ИЗВЕСТИЯ ИЗ АЗИЯТСКОЙ ТУРЦИИ.

Генерал-Адъютант Муравьев, от 11-го Июля, из лагеря при селении Тикмэ, доносит о двух удачных поисках, произведенных, с 3-го по 9-е Июля, летучими отрядами Генерал-Маиора Бакланова и Командира Сборного Казачьего Линейного № 2-го полка, Полковника Камкова. — Цель сих поисков состояла в том, чтобы постепенно более и более стеснить Карский укрепленный лагерь и отделить заключившуюся в нем Анатолийскую армию от областей, которые она должна защищать и откуда может получать продовольствие.

Генерал-Маиор Бакланов, выступив, 3-го Июля, из лагеря при сел. Тикмэ, обошел Карс с западной стороны и, появившись в тот же день к северу от крепости, рассеял (при впадении речки Бердык в Карс-Чай) партию неприятельских фуражиров. — При этом захвачены в плен: 2 офицера и 7 челов. нижних чинов; убито 7 Турок. [L]

Выйдя потом на Ардаганскую дорогу, отряд наш, после перехода в 50 верст, достиг, 4-го Июля, сел. Ближний-Джелаус и, 5-го, числа явился на главном пути из Карса в Гельский Санджак, где успел захватить несколько пленных. 6-го числа Генерал-Маиор Бакланов, осмотрев на значительное пространство все дороги к северу от Карса и распространив тревогу в окрестной стране, благополучно, без малейшей потери, присоединился к главным силам.

Столь же успешен был набег Полковника Камкова на Гельскую дорогу, оставшуяся единственным сообщением Карсского гарнизона с Арзерумом. — Во время сего движения старшины кочующих Куртинских обществ принимали наши войска с хлебом-солью. Полковник Камков, далеко углубившись в малоизвестные части Гельского Санджака, заставил следовавшие по этому направлению неприятельские транспорты рассеяться и остановил всякое движение по Гельской дороге, особенно важной для Анатолийской армии.

Стесненное положение последней начинает обнаруживаться побегами, не только в окрестные селения, но и в наш лагерь; в Карсе же цены на хлеб в течение месяца поднялись втрое. [LI]

_____________________________

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ РАПОРТА ГЕНЕРАЛ-АДЪЮТАНТА МУРАВЬЕВА, ОТ 18-ГО ИЮЛЯ.

С 9-го по 18-е Июля войска наши, оставаясь у с. Тимкэ, на сообщениях Анатолийской армии с Арзрумом продолжали, посредством летучих отрядов, окружать Карс со всех сторон. Между тем, дабы учредить местное управление в находившимся позади Действующего Корпуса: Кагызманском и Гечеванском Санджаках, послан был туда Генерал-Адъютантом Муравьевым известный по своей опытности и деятельности Полковник Лорис-Меликов; — Штаб-Офицер этот, 9-го Июля, после усиленного перехода, прибыл с частию своего отряда в долину р. Аракса (где лежит город Кагызман). Здесь присодинилась к нему другая часть отряда, направленная из Александрополя по предварительному распоряжению.

Впечатление, произведенное на жителей внезапным, с двух сторон, появлением Русского войска, свидетельствовавшим о совершенной невозможности для Анатолийской армии защищать край — имело важные последствия: обитатели Кагызмана выслали на встречу нашего отряда всех членов своего правления, а с ними явились и Старшины Куртинского общества Джунуки. Все покорялись нам безусловно. Когда отряд начал спускаться к [LII] переправе через Аракс, то сюда стеклись к нему на встречу толпы жителей и радушно провожали по улицам города до избранной Начальником отряда позиции, командующей над Кагызманом, где того же 9-го числа, наши и стали лагерем.

Население Кагызмана простирается до 800 семейств, из коих только 150 Армянских, прочие же все турки; дома у них постройки очень прочной; а как при том самая местность, большое число садов, коими окружен город, неправильность улиц и прославленная в здешнем крае воинственность и искусство в стрельбе жителей, давали им все средства сопротивляться нам, то покорение города без боя должно считать замечательным событием, даже по нравственному влиянию этого примера.

