ВАСИЛЬЕВ Е.

ЭКСПЕДИЦИЯ В ЗЕМЛЮ ХАКУЧЕЙ

(С картой.)

К числу труднейших экспедиций, которые были предпринимаемы храбрыми войсками кавказской армии в продолжение долголетней и кровопролитной кавказской войны, недавно со славою оконченной, бесспорно должны принадлежать экспедиции в землю хакучей в 1864 и 1865 годах.

Покорение восточного Кавказа совершилось, как известно, в августе месяце 1859 года, причем Шамиль, главный виновник войны в этой части Кавказа, был взят в плен. На западном же Кавказе кровопролитная и упорная война еще продолжалась несколько лет, вследствие разъединенности горских народов этой части Кавказа (Горцы западного Кавказа, как известно, никогда не подчинялись влиянию Шамиля считавшегося владыкой восточного Кавказа. Один из самых ревностнейших эмиссаров Шамиля, Магомед-Эмин, посланный им на западный Кавказ в 1843 году, с большим трудом мог приобрести влияние на одно только из племен этой части Кавказа, именно абадзехов; в 1859 году Магомед-Эмин признал подданство России вместе с абадзехами.). Наконец, энергическими и постоянными действиями нескольких наших отрядов, в продолжение времени с 1857 по 1864 год, все народы западного Кавказа, исключая убыхов, должны были принести покорность русскому правительству.

Убыхи считались одним из храбрейших горских племен западного Кавказа.

В марте месяце 1864 года, начальник даховского отряда, генерал-майор Гейман, несмотря на труднодоступную местность и ненастную погоду, двинулся со вверенным ему небольшим отрядом войск из форта Лазарева к устью реки Шахе. Партия убыхской молодежи в 1,000 человек, заняв выгодную позицию близ берега Черного Моря, поклялась: «умереть, а не пустить русских в свои владения».

Генерал-майор Гейман взял штурмом эту позицию горцев, обратив их в бегство, и на другой день прибыл к устью реки [260] Шахе, не тревожимый неприятелем. Желая воспользоваться страхом наведенным на убыхов поражением их передовой партии, генерал Гейман продолжал движение далее в их землю. Эта решимость имела желаемый успех: 24-го марта, в лагерь на реке Дагомук, явился влиятельнейший из убыхских старшин и непримиримый враг русских, Хаджи- Дагомуков, со многими другими старшинами и, от имени всего убыхского народа, изъявил полную покорность русскому правительству.

В половине апреля все убыхи уже были отправлены в Турцию, а ровно через месяц после этого, энергическими действиями наших четырех отрядов, руководимых лично наместником Кавказа, Великим Князем Михаилом Николаевичем, были покорены русскому оружию и остальные враждебные племена западного Кавказа, джигеты и общества ахчипсхувцы, пскувцы и айбго.

Но, между тем как весь западный Кавказ считался уже покоренным, нашлось одно небольшое горное общество, не желавшее признавать над собою нашей власти. Общество это, под названием хакучи, гнездилось в горной котловине, образуемой вершинами рек Аше и Псезуапе.

