ипа, волнения своих подданных абхазцев, а более всего страх кары турецкого султана за укрывательство у себя в Сухуме осуждённого на смерть трапезунтского Тегер-паши, заставили Келеш-бея подумать о сохранении своей власти и жизни. Мысль его остановилась на России, которой он вздумал отдаться под покровительство, и будто бы принял христианскую веру.

В это время недовольные родственники Дзяпш-ипа составили заговор на жизнь Келеш-бея, но последний был вовремя предупреждён, и три братья заговорщики сами лишились жизни, остальные их сообщники, тавады, из фамилии Дзяпш-ипа, опасаясь мщения своего владетеля, бежали в неприступную Цебельду.

Скоро обо всем этом сведения достигли до турецкого правительства. Турки, боясь передачи Абхазии Келеш-беем России, подкупили старшого его сына, Арслан-бея, умертвить своего нелюбимого отца, на что тот и согласился. Это преступное дело было в Сухуме в 1808 году. Арслан-бей напал на отца в своём доме и первый, направленный в него выстрел прошёл мимо и ранил брата убийцы, Батал-бея. Тогда приверженцы Арслана пустили в Келеш-бея четыре выстрела из ружей. Несчастный владетель Абхазии был смертельно ранен и при этом убиты бывшие при нём два малолетних сына. Арслан, видя еще в своём отце дыхание, докончил остаток его жизни, изрубив свою жертву шашкой. Умертвив отца, Арслан-бей объявил себя владетелем Абхазии.

Считавшийся наследником абхазского княжества Сефер-бей жил тогда в старой княжеской резиденции Лихнах. Узнав о [330] смерти своего отца, Сефер-бей отправился в Мингрелию к тестю своему Дадиану за помощью. Владетель Мингрелии посоветовал своему зятю привести в исполнение мысль своего отца, т. е. отдаться под покровительство России и принять христианство явно, так как он еще при женитьбе своей на мингрельской княжне был секретно крещён с именем Георгия.

Вскоре Сефер-бей узнал, что он с братьями Батал и Гассан-беями осуждён турками на смерть. Тогда между ними состоялся семейный совет, на котором братья признали власть над Абхазией за Сефер-беем. Сей последний взволновал против турок весь абхазский народ, принял явно христианскую веру и передался под покровительство России в 1810 году.

Император Александр I благосклонно принял Сефер-бея с его страной под русскую державу, пожаловал ему милостивую грамоту на владение Абхазским княжеством, знамя, орден св. Анны 1 кл. и 2,500 руб. ежегодного содержания. Из Сухума турки рассыпались по горам Абхазии и возбуждали народ против русских, чему более всего способствовал отцеубийца Арслан-бей. Русская власть, не вмешиваясь во внутренние дела княжества, всячески противодействовала турецким возмущениям, образовавшим в Абхазии партию недовольных русской опекой над их страной.

В 1821 г. Арслан-бей, воспользовавшись смертью брата своего владельца Абхазии, Сефер-бея, и отсутствием старшого сына последнего Дмитрия, бывшего тогда в Петербурге на воспитании, с помощью турок взбунтовал Абхазию против России, но мятежные абхазцы были вскоре усмирены, а сам бунтовщик схвачен и сослан в Сибирь, оттуда, только спустя пять лет, по особой милости Государя Императора, воротился на родину.

По восстановлении порядка в Абхазии, Дмитрий Шервашидзе занял княжеский престол. Недолго, однако же, юный князь властвовал над своим народом. Дядя его, Мингрельский князь Николай Дадиан, пользуясь малолетством Дмитрия и слабостью его матери Тамары (сестры Дадиана), задумал воспользоваться частью Абхазии, именно Самурзаканью. Встретив в Дмитрии противника своим замыслам, он намерился избавиться от упорного племянника. С этой целью Дадиан послал наручных схватить Дмитрия и представить к нему. Но племянник понял злое намерение коварного дяди своего, стал защищаться и в этой схватке со злодеями был убит. После смерти Дмитрия, Дадиан [331] завладел Самурзаканью, и, пользуясь особенным расположением начальствовавшего Грузией, удержал за собою эту провинцию, не смотря на протесты последующего правителя Абхазии.

