ИЗВЕСТИЯ С КАВКАЗА.

20-го сего Октября прибыл Генерального Штаба Штабс-Капитан Исаков со всеподданнейшим донесением Главнокомандующего Отдельным Кавказским Корпусом о совершенном поражении многочисленных скопищ Шамиля войсками Дагестанского отряда, под начальством Генерал-Адъютанта Князя Аргутинского-Долгорукого.

После занятия Гергебиля, войска сего отряда частью обращены были к возведению укрепления в Аймяках и разработке дорог, частию сосредоточены на Турчидаге, для наблюдения за неприятелем. Войска Лезгинского отряда, при подобных занятиях, находились также в готовности отразить всякие покушения мятежников на смежную с Дагестаном Джаро-Белоканскую область. Этими мерами вполне обеспечено было, в продолжение всего лета, спокойствие покорного нам края. Но в начале Сентября, недостаток подножного корма и выпавший в горах снег, принудили войска спуститься с высот в [II] долины, и Шамиль, мечтая загладить пред Мюридами потерю Гергебиля, решился воспользоваться этим временем, дабы испытать счастье.

В первых числах Сентября начали стекаться огромные шайки мятежников в горные Казикумыкские Магалы; 7-го числа, сильная партия Шабана Муллы показалась на Меседельгорском хребте, угрожая Белоканскому ущелью, а сам Шамиль с главными силами, имея Даниель-Бека в авангарде, внезапно бросился на Самурский округ. Устрашенные жители не оказали сопротивления. Командующий сим округом Полковник Рот не мог, с небольшею уже частью местной милиции, остановить вторжения огромной массы Мюридов; но оспаривая им каждый шаг, после нескольких перестрелок, отступил в Ахтинское укрепление.

Мятежники заняли таким образом все деревни по верховьям Самура и Ахты-Чаю; выдвинув значительные партии по направлениям к Курагу и Хазрам, против Дагестанского, а также в Элису, против Лезгинского отрядов, Шамиль обложил, 14 числа, Ахтинское укрепление.

Укрепление сие расположено на правом берегу Самура, при слиянии этой реки с Ахты-Чаем. Постоянный гарнизон, из двух рот Грузинского Линейного № 6-го Баталиона, усилен был 5-ю Гренадерскою ротою Пехотного Князя Варшавского полка, которую Полковник Рот [III] успел притянуть из Кусар, штаб-квартиры сего полка: кроме того задержал он прибывшую в тот день сводную команду Мингрельского Егерского полка, следовавшую на Военно-Ахтинскую дорогу. Всего под ружьем было около 500 человек.

Ближайшие окрестности укрепления перерезаны глубокими оврагами, и Ахты-Чай течет между крутыми берегами. Эта местность дозволила неприятелю скрытно подойти на ружейный выстрел, и метким огнем действовать по бастионам. Полковник Рот ранен 15 числа, и хотя сдал команду Пехотного Князя Варшавского Полка Капитану Новоселову, но продолжал советами своими руководить защитников форта и ободрять их примером твердости и присутствия духа.

16-го числа, Мюриды устроили траншею из фашин со стороны Ахты-Чая, и, выдвинув мортиру на левом берегу Самура, открыли из нее огонь по укреплению. В полдень граната пробила крышу одного порохового погреба и взорвала до 400 пудов пороха. Этот взрыв выбил из строя 5 офицеров и 40 человек нижних чинов; перебито и переранено много жен и детей гарнизона, и в 5-м бастионе часть бруствера совершенно обрушилась. В сию ужасную минуту Мюриды хлынули на штурм; но отброшены штыками; развал бруствера заложен кулями с мукою. Между тем положение гарнизона [IV] делалось опасным; Штабс-Капитан Бучкиев вызвался известить о сем Генерал-Адъютанта Князя Аргутинского, и пробрался ночью переодетый, чрез неприятельские посты.

17-го числа Мюриды привели свою траншею на край гласиса, и начали уже заваливать ров; но удачно брошенные брандскугели зажгли и уничтожили фашинник во рву.

В тот день передовые войска Дагестанского отряда спустились с противулежащего хребта к левому берегу Самура, и, встреченные громким ура гарнизона из за широкой реки, обещали ему скорую помощь: отважный Бучкиев исполнил свое поручение.

18 и 19, неприятель продолжал свои работы и, как в последствии оказалось, он прикрывал траншеею мину, которую вел под 1-й бастион.

