№ 121

1885 г. сентября 6. — Протокол цхинвальского полицейского пристава о неповиновении крестьян с. с. Мсхлеб и Гуфта

1885 года сентября 6 дня г. горийский уездный начальник при надписи своей от 25 июля сего года за № 9106 передал мне, [241] цхинвальскому полицейскому приставу, з копии определение мирового посредника I отдела Горийского уезда о насильственной порубке леса, принадлежащего князьям Мачабеловым, осетинами сел. Гуфта и Мсхлеби, предписав определение это привесть в исполнение вручением князьям Мачабеловым срубленного осетинами насильственным образом в лесу князей Мачабеловых без ведома и разрешения последних лесного материала, приведенного мировым посредником в известность и уже осеквестрованного, согласно личному приказанию господина губернатора. Для исполнения вышеизложенного поручения я, цхинвальский полицейский пристав, неоднократно ездил совместно с князьями Мачабеловыми в с. Гуфта, на р. Лада, где сложен осеквестрованный но распоряжению господина губернатора лесной материал, но ввиду переговоров и просьб некоторых осетин об окончании дела их с Мачабеловыми миром, таковое поручение, по просьбе нее князей Мачабеловых, откладывалось, между тем, я, пристав, узнал, что осетины эти, разъезжая по деревням, стали угрожать убийством всем, кто только там покажется у них в с. Гуфта, не исключая и меня, пристава, и, таким образом, не дадут исполнить подобного решения не только мирового посредника, но даже и. сената, вследствие сего я, пристав, желая убедиться в справедливости подобных упорных слухов и не предавая таковым никакого значения, отправился на место и по приезде в с. Хвце я там застал толпу осетин, живущих в имении Самачабло, между которой стояли жители сел. Джавы, местный приходский священник Григорий Санакошвили и двоюродный брат его Кавдин Санакошвили, которые, а в особенности священник Григорий Санакошвили, проповедовали осетинам действовать с общею силою и ни под каким видом не допускать приводить в исполнение никакого решения в отношении леса, и что таковой составляет исключительную собственность осетин, о чем последовало высочайшее повеление покойного государя Николая I, следовательно, ни мировой посредник, ни губернатор, ни даже полиция не вправе вметаться в это дело, и что все они действуют пристрастно и неправильно из уважения князей Мачабеловых, услышав рет_1Ь священника Григория Санакошвили, я, пристав, тотчас же подошел к ним, предложил продолжать таковую, но он, [242] изменив тон разговора, стал все-таки доказывать, что существует высочайшее повеление о принадлежности всего имения с лесом и пастбищными местами им, осетинам, каковое повеление он, священник, отыщет и представит в сенат, когда осетины соберут деньги и дадут ему, священнику, но когда я ему заметил, что ему как священнику и притом понимающему человеку не подобает вооружать диких осетин против власти, за ослушание которой строго будут законом наказаны, то он, священник, удалился от толпы, сказал мне: “Мачабелов поставил дело так, что без кровопролития никто из осеквестрованного лесного материала ни одной щепки не получит и восстанет вся Осетия”. Я, пристав, будучи один без посторонних понятых и зная, что осетины в данном деле действуют все за одного и один за всех, не мог составить надлежащий протокол об этом, ограничиваясь довести обо всем этом до сведения г. уездного начальника частным образом. Спустя несколько времени я, пристав, по просьбе князей Мачабеловых вновь отправился в с. Гуфта для приведения в исполнение решения мирового посредника, переданного мне при объяснении выше надписи г. уездного начальника за № 9106, где собравшаяся толпа осетин явно была подготовлена оказать мне поголовно вооруженное сопротивление, о чем сообщили мне местный старшина Николоз Дховребашвили, князья Абесалом, Заал и Иосиф Мачабеловы и Григорий Павленов, прося во избежание несчастного случая прекратить свои действия по поводу приведения означенного решения мирового посредника в исполнение, но я, не послушав последних, успел убедить и уговором остановить бросившуюся на меня толпу осетин. Таким образом, на арбы только князей Мачабеловых я положил и вручил последним 62 доски и 19 бревен из осеквестрованного лесного материала (Мачабеловы не могла достать и у своих грузинских крестьян арб