№ 208

В дополнение моего донесения от 8 сего июля за № 884, возвратись из Жамури, имею честь доложить о подробностях в отношении вступления в Душетский уезд шайки разбойников. Сандро Хубулури следующее: [395] 3 июля в 9 часов вечера я получил записку ксанского пристава, с представлением при ней записки на атамана шайки причем из первой усматривается, что пристав, следуя вверх по Ксани, встретился сначала с ахалгорским жителем Саба Цитури, сообщившим ему об ограблении под Ломисами дома Элошвили и уведении оттуда же двух лошадей разбойниками и потом у оврага Нахидурис-хеви встретил трех пастухов, один из них житель сел. Делкани Димо Кередикашвили объяснил, что они, идя с пастбищ горной Микети, у свят. лица Полней встретили 6 человек разбойников — Сандро Хубулури, Тате Джиошвили, Лексо Тавгазошвили и других, которые, отобрав 4 руб. и чехол ружья, поранили его в правую руку и в левое плечо кинжалом.

Из представленной ко мне записки разбойников видно, что они весьма дерзки и самонадеяны, делая приглашение приставу прибыть к ним для схватки.

Конечно, получив такие вести, я немедленно выехал с 3 на 4 в ночь в Ксанское приставство, взяв с собою при офицере тридцать охотников из 4-й стрелковой дружины. Миновав в своем движении сел. Ахалгори и доехав до селения Монастыри, здесь я узнал, что разбойники прибыли в это село и собирали сведения о состоянии лиц, могущих по своему богатству быть ограбленными, после чего посылали своих агентов к ним с предупреждением о приготовлении дани; так они предупредили жителя сел. Горга старца Битарашвили за две недели; а затем уже сами прибыли в Душетский уезд, пройдя через селение Магландвалети, озеро Кели где Кислых вод и оттуда послали племянника самого Битарашвили, Касошвили, который с другими родственниками и принес на место их ставки 300 руб.

От этого места разбойники взяли направление вниз по Ущелью, где проездом мимо сел. Вагина повидались с родственниками и родственницами. Не дойдя до сел. Полисхеви, они послали требование к Элошвили о выдаче дани... Далее путь взяли также вниз на сел. Монастыри, куда прибыли з числа и, остановившись в здешних духанах, потребовали еды к. Угощения напитками.

Во время их пребывания здесь они угощали бывших здесь [396] лиц, беседовали с ними, стреляли в цель и вообще держали себя откровенно и даже сообщили присутствовавшим здесь косарям и другим; лицам, числом до 40 лиц, что они те самые разбойники, о которых они, присутствовавшие, вероятно, слышали и т. д.

Затем, уплатив 2 руб. духанщику и отобрав у случившегося здесь тифлисского парикмахера саквояж (парикмахер имеет магазин близ Тифлисского губернского правления), разбойники направились обратно на сел. Башни.

В мою бытность в сел. Монастыри мне сообщил куратор Конкурсного управления по делам несостоятельной должницы княгини Кетеваны Орбелиани Авалов о том, что он одного из этих разбойников видел в конторе но освещению фонарями гор. Тифлиса и знает, что он осетин, житель Владикавказского округа, Терской области. Равно здесь мне сообщили, что эти разбойники не пропускали едущих вниз по р. Ксани, понятно, с целью не допустить распространения слуха об их местонахождении и тем самым замедлить их преследование со стороны властей. Того же 6 числа разбойники вернулись в том же направлении и по тому же пути, последовали далее до соединения рек Жамури и Ксани, где имели привал у разваленной церкви. Тут разбойники остановили едущих вниз братьев кязиского старшины, Шалву и Андрея, и передали записку с поручением таковую доставить ксанскому приставу, каковая при сем прилагается. Далее, закусив, они последовали тем же путем до сел. Башни, где были встречены населением радушно, братья Татула и Георгий Дзебисашвили приняли их в свой дом и угостили, как подобало случаю. Здесь их посетил родственник разбойника Сандро Хубулури, Глаха Дзебисашвили с женою, которым он передал разные вещи на сохранение (Пособничество со стороны жителей сел. Башни фактически доказано). Отсюда разбойники последовали тем нее путем на озеро Кели и Магландавлети в Горийский уезд, как нужно предполагать, в сопровождении Татула Дзебисашвили, так как я в приезд свой туда не мог уже отыскать его.

