ВЕДЕНЬ

Борьба цивилизации с варварством увенчалась новым успехом: аул Ведень, местопребывание Шамиля и главный административный пункт владений, признающих его власть, взят русскими войсками, и нет сомнения, что вместе с их утверждением в Ичкерии, в этом сердце Чеченского народа (Сами Чеченцы называют себя Нохчио (народом), а Ичкерию — Нохчи-Мохк (место народа).), Чечня, наученная горьким опытом, освободившись от страшного мюридизма, 18 лет давившего ее всею тяжестью безграничного деспотизма, искренно вступит в подданство России, и под ее защитою, с обновленными силами, выступит на поприще мирной деятельности.

Возникший в конце первой четверти текущего столетия мюридизм застал Чечню в совершенном спокойствии и признававшею власть России; только изредко грабежи и хищничества, столь свойственные диким обитателям гор, нарушали всеобщую тишину. Между тем мюридизм делал успехи и Кази-мулла, первый проповедник джихада, войны против неверных, все более и более приобретал влияние на возбужденный фанатизм горцев. Дагестан, за исключением преданной России Аварии, волновался, и нет сомнения, что отголоски нового учения успели проникнуть и в Чечню. Смерть Кази-муллы в 1832-м году в Гимрах, где он был окружен русскими [543] войсками, не потушила пламени фанатизма; преемник его Гамзат-бек еще более успел распространить учение своего предшественника, овладев в 1834-м году Авариею. Но в том же году Гамзат-бек, возбудивший своим необузданным деспотизмом всеобщее неудовольствие, был убит, и преемником его объявил себя один из приближенных мюридов обоих имамов, — Шамиль.

Успев возбудить угасавший фанатизм и восстановить падавший мюридизм в Нагорном Дагестане, Шамиль смело вступил в борьбу с Русскими; но Аварская экспедиция 1839-го г. едва не положила конец мюридизма. Взятие Ахульго, местопребывание Шамиля, нанесло такой сильный удар могуществу имама, что, казалось, не скоро он оправится от него. Отдав в заложники своего старшего сына Джемаль-Эддина (Джемаль-Эддин воспитывался в 1-м кадетском корпусе и был произведен в офицеры в один из уланских полков; в 1854-м году он был возвращен отцу при выкупе из плена семейств князей Чавчавадзе и Орбелиани, и умер в Дагестане в 1858-м году.), и поклявшись не тревожить более мирных горцев, Шамиль успел ускользнуть из осажденного Ахульго и с горстью преданных ему мюридов удалился вглубь гор.

В это время, в зиму с 1839-го на 1840-й год, в Чечне вспыхнуло возмущение, происшедшее вследствие попытки русского правительства обезоружить жителей. Шамиль быстро воспользовался благоприятными обстоятельствами; с горстью мюридов он бросился в Чечню, привлек на свою сторону возмутившееся население и устрашив Чеченцев местью Русских, большую часть их переселил из плоскости в горы. Чечня сделалась достоянием Шамиля, который, избрав своим местопребыванием ичкеринский аул Дарго, а после разорения его во время даргинской экспедиции в 1845-м году, аул Ведень (Даргы-Веденно), постепенно успел стать в стране твердою ногою.

Занятием Чечни Шамиль приобрел огромные выгоды и силу. Став во главе многочисленного и воинственного населения, он сумел возбудить его фанатизм, и овладев страною лесистою и гористою, но вместе с тем более богатою, чем бесплодный Дагестан, он приобрел все средства для ведения продолжительной и упорной борьбы с русскими войсками. Для утверждения своей власти в Чечне, Шамиль подчинил ее преданным себе наибам и покрыл сетью своих клевретов и [544] шпионов, из единоплеменных ему Тавлинцев (Название Тавлинцы означает горцы; под этим названием разумеются жители Нагорного Дагестана.). Мюридизм тяжким бременем лег на обманутую Чечню. Наибы и мюриды страшно притесняли народ, беспрерывные ополчения, тяжкие налоги и разорительные войны, приводили население в крайнее положение. Чеченцы стонали под железною рукою страшного и мстительного имама и выжидали времени. Время это настало: русские войска твердою ногою вступили вглубь Большой Чечни и были встречены с восторгом Чеченскими обществами; Ведень пал, русские войска утвердились в сердце страны — в Ичкерии, и Чечня признает власть России. Могущество Шамиля в Чечне прекращается.

