ИЗВЕСТИЯ ИЗ АЗИАТСКОЙ ТУРЦИИ.

Извлечение из срочных донесений Генерал-Адъютанта Муравьева от 18-го и 22-го Августа из лагеря при селении Чивтли-чае.

Для теснейшей блокады Карса войска наши расположились вокруг сей крепости на главных сообщениях оной с окрестною страною. — Линия расположения сих отрядов, пересекаемая рекою Карс-чай, проходит через селения: Чивтли-чай (где расположены наши главные силы); Каны-кей (Генерал-Маиор Граф Нирод); Гаджи-вали (Полковник Эдигаров); Мелик-кей (Генерал-Маиор Бакланов) и Бозгалы (Полковник Князь Дондуков-Корсаков). Для связи между двумя последними отрядами выставлен к озеру Айгер-гель отряд Полковника Унгерн-Штернберга, поддержанный [XXIX] эшелоном Генерал-Маиора Базина, который расположился в селении Омарага.

Все означенные отряды почти ежедневно имеют небольшие стычки с неприятелем, выезжающим украдкою из крепости для производства фуражирования. Каждая подобная встреча с нами обходится ему весьма дорого: удалые наши казаки, милиционеры и драгуны, соревнуя друг другу, не только повсюду опрокидывают противника, но, проникая за черту выстрелов крепостной артиллерии, отбивают, почти на гласисах Карса, скот, принадлежащий гарнизону, и производят частые тревоги между Турецкими войсками. Замечательнейшим из сих действий было нападение, произведенное 18-го Августа, Генерал-Маиором Баклановым на большую партию Турецких фуражиров, вышедших из Карса около Карадага, под прикрытием нескольких колон регулярной кавалерии. Нечаянное нападение Генерал-Маиора Бакланова и быстрый натиск его заставили Турок бежать, разметав по полю собранные ими вьюки с фуражем. Казаки и милиционеры наши, (при одном орудии и ракетной команде), преследуя неприятеля, опрокинули регулярную его кавалерию, которая, в бегстве, смяла свои собственные резервы. Тогда погоня сделалась общею, и нестройная толпа регулярной кавалерии и баши-бузуков бросилась к воротам Карса. Турки стали действовать по нашим [XXX] из больших своих орудий с Карадагских высот, но не нанесли никакого вреда. Урон наш состоит из 1 милиционерного Офицера, раненого пулею, и 3 убитых лошадей. У неприятеля взято в плен 8 человек из низама и 8 баши-бузуков; число его убитых и раненых в точности неизвестно, но должно быть значительно.

Дело это происходило на том самом месте, где, 2-го Июня сего года, Полковник Камков, со Сборным Линейным Казачьим № 2-го полком, опрокинул Турецкую кавалерию, между сел. Мицра и Карсом.

Хотя в последнее время, после строгих мер, принятых в Карсе Английским Генералом Вильямсом, число перебежчиков уменьшилось, но все сведения подтверждают, что продовольственные средства Анатолийской армии оскудевают, и она тем с большим нетерпением ожидает прибытия выручки из Арзерума, где Вели-паша стоит, по-прежнему, на Дава-бойну, в нескольких верстах перед Арзерумом, а в город этот прибыл из Трапезонта Гафис-паша с Лазами, которые по ночам делают беспорядки.

(Извлечены из донесения генерал-адъютанта Муравьева от 31-го августа.)

19-го Августа, получено было известие что Турки вышли из Карса пасти своих лошадей около [XXXI] Чахмаха, и потому немедленно высланы по тому направлению отряды от, наших блокирующих войск, ближайших к той стороне. Неприятель, заметив их, тотчас отступил под крепостные выстрелы, вместе с пехотою и артиллериею, выдвинувшимися было в прикрытие кавалерии. В это время Конно-Мусульманского № 1-го полка Корнет Али-Мурат-Бек, находившийся с 50-ю всадниками впереди, завязал с неприятелем перестрелку и, еще до прибытия наших резервов, успел отбить 2-х строевых лошадей и ранить 2-х человек.

20-го числа, неприятель в больших силах показался на южной стороне Карса, для поддержания своих фуражиров; но при появлении отряда Генерал-Маиора Графа Нирода, Турецкие фуражиры поспешно собрались к своей кавалерии, которая отступила и остановилась под выстрелами укреплений. При этом, в завязавшейся с казаками перестрелке, ранено у нас 2 лошади.

По первому известию о появлении неприятеля, были высланы из главного лагеря: Грузинская Дворянская дружина и охотники Гвардии Полковника Лорис-Меликова; 22 человека из сих последних, отделившиеся влево, скрытно пробрались к мосту у Кичик-кева, где они заметили пасшихся Турецких лошадей и быков. Смело бросившись к табуну, они сбили прикрывавший его пикет и [XXXII] успели захватить 4-х человек, 5 катеров и 1 лошадь.

22-го числа, Генерал-Маиор Бакланов имел удачное дело с Турецкими фуражирами, на правом берегу Карс-чая. Взяв с собою восемь сотень Донских и Линейных казаков, часть Горской милиции, с артиллериею и ракетною командою, он разделил эти войска на три колонны. Впереди должны были идти 2 сотни казаков Сборного Линейного Казачьего № 1-го полка; за ними, в резерве, 3 сотни Донского № 35-го полка и наконец, для поддержания этих передовых частей, Генерал-Маиор Бакланов последовал сам с остальными войсками. Первые две колонны быстро ударили на Турецких фуражиров; вскоре к ним подоспела еще сотня казаков. Неприятель, захваченный врасплох, открыл огонь, но, сбитый казаками, бросился бежать. Часть его обратилась к Карсу, а другая, отрезанная нашими войсками, направилась первоначально к стороне Александрополя. Казаки, преследуя ее, положили на месте 16 и взяли в плен 18 челов., в том числе 1 Обер-Офицер.

Бежавшие с места боя прямо в Карс, стали было собираться в толпы; но были рассеяны выстрелами из наших орудий.

В этом деле Генерал-Маиор Бакланов, к удивлению своему, заметил, что пущенные Турками с Карадагских высот выстрелы были направлены [XXXIII] в толпы бежавших баши-бузуков, среди коих ложились снаряды.

В ночи с 22-го на 23-е Августа, наши отряды, расположенные по западную сторону Карса, имели успешное дело с Турецкой кавалериею:

Начальствующий в Карсе Генерал Вильямс, видя ежедневное поражение своей кавалерии по малым частям на фуражировках, а также жалкое положение, в которое она пришла от недостатка корма, приказал, еще 21-го числа, части оной быть готовою к выступлению из Карса по дороге на Чахмах, Самоват и далее к Ольте. Лазутчики дали о сем знать Полковнику Князю Дондукову-Корсакову, который немедленно уведомил о намерениях неприятеля Генерал-Маиора Бакланова и всех отдельных Начальников, облегающих Карс с западной стороны. В следствие сего были приняты меры к встрече и поражению неприятеля. 22-го Августа, около 7 часов вечера, Полковник Князь Дондуков-Корсаков и Барон Унгерн-Штернберг скрытно усилили свои обыкновенные заставы казаками, конно-мусульманами и милициею так, что иррегулярная кавалерия заняла густою цепью пространство между селениями Татлиджа и Тападжихом, между коими пролегает дорога из дер. Чахмах. Резервы этой линии аванпостов были поставлены по обе стороны дер. Джавры, куда выходит дорога из Чахмаха. Сверх того, оба [XXXIV] отрядные Начальника изготовились поддержать свои аванпосты: Барон Унгерн-Штернберг перешел, из своего лагерного места, к сел. Тападжих; а Князь Дондуков стоял в лагере, при Бозгале, в полной готовности. В то же время Генерал-Маиор Бакланов выдвинул весь свой отряд, для наблюдения за неприятелем, прикрыв таким образом пространство, охраняемое Полковником Бароном Унгерн-Штернбергом, сдвинувшим, как уже сказано, свои силы ближе к Джаврам.