Восьмидневным своим пребыванием на месте преследования разбойников позволю вашему сиятельству доложить, что в [397] деле поимки так долго странствующих разбойников не усматриваю никакой системы, все пути из Горийского в Душетский уезд, в черте осетинского населения, я нашел вполне открытыми, тогда как. со стороны горийских осетин надлежало местной власти установить строгие правила в отношении перехода неблагонамеренных лиц в черту Душетского уезда, о чем и доставить меня в известность для установления с моей стороны соответственной связи в действиях.

Ввиду такого положения вещей я признал за факт, что местное население вообще охвачено паническим страхом, з особенности в виду совершенства вооружения разбойников в параллель с своим полным почти безоружием.

На основании приведенной картины о положении дела, где оперировали разбойники, я полагал бы рациональным принять следующие меры: 1) поставить в исключительные административные условия следующие сельские общества: Цирское, Захорское, Ардисское и Корское, с введением в них должностей правительственных старшин; 2) учредить в Ардисском и Корском обществах временные посты с 12 всадниками в каждом, завербовав их из племени тушин и пшавов и 3) разрешить мне заарестовать главных лиц, которые тем или другим разбойникам выказали явное сочувствие или оказали содействие при их преступлениях в Душетском уезде с тем, чтобы держать их арестованными до уничтожения сказанной шайки разбойников.

Не могу не заметить тот факт, что хотя я, выезжая к месту нахождения разбойников, телеграфировал 3 июля горийскому уездному начальнику о принятии соответствующих мер на границе уезда, но цхинвальский пристав выехал очень поздно, так что встретился с ксанским приставом только 7 числа, что, само собою разумеется, не могло не влиять на ход дела, окончившегося без встречи горийскою властью разбойников в момент их обратного возвращения 4-го числа туда.

Из происшедших явлений осмеливаюсь обратить внимание вашего сиятельства на вполне похвальное поведение ахалдабского старшины Балошвили, который отыскал их след, пустился один за ними в погоню и, несмотря на то, что разбойники, заметив, побили его, он все же прошел самые трудные места, доведя след до корского старшины; здесь он обратился за содействием к старшине и жителям Корского общества и когда увидел, [398] что не только никто не сочувствует делу преследования разбойников, но даже его самого обозвали безмозглым, он, старшина, вынужден был бросить след разбойников и возвратиться в свое общество.

За время моих распоряжений в Ксанском приставстве были равно приняты одновременно меры в Квишетском приставстве в предупреждении возможного нападения ежедневно на почту, проходящую по Военно-Грузинскому тракту, тем более, что от места ограбления Элошвили до сей дороги всего 11 верст, причем из последствий моих распоряжений по Квишетскому приставству можно обратить внимание на отбитую млетским старшиной от разбойников лошадь, принадлежащую, как удостоверяют, г-ну Зиземану.

Затем, по установлении факта перехода разбойников в Горийский уезд, я командировал туда ксанского пристава князя Шаликова и переводчика уездного управления г. Кобиева, которые действительно пошли в ту сторону вслед за разбойниками, в каковом направлении у горы Голодури найдена лошадь Шатакашвили, а у озера Кели — лошадь Зиземана, далее найдены еще две павшие под разбойниками лошади. Затем следы, доведя до сел. Эрмани, Горийского уезда... князь Шаликов и Кобиев прошли к Згубирам, откуда пока не имею никаких сведений.

Ввиду приведенных обстоятельств, находя положение Душетского звезда в напряженном состоянии, требующем; неусыпного наблюдения, и имею честь просить возврата командированных в Горийский уезд мцхетского пристава г. Гугушвили и дистанционного начальника князя Пагава.

Об этом докладывая, имею честь просить ваше сиятельство почтить меня своим распоряжением по телеграфу, причем в случае возможного замедления вашего решения по сему, прошу о немедленной высылке в распоряжение ксанского пристава 15 всадников или казаков для занятия всех опасных в смысле перехода злоумышленниками мест на границе Горийского уезда, так как личными средствами пристава, состоящими из двух рассыльных и моими 4-мя всадниками, каковые также имеют в целом уезде многосложные дела, нет возможности совладеть с делом прекращения преступлений и преследования [399] разбойников и при той быстроте и умелости, кои были выказаны саун всадниками, при участии в деле дружинных стрелков, тем более, что население безоружно и относится сочувственно к разбойникам.

Уездный начальник — И. Чеховский.

ЦГИА Гр. ССР, ф. 17. оп. 1, д. 3018, лл. 43-45, 47. Подлинник.