Длинный ряд военных событий ознаменовал слишком восемнадцатилетнее владычество Шамиля в Чечне. Но мы не будем следить за ними постепенно, — цель наша познакомить читателей с окончательным утверждением русской власти в Большой Чечне и с занятием Веденя, а потому обратимся к краткому очерку последних событий, одной из блестящих страниц истории русских войн на Кавказе.

При этом считаем не лишним сказать, что в другой статье, под заглавием: «Шамиль и Чечня», мы представим нашим читателям описание страны и быта ее населения, и постараемся ознакомить их с замечательною личностью Шамиля и системою его управления.

___________________________________

Прежде, нежели приступим к описанию Веденской экспедиции, скажем несколько слов о предшествовавших событиях.

Занятие Шатоя в 1858 году войсками генерал-лейтенанта Евдокимова, решило участь обширного края, подчинение всей западной части Большой Чечни. С занятием Шатоя открывалось прямое сообщение с Владикавказом и Закавказским краем, через Хевсурда, и прямой путь в недра владений Шамиля, в Ичкерии и к Веденю. А потому, когда Чеченский отряд вышел на Шатоевскую долину, пробившись через лесистые хребты гор, которые ограждают ее сплошным поясом [545] дебрей, простирающихся в ширину на 25 верст, Чеченцы поняли, что сопротивление может вести их только к гибели и не представляет никакой надежды на успех, и что время сбросить иго мюридизма настало. Затаенная вражда их к страшному насилию и деспотизму, установленному мюридизмом, и поддерживаемому Тавлинцами, вспыхнула вдруг. Тщетно Шамиль рассылал по племенам этой части Чечни энергические послания, обещая им помощь, победу и рай, — население уже не доверяло воззваниям своего коварного имама. Чеченцы восстали против своих властителей и просили помощи Русских для освобождения их из под угнетающей власти, присылая своих депутатов и заложников. Восстание против власти Шамиля, начавшееся по реке Шато-Аргуну, в Чантах, быстро разлилось по стране. Озлобленные жители с ожесточением устремились на всех и на все, что олицетворяло страшный для них мюридизм, и всюду, где только могли надеяться на помощь русского войска, истребляли власти, поставленные Шамилем; несчастные жертвы народной мести искали спасения в лагере русских войск.

Таким образом, в продолжение одной недели, покорились общества: Чанты, Мулкой, Дашни, Зумсой, Чужнаховой, Терло, Хочарой, Хельдырой, Чахой, Намах и Маисты. Кроме того, подчинение Шатоя довершилось покорностью шатоевского наиба Батоки, явившегося в русский лагерь со всем своим семейством; Акинцы просили небольшого срока для усмирения Абреков, после чего изъявляли желание подчиниться русской власти, а отдаленное, полу-чеченское и полу-тавлинское общество Чаберлой также просило принять его под наше покровительство.

Между тем, действующий отряд русских войск, растянувшись на весьма значительном пространстве и озабоченный устройством занятого края и своих сообщений, не мог предпринять дальнейших действий. Главнейшие усилия его были устремлены на устройство сообщений с крепостью Воздвиженскою и проложение удобного пути по ущелью реки Шато-Аргуна до Чантийского аула Итум-Кале, где было заложено Евдокимовское укрепление.

Оборот дел после занятия Шатоя до того смутил Шамиля, что он поспешно удалился в Ведень и приказал вывозить оттуда свое семейство и имущество, объявляя народу, что снова [546] настало то время, когда ему, имаму, приходится кочевать во главе его сподвижников, обрекающих себя на казават (священная война). В то же время он требовал от соседних к нам племен присяги на верность шариату.

Между тем, остававшийся на левом берегу Шато-Аргуна Кази-Магома (Кази-Магома (Кази-Махмат), второй сын Шамиля, родной брат Джемаль-Эддина, в 1847-м году в общем народном собрании в Ольтрах (в Большой Чечне), он избран наследником власти своего отца и управлял семью наибствами в Нагорном Дагестане, в Каратае.), имея намерение наказать отпавшие от власти Шамиля общества и вместе с тем устрашить остальные, напал на Чантийцев, но мужественные Чеченцы на деле доказали искренность своего поступка: поддержанные летучим отрядом русских войск, они наголову разбили Кази-Магому. Собрав своих разбежавшихся Тавлинцев, Кази-Магома расположился в обществе Шаро, лежащем у снеговых гор и пограничном с Дагестаном; личным своим присутствием он пытался удержать это общество в повиновении и не допустить распространение народного движения на Дагестан. Отсюда он снова пытался наказать одно из вновь покорившихся обществ Хочарой, но был с успехом отбит Чеченцами и принужден удалиться, после чего Шароевцы изъявили покорность России.