«Хакучи никогда не представляли собою отдельного племени (Рапорт генерал-майора Геймана командующему войсками Кубанской Области, от 18-го августа 1864 г. № 1,230. Архив штаба командующего войсками Кубанской Области.). Это сброд, отовсюду из гор, людей, которые по различным причинам не уживались в своей прежней среде. Здесь много абадзехов, шапсугов и бывших наших казаков и солдат. Удалившись издавна в котловины верховий Псезуапе, обставленные со всех сторон горами, суровее которых трудно себе что-нибудь представить, они образовали, как бы отдельное, небольшое гнездо, жившее совершенно особою жизнью. С соседями сношений дружеских у них не было никаких; напротив, вечная вражда беспрестанно выражалась кровавыми столкновениями. Убыхи, шапсуги и абадзехи утверждали, что против хакучей они держали бдительный кордон и до того ненавидели их, что давно упрашивали двинуть в землю хакучей войска и многие вызывались безвозмездно быть проводниками. Вообще, не участвуя до сих пор в войне против русских, не вступая ни с кем ни в какие союзы, они тщательно соблюдали строжайшую замкнутость. Такое происхождение и такая замкнутость хакучей обусловливала и их внутреннюю жизнь. Они в одно и то же время ставили на полях и на кладбищах кресты, [261] и исполняли различные магометанские и даже языческие обряды. Одним словом, для того, чтобы охарактеризовать хакучей, достаточно сказать, что убыхи, шапсуги и абадзехи называли их не иначе, как «дикарями и хищниками». При такой обстановке, у хакучей не могло быть особенного влечения идти в Турцию, тем более, что они опасались там мщения бывших своих соседей-горцев. Выйти же на плоскость, на Кубань или на Лабу, т.е. добровольно променять разбойничью жизнь на мирную, гражданскую, казалось для них большим стеснением. Понятно также, что пока мы имели дело с многочисленными племенами, хакучи не могли и не должны были обращать на себя особенного внимания. Положение дел в землях абадзехов, шапсугов и убыхов было отлично известно хакучам. Видя в русском оружии силу, перед которою преклоняется все, поколебались и они. Еще в марте месяце, лучшая часть выбыла в Турцию и численность хакучей много ослабела. Но зато остальные, надеясь, как прежде не пускали к себе соседних горцев, не пустить теперь русских, с угрозами настаивали на том, чтобы сколь возможно больше людей оставалось на месте. Между тем, несколько обстоятельств способствовали тому, что в оставшихся немногих хакучах надежда удержаться в горах постепенно увеличивалась. Так, взамен выбывших в Турцию семейств, к ним стали прибывать со всех сторон остатки переселенцев. Встреченные сначала недоброжелательно, они мало по малу сжились с хакучами, и, наконец, составили с ними одну горсть. Многие из пришельцев устроились в земле хакучей, а многие около, в верховьях рек Аше, Псезуапе и в окрестностях. Большая часть их была уже на берегу моря, в готовности отплыть в Турцию, но или израсходование всего довольствия, в ожидании судов, или, что скорее всего, слухи о том, что в Турции не предстоит ничего привлекательного, что земли там скудны, обращение властей дурно и требования правительства велики, заставили их возвратиться восвояси. Таким образом, в нагорном пространстве, под водораздельным хребтом, центром которого может служить место впадения в Псезуапе реки Хакучипси, собралась довольно значительная масса горцев».

Вначале, генерал-майор Гейман думал покончить дело с хакучами мирным путем, и посылал к ним для переговоров нескольких почетнейших убыхских и шапсугских старшин, но результатов не было никаких. Хакучи с гордостью отвергали все предложения о покорности и даже убили нескольких посланных к [262] ним для переговоров. Тогда решено было действовать оружием. Три отдельные колонны принялись, одновременно, с разных сторон за разработку дорог в недоступное гнездо хакучей.

В конце июля месяца, генерал Гейман, по едва проделанным тропинкам, двинул эти колонны вперед и, несмотря на сильное сопротивление хакучей, достиг самого центра их земли. Хакучи разбежались по лесным трущобам. Преследовать их в такое время года не было никакой возможности. Ограничившись устройством кордонной линии в земле хакучей, наш отряд вынужден был оставить их, на время, в покое. В октябре генерал Гейман повторил экспедицию в общество хакучей и разорил там множество аулов; но, несмотря на это, хакучи не изъявили покорности и скрылись в недосягаемых трущобах. В это же самое время, несколько других колонн действовали против хакучей с других сторон.

«Настоящая экспедиция», говорит в своем донесении генерал-майор Гейман, «конечно, не имела в течение такого краткого времени, в который она совершилась, славных дел, сопровождавших экспедиции решившие дело покорения западного Кавказа; но, судя по тем препятствиям, которые приходилось преодолеть войскам, она непременно должна быть поставлена в разряд экспедиций самых трудных и тяжелых. Ни постоянно стоявшая ненастная погода, соединенная с сильными холодами, ни отсутствие дорог, ни движение по едва доступным местностям, ни полноводья рек, ничто не останавливало войск, преодолевавших все затруднения с редкой охотой и энергией».

