ИЗВЕСТИЯ С АЗИЯТСКОЙ ГРАНИЦЫ ЗАКАВКАЗСКОГО КРАЯ.

В дополнение к краткому известию, уже напечатанному в № 139 Русского Инвалида, получено нижеследующее подробное донесение генерал-лейтенанта князя Андронникова, о поражении, нанесенном Туркам 4-го июня за р. Молоком, на границе Гурии с санджаком кобулетским.

Донесение господину командующему отдельным кавказским корпусом и войсками к оному прикомандированными, командующего ахалцыхским и гурийским отрядами, от 18-го июня 1854 года № 107.

Рапортом от 5-го июня № 98, я имел уже честь донести вашему высокопревосходительству, что 4-го июня Бог благословил русское оружие новою достославною победою.

Гурийский отряд, разгромив 34,000 турецкий корпус, в укрепленном его лагере, нанес неприятелю удар истинно решительный, отбил у него с боя орудия, знамена, все имущество, истребил значительную часть войска, а остальную рассеял в [XI] беспорядке, принудив ее искать спасения в бегстве.

Приступая к более подробному описанию сего нового подвига войск Его Императорского Величества, я обязываюсь изложить перед вашим высокопревосходительством как самый порядок сражения, так и все обстоятельства ему предшествовавшие.

Вашему высокопревосходительству известно, что во второй половине мая большая часть гурийского отряда была стянута в Мингрелию, для охранения края от покушения неприятеля со стороны моря. Собственно в Гурии оставалось не более 5-ти баталионов. Главный турецкий военачальник Мушир-Селим-Паша, подстрекаемый советами Гассан-Паши кобулетского и вовлеченный в заблуждение уменьшением сил наших в Гурии, двинул значительную часть своего корпуса из Озургет за реку Супсу, с намерением действовать наступательно. С нашей стороны два баталиона, при 2-х орудиях, были отправлены тогда к нигоитским высотам, под начальством подполковника князя Эристова. Я почел необходимым усилить их из войск, расположенных в Мингрелии, сперва одним баталионом, при-2-х полевых орудиях, и частью милиции, а потом начал постепенно переправлять за р. Рион еще 3 1/2 баталиона, с артиллериею и остальною милицией. [XII]

Движение сие совершалось с крайнею осторожностью, под видом подкрепления князя Эристова, чтоб неприятель не мог угадать намерения моего нанести ему сильный и стремительный удар. Поэтому и предписано было начальствовавшему войсками, оставленными в Гурии, генерал-маиору Бруннеру не завязывать до времени дела. Неприятель же, надеясь на превосходство сил своих, ринулся на три баталиона, состоявшие в ведении князя Эристова.

Князь Эристов, в истинно молодецком деле 27-го мая, встретил штыками наступающих, отбил у них два орудия и пять значков. Неприятель оставил на месте более 1,000 тел. Гассан-Паша убит, а египетский Лива-Паша ранен.

Я имел честь донести вашему высокопревосходительству о сей столь же славной, сколько и неравной битве, рапортом от 30-го мая № 89.

С 31-го мая войска наши начали стягиваться с двух пунктов к урочищу Нагомари. Следованию их много препятствовали начавшиеся сильные проливные дожди, затруднительные переправы и до того испортившиеся дороги, что лошади не могли вывозить полевые орудия и зарядные ящики. Артиллерию следовало тащить на руках, при чем солдаты и состоящие в конвое моем имеретинские дворяне оказали самое похвальное усердие.

При сближении нашем к г. Озургетам, погода [XII] прояснилась и, как бы предзнаменованием победы, солнце, скрывавшееся несколько дней за тучами, озарило идущие войска.

2-го июня отряд мой был в полном сборе на урочище Нагомари. Он состоял из 11 1/2 баталионов пехоты, 8-ми полевых и 10-ти горных орудий, 4-х сотен донских казаков, грузинской конной дружины охотников и 5-ти сотен имеретинской конницы. Кроме того, при отряде находилось 6 сотен имеретинской и 6 дружин гурийской пеших милиций.

С 2-го на 3-е июня отряд ночевал в 8-ми верстах от г. Озургет, откуда Турки поспешно отступили, бросив трудно-больных своих и часть провианта.

Неприятель перешел через пограничную речку Яблок и остановился в 8-ми верстах от Озургет, в трех укрепленных лагерях.

3-го июня наш отряд прибыл в Озургеты.

