ЕЩЕ ВОСПОМИНАНИЕ О Н. П. СЛЕПЦОВЕ.

«Я знал Николая Павловича Слепцова с восьми-летнего возраста, воспитываясь с ним короткое время в пансионе Ярославского Демидовского Лицея, который гордится уже многими лицами, получившими в нем воспитание. В этот отроческий возраст уже виден был в Слепцове будущий человек, которого судьба поведет ко многому; и тогда он имел острый ум, приятное умное личико, глаза черные, блестящие, и сверкающие, когда он рассердится. Самый большой и сильный из пансионеров не решался обидеть его, потому-что, несмотря на свое бессилие, в первую удобную минуту, Слепцов подкрадывался к обидчику, и, покуда тот успевал опомниться, он отделывал его по-свойски и увертывался как ртуть; но сам он не начинал никогда ссоры.

«В 1835 году, кажется, взял Николая Павловича из пансиона отец его, известный своим положительным умом и высокою, старинною барскою честностию слова, и отдал в Школу Гвардейских Подпрапорщиков. Здесь в 1837 году, я видел его фельдфебелем — достоинство, которое приобретается отличным поведением и успехами. Довольно часто я видел его в то время и знаю, что все товарищи любили его без памяти и, [335] уважая Николая Павловича, берегли его и опасались какими-либо шалостями подвести под ответственность.

«Произведенный в офицеры в лейб-гвардии Литовский полк, чрез 8 месяцев после того, Слепцов получил чин подпоручика, и через год с небольшим судьба увлекла его в Нижегородский Драгунский полк. Он перешел штабс-капитаном.

«Вскоре после-того взят он был в адъютанты к Начальнику Штаба на Кавказской Линии и в Черномории, генерал-маиору Траскину, и бывал в экспедициях, но еще не отличался тогда особенною деятельностью; слава ждала его впереди. Первый листок в лавровый венок свой суждено ему было завоевать на Левом Фланге Кавказа, в 1843 году. Как старый товарищ его, как очевидец дела, раскажу этот случай.

«В октябре 1843 года, после неожиданного вторжения горцев в Аварию и действий с 26-го августа по 28-е сентября, прибыл в Темир-Хан-Шуру Начальник Кавказской Линии, генерал-лейтенант Гурко. При штабе его находился капитан Николай Павлович Слепцов, бывший тогда еще адъютантом. 14-го декабря того же года вступил в блокированную неприятелем, с 8-го ноября, Темир-Хан-Шуру, Генерал Фрейтаг с войском. 15-го, генералы Гурко, Клюки-фон-Клугенау и Фрейтаг выдвинули войска свои к [336] Кафыр-Кумыку, выбили оттуда многочисленного неприятеля и имели дело под Муслин-аулом. Расстроенные толпы Шамиля прискакали к нему в беспорядке в Большие-Казанища, откуда Шамиль немедленно выступил по дороге к Эрпилям и, мимо села Тшкарты (где генерал Клугенау еще в 1840 году разбил его на-голову), ушел в горы. Тогда, 16-го декабря, генерал Клугенау пошел на выручку храброго подполковника Генерального Штаба Диомида Васильевича Пассека, начальствовавшего отрядом и бывшего в осаде слишком месяц в укреплении Зыраны. Слепцов отправился охотником, в отряде генерала Клугенау, который поручил ему в командование 1-й баталион Апшеронского полка.

«Сорок перст до Зыранов наши соколы перелетели, отдохнув с часок у Бурундук-Кальской башни. Неприятель везде бежал. И вот мы в 2-х верстах пред Зыранами; наши знамена вьются на высотах. Едва переводя дух, стремимся мы к братьям нашим; святое «ура!» было дружеским приветом обоих отрядов, и вдруг из укрепления, в привет избавителям, раздался залп из ружей, загрохотала пальба из всех орудий, растворились ворота, подъемный мост упал, и радостные слезы двух отрядов смешались при объятиях избавителей и избавленных. Я стоял в это время подле Николая Павловича. Он плакал, как ребенок. [337]

«17-го числа началось выступление из укрепления Зыраны против неприятеля, занявшего между-тем дорогу к Темир-Хан-Шуре. Едва вошли отряды в Игранойское-Ущелье, как с обеих высот полетели пули и камни. Левую высоту взялся очистить Пассек, правую Слепцов, и я видел, как загорелись глаза его. С шашкой в руке, впереди всех, он полез на крутую высоту, более 300 сажен. Многие валились кругом его, и раненые летели вниз, не имея сил удержаться, но он храним был роком.

«Вот за гребнем горы засели горцы; ружья были бессильны против них. «Не стреляй, не стреляй!» — кричал Николай Павлович — «береги заряд, не торопись, переведи дух... ура!» и горцы были опрокинуты, и погнал он их с гребня на гребень, и пошел везде колотить их.

«В эту минуту гений войны благословил Слепцова; это был светлый восход того светила, которое потом лучами своими грело Сунженцев и палило горцев.

«16 верст ущелья отряд прошел охраняемый громом его баталиона и Пассека. Оба они были потом отличнейшими генералами и, Боже мой! обоих нет у же!...»

И. Ильин.

Текст воспроизведен по изданию: Еще воспоминание о Н. П. Слепцове // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 100. № 399. 1853