Хотя после этой экспедиции генерал-майора Геймана в землю хакучей и неоднократных набегов небольших колонн в ущелья южного склона кавказских гор, в продолжение зимы 1864-1865 года, можно было вполне надеяться, что укрывавшиеся там от переселения незначительные остатки горских племен будут вынуждены или оставить места своего жительства, или же в течение зимы, особенно суровой в горных трущобах, неминуемо умереть с голоду (Так думали все начальствующие лица в Кубанской Области.), однако на деле вышло иначе. Привыкшие к лишению всех удобств жизни, эти жалкие остатки горных обществ с терпением перенесли суровость зимы, питаясь большей частью разными кореньями, а с наступлением весны, добыв зерна из разоренных аулов для посева хлебов и окончив эти работы, начали сильно тревожить поселян наших [263] прибрежных станиц. Для наказания горцев за хищничества и для понуждения их выселиться из гор, была назначена экспедиция под начальством полковника Кузьминского (Командира Ставропольского пехотного полка.). Войска отряда, предназначенные в эту экспедицию, состояли из восьми стрелковых рот Ставропольского и Кубанского пехотных полков (по четыре роты от каждого), двух рот 19-го стрелкового батальона, стрелковой роты Кавказского линейного № 5-го батальона, пластунской команды казачьего пешего № 7-го батальона и одной сотни линейных казаков.

Вся масса непокорного нам горского населения, численностью как потом оказалось, в несколько тысяч семейств, сосредоточилась, преимущественно, в верхних частях бассейнов рек Аше и Псезуапе и в соседственных с ними местностях. В конце апреля месяца, отряд полковника Кузьминского спустился в долину рек Большого и Малого Наузей, правых притоков реки Аше, никогда еще не посещенную русскими войсками, разорив в течение восьми дней множество аулов ее обитателей и захватив в плен 147 душ горцев и огромное количество разного скота. В бывших при этом перестрелках неприятель понес большую потерю убитыми и ранеными, но несмотря на то, не думал об изъявлении покорности. Тогда полковник Кузьминский, со вверенным ему отрядом, и еще несколько других небольших летучих отрядов продолжали свои набеги в земли непокорных горцев, истребляя их хлеба и предавая огню аулы.

Следствием этих гибельных набегов было то, что наужинцы, а вслед за ними и другие, соседственные с ними, горные общества бекшей и захитляш изъявили желание переселиться в Турцию, что и было ими выполнено к августу месяцу. Остались непокорными одни хакучи (жители долин небольших рек Хакучипси, Ходжоко, Татай, Копсе и Энебепле), движение в землю которых возможно было только осенью.

Между тем, в течение трехмесячного нахождения в этой экспедиции, войска отряда полковника Кузьминского, при беспрерывных движениях по едва доступной местности, пришли в крайнее утомление и до такой степени расстроили свое обмундирование, а в особенности обувь, что многие нижние чины вынуждены были употреблять поршни из сырых кож, снимаемых с порционного скота, и даже просто обертывать ноги тряпками (Предписание командующего войсками Кубанской Области начальнику 19-й пехотной дивизии от 26-го июля 1865 года за № 108.). Это обстоятельство вызвало [264] настоятельную необходимость распустить немедленно войска по штаб-квартирам 31-го июня 1865 года.

Но так как до открытия осенней экспедиции, долженствовавшей начаться не ранее 1-го октября, оставалось еще довольно времени, то, чтобы не оставлять хакучей без наблюдения, была составлена небольшая колонна из трех стрелковых рот Крымского пехотного полка, двух рот 19-го стрелкового батальона и двух сотен казаков, под начальством полковника Кузьминского (Кроме того, в форте Лазаревском, с той же целью, была составлена особая колонна из стрелковых рот кавказских линейных батальонов №№ 2 и 5 и сотни казаков и двух пластунских команд. Последним предписано было содержать строгий караул, заняв выход из ущелья, через которое хакучи проходили к морю, для выварки соли.). Эта колонна, расположившись лагерем в вершинах реки Псезуапе, должна была, до наступления осени, продолжая поиски в горах, держать в страхе хакучей, стараясь, в особенности, уничтожать их хлеба. Такими действиями предполагалось убедить хакучей, чтобы они не смели и думать о возможности оставаться на местах прежнего их жительства.

С этой целью, в ночь с 21-го на 22-е августа, высланы были две колонны. Одна из трех рот стрелков крымского полка, под командой майора Пацевича, направлена вдоль по левому берегу реки Псезуапе, а другая, в состав которой вошли стрелковая рота Кавказского линейного № 5-го батальона и одна пластунская команда, под начальством есаула Иванова, двинулась по правому берегу этой реки.

Чтобы яснее изобразить те трудности, которые должна была преодолевать при этом движении колонна майора Пацевича, считаем лучшим сделать выписку из военного журнала о действиях отряда полковника Кузьминского с 8-го по 22-е августа 1865 года.