В тот же день я осмотрел, с находящейся близ Озургет горы Экадии, расположение турецких войск, а корпуса топографов подпоручик Шебанов отправлен был на лихаурскую гору, чтоб снять глазомерно, с возможною точностью, неприятельскую позицию.

Из таковых наблюдений обнаружилось, что главный турецкий лагерь, расположенный на крутом обрыве, прикрывался с фронта бруствером со [XIV] рвом впереди и земляными батареями. Правый фланг был обеспечен крутым и почти недоступным оврагом, а левый упирался в густой лес, в котором находились, как впоследствии оказалось, незаметные издали, поросшие густым лесом глубокие овраги.

Таким образом сильная от природы позиция, укрепленная еще предусмотрительным искусством нашего неприятеля, предвещала отчаянную оборону, но в тоже время указывала на левый фланг, как на слабейший пункт лагеря, куда и следовало направить главную атаку. На этом основании, в ночь с 3-го на 4-е июня, была составлена диспозиция к предполагаемому штурму, а на рассвете весь наш отряди, двинулся общею колонною по единственной существующей там дороге, окаймленной с обеих сторон дремучим лесом, по выходе из коего предполагалось выстроить войска в боевой порядок. Впереди шла колонна генерал-маиора Майделя, состоявшая из 1-го и 3-го баталионов егерского князя Воронцова и 1-го и 2-го литовского егерского полков. Этой колонне назначалось составлять правый фланг боевого порядка. За тем следовала левая колонна генерал-маиора Бруннера, из 1-го и 4-го баталионов брестского пехотного и 3-го и 4-го литовского егерского полков. При каждой колонне находилось по 4-ре горных орудия и по одной роте сапер 3-го резервного саперного [XV] баталиона. За колонною генерал-маиора Бруннера следовали 8-м легких орудии, а за ними резерв, состоявший из 4-го баталиона белостокского, 2-го и 3-го брестского пехотных полков, при 2-х горных орудиях — под командою полковника Карганова. За пехотою шла вся кавалерия.

Дабы отвлечь внимание неприятеля от главного пункта атаки, сделано было распоряжение, чтоб артиллерия наша занимала неприятельские батареи с фронта, гурийская милиция и часть имеретинской направлены к правому флангу неприятеля, где, завязав перестрелку, тревожили его и с этой стороны.

Таковое предварительное распоряжение увенчалось полным успехом.

Милиция опрокинула передовые турецкие пикеты и действовала с примерною храбростию.

В то время, когда внимание Турок было обращено на их правый фланг, с противуположной стороны выдвигалась из лесистого дефиле колонна генерал-маиора Майделя и строилась в боевой порядок по сю сторону р. Чолок, на поляне, отстоящей от лагеря не более как на 300 сажен.