Между тем, как наши Начальники блокадных отрядов принимали меры к встрече неприятельской вылазки, в Карсе, перед вечером. 22-го числа, приказано было назначить в 4-х полках регулярной кавалерии Арабистанского корпуса от 200 до 300 чел. из каждого, что составило более 1,000 всадников; к ним присоединили 400 артиллерийских лошадей, с 200-ми рядовых, и часть башибузуков. Колонна сия, состоявшая таким образом из 1,200 челов. регулярного войска, кроме башибузуков, имея большое число заводных лошадей, была отправлена с 3-мя пашами и значительным, на вьюках, частным имуществом. В голове шли команды от 1-го, 3-го и 4-го Арабистанских полков сувари, за ними артиллеристы с заводными лошадьми, в арриергарде команда 2-го Арабистанского полка сувари. С наступлением ночи, Вильямс и Керим-паша проводили отряд сей с [XXXV] Чахмахских высот, отдав ему приказание идти как можно стройнее и не размыкаться, что ими действительно и было в точности исполнено.

Около 10 часов вечера, цепью Конно-Мусульманского № 5-го полка был услышан шум движущихся войск, по дороге от дер. Чахмаха к Джаврам. На оклик нашей цепи ответу не было. Тогда начальствовавший аванпостами Подполковник Лошаков, замечая в темноте стройное движение войск, приказал казакам стрелять. Когда, по отблеску выстрелов, увидели, что это были Турки, то Подполковник Лошаков немедленно ударил на них с сотнею Донского № 21-го полка. Атака, в темноте, пришлась в хвост трех передних неприятельских полков; а потому испуганные артиллеристы с заводными лошадьми большею частию повернули назад в Карс. Шедшая же сзади часть, как говорит пленный командир оной, мин-баши 2-го Арабистанского полка сувари, еще до встречи с нашими, повернула на право, и впоследствии была окружена и разбита.

Как только были услышаны выстрелы около Джавры, тотчас же Полковник Барон Унгерн-Штернберг, с своим резервом, бросился от Тападжиха в помощь к Подполковнику Лошакову. Еще ранее ударил в тыл передним полкам следивший также за их движением, Подполковник Кишинский с эскадронами драгун Наследного [XXXVI] Принца Виртембергского полка. Тогда ночная свалка сделалась общею; через несколько времени ринулся в нее, прискакавший из Бозгалы, Командир Драгунского Принца Виртембергского полка, Полковник Князь Дондуков-Корсаков, с вверенным ему отрядом. Часть неприятеля была оторвана от сплошной массы Турок и уклонилась к Самовату; другая же, пользуясь темнотою ночи и пересеченностию местности, решилась спешиться и занять ущелье между селениями Чифтликом и Арам-Варганом, чтоб дать отпор нашей кавалерии.

Действие ракет заставило неприятеля вскоре оставить ущелье и искать спасения в бегстве по разным направлениям; только значительнейшая, более сомкнутая масса направилась на деревни Чигриган и Сорхунли.

Рассыпавшийся неприятель был преследуем казаками и милиционерами, за густою же массою двинулись драгуны с ракетными командами.

Еще раз покушались Турки остановить наше преследование. Спешившись на хребте, находящемся между селениями Сорхунли и Арам-Вартаном, они собрались в две отдельные толпы и, прикрываясь своими лошадьми, открыли беглый огонь. Но 4-й и 5-й эскадроны драгун Наследного Принца Виртембергского дружной атакой сбили их и погнали, одних к сел. Сорхунли, других к сел. Чигригану.