Так как движение, по высотам левого берега реки Псезуапе, было затруднительно, в особенности ночью, то майор Пацевич избрал путь по самому ущелью реки Псезуапе. Хакучи и днем, и ночью содержали самые бдительные караулы, особенно в том пункте, где сливаются реки Хакучипси и Ходжоко.

В два часа пополуночи пошел сильный дождь. Стрелки Крымского полка уже миновали гору, замыкающую долину рек Хакучипси и Ходжоко, когда сзади их раздалось несколько выстрелов. Ночь была необыкновенно темна, так что с трудом можно было рассматривать тропу. Вслед за выстрелом начались крики, которые передавались из ущелья в ущелье и повсюду распространяли [265] тревогу. Смятение было общее. Горцы, застигнутые врасплох, спешили спасать свои семейства и стада в ближайшие леса. Несмотря на совершенную темноту и тревогу в горах, майор Пацевич решился продолжать движение до рассвета, дабы достигнуть устья реки Хакучишхо, где, по уверениям проводников, было самое густое население.

Было уже 4 1/2 часа утра, когда крымцы достигли устья реки. Здесь майор Пацевич, разделил стрелков на три части: две роты были направлены по высотам обоих берегов реки, а сам майор Пацевич с третьей ротой выдвинулся вверх по ущелью. Горцы бежали, бросая в аулах больных и имущество. Сильный дождь много препятствовал успеху дела. Солдаты едва могли подниматься за горцами по скользким тропинкам, и потому много жителей успело укрыться в леса. Все аулы предавались пламени. Между тем, горцы, укрыв свои семейства, начали отовсюду стекаться в долину реки Хакучишхо; партии их беспрерывно увеличивались и видно было как они занимали высоты, вниз по течению этой реки, вероятно в том предположении, что колонна майора Пацевича будет отступать вниз по ущелью.

Захватив девять человек в плен, семь голов крупного и сорок четыре штуки мелкого скота, майор Пацевич приказал играть отступление. Горцы завязали довольно значительную перестрелку; в виду стрелков, значительная партия неприятеля заняла высоты вдоль по ущелью реки Хакучипси. Вследствие этого, майор Пацевич, дабы избежать потери в людях, решился избрать для отступления путь более трудный по высотам правого берега реки Хакучипси.

Дождь продолжал идти с особенной силой; вода в реке Хакучипси значительно поднялась и переправа была особенно затруднительна. Люди переправлялись вброд, по пояс в воде. Во время переправы, горцы открыли учащенный огонь с высот левого берега, причем двое рядовых были легко ранены. Быстротой воды была унесена почти вся добыча наших стрелков. Тотчас после переправы, стрелки начали быстро взбираться на высоты правого берега реки Хакучипси. Как только горцы заметили движение колонны майора Пацевича, то со всех сторон начали самое ожесточенное преследование. Стрелки, отступая перекатными цепями и делая беспрестанно залоги, нанесли большой вред преследовавшему неприятелю. После залогов, крымцы несколько раз бросались в штыки и успели захватить четыре неприятельских тела. Преследование прекратилось [266] в четырех верстах от лагеря. Было уже около трех часов пополудни, когда крымцы прибыли в лагерь на урочище Энебепле, куда были перевезены тяжести отряда под прикрытием двух рот 19-го стрелкового батальона (Население долины реки Хакучипси отличается особенной дикостью и замечательной привязанностью к своей родине. Без всякого преувеличения можно сказать, что здешние горцы готовы скорее расстаться с жизнью, нежели со своими родными горами. В доказательство этого полковник Кузьминский приводит следующий случай: в числе пленных, взятых 22-го августа, было захвачено семейство, состоявшее из мужа, жены и четырехлетнего мальчика. При отступлении крымских стрелков в лагерь на Энебепле, муж бросился с обрыва, возвышающегося над рекой по меньшей мере на 60 сажен и совершенно разбился. Жена его, по прибытии в лагерь, с плачем испрашивала разрешения вернуться домой, а когда вели ее к посту Лазаревскому под конвоем, то как только она увидала море, сжала ребенка на груди и бросилась с обрыва, сажен в двадцать вышиною. Сына ее нашли мертвым; она же, разбитая, лежала без чувств!.. С трудом донесли ее до укрепления, где, не прожив двух часов, она умерла.).

