ПО ПОВОДУ СТАТЬИ:

ДЕЙСТВИЯ И ЗАНЯТИЯ ВОЙСК СРЕДНЕ-ФАРСКОГО ОТРЯДА.

(См. "Военный Сборник” 1866 г., № 8, статью: "Действия и занятия войск средне-фарского отряда”)

Статья А. Введенского, представляя верное описание военных действий при занятии р. Пшехи летом 1862 года, недостаточно очерчивает действия неприятеля 16-го июня, которые отличались редкою отважностью. Итак как много было говорено в пользу и не в пользу достоинств наших бывших неприятелей на Кавказе, то я считаю нелишним привести несколько данных в дополнение существующих мнений, находя эти данные достойными внимания военных.

Для ясности рассказа я начну с того, что рекогносцировка пути с Куого на Пшеху, произведенная не 13-го, а 14-го июня, была произведена по перешейку между лесами, опушающими правый берег Пшехи, и лесным мысом, который тянется от лесистого хребта Ангул к Пшехе. Так как этот перешеек лежал под выстрелами из лесов с обеих сторон, то, для обеспечения прохода колонны, лесные опушки направо и налево были заняты, 14-го, каждая двумя ротами, почти без выстрела. Колонна вышла тогда на поляну за прогалиной и после непродолжительного привала возвратилась в лагерь. Рубки же — о которой упоминает автор [56] вышеназванной статьи — в этот день там не производилось, и лес остался в такой же целости, как и был.

Неприятель еще 15-го числа обнаружил свои значительные силы: с высот на Куого мы видели в течение всего дня большие партии на полянах Пшехи, и потому генерал Тихоцкий составил авангард из самых боевых частей отряда, без всякого обоза.

16-го, подойдя к открытому перешейку, разделяющему два леса, мы увидали, что правый лес занять многочисленным неприятелем, и хотя в левом лесном мысу не было заметно ни души, но я знал от милиционеров, что в этой чаще тоже засел неприятель. Не было никакого рассчета повторять действие 14-го июня, занимая обе опушки, для того, чтобы дать возможность пройти войскам на открывавшеюся впереди поляну Пшехи: было очевидно, что в правом лесу, тянувшемся непрерывною стеною вниз по Пшехе, неприятель готовился к упорному сопротивлению, а в левом, напротив, он не мог долго держаться, по причине малой ширины леса и опасения обхода с поляны, лежащей сзади, куда всегда можно было направить часть наших войск, раз как только партия, сидевшая в левом лесу, была занята нападением с фронта. Овладев же этим лесным мысом, можно было продвинуть войска по опушке его вне выстрелов из правого леса. Вследствие того два батарейных орудия сделали несколько выстрелов картечью по левому лесу, а две роты стрелков Ширванского полка в рассыпном строю ринулись в лес с тою решимостью, которая характеризует кавказских солдат и которая принята на Кавказе для занятая леса. Неприятель с честью выдержал картечь, не изобличив себя ничем, хотя, как мы увидели вскоре, ему досталось от картечи. В лесу не только царствовало глубокое молчание, но не было видно ни одной папахи, ни одного ствола; но когда ширванцы добежали на пистолетный выстрел, то опушка закурилась дымом, загремел беглый огонь, и их осыпали пулями. В несколько мгновений они были уже между деревьями, перекололи передовых защитников и углубились в чащу. Лес был наш. В резерв ширванцам пошли две остальные их роты, а отряд двинулся вперед, и, на случай, если бы неприятель захотел упорствовать в [57] глубине леса, посланы были две роты обогнуть выдающуюся часть леса и зайти в тыл горцам.

Вход на поляну Пшехи был обеспечен для всего отряда, и неприятель в правом лесу остался в стороне; но так как он там был многочислен, то в правой цепи шли четыре роты с четырьмя орудиями.

Абадзехи не отказались однако помериться с нами. Едва тронулись колонны с места и они увидели, что пройдут мимо их, не завязывая дела, как правый лес огласился гиком, и толпы, его наполнявшие, ринулись на правую нашу цепь. Они встретили жестокий отпор: огонь нарезных ружей и картечь артиллерии обдали их свинцом и чугуном; но горцы смело лезли вперед и остановились только после большой потери, заколебались, опрокинулись к лесу и, под тем же губительным огнем, снова яростно устремились на наши войска и долго пытались дорваться до цепи. Наконец потери угомонили их, и они окончательно бросились в лес, подбирая своих раненых и убитых.

В то же время, или несколько после, имела дело и главная колонна в правой своей цепи, то, о котором говорить г. Введенский. Во время движения на Пшеху был послан из станицы Белореченской дивизион переяславских драгун с бумагами к генералу Тихоцкому. Перейдя высоты нагорного левого берега р. Белой, драгуны поскакали в догонку отряда; но параллельно с ними, под лесами правого берега Пшехи, неслась большая конная партия неприятеля, поспешая на место дела. Достигнув колонны, она бросилась в лес и, оставя там коней, атаковала роты линейного баталиона. Было ли это нападение одновременно с нападением на правый Фланг авангарда, или несколько после, я не упомню; скорее после, потому что пушечные выстрелы гремели еще сзади, когда авангард, отразив нападение, двинулся далее.

