КРАТКИЙ ОБЗОР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ НА КАВКАЗЕ В МИНУВШЕМ 1857 ГОДУ.

«День — счастье, год — счастье, целый век — счастье; дайте хоть немного ума.» Так отвечал Суворов на близорукие суждения тех скептиков, которые не видели ничего в его действиях, кроме счастья и слепой отваги войск.

Не отвергая безусловно влияния случайностей на военные действия, в то же время надо сознаться, что известная доля скептицизма всегда будет существовать между людьми, не посвященными во все подробности военного дела. В этом случае могут быть полезны периодические военные обозрения: подводя общие итоги событиям, они определяют настоящую точку зрения, при которой каждый отдельный факт и отрывочная реляция получают свое место и значение.

Руководясь этими мыслями, предлагаем здесь обозрение военных действий на Кавказе в 1857 году.

Прочитывая кавказские реляции, каждый без труда мог заметить постоянный успех, сопровождавший наши предприятия в последнее время. Не случай и не многолюдство доставляют нам перевес над Горцами, но принятая теперь система действий и военная доблесть войск решает дело в нашу пользу.

Постараемся объяснить вышесказанное, насколько позволяют имеющиеся у нас материалы и пределы статьи не специального журнала.

Горная война есть пробный камень как для войск, так и для начальников. От войск требует она столько сметливости, энергии и усердия, что лишь продолжительная военная опытность, в соединении с врожденными качествами хорошего солдата, может выполнить эти требования. Начальники принуждены в гористой стране действовать наперекор природе и в противность обычным правилам военного искусства. Два противные стремления, одно — к сосредоточению своих войск, по соображениям военным, другое — к раздроблению сил по характеру горной природы, встречаются ежеминутно. То собранные в массу войска страдают от недостатка продовольствия, топлива, фуража; то [165] раздробленный на малые отряды, в беспрерывных сшибках с неутомимым противником, теряют без пользы множество людей. Вот причина, почему покорение горных стран требует настойчивой, трудной борьбы, которая длится десятки, иногда сотни лет. Подобная борьба выпала на долю России, и войска нашей храброй кавказской армии, с каждым годом своего многотрудного подвига, приобретают новую дань уважения.

Так как сопротивление Горцев обусловливается преимущественно характером занимаемой ими местности, то считаем необходимым предпослать краткое описание Кавказа и военных средств наших в этом краю. Первые поселения Русских на Кавказе, а вслед за тем и первые столкновения с Горцами, начались на берегах рек Кубани и Терека. С тех пор пространство от этих рек до главного хребта Кавказских гор было постоянным театром войны. Западная часть этой полосы, ограниченная Черным морем, р. Кубанью и горами, представляет местность весьма закрытую и пересеченную. Хотя главный хребет достигает снеговой линии только в 300 верстах прямого расстояния от Анапы, но перевалы через горы, изрезанные ущельями, состоят, по большей части, из пешеходных тропинок. Многочисленные контрфорсы, спускаясь постепенно к северу, образуют в нижних частях своих много плодородных долин, замкнутых другою цепью гор. Эта второстепенная цепь, называемая Черными горами, тянется от самой Анапы до предгорий Эльбруса, и отделяет к северу, подобно главному хребту, свои отрасли, иногда верст на 20, незаметно сливающиеся с кубанскою равниною. Леca, покрывающие Черные горы, местами доходят до самой Кубани, и вместе с горными реками и речками, еще более затрудняют доступ внутрь страны.

На этой-то местности, которая с одной стороны препятствует движениям наших войск, а с другой доставляет своими полями и пастбищами средства существования Горцам, удