№ 210

1891 г. августа 3. — Газетная корреспонденция о поимке осетинских абреков Т. Джиоева, А. Хасиева и С. Хубулова

Уничтожение шайки горийских разбойников, так много причинивших зла населении этого и Душетского уездов, еще долгое время будет служить самой интересной темой для нескончаемых разговоров. Мы уже имели случай поделиться с нашими читателями первыми сведениями о выдающемся событии нашей жизни, теперь заносим на столбцы нашего издания впечатление одного из участвовавших в избавлении Горийского уезда от этих современных нам гуннов. Особая команда для преследования горийских разбойников была сформирована по приказанию г. тифлисского губернатора тифлисским уездным начальником кн. П. Г. Джандиери. Эта команда 16-го июня была отправлена в Горийский уезд. Команда эта состояла из мцхетского полицейского пристава Гугушвили, дистанционного начальника земской стражи Душетского уезда кн. Пагава, дистанционного начальника земской стражи Тифлисского уезда прапорщика Джамбулатова, урядников этой же стражи Падо Алборишвили и Заурбека Конохилова и всадника Чопана Алборишвили. Лица эти, отправившись к месту назначения, без всякой посторонней помощи, стали действовать в пределах Горийского и Душетского уездов по составленным тифлисским уездным начальником и одобренным г. тифлисским губернатором инструкциям, причем, деятельность их направлена была исключительно к тому, чтобы оправдать выраженное к ним доверие: или добиться полного успеха, или же пожертвовать своею жизнью.

Таким образом, начав свой поход с половины прошлого июня, полный всяких невзгод и лишений, подвергая чуть ли не ежечасно и здоровье, и жизнь свою опасностям, они, к сожалению, До 14-го числа сего июля действовали безуспешно, все это время, без малейшего отдыха, разъезжая по Горийскому и Душетскому уездам, и избороздили их по всем направлениям, причем иногда им приходилось делать переходы по сто верст в сутки. Причиной неуспешности поисков и преследования разбойников в течение такого долгого времени явилось, главным образом, [402] то обстоятельство, что преследователи не встречали ни в ком ни малейшего сочувствия, я предоставленные только самим себе в чуждой местности, им совершенно незнакомой, но высоко понимаемое ими чувство долга дало в результате блистательный исход, заключающийся в полном уничтожении шайки разбойников. С самого начала неутомимо преследуя злодеев, названные лица 13-го июля приехали в Джавское ущелье, где узнали, что один из разбойников, Падо Санакошвили, был убит накануне по дороге в Джаву жителем сел. Чвриви Гула Кокошвилевым, почему команда, не переводя духа, двинулась далее, расспрашивая по пути о следах преступников. 14-го июля утром житель сел. Нижнее Хвце Киба Тибилашвили указал место, приблизительно, где, по его мнению, могли быть разбойники. Дистанционные начальники Джамбулатов и Пагава, урядники Падо Адборишвили и Заурбек Конохилов то верхами, то пешком начали взбираться на гору и, после нечеловеческих усилий, приблизились к месту нахождения разбойников. Последние, заметив преследователей и заняв две чрезвычайно выгодные позиции, командовавшие над местностью, где находились преследователи, и прикрытые большими камнями, открыли огонь по наступавшим; но Джамбулатов и кн. Пагава, моментально разделившись на две партии, т. е. взяв к себе по одному уряднику, и, подходя все ближе и ближе к разбойникам то верхами, то пешком, открыли по ним сильный огонь. Такое действие, надо сознаться, мало им помогло, так как пули сыпались з них с двух разных сторон; вследствие чего Джамбулатов и кн. Пагава, убедившись, что им нужно овладеть высотами, где шла перестрелка, не обращая внимания на то, что они, оставляя прикрытия, явно подставляют себя под град пуль противников, понеслись вперед, с своей стороны тоже усиливая и усиливая огонь. Это движение и жаркий огонь разбойников разъединили Джамбулатова и Пагава, вследствие чего каждый из них остался предоставленный самому себе, причем один другого, ввиду волнообразной местности, видеть не мог. Во время этой молодецкой атаки под кн. Пагава была убита лошадь, а сам он получил рану в берцовую кость, но несмотря на это и не зная даже, что сталось с товарищем, кн. Пагава перевязал себе рану башлыком, а затем то ползком, то на одной ноге, двигаясь все [403] вперед и вперед, производил по направлению разбойников учащенные выстрелы. В таком положении он случайно отыскал товарища своего, урядника Падо Алборишвили, лежащего на земле мертвым; далее, заметив Джамбулатова и Заурбека Конохилова, ведущих ожесточенную перестрелку с разбойниками и успевших занять желанную позицию, двинулся к ним, истекая кровью, а тем временем меткие выстрелы действующих лиц заставили разбойников выйти из занимаемой ими ложбины, что и послужило причиною конца этого дела.

Все это продолжалось более двух часов; по окончании перестрелки на поле брани оказались ранеными Тате Джиошвили и Сандро Хубулури, побросавшие ружья и кинжалы и сняв шапки, приглашавшие к себе победителей, которым и сдались; Алексей Хасиев (он же Хетагуров) успел однако бежать. Джамбулатов и Конохилов, имея на руках из своих товарищей одного раненого и одного мертвого, притом окончательно выбившиеся из сил, поневоле оставили в покое Хасиева. Но страшный урок, данный разбойникам, не прошел бесследно, и Хетагуров на другой же день смиренно явился и сам сдался жителям, которые и доставили его властям.

Самостоятельность и храбрость кн. Пагава, Джамбулатова, Заурбека Конохилова и Падо Алборишвили, умершего в самый жаркий момент перестрелки от разрыва сердца, последовавшего вследствие крайней усталости, не поддаются описанию, особенно приняв во внимание, что жизнь этих героев при столь неравной борьбе и крайне неблагоприятных для них условиях ежеминутно подвергалась опасности; тем не менее названные лица, имея полное право из благоразумия, по неравенству сил, с честью отступить, даже и не подумали об этом, а шли все время вперед смело, храбро, беззаветно, не останавливаясь ни перед чем, и как истинные герои-храбрецы не пожелали уйти с поля битвы до тех пор, пока не овладели разбойниками.

14-го июля вечером кн. Пагава был перенесен в село Джава, где после 13 лишь часов цхинвальским врачом г. Кирилловым была сделана первая перевязка. Падо Алборишвили был отправлен к себе домой для погребения. Кн. Пагава 15 июля был Доставлен в сел. Цхинвал, а 16-го на носилках был перенесен к гор. Гори. По пути от Цхинвала до Гори героям, которых [404] сопровождали кн. Джандиери и г. Кансевич, населением была устроены овации: дети, женщины закидали их цветами; по дороге уездным предводителем дворянства г. Сулхановым был устроен всем им завтрак.

Жители гор. Гори, в громаднейшем числе женщин и мужчин, выехали за семь верст от Гори и сопровождали этот кортеж, в котором находились и пленные разбойники, с криками “ура!”

В Гори же перед тюрьмою горийским фотографом снята с этого кортежа фотография.

Вечером этого же дня по распоряжению г. тифлисского губернатора прибыл в Гори из Тифлиса хирург Розенбаум, который по осмотре и перевязке раны, распорядился доставить раненого кн. Пагава в гор. Тифлис, что и было сделано на другой же день. Герои достойно были вознаграждены тифлисским губернатором за их лишения и труды.

Между прочим, вчера г. Джамбулатов и кн. Пагава получили от него роскошные серебряные портсигары с следующими надписями: “Исламбеку Айвазовичу Джамбулатову в память славного для него дня 14 июля 1891 г. от тифлисского губернатора кн. Шервашидзе”; такой же портсигар и с такою же надписью получил кн. Караман Григорьевич Пагава.

Газ. “Тифлисский листок”, 1891 г., № 167.