1.

Поспешаем довести до общего сведения об отличном подвиге гарнизона Головинского укрепления, воздвигнутого в земле Убыхов. на восточном берегу Черного Моря.

Из всех пребрежных племен, воинственные Убыхи более других упорствуют во враждебных к нам отношениях. Еще в 1844 году они пытались овладеть Головинским укреплением, которое преграждает путь кондрабандной их с Турками торговле; но штыками храброго гарнизона отброшены были в горы.

С тех пор не предпринимали они важных покушений,

Ныне необыкновенное разлитие реки Шахе значительно повредило оборонительные верки форта. Надежда на успех нового штурма в столь неблагоприятных для гарнизона обстоятельствах [185] возбудила дерзость Убыхов. Составив многочисленное скопище до 6 т., они решились отомстить за прежнее поражение — и вновь были наказаны жестоко.

Сбор и намерения их не могли укрыться от местного начальства. Две роты Черноморского Линейного № 7-го баталиона, занимающие укрепление, под командою Маиора Банковского, усилены были, по распоряжению Генерал-Адьютанта Будберга, командою баталиона № 15-го, перевезенною из Геленжчика. Таким образом в гарнизоне было до 500 храбрых, готовых встретить за обрушившимися и наскоро исправленными верками отчаянное, нападение 6 т. человек.

Убыхи, державшие укрепление в блокаде, пошли на штурм 28-го Ноября в 8 часов утра.

Гарнизон ожидал неприятеля: часть стояла по банкетам в одну шеренгу; другая часть в резервах частных — при каждом бастионе и общем посреди укрепления.

Иеромонах Макарий Каменецкий, отличившийся при штурме 1844 года, прочел молитву о даровании победы и окропил неустрашимых воинов Святою водою.

Конные и пешие толпы Горцев с неимоверною быстротою ринулись одна против левого фронта, другая вдоль морского берега по направлению между блокгаузом и морем, третья против переднего фронта укрепления. [186]

Первая толпа, доскакав до волчьих ям, прикрывающих левый фронт, спешилась. На каждой лошади было по два всадника и рядом с каждою бежал еще один пеший, держась за стремя. В продолжение их движения сделано из каждого орудия по три картечных выстрела. Сойдя с лошадей, Горцы, под ружейным и картечным огнем 9-ти орудий, с величайшею смелостию и хладнокровием, перебрались чрез волчьи ямы, в которых многие погибли, спустились в ров и выломали в нескольких местах палисад; иные перешли даже чрез палисад, становясь один другому на плечи, и бросались на бруствер. Между тем, орудия, поставленные на фланге, действовали картечью. Не взирая на убийственный огонь артиллерии, около 20-ти человек Горцев успели вскочить на туры, подставленные на кроне бруствера, где водрузили значки. — Маиор Банковский, наблюдавший за их действиями, во время двинул общий резерв, под командою Черноморского Линейного № 15-го баталиона Подпоручика Куряжского. Благословенный Иеромонахом Макарием и прибывшим в укрепление на смену его Игуменом Ефремом, резерв кинулся к левому фронту с криком ура и штыками опрокинул в ров ворвавшихся в укрепление Горцев.

Вторая партия с дерзостию промчалась между [187] блокгаузом и морским берегом под картечным огнем 3-х орудий, находящихся на блокгаузе, ворвалась в форштат хозяйственных заведений и ринулась прямо к воротам. Неимея с собою топоров, Горцы рубили ворота шашками, усиливались даже выломать их дружным натиском плечами и около часа держались близ ворот, поражаемые ружейными выстрелами сверху в низ, с вышки, построенной над воротами, ручными гранатами и нарочно поделанными гарнизоном пиками. Несколько смельчаков пытались верхом перескочить с гласиса на бруствер чрез палисад; небольшому числу пеших даже удался этот дерзкий скачек; но они пали мертвые между бруствером и палисадом.

В 10 1/2 часов утра, Горцы, отбитые с левого и приморского фронтов, начали поспешно отступать, подбирая раненых и тела убитых. Первая партия скрылась в туже лощину, из которой вела атаку, а вторая подожгла сено и строение форштата и отступила не прежним путем мимо блокгауза, а чрез реку Шахе. Прибывший при самом начале нападения казачий барказ, под командою Хорунжего Могильного, остановился при устье реки Шахе и обстреливал бежавших Горцев картечью, совокупно с орудиями, действовавшими с фронта, обращенного к реке. [188] При переправе было много убитых, коих тела быстрым потоком унесены в море.

