«Развитие ресурсов этой области тормозится существующей системой...»

КАВКАЗ ГЛАЗАМИ АНГЛИЙСКОГО ПОЛКОВНИКА

Взаимоотношения между Россией и Великобританией на протяжении своей многовековой истории не всегда были ровными и безоблачными. Внешнеполитические интересы обеих империй очень часто пересекались и нередко противоречили друг другу. Правда, дело редко доходило до открытых вооруженных противостояний, но этот накал борьбы в полной мере передают документы дипломатического и военного характера. Обе стороны вели весьма активную наступательную внешнюю политику и внимательно следили друг за другом в районах соприкосновения сфер влияния. Одним из таких регионов был Кавказ. О пристальном внимании Великобритании к проникновению туда России было сказано и написано много. Об этом же красноречиво свидетельствуют и документы английских архивов. Основная их масса содержится в одном из крупнейших и старейших английских архивохранилищ — Public Record Office. Вот уже несколько веков это учреждение комплектуется материалами центральных правительственных учреждений Великобритании. Именно сюда после истечения срока секретности поступают документы, отражающие различные аспекты проведения внешней и внутренней политики правительством Ее Величества.

Предлагаемый вниманию читателя доклад военного атташе Посольства Великобритании в Санкт-Петербурге полковника Айвора Герберта датируется 1889 годом и является очередным в серии его ежегодных докладов о поездках в различные части Российской империи. Естественно, что, составляя этот документ, автор больше внимания уделял именно военно-стратегическим наблюдениям. Однако его путевые заметки о характере кавказских народов, через земли которых лежал его путь, их взаимоотношений с местными русскими и центральными властями, оценка административной и военной системы управления этим регионом очень красноречиво свидетельствуют как об уровне понимания английским дипломатом проблем русской политики в этом регионе, так и об успехах и неудачах этой политики с точки зрения военного дипломата не самой дружественной державы.

Автор данного документа полковник, впоследствии генерал-майор сэр Айвор Джон Герберт родился в 1851 г. в местечке Регланд в юго-западном Уэльсе (ныне эта местность именуется графством Гвент). Среднее образование получил в Колледже Святой Марии в г. Оскотте. В 1870 г. он вступил в гвардейский гренадерский полк и к 1889 г. выслужился до звания полковника. В период между 1886 и 1889 г. он исполнял должность военного атташе в Санкт-Петербурге. Впоследствии был командующим Канадскими войсками Ее Величества (1890-1895), исполнял должность заместителя командующего войсками, расквартированными на Британских островах (1898-1899), а затем был заместителем командующего британскими войсками в Южной Африке (1899-1901). Вышел в отставку в 1908 г. В 1906 г. был избран в Парламент от либеральной партии и исполнял обязанности депутата до 1917 г. ¹ [31]

Архивный шифр документа FO 418/17 означает фонд Министерства иностранных дел (Foreign Office), порядковый номер фонда и номер файла, где хранится данный доклад. Вообще же данный фонд комплектовался из бумаг Министерства иностранных дел Великобритании на протяжении полутоpa веков и отражает русско-английские и советско-английские дипломатические связи на протяжении периода с 1825 до 1956 года.

Автор публикации выражает благодарность Г. Юзефович (РГГУ) за помощь в подготовке данного материала к печати.

Публикация кандидата исторических наук Дмитрия ГУТНОВА (ИРИ РАН), доктора Гудрун ПЕРСОН (Лондон). [32]

№ 1

Конфиденциально Россия

5855

Сэр Роберт Мориер ² — маркизу Солсбери ³ (получено 12 ноября)

№ 345

Санкт-Петербург, 7 ноября 1889 г.

Милорд,

Настоящим имею честь передать Вашей светлости депешу, направленную мне полковником Гербертом, военным атташе Посольства Ее Величества.

Честь имею,

Р. Б. Д. Мориер

№ 2

Санкт-Петербург, 7 ноября 1889 г.