Заведывавший этой колонной, за отсутствием полковника Кузьминского, подполковник Грачев (Командир Кавказского линейного № 5-го батальона, который, в это время, устраивал для себя штаб-квартиру в верховьях реки Псеэуапе.), хотя и продолжал до сентября месяца посылать небольшие партизанские команды для истребления неприятельских хлебов, но, вместе с тем, старался действовать более путем мирных сношений со старшинами непокорных горных обществ, что ему отчасти и удалось. С третьего сентября начали являться к подполковнику Грачеву для переговоров горные старшины. Убежденные доводами его в необходимости покориться, горцы мало по малу начали выселяться из гор, так что, к концу сентября, всех изъявивших покорность насчитывалось до 237 семейств или 1,193 души (Еще до этого времени, действиями отряда полковника Кузьминского, с 15-го мая по 1-е сентября, выселено из гор и отправлено в Турцию более 3,000 душ обоего пола горцев, а около 1,000 душ поселено в горских округах на Кубани. (Рапорт командующего войсками Кубанской Области главнокомандующему кавказской армией от 24-го октябре 1865 года за № 5,120).).

Только одно общество бекшеевцев не желало входить с нами ни в какие сношения. Поэтому, 16-го и 19-го сентября, к ним посылались колонны под начальством поручиков Крымского полка Карпинского и Яковлева, для истребления их хлебов и аулов.

К первому октября неподвластными нам оставались собственно хакучи с присоединившимися к ним остатками соседних горных обществ Бекшей, Захитляш и других. В полной надежде на недоступность окружавшей их местности, эти дикие остатки [267] горцев, численностью до 2,000 душ, решились твердо сохранить свою независимость.

Подобное намерение Хакучей вызвало необходимость принятия более серьезных мер к тому, чтобы окончательно изгнать их из последних убежищ и раз навсегда положить конец кровопролитию на западном Кавказе.

________________________________

Для достижения вышеуказанной цели, была назначена осенняя экспедиция, под начальством генерал-лейтенанта Своева (Начальника 19-й пехотной дивизии.).

Отряд войск, назначенный в эту экспедицию, состоял из 26 рот пехоты, двух пластунских команд, восьми сотен казаков Кубанского казачьего войска, 300 конных и пеших охотников из казаков, 70 милиционеров и двух ракетных станков (Части отряда этого были следующие: 14 стрелковых рот 19-й пехотной дивизии (по 3 роты от каждого полка и 2 роты от 19-го стрелкового батальона), в том числе 3 роты Крымского полка и 2 роты 19-го стрелкового батальона, находившиеся с августа месяца в отряде полковника Кузьминского; 4 стрелковые роты 38-й пехотной дивизии (по одной роте от каждого полка); 4 стрелковые роты от 39-й пехотной дивизии (по одной роте от полка); стрелковые роты линейных батальонов №№ 2-й, 4-й и 5-й; одна линейная рота Ставропольского полка и две пластунские команды Кубанского казачьего войска, в 250 человек каждая.).

Местность, на которой предстояло действовать отряду, говорит в своем донесении генерал-лейтенант Своев, имеет вид весьма сурового, возвышенного горного пространства. Верхние части бассейна реки Псезуапе, окруженные со всех сторон непрерывными, весьма высокими грядами гор, разорванными только в одном месте, именно там, где река Псезуапе открывает себе путь к морю, представляют таким образом совершенно замкнутую котловину с весьма затруднительными доступами. Котловина эта внутри разрезана массивной грядой гор, разделяющей долины рек Хакучипси и Псезуа, двух главных рукавов реки Псезуапе. На северо-восток возвышается скалистый и остроконечный пик Аутль, составляющий как бы узел всех гор, охватывающих с разных сторон верхние части реки Псезуапе.