По недостатку открытого пространства, чтоб развернуть боевые линии, генерал-маиор Майдель должен был сделать фланговое движение вправо и перейти через р. Чолок. Позицию его заняла колонна генерал-маиора Бруннера. Колонна же [XVI] генерал-маиора Майделя стала против левого фланга неприятеля, имея в первой линии 1-й и 3-й баталионы князя Воронцова полка, с 4-ля горными орудиями, во второй — 1-й и 2-й баталионы литовского егерского полка и 3-ю саперную роту. Неприятель, смущенный этим неожиданным появлением наших войск, поспешно выстраивался в боевой порядок перед своим лагерем. Огонь неприятельской артиллерии, а равно и батальный огонь были выдержаны с хладнокровным мужеством, свойственным русским войскам. Между тем генерал-маиор Бруннер построил свою колонну следующим порядком: в первой линии — 1-й баталион брестского пехотного и 3-й баталион литовского егерского полков, а во второй — 4-е баталионы брестского пехотного и литовского егерского полков и 4-ю саперную роту. Легкая № 1-го батарея, выдвинутая на рысях из леса в 1-ю линию, в центр боевого порядка, открыла сильный и меткий огонь. Заметив, что учащенные неприятельские выстрелы наносят вред войскам, я приказал генералу Манделю ударить в штыки. Два же баталиона — 4-й брестского и 4-й литовского полков, с 4-ю саперною ротою, из колонны генерал-маиора Бруннера, под личным его начальством, были направлены обходом вправо, для усиления сей атаки. Батареи наши, под начальством начальника артиллерии полковника Мамацова, [XVII] выезжали вперед вместе с наступающею пехотою и метким огнем содействовали движениям колонн генерал-маиоров Майделя и Бруннера, так-что когда баталионы егерского князя Воронцова полка бросились в штыки, артиллерия наша стояла уже на ближайшем картечном выстреле от неприятеля. Баталионы прославленного на Кавказе полка, пробежав через кустарники и болота несмотря на картечные выстрелы и неумолкаемый батальный огонь, штыками отбросили неприятеля в самую средину лагеря. Здесь под генералом Майделем убита лошадь; пеший, впереди 1-го баталиона, в жаркой рукопашной схватке, он преследует по пятам неприятеля. 7-я и 8-я егерские роты, имея перед фронтом командующего 3-м баталионом, флигель-адъютанта Его Императорского Величества подполковника Бреверна 4-го, и своих ротных командиров, штабс-капитанов Полтарацкого и Кутлера, заняли часть неприятельского лагеря и кинулись в погоню за бегущими. Селим-Паша, видя угрожающую ему гибель, выдвинул весь свой резерв, и наступающие егеря наши были встречены картечью артиллерии и беглым огнем турецких баталионов. Под этим адским огнем егеря потерпели весьма значительный урон, и не видя шедших за ними, но задержанных лесистым оврагом, 2-х баталионов литовского егерского полка, нашлись в необходимости отступить... и отступили [XVIII] как храбрые, отстреливаясь и отбиваясь штыками. Нельзя было терять ни минуты... Я выдвигаю вперед 8 легких орудий, стоявших в резерве, 2-й и 3-й баталионы брестского и 4-й белостокского пехотных полков, два баталиона егерского князя Воронцова полка и всю кавалерию, которую, по моему приказанию, привел, состоящий при мне подпоручик князь Андронников. В это самое время выдвинуты слева баталионы 1-й брестской и 3-й литовский. Тогда все, что только было в рядах наших, напрягается в одно стремление — в один порыв; все до последнего бросаются вперед, по всему войску поднимается крик: «Турки бегут!» и действительно, Турки, неожидавшие столь стремительного, так сказать, восторженного натиска сил, внезапно сосредоточенных и выдвинутых вперед, защищаются недолго. Завязывается последний общий бой. Казаки, с громким криком ура! несутся с двух сторон в лагерь, рубят и топчут неприятеля. Здесь храбрый начальник, командир № 11-го полка, полковник Харитонов, убит.

Между тем конная дружина охотников обскакивает завалы, атакует турецкий баталион, врезывается в середину оного, берет баталионное знамя и три ротные гвардейские значка. Впереди ее несутся сотенные командиры, прапорщик князь Андронников и князь Вахвахов, но получив несколько ран — пали героями. Сотенный командир князь [XIX] Николай Чавчавадзе и его помощник князь Михаил Эристов получают, первый две, а последний одну тяжелые раны. Командир дружины подполковник князь Джандиеров, помощник его штабс-капитан князь Цицианов — ранены, но не оставляют поля битвы. Эта дружина теряет до 120 человек убитыми и раненными. Сотня имеретинских князей Микеладзе, под начальством доблестного старца капитана князя Койхосро-Микеладзе, и конная имеретинская милиция капитана князя Цулукидзе, пронесшись в интервале нашей пехоты, врубаются в турецкие баталионы. Выстрелы картечью с верхней неприятельской батареи кладут на месте бывших впереди, в том числе и старца Койхосро-Микеладзе. Гурийская пешая милиция, разделенная на две части, под предводительством поручика князя Тавгеридзе и озургетского уездного начальника титулярного советника Мачавариани, бросившись на лагерь, отбивает у неприятеля одно горное орудие и 3 значка. При чем особенно отличились: штабс-ротмистр князь Малакия Гуриель, подпоручик князь Дмитрий Эристов и прапорщик Григорий Беридзе.

В эту решительную минуту весь наш отряд оказала, редкое одушевление. Артиллерия была направляема своими начальниками полковником Мамацевым, подполковником Гернетом и капитаном фон-Ремером. Пехота шла в штыки с барабанным боем и распущенными знаменами; [XX] маиор Чеплевский, с 4-м баталионом белостокского пехотного полка, отбил три орудия (прапорщик Труековский первый взбежал на батарею); подполковник Осипов, с 3-м баталионом брестского пехотного полка, ударив на неприятеля с фронта, овладел двумя орудиями (поручик Корбутский, подпоручик Кривошеин и прапорщик Кащенко были первыми на орудиях); третий баталион князя Воронцова полка, предводительствуемый флигель-адъютантом подполковником Бреверном и ротными командирами штабс-капитанами Кутлером и Полторацким, взял три орудия.