Сэр,

Имею честь передать Вашему Превосходительству отчет о моем недавнем визите на Кавказ и в Крым для передачи его по обычным каналам министру обороны.

Честь имею,

[Подпись]             Айвор Герберт, полковник,
военный атташе

№ 3

Доклад полковника Герберта, военного атташе в Санкт-Петербурге, о поездке на Кавказ и в Крым

Покинув Санкт-Петербург 4 сентября, 8-го я прибыл в Пятигорск, куда у меня были письма к офицерам, командующим частями, и генералам Смекалову и Леонову, атаманам Терского и Кубанского казачьих войск. Двое последних были мне весьма полезны во время моих последующих поездок по прилегающей горной местности.

С военной точки зрения единственной достопримечательностью, встретившейся мне во время длинной и утомительной поездки по железной дороге на юг, являются великолепные новые казармы, сооруженные для 4-й резервной кавалерийской бригады в Лисках, в Воронежской губернии, которые уже завершены и ждут заселения. Возможность концентрации этих войск в казармах, вместо того чтобы, как это происходило до сих пор, содержать их расквартированными по деревням, не может не оказать благотворного влияния на их боеспособность.

Следующие две недели я провел в дикой местности, известной как Карачай, лежащей к западу от Эльбруса и заключающей в себе верховья всех кубанских рек вплоть до Маруха. Жители этой области, пожалуй, наименее изучены из всех кавказских племен. Это объясняется как удаленностью населяемого ими региона, так и тем фактом, что с момента их первоначального вхождения в состав России в 1828 году, когда им были пожалованы особые привилегии, они жили в мире [33] с Российским правительством. В этническом отношении они принадлежат к татарам и не имеют ничего общего со своими соседями кабардинцами, кроме магометанской веры. Чистый арийский тип последних резко контрастирует со смазанными чертами лица и невысоким ростом татар, за которым, кроме того, закрепилась устойчивая репутация людей крайне ненадежных. Не могу сказать, чтобы у меня возникло много поводов для жалоб на них в этом отношении, однако они хитры и ленивы и лишены открытых и приятных манер кабардинцев, с которыми мне приходилось иметь дело. Население района оценивается различно, но я не склонен считать, что оно превышает 30 000 душ. Аналогичным образом очень сложно составить мнение о численности скота, который составляет основное достояние общины, — об этом свидетельствует разброс в цифрах от 100 до 300 тысяч голов. Я склоняюсь к тому, чтобы признать первую из этих цифр приблизительно соответствующей реальности, но к ней я бы еще добавил около 2 000 пони и 200 000 овец. Местные жители не призываются ни на какую военную службу и в соответствии с соглашением, подписанным в 1828 году с генералом Емануеловым ⁴, вплоть до сего дня не платили налогов. Однако недавно налог был все же введен, в форме поголовной подати со скота, пасущегося на террасах нижних склонов гор, куда с незапамятных времен горцы выгоняют своих животных на осень и зиму. С тех пор как эти склоны, постепенно понижающиеся и переходящие в область кубанских казаков, были объявлены частью удельных государственных земель, большая часть причитающихся с них налогов приходится на людей, выплачивающих за них небольшую сумму в казну и стремящихся извлечь максимальную выгоду из своей сделки. Результатом этого, как мне рассказали горцы, стало существенное сокращение поголовья принадлежащего им скота, так как теперь они более ограничены своими горами. Природа налога такова, что аналогичным образом позволяет объяснить сложность, возникающую при получении точных цифр.

Я намеревался пересечь Гевхорский перевал и попасть в Сухум, но обстоятельства мне не благоприятствовали, и я смог изучить дорогу только с северной стороны хребта. Старая колея сейчас перестраивается и уже превратилась в приличный тракт десяти футов шириной, который тянется вплоть до небольшого участка на вершине перевала. Инженер, ответственный за строительство, ожидает, что в текущем году работы будут доведены до этой точки. До сих пор проблем не возникало, так как естественные склоны северной стороны пологи, но по всей протяженности кавказского хребта крутые обрывы с южной стороны всегда создавали серьезные трудности при прокладке дорог. Мне рассказали, что завершение строительства ожидается в 1891 году, когда будет рассматриваться вопрос о его превращении в «champe». В настоящее время тот участок, по которому я проехал, вполне проходим для кавалерии и легкой артиллерии.

