ТИГРОВАЯ ОХОТА В ТАЛЫШАХ.

В проезд из Сальян в Ленкоран, в Феврале месяце нынешнего года, я должен был заехать в штаб-квартиру Донского Казачьего № 33 полка — урочище Геок-Тапе. Для этого нужно было своротить с почтовой дороги в сторону версты на полторы, и я дал приказание ямщику ехать туда. Вечер был темный и накрапывал дождик. Молодой ямщик, весело погонявший свою четверку по большой дороге, лишь только съехал на проселок, вдруг приуныл и обратился ко мне с просьбою: «Барин, как приедешь в штаб, прикажи дать мне казака, чтобы проводил до станции». — Зачем? разве сам не найдешь дороги? — «Как не найти, [166] отвечал он; да вишь, тигра-то (Тигра, а не тигр: так называют его выселенные в Талышинский уезд из разных губерний Малаканы и Субботники.) тут больно пошаливает и надысь зарезала лошадь у нашего парня». Я успокоил его, и мы без всяких приключений доехали до штаб-квартиры.

И в самом деле, в кратковременное пребывание как в Геок-Тапе, так и вообще в Талышинском уезде, я наслышался довольно рассказов об этом звере, который, как видно, играет здесь ролю Русского волка, нередко заходит в деревни и проказит там чисто по-волчьи, но только в большем размере.

Тигры часто ходят целою семьей, иногда только тигрица с детенышами, или парою — самец и самка, или же один тигр, которого в этом случае мужики называют сам-один. Сам-один бывает обыкновенно стар и всегда опаснее прочих; он, как бы потеряв друзей и родных, заглушил в себе всякое чувство жалости и чуждается даже своей братии. Тигр вообще редко нападает на человека, как бы пренебрегая им по его бессилию, или, быть может, потому, что мясо его не нравится ему, — и еще реже первый его задевает; но за то, горе охотнику, если с одного выстрела не положит его на повал, — разве если успеет спастись на дереве; другое [167] дело барс, от которого нет спасения и на дерене, потому что он лазит по деревьям, как кошка. На домашнюю же скотину тигр идет охотно и смело, и редко завиденная им жертва спасется от его лап. Очевидцы рассказывают, с какою невероятною легкостию и проворством уносит он свою добычу, — лошадь ли это или другая скотина, — чрез рвы, овраги и кусты, и потом кости их попадаются в таких трущобах и ущелиях, что едва ли и живые могли бы они забрести туда.

В доказательство безопасности человека, при встрече с тигром, рассказывают много примеров. Один чиновник, охотившийся на бекасов, заметил, что собака его внезапно бросилась от куста; он раздвинул ветви, и ему представилась тигрица с тремя детенышами. Она немедленно подняла голову, вскочила на ноги с готовностию вцепиться в дерзкого охотника, при малейшем его неприязненном движении; но заметив, что враг не опасен, спокойно повела детей своих подалее в трущобу. Случалось, что солдаты., или сельские жители, встречали тигров, которые спокойно проходили не в дальнем от них расстоянии, поглядывая иногда на оробевших. Был однакожь случай, что, встретившись с одним Талышинцем, тигр схватил его лапами за плеча, тряхнул и кохтями пронизал их, а зубами схватив шапку, сбросил ее с [168] головы; впрочем, этою шуткою все и окончилось, и тигр, выпустив из лап своих жертву, спокойно пошел далее. Хорош, я думаю, был в это время бедный Талышинец, и вы, конечно, не отказались бы вместе со мною взглянуть на него, — разумеется, с ближнего дерева. Другой его земляк возвращался однажды из леса с дровами. Тигр сам-один напал на него и, зарезав одного буйвола, принялся было за другого; но хозяин, не потеряв духа, по дышлу приблизился к нему, и так ловко хватил его топором, что тот, не пикнув, тут же и растянулся. Подобный пример случился и в раскольнической деревне Пришибинской; по здесь героинею является наша Русская баба. Мужик, услыхав ночью необыкновенный лай собак, и думая, что пришли воры, вышел на двор и наткнулся на тигра, который принялся было распоряжаться у телятника; мужик не успел опомниться от страха, как уже очутился под зверем; но к счастию, прибежала на крик его жена с топором; не успев с мужа стащить тигра, она ударила его острием, и прямо в голову: тогда тигр бросился на бабу и с минуту потрепав ее, ушел; однакожь, обессиленный от удара легко был добит за деревней сбежавшимися на шум мужиками. Когда же спросили бабу, как она решилась на такой подвиг, она отвечала: «я думала, что это бык или другой [169] какой зверь, а чтоб эта была тигра, того не догадалась: да чтож, ведь и тигра та же скотина». Другая баба внезапно застукала тигра в бане и тотчас же притворила дверь, откуда тот живой уже не был выпущен.