На место умершего Дмитрия Шервашидзе поступил правителем Абхазии младший брат его Михаил, на 14-м году своей жизни, под опекой матери своей Тамары. В это время в Абхазии вспыхнул бунт. Мятежные абхазцы, возмущаемые отцеубийцей Арслан-беем, не хотели признавать над собой власти русского правительства. Бунт был подавлен и Михаил Шервашидзе утвердился владетельным князем в Абхазии, находясь под покровительством России. Абхазцы называли своего властителя Гамид-бей. Покуда усмиряли Абхазию, князь Михаил с семьей жил в Редут-кале, на содержании русских, около шести лет.

В 1830 году, после Адрианопольского мира, русские утвердились на восточном берегу Чёрного моря и начали там строить крепости. Тогда, в Абхазии, кроме Сухума, были заняты укреплениями по берегу моря: Бомборы, Пицунды, Гагры и другие места, имевшие значение в стратегическом отношении. При занятиях этих абхазские дворяне вновь начали проявлять явное неудовольствие против русского правительства. Они не желали иметь русских войск на своей земле и подстрекали абхазский народ к сопротивлению русской власти. Но так как владетельный князь Абхазии был на стороне русских, то до открытого восстания в этой стране против России не дошло. За преданность этого князя России наше правительство постоянно поддерживало военною силою его власть между мятежными подданными, особенно способствовало к приведению в покорность Михаилу дикого племени цибельдинцев, гнездившихся в неприступных горных трущобах верховьев Кодора, не хотевших признавать над собой ни чьей власти. Для лучшего надзора за порядком в этой стране были образованы из всей Абхазии четыре округа: Самурзаканский, Абжельский, Сухумский и Бзыбский. Каждый округ был в заведывании особого начальника, подчинявшегося владетельному князю абхазскому, который все время считался главою княжества.

Считающие лишним сказать несколько слов о семейном положении этого князя. В 1829 г. абхазская княгиня Тамара, следуя мысли покойного мужа своего Сефер-бея, женила своего сына Михаила на обрученной еще прежде с ним невесте, дочери джигетского князя Баслангура-Арид-бея. Михаил Шервашидзе в первый раз увидел свою жену после венца и взаимное отвращение [332] скоро отдалило их друг от друга. Княгиня Тамара согласилась на развод и, по обыкновению страны, развод совершён в 1831 г. духовником княгини, без разрешения высшей духовной власти. Разведенная жена Михаила Шервашидзе в 1832 г. вышла замуж за черкесского князя Геч-Эдир-бея, а бывший муж ее Михаил начал искать себе другую невесту.

Княгиня Тамара абхазская, происходя родом от мингрельского владетельного дома, желала, чтобы и сын ее Михаил избрал себе жену из ее же семьи. Считая такое намерение свое хорошим, она пустила в ход женскую хитрость и тем навлекла на своего сына новое несчастие. Дело это устроилось так: владетель Абхазии, возвращаясь из Кутаиса, был приглашён на пир князем Николаем Дадианом. Пир продолжался двое суток со всею роскошью края, где достоинство угощения измеряется количеством выпитого вина. На второй день среди шумного веселья подвели абхазскому владетелю невесту — дочь хозяина, явился священник и князя Михаила Шервашидзе тут же обвенчали, не дав ему опомниться. Второпях забыли, что тогда был великий пост, и обряд венчаная совершался попом, отрешённым от священнодействия. Владетель Абхазии Михаил, опомнившись, предложил разводную, но владетель Мингрелии сему воспротивился, и князь Михаил Шервашидзе уехал на третий день, не взяв с собой второй своей жены.

В 1836 г. Михаил Шервашидзе познакомился с дочерью Георгия Дадиана, проживавшею в доме тетки свой, княгини Кесарии Шервашидзе. Последствием взаимной любви их была третья женитьба Михаила на этой княжне.

Николай Дадиан жаловался главному управлению Грузии на поступок Михаила Шервашидзе, требуя вознаграждения с него за бесчестие своей дочери, им покинутой. Грузинское управление приняло жалобу Дадиана и приостановило выдачу пенсии владельцу Абхазии на удовлетворение отвергнутой им второй жены. Князь Михаил пожертвовал своей пенсией, но удержал за собой третий свой брак, совершенный по взаимному согласию и любви ⁶.