Таким образом, вся западная часть Большой Чечни подчинилась России, и Чеченцы на деле успели доказать свою искренность. Чеченцы видели в Русских избавителей от страшного мюридизма, 18 лет угнетавшего личность человека всею тяжестью необузданного деспотизма, и надеялись, что под покровом России будут пользоваться большею справедливостью, неприкосновенностью прав и благосостоянием, чем под властью единоверных фанатиков и корыстолюбивых блюстителей собственных интересов.

Приняв под высокую руку русского царя так искренно подчинившихся Чеченцев, следовало принять меры, для прикрытия отложившегося от власти Шамиля населения, от его нападений и мести, и подготовить решительный удар могуществу имама в Чечне.

С этою целью, в конце 1858-го года (20-го декабря), было предпринято усиленное наступление русских войск от [547] крепости Воздвиженской в глубину Чечни — в Ичкерию, и предметом действий избран аул Ведень.

Имея в виду, по возможности, неожиданнее для горцев, занять ущелье реки Басса и тем отделить Чеченское народонаселение, живущее между реками Бассом и Аргуном, от влияния скопищ Шамиля, генерал-лейтенант Евдокимов приказал: полковнику Баженову (четыре с половиною батальона милиции и шесть горных орудий) выступить из Воздвиженского и следовать через укрепление Аргунское, на перевал, к реке Бассу, и таким образом, отрезав все Чеченские аулы гнездящиеся в лесистой полосе этого пространства, угрожать ичкеринским аулам Таузену и Алистанжи. Остальные войска, собранные в Воздвиженском, под начальством полковника Черткова, должны были одновременно с Баженовым перейти на правый берег Аргуна, и выйдя на Шалинскую просеку, выжидать прибытия подкреплений; после чего, образовав авангард главной колонны генерал-майора Кемферта, вторгнуться в урочище Бассын-Берды, изгнать оттуда неприятеля и, заняв выгодную позицию, ожидать прибытия главных сил. Распоряжения генерал-лейтенанта Евдокимова увенчались полным успехом. Соединенными усилиями передовых колонн, скопища Шамиля принуждены были очистить левый берег реки Басса, а по соединении войск отряда, было предпринято общее наступление.

Несмотря на твердую решимость горцев защищать доступы в недра Ичкерии, быстрота и мужество русских войск и удачные обходные движения, заставляли их оставлять почти без боя сильные позиции, занимаемые на каждом шагу, и отступать вглубь страны. По мере отступления Кази-Магомы с Тавлинцами, Чеченское население изъявляло свою покорность, высылало депутатов и заложников, и соглашалось на выселение из гор на плоскость. Таким образом, более 800 чеченских семейств переселено из суровых гор в привольную плоскость, где они, временно, были размещены у своих мирных соплеменников. Вместе с наступлением главного Чеченского отряда, под личным начальством ген.-лейт. Евдокимова, для отвлечения сил Шамиля, со стороны Кумыкской плоскости должен был действовать отряд князя Святополка-Мирского, расположенный между реками Мичиком и Гудермесом. Кроме того, для содействия Чеченскому отряду и отвлечения [548] неприятельских сил, было предпринято движение ген.-лейт. Врангелем против восточной части Ичкерии.

Постепенно подвигаясь вперед, главный отряд не переставал заботиться об устройстве сообщений с кр. Воздвиженскою и о прорубке просеки в сплошных лесах, покрывающих горы. Таким образом, отряд ген.-лейт. Евдокимова, наступая фронтально по направлению к Веденю, колонною под начальством ген.-майора Кемферта, при содействии обходных движений колонны полковника Баженова, достиг 31 декаб. до аула Агашты, а Тавлинцы отступили к аулу Таузеню, лежащему в трех верстах от позиции русских войск. Для обороны этого пункта Шамиль оставил Даниель-бека, только что прибывшего к нему с подкреплением, а сам отступил с главными силами к аулу Алистанжи.

3-го января присоединился к главному отряду кумыкский отряд князя Святополка-Мирского, и войска, соединенными усилиями до 14 января 1859 года, трудились над устройством сообщений и рубкою просек.

Устроив просеки, ген.-лейт. Евдокимов, 14 января, двинулся против Таузена: по прежнему, ген.-майор Кемферт направился с фронта, а полк. Баженов в обход неприятельской позиции. Появление обходной колонны в тылу позиции горцев произвело страшное смятение, которым воспользовался Кемферт и быстро овладел сильными завалами. Занятие Таузена, обошедшееся почти без всяких потерь, имело весьма важное значение, потому что пункт этот, отстоящий на 14 верст от Веденя, составляет узел путей, ведущих в резиденцию Шамиля, в Андию, Чарбили (Чаберлой) и Шатой.

По занятии Таузена, русские войска приступили к устройству колесного сообщения по пройденному пути и к рубке просек, в 600 сажен ширины; кроме того, были приняты меры для прикрытия сообщений от нападений неприятельских отрядов, и с этою целью устроено укрепление в Таузене и отряды войск заняли укр. Шали, Бассын-берды, Таузен и Алистанжи, куда еще 27-го января прибыл Кемферт с авангардом, для занятия аула и устройства колесного сообщения для движения главных сил.

Между тем неприятель, после слабой и неудачной попытки напасть на сообщения русских войск, оставался в бездействии и занимал следующее расположение. [549]

Ичкеринский наиб Эдиль, с партиею в 300 человек конных и пеших Тавлинцев, занимал завалы у Алистанжийского оврага; чеченские наибы Осман и Талгик, усиленные Тавлинцами, под главною командою Даниель-Султана (Даниель-Султан, бывший султан Элисуйский и генерал-майор русской службы, есть одно из приближенных лиц Шамиля, хотя и не пользуется полным его доверием; дочь Даниель-Султана — Каримат в супружестве с Кази-Магомой.), наблюдали ущелье р. Хулхулау; сам Шамиль и Кази-Магома, с большею частью тавлинских наибов, имея до 6,000 пехоты и кавалерии, при 6-ти орудиях, занимали Ведень.

По окончании первоначальных работ по устройству сообщений, ген.-лейт. Евдокимов распределил часть войск для охранения сообщений, а остальные войска, в составе 19 1/2 батальонов пехоты, 14 горных орудий, 2 полупудовых мортир, 6 сотен казаков и 3-х сотен милиции, сосредоточил ввечеру 6-го февраля между Таузеном и Алистанжи, и решился 7-го февраля предпринять движение на Ведень.

Прямая дорога на Ведень за аулом Алистанжи пересекает глубокий и крутой Алистанжийский овраг, правый берег которого был укреплен сильными завалами и занят отрядом наиба Эдиля. Далее дорога переходит через не менее глубокий и крутой овраг Арджи-акх, поросший дремучим лесом; наконец после подъема из последнего оврага, до перехода через овраг одного из притоков р. Хулхулау, дорога пролегает по высотам, отчасти открытым, а большею частью покрытым лесом и пересеченным крутыми оврагами и лощинами. Одним словом, путь этот представляет громадные препятствия для движения войск с артиллериею, и вместе с тем на каждом шагу образует сильные позиции для упорной обороны.

Имея в виду лишить неприятеля возможности к упорной обороне, ген.-лейт. Евдокимов снова предпринял фронтальное движение вместе с обходным. Для последней цели была назначена колонна полковника Баженова (5 1/2 батал., 6 горных орудий, сотня казаков и часть милиции), которая должна была следовать дальним обходом через горы, угрожать тылу неприятеля и выйти на дорогу, ведущую из Веденя в Андию. Остальные же войска было предположено направить, под начальством Кемферта, по прямому пути на Ведень. [550]

В 8 часов вечера, 6-го февраля, Баженов двинулся чрез Алистанжийский овраг и около полуночи занял его без выстрела. Наиб Эдиль, вероятно, опасаясь быть обойденным с правого фланга, без сопротивления очистил завалы и отступил в лес, начинавшийся близ оврага Арджи-акх. Пользуясь лунною ночью, Баженов, перейдя овраг, тотчас же двинулся в горы по едва заметной тропинке, а местами целиком, по глубокому снегу, и двигаясь целую ночь, с небольшими отдыхами, к 8-ми часам утра 7-го февраля, частью своих войск занял вершину горного хребта, лежащего между двумя рукавами р. Хулхулау, над головами изумленных защитников Веденя; а несколько позже, часть его войска заняла аул Хорочой, лежащей на прямой дороге из Веденя в Андию, и жители которого встретили русские войска с изъявлением радости. Наиб Эдиль и другие небольшие партии горцев, занимавшие леса по пути к Веденю, узнав об обходном движении русских войск, быстро очистили завалы и отступили к Веденю.