Отказавшись от намерения посетить Сухум, я обратился к железной дороге и отправился по обычному маршруту во Владикавказ и Тифлис. Во Владикавказе я был радушно принят генералом Смекаловым, а в Тифлисе — генерал-губернатором князем Дондуковым-Корсаковым ⁵. В гостях у него я познакомился с генералом фон Саксом, командующим 39-й кавалерийской дивизией. Он только что прибыл из Сарикамыша после того, как вверенный ему лагерь в этом пункте был расформирован. Он рассказал мне, что впервые вся его дивизия была сконцентрирована в этом месте, вместе с артиллерией и казачьим полком, и с энтузиазмом описывал улучшения, произошедшие как в физическом, так и в профессиональном уровне войск. Он сказал, что нормальным гарнизоном для этого места был бы один полк, но что сейчас там имеются казармы для существенно большего количества солдат. Князь Дондуков был не менее общителен и с не меньшим энтузиазмом говорил об этом факте, хотя и определил численность сконцентрированных там сил как 18 000 человек. Эти заявления не соответствуют действительности, разве что придется допустить гипотезу (с которой я не могу согласиться), что 39-я дивизия значительно больше обычного состава. Когда позднее я попытался проверить утверждения Его Превосходительства, сверяя их с его августовскими отчетами, мне не удалось получить цифру, которая сколько-нибудь превышала бы 18 000 человек в двух лагерях, в Сарикамыше и Ахалцихе, последний из которых находится к северу от Карса, на 200 миль выше Сарикамыша и в полных 80 милях от ближайшей точки на турецкой границе. Преувеличение могло быть умышленным, а могло являться результатом обычной неточности, но тон Его Превосходительства несомненно был таким, чтобы навести слушателя на мысль об исключительно больших силах, стянутых к самой границе.

«Уж не говоря о благоприятном физическом состоянии солдат, — отметил он, — ничто не может быть лучше, чем дать войскам возможность проводить маневры на самой границе и приобретать глубокие познания об этой территории. Пока я здесь, я буду проводить в жизнь свою систему концентрации войск, и я надеюсь убедить министра обороны в ее практичности и добиться разрешения сформировать другие лагеря, подобные Сарикамышу. [34]

Возможно, было сочтено целесообразным вызвать неуютное чувство в соседних турецких провинциях, и соответственно поэтому был дан ход явно преувеличенным отчетам о военных передвижениях. Впрочем, более интересными для меня оказались некоторые выводы о путях неизбежной реорганизации Кавказской армии, нежели послеобеденные заявления русского генерал-губернатора. Исходя из всего услышанного, я склонен полагать, что уже в недалеком будущем мы вновь увидим разделение ее на два армейских корпуса, по две дивизии в каждом, причем штаб-квартира одного по-прежнему будет находиться в Тифлисе, в том время как другой будет размещен на недавно аннексированной территории, а штаб-квартира его расположится в Карсе.

Если существует возможность в достаточной степени расширить Сарикамыш, возможно, он станет постоянной тренировочной площадкой для этого второго корпуса.

При том, что 21-й дивизии в Темирхан-Шуре, вероятно, достаточно для поддержания порядка среди горных племен Восточного Кавказа, сложно понять raison d'etre 20-й дивизии во Владикавказе, а также двух регулярных драгунских полков в предгорьях Кавказа. Логично предположить, что первая должна быть переведена в Закавказье, в то время как последние будут переброшены в западные губернии европейской России. Летом поступило сообщение, что драгуны отправятся в Европу в конце сезона учений, но во Владикавказе мне дали понять, что это перемещение, вызывавшее ужас среди как рядовых, так и офицеров, было отложено.