Настала война с Турцией 1853—1856 гг. Неприятельский флот вошёл в Черное море. Русские крепости по берегу моря, не могшие стоять против нападения союзных неприятельских сил, сняты с морских берегов. Турки вошли в Абхазию и заняли Сухум. Абхазцы, недовольные русским правительством за [333] посягательство на их независимость, крепко симпатизировали туркам, но до открытого бунта не дошло и даже еще некоторые из них служили милиционерами в русском отряде, действовавшем на восточном берегу Чёрного моря против турецких войск, под начальством владетельного князя Абхазии Михаила Шервашидзе, считавшегося тогда генерал-адъютантом русской службы.

В мае месяце 1856 г. турки оставили Абхазию, а 4-го сентября князь Шервашидзе занял Сухум русскими войсками.

С течением времени власть России в Абхазии усиливалась. Русские занимали этот край своими войсками, как бы русскую губернию, подчиненную кавказскому начальству. Образовался Сухумский военный отдал, куда вошла Абхазия. Абхазцы все более и более были недовольны русским правительством за вмешательство в дела их княжества.

Во время возмущений в Абхазии 21-го июля 1864 г. бунтовщики убили начальника Сухумского военного отдела, полковника Каньяра, и с ним четырёх офицеров, одного чиновника и 54 конвойных казака, пытались было взять Сухум, но безуспешно.

Открылась война с турками 1877 г. Наши войска бросили Сухум. Турки бомбардировали этот город и другие прибрежные наши селения, и чего не разбили они из пушек, то докончили абхазцы, жёгшие и грабившие вместе с турками и город, и селения.

В начале войны уполномоченный султана и повелителя правоверных Фазли-паша, высадившись у восточных берегов Чёрного моря, обратился ко всем магометанам, подведомственным России, с следующей прокламацией:

«Во имя Бога всемилостивейшего милосердного! Братьям нашим, призванным знаменем веры к единству и согласию мусульмане Да будет известно вам, что враги наши москвитяне питают намерение стереть с лица земли ислам, так чтобы не осталось ни одного из нас, и пролить кровь мусульманскую. В этом вы и сами убедились из того, что москвитяне в злонамеренных своих целях завладели вашею дорогою родиною, обладающею для каждого запахом розы, и из тех насилий, которые они делают над вами. Но, по милости Божией, окрепла вера мусульманская и усилилось могущество османов до того, что мы, облагодетельствованные дарованием нам султана нашего Халифа Абдул-Хамид-хана, которому до того присуща доброта и милосердие, что со времени вступления он не перестаёт заботиться о положении братьев его мусульман в горах Кавказа. Имея верные сведения о [334] страшных жестокостях москвитян, он никогда не имел ни сна, ни покоя, и выжидали только времени и случая. Но вот уже год, как, по Божьему определению, эти проклятые начали вторгаться и вносить разлад во владения нашего великого господина султана и потом перешли границы наши. Вследствие этого, сделалось святой обязанностью султана, налагаемою на него священным законом, изгнать неверных из пределов ислама, и долгом каждого мусульманина от мала до велика взяться за оружие. А также чрез переход неверных чрез границы ислама открылся случай для приобретения вами своих прав и для освобождения себя от рабства и оков. Да послужит это к вашему счастью и благополучию в настоящей и будущей жизни. С целью освобождения вас от жестокостей неверных москвитян и чтобы снять с вас все узы и оковы, султан повелел, и вы братья наши, объединенные исламом, должны понять заботы султана нашего, все милосердие его, возблагодарив должным к мусульманским османионосным войскам, который пришли со мною на помогу вам, приняться за месть потому, что московитяне не удовольствуются своим утеснением и порабощением вас до сего времени, но если вы предпочтете и после оставаться в их руках, чтобы они забрали ваших детей и сослали в отдалённые места, да хранит вас от этого Бог, тогда нет сомнения, они завладеют вашею верою, вашими телом и душою, как вьючным животными. Поэтому необходимо вам посмотреть и поразмыслить теперь же, присоединиться к нам и быть заодно с мусульманами, которые близко к вам. Я, бедный раб, благодарю Бога, что господин наши султан вручили это дело в мои руки и что помощь Божия и могущество его спутники нам и всех мусульман во имя господина всех пророков (т. е. Магомета) и любимца господа миров, да будет над нами благоволение и мир».