Выйдя на поляну, кавалерия авангарда — четыре эскадрона, сотня казаков, с двумя конными орудиями — была направлена прямо по поляне против рассеянных на ней конных партий, для развлечения неприятеля, а пехота, выбрав место, где лес по Пшехе был реже, поворотила вправо к этой реке. Кавалерия оттеснила неприятеля в угол поляны, там, где она, суживаясь, окоймлена с одной стороны лесом, спускающимся с гор, а с другой лесом, вытягивающимся от [58] Пшехи к горам. Неприятель не преминул, конечно, засесть в лесу, а часть драгун, спешившись, заняла опушки обеих сторон лесистого угла Пехота же, дойдя до реки, т. е. до места, которое назначено было занять, очутилась в невозможности оставаться там, потому что левый берег реки повсеместно командовал правым на ружейный выстрел, покрыть лесом и был занят неприятелем; поэтому 19-й стрелковый баталион, бывший в голове колонны, перешел Пшеху и занял левый нагорный берег. С этого места открылась обширная равнина, окоймленная вдали непрерывным лесом, а на долине двигалась многочисленная неприятельская конница. 19-й стрелковый баталион, заняв три высоты, разделенный оврагами, каждую одною ротою, усилил эти высоты засеками; одна рота была отделена в резерв; в среднюю засеку, наиболее выдающуюся, были поставлены два горных орудия. Таким образом, этот баталион совершенно прикрыл отряд от покушений с правого берега и сделал возможным расположение его на назначенном месте.

Отряд стягивался, но не мог еще предаться отдыху, потому что нужно было "обрубиться". Место расположения было покрыто лесом и кустарником, и из лесу по нас стреляли. В лес были выдвинуты цепи, а сзади рубили, очищая место для лагеря и на ружейный выстрел пред ним.

Но в кавалерии, отправленной от авангарда и бывшей далеко от нас, пушечные выстрелы раздавались все чаще и чаще, и вскоре оттуда приехал гонец с известием, что кавалерия не может выйти из угла, в который зашла, ибо каждый раз, как только спешенные драгуны оставляюсь опушку, чтоб сесть на коней, неприятель кидается на них в шашки, не дает сесть, и они снова должны занимать опушку. Пришлось выручать драгун: шесть рот пехоты, при четырех орудиях, направлены были в лес, составлявший правую сторону угла, в который зашли драгуны, и неприятель, как только почувствовал их наступление, очистил часть леса, сталь слабее напирать на драгун и даль им возможность собраться на поляне, откуда они прибыли в лагерь. Но взвод конной артиллерии, бывший с драгунами и казаками, выпустил почти все свои заряды, отражая беспрерывные нападения горячего неприятеля.

После полудня все успокоилось в лагере; работали только [59] топоры, да стрелки, прикрывавшие рубку, менялись редкими выстрелами с неприятелем. Вдруг, около пяти часов пополудни, на левом берегу Пшехи загорался беглый огонь 19-го стрелкового баталиона, загремели частые выстрелы горных орудий, и окрестности огласились неистовым гиганьем неприятеля. Все всполошилось, и хотя расположения 19-го баталиона не было видно, но было ясно, что на него сделано нападение. Когда я прискакал на высоты за Пшеху, то увидел самое замечательное зрелище: та кавалерия неприятеля, которая сновала на равнине левого берега с самого утра, вся как была, в числе нескольких тысяч, ринулась на 19-й стрелковый баталион. Как буря неслись толпы всадников на засеки стрелков, оглашая воздух дикими воплями; передовые падали под картечью и огнем трех рот; их убирали, а задние ломились на засеки с такой же яростью; вся масса колебалась, отбрасывалась назад и снова как вихрь неслась на нас... Это нападение было находкой для лихих стрелков 19-го баталиона, которые из засек, с присошек, били конницу жестоким огнем, опрокидывая всадников и лошадей. Безумная выходка длилась с полчаса, и подкрепления, посланные из-за Пшехи, пришли тогда, когда неприятель обратился в бегство.

Тем кончилось дело 16-го июня при занятии Пшехи. Зная хорошо нашего кавказского неприятеля, я в первый раз однакож видел в нем такую решимость. Все служившие на Кавказе во время войны знали, что неприятель наш одарен большою отвагою; выражение "лезут как черти" не было преувеличением, когда дело происходило в закрытом месте, а в открытых местах неприятель редко упускал случай воспользоваться оплошностью. Правда, во время покорения Кавказа с 1856 по 1864 год дела ослабели, но благодаря превосходству нашего вооружения и маневрам, а не упадку неприятеля: куда же было горцам тягаться с нашими нарезными ружьями! И мы проходили много и много месть без выстрела, где в прежние времена бой был бы неизбежен.... Я никогда не видел и не знаю таких яростных нападений, какие делали горцы 16-го июня 1862 года: нападение их из лесу на правые наши цепи и стойкость, которую они обнаружили в нем, сделает честь всякой пехоте; но я вызываю какую угодно кавалерию произвести такую [60] неистовую атаку на пехоту и артиллерию в засеках, как атака на 19-й стрелковый баталион! Для этого нужно, чтоб военный пыль огнем горел, накаляя отважность до безумия. Очевидец больших боев и действий войск лучших на свете, я считаю долгом отдать должный почет нашим бывшим врагам на Кавказе, как воинам, достойным славы.

Гр. Д. ДОБРОВОЛЬСКИЙ-ЕВДОКИМОВ.

Г. Владикавказ.
10-го сентября 1866 г.

Текст воспроизведен по изданию: По поводу статьи: "Действия и занятия войск средне-фарского отряда" // Военный сборник, № 11. 1866