В тоже время, генерал-маиор Бруннер, с двумя баталионами, 4-м брестского и 1-м литовского полков и двумя саперными ротами, вышел из оврага на путь отступления неприятеля, преследуя его штыками. Здесь у нас убит подпоручик Васильковский, а прапорщик Ротчевский тяжело ранен пулею на вылет.

Кроме главных двух лагерей, Турки имели еще третий у кокутских высот, с сильною батареею, но и там они не могли удержаться противу натиска победоносного российского войска: 1-й баталион брестского пехотного полка, под командою гренадерского Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича полка подполковника князя Шаликова, поддерживаемый 3-м баталионом литовского полка, под начальством маиора [XXI] Макрица (раненного при этом двумя пулями и картечью), бросился на батарею и овладел 4-мя орудиями. Брестского пехотного полка капитан Тальвинский (раненный пулею в обе ноги) и подпоручик Масленников первые взбежали на батарею, а штабс-капитан Бояринцов при этой атаке убит. Литовского полка подпоручик Быковский, уже контуженный, был еще ранен всходя первым на вал.

Турки, опрокинутые на всех пунктах, обратились в совершенное бегство. Тогда баталионы князя Воронцова полка, имевшие более других убыли, оставлены в резерве, а 1-й, 2-й и 4-й баталионы литовского егерского, 4-й баталион брестского пехотного полков, две саперные роты и 4 горные орудия, под начальством генерал-маиора Бруннера, посланы преследовать неприятеля, бежавшего к Легве. Для усиления этих войск направлены еще два баталиона брестского пехотного полка, с двумя горными орудиями, и грузинская милиция, под командою полковника Карганова.

Дружина конных грузинских охотников, проскакав через неприятельский лагерь, спустилась к реке и гнала неприятеля лощиною, между гор, далеко за Легву. Бегущие Турки, бросившиеся в леса и горы, были преследуемы и истребляемы гурийскою милициею.

Генерал-маиор Бруннер гнал неприятеля за [XXII] третий его лагерь к Легве, пока Турки совершенно не рассеялись; после чего, остановив утомленные войска, направился эшелонами к месту общего сбора. Конная грузинская милиция преследовала неприятеля еще около 2-х часов. По отправлении же раненных и погребении убитых, весь отряд наш возвратился уже к ночи на прежнюю позицию в Озургеты. Пешая милиция заняла посты по Чолоку, а кавалерия перед Озургетами.

По достоверным сведениям, турецкое войско заключалось: в 12-ти баталионах низама, 8-ми баталионах редифа, 14-ти т. баши-бузук (милиции) и нескольких эскадронах кавалерии, при 11-ти батарейных и 2-х горных орудиях.

Потеря неприятеля простирается до 4,000; поле сражения и дорога от Чолока до Легвы усеяны телами. Вся его артиллерия, т. е. 13 орудий, весь лагерь, 36 знамен и значков, множество оружия остались в наших руках и свидетельствуют о совершенном поражении турецкого корпуса, который должно считать расстроенным надолго. Вся турецкая милиция разбежалась, распространяя в Кабулете, Аджарии и Лазистане весть поражения и ужас к русскому воинству. Мушир-Селим-Паша, под коим была ранена лошадь, потеряв саблю, бежал с 3-мя нукерами в Кабулеты, и до сего времени не может определить своей потери.

Такая победа над неприятелем, в силах столь [XXIII] превосходных, до 34-х тыс., — над корпусом, который обнадежили и приготовили к бою западные его союзники, и который одушевляли развевающиеся, так сказать, в их глазах, флаги двух морских держав, — не могла обойтись без значительной с нашей стороны потери. Убито у нас: штаб-офицер 1, (полковник Харитонов) и, к общему сожалению, умерший от смертельной раны генерального штаба подполковник Чижиков; обер-офицеров 8; нижних чинов 240. Ранено: генерал-маиор князь Гагарин, штаб-офицеров 5, обер-офицеров 22, нижних чинов 640. Контужено: штаб-офицеров 2, обер-офицеров 12, нижних чинов 169. В милиции убито: обер-офицеров 4, милиционеров 52; ранено: штаб-офицер 1 (подполковник князь Джандиеров, штыком в бедро), обер-офицеров 9, милиционеров 276; контужено: обер-офицеров 3, милиционеров 64.