В сел. Сорхунли неприятель засел в дома и [XXXVII] открыл сильный огонь. Тогда Полковник Князь Дондуков-Корсаков, оставил 4-й эскадрон драгун преследовать Турок, 5-й же эскадрон остановил и, присоединив к нему 3-й эскадрон, находившийся в резерве, оцепил это селение, в коем, с рассветом, Турки вынуждены были сдаться военно-пленными.

Но в других местах бой продолжался, часть неприятельской кавалерии уходила к Ах-кому и далее, к месту расположения отряда Полковника Шульца; туда же направилась другая часть от сел. Чигригана, после атаки 4-го эскадрона Драгунского Наследного Принца Виртембергского полка.

Около 12-ти часов по-полуночи, были услышаны Полковником Шульцем выстрелы со стороны Самовата; а потому он немедленно послал туда сотню Конно-Мусульманского № 1-го полка. Неприятель, встреченный неожиданно нашими войсками, рассыпался по ущелью, и здесь Турок перехватали по одиночке.

Около 2-х часов ночи, Полковник Шульц, извещенный о новом появлении противника со стороны Чигригана, взяв часть Конно-Мусульманского № 3-го полка, отправился на перерез его пути следования. Видя, что Турки при приближении его засели за каменья, он тотчас же подвел 4-ю карабинерную роту Белевского Егерского полка, а кавалерии назначил занять дорогу в тылу неприятеля. [XXXVIII] Егеря выбили неприятеля, который, вскочив на лошадей, хотел было бежать, но остановлен нашей конницею. Тогда Турки опять спешились и, окружив себя лошадьми, начали отстреливаться; пехота наша подоспела снова, и неприятель, не видя возможности к дальнейшему сопротивлению, положил и здесь оружие, потеряв 25 человек убитыми.

Разбив таким образом повсюду Турок (которые, по справедливости, действовали с замечательною твердостию), наши отряды продолжали погоню за рассеянным неприятелем до самого перевала в Гельский санджак: здесь преследование было прекращено и наши, 23-го Августа, возвратились в свои лагери. Генерал Бакланов во все время этого дела сохранял общую линию блокады, а на рассвете, 23-го, выслал от себя партии осмотреть окрестные ущелия, где отыскано несколько отсталых Турок и лошадей.

Все это дело происходило в темную ночь, в местах гористых и трудно проходимых ущелиях; только внимательность и сметливость, с каковыми Начальники наших отрядов, Полковники: Барон Унгерн-Штернберг, Князь Дондуков-Корсаков и Шульц, совокупно и решительно действовали, ничего не упустив из виду, и заблаговременное тщательное познание ими местности, содействовали удачной развязке этого дела и малому с нашей стороны урону. [XXXIX]

Поименовав этих трех Штаб-Офицеров, Генерал-Адъютант Муравьев отдает также полную справедливость Генерал-Маиору Бакланову, деятельными распоряжениями своими сохранившему нашу блокадную линию (с северной стороны и способствовавшему общему успеху направлением к атаке неприятеля всех сил Полковника Барона Унгерн-Штернберга, коего место он сам занял.

По самым уменьшенным показаниям, убито Турок более 125 челов. Трупы их во время погони до Кизиль-Гядука были разметаны по сторонам дороги и во всех ущельях. Преследование было горячее, добыча весьма богатая. В плешь взято; Штаб-Офицеров 2, Обер-Офицеров 19, сувари и тончи (регулярных кавалеристов и артиллеристов) 200; отбито: более 800 лошадей и вьючных катеров, множество оружия, аммуниции и другого имущества. Между убитыми есть также офицеры. Пленные показывают, что был убит один паша.

Наш урон, при таком значительном поражении неприятеля, ничтожен; убито: нижних чинов 1, милиционеров 2; ранено: офицер 1, нижних чинов 5, офицеров милиции 2, милиционеров 5; контужено: нижних чинов 3; всего 19 человек. Лошадей убито в войске и милиции 8, ранено 15.

