ПОСЛЕДСТВИЯ ОКОНЧАНИЯ ВОЙНЫ НА ЗАПАДНОМ КАВКАЗЕ

Война кавказская окончена. Последним эпизодом её было завоевание западного Кавказа или Кубанской области.

Это важное событие дает государству возможность:

1) Сберегать ежегодно значительное число воинов.

2) Иметь свободными войска в случае надобности. Да еще какие войска! истинно-боевые, закаленные в опасностях, трудах и лишениях, войска, которые не обращают внимания ни на зной, ни на холод, несколько дней сряду живут под дождем и бурею на бивуаках, остаются по суткам без капли воды и, взобравшись на горные хребты, вступают в ожесточенный бой с исступленно-храбрым противником. Такие войска незаменимы.

3) Значительно уменьшить расходы на Кавказский край.

4) Развить гражданственность в завоеванном крае, разработать его доселе нетронутые естественные богатства и тем вознаградить расходы, поглощенные войною.

Вот благотворные последствия окончания кавказской войны. Первые три пункта ясно определяются сами собою; четвертый пункт требует деятельности, основанной на знании страны.

Определение, по возможности, этой деятельности и развития новой военной области и составляет предмет настоящей статьи. [310]

Завоеванный край, называемый Кубанскою областью, лежит между рекою Кубанью и Черным морем; посреди его в длину и ближе к Черному морю проходит Кавказский хребет. Северный склон этого хребта более отлог, нежели южный; незначительное пространство к реке Кубани образует плоскость. Южный склон крут и до самого Черного моря представляет весьма пересеченную местность. Черкесы, не находя более средств сопротивляться нашему оружию и не желая оставаться среди христианского населения, переселились, в числе нескольких сот тысяч, в Турцию, и мы сделались владетелями громадного пространства земли.

Вся завоеванная в последние годы территория заключает в себе приблизительно 3.126.000 десятин, в том числе:

Находясь в Кубанской области с начала решительных военных действий, т.е. с 1858 года, по сие время, я, в течение шести лет, по мере успехов наших, подавался вперед и вперед, был на разных местностях края, а после завоевания обозрел край почти на всём его протяжении. В шесть лет настойчивой и трудной войны нельзя было не убедиться в благоприятном исходе её, вследствие принятой системы завоевания, и с тем вместе естественно рождалась мысль: что ожидает этот чудный край, когда он будет принадлежать России? как разовьется он и какую пользу принесет государственной экономии? Размышляя об этих вопросах, я постоянно изучал разнообразные местности и особенности завоеванного ныне края и представлял себе возможное развитие его в будущем. Теперь, когда нечто целое образовалось в моих мыслях и когда уже видна возможность счастливой будущности страны как для неё самой, так и для всего государства, я постараюсь заглянуть в эту будущность для того, чтобы знать, к чему можно стремиться в деле развития нового края и определить: что нужно делать и какие принимать меры для достижения цели? Одним словом, попытаюсь набросать программу для будущих действий. [311]

Конечно, программа будет теперь неполна, потому что всего предвидеть невозможно. Положим даже, что она будет и неверна; но, во всяком случае, она будет не бесполезна, потому что неполноты её могут быть добавлены, а неверность исправлена.

Чтобы иметь понятие о том, до чего может достигнуть гражданское развитие завоеванного края, надобно прежде обозреть его с разных точек, именно со стороны географической, климатической, геологической и этнографической.

В географическом отношении. Край занимает пространство между 54° и 61° долготы и между 43° и 46° северной широты, граничит к северу и востоку рекою Кубанью, к западу и юго-западу Черным морем, к югу горою Эльбрусом и закавказскими нашими владениями. Естественного пути для сбыта произведений в северной части (самой плодородной) нет. Хотя река Кубань, жизненная артерия этой местности, судоходна на протяжении слишком 400 верст, имея глубину от двух до четырех сажен, но выходы её в Черное и Азовское моря мелки и образующиеся от сильных наносов реки бары препятствуют судоходству без особых искусственных сооружений. Вывоз произведений северной части, чрез хребет к Черному морю затруднителен по причине гор; притом на берегу Черного моря только две бухты в северной части: цемесская и геленджикская, да и в них свирепствуют боры (северо-восточные ветры) почти в течение полугода; остальная часть берега Черного моря доступна для приставания судов только в тихую погоду. Так замкнут природою этот превосходный край! Ясно, что искусство должно явиться тут на помощь.

