|
ОДИН ИЗ НАБЕГОВ НА КУМЫКСКОЙ ПЛОСКОСТИ.
14-го января прошлого 1851 года, лазутчики дали
знать, что жители непокорных аулов, лежащих по
левую сторону речки Яман-су, находятся в
сборе, и, выжидая благоприятного случая, имеют
намерение напасть на которую-либо часть
Кумыкского владения. Большая часть войск наших
была занята зимнею экспедициею в Чечне;
оставалось по укреплениям несколько баталионов,
их однако же было весьма достаточно для того,
чтобы не только отбить, но и разбить неприятеля,
если бы последний осмелился показаться.
Командующий войсками на плоскости, полковник
Бакланов, получив сведения о намерениях
Ауховцев, решился предупредить их и смелым
движением к левому Яман-су рассеять силы
неприятеля. Для этой цели, в ночь с 14-го на 15-е
января, в Герзель-ауле собрался отряд, который
составляли: баталион Егерского князя Чернышева
полка, рота 3-го Самурского баталиона, рота
линейного № 12-го баталиона, шесть сотен Донских
казаков с ракетными станками, два батарейных
орудия батарейной № 4-го батареи и два легких
казачей № 7-го батареи. В 3 часа пополуночи отряд
выступил из Герзель-аула в следующем порядке:
начальник [204] отряда со всею
кавалериею и с одним конным орудием в авангарде;
за ним следовали две роты пехоты, далее —
артиллерия и остальная пехота. Я всегда
удивлялся быстроте, с какою ходят здешние полки;
в настоящем случае скорость ходьбы превосходит
всякое вероятие: орудия с посаженною прислугою
на рысях едва поспевали за пехотою. Ни замерзлый
грунт земли, ни проваливающийся под ногами лед,
ни лесистая местность, ни держи-дерево (Так солдаты называют особенного рола
колючие кустарники, растущие в изобилии в Чечне и
на плоскости), ничто не замедляло быстроты
движения. Молча, как тени, пробежали мы в
продолжение 2-х часов 17 верст. Приказано
остановиться. Начальник отряда, в большой балке,
Бокум-Биюру, скрыл всю пехоту с 3-мя орудиями, а
сам с авангардом двинулся далее.
Жители немирных аулов Бана-Юрта, Берды-эль-Херим-Юрта,
Алаутен-Юрта и других, не ожидая Русских,
беспечно выгоняли свои стада на пастьбу;
броситься и отбить эти стада, для полковника
Бакланова было делом одной минуты, причем 8
человек взято в плен, в том числе две женщины:
ужас обезобразил их лица; от страха они не могли
говорить и стояли перед нами как помешанные.
Трудно вообразить радость этих пленных женщин
когда им объявили, что они свободны и могут
возвратиться домой, и когда [205] начальник
отряда дал каждой из них по нескольку рублей:
слезы благодарности текли по загорелым лицам
дикарок; как испуганные серны бросились они от
нас, прославляя великодушие Русских. Набег был
весьма удачен: отбито более 1,000 штук скота,
сожжено много неприятельских запасов. Надобно
было возвратиться в Герзель-аул. Обратное
следование — самая трудная задача в каждом
набеге; по первым выстрелам неприятель быстро
собирается, занимает выгодные места и тогда
приходится выбивать его из каждого кустарника,
из каждой балки; так было и в настоящем случае:
сначала изредка слышались выстрелы, потом чаще и
чаще, и, наконец, вся окрестность огласилась
гулом ружейной и артиллерийской пальбы. Вот
показались кое-где разноцветные значки,
раздалась солдатская песня:
«Посмотрите, значки веют у Татар,
Приготовим гренадерский им удар!»
Всюду слышалось грозное «ура», картечный огонь
участился и неприятель бежит, выбитый из всех
мест. Я видел много тел, пораженных штыками или
артиллерийскими снарядами; один из убитых горцев
лежал на спине, раскинув руки и правою крепко
сжимал серебряную рукоять шашки: лицо его было
прекрасно, совершенно правильно, как у греческой
статуи; глаза открыты, [206] уста
казалось хотели что-то произнести. В то
мгновение, когда его сердце пробила роковая пуля,
не воображал ли он рай Магомета с его
наслаждениями.
Текст воспроизведен по
изданию: Один из набегов на кумыцкой плоскости //
Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных
заведений, Том 100. № 398. 1853
|