Обширные леса, покрывающие эту пересеченную местность, а в особенности хребты гор, дают удобный и безопасный приют здешнему полукочующему населению. Реки и ручьи протекают здесь по весьма глубоким оврагам, местами с совершенно отвесными берегами. При сильных дождях, даже мелкие водосточные ложбины, [268] превращаются в стремительные, непроходимые потоки, прерывающее всякое сообщение. Словом, местность представляет преграды часто неодолимые, разрушающие все предположения и расчеты, заблаговременно составленные. Число путей, в особенности для движения с вьючным обозом, крайне ограниченно и все они требуют предварительной разработки. В крае существует полное безначалие. Религия одичалого населения есть смесь христианства, магометанства и язычества. Неограниченная любовь к своим родным горам и необузданной свободе составляет отличительную черту населения. Укрываясь в пещерах и в глубине лесов, горцы при появлении войск наших, с необыкновенным терпением и изумительными лишениями выжидают удаления наших отрядов, а потом возвращаются на свои пепелища. Народ, отличаясь чрезвычайной впечатлительностью и легковерием, с жадностью слушает о наших неудачах и, напротив, всякий успех наш принимает с полной недоверчивостью. Вот главнейшие причины, которыми можно объяснить необыкновенное упорство здешнего населения и твердую уверенность его удержаться в своих родных горах (Военный журнал действий отряда войск Кубанской Области с 1-го по 7-е октября 1865 года, представленный при рапорте генерал-лейтенанта Своева от 14-ю октября 1865 года за № 891.).

Дабы охватить горное население, по возможности, со всех сторон и не дозволить ему рассыпаться по отдаленным лесистым пространствам, войска отряда генерал-лейтенанта Своева для одновременных действий по разным направлениям, были разделены на пять колонн:

1) Генерал-майора Геймана: сводно-стрелковые батальоны Севастопольского и Кубанского пехотных полков, сводно-стрелковый батальон 38-й пехотной дивизии, сотня казаков, 15 милиционеров и один ракетный станок. Колонне этой приказано было, к 4-му октября, сосредоточиться на реке Гогопсе (приток Пшехи) и 5-го числа перейти через главный хребет в долину реки Хакучипси.

2) Подполковника Сердюкова: стрелковая рота Кавказского линейного № 4 батальона, три сотни казаков, 300 конных и пеших охотников от 26-го и 27-го конных поселенных казачьих полков, и 10 милиционеров. Войска этой колонны, составлявшие летучий отряд, по сосредоточении, к 3-му октября, на водоразделе между Пшишем и Пшехой, должны были с удалением первой колонны на южный склон, занять главный хребет, дабы не допустить горцев [269] укрываться в обширных лесах северной покатости Кавказа. На отряд этот, кроме того, возложено было сделать подробный осмотр верхних частей Пшиша и Пшехи и очистить северный склон от горского населения.

3) Полковника Кузьминского: сводно-стрелковый батальон Ставропольского пехотного полка, сводно-стрелковый батальон 39-й пехотной дивизии, сотня казаков, 25 милиционеров и один ракетный станок. Колонна эта, сосредоточившись на урочище Энебепле, к 1-му октября должна была прежде других войск открыть действия против хакучинского населения и, обратив на себя внимание горцев, облегчить колонне генерал-майора Геймана переход через главный хребет.

4) Войскового старшины Устимовича: две стрелковые роты кавказских линейных батальонов №№ 2 и 5, одна линейная рота Ставропольского полка, две пластунские команды, три сотни казаков и 10 милиционеров. Колонна эта к 1-му октября должна была занять хребет гор, разделяющий бассейн рек Шахе и Псезуапе, и 2-го октября открыть свои действия в верхних частях реки Псезуапе.

5) Майора Пацевича: сводно-стрелковый батальон Крымского пехотного полка, две роты 19-го стрелкового батальона и 10 милиционеров. Колонне этой приказано было занять хребет между реками Аше и Псезуапе и 2-го октября начать действие в долине реки Хакучипси.

Так как третья колонна должна была действовать в самом центре хакучинского населения, и как отсюда легче всего было руководить действиями всего отряда, то при этой колонне находился сам начальник отряда, генерал-лейтенант Своев.

30-го сентября 3-я, 4-я и 5-я колонны были уже на указанных им местах. Перед открытием военных действий, всем войскам приказано было запастись сухарями на двенадцать дней. 1-го и 2-го октября были исправлены горные дороги по скатам берегов рек Хакучипси и Псезуапе.

3-го октября войска 3-й и 5-й колонн двинулись из лагеря на урочище Энебепле. Почти повсюду приходилось уширять дорогу. Едва к четырем часам пополудни передовые войска достигли небольшого притока реки Хакучипси, где и расположились лагерем, в ожидании вьюков, которые прибыли уже поздно вечером. С рассветом другого дня колонны продолжали движение. Все аулы и хлеба на пути следования были сжигаемы. Неприятеля нигде не [270] было видно. В некоторых саклях находили больных стариков, женщин и детей, брошенных горцами без всякого призрения.