С хребта сбегает на север в реку Кубань и на юг в Черное море много быстрых и многоводных рек – готовая сила для заводских и фабричных колес; но с того же хребта скатываются и такие реки, которые в засухи ежегодно исчезают, а возвышенные пространства между реками остаются постоянно без воды.

Почва земли северного склона хребта и плоскости к реке Кубани черноземная, тучная, во многих местах девственная, вообще нигде не истощенная ежегодными посевами. Южный склон хребта имеет почву смешанную, большею частью скалистую и весьма удобную для садоводства и виноградников. [312]

Хребет и отроги его покрыты большими и древними лесами разнообразных пород. Есть целые рощи исполинских чинаров. Подземное богатство края составляют камни разных пород, превосходные сорты глины, нефть, горный воск, минеральные воды во многих местностях и железная руда. Нет сомнения, что, по мере большего знакомства края, откроются еще неизвестные доныне минеральные богатства.

В климатическом отношении. Весь завоеванный край имеет благодатный южный климат; дневной жар, доходящий до 45° по Реомюру на солнце, умеряется прохладными ночами. Зима бывает самая короткая. Скот ходит на пастбищах даже в декабре; затем с марта опять начинается пастьба. В апреле приступают к паханию земли. Все роды хлебов растут изобильно; на реке Кубани созревает виноград; на южном склоне растут по ущельям роскошно оранжерейные растения, грецкие орехи и попадаются пальмы. Шелководство может быть весьма успешно. О средней летней, зимней и годовой температуре края ничего сказать нельзя, потому что термометрических наблюдений в нём еще не производилось.

В геологическом отношении. Образование Кавказского края, по исследованиям геологов, совершилось в два периода. Первый период ознаменован прорывом Кавказского хребта через отвердевшую уже земную кору, от действия подземного огня. Второй период есть общее поднятие всего Кавказского края между Черным и Каспийским морями, также от действия подземного огня. Поднятие это, может быть, совершается и поныне.

Первый период был мгновенный; второй продолжается тысячелетия. При прорыве хребта, расплавленные массы, гонимые газами из внутренности земли, разорвали твердые осадочные слои, подняли их в большей степени с южной стороны, выбежали наружу и отвердели, так что южный склон в общей картине представляет обломы разорванных и высоко поднятых плитняков, между которыми выбегают граниты, порфиры, гнейсы и проч. И на северном склоне те же плитняки, понижающиеся постепенно к северу в виде наклонной плоскости и покрытые растительною землею. Проходя чрез многочисленные ущелья, перпендикулярные к хребту, можно видеть во многих местах профиль Кавказского хребта: на этой профили ясно начертано языком природы образование [313] его. Число плитных слоев, более или менее толстых, заметных на профили наклонной плоскости, громадно; а как на образование одного такого слоя нужно было много и много лет, то образование всех их, лежащих один над другим, требовало тысячелетий. Но ежели представить себе, что материал, из которого образовались осадочные слои, произошел от разрушения древних пород, и если взять в соображение время, нужное для этого разрушения, равно и предварительную работу для образования их, то мы незаметно придем к поразительной цифре лет.

В этнографическом отношении. По удалении горских народов в Турцию, завоеванное пространство северного склона заселено казаками; осталось также небольшое число горцев; заселение же южного склона предполагается смешанное. Казаки, обязанные периодическою службою и почти чуждые фабричной, заводской и улучшенной земледельческой промышленности, не имеют никаких данных для развития края. Кем окончательно населится южный склон – это решит будущее.