Третья партия отбита картечным и ружейным огнем переднего фронта и, недойдя 100 сажен до бруствера, поворотила назад, не смотря на пример предводителей ее, тщетно бросавшихся вперед со значками, чтобы ввести ее в бой.

В 11-ть часов все нападавшие Горцы скрылись, оставив во рву и на гласисе укрепления 64-е тела, много оружие и вокруг укрепления до 150 убитых лошадей. Кроме того трофеями нашими были: 4-е значка и один пленный, который вскоре от ран умер. При движении общего резерва к левому фронту, для отражения ворвавшихся Горцев, первый овладел неприятельским значком унтер-офицер из дворян Красовский. С нашей стороны убитых 4, раненых 12 и контуженных 8. Потеря Горцев простирается до 500 человек убитыми и ранеными.

В этом неравном и сильном бое все чины гарнизона соревновали один перед другим. Достойными сподвижниками храброго Маиора Банковского были Черноморского Линейного № 7-го баталиона Штабс Капитан Завадский, Поручик Шацкий Подпоручики: фон-Гойм и Шаповаленко, Прапорщики: Натара и Китаевский; № 15-го баталиона Подпоручик Куражский, Гарнизонной Артилерии Подпоручик Самарский-Лидский и [189] Прапорщик Лисицын; Азовского Казачьего войска Хорунжие Вельгура, Белый и Могильный и Смотритель провиантского магазина, Подпоручик Маевский, участвовавший также в обороне.

Иеромонах Макарий Каменецкий находящийся в форте Головинским 7 лет, с самого его основания оставляя ныне по болезни паству свою, заключил свое пребывание в форте новым опытом мужества.

После штурма, Горцы, бывшие в сборе, удалились в ущелье Бордане, находящееся между Головинским и Навагинским укреплениями.

Государь Император, по получения первого известия о сем блистательном подвиге, Всемилостивейше соизволил: Маиора Банковского и всех офицеров, участвовавших в отражении Горцев, произвесть в следующие чины; нижним чинам назначить 12-ть знаков отличия военного ордена и всем вообще чинам гарнизона пожаловать полугодовое жалованье.

Вместе с тем Его Величеству благоугодно было повелеть о награждении Подполковника Банковского орденом Св. Георгия 4-го класса, внесть на рассмотрение Кавалерской Думы сего ордена, а о наградах Игумена Ефрема и Иеромонаха Макария предоставить Святейшему Синоду войти с представлением. [190]

2.

Начальник Владикавказского Военного Округа донес, что 16-го Ноября, партия Чеченцев, до 500 человек, после тщетных ожиданий в лесу у Нестеровского Укрепления выгона жительского скота, около полудня начала переправляться обратно чрез реку Ассу, выше укрепления. Сигнальные выстрелы оповестили Сунженскую Линию о появлении неприятеля, и немедленно конные резервы бросились из всех трех станиц: Сунженской, Михайловской и Троицкой, на Ассу, а за ними резервы Донских полков и шесть рот пехоты с двумя орудиями.

Первым прискакал к реке резерв Сунженской Станицы, под командою Хорунжего Предимирова, с тем, чтобы перерезать отступление неприятеля, который тянулся по опушке Карабулакского Леса на противоположном берегу; казаки эти тотчас же переправились чрез реку, и скрытно пробежав лесистою балкою, бросились на Чеченцев, и завязали с ними рукопашный бой. Неприятель сначала, пользуясь превосходством сил, упорно защищался, но заметив приближение остальных казаков, бежал и едва успел скрыться в глубине леса.

Эта удачная схватка продолжалась не более [191] четверти часа; дело решили одни казаки Сунженской Станицы, предводимые офицерами, из которых особенно отличались: Сунженского полка Поручик Томашевский и прикомандированный к этому полку Прапорщик Гескет, оба раненые шашками, и Хорунжий Предимиров.

Чеченцы оставили на месте три изрубленных тела и едва могли увести с собою более десятка человек тяжело раненых шашками. — Хотя последствия этого дела ограничиваются незначительным уроном неприятельским; но это произошло от того, что Чеченцы, пользуясь близостью леса для бегства, не показали ни какой стойкости. Между тем, неимоверно быстрое появление казаков на Ассу, доказывает постоянную бдительность войск наших на Сунже и неусыпного их начальника Подполковника Слепцова, а также смелость казаков вновь поселенного полка.

(Из газеты: Кавказ).

Текст воспроизведен по изданию: Известия с Кавказа // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 64. № 254. 1847