По занятии Кагызмана, Полковник Лорис-Меликов немедленно приступил к устройству управления, как в Кагызманском, так и в Гечеванском Санджаках; ибо Старшины последнего, 10-го Июля рано утром, прибыли с покорностию в наш лагерь. Начальником обоих санджаков назначен Командир Куртинского № 2-го полка Ахмат-Ага, происходящий из знатнейшей Куртинской фамилии; главное местопребывание его будет в Кагызмане.

Кроме непосредственного занятия Кагызмана и обоих санджаков, Генерал-Адъютант Муравьев имел в виду открыть через них ближайшее [LIII] сообщение с нашим Эриванским отрядом, отделенным в этом направлении от главных сил высоким хребтом Агри-Дагом. Посему, при колонне Полковника Лорис-Меликова находился Командир Драгунского Наследного Принца Виртембергского полка Князь Дондуков-Корсаков, которому приказано было: проехать из Кагызмана в лагерь Эриванского отряда, и потом снова совершить переход через хребет Агри-Дага в пределы Пассинского Санджака. Взяв с собою 40 Донских казаков, Князь Дондуков выехал, 11-го Июля, из Кагызмана; к вечеру того же дня был в Миранке, что в долине Ефрата, и пробыв в лагере Генерала Суслова 12-е число, 13-го Июля двинулся по направлению к Агри-Дагу, где, совершив крайне-затруднительный переезд через гору Кеса-Даг, в тот же день, достиг деревни Армутлю (Пассинского Санджака). Посещенные во время сего следования кочевые Курды везде встречали нас дружелюбно.

14-го Июля, партия Князя Дондукова соединилась на ночлеге в Армутлю с отрядом Полковника Лорис-Меликова, прибывшим туда из Кагызмана; 15-го — оба сии отряда возвратились в лагерь при Тикмэ.

Одновременно с сим, для большего стеснения неприятеля, в Карсе находившегося, и ближайшего наблюдения за Самаватскою дорогою, выдвинут, [LIV] 10-го Июля, к селен. Гюдали боковой отряд, под начальством Командира Драгунского Великого Князя Николая Николаевича полка, Генерал-Маиора Куколевского. Когда же дошли слухи, что в Ольте собран неприятелем транспорт из 400 вьюков, под прикрытием 3-х баталионов Турецкой пехоты, с тем, чтобы попытаться проникнуть в Карс окружною дорогою, через Дадашин (главное место Гельского Санджака) и Учь-Калису, мимо озера Айгер-Гель; то на встречу ему отправлен, 14-го Июля, из лагеря при Тимкэ другой отряд, под командою Генерал-Маиора Графа Нирода. — Сей последний на ночь пришел в лагерь Генерала Куколевского и, оставив там часть пехоты и кавалерии (для охранения лагеря и в виде резерва, с прочими войсками, на рассвете 15-го Июля, тронулся в обход Карса, с северной стороны. — Дорогою захвачены два небольшие транспорта; бывшие при них 8 Турок задержаны.

Затем Граф Нирод, обогнув Карс, занял лагерное место при Айналы, откуда, не теряя времени, выслал полковника Камкова с партиею, приказав ему осмотреть окружную Гельскую дорогу до самой Учь-Килисы, чтобы заблаговременно открыть Турецкий транспорт и не дать ему времени возвратиться. Другие разъезды направлены были вверх по реке Бердык.

16-го Июля, Граф Нирод послал разъезд [LV] через Мелик-Кей на правый берег Карс-Чая. Разъезд этот вошел в связь с партиею Полковника Эдигарова, одновременно подходившего к Карсу от Огузлов со стороны Займа. Таким образом, конные отряды наши образовали как-бы непрерывную день вокруг Карса. Со стороны неприятеля во все это время не заметно было ни малейшего движения.