из боязни и угроз осетин). Затем прибыл ко мне от имени всех осетин, житель сел. Мсхлеби, Тато Дховребашвили, прося моего посредничества пред князьями Мачабеловыми отложить исполнение решения посредника на семь дней, обещав в промежуток этого времени или войти с Мачабеловыми в добровольное соглашение, или же доставить от губернатора бумагу об отмене решения мирового посредника. Князья Мачабеловы охотно согласились на такое [243] предложение осетин и вместо просимого ими 7-дневного срока дали трехнедельный срок, каковой и кончился 1 сего сентября, между тем, осетины, собрав со всего осетинского населения с дыма по одному рублю и передав таковые священнику Санакошвили и Кавдину Санакошвили, отправили их в Тифлис для подачи жалобы, не думая входить в соглашение с Мачабеловыми. Ввиду сего князья Мачабеловы снова обратились ко мне о приведении в остальных частях в исполнение решения посредника, с какою целью я, пристав Деканозов, отправился в с. Гуфта и, прибыв сего числа, на месте распорядился в присутствии старшины Цховребашвили, сельских судей Мсхлебского общества: Калмана Джиошвили, Кебо Тедешвили и Тедо Лалишвили, а равно всех жителей сел. Гуфта передать лесной материал уполномоченным от прочих соучастников, князьям Заалу Кайхосровичу, Николаю Михайловичу Мачабеловым и кр. Кебо Цховребашвили по укладке такового материала на И арбах, я узнал от старшины и других гуфтинских жителей, что священник Григорий Санакошвили, к которому сегодня ходил гуфтинский житель Нико Ниниев Джиошвили за ответом по этому делу, чрез него же, Джиошвили, предупредил всех жителей поголовно оказать мне сопротивление и ни под, каким видом; без кровопролития не дать мне исполнить решение посредника, и что все жители, давши предварительно клятву, вооружены дубинами, Нико Джиошвили при всех дословно подтвердил все это. Я, пристав, видя такого рода настроение осетин, стал увещевать и уговаривать их с предупреждением об ответственности за ослушание и сопротивление власти, вместе с тем чрез них же, осетин, пригласил на месте священника Григория Санакошвили, в ожидании его приезда (он живет от Гуфта в двух верстах) князь Заал Мачабели предложил осетинам взять от него подлиску с ручательством за всех Мачабеловых, в случае, если Решение посредника будет отменено в пользу их, возвратить весь забранный материал целиком, в противном случае за каждую доску платить три рубля, но осетины и на это не согласились и в это время вернулись посланные к священнику без сомнения с приказанием исполнить его предначертания в точности, и когда я приказал аробщикам двинуться, нагрянула толпа с дубинами, с криком и ругательством бросилась ка нагруженные арбы, [244] стали бросать груз с арб, первыми бросились, как только скомандовал, с дубиною в руках и с ругательством поматерщине по-русски и по-осетински: житель сел. Гуфта Арджи Тедов Джиошвили, 1. Михаил Теймуразов Джиошвили, 2. Леван Бегов Биртвелашвили, 3. Писир Бегов Биртвелашвили, 4. Ниния Бегов Биртвелашвили, 5. Габо Тедов Джиошвили, б. Антон Габалов Биртвелашвили, 7. Леван Гуджиев Джиошвили, 8. Хиха Дотов Джиошвили, все они гуфтинские, Арсен Беков Цховребашвили, затем и другие многие, из них первый Арджи Джиошвили стоял с дубиною в руках, в толпе бил и гнал народ с ругательством опорожнить арбы, житель сел. Мсхлеби Леван Цховребашвили хотя и не принимал прямого участия в сопротивлении власти, но тем не менее уговаривал осетин но дать мне исполнить решение посредника и действовать силою. Толпа, выбрасывая груз, разломала арбы, затем прибежали и женщины на помощь мужчинам, более 100 ч. осетин без исключения были вооружены дубинами. При всем этом: очевидцами были, кроме старшины и судей Мсхлебского общества и князей Мачабеловых, жители сел. Гуфта: Захара Джиошвили, Харитон Кажашвили, Иордан Чахапуридзе, Андро Майсурадзе, Габо Хачапуридзе, Цкалоба Хуцинашвили, Миха Тавгазашвили, Георгий Басишвили, Ода Басашвили, Георгий Кажашвили, Росеба Кажашвили, Петр Кажашвили, Росеб Кочишвили, Нико Кочишвили и Пидо Тедешвили. Определено: обо всем этом, постановив протокол, представить г. горийскому уездному начальнику на зависящее его сиятельство распоряжение.

Протокол постановил цхинвальский полицейский пристав Деканозов.

ЦГИА Гр. ССР_; ф. 17, д. 2138, , лл. 5-8. Подлинник.