Между тем, войска главной колонны, под начальством ген.-майора Кемферта, выступили в 5 часов утра 7-го февраля в трех эшелонах: впереди следовал полковник князь Святополк-Мирский (5 бат., 4 оруд. и 3 сотни милиции), потом ген.-майор Ганецкий (3 бат., 4 сотни казаков и 2 полупудовые мортиры) и наконец ген.-майор Розен (6 батал., 4 оруд., сотня казаков). Несмотря на успешный и вполне удавшийся маневр Баженова, имевший следствием очищение горцами пути следования, местные препятствия — беспрерывные подъемы и крутые спуски, покрытые то гололедицею, то глубокою грязью, представляли такие затруднения и до такой степени замедлили движение войск, что голова авангарда успела спуститься на Веденскую поляну и занять аул Джантемир-юрт (лежащий в 10-ти верстах от аула Алистанжи и в 2-х верстах ниже Веденя, на правом берегу левого притока реки Хулхулау) только в час пополудни, следовательно после 8-ми часового перехода, хвост главной колонны прибыл на позицию при наименованном ауле лишь к двум часам ночи.

Небольшая неприятельская партия пыталась зажечь аул Джантемир-юрт, но была рассеяна шедшими в голове авангарда милиционерами. [551]

Спустившись на Веденскую поляну и намереваясь произвести рекогносцировку Веденя, генерал-лейтенант Евдокимов двинулся с кавалер1ею по направлению к аулу; но пройдя около версты, был встречен из укреплений огнем неприятельской артиллерии, а вслед за тем, против него выступил из Веденя отряд горцев с артиллериею. Выдвинутые вперед против неприятеля четыре стрелковые роты Кабардинского полка, с 2-мя горными орудиями, тотчас заставили отступить горцев в укрепления, а генерал-лейтенант Евдокимов возвратился в Джантемир-юрт, где войска расположились на бивуаках.

Аул Ведень, бывший 14 лет резиденцию Шамиля, приобрел большое значение в глазах горцев. Они смотрели на него, как на жилище своего повелителя и имама, как на административное средоточие, из которого исходили все главнейшие распоряжения, как на опорный пункт и гнездо мюридизма, и как на хранилище общего народного достояния, казны (хамус). Занятие этого аула, нанося сильный нравственный удар могуществу имама в Чечне, открывает прямой путь со стороны Ичкерии в Андию, а следовательно и в Нагорный Дагестан; утверждение здесь русских войск упрочивает власть России в Большой Чечне и вместе с тем может обеспечить покорившиеся нам чеченские племена от мести и влияния Тавлинцев. Аул Ведень расположен в ущелье истоков реки Хулхулау, окруженном крутыми, высокими, лесистыми и обрывистыми хребтами гор, и лежит на небольшой поляне, простирающейся между притоками поименованной реки. С восточной стороны Веденскую поляну ограждает хребет Декен-дук, с юго-запада высокая обрывистая гора Леня-корт, с западной стороны, чрезвычайно пересеченные и взрезанные крутыми и глубокими оврагами отроги хребта Чермой-лам, через который следовал мужественный отряд генерал-лейтенанта Евдокимова, и наконец, на северной оконечности поляны, в двух верстах от аула Веденя, лежит аул Джантемир-юрт, за которым поляна суживается и сжимается горами, и образует Хулхулауское ущелье, через которое прорывается река Хулхулау. Из этого краткого очерка можно видеть, что Веденская поляна лежит в глубокой котловине, ограниченной горами и притоками реки Хулхулау; аул Ведень расположен в юго-западной части этой котловины. Резиденция Шамиля состояла из трех частей:[552]