20 числа, густые толпы Мюридов наполнили все вокруг укрепления скрытые от выстрелов места, и, в 10 часов утра, с неожиданным для гарнизона взрывом приготовленной мины, бросились на штурм на 1-й, 5-й и 4-й бастионы. Не взирая на убийственный огонь нашей артиллерии и сильную ружейную пальбу, Мюриды вторгнулись в ров, где их встретили ручные гранаты и перекрестный картечный огонь. Но таково было их остервенение, что по грудам своих трупов они вскочили на стену. Здесь [V] завязался отчаянный рукопашный бой; три раза сброшенный в ров, неприятель три раза вскакивал на стену; наконец Мюридам удалось овладеть 4-м, 5-м и 1-м бастионами; но гарнизон вынес их на штыках, и, опрокинутые с ужасным уроном, мятежники отказались в тот день от дерзкого предприятия.

Мужественной обороне гарнизона содействовали и женщины, принося заряды и патроны защитникам укрепления, выводя и перевязывая раненых; дочь Полковника Рота и супруга Горного Инженер-Поручика Хрещатицкого разделяли общее в этот решительный день самоотвержение.

21-го числа, неприятель, пламенея мщением, принялся с сугубою деятельностию за траншейные работы, готовя новый штурм; гарнизон, ослабленный до половины числительного его состава от покушении и беспрестанного огня Мюридов, и утратив уже надежду на помощь отряда, готовился на славную смерть.

22-го числа, заметив необыкновенное движение в толпах неприятельских и думая, что настал час роковой атаки, офицеры, жертвуя своими семействами, предложили нижним чинам взорвать себя и укрепление на воздух, если Мюриды овладеют им; молодцы приняли единогласно предложение это. [VI]

Но вдруг поспешное отступление неприятеля возвестило героям приближение отряда.

Князь Аргутинский, получив, 8-го Сентября, в Темир-Хан-Шуре, сведение о вторжении Шамиля в Самурский округ, собрал, к 10-му числу, между Лавашами и Пас-Кентом, отряд из 6-ти батальонов пехоты и дивизиона драгун, и двинулся к Кумуху; в этом пункте присоединив к отряду еще 3 батальйона, он прибыл, 16-го числа, в Кураг форсированными маршами, без дневок, не смотря на ненастную погоду и глубокий снег, выпавший в горах. Здесь явился к нему Штабс-Капитан Бучкиев, и объявил о положении Ахтинского гарнизона.

Князь Аргутинский поспешил с авангардом и горными орудиями на вьюках сделать рекогносцировку к сему укреплению. Ободрив гарнизон своим появлением на левом берегу Самура, он удостоверился, что нельзя устроить операционной линии от Курага к Ахтам; испорченные дороги были непроходимы для артиллерии, мосты разрушены; кроме того атака неприятеля с этой стороны требовала постройки моста через Самур. Не имея под рукою нужных на то материалов в безлесном крае, Князь Аргутинский решился взять направление в Кабиру, со всем отрядом, усиленным конною милициею, перешел два хребта, и переправившись чрез Самур [VII] в брод, 21 Сентября стал у сел. Зухула, близ Хазр.

22-го Сентября, с рассветом, отряд двинулся от сел. Захула к Ахтам; неприятель пересек дорогу между бывшим укреплением Тифлисским и сел. Мискинжи. Позиция его была чрезвычайно-сильна. На самой дороге, поднимающейся весьма-круто между каменьями, были построены крепкие завалы в несколько ярусов, правый фланг упирался в отвесный хребет, обходимый только на расстоянии 10 верст; левый оканчивался отвесным обрывом в Самур; значков было много; число неприятеля, по словам пленных, простиралось до 7 т. пеших с отборною кавалериею, под начальством Даниель-Бека и Гаджи Мурада.

В полдень войска сосредоточились; на самом русле Самура реки была поставлена батарея из 4-х орудии и 10-ти ракетных станков, обстреливавшая во фланг неприятельскую позицию; вся кавалерия переправилась на левый берег Самура и подошла к броду, ведущему в тыл неприятелю; 1-й, 2-й и 3-й батальйоны Князя Варшавского полка, поддержанные 2-м батальоном Апшеронского полка, под командою Полковника Манюкина, двинулись на штурм с фронта позиции.

Толпы, покрывавшие горы, пустили град камней и пуль; но батальоны, без выстрела, [VIII] дружно поднимались в колоннах. Подполковник Кишинский повел 2-й батальйон Князя Варшавского полка на самую крутую высоту, увенчанную сильным завалом, который составлял ключ позиции; подойдя под завал, он остановил батальон, чтобы дать людям перевести дух; тогда все толпы Мюридов из завалов ударили в шашки, и на своих плечах внесли Кишинского и батальон его в завал. Маиор Алтухов, с 3-м батальном, стремительно атаковал левый фланг позиции над самою кручею и, потеряв несколько человек, сброшенных в Самур, почти без выстрела ворвался и выбил Мюридов из необыкновенно-крепкого места. Подполковник Пирогов с 1-м батальоном шел на центр позиции, и не останавливаясь ни разу, выдержал самый сильный огонь с обоих флангов. Атака была произведена в таком порядке и с таким порывом мужества, что неприятель не мог устоять. Как только он дрогнул, Джафар-Кули-Ага Бакиханов со всею ковалериею, переправился ему в тыл, не смотря на быстроту реки, и жестоко атаковал бегущих во фланг.

В час по-полудни неприятеля уже не было на месте, боя; он оставил 3 значка, 300 слишком тел и до 70 пленных; кавалерия, поддержанная пехотою, преследовала его по пятам: отряд ночевал у стен освобожденного [IX] Ахтинского укрепления, сделав в этот день 35-ть верст и одержав блистательную победу.

С нашей стороны убито 15 человек, ранено: пехотного Князя Варшавского полка Подполковник Кишинский, Капитан Добрышин, Подпоручики: Лазарев и Бухгольц, Подпоручик Любанский, Прапорщик Круммес, нижних чинов 152.

23-го и 24-го числ отряд следовал за неприятелем до сел. Рутула; но Шамиль, Даниель-Бек и Гаджи-Мурад бежали впереди отряда; в настоящее время, в Самурском округе нет ни одного вооруженного Мюрида; жители сами приводят пленных и просят помилования, как заблудшие и уступившие силе.

Князь Аргутинский с особенным одобрением называет Полковников: Бакиханова, Годлевского и Манюкина, Подполковников: Пирогова и Кишинского, Маиора Алтухова, Капитана Добрышина, Поручиков: Лазарева и Бухгольца, отличившихся в этом деле; защитники укрепления, по отзыву его, все отличились, в особенности же Полковник Рот, Капитаны: Новоселов и Жорж, Штабс-Капитан Бучкиев и Прапорщик Биннет,

Генерал-Лейтенант Шварц, с своей стороны, узнав о настоящем направлении главных сил Шамиля, оставил в Белоканском ущелье наблюдательный отряд и стянул [X] остальные войска, ему подведомственные, в Элису, на правый фланг Лезгинской-Линии. Обеспечив Джаро-Белоканскую Область и окрестности Нухи от всякого покушения, он поднялся вверх по Элисуйскому ущелью, неприятелю в тыл, и прибыл, 22-го Сентября, в горное селение Кудаль; но значительная партия Мюридов, расположенная против этого селения, внезапно отступила и скрылась из виду, и затем общее бегство неприятеля отстранило надобность в дальнейшем движении войск чрез высокие горы, покрытые глубоким снегом.

Мятежники, поспешая в дома свои и нигде не останавливаясь, много терпели от холода и голода; посланные следить за ними милиционеры наши, сосчитали на пути 144-ре трупа, немых свидетелей бедственного отступления.

Шамиль, возвратившись из первых в свое убежище, привез с собою, вместо добычи, упреки Мюридов за огромную потерю лучших людей всех почти нагорных племен и проклятия жителей целого края, которых он заставил изменить долгу и потом беззащитно предал справедливому взысканию за их малодушие. Таковы для него и для легковерных его приверженцев горестные последствия дерзкого поиска, коим он мечтал поддержать в горах колеблющееся свое влияние. Это покушение мгновенно разразилось к собственному его вреду, [XI] доставив храбрым войскам Кавказского Корпуса случай покрыть себя новою славою в стенах Ахтинских и на высотах селения Мискинжи.

В справедливом внимании к сим доблестным подвигам, Государь Император Всемилостивейше соизволил пожаловать Генерал-Адъютанту Князю Аргутинскому-Долгорукову орден Св. Александра Невского, Полковнику Роту чин Геиерал-Маиора и аренду в 1200 руб. сер.; — принявшему после него началство над Ахтинским Гарнизоном Капитану Новоселову чины: Маиора и Подполковника; — всему гарнизону годовое жалованье не в зачет и 40 знаков отличия военного ордена; всем нижним чинам бывшего под Мискинжи отряда по рублю сер. на каждого человека.

О лицах, наиболее отличившихся, и о воспособлении семействам убитых, Высочайше повелено войти с особым представлением.

Генерального Штаба Штабс-Капитана Исакова, принимавшего деятельное участие в действиях Дагестанского отряда, Государь Император изволил назначить Флигель-Адъютантом Его Величества.

(Р. Инв.)

Текст воспроизведен по изданию: Известия с Кавказа // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 75. № 297. 1848