В это же время, четвертая колонна производила осмотр горных местностей между Псезуапе и Шахе, где в нескольких местах были разбросаны завалы, из-за которых горцы иногда стреляли. При спуске этой колонны в долину реки Псефе, составляющей центр общества Ходжоко, горцы завязали перестрелку, но потом отступили в леса, бросив свои аулы, которые оказались совершенно пустыми. Ночью 2-го октября ходжокинские старшины изъявили желание переселиться в Турцию.

Одновременно с открытием действий 3-й, 4-й и 5-й колонн с южной стороны, 1-я и 2-я колонны наступали по долинам рек Пшехи и Пшиша. 4-го октября генерал-майор Гейман, стянув войска своей колонны при впадении реки Гогопса в реку Пшеху, двинулся вперед через перевал главного хребта, через который перешел с большим трудом, потому что вся дорога была завалена огромными срубленными деревьями. 5-го числа перешла через главный хребет вторая колонна и спустилась к истокам реки Наузей.

В течение 5-го, 6-го и 7-го октября от всех колонн посылались небольшие части войск для поисков по разным направлениям. Горцы почти не оказывали ни малейшего сопротивления. У неприятеля уничтожены были большие запасы хлеба и отбито немного скота, разного имущества и оружия; в плен взято 89 человек, преимущественно женщин и детей; добровольно вышло, для отправления в Турцию, 330 горцев. С нашей стороны ранено два нижних чина. Вообще можно сказать, что с самого открытия действий этого отряда, горцы, бросив свои аулы, или разбежались или по лесам, или укрылись в скалистых пещерах, доступ в которые был весьма затруднителен и часто даже невозможен. Удаляясь из своих жилищ, они угоняли и скот, забирая с собой только более ценные вещи. Запасы же хлеба тщательно укрывали в ямах, на прежних местах жительства, и только изредка, и то по ночам, скрытно пробирались наведываться к своим больным и уносили небольшое количество хлеба для продовольствия своих семейств. Встревоженные появлением нескольких наших колонн, они соблюдали величайшую осторожность и некоторые из них каждую ночь перекочевывали с места на место, опасаясь быть открытыми. Несмотря на свежесть ночей, они никогда не разводили огней.

Получив сведение, что часть горцев укрывается в скалах на лесистых скатах горы Аутля, генерал-лейтенант Своев [271] приказал сделать усиленные поиски большей частью войск 1-й, 3-й и 5-й колонн для осмотра окрестностей Аутля и верховий рек, берущих свое начало из этой горы. Вместе с тем, в долины этих речек были посланы небольшие команды для встречи горцев, если бы они вздумали спускаться вниз по ущельям. Войска наши действовали в едва доступной местности; проводники часто стеснялись в выборе путей для предназначенных движений. Местность близ горы Аутля до того скалиста, что один из проводников сам оборвался в кручу. В продолжение четырехдневных поисков, войсками нашими взято в плен 47 горцев и более 100 штук разного скота. Горцы иногда заводили перестрелки, но без всякого вреда для нас.

Одновременно с этим, от второй колонны высылались команды казаков для осмотра долины реки Гогопса, а войска пятой колонны производили поиски по скатам хребта, разделяющего долины рек Аше и Хакучипси. Некоторые горцы и здесь оказывали сопротивление; двое из них, не хотевшие сдаваться, были убиты. С 8-го по 14-е октября в лагерь колонны майора Пацевича добровольно явилось шесть горцев, взято в плен 36 человек обоего пола и отбито до 60-ти штук разного скота.

В лесах, близ горы Аутля, и на хребте между Аше и Хакучипси найдены огромные запасы хлеба, которые были уничтожены нашими войсками.

13-го октября войскам отряда дан был отдых, а 14-го числа они запаслись провиантом по 4-е ноября.

Так как при последних поисках в вершинах реки Псезуапе, команды наши только изредка, и то в самых глухих ущельях, находили остатки горского населения, потому что, встревоженные нашими войсками, горцы перебрались в соседние речные бассейны, преимущественно, в долину реки Аше, то вследствие этого обстоятельства, генерал-лейтенант Своев решился прежде очистить от горского населения долину реки Шахе, а затем уже перенести действия отряда к западу на реку Аше.