Это воззвание имело в горском населении громадный успех. Абхазцы, обращенные в ислам турками еще в прежние века их владычества над Абхазией, клялись быть верными султану, возмутились против русских и открыто стали на сторону турок. Но война кончена, турки оставили Абхазию, очистили Сухуми и ушли в море, а мятежные подданные России за измену своему законному русскому царю лишились самостоятельности своего княжества в частью ушли из русских пределов к единоверным туркам, а частью остались в родных своих горах, где живут и теперь [335] в таком одичалом состоянии, как были и за несколько веков назад.

Князь Михаил Шервашидзе, утвердившись с помощью русской военной силы в Абхазии, управлял этою страною деспотически. Привыкши к полному владычеству в Абхазии и невмешательству русских в его дела внутреннего управления страной, Михаил Шервашидзе, в последнее время своего княжения, завёл с турками торговые сношения, окружил ими свою особу и дал турецкому духовенству полную свободу проповедовать ислам в Абхазии и ненависть к русским. Абхазцы русских ненавидели, ненавидели уже потому, что страна их считалась подвластною России и русское правительство силою оружия держало в покорности этих вечно мятежных азиатцев.

Само собою разумеется, что такое положение дел в Абхазии не могло оставаться долго, и в ноябре 1864 г. последний владетельный князь абхазский Михаил Шервашидзе выехал из своей страны в Россию, на жительство, а оставленная им Абхазия поступила в полное распоряжение русского правительства.

В настоящее время Абхазия вошла в состав Российской Империи наравне с прочими провинциями Закавказского края, и причислена к Кутаинской губернии.

Хотя Абхазией управляет теперь все русское начальство, но настоящее господство русских более заметно на одном только Абхазском побережье, как это было и в древности, при римлянах, греках и других сильных народах; внутренняя же страна Абхазии, изрезанная неприступными горами главного Кавказского хребта, мало доступная для правительственных наблюдений и развития гражданской жизни, служит убежищем одним только абхазцам, не знающим и до сего времени ни культуры образованных народов, ни просвещения, ни даже сознательного подчинения русской власти.

П. П. Короленко.

(Продолжение будет).

Комментарии

1. Морская станция Псыртех или Новый-Афон, основанный на развалинах древней Анакопии.

2. Для составления этой главы служили источниками и пособиями: 1) Абхазия А. Л. (архимандрита Леонида). Москва, 1855 г. 2) Историческое обозрение Грузии А. Головина. 1864 г. 3) Бостонское царство Ашика. Ч. I, Одесса, 1848 г. 4) «Русский Вестник». Т. LIII. 5) Сборник сведений о кавказских горцах, вып. III и VI. 6) Акты Кавказской археографической комиссии. Т. III и IV (Абхазский отдел). 7) Описание Турецкой войны. Данилевского 1806-1812 г. 1843 г. 8) Очерк Мингрелии, Самурзакани и Абхазии. Бокрадзе. Кавказ, 1860 г. № 49-й. 9) Дела Черноморской береговой линии (по генеральному штабу) и проч. журнальный и газетные заметки, относящиеся к Абхазии.

3. Проход этот чрез Кавказский хребет и теперь существует, хотя быть может и в ином направлении, так как Цебельдинские скалы в верховьях Кодора малодоступны для перехода. Марухское ущелье находится в Баталпашинском уезде, Кубанской области; чрез него на Сухум, горами, перешёл отряд генерала Бабича в последнюю Турецкую войну.

4. Теагулис-тав, вероятно, было укреплённое природою абхазское селение, у горы Лихи, или Лихны, на том же самом месте, где и впоследствии была резиденция абхазских владельцев. О большом значении этого места в стратегическом отношении можно судить по тому, что в 1824 г., во время бунта в Абхазии против владельца, две роты солдат и 22 человека верных абхазцев с князем своим защищались в Лихнах более чем против 10,000 бунтовавших абхазцев, джигетов и убыхов, более трёх недель, пока выручил их поспевший из Бомбор князь Горчаков.

5. Гегуты, вероятно, нынешние Гадауты, находящиеся в пределах Абхазии, на берегу Чёрного моря между древнем Никопсисом и Пицундами.

6. Из записки генерала Раевского, отысканной в делах Кубанск. войск архива.

Текст воспроизведен по изданию: На берегах Абхазии // Военный сборник, № 8. 1891