Охотники рассказывают забавный случай борьбы тигра с медведем. Приближаясь к глубокому обрывистому оврагу, в нагорной части Талыша, они заметили, на другой его стороне, у самого края, медведя, который пристально глядел на пропасть и вдруг с большою поспешностию побежал в кусты. Охотники, ближе подойдя к оврагу, заметили, что любопытство и внимание медведя привлекал спокойно спавший внизу огромной величины тигр. Вскоре медведь воротился с большим чурбаном, приблизился к обрыву и с размаха бросил его в овраг; но, видно, ловкость не была знакома нашему мишке, и он, бедный, сам кубарем покатился вслед за чурбаном. Тигр, которого сон нарушен был так невежливо, не дал опомниться приятелю своему и так стал теребить его, что клочки, как перья, полетели от него во все стороны. Но не так дешево обошлось тигру единоборство с другим зверем, повидимому менее опасным. Не далее, как в прошлую осень, нашли в лесу тигра и дикого кабана мертвых, одного подле другого. Рассказывавший мне это мужик добавил, «что тигр ни [170] царапнет кабана, то кусок сала и долой, а жиру, вишь, много наросло: а что кабан ни хватит тигру, то дыра и дыра». На буйвола он редко нападает, или, по крайней мере, невсегда удачно оканчивает с ним свои затеи. Завидя опасность, буйвол кричит что есть мочи; собратия бегут на выручку и отбивают его у зверя. Не правда ли, трудно было ожидать такой отваги и саммоотвержения от этого тихого, послушного и, повидимому, глупого и хладнокровного животного?

В Талышах охотятся на тигров или облавою, или в одиночку. В одиночку ходят одни Татары. Заметив след тигра, охотник располагается на дереве с возможными удобствами, часто на несколько дней, и поджидает его. Подпустив зверя на самое близкое расстояние, он метит ему в голову или в грудь, и не сходит с дерева, пока зверь не падет, или не прийдут к нему на подмогу из деревни. На облаву собираются большими компаниями, к которым охотно пристает каждый Талышинец. Обошед кругом логовище зверя, подымают крик и шум, и лишь только завидят тигра, кричат застрельщикам: тигра выгнали, идет, идет! один, с детьми! приготовьтесь! близко, близко!... Между тем на линии застрельщиков, расположенных на деревьях в несколько рядов, сохраняется глубокая тишина. Когда идет тигр, [171] уже не до мелкого зверя, которым при этой охоте считают кабанов, диких коз и даже оленей, безопасно пронизывающих всю линию застрельщиков; ибо тигр догадлив и, заслышав впереди выстрел, ложится в кусты и до тех пор не трогается с места, пока желающие состязаться с ним сами к нему не пожалуют, на что конечно, никто не решится. Часто случается, что он падает от пяти или шести нуль, метко в него пущенных; но нередко и от первой раны он ложится, притаившись в кусте, как бы поджидая к себе охотников поближе. Поранивший его дает о том знать прочим; однакожь никто из стрелков не решается сойти с дерева, зная, как опасно приближаться к раненому неприятелю, и они стараются превзойти его в терпении, сыпля в него град пуль. Наконец, один из них посмелее, решается сойти на землю; пример его подвигает на это и других; но каждый все-таки поглядывает на свое дерево, как на якорь спасения. Между тем тигр по прежнему лежит себе молча. Теперь предстоит новый подвиг — подойти к зверю; никто не решается на это первый; порываются смельчаки, да страх берет свое, — и все остаются на прежних местах. Наконец, смелейший осматривает свое ружье, пистолет, кинжал, — и была не была идет на тигра... но тот давно уже протянул ноги. — Хохот и [172] шампанское (которого и в Талыше — этом захолустьи России — достаточно) заключают охоту.

В Геок-Тапе мне рассказывали подробности охоты, на которую года за два перед тем ходил командир стоявшего там казачьего полка, полковник К. — Тигр повадился проказить вблизи самой штаб-квартиры и даже среди белого дня заходил в лежащие по близости раскольничьи селения; а однажды, в виду всех, вырвал из рук мужика трехгодовалого буйволенка и, всбросив добычу на спину, с быстротою молнии исчез с нею чрез рвы, плетни и заборы. Полковник К. решился сделать на него охоту. Довольно предварить о таком желании, и охотников тотчас же набралось сотни полторы — две. Это тем более неудивительно, что на загонщиков тигр не нападет, а застрельщики, на которых его гонят, сидят на деревьях; однакожь, плохо тому, кто с первого выстрела, не положив его на повал, сядет на дерево не выше его прыжка: тигр ожесточенный болью от раны, бросается на выстрел и беда, если захватит стрелка. Это и случилось на охоте, которую предпринял казачий полковник. С ним было до двух сот человек, большею частию окрестных жителей. Открыв логовище тигра, загонщики обошли его на значительное расстояние и начали гнать: он хоть и поднялся, но, заметив впереди народ на деревьях, прилег в [173] кустах на расстоянии полувыстрела, и даже менее, от застрельщиков. Видя, что он не подымается, стали пускать в него пули; зверь все еще не трогался с места; некоторые пули стали наносить ему легкие раны, а он продолжая лежать, только кровь облизывал. Наконец ближайший стрелок нанес ему тяжелую, смертельную рану: тигр одним прыжком очутился на поляне и страшно заревел, (так что находившиеся оттуда в полуверсте верховые лошади от испуга повырывались из рук державших их), — и бросился к дереву, откуда сделан был выстрел. К несчастью, нога стрелка поскользнулась, и тигр, схватив ее, ободрал до самой кости; другой стрелок бросился было к нему на выручку, но тигр царапнул и его лапою; однакож, обессилев от истечения крови, пал мертвый.

Текст воспроизведен по изданию: Тигровая охота в Талышах // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 61. № 242. 1846