Проникнутый благоговейным чувством к Всевышнему промыслу, благословившему наше верование в Его святое заступничество, наше усердие к делу православия, нашу любовь к Царю и отечеству, я исполнен уважением и глубокою признательностию к моим сослуживцам, которых все силы душевные, все благородные стремления соединились в одно исполинское усилие. Относя весь успех к Всемогущему распределителю [XXIV] побед и поражений, я покорнейше прошу ваше высокопревосходительство повергнуть к подножию Царского престола заслуги всех без исключения, участвовавших в бою, от генерала до рядового и простого ратника. Исполняя этот священный — повторяю — ко всем без исключения долг справедливости, не могу однакож не отнестись с особенною сердечною признательностью и похвалою о тех лицах, которые, по положению своему, более других имели возможность выказать свою доблесть и способствовать победе.

Начальник гурийского отряда, генерал-маиор князь Гагарин, во все время боя находился там, где его присутствие было необходимее, и получив рану пулею в руку, он не перевязывался и не оставлял поля сражения до совершенного поражения и бегства турецкого корпуса. Генерал-маиоры Майдель и Бруннер выказали не только блистательную храбрость, уже давно испытанную, но еще соображения и присутствие духа, обещающие отечеству двух отличных военачальников. Генерал-маиоры: начальник инженеров кавказского корпуса Гамзен и генерального штаба Ходзько, находясь при мне, способствовали исполнению главнейших моих предположений. При чем обязываюсь упомянуть, что первый из этих генералов уже заслуживает особенное внимание за соответствующие военным действиям в этом крае распоряжения и [XXV] труды по части инженерного искусства. Начальник штаба вверенных мне войск, генерального штаба полковник Дрейер, занимался неутомимо до боя всеми предварительными распоряжениями, а перед неприятелем не терял из виду всех случайностей сражения и являлся впереди колонн, для точного их направления, для соглашения действий частных начальников. Тоже самое можно сказать о заведывающем штабом гурийского отряда генерального штаба подполковнике Мазараки, действовавшем в меньшем кругу обязанностей. Тифлисского егерского полка полковник Карганов, командиры баталионов: егерского генерал-адъютанта князя Воронцова полка, флигель-адъютант Его Императорского Величества подполковник Бреверн 4-й, и маиор Момбели; брестского пехотного полка подполковники: Осипов и князь Шаликов (гренадерского Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича полка); маиоры: Шафиров и Бикарюков; литовского егерского полка подполковники: Дембинский-Пиеро и Фон-Клостерман (брестского пехотного полка); маиоры: Экбаум (виленского егерского полка) и Макриз, и 4-го баталиона белостокского пехотного полка маиор Чеплевский — шли впереди баталионов на батареи. Начальник артиллерии гурийского отряда полковник Мамацов; командиры батарей: № 1-го 13-й артиллерийской бригады [XXVI] подполковник Гернет, и горной № 1-го кавказской гренадерской артиллерийской бригады капитан фон-Ремер; командиры дивизионов и взводов артиллерийских бригад кавказской гренадерской, штабс-капитаны: Козиков, Глазенап, Рудяков и Евсеев и поручик Молоствов; 13-й полевой поручики: Кошаев и Данилевский, подпоручик Савицкий и прапорщик Куксенко — действовали хладнокровно, стреляли метко под сильным и перекрестным картечным огнем неприятельских батарей.

Ратники, пешие и конные, Грузии, Мингрелии, Имеретии, Гурии, были достойными соперниками воинов образованного строя. Они были страшны неприятелю не только во время его бегства, но еще до решения победы: шашки милиционеров работали вместе с штыками солдат. Конечно все здешнее население, христолюбивое и преданное, одушевлено борьбой за Крест и родину, но гоже нет сомнения, что здешние простолюдины привыкли разделять чувства и следовать примеру высшего сословия, а потому храбрость и усердие ратников должно приписать преимущественно князьям и дворянам, командующим частями ополчения. Из оных внушениями и мужеством заслужили особенное внимание: начальник конной дружины грузинских охотников, подполковник князь Джандиеров; начальник гурийской и имеретинской милиций, гвардии штабс-ротмистр князь Гуриель; командовавший гурийскою [XXVII] милициею, озургетский уездный начальник, титулярный советник Мачавариани, овладевший с боя одним орудием; помощник начальника конной дружины гурийских охотников, штабс-капитан князь Цицианов; той же дружины сотенные командиры, поручики, князья. Николай Чавчавадзе и Георгий Мачабелов, подпоручик князь Георгий Эристов и прапорщики князья: Киассе, Эристов и Дмитрий Абашидзе; имеретинской милиции дружинные начальники: капитан князь Цулукидзе и подпоручик князь Михаил Церетели, поручик князь Паата Микеладзе, прапорщик Константин Ниджерадзе, губернский секретарь князь Отия Ниджерадзе (ранен); губернской милиции дружинные начальники: состоящие по кавалерии гатабс-ротмистры, князья: Давыд Эристов и Малакий Гуриель; поручик милиции князь Александр Тавгеридзе; подпоручики князья: Дмитрий Эристов и Александр Мачутадзе, а также состоявшие при генерал-маиоре Бруннере поручик князь Михаил Эристов и прапорщик Георгий Беридзе, раненный картечью.

