К БИОГРАФИИ КОСТА ХЕТАГУРОВА

35 лет назад умер великий поэт осетинского народа, создатель осетинского литературного языка и поэзии, художник-живописец и революционер Коста Леванович Хетагуров.

С юношеских лет, овладевая высшими достижениями русской и европейской культуры и науки, Коста Хетагуров весь отдается общественно-политической и революционной деятельности, выражая интересы и стремления угнетенного осетинского народа.

Он был душой и вдохновителем национально-освободительного движения своего народа.

Своей пламенной революционной поэзией Коста Хетагуров призывал народ в борьбе за свободу, разоблачая паразитизм и подлость духовенства, протестовал против насилий и издевательств царских чиновников и военщины.

За свои горячие стихи, полные революционного гнева, поэт-революционер подвергается преследованию. Его высылают из пределов Осетия «за подстрекательство живущих во Владикавказа осетин». Царские сатрапы преследовали гениального поэта до конца его жизни. Ненависть царских жандармов доходила до того, что один из царских полковников совершил покушение на Косту, и только случайно поэт остался жив. Когда этим путем не удалось освободиться от беспокойного поэта-революционера и оторвать его от активной политической деятельности среди горских народов, царский [157] жандарм Каханов состряпал соответствующее донесение о том, что Хетагуров своей агитацией вызвал возмущение и неповиновение местного населения властям.

В 1899 г. поэта приговорили к высылке на жительство в Курскую губ. на 5 лет. После долгих хлопот Хетагурову заменили место высылки и разрешили проживать в гор. Херсоне.

Все эти преследования не сломили революционного духа народного борца. По возвращении из ссылки он вновь входит в общественную жизнь: выступает в качестве доверенного лица от безземельных горцев-осетин Нарской долины, громит в печати врагов осетинского народа. Но лишения, преследования, ссылка подорвали здоровье Косты Левановича Хетагурова и на 47 году жизни — 1 апреля 1906 г. он умер.

Гениальный поэт, революционер-демократ и гуманист отдал всю свою жизнь служению своему народу и всему трудящемуся человечеству.

Он писал о себе:

«Люблю я целый мир, люблю людей бесспорно;
Люблю беспомощных обиженных сирот!
Весь мир — мой храм, любовь — моя святыня!
Вселенная — отечество мое!»

Публикуемые ниже документы дополняют биографию великого осетинского поэта некоторыми данными за период пребывания его на родине.

Из донесения начальника штаба Кавказского военного круга в совет главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 22 декабря 1898 г.

(ДП, V, 1894 г., Д. К. 31, лл. 219-221. Документы подготовлены к печати В. Истоминым)

Начальник Терской области рапортом от 9 сего декабря за № 11729 вошел с ходатайством о высылке жителя селения Георгиевско-Осетинского, Баталпашинского отдела, Кубанской области Константина Хетагурова в отдаленную от вверенной ему области местность, во избежание преступных между осетинами событий и для успокоения умов местного населения, так как Хетагуров, проживая в гор. Ставрополе, часто посещает осетин Владикавказского округа, и распространяет между ними нежелательные слухи о бессилии местной административной власти, подстрекая их к неповиновению, равно как рассылает вырезки из газет, заключающие в себе пасквили на начальствующих и духовных лиц, а также на проданных правительству осетин, и разные корреспонденции о мнимом угнетении осетин, автором которых преимущественно является он сам или руководимые им лица.

Из сведений, разновременно доставленных генерал-лейтенантом Кахановым, видно, что еще в 1891 г. Хетагуров стал известен местной администрации...

Так начальник Терской области удостоверяет, что Хетагуров в том году принимал деятельное участие в составлении Доносов, поданных ее императорскому высочеству, в бозе почившей великой княгине Ольге Федоровне, и обер-прокурору святейшего синода и заключавших в себе заведомо ложные сведения относительно закрытия осетинского женского училища во Владикавказе, причем сведения эти были направлены против бывшего преосвященного экзарха Грузии архиепископа Палладия.