Полковник Камков, возвратившийся на бивак при Айналах 16-го же числа, встретил на-кануне команду баши-бузуков из 12 челов., которая пыталась отстреливаться из за камней; но увидев казаков, сдалась, кроме одного, успевшего бежать. В ночь на 15-е число, Полковник Камков приблизился к деревне Чабан-Чик и имел перестрелку с кочевыми Татарами, которые однакож скоро сдались, объясняя, что стали стрелять по ошибке, почему и были отпущены, На другой день разъезды из партии Полковника Камкова достигли до Учь-Килисы, но о Турецком транспорте не было ни малейшего слуха. По сей причине партия, как уже сказано выше, к вечеру возвратилась в Айналы и 17-го числа, Граф Нирод, присоединив к себе войска, занимавшие лагерь при Гюдяли, отошел к главным силам.

Сведения из Эриванского отряда имеются по 14-е число Июля: Генерал Суслов передвигался за Топрах-Кале к деревне Зейдекан. [LVI]

Извлечение из донесения Генерал-Адъютанта Муравьева, от 24-го Июля из лагеря при сел. Керпи-Кев.

С 19-го по 24-е Июля часть войск Действующего корпуса, под личным предводительством Генерал-Адъютанта Муравьева, произвела наступательное движение за Саганлуг.

Цель сего наступления состояла в том, чтобы рассеять стоявший в укрепленной позиции у Керпи-Кёва отряд, силою свыше 14 т. при 32 орудиях, под начальством Вели-паши, и тем отнять у Карсского гарнизона последнюю надежду на получение помощи со стороны Арзерума.

19-го Июля, Генерал-Адъютант Муравьев, оставив под Карсом, для продолжения блокады, половину своего Корпуса, под начальством Генерал-Лейтенанта Бриммера, — с остальною частию, под командою Генерал-Лейтенанта Ковалевского, выступил по направлению к Зевину, куда авангард наш прибыл вечером в тот же день.

Одновременно с сим движением, приказано было Начальнику Эриванского отряда, Генерал-Маиору Суслову, идти от Топрах-Кале к Керпи-Кёву, и 20-го числа быть за последним перевалом Дели-баба (в 20-ти верстах от Керпи-Кёва), а оттуда направиться в тыл неприятельской позиции. [LVII]

21-го Июля, авангард главной колонны соединился у села Комансур с отрядом Генерала Суслова, и оба отряда двинулись к мосту чрез Аракс. Здесь встретили их 4 т. Турецкой иррегулярной кавалерии, которая, после непродолжительной перестрелки, отступила в свой укрепленный лагерь. — Турки, не выждав нападения наших войск, воспользовались темною ночью с 21-го на 22-е Июля, и отступили к Арзеруму, бросив свой лагерь и весьма значительное количество запасов, там заготовленных. Отступление это производилось с такою поспешностию и было столь беспорядочно, что в течение одной ночи у неприятеля разбежалось до 2 т. иррегулярных войск.

При преследовании передовые части наши были в 15 верстах от Арзерума, где заперся Вели-паша, в ожидании прибывающих к нему подкреплений.

Достигнув предположенной цели и отняв у Карсского гарнизона возможность на получение помощи, войска наши предприняли обратное движение: Генерал-Лейтенант Ковалевский к Карсу, а Генерал-Маиор Суслов к Топрах-Кале.

Между тем, оставленный у Карса Генерал-Лейтенант Бриммер, переведя отряд свой на правый берег р. Карс-Чай в с. Комацур, предпринимал 19, 23, 26 и 28-го Июля четыре вполне-удавшиеся поиска противу неприятельских фуражиров; [LVIII] везде встречаемые партии были рассеяны, а собранные ими запасы достались в наши руки.

Извлечении из рапорта Генерал-Адъютанта Муравьева от 4-го Августа из лагеря при сел. Чивтлик-чае.

В продолжение 12-дневного отсутствия Генерал-Адъютанта Муравьева, предпринимавшего поиск к Арзеруму, дела наши под Карсом продолжали подвигаться к определенной дели, по указаниям Главнокомандующего. Особенно важным должно считать вступление в круг действий корпуса, блокирующего Карс, летучего отряда Полковника Барона Унгерн-Штернберга, поддержанного отдельным эшелоном, под начальством Заведывающего Ахалцыхским отрядом, Генерал-Маиора Базина.

В один и тот же день (т. е. 19-го Июля), с выступлением отряда Генерал-Лейтенанта Ковалевского из Тикминского лагеря, и переходом Генерала Суслова через Драм-Даг, для совокупного наступления к верхнему Араксу, двинулись Генерал-Маиор Базин из сел. Вале, через гору Улгар, а летучий отряд Полковника Унгерн-Штернберга, из сел. Карзах, направляясь оба к Ардагану.

20-го Июля, Полковник Барон Унгерн-Штернберг вторично занял Ардаган, жители коего, [LIX] как и в первый раз, не оказали ни малейшего сопротивления. Турецкие власти разбежались, а с ними и до 300 Аджарцев, следовавших в Карс, под предводительством вдовы бывшего их владетеля Ахмет-паши.

На другой день разъезды летучего отряда Барона Унгерн-Штернберга захватили 22 человека Аджарской пешей милиции, пробиравшихся из Карса в свои дома. 22-го, отряд Генерала Базина также вступил в Ардаган, а летучий отряд Полковника Унгерн-Штернберга приблизился к Карсу и вошел в связь с нашими партиями, прежде высланными из лагеря, оставленного под Карсом с половиною Действующего Корпуса Генерал-Лейтенанта Бриммера. Этим выполнилось предположение Главнокомандующего — учредить и с северной стороны блокаду Анатолийской армии, заключавшейся в окопах Карса, введя для сей цели в круг действий часть войск Ахалцыхского отряда, в коих тамошний край не имел надобности.

Генерал-Лейтенант Бриммер, оставленный для наблюдения Анатолийской армии, должен был перенесть, 19-го же Июля, лагерь свой за сел. Камацур. Когда посланы были жалонеры от всех частей, для занятия мест, под прикрытием 4-х сотень Сборного Линейного № 1-го полка, с 8-ю ракетными станками, и 2-х рот Кавказского Стрелкового баталиона; то, в недальнем расстоянии за [LX] Камацуром, они застали значительную партию из неприятельской кавалерии, производившей фуражировку. Начальник Штаба Действующего Корпуса, Генерал-Маиор Неверовский, немедленно приказал Командующему помянутым Казачьим полком, Флигель-Адъютанту, Полковнику Князю Зейн-Витгенштейн-Берлебург, ударить на неприятельское прикрытие. 2 сотни линейцев полка № 1-го, соревнуя удали Сборного полка № 2-го, во время рекогносцировки 4-го Июня под Карадагом, врубились в толпу баши-бузуков, приблизительно из 500 конных состоявшую, опрокинули и погнали к укреплениям. Новая партия баши-бузуков пустилась было на рысях на левый фланг Князя Витгенштейна, но была остановлена действием Конно-Ракетной команды Поручика Усова, поддержанной двумя сотнями того же Сборного Линейного № 1-го полка. Неприятель был значительно сильнее наших, но прибытие новых войск, вступавших в то время в лагерь, заставило Турок уклониться в свои окопы. 46 пленных и до 50 лошадей и быков осталось в руках линейцев, к чему должно присовокупить урон, показываемый лазутчиками, в 6 челов. убитых и 20 раненых. У нас же 4 казака ранено и 2 контужено.