Какие же роды промышленности могли бы развиться в завоеванном крае и чем помочь развитию их? Прежде чем отвечать на этот вопрос, заметим, что многое из вышесказанного относится не до одного закубанского пространства, но также до соседних местностей Ставропольской губернии и до казачьих станиц, лежащих на север от Кубани, на правом берегу её; стало быть, искусственные улучшения будут равно полезны для всего северного Кавказского края.

Северный Кавказ, имея тучную, черноземную почву и пользуясь выгодами южного климата, может производить все роды хлебов; следовательно, первым предметом для благосостояния края должно быть земледелие. До сих пор оно находится в самом слабом развитии, потому что казаки имеют мало времени для занятия земледелием, и притом как казаки, так и крестьяне Ставропольской губернии не производят хлеба более того, сколько нужно им самим и сколько могут они сбыть в северном Кавказе городскому населению и войскам. Во время войны, при сосредоточении войск, еще можно было сбывать достаточно хлеба; но с окончанием военных действий и с значительною убавкою войск земледелие должно уменьшиться, потому что сбыт хлеба за границу и в другие местности государства невыгоден, а между тем [314] огромные пустыри чернозема лежат не тронутыми. Причина та, что ближайший торговый порт к северному Кавказу есть Ростов-на-Дону, отстоящий около 400 верст от средины северного Кавказа. Для привоза хлеба в Ростов и на обратный путь, на волах, потребно до двадцати дней. На паре волов можно отвезти три четверти пшеницы; а как три четверти пшеницы стоят в Ростове около 18 рублей, в течение же двадцати дней пути и пребывания в городе надобно истратить на путевые издержки от 9 до 10 рублей, то за четверть пшеницы кавказский житель должен получить около трех рублей. Это далеко не окупает его труда и в добавок отвлекает его от дома на долгое время. Очевидно, что сбыт хлеба и других произведений, о которых скажем ниже, требует приморского торгового пункта.

Надобность в таком пункте предвиделась еще несколько лет тому назад; даже приступлено было к работам по устройству торгового порта для северного Кавказа в Азовском море и изготовлен был пароход. Но предприятие рушилось, потому что начато было нерационально, без предварительных исследований, людьми незнакомыми с делом. Наблюдая в течение нескольких лет местность, где Кубань доходит до Азовского и Черного морей, я в 1863 году исследовал ее в подробности. Составленный, в главных чертах, проект устройства порта на новых основаниях и в другом месте уже принят, как удобоисполнимый и не требующий особенно чувствительных расходов; за границу послан инженерный офицер для осмотра подобного рода портов и принадлежащих к ним сооружений. Входить в подробности проекта было бы неуместно по самой цели статьи; но главное дело решено: порт на северном Кавказе будет, и мы в скором времени сделаем первый и самый важный шаг к развитию страны.

Второй предмет благосостояния края есть скотоводство. Оно и теперь достаточно развито в крае, но далеко еще не дошло до того, чем может быть. На северном Кавказе есть места, где два раза в год бывает сенокос, и, наоборот, есть большие пространства с весьма тощею растительностью от засух, где невозможно содержать скот и по скудости корма и по недостатку воды для пойла. Если же иногда стада и пасутся на таких местностях, то, при худом корме, [315] скот, принужденный пить воду из застоялых ложбин, подвергается повальным болезням, отчего на Кавказе погибает ежегодно огромное количество скота. Орошение, безводных пространств и доставление свежей воды скоту могло бы отвратить столь чувствительные неудобства; но провести каналы из многоводных рек стоило бы чрезвычайно дорого, по причине пересеченной местности, и потому явилась мысль о бурении артезианских колодцев. По геологическому сложению страны, нет сомнения в успехе этого дела: на возвышенных местах северного Кавказа, и даже на самом хребте, во множестве пробиваются ключи и образуют водопады, реки и озера. Если припомнить наклонную плоскость многочисленных плитных пластов, понижающихся от главного хребта к северу, то по расселинам этих пластов должны непременно пробегать с юга на север подземные ручьи от вод, проникающих в глубь с высоких местностей Кавказского хребта, ширина которого в иных местах измеряется десятками верст. Дойдя буравом до такой подземной водяной жилы, мы получим артезианскую воду, и даже, может быть, в виде фонтана. Тогда задача будет разрешена и безводные ныне места оживут. Все необходимые по этому предмету сведения получены большею частью от специалиста дела, г. А. Г....на, и уже представлены куда следует. Мысль принята, и, вероятно, в скором времени будет приступлено к первоначальным опытам. Прибавим, что, по безводию некоторых местностей, огромные пустыри остаются незаселенными, несмотря на то, что обладают прекрасною почвою; артезианская же вода принесет пользу не одному скотоводству, но и земледелию и садоводству; тогда могут быть проложены и дороги по ближайшему расстоянию, там, где ныне, по безводности, невозможно устроить станций.

Третья отрасль хозяйства есть виноделие и садоводство. Виноград и разные фрукты созревают на Кавказе в изобилии. Северный склон иногда бывает не совсем благоприятен для этого рода хозяйства; зато южный склон хребта к Черному морю может соперничать в производстве винограда и нежных плодов с лучшими местностями Франции. До сих пор, однако, ни виноделие, ни садоводство не имели здесь надлежащего развития, во-первых, по малочисленности промышленных людей на Кавказе и, во-вторых, по неимению пути для [316] сбыта вина и фруктов. Об устранении первой причины будет сказано ниже; вторая уничтожится на северном склоне устройством торгового порта, а на южном склоне потребуются морские пристани, доступные для постоянной нагрузки и выгрузки судов. К проектированию таких пристаней уже приступлено.

Четвертый предмет развития края есть заводская и фабричная промышленность. Край, как выше замечено, наделен естественною силою в изливающихся с большой высоты быстрых реках, может производить в изобилии предметы растительного и животного царств и обладает минеральными богатствами; следовательно, почти все роды заводов и фабрик могут процветать здесь, а именно: заводы винокуренные, пивные, сахарные, кожевенные, стеариновые, мыльные, фаянсовые, стеклянные, гончарные, кирпичные, огнепостоянного кирпича, железные, нефтяные, горного воска; фабрики суконные, шелковые, бумагопрядильные, ситцевые, гранильные и т. д. Кавказ может не только иметь всё свое, но почти всеми предметами нужды и роскоши снабжать и другие страны.

Недавно открыт на склонах северного Кавказа каменный уголь, которым уже пользуются для отопления. Нет сомнения, что, после большего знакомства со страною и при бурении артезианских колодцев, окажутся другие месторождения каменного угля, и тогда железное производство будет обеспечено. Впрочем, с устройством приморского порта на северном Кавказе, откроется свободное плавание по р. Кубани, и водяным путем можно будет доставлять на Кавказ, по дешевой цене, донской антрацит.

Пятая отрасль благосостояния края есть лесоводство. Северный Кавказ около хребта имеет огромные леса, но доступ к ним по горам и трущобам труден; части же края в низовьях, между реками Кубанью и Лабою, местами по берегам Кубани и почти во всей Ставропольской губернии безлесны. По климату и почве, растительность края роскошна: так почему бы не заняться насаждением новых лесов? Опыт показал, что это возможно, и если молодой лес был всегда истребляем пасущимся скотом, значит надзор за лесоразведением должен быть учрежден в широких размерах. Во время военных действий, казаки, неся трудную службу в отрядах, не имели для того досуга; теперь, для охранения вновь разводимых [317] лесов, могли бы быть организованы постоянные, ответственные команды.

Вот главные отрасли благосостояния северного Кавказа; второстепенные разовьются сами собою.

Теперь, представив себе, что все искусственные улучшения приведутся в исполнение, сообразим, что могла бы производить новая страна. Этим разрешится вопрос: стоит ли труда и расходов такое предприятие?

Возьмем пространство земель Кубанской области и прилегающей к ней части Ставропольской губернии.

Если из этого количества взять 1/4 часть или около 2.225.000 десятин земли неудобной, состоящей в горах, болотах и проч., получим земли удобной 6.800.000 десят. Отделив из них для скотоводства 2/3 или 4.500.000 десятин, останется 2.300.000 десят. для земледелия.

На 4.500.000 десятинах земли можно содержать (по наименьшему расчету) крупного скота 300.000 голов и 1.500.000 овец. С 2.300.000 десятин земли (исключая 1/3 часть или около 700.000 для отдыха) можно получить, при худом урожае, 16,000,000 четвертей хлеба (Худой урожай считается сам-пять, хороший сам-двадцать и несколько более), не говоря о виноделии, садоводстве, шелководстве, фабричной и заводской промышленности.

Такая перспектива стоит того, чтобы заняться гражданским развитием края. Кроме устройства порта, пристаней на Черном море, бурения артезианских колодцев и лесоразведения, необходимо будет приступить и к осушке болот. [318]

Польза от того двойная: увеличится количество земли годной к обработке, а как болота большею частью торфяные и лежат в бывшей Черномории, весьма скудной топливом, то через вырытие осушительных каналов получится горючий материал, познакомившись с которым казаки будут его разработывать, о чём они до сих пор, окруженные торфом, и не помышляли.

В число улучшений сухопутные сообщения не включены потому, что, с устройством порта и судоходства по Кубани, существующих теперь простых дорог достаточно будет для подвоза произведений к реке; впоследствии, по мере обогащения края, могут быть проведены и шоссейные дороги.

Остается отвечать на весьма важный вопрос: достаточно ли и способно ли население Кубанской области, чтобы пользоваться возможною производительностью края?

На 9.000.000 десятинах считается около 200.000 душ мужеского пола, следовательно на каждую душу приходится по 45 десятин; но это население почти всё состоит из казаков, не привыкших к промышленности; оно и не земледельческое, чуждое образованности и просвещения. Из такого населения, без энергических средств и без живого, деятельного примера, никогда не образуется элемент, нужный для просвещенной производительной деятельности. За примерами ходить недалеко: донские казаки, сотни лет владея богатым краем, ничего не сделали для его процветания; черноморские казаки, живя семьдесят лет на одном месте, показали такой же застой.

Кубанской области нужно население земледельческое и промышленное. Если дать переселенцам круглым числом по 30 десятин на душу, то во всей области могут жить 300.000 человек; следовательно, останется место еще для 100.000 душ. Но этого не нужно: довольно сначала 10.000, довольно даже одной тысячи человек трудолюбивых, сведущих, которые своим примером дали бы благодетельный толчок дремлющим силам края. Чем же привлечь таких необходимых людей? При настоящем положении края, им нечего здесь делать: все знания, всё рвение, все труды их пропадут даром, потому что недостаток искусственных улучшений и невозможность сбыта хозяйственных произведений лишат переселенцев всякой выгоды.

Итак, с этой стороны, мы приходим к тому же заключению, [319] т.е. что прежде всего необходимы искусственные улучшения: они привлекут в страну промышленных людей, которые, в свою очередь, сделают производительными богатства края.

Затраченный на искусственные улучшения капитал скоро вернулся бы от продажи свободных, орошенных и осушенных земель. Можно было бы, например, для покрытия расходов, продать 100.000 десятин земли, по 10 руб. за десятину, что весьма недорого в богатом крае с удобным для сбыта произведений путем. Самый путь этот будет приносить государству всегдашний, и притом значительный, доход от пошлин судоходных, отпускных и привозных.

Чем скорее будут произведены необходимые искусственные работы, тем лучше: они могут быть выполнены дешевле с помощью войск, еще остающихся в Кубанской области.

Те самые доблестные воины, которые своим геройским мужеством и перенесением необычайных трудов завоевали государству край, щедро наделенный дарами природы, положили бы и первое начало его мирному преуспеянию.

Военный инженер-полковник ПАСЫПКИН.

Г. Ставрополь-на-Кавказе.

Текст воспроизведен по изданию: Последствия окончания войны на Западном Кавказе // Военный сборник, № 4. 1865