№ 93

1883 года февраля 25 дня. Мне, мировому посреднику II отдела Горийского уезда, 18 сего февраля князья Палавандовы подали заявление об утверждении лесных сторожей для охранения их лесных дач под названием “Сапалавандос мта”, вследствие чего мною были утверждены 18 человек в лесные сторожа и о таком распоряжении были разосланы приказы к старшинам вверенного мне отдела для объявления жителям. 23 февраля князья Палавандовы обратились ко мне, что 22 февраля князья: Георгий Димитриевич, Илья Николаевич, Александр [162] Николаевич, Иосиф Асланович, Александр Георгиевич, Василий Дариспанович, Бардзим Капланович, Ираклий Луарсабович и Михаил Андукапарович Палавандовы; поверенный матери своей, Николай Александрович Амираджиби, управляющий сапалавандовским лесом дворянин Адам Казбек указывали границы леса назначенным лесным сторожам и накануне дня написали старшине Терегванского сельского общества Зурабу Хахуташвили, чтобы он, сельские судьи и по два человека сведущих лиц от каждой деревни собрались в сел. Хундисубани, где живет старшина, для переговоров с князьями Палавандовыми насчет пользования лесом со стороны временнообязанных крестьян. Два раза князья Палавандовы посылали к старшине узнать пора ли приехать, но старшина оба раза уведомлял, что еще не готовы, а потом сам прислал человека, чтобы князья Палавандовы приехали. Когда кн. Палавандовы приехали, то увидели, что вместо старшины и сведущих лиц были собраны поголовно все жители Терегванского общества как временнообязанные крестьяне, так и хизане. Один из Палавандовых, Георгий Димитриевич, от имени всех Палавандовых стал говорить и сказал, чтобы хизане выделились, так как в данном случае до хизан ничего не касается и хизане тотчас же отошли в сторону, тогда он обратился к временнообязанным крестьянам, что девятилетний срок, установленный законоположением о пользовании лесом, давно истек и чтобы они вошли в соглашение с кн. Палавандовыми насчет дальнейшего пользования лесом или же оставили пользование таковым. На это старшина Терегванского общества, Зураб Хахуташвили, отозвался, что они с самого освобождения крестьян и утверждения уставной грамоты пользуются лесом по условию, в уставной грамоте обозначенному, по 5 рублей с дыма и никаких перемен не допустят и не позволят кн. Палавандовым иметь управляющего и лесных сторожей, и не принял приказ мирового посредника об объявлении жителям о назначении лесных сторожей. Кн. Палавандов сказал старшине, что он как старшина и представитель сельской власти должен стараться ввести порядок, а не бунтовать народ, иначе ему придется ответить перед законом, но старшина ответил, что лишь бы спасти жителей от кн. Палавандовых, он готов пойти в Сибирь. В это время сельский судья Гарсеван Джиошвили отвел в сторону управляющего [163] двор. Казбека и сказал, чтобы он ушел и увел с собою кн. Палавандовых и полесовщиков, так как жителями составлен заговор, чтобы ни Палавандовых, ни управляющего, ни полесовщиков не допускать в лес, и кто из них войдет — живого не выпускать. Если же кто из жителей не в состоянии будет справиться один, ты должен дать знать в деревне, и тогда вся деревня должна пойти на помощь поголовно, кто же останется, то в виде штрафа должны взыскать с него пятьдесят рублей в пользу деревни и еще зарезать одного быка. Тотчас же Палавандовы стали собираться уезжать, тогда один из толпы крестьянин Сосико Месхи ударил палкой по лошади Иосифа Палавандова, лошадь ворвалась в толпу и свалила двух крестьян. Народ, обругав Палавандовых, закричал: дуйте их. Старшина с криком “ура” стал кричать народу, чтобы они били Палавандовых, народ бросился к ним с дубинами и начал бить их. Палавандовы разбежались и толпа начала бросать в них камни, один Палавандов Александр остался позади и ею начали бить дубинами, так что папаха его лопнула от удара. Вследствие такового заявления, 25 февраля, прибыв в Сапалавандо, в селение Уноле, вытребовал туда всех жителей временнообязанных крестьян Терегванского общества, “старшину” и судей. Прочитав им заявление кн. Палавандовых, предложил старшине дать объяснение; старшина отозвался, что он сказал Палавандовым, что со времени утверждения уставной грамоты они ходят в лес и пользуются им на основании грамоты по 5 руб. с дыма и что они не намерены прибавлять, не переменят условия, а ходить в лес все-таки будут, остальное он отрицает. Сельский судья Гарсеван Джиошвили показал, что когда Палавандовы поставили полесовщиков, то все жители Терегванского общества как хизане, так и временнообязанные крестьяне составили заговор, чтобы никто из них не прибавлял ничего за пользование лесом и если лесные сторожа будут отнимать у жителей что-нибудь и не будут пускать в лес, то помогать друг другу. Когда же кн. Палавандовы сказали, что до хизан не касаются, то он, судья, тотчас же отвел хизан в сторону, так как и он сам принадлежит к хизанам; насчет штрафа он отрицает. Другой судья, Тедо Месхи, показал, что он и жители сел. Ахашени собирались на второй день прийти [164] к своим помещикам для условия, но когда народ был собран в сел. Хундисубани, он заметил свалку в толпе, и когда пришел туда, увидел, что кн. Иосиф Палавандов и крестьяне ссорились, тогда он и кн. Николай Амираджиби стали разнимать и уговаривать народ. Сосо Месхи отозвался, что он, хотя и был в толпе, но по лошади Иосифа Палавандова он не ударял. Старшина добавил, что приказ мирового посредника об объявлении жителям о назначении лесных сторожей он не принял^; потому, что народ пригрозил ему, что если он примет приказ, то его подожгут.

Князь Александр Николаевич Палавандов.

Дворянин Адам Казбек.

Я, мировой посредник II отдела Горийского уезда, определил: составить о вышепрописанных противозаконных действиях, жителей и старшины Терегванского сельского общества сей акт и представить на благоусмотрение господина тифлисского губернатора.

Мировой посредник II отдела Горийского уезда гвардии полковник — кн. З. Цицианов.

ЦГИА Гр. ССР, ф. 31, д, 1597, лл. 2-4. Подлинник.