Несмотря на несколько преувеличенно восторженные ответы на мои вопросы о новом рекрутском наборе среди местного населения, национальная Кавказская армия по-прежнему находится в зачаточном состоянии. Князь Дондуков пообещал предоставить мне возможность проинспектировать один из туземных стрелковых батальонов, но искусно уклонился от выполнения своего обещания. У меня есть основания полагать, что они состоят исключительно из грузинов и гурийцев — мирных равнинных народов, как о них отзываются удалые горцы, с которыми мне довелось познакомиться. Их форма является стилизованным гурийским национальным костюмом.

Резервная организация на Кавказе показалась мне крайне несовершенной, однако по возвращении в Санкт-Петербург я заметил, что в настоящий момент к этому вопросу обращено внимание властей.

Во время визита, который я нанес Великому Князю Михаилу ⁶ в Боржоме, у меня состоялся интересный разговор с Его Императорским Высочеством по поводу общей системы управления Кавказом. Он достаточно подробно объяснил мне различия и ограниченность сферы полномочий генерал-губернатора при существующей системе по сравнению с тем положением, которое он сам занимал на протяжении восемнадцати лет на посту наместника. Мне представляется нецелесообразным останавливаться на этой теме подробнее, чем это необходимо для того, чтобы подчеркнуть явно отличную природу того воздействия на Кавказскую армию, которое оказывал главнокомандующий, который, обладая, в силу своего официального положения, равно как и в силу родства, правом непосредственно связываться с Императором, не зависел от министерств, от власти генерал-губернатора, который, как мне поведал князь Дондуков-Корсаков, на каждом шагу наталкивается на сопротивление глав министерств обороны, а также иностранных и внутренних дел. Подчиняясь только царю, наместник мог, пользуясь собственным влиянием, обеспечить карьеру и верность любого офицера армии; в то же время он был в состоянии добиться того, чтобы мнения его советников на местах перевесили мнение столичных властей. Результатом этого стал тот факт, что все чины, служащие на Кавказе, делали карьеру целиком в пределах этого региона и составляли нечто вроде корпорации со своими собственными интересами и традициями, совершенно отличную от прочей Российской армии. Я заметил, что этот дух по-прежнему силен среди офицеров постарше, с которыми я общался и которые рассматривают произошедшие за последние восемь лет перемены как разрушение старых привилегий службы на Кавказе.

Князь Дондуков-Корсаков непопулярен как в военных, так и в гражданских кругах, или, пожалуй, вернее будет сказать, что непопулярен генерал-губернатор и что на его личные недостатки можно было бы закрыть глаза, будь пошире его официальные полномочия. Для военных этот факт явился бы возвратом к Кавказской армии «старых добрых времен», в то время как гражданский элемент оказался бы избавлен от неудобств, вызванных необходимостью передачи на рассмотрение петербургских бюрократов вопросов сугубо местного значения, которые прежде решались Наместником. Развитие ресурсов этой области несомненно тормозится существующей системой, однако таким образом устраняется опасность создания imperium in imperio, которое при определенных обстоятельствах могло бы взять курс на отделение и которое во все времена было бы способно проводить собственную местную политику, не укладывающуюся в схему имперского правительства и не учитывающую международные осложнения, которые подобная политика может за собою повлечь. [35]