Собственно Ведень или как его называют Шамиль-аул, расположенный на правом берегу западного притока реки Хулхулау; Заумахан-Ведень (старый Ведень), лежащий на левом берегу того же притока, западнее, и наконец Дыхны-Ведень (разоренный горцами), лежащий на левом берегу правого или восточного притока реки Хулхулау. Местопребывание Шамиля было в Ведени, где было построено его жилище, образующее большой четырехугольник, окруженный высоким частоколом и рвом. Этот четырехугольник заключал в себе внешний и внутренний двор. Внутренний двор или сераль Шамиля был кругом застроен зданиями, предназначенными для жилища его жен, семейства, прислуги, и различными хозяйственными постройками; там же находился дом Шамиля, особое отделение для суда и расправы (дом шариата), для казначейства и для приезжающих гостей и наибов, прибывавших по делам служебным. На внешнем дворе помещались конвойные мюриды Шамиля, его избранная дружина и небольшой сарайчик с 8-ю заржавленными негодными орудиями. На этом же дворе собирался в случае надобности и во время празднества народ (Сведения эти заимствованы из показаний г. Грамова, бывшего в конце 1854-го года в Ведени, для переговоров, о выкупе семейств князей Чавчавадзе и Орбелиани.). Убедившись в крайней опасности, которая угрожала Веденю, Шамиль заранее озаботился перевезти свое семейство и имущество, вероятно, в Нагорный Дагестан, где живет его сын Кази-Магома с семейством, и где жил в последнее время и умер старший сын его Джемаль-Эддин.

Расположившись на позиции у Джантемир-юрта, генерал-лейтенант Евдокимов, для обеспечения расположения отряда и имея в виду отрезать Ведень от восточной части Ичкерии, счел необходимым занять хребет Декен-дук, на высотах которого стоял уже Даниэль-Султан, отступивший с вверенным ему отрядом из Хулхулауского ущелья. В то же время были приняты меры для устройства сообщений и разработки дороги через Алистанжийский и Арджи-акхский овраги, куда было приказано направиться колонне полковника Баженова.

8-го февраля утром, генерал-майору Кемферту было приказано занять упомянутый хребет Декен-дук, для чего назначено 5 батальонов, при 4-х горных орудиях. Между тем Шамиль, понимая важность этого пункта, с раннего утра [553] успел усилить войска Даниэль-Султана конницею, пехотою и артиллериею и прибыл сам на высоты.

Оставив на переправе через правый приток реки Хулхулау, омывающей подножия хребта Декен-дук, часть войск, генерал-майор Кемферт направил для занятия высот 4 батальона, при 2-х горных орудиях, под начальством полковника Черткова. Несмотря на длинную крутизну подъема, покрытую глубокою грязью, сильный картечный и ружейный огонь горцев, два батальона Куринского полка, шедшие в голове колонны, быстро достигли гребня высот и сбили пораженного неприятеля; одна часть горцев отступила в Ведень, а другая часть, при 2-х орудиях, направилась к аулу Эрсеной, лежащему к северо-востоку от Ведени. Таким образом, занятие хребта Декен-дук прервало прямое сообщение Веденя с восточною Ичкериею и лишило неприятеля возможности беспокоить лагерь русских войск действием артиллерии.

Шамиль, сознавая свое критическое положение, возложил оборону Веденя на 14 тавлинских наибов, под главным начальством Кази-Магомы, а сам, взяв с собою большую часть кавалерии и два горных орудия, 10-го февраля выступил из Веденя и направился в восточную Ичкерию, с целью принудить Чеченское население, занимающее пространство между реками Бассом и Гудермесом, переселиться вглубь гор. Узнав об этом, ген.-лейт. Евдокимов, 20 февраля, сосредоточил у Шали отряд войска под начальством графа Ностица, с целью воспрепятствовать намерению Шамиля, что и было исполнено с полным успехом.

Между тем, все усилия войск были устремлены на устройство колесного сообщения, что имело особенную важность в видах подвоза продовольствия для отряда и артиллерии, необходимой для осады Веденя. Вместе с тем, чтобы прекратить подвоз продовольствия в Ведень из Чаберлоевского общества, на высотах, лежащих к западу от Веденя, было заложено несколько небольших редутов, которые заняты пехотою и артиллериею.

Но наступившая в конце февраля страшная распутица до такой степени испортила еще не вполне устроенные сообщения, что нужно было выждать более благоприятного времени; работы были замедлены, подвоз продовольствия встречал огромные препятствия. В это время было получено известие, что [554] Ичкеринцы, не надеясь на благоприятный исход дела, посылали к Шамилю депутатов с просьбою очистить Ведень и оставить Ичкерию, на что Шамиль изъявлял свое согласие, но только в случае невозможности удержаться в стране, и при том если он убедится в твердой решимости русских войск утвердиться на занятом пункте. Так как слух этот имел некоторое вероятие, то ген.-лейт. Евдокимов, продолжая по прежнему заботиться об устройстве сообщений, приказал начать постройку укрепления для будущей штаб-квартиры Куринского полка, надеясь при этом, что Ведень будет добровольно очищен неприятелем; между тем он производил необходимые рекогносцировки окружающей местности.

Наконец, 13-го марта, дорога была разработана, а 14-го числа, войска, производившие работы, стянуты к главным силам, за исключением отрядов, оставленных для обеспечения сообщений. Сильный снег, шедший в продолжение трех суток, несколько замедлил дальнейшие действия, а потому только в ночь с 16-го на 17-е марта была произведена рекогносцировка Веденя, предшествовавшая обложению аула и укреплений неприятеля.

Укрепленный аул Ведень, лежащий, как уже упомянуто, на правом берегу левого или западного притока реки Хулхулау, примыкает западною и восточною сторонами к отвесным обрывам оврагов; кроме того, здесь устроены бруствера из плетней и туров, засыпанных землею, а местами поставлены палисады. Северная сторона аула, обращенная к Веденской поляне, укреплена двумя толстыми, параллельными брустверами из глины, в расстоянии от трех до пяти шагов один от другого; наружный бруствер одет плетнем и увенчан в два ряда турами, засыпанными глиною и каменьями; промежуток между брустверами блиндирован бревенчатою настилкою, устланною фашинами в семь рядов, и засыпанною сверху землею. На северо-восточном и северо-западном углах устроены тур-бастионы таких же профилей, фланкирующие овраги и ров переднего фаса. В расстоянии от 40 до 50 сажен от северного фаса укрепления, узкое пространство между оврагами перерезано другим широким и глубоким рвом, который фланкируется с редута №1-го. с западной стороны Веденя тянется гребень высот, постепенно понижающийся от вершины горы Леня-корт и отделенный от аула [555] оврагом; вершины этого гребня были заняты шестью отдельными редутами, весьма сильных профилей, и вмещавшими каждый от 500 до 600 человек гарнизона; на сообщениях между редутами были возведены еще промежуточные постройки. Редуты №1-й и №2-й были вооружены каждый одним орудием (Орудие, находившееся в редуте №1-м, было вывезено оттуда горцами заранее.). Сильнейший из всех редутов был нижний, лежавший на одной высоте с северным фасом укрепления. Редут этот, обороняемый Андийцами, состоял из трех отдельных, весьма неправильных построек, соединенных между собою крытыми ходами; фасы этих построек, окруженные широкими и глубокими рвами, состояли из глиняных брустверов (местами до восьми шагов толщиною), одетых снаружи толстым плетнем и увенчанных в два ряда турами, засыпанными глиною и каменьями. С внутренней стороны брустверов были устроены блиндажи.

По самым умеренным показаниям, 14 наибов, защищавших Ведень, имели в сборе слишком 7,000 Тавлинцев, половина которых составляла гарнизон аула, а другая половина занимала редуты.

Так как ключом укрепленной позиции неприятеля был Андийский редут, с потерею которого горцы теряли возможность держаться в ауле, и кроме того, с занятием которого русскими войсками открывалась возможность встать на сообщении горцев с Андиею, то генерал-лейтенант Евдокимов избрал Андийский редут первостепенным пунктом для атаки.

17-го февраля, в 450 саженях от передового неприятельского редута, был заложен редут полковником Баженовым, и несмотря на действие неприятельской артиллерии, работа к вечеру была почти окончена.

Все войска, назначенные для обложения и осады Веденя, под общею командою генерал-майора Кемферта, в числе 13 1/2 батальонов, были разделены на три осадные колонны и два резерва, и распределены следующим образом:

Правая колонна (западная), под начальством полковника Черткова (3 батальона), должна была обложить Ведень с западной стороны, для действия против западной покатости гребня, [556] на котором были устроены редуты, с целью не дозволить гарнизону аула поддерживать редуты.

Средняя колонна генерал-майора Розена (2 1/2 батал.) должна была наивозможно ближе подойти к Андийскому редуту с фронта и заложить против него брешь-батарею.

Левая (восточная) колонна генерал-майора Ганецкого (4 батал., при 4-х оруд.) имела назначение обложить Ведень с восточной стороны и отрезать неприятелю ближайшие и лучшие пути в Андию и Ичкерию (Крутизна восточной покатости не дозволяет вести атаку и эаложение батарей.).

В резерве, между правою и среднею колонною, в овраге левого притока реки Хулхулау, а также на сообщения средней колонны с левою, на развалинах Дыхны-Веденя, было поставлено по два батальона.