22-го Июля, Генерал-Лейтенант Бриммер отправил на поиск, по северную сторону Карса, Генерал-Маиора Бакланова, с 8 сотнями [LXI] иррегулярной кавалерии и 8 конно-ракетными станками. Генерал Бакланов в ту же ночь прибыл на устье Бердыка и, 23-го, на рассвете, заметив вьючный транспорт, движущийся по тропинкам, поспешил к нему на перерез. Между тем как вьючники отрешились к укреплениям, три сотни Сборного Линейного № 1-го полка и 2 сотни Горской милиции, с Конно-Ракетною командою, бросившись в карьер, успели, не более как в расстоянии двух пушечных выстрелов от неприятельских укреплений, перехватить транспорт, при чем взято 36 Турок и до 60 лошадей и вьючных ослов. В след за тем вышли из укреплений, сначала толпы баши-бузуков, а потом и 4 эскадрона регулярной кавалерии; но отряд наш, исполнив свое дело, начал отходить; неприятельская кавалерия не решилась за ним следовать, хотя и была поддержана 8-ю баталионами пехоты и 6-ю орудиями. В тот же день Генерал Бакланов, со всею добычею возвратился в лагерь при Камацуре, и, после нескольких часов отдыха, того же 23-го Июля, сей неутомимый Генерал снова отправился на поиск на северную сторону Карса.

24-го Июля, утром, Генерал Бакланов был уже за Карадагом, на южной покатости которого рассеял партию Турецких фуражиров и, обратясь снова за реку Карс-Чай, захватил стадо, принадлежащее Карсскому гарнизону; всего же взял в [LXII] плен 7 регулярных Турецких солдат и 6 башибузуков, 15 лошадей и до 330 штук разного скота. 25-го числа, Генерал Бакланов вошел в сообщение с Полковником Едигаровым, направившимся с частию кавалерии от Кюрук-Дара к Карадагу, а на другой день к ним присоединился летучий отряд Полковника Унгерн-Штернберга, прибывший из Ардагана. Таким образом, на самых важных сообщениях Анатолийской армии, стала масса нашей кавалерии до 2,000 коней. Этого достаточно было, чтобы прекратить в Карсе все подвозы из Ардаганского и Гельского санджаков, хотя и носились слухи, что в окрестностях Оль-ты есть регулярная Турецкая пехота, долженствующая конвоировать собранный в тех местах провиант.

Независимо от сих действий, Генерал-Лейтенант Бриммер озабочивался также истреблением на корню ближайших к крепости посевов, которые могли бы доставить Карсскому гарнизону некоторое продовольствие. Производимые с этою целию фуражировки иногда сопровождались более или менее значительными перестрелками, иногда же неприятель оставался спокойным зрителем оных: так на фуражировке 21-го Июля, под командою Генерал-Маиора Майделя, у нас один казак убит и один ранен, а неприятель оставил 2 тела, не считая раненых; фуражировка 24-го числа [LXIII] обошлась без всякого урона. Назначенную же на 26-е Июля фуражировку Генерал-Лейтенант Бриммер повел лично перед южный фронт Карсского укрепленного лагеря. Миновав селен. Нижний Караджуран, наши линии остановились; тогда неприятель открыл со всех своих батарей батальный огонь из крепостных орудий. Генерал Бриммер отвел войска вне выстрелов, выполнил предположенную фуражировку и возвратился в лагерь; неприятель же из-за своих укреплений не выходил. Урон наш в сем деле состоял: убитыми, ранеными и контуженными из 38 человек в том числе 6 офицеров; между оными, к крайнему прискорбию, мы лишились Командира Драгунского Великого Князя Николая Николаевича полка, Генерал-Маиора Куколевского, и Командира Легкой № 7-го батареи 18-й Полевой Артиллерийской бригады, Подполковника Тальгрена, которые, от тяжелых ран, уже скончались.

Канонадою сею, загоревшеюся на южном фронте Карсского укрепленного лагеря, воспользовался Генерал-Маиор Бакланов, соединенно с Полковником Унгерн-Штернбергом. С гласиса Турецких укреплений, коих артиллеристы обратили все свое внимание в другую сторону, они отхватили, без малейшего урона, до 80 штук скота, принадлежавшего гарнизону; хотя неприятель, заметив [LXIV] налет, и открыл с Карадагских батарей огонь, но было уже поздно.

Текст воспроизведен по изданию: Известия из азиатской Турции // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 116. № 461. 1855