О числе Турецкой кавалерии, успевшей ускакать, получено сведение, что ее еще было до 400 человек, между коими около половины раненых. Число [XL] возвратившихся в Карс, как утверждают пленные, не более 200 человек. По этому потеря у Турок в этом деле убитыми, ранеными и пленными, кроме разбежавшихся, должна быть свыше 600 человек.

Это поражение значительной части Турецкой кавалерии Анатолийской армии уверило Турок в силе и бдительности нашей блокады. На следующий день, 23-го числа к вечеру, остальная Турецкая кавалерия попыталась было прорваться с южной стороны Карса, но, заметив против себя движение Генерал-Маиора Графа Нирода, возвратилась в крепость без выстрела.

Главнокомандующий Отдельным Кавказским Корпусом, Генерал-Адъютант Муравьев, от 4-го Сентября, из лагеря при Чивтлик-чай доносит, что день Тезоименитства Государя Императора ознаменовался успешным кавалерийским делом, в котором наши казаки, милиционеры и драгуны, под начальством Генерал-Лейтенанта Ковалевского, разбили совершенно неприятельский отряд из 1 1/2 тысячи человек регулярной кавалерии, около 1 тыс. баши-бузуков и нескольких сот спешенных кавалеристов, при 4-х горных орудиях. — Начальствовавший сим отрядом Али-паша, старый и храбрый генерал, принимавший участие во многих войнах, веденных Турциею в последнее время — взят и плен; кроме того захвачено: 1 [XLI] офицер и 45 нижних чинов; отбито: 1 знамя, 2 штандарта, 4 горные орудия, 68 вьючных зарядных и 55 патронных ящиков, лагерь и много имущества, лошадей и оружия; — потеря Турок убитыми простирается до 400 человек.

Дело сие происходило следующим образом:

Генерал-Адъютант Муравьев, узнав, что в Ольте и Пеняке собирали значительные запасы продовольствия, а в Пеняке и Панжруте находились Турецкие войска, пришедшие из Арзерума, с тем, чтобы прорваться в Карс по Ардаганской дороге, отправил, в ночь с 28-го на 29-е Августа, отряд из пехоты и кавалерии, при 20 легких орудиях и 8 ракетных станках, — под начальством Генерал-Лейтенанта Ковалевского, которому приказано было: разбить собравшегося у Пеняка неприятеля и открыть путь, ведущий оттуда через Панжрут и Гельский санджак к Карсу.

После усиленного 70-ти-верстного перехода, кавалерия наша настигла неприятельский отряд (бывший под начальством 3 пашей) в сел. Пеняке: Турки занимали спешенными кавалеристами уступы прилегающих гор; баши-бузуки стояли на возвышении впереди деревни, а регулярная кавалерия, с артиллериею, позади оной.

30-го Августа, около 6 часов вечера, завязался упорный бой, в котором храбрые войска наши, не смотря на сильный картечный и ружейный огонь, [XLII] выбили неприятеля из селения и взяли с боя 1 орудие; — пораженные паническим страхом, Турецкие войска бежали. Тщетно Али-паша старался восстановить бой. Он сам был окружен казаками, геройски защищался, но был ранен и взят в плен Есаулом Сердюковым.

Сломив последнее сопротивление, казаки бросились в погоню за бежавшим неприятелем, по дорогам на Ольту и Котык и не останавливались для сбора пленных, заботясь только о том, чтобы не дать возможности Туркам снова собраться. Горячая погоня эта продолжалась по обеим дорогам на 15 верст, что и дало возможность взять у Турок все орудия, из коих последнее захвачено уже на 10-й версте от Турецкого лагеря.

Урон наш состоит всего из 2 раненых казаков и 6 раненых же милиционеров.

Текст воспроизведен по изданию: Известия из азиатской Турции // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 116. № 463. 1855