Наконец, не могу не упомянуть и о тех офицерах, которые занимая меньшие должности в моем и гурийского отряда штабах, состоя при мне и частных начальниках, расторопно и храбро исполняли возложенные на них поручения; а также и о тех, которые, командуя меньшими частями войск, вели и одушевляли оные; а именно: состоявшие [XXVIII] при мне: полковник князь Шервашидзе, которому во время боя поручено было предводительствовать моим конвоем, состоявшим из дружины конных охотников, из князей и дворян Имеретии, Мингрелии и Гурии; адъютант его светлости наместника кавказского подполковник князь Эристов; корпуса жандармов подполковник Апостол-Кегич; кавказского саперного баталиона капитан Девель, гвардии штабс-ротмистр князь Гуриель, полевой инженер-поручик Черевин; поручики, князья: Цицианов и Михаил Эристов, подпоручик князь Элизбар-Дадиан и коллежский секретарь Деспот-Зенович, под которым убита лошадь; состоявший при начальнике гурийского отряда в должности дежурного штаб-офицера, артиллерии штабс-капитан Иванов (тяжело ранен); состоявшие при генерал-маиоре Бруннере, адъютант господина главнокомандующего, гвардии ротмистр князь Амилахваров, исполнявший самые опасные поручения под сильным картечным огнем; брестского пехотного полка капитан Гермези, и штабс-капптаны генерального штаба Краевский и барон Штакельберг; состоявший при генерал-маиоре Майделе, егерского генерал-адъютанта князя Воронцова полка подпоручик Рене (ранен); командиры частей егерского генерал-адъютанта князя Воронцова полка, капитаны: Дудниченко-Руденко, принявший от раненного флигель-адъютанта [XXIX] подполковника Бреверна начальство над 3-м баталионом; Пелепейко и Ковалик (ранены); штабс-капитаны: Кутлер и Полторацкий (оба ранены) и Борисов; поручики: Вольбек (ранен) и Муханов; подпоручики: Хилинскин 1-й, Канцеров, Тыртов, Шпигановнч (все четверо ранены), Непейпиво, Чернышев и Резчиков; прапорщики: Келлер и Энгельгард; брестского пехотного полка капитаны: Ридингер, Микулышин (оба контужены) и Дадан-Юртов; штабс-капитаны: Ветлицын, Чеплевский и Шепелев; поручики: фон-Клостерман и Жданович, подпоручик Лакс (контужен) и прапорщик Шавернев (ранен); белостокского пехотного полка маиор Гродский (контужен); литовского егерского полка капитаны: Квасиборский и Шарый (контужен), штабс-капитаны: Булатов, Глоба 1-й, Зеленин, Соколов, Анкудинов (оба последние ранены) и Радчевский 1-й; подпоручик Быковский (ранен); прапорщики: Беляев, Радчевский 2-й, Карташев 2-й, Черкудинов (все четверо ранены); 3-го саперного баталиона штабс-капитан Проскуряков; войсковой старшина Евсигнеев, принявший по смерти полковника Харитонова начальство над донским казачьим № 11-го полком, и сего же полка войсковой старшина Казимиров; сотники: Земцов (контужен) и Усачев (тяжело ранен).

Жалею, что не могу назвать всех, ибо [XXX] повторяю, все, от начальника до последнего подчиненного, исполнили долг свой, — ибо каждый, чувством и делом, возвысился до той степени достоинства, на которой подданные русского Царя стали пред лицем вселенной.

Текст воспроизведен по изданию: Известия с границ азиятской Турции // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 109. № 434. 1854