Затем Хетагуров, несмотря на предостережение начальника Терской области, оказался виновным в участии в составлении адреса отъезжавшему в то время епископу владикавказскому и моздокскому Петру, от имени осетин, которые его на это не уполномочивали. Адрес этот заключал в себе ту же клевету относительно закрытия вышеупомянутого осетинского женского училища, существующего и поныне под названием приюта, и должен был служить исходной точкой речей, направленных против экзарха Грузии, о чем генерал-лейтенант Каханов был предупрежден смотрителем Ардонского духовного училища архимандритом отцем Иоанном.

Ныне же генерал-лейтенант Каханов доносит, что Хетагуров разъезжает по Осетии и внушает осетинам, что начальник области но властен их наказывать и что они не должны бояться местной власти, вследствие чего неповиновение осетин стало с течением времени проявляться все чаще и чаще и наконец завершилось противодействием военным патрулям 24-го минувшего ноября.

Из представленного при этом полицейского протокола об упомянутом происшествии видно, что в час ночи под 24 ноября сего года разводящий военный патруль 1-го поста постовой городовой Подкопаев дал знать через ночного сторожа дежурному по городской полиции, помощнику пристава Змайлову, что пьяные осетины на Касибилевской и Восточно-Выгонной улицах производят выстрелы и, собравшись большой толпой, ходят с пением и пляской из двора во двор, не обращая внимание на протесты сторожей, а на замечание обхода разойтись по домам грубят и угрожают всех перебить и отнять оружие, если только им будут препятствовать гулять и стрелять. Получив такие сведения, Змайлов, вызвавши 10 казаков и дав знать приставу, сам отправился на место сборища, где нашел толпу более чем в 30 человек, собравшуюся на празднество по случаю свадьбы осетина, жителя селения Дарг-Кох. Хаматхана Дудиева. К тому времени прибыли и 10 казаков под командой урядника Мышева. Заметив Змайлова, осетины как бы нарочно еще более начали шуметь, отвечая на предложение Змайлова разойтись по домам, что для них мало будет помещения, если их арестуют. Указав на [158] позднее время и что выстрелами они делают тревогу, Змайлов еще раз предложил им разойтись, но, видя, что никто из них не обращает никакого внимания на слова, приказал казакам оцепить несколько человек и отправить их в канцелярию, что казаки исполнили. Был при этом и обход: разводящий городовой и два солдата Апшеронcкого пехотного полка. Оцепленные казаками 15—20 человек осетин не соглашались итти в полицию, а напротив начали сопротивляться, цепляясь за поводья и хватая за одежду казаков и призывая при этом на помощь других осетин. На крик этот не замедлили явиться осетины и не бывшие на месте происшествия, вследствие чего образовалась толпа более чем в 100 человек. Прибывшие начали отбивать оцепленных казаками осетин, причем одни бросали в казаков камнями, другие же, вооруженные длинными палками и крючьями, толкали казаков с целью освободить арестованных, так что казакам пришлось взяться за оружие, а ночному обходу отступать держа ружья на руку. В этот момент, когда уехал Змайлов, одному из казаков, Ивану Ступникову, пробили камнем голову, а другому, Фоке Шувалову, камнем же испортили винтовку. Облитый кровью Ступников был отправлен в лазарет при казачьей сотне, а остальные казаки, не решившись стрелять, прибыли в полицию одни...

Окружной штаб, имея в виду, что дальнейшее пребывание Константина Хетагурова в пределах Кавказского края и частые посещения им Терской области могут повлечь за собой нежелательные волнения и беспорядки среди населения, полагал бы удовлетворить настоящее ходатайство генерал-лейтенанта Каханова и выслать означенного туземца в одну из внутренних губерний империи.

Изложенные сообщения штаба Кавказского военного округа, по поручению командующего войсками округа, представляются на обсуждение совета главноначальствующего.

Генерал-майор (Подпись)

Рапорт начальника штаба Кавказского военного округа в гор. Тифлисе в Главный штаб, 26 января 1899 г.