Войска колонны генерал-майора Геймана, разделенные на три части, в течение шести дней осмотрели часть главного хребта, между вершинами рек Аше и Пшехи с их притоками, но, при всех тщательных поисках, нигде не открыли ни малейшего следа населения. Только в верховьях реки Дзели был сделан один выстрел, которым ранен один рядовой. У самых истоков реки [272] Шахе повсюду тропинки заросли травой, из чего можно было заключить, что эти места давно оставлены людьми.

В это самое время, войсками четвертой колонны произведены поиски по правым притокам реки Шахе. Здесь хотя и встречались аулы, но, как видно было, уже давно оставленные своими жителями.

Только у вершины горы Аутля были замечены следы людей и скота. Пустившись в погоню, наши войска настигли горцев и отбили у них до 70-ти штук мелкого скота. В бывшей перестрелке у нас ранен один нижний чин. С 15-го по 22-е октября войска третьей и пятой колонн продолжали поиски в бассейне реки Псезуапе и по хребту гор между реками Аше и Хакучипси. Вторая колонна действовала в долинах рек Гогопса, Пшиша и Шедугопсе. В продолжение поисков всех этих колонн, взято в плен 67 человек и добровольно явилось в отряд 23 семейства, в которых было 110 душ горцев. У неприятеля отбито 300 штук скота. Кроме того, устрашенные поисками, горцы начали выходить к берегу моря, так что в течении семи дней в форте Лазаревском собралось около 1,000 человек, желавших переселиться в Турцию.

С 22-го октября действия отряда были перенесены в пространство между реками Псезуапе и Туапсе. Войска отряда действовали на четырех главных, почти параллельных, сообщениях (Войска 4-й колонны, по неимению в них больше надобности, были распущены по своим штаб-квартирам.).

Дабы отнять у горцев возможность перебегать из долины реки Аше в долину реки Хакучипси, на хребте, разделяющем течения этих рек, были расположены одна рота стрелков и сотня казаков.

22-го октября первая и вторая колонны выступили со сборных пунктов, и в то время как генерал Гейман перевалился в вершины реки Аше, подполковник Сердюков занял перевал между реками Гогопсом и Пшишем.

23-го октября третья и пятая колоны заняли бассейн реки Аше. По 30-е число, от всех колонн были отделяемы команды для осмотра всех лесистых ущелий и вообще глухих мест, куда только могло укрыться горское население. Много семейств найдено было в пещерах, закрытых с наружной стороны каменьями и кустами. Сопротивление горцев было вообще слабое. В иных местах они встречали наши войска выстрелами и затем, бросив [273] семейства, имущество и даже оружие, убегали. Войсками нашими уничтожены значительные запасы хлеба; в долине же реки Наузей сожжено до двадцати новых, только что отстроенных саклей (Постройкой новых жилищ доказывалась надежда горцев удержаться на местах их родины.). В течение последних наших поисков взято в плен 178 горцев и отбито до 200 штук разного скота.

29-го октября все войска отряда сосредоточились в станице Ново-Георгиевской, где им дан был двухдневный отдых.

Эти последние действия наших войск понудили большую часть населения, остававшуюся в горах, явиться на берег моря, для выселения в Турцию или на Кубань. С 1-го по 30-е октября отправлено в Турцию 2,223 человек горцев и для водворения на Кубань из добровольных выходцев 21 человек; взято в плен 303 человека; всего же выселено из гор 2547 человек горского населения.

«Горцы укрывались», пишет генерал-лейтенант Своев в своем донесении от 4-го ноября 1865 года № 120, «в местах едва доступных, а потому труды войск при поисках были особенно тяжелы. Для большого успеха, войска действовали, преимущественно, по ночам и весьма часто отделялись от колонн на несколько дней, имея при себе только сухарный запас. Считаю обязанностью свидетельствовать, что как гг. офицеры, так и нижние чины, и в настоящей экспедиции выказали то же усердие и ту же готовность к перенесению трудов, которыми всегда отличались войска кавказской армии».

2-го ноября войска отряда генерал-лейтенанта Своева были распущены по своим штаб-квартирам.

Этими действиями положен был конец военных движений к выселению из гор остатков горцев, пытавшихся сохранить свою независимость в пределах Кубанской Области.

Евгений Васильев.

Г. Темир-Хан-Шура.

Текст воспроизведен по изданию: Экспедиция в землю хакучей // Военный сборник, № 8. 1872