Известия с Кавказа

ПОКОРЕНИЕ ЗАПАДНОГО КАВКАЗА.

В 4-м нумере «Военного Сборника» ¹ мы сообщили известия о положении дел в Кубанской области, по водворению нашей власти в Западном Кавказе. При этом мы упомянули, что из всех многочисленных народов Западного Кавказа только небольшое племя убыхов, числительность которого, по приблизительному рассчету, полагают в 25 000 человек, еще не признало русской власти. В настоящем «Обозрении» спешим сообщить нашим читателям краткие известия об изъявлении покорности убыхами, последним племенем обитателей Западного Кавказа, которое, благодаря местным топографическим условиям, еще отстаивало свою дикую независимость.

Чтобы вполне обеспечить занимаемое нами пространство на северном и южном склонах Западного Кавказа, а также в видах скорейшего умиротворения края, в половине марта месяца нынешнего года был выслан отряд войск, под начальством командира 75-го пехотного Севастопольского полка, генерал-маиора Геймана, для действия против убыхов, которые не переставали производить хищнические набеги на окрестные умиротворенные племена. Отряд этот, двинувшись в глубь страны, 18-го марта, рассеял значительное скопище убыхов, между реками Псеузапе и Шахе, при чем непокорные горцы понесли весьма значительные потери; с нашей же стороны в этом деле было 8 убитых (1 офицер) и 15 [58] раненых (1 офицер). На другой день, 19-го марта, отряд генерал-маиора Геймана без выстрела занял бывший форт Головинский (на восточном берегу Черного моря). Вскоре затем 25-го марта, отряд этот занял, также без выстрела, с. Сочу (бывший форт Навагинский). В этом пункте, депутаты от убыхов, джегитов и ахчипехувцев представлялись командующему (ныне главнокомандующему) кавказскою армиею Его Высочеству Великому Князю Михаилу Николаевичу, прибывшему к отряду генерал-маиора Геймана в первых числах апреля, при чем объявили, что «драться не будут, но желают выселиться». Событие это весьма многознаменательно. Если еще нельзя сказать, чтобы такое изъявление покорности со стороны последнего непокорного племени Западного Кавказа повлекло за собою окончательное водворение спокойствия на Кавказе, то можно факт этот признать исходным фактом кавказской войны.

Теперь предстоит принять, быть может, длинный ряд мер, для водворения полного спокойствия на Кавказе. Надобно помнить, что переход от дикого быта кавказских горцев к быту гражданских обществ едва ли совершится спокойным путем, едва ли обойдется без частных попыток к волнениям. Но вообще, относясь к последним событиям на Кавказе с исторической точки зрения, как к совершившемуся факту, можно сказать: Кавказ покорен!

ПРОИСШЕСТВИЯ В КУБАНСКОЙ ОБЛАСТИ. ²

Происшествия на левом беpегу Псекупса в абадзехском ауле Гыше-Хабль (ночью с 26-го на 27-е января). Пристав абадзехского народа, милиции штабс-капитан Едик-Петисов, объезжая абадзехские аулы, для назначения порядка переселения разных обществ, которое должно было начаться с 1-го февраля, вечером 26-го января, прибыл на ночлег в аул Гыше-Хабль и, вместе с 18-ю сопровождавшими его человеками темиргоевской милиции, разместился в двух саклях. Непокорные абадзехи, жившие по рекам Очако и Хоцепс, узнав о прибытии пристава, ворвались в аул Гыше-Хабль, окружили занятые им сакли, захватили лошадей и начали ломиться в двери, производя при этом стрельбу и бросая на крыши зажженные пуки соломы. В таком положении [59] осажденные оставались около пяти часов; только прочность сакли, неудача в бросании зажженной соломы и отчаянная решимость штабс-капитана Петисова и сопровождавших его милиционеров спасли их от смерти или плена. Между тем, блогонамеренные люди из соседних абадзехских аулов, услышав о тревоге, начали быстро собираться к Гыше-Хабль, и, наконец, число их возрасло до того, что они успели отобрать от хищников захваченных лошадей и оттеснить их. По полученным сведениям, все хищники, участвовавшие в нападении, немедленно отправились за перевал, для отплытия оттуда в Турцию. Несколько человек милиционеров, бывших с штабс капитаном Петисовым, при начале нападения успели прорваться сквозь толпы нападавших и дали знать о происшествии колонне джубского отряда, находившейся в то время на Псекупсе, откуда тотчас же были посланы к аулу Гыше-Хабль казаки и пехота бегом. Однакож, несмотря на быстроту распоряжений и форсированное движение, войска наши приблизились к месту происшествия уже по окончании дела.

Действие партизанов 26-го конного полка Кубанского казачьего войска (с 15-го по 20-е февраля). Для осмотра местностей в вершинах Курджипса и правых притоков Пшехи, 15-го февраля, из станицы Самурской выступили вверх по реке Цыце охотники № 26-го конного полка Кубанского казачьего войска, в числе 92-х пеших и 30-ти конных казаков, под начальством сотника Дугина. Конными казаками заведывал хорунжий Садлуцкий. Не найдя на Цыце никаких признаков туземного населения, сотник Дугин направил своих людей к верховьям реки Пшехи и, перейдя на другой день чрез хребет, разделяющий воды двух упомянутых речек, вышел в тубинское общество. Скалистая местность этого общества, недоступная для действий кавалерии, заставила сотника Дугина отправить конных казаков обратно в ст. Самурскую; с оставшимися же при нем пешими казаками он достиг берегов Пшехи, где и расположился на ночлег в одном из разоренных даховским отрядом аулов, имея в виду овладеть на другой день стадами, бродящими в долине общества Тубы.

17-го числа, сотник Дугин разделил своих казаков на [60] три партии, которым приказал спускаться в долину по разным направлениям, захватывать и уничтожать что попадется под руку и после того отступать на условленный сборный пункт. Но присутствие казаков скоро было открыто, и по всему тубинскому обществу распространилась тревога. Горцы в значительном числе появились в разных местах, и казаки, вынужденные отказаться от своего намерения, начали стягиваться к сборному пункту. Отступление было чрезвычайно затруднительно, так как наши партизанские партии, отделенные друг от друга пересеченною местностию, не могли оказывать одна другой взаимного содействия, а постоянно увеличивавшееся у них число раненых чрезвычайно замедляло движение. В первых жe схватках с тубинцами, первыми пали сотник Дугин и хорунжий Садлуцкий; но, несмотря на потерю начальников, казаки, отражая с геройскою стойкостию атаки превосходного в силах неприятеля, успели к концу дня соединиться и, выбрав из среды своей за старшего казака Евтушенко, решились защищаться до последней крайности на занятой ими крепкой позиции. Целую ночь и весь следующий день продержались они на выбранном пункте, окруженные со всех сторон многочисленными толпами и отражая их нападение. Положение казаков с каждым часом делалось более и более затруднительным, число раненых возрастало, а помощи скоро ожидать было невозможно. К вечеру следующего дня, в одной из ближайших скал была замечена казаками пещера, и они поспешили воспользоваться этим счастливым открытием. Пользуясь темнотою ночи, они перенесли в пещеру всех своих раненых и, завалив вход каменьями, держались в этом убежище без пищи и питья в продолжение четырех дней, отражая беспрестанные атаки и отвергая неоднократно предложения о сдаче. Между тем, несколько человек казаков были отправляемы один за другим на линию, с известием о положении партизанов и с просьбами о помощи. Несколько человек сделались жертвами своей отваги; но один их них — казак Чесноков — счастливо прополз между неприятельскими огнями и дал знать о случившемся командиру № 26-го полка в ст. Самурскую. На выручку первыми двинулись две роты Елисаветпольского полка и сотня казаков, которые, достигнув входа в узкое ущелье, вынуждены были однако остановиться, так как окружавшие [61] вход скалы были заняты горцами, встретившими войска своими меткими выстрелами, и только с прибытием свежих войск, приведенных подполковником Пистолькорсом и полковником князем Амилохваровым, к ночи с 19-го на 20-е число февраля, части наших войск удалось пробраться чрез ущелье и выручить мужественных защитников пещеры, которые, таким образом, в продолжение четырех дней ничего не ели, не пили и не спали, а только дрались с несоразмерно превосходившими их числом толпами горцев.

Из 92-х охотников, бывших под начальством сотника Дугина, убито и пропало без вести 23 человека (в том числе сотник Дугин и хорунжий Садлуцкий) и ранено 16 человек.

В видах поощрения такого геройского подвига этих еще новых казаков, генерал-лейтенант граф Евдокимов, согласно предоставленного ему Его Императорским Высочеством, командующим кавказскою армиею, права, отправил к командиру № 26-го конного полка Кубанского казачьего войска пять знаков отличие военного ордена 4-й степени, для возложения на достойнейших, по выбору самих казаков, а казака Евтушенко произвел в урядники и послал для возложения на него знак отличие военного ордена 3-й степени, так как он был уже награжден 4-ю степенью сего ордена за прежние подвиги.

Комментарии

1. См. «Военный Сборник» 1864 г., № 4, «Русское Военное Обозрение».

2. См. «Русский Инвалид» 1864 г., № 81. «С Кавказа».