Правая колонна, в ночь с 17-го на 18-е марта, расположилась в овраге, огибающем Заумахан-Ведень (старый Ведень), и в ту же ночь была поведена траншея, по направлению к помянутому аулу, и несмотря на огонь неприятельской артиллерии, в ночь с 18-го на 19-е число, заложена батарея для двух полупудовых мортир и двух горных единорогов; 26-го марта траншея доведена на расстоянии 50-ти шагов от берега оврага, а 27-го числа заложена батарея на 4 батарейных и 2 горных орудия, а за нею, в некотором расстоянии, другая батарея на 2 полупудовые мортиры.

Средняя колонна открыла работы в ночь с 22-го на 23-е марта, при чем траншея поведена из оврага левого притока Хулхулау (в расстоянии 250 сажен от северо-западного тур-бастиона), и 27-го числа заложена брешь-батарея на 6 батарейных орудий, в расстоянии 164 сажен от Андийского редута; а за нею расположены в траншеях: батарея на три полу-пудовые мортиры и батарея на две двух-пудовые мортиры. В ночь же с 26-го на 27-е марта была заложена траншея против фронта Андийского редута, между двумя оврагами, в расстоянии 187 сажен от редута; в ней устроены батареи на два батарейных орудия, один 1/4 пудовый единорог и одну двух-пудовую мортиру. Из этой траншеи поведены подступы по западной покатости гребня, на котором расположен Андийский редут, и в ночь с 30-го на 31-е марта заложена [557] передовая траншея, вооруженная горным единорогом, в расстоянии 60 шагов от редута.

Левая колонна заняла 22-го марта определенное ей место при выходе правого притока реки Хулхулау из Хорочоевского ущелья; для обеспечения лагерного расположения, были устроены засеки и вырублен лес на расстоянии ружейного выстрела от бивуака, при чем партии неприятеля нападали на работавшие войска, но были отбиты.

Наконец 31-го марта предназначенные осадные работы окончены и батареи вооружены.

1-го апреля, в шесть часов утра, был открыт по редуту огонь из 24-х орудий (12 батар., один полу-пудовый единорог, три горных единорога, три двух-пудовых и пять полу пудовых мортир); к часу пополудни в главной постройке редута пробита брешь, но канонада продолжалась до шести часов вечера, с целью лишить неприятеля всякой возможности защищаться в редуте.

Во время канонады, около часа пополудни, на вершине горы Леня-корта показался отряд неприятельской кавалерии и пехоты под предводительством Шамиля, прибывшего из аула Эрсеной. С полчаса времени имам следил за успехом канонады, потом спустил с горы пехоту (около 500 человек) в Ведень, а сам вместе с кавалериею удалился.

Между тем, в шесть часов пополудни, по данному сигналу, огонь батарей обращен против аула, а назначенная для штурма редута колонна (три батальона), под начальством полковника Баженова, за которым в резерве следовали еще два батальона, быстро атаковала полуразрушенное укрепление. Одна часть войск (Тенгинцы) бросилась на редут с фронта, а другая (Кабардинцы), обогнув редут с тыла, атаковала постройку. Несмотря на то, что редут представлял почти груду развалин (более 1,000 снарядов брошено в укрепление), атакующие были встречены из обрушившихся блиндажей ружейным залпом, и кроме того, по ним открыт с северо-восточного угла аула батальный огонь, а с неприятельского редута № 2-го сделано несколько картечных выстрелов. Но огонь неприятеля не мог остановить храбрых — редут был занят.

Одновременно с началом атаки Андийского редута, генерал-лейтенант Евдокимов приказал полковнику Черткову, с батальоном и двумя горными орудиями, обнаружить [558] перед неприятелем намерение двинуться в ущелье левого притока Хулхулау. Маневр этот произвел самое решительное действие: в девять часов вечера было зажжено жилище Шамиля, а потом вспыхнули другие здания и незанятые редуты, и вслед за тем, вся покатость горы Леня-Корт, обращенная к стороне Веденя, покрылась множеством бивуачных костров отступавшего неприятеля. К десяти часам аул Ведень и укрепления были совершенно очищены неприятелем.

Таким образом совершилось занятие Веденя, ручающееся за полное подчинение всей Чечни власти России, и там, где в продолжение четырнадцати лет властвовал поработитель Чеченского народа, теперь устраивается штаб-квартира Куринского полка, с целью прикрыть отдавшееся под наше покровительство население от ударов и мести угасающего, мюридизма.

Текст воспроизведен по изданию: Ведень // Военный сборник, № 4. 1859