Письма его к князю В. О. Бебутову. ¹

14.

19-го августа 1850 г., Кисловодск.

....У нас сегодня, поутру, был неожиданный и любопытный случай и наши дамы видели настоящее сражение в Кисловодске. Надобно было арестовать пять карачаевцев, известных разбойников, которые недавно увели дочь полковника Туганова. Когда им велели отдать оружие, они отказались, сели на лошадей, начали перестреливаться и разбежались по Кисловодску и на гору, где крест Реброва. Казаки старались их окружить; пришли егеря и линейные солдаты и кончилось тем, что из 5-ти 4 убито и 1 смертельно ранен У нас убит 1 солдат и ранено 3. Один ворвался в нашу конюшню, где сперва один солдат встретил его вилою; драгун, служащий у меня, бросился на него с шашкою и ранил, но сам ранен в двух местах. В это время Илико (князь Орбелиани ²), которого я послал за чем-то в горы, так ловко его ударил шашкою, что он, после того, не встал, за то и шашка Ильи — по-полам. Другой сбежал с горы, чтобы спастись в ресторацию: взлез на хоры и защищался отчаянно. Его штурмовали, наконец, лестницами, и тут у нас убит один гренадер и другой ранен. Можете вообразить, какой это был спектакль для пьющих воды! [692]

15.

26-го августа 1850 г., Кисловодск.

Начинаю с того, чтобы сообщить вам о прекрасном деле, которым вновь отличился сунженский наш герой Слепцов ³. Посылаю к вам копию с письма Слепцова к Козловскому. Вы увидите все подробности. Дело это, славное по смелости и распорядительности, тем более для нас драгоценно, что оно будет иметь большой, моральный эффект в нашу пользу и против Шамиля, показывая ничтожество его укреплений и намерений нас останавливать. Несчастные чеченцы и тавлинцы, почти целый год принужденные работать и защищать это пустое укрепление (Шалинское), и которые, и прежде теперешнего случая, сильно жаловались и кричали против такого притеснения, так что часть тавлинцев Шамиль принужден был отправить домой, теперь еще более прежнего будут сетовать, когда еще лучше увидели и могут доказать всю бесполезность их огромных усилий. Все это чрезвычайно нам послужит для легкости будущей нашей экспедиции.

Генерал маиор Викентий Михайлович Козловский, временно командовавший 20-ю пехотною дивизиею. Вот письмо к нему генерала Слепцова:

«Из письма г. Кологривова ваше превосходительство усмотрите, что полковник Форстен содействовал нашему успеху и предложил один баталион, два орудия и одну сотню казаков, из коих я воспользовался тремя ротами пехоты и одной сотней, дабы не ослабить гарнизона крепости Грозной; и вот как совершилось наше общее желание. По письму вашего превосходительства, я собрал 800 человек конницы из милиции, при двух конных орудиях и ракетной команды; скрытно дневал в Чечне, около Алды, и в то время, также скрытно, притянул вышеупомянутую часть из Грозной и, нисколько не медля, с 21-го на 22-е, переправился чрез р. Аргун и был открыт уже на переправе ханкальскими жителями. Переправившись, я тотчас атаковал укрепление Шалинское и взял его приступом со всех сторон, с весьма ничтожной потерей. Хотя неприятель, под предводительством Талгика и Лабазы, усиливался удерживать завал, но все тщетно против храбрых войск решимости: завал взят и теперь уже размешан, ибо я, не имея ничего, кроме оружия и рук, сделал трое ворот и жду генерал-маиора Меллера-Закомельского с лопатами, чтобы совсем его уничтожить. Слава Богу, я исполнил ваше желание в точности и с ничтожной потерей....» Слепцов.

P. S. Генерал Меллер прислал на просеку четыре роты с двумя орудиями и одну сотню казаков, под командою подполковника Ушакова. По [693] отличным своим действиям, некоторые гг. штаб- и обер-офицеры заслуживают награды, то я бы просил ваше превосходительство о представлении их разрешению его сиятельства г. главнокомандующего.

В добавление к письму моему к вашему превосходительству, имею честь донести, что, после занятия Шалинского укрепления, неприятель, постепенно собиравшийся, деятельно продолжал перестрелку и у меня уже было до 30-ти раненых. Около 11-ти часов утра, дерзость его дошла до такой степени, что он произвел, из дальнего, впрочем, расстояния, выстрелы из орудий. Чтобы наказать его дерзость, я тотчас бросился в атаку с казаками на неприятеля, которого силы оказались весьма значительны. Дружный удар казаков в шашки обратил неприятеля в бегство и я преследовал его по полям я трущобам Большой Чечни, слишком на 15 верст. К сожалению, орудия неприятеля, быстро увезенные и закинутые в трущобу, не могли быть отысканы. Это поражение навело такой панический страх на неприятеля, что, при возвратном пути, он не смел преследовать меня до просеки и перестрелка прекратилась. После того прибыл генерал Меллер с частью войск и инструментом и продолжал беспрепятственно работу по разрушению укрепления. При захождении солнца, отряд возвратился на ночлег в крепость Воздвиженскую, без всякой перестрелки.

Укрепление Шали, 22-го августа 1850 года.

16.

21-го сентября 1850 г., Пятигорск.

17-го числа, в прошлое воскресенье, в 11 часов поутру, мы имели счастье дождаться и встретить, в Усть-Лабе, нашего высокого гостя государя наследника. Его императорское высочество, по случаю встретившей его в море, по высадке из Ялты, бури, не мог дойти до Новороссийска, и, вышедши на берег у Тамани, изволил прибыть к нам из Екатеринодара. На другой день, поутру, в понедельник, мы выехали из Усть-Лабы и продолжали благополучно путь наш сюда через станицы кубанские. Сегодня его императорское высочество изволил обозревать Кисловодск и к позднему обеду приехать сюда. Завтра мы выезжаем отсюда далее, на Нальчик, и в понедельник надеемся быть в Тифлисе. Везти великого князя по Лабе, как мы прежде предполагали, не могли мы, потому что Магомет-Аминь делает большие сборы, один из коих в 25-ти верстах от этой реки. Пехоты там у нас мало и Евдокимов был в отчаянии. Надобно было или бросить всю линию и все станицы с ничтожною защитою, или провожать великого князя с конвоем, совершенно недостаточным, и, во всяком случае, идти от Теширгоя до Прочнаго-Окопа с пехотой, не более 4-х рот, и остановиться от большого числа повозок в Вагенбурге, при появлении какой-нибудь партии, что было бы неприлично для наследника российского престола. Посему, я [694] решился показать ему одну прекрасную и обширную станицу, а именно Некрасовскую, где Иедлинский ⁴ чрезвычайно его потешил своими казаками, ракетами и мальчиками станицы; потом мы воротились ночевать в Усть-Лабу, и потом все ехали по правому берегу Кубани, поворотили в виду Баталпашинской станицы и ночевали, вчера, в Суворовской. Сегодня видел он Есентуки, Кисловодск и Пятигорск. Он всем чрезвычайно доволен; но особливо восхищен линейными казаками, которых он видел теперь большую часть, и с удивлением нашел, что вся масса этого прекрасного войска не уступает образчикам в Петербурге и Варшаве. Завтра мы едем в Нальчик и князь Эристов с нами; а ежели получим завтра что-либо серьезное на счет действий неприятеля, то завтра же, вечером, Эрнстов отправится, из Нальчика, к своему отряду на верховьях Кубани, где, до его приезда, командует полковник Унгерн. Не знаю, что Магомет-Аминь сделает, но знаю, что мы, с своей стороны, все сделали, и что никогда линия не была так сильна; а потом — как Богу будет угодно.

Великий князь желает въехать в город в мундире и верхом; мы поедем прямо, по Атаманской улице, в Сион, и оттуда уже домой, к почетному караулу; и проч. Кроме принадлежащих к караулу, вы будете там одни, а на другой день он будет всех принимать.

17.

28-го сентября 1850 г., Владикавказ.

Мы сейчас сюда приехали; все хорошо, кроме погоды; дай Бог, чтоб была лучше завтра. Но великий князь всем чрезвычайно доволен. Больше нечего вам сказать; прибавлю только, что вы лично встретите великого князя, где вам угодно; но я полагаю, что лучше было бы на том месте, где его высочество сядет на лошадь. Вы это лучше знаете.

18.

30-го августа 1852 г., Крепость Грозная.

....Мы третьего дня сделали прекрасную прогулку по Большой Чечне, на р. Басс. Я имел случай видеть прекрасные плоды последних наших экспедиций и всем, что ни обозрел, остался очень доволен. Сегодня мы едем далее и ночуем в Червленной. Погода опять установилась прекрасная. [695]

19.

12-го сентября 1852 г., Ейск.

....Город Ейск удивительно, как подвигается. В нем уже до 10,000 жителей, законно записанные и еще 3,000, которые ожидают бумаг из разных государственных палат, чтобы таким же образом правильно записаться. Коммерческие обороты в полном ху и со дня на день более оживляются. Когда вспомнишь, что, четыре года тому назад, мы искали места, в степи, где быть городу Ейску, то такое явление не может не быть утешительным.

Вообще этот год счастлив и по урожаям, и по части здоровья. Даже на реке Белой, где в прошлом году было так много больных, теперь их почти вовсе нет, и князь Григорий (Орбелиани) пишет, что тоже самое и в Дагестане. Я теперь поеду по городу и окрестностям, и кончу это письмо завтра.

13-го сентября.

Я был удивлен и восхищен всем, что я видел вчера. Малолетний город наш идет вперед быстрыми шагами и Выбор Чередеева, для управления оным, вышел самый удачный во всех отношениях.

Вчера был сильный ветер и мы не могли нагрузить экипажи; но сегодня погода утихла и я надеюсь, что мы отправимся в 6 часов вечера и будем в Бердянске завтра, к рассвету.

20.

24-го октября 1852 г., Сухум-Кале.

Я только что начинаю письмо здесь и окончу оное, я думаю, в Зугдиди, куда мы прибудем после завтра. Плавание наше, во все время, было самое пресчастливое, и я, по милости Божией, был довольно здоров, чтобы сделать все, что я хотел сделать. Из Анапы мы пошли сухим путем, с небольшим конвоем, до Новороссийска; а из Новороссийска я ходил, с отрядом, в земли дальних натухайцев, по реке Адагум, 28 верст от Новороссийска. Там мы ночевали в лагере, или лучше сказать, на бивуаке, а на другой день воротились в Новороссийск к обеду. Мне было очень любопытно и нужно посмотреть эту местность, тем более, что на Адагуме предположено, как скоро средства позволят, выстроить укрепление. Отряд состоял из 14-ти рот двух учебных команд взвода балаклавских греков, двух сотен донских казаков, [696] полсотни анапских всадников и 9-ти орудий. Идучи туда, у нас была малая перестрелка, на второй половине марша, в которой мы имели только одного раненого. На другой день они собрались и провожали нас верст десять; но, наконец, попали под атаку всадников и охотников из за-кубанских армян, потерявши несколько людей на месте, и оставили нас в покое. В этот день у нас два раненых, но легко. Линейные солдаты молодцы и большая часть из них, с тех пор, как взял начальство адмирал Серебряков, весьма часто в движениях и боях вряд-ли в чем уступают нашим старым кавказским полкам. Из Новороссийска мы пошли опять морем и в первый день видели форт Лазарева, а вчера вышли на берег в Пицунде и пришли сюда, в Сухум, в 6 часов. Завтра мы выезжаем в одном только экипаже до Очемшир, а после завтра надеемся быть в Зугдиди, не заезжая в Редут-Кале. Мы здесь нашли Гагарина, князя Шервашидзе, Кацо-Маргани и проч. Владетель выехал сегодня, чтобы принять нас в Очемширы. Ежели, как все уверяют, я найду дорогу удобопроезжаемою, то надобно будет, в будущем же году, иметь там способы для проезда, т. е., почтовые станции. Пароходы уже не будут ходить далее Сухум-Кале, а для товаров здесь есть охотники заготовлять перевозочные средства....

28-го октября 1852 г., Зугдиди.

Мы приехали сюда вчера, рано, из Анаклии, где ночевали на казачьем посту, ибо в один день из Очемшир трудно бы было приехать. Скоро после того, как мы оставили пароход и морское плавание, погода сделалась очень дурная; и пароход наш «Эльборус» ничего не мог выгрузить ни в Редут-Кале, ни в Поти, и воротился в Сухум. Сегодня погода, кажется, хорошая; впрочем, мы экипажей наших дожидаться не будем и поедем в Тифлис в известных, по всему Закавказскому краю, крытых дрожках; и коли Бог даст, приехать к вам 3-го числа, но не прежде 6-ти часов вечера, ибо мне в Гери нужно будет посмотреть строющийся мост и узнать подробно о втором мосте и о дороге между ними.

Дадиани приняли нас радушно и мы вчера уже любовались прекрасному здешнему саду. Я здесь получил ваше письмо, от 23-го числа, и благодарю вас за оное, а равно и за сообщение ужасных мерзостей персидского шаха против замешанных людей в [697] покушении на его жизнь ⁵. Мне первый, с ужасом о том, говорил сам государь, и удивлялся, что я о том ничего не знаю....

Теперь, проехавшись по всей дороге из Сухума до Анаклии, откуда уже нет затруднения до Редута, скажу вам, что дорога есть и должна быть в ходу, в будущем году. Считая с 1-го мая, шесть станций должны быть готовы и пароходы, как военные, так и новороссийские, уже решительно не должны ходить и пропадать, как в том всегда есть опасность, в Редута-Кале или в Поти. Комитет ваш должен открыть карман и вытянуть кошелек; примерно, надобно будет назначит на почтовые станции и на устройство 15 или 16 т. руб. Полных помещений для станции, мы, в будущем году, сделаем два; в других же четырех сделаем, на первый случай, только конюшни и турлучные помещения для извощиков. Прочие же можно будет кончить в 1854 и в 1855 годах.

21.

18-го июля 1853 г. Боржом.

....Турки собирают какое-то ополчение близ Карса и говорят о нападении на форштат Александрополя, желая раззорить все, что не в крепости. Я посылаю, для вашего общего сведения, письмо от Назорова ⁶. Войны еще все нет и, может быть, не будет, но надобно быть готовым на все. Вы лучше знаете, сколько можно будет приготовить милиции; регулярных войск, вы знаете, у нас очень немного, но ежели получим известие, что точно должна быть война, мы еще притянем 2 или 3 баталиона.

22.

30-го июля 1853 г., Манглис.

По всем известиям, полученным даже почти оффициально, можно надеяться, что войны не будет; но и без войны у нас хлопот довольно, и я совершенно утомлен рапортами, ответами и разрешениями от всех частей северного поката гор. К этому, как будто нарочно, присоединились несчастия на военно-грузинской дороге и даже естественные беды на правом фланге и в Черномории от саранчи, града в куриное яйцо, падежа скота, и не достает только холеры, на счет которой я боюсь, не будет-ли она [698] к нам из Тавриза. Вообще эдакого, хлопотливого года мы еще не имели; и как при оном всякое или, лучше сказать, никакое лечение не может быть действительно, то и здоровье мое не могло от Боржома укрепиться. Не знаю, когда Бог даст, чтобы все это успокоилось.

Три сотни линейных казаков, которые шли сюда, к турецкой границе, я решился поворотить назад и остановить, на некоторое время, в распоряжении Вревского ⁷, около Владикавказа; это будет иметь хороший моральный эффект, показывая, что мы не ожидаем турецкой войны, а между тем, подкрепит Вревского, до которого доходят увеличенные слухи о страшных намерениях Шамиля.

Сообщ. Ад. П. Берже.

Комментарии

1. См. «Русск. Старину», изд. 1873 г., т. VII, стр. 163-108; 254-261.

2. Т. е., князь Илья (Илико) Дмитриевич Орбелиани, впоследствии генерал-маиор и командир грузинского гренадерского полка; умер, в 1853 г., от раны, полученной в сражении с турками при Баш-Кадыкларе (19 ноября 1853 г.). А. Б.

3. Генерал-маиор Николай Павлович Слепцов, командир 1-го Сунженского полка; убит в Чечне, в декабре 1851 года. А. Б.

4. Войсковой старшина. Альберт Артурович Иедлинский, ныне генерал-маиор и помощник начальника кавказской кавалерийской дивизии. А. Б.

5. Дело идет о тех казнях и преследованиях, которым подвергали в Персии, в 1852 году, бабинцев, вслед за покушением их на жизнь шаха. А. Б.

6. Генерал-маиор Иван Иванович Назоров, эриванский военный губернатор. А. Б.

7. Генерал-маиор (впоследствии генерал-лейтенант; баров Ипполит Александрович Вревский, начальник владикавказского военного округа; смертельно ранен, в 1858 г., при штурме аула Китури, в Иланхевском обществе. А. Б.

Текст воспроизведен по изданию: Князь М. С. Воронцов. Письма его к кн. В. О. Бебутову // Русская старина, № 5. 1873