(ДП, V, 1894 г., д. № 34, л. 218.— Воспроизведено с копии посланной начальником Главного штаба в департамент полиции 6 февраля г. (см. то же дело, л. 217))

Согласно постановления Совета главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, состоявшегося 9 сего января, жителю сел. Георгиевско-Осетинского, Баталпашинского отдела, Кубанской области, Константину Хетагурову воспрещено жительство в пределах Кавказского края.

Донося об этом и представляя при сем копию с доклада Окружного штаба от 22 декабря минувшего года за № 20690 и список с журнала Совета главноначальствующего по настоящему делу, по поручению его сиятельства командующего войсками, прошу Главный штаб уведомить, в какую именно губернию подлежит высылке упомянутый туземец с установлением за ним особого надзора (Департамент полиции назначая местом высылки К. Хетагурова Курскую губернию, указав, что срок высылки должен быть не свыше 5 лет (см. то же дело, л. 223)).

Рапорт начальника штаба Кавказского военного округа в Главный штаб, 9 апреля 1899 г.

(ДП, V, 1894 г., д. № 34, л. 228)

Подлежащий высылке из пределов Кавказского края в Курскую губернию житель селения Георгиевско-Осетинского, Кубанской области, Константин Хетагуров обратился к командующему войсками округа с просьбой о назначении ему местом жительства Таврическую губернию ввиду болезненного состояния его здоровья. При этом проситель представил медицинское свидетельство из Петербургской Александровской городской больницы, из которого усматривается что он страдал туберкулезом правой бедренной кости и что жительство в северном климате для него, Хетагурова, может иметь вредные последствия, в смысле возобновления болезни.

По докладе означенной просьбы генерал-адъютанту князю Голицыну, его сиятельство изъявил свое согласие на перевод Хетагурова в Таврическую губернию, но с тем, чтобы названный туземец был поселен там в пункте, наиболее удаленном от Кавказа.

Ввиду изложенного прошу распоряжения Главного штаба о передаче Константина Хетагурова в Таврическую губернию в наиболее удаленный ее пункт от Кавказского края.

Генерал-майор Пещанский.

Отношение Главнонач. граж. частью на Кавказе министру внутренних дел, 3 мая 1899 г. (Там же, л. 238)

Препровождая при сем докладную записку Константина Хетагурова, подлежащего высылке административным порядком из пределов Кавказского края, имею честь уведомить ваше высокопревосходительство, что я не встречаю препятствии к удовлетворению просьбы Хетагурова, т. е. к назначению ему местом жительства, на время высылки, Таврической губернии, о чем и поручил начальнику окружного штаба довести до сведения вверенного вам министерства. Представление это, вероятно, не достигло еще мента полиции, почему вышеуказанную просьбу Хетагурова препровождаю на ваше благоусмотрение.

Что же касается временного посещения Хетагуровым Кавказа, как он о том просит в докладной записке, то таковое признаю неудобным и нежелательным.

Генерал-адъютант князь Голицын. [159]

Докладная записка К. Л. Хетагурова главноначальствующему гражданской частью на Кавказе и главнокомандующему войсками Кавказского военного округа, 27 апреля 1899 г.

(ДП, V, 1894 г., д. 34, л. 239. Воспроизведено с подлинника автографа Хетагурова)

Вопреки извещения отделения походной канцелярии вашего сиятельства от 27 марта 1899 года, за № 138, о назначении мне, на время ссылки из пределов Кавказского края, местом жительства Таврическую губернию, пристав 1-го участка Московской части г. С. Петербурга сего 27 апреля выдал мне, взамен отобранного паспорта, проходное свидетельство за № 14549 на следование в Курскую губернию с воспрещением пребывания в столице свыше семи дней и всяких остановок по пути следования. Ввиду этого, а также и неотложной необходимости возвращения моего на Кавказ для сдачи должности при Управлении Кавказских минеральных вод (К. Хетагуров был и. д. помощника делопроизводителя Управления Кавказских минеральных вод) и для приведения в порядок домашних дел, покорнейше прошу распоряжения вашего сиятельства: 1) о приостановке высылки моей в Курскую губернию, как несогласной с последовавшим 27 марта постановлением вашего сиятельства я 2) о разрешении мне, до выезда в Таврическую губернию, двухмесячного срока для сдачи служебной должности и устройства домашних дел.

И. д. помощника делопроизводителя управления Кавказских минеральных вод

Константин Леванович Хетагуров (К. Хетагуров выехал не Петербурга с проходным свидетельством 16 мая 1899 г.).

С. Петербург, Николаевская ул. д. № 4, кв. 5.

Отношение Главного штаба военного министерства в департамент полиции, 27 июля 1899 г.

(ДП, V, 1894 г., д. № 34, л. 247)

Вследствие отношения от 4 мая сего года за № 5757, Главный штаб имеет честь уведомить, что согласно рапорта Кавказского начальства от 14 сего июля, за № 12003 (Этот рапорт в архиве не обнаружен), житель Кубанской области Константин Хетагуров подлежит водворению в Херсонскую губернию под надзор полиции сроком на три года.

Генерал-майор Путята.

Письмо секретаря осетинского землячества в Томске председателю осетинского литературного кружка в Саратове, 15 марта 1916 г.

(ДП, о. о., 1916 г., д. № 110-0, л. 2.— Воспроизведено о копии перлюстрированного департаментом полиции письма из Томска в Саратов— Университет, студенту Тхапсаеву)

Кружок томских студентов на заседании 13 марта постановил вторично запросить председательствуемый вами кружок с просьбой ближе ознакомить его с задачами нашего общества и характером практической деятельности. Одним из могучих фактов широкой деятельности студенческих кружков, ввиду малочисленности входящих в них членов, видим в живом, дружеском обмене мнений, в совместном разрешении тех или иных вопросов и в совместном выступлении по ним. По мнению кружка нам необходимо установить наличность сил, необходимо понять, из кого состоит наша интеллигенция, сколько нас в высших школах, сколько культурных сил на местах. Мы должны действовать сообща, поддерживать друг друга и быть в непрерывной связи е сердцем Осетии, Владикавказом, где кстати организован комитет для чествования Коста (В 1916 г. исполнилось 10 лет со дня смерти К. Хетагурова). Нет сомнений в том, что в комитет попали люди с большим желанием работать на пользу родины, и мы должны приветствовать их порыв, пойти им навстречу.

Необходимо, чтобы эти черновые работники, которых было не мало, а в прошлом, черпали где-нибудь нравственную силу, чтобы они осязательно чувствовали и поверили в большое культурное значение своей работы и в то, что вслед за ними идет дружное, с общественной инициативой поколение, способное продолжать их работу.

Без такой веры всякое культурное начинание обречено на гибель. Исходя из всего сказанного вновь просим высказаться по предложенным раньше вопросам.

А в заключение поздравляем вас с первым культурным национальным праздником,— чествование памяти мощного выразителя души народной, дорогого Коста. Да будут памятны нам его заветы.

Донесение начальника Терского областного жандармского управления в департамент полиции, 30 апреля 1916 г.

(ДП, о. о., 1916 г., д. 110-0, л. 6)

Доношу, что в гор. Владикавказе никакого комитета для чествования памяти первого осетинского поэта Коста Хетагурова пока, не организовывалось. 20 марта сего года в десятую годовщину смерти поэта была отслужена панихида, по окончании которой некоторыми из присутствующих на панихиде было сказано слово памяти поэта, а учениками рассказаны и пропеты некоторые стихотворения покойного.

Среди осетин, правда, есть предположение в память Хетагурова устроить в будущем или народный дом, или открыть какое-либо учебное заведение — вообще сделать что-либо в память Хетагурова, осуществить же что-либо в настоящее время не представляется возможным, так как многие из его почитателей находятся на театре военных действий.

Полковник Гладышевский. [160]

Текст воспроизведен по изданию: К биографии Коста Хетагурова // Красный архив, № 3 (106). 1941