Касаясь вопроса коммуникаций, однажды я задал Великому Князю вопрос, как вышло, что Кавказ так долго остается не связанным с остальной империей при помощи железной дороги. Он сказал, что у него было разработано два разных проекта, предусматривавших строительство ветки Владикавказ-Тифлис во время его правления, но что естественные трудности оказались непреодолимы. Он добавил, что в ближайшем будущем будет построена дорога Владикавказ-Тифлис-Баку, но что вариант со строительством другой, более прямой линии был временно положен под сукно. С моей точки зрения, трудности строительства ветки Владикавказ-Тифлис были сильно преувеличены. Они несомненно не могут сравниться с трудностями, возникшими при сооружении множества горных железных дорог в Европе и Америке. В значительной мере ответственность за неэффективную систему российских коммуникаций лежит на недостаточно развитом частном предпринимательстве, но сама собой напрашивается мысль, что, возможно, в данном случае государственная инициатива сдерживается боязнью местной администрации оказаться более тесно привязанной к главному бюрократическому центру. Существующее шоссе между Владикавказом и Тифлисом, хотя и является неплохой дорогой, в отношении поддержания его в должном состоянии не может сравниться с главными артериями Альп, и следует отметить, в качестве еще одного свидетельства предприимчивости русского характера, что все контракты на работы там находятся в руках персов.

Покинув Боржом, я вернулся в Санкт-Петербург через Батум и Севастополь. Укрепления Батума постепенно растут, и скоро этот город займет место среди основных русских крепостей — см. доклад разведывательного ведомства «Краткие сведения относительно Закавказья», стр. 59 ⁷. В Форте № 1 были установлены восемь 11-дюймовых орудий, два крупповых орудия меньшего калибра и две 6-дюймовые мортиры. На высокой площадке у Замка, к востоку от Форта № 3 идет строительство большой батареи. Еще одна, включающая в себя пять тяжелых мортир, была размещена на высотах к югу от Форта № 2; аналогичные работы ведутся и неподалеку от Форта № 1, примерно в двух милях к западу от города, очевидно, с целью обеспечить защиту открытого побережья между Фортом № 1 и устьем Чороха.

В Севастополе, насколько я могу судить, не произошло никаких перемен в отношении укреплений и вооружения. Я обнаружил, что Форт Херсонес, который в этот раз мне удалось как следует осмотреть, содержит только пять орудий вместо шести, как мною сообщалось в 1888 году. В целом же и в Батуме, и в Севастополе я столкнулся с большей бдительностью, чем мне доводилось встречать прежде, и посторонние не допускаются на территорию, прилегающую к военным объектам. В Севастополе активно продолжается строительство казарм.

Со времени моего последнего визита в Военно-Морском госпитале прибавилось пять больших корпусов, а два корпуса старых Морских казарм, тогда реставрировавшиеся, теперь готовы и ждут заселения.

В одно время со мной в Севастополе находились два инженер-генерала Заботкин ⁸ и Чикалев ⁹ — вместе с группой военных и штатских инженеров; они были заняты составлением планов земляных укреплений, которые было решено здесь возвести, а также изучением вопроса строительства железнодорожной линии и других работ, которые окажутся необходимыми, в случае если торговая гавань будет перенесена в Стрелецкую Бухту. Из разговоров с этими господами я понял, что укрепления будут включать Высоты Маккензи на востоке и что они будут устроены так, чтобы охватывать фланги уже существующих береговых бастионов.

У восточной оконечности большой гавани с северной стороны, рядом с местом, отмеченным мной в предыдущем отчете, был завершен один крупный артиллерийский склад, в то время как строительство еще двух складов продолжается.

Я не пытался посетить какие-либо военно-морские учреждения, дабы не помешать адмиралу Сеймуру ¹⁰, находившемуся в Севастополе в то же самое время. Во время обеда в день годовщины бомбардировки 17 октября его необыкновенно хорошо принимали и развлекали выжившие защитники Севастополя. Вероятно, ему удалось получить немало ценной информации от своих прежних противников, которую они едва ли предоставили бы мне.

Айвор Герберт, полковник.
Военный атташе

Комментарии

1. См.: Whо is who of British members of Parliament. Harwest Press. Sussex. England. — Vol. II P. 169.

2. Сэр Мориер Роберт — посол Ее Величества в России в 1883-1891 гг.

3. Солсбери (Salisbury) Роберт Артур Толбот (1830-1903), маркиз, премьер-министр Великобритании в 1885-1892 и 1895-1092 гг. Лидер Консервативной партии Великобритании.

4. Емануелов (Емануель) Георгий Арсеньевич (1775-1837) — генерал от кавалерии. Сначала состоял в австрийской военной службе, в 1797 г. перешел в русскую. Участник Отечественной войны 1812 г. В 1826 г. Емануель назначен командующим войсками на Кавказской линии и частично мирными средствами, частично силой оружия немало способствовал водворению спокойствия между горцами. В 1828 г. Емануель совершил ряд военных экспедиций за Кубань, чем содействовал успеху осады Анапы. Последующие годы он провел в непрерывных боевых действиях против горцев. После тяжелого ранения в бою под крепостью Внезапной вышел в отставку.

5. Дондуков-Корсаков Александр Михайлович (1820-1893) — князь, генерал-адъютант и генерал от кавалерии. Окончил петербургский университет. Начал военную службу в качестве адъютанта князя Воронцова и в этом качестве принял участие в боях против горцев. Участник штурма Карса и Курдюкдаринского сражения. В 1859 г. назначен начальником штаба Войска Донского и участвовал в введении крестьянской реформы на Дону. В 1869 г. назначен киевским, подольским и волынским генерал-губернатором. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 г. командовал 13-м армейским корпусом. С апреля 1878 г. состоял императорским российским комиссаром в Болгарии, а в следующем году командующим оккупационными войсками в Болгарии. С 1880 г. член Государственного совета и временно харьковский генерал-губернатор. С 1882 по 1890 г. был назначен главноначальствующим гражданской частью на Кавказе и командующим войсками Кавказского военного округа. При его участии выработано новое положение об управлении Кавказом, введенное в действие в 1883 г.

6. Михаил Николаевич (1832-1909) — великий князь, четвертый сын императора Николая I. В 1852 г. назначен генерал-фельдцейхмейстером. В 1854 г. участвовал в военных действиях под Севастополем. В 1856 г. назначен вице-председателем комиссии, учрежденной для улучшений по военной части и членом комитета об учреждении кавалерийской академии, в 1859 г. членом комитета для рассмотрения состояния укреплений Балтийского и Черного морей, в 1860 г. главным начальником военно-учебных заведений. С 1863 по 1881 г. состоял наместником Кавказа и главнокомандующим кавказской армией. При нем окончательно были усмирены Чечня, Дагестан, Предкавказье и западный Кавказ, учреждены: сухумский отдел из абхазских земель (1866), Черноморский округ (1867), Елизаветпольская губерния (из частей Тифлисской и Бакинской губерний, 1868), Карская и Батумская области (из отнятых у Турции земель, 1879). В войну 1877-1878 гг. был главнокомандующим кавказской армией и на Аладжинских высотах принудил к сдаче большую часть армии Мухтар-паши. По окончании войны произведен в генерал-фельдмаршалы и награжден орденом Георгия 1-й степени. С 1881 по 1905 г. состоял председателем Государственного Совета.

7. Не публикуется (Peд).

8. Заботкин Дмитрий Степанович (1837-1894) — генерал-лейтенант, известный военный инженер. Прослужил 30 лет в Кронштадтской крепости. Им построены форт «Милютин» и батарея «форт Зверев». В 1890 г. Заботкин был назначен товарищем генерал-инспектора по инженерной части, а в следующем году — главным начальником инженеров. Автор проектов укреплений Севастополя и Либавы.

9. Видимо, речь идет об известном русском электротехнике Владимире Николаевиче Чиколеве (1845-1898), авторе ряда конструкций дуговых ламп и электрических прожекторов, использовавшихся в военных целях.

10. Лорд сэр Альчестер Сеймур (1825-1895) — английский адмирал, участник Крымской кампании, известен также как руководитель бомбардировки Александрии английским флотом в 1882 г.

Текст воспроизведен по изданию: «Развитие ресурсов этой области тормозится существующей системой...». Кавказ глазами английского полковника // Источник. Документы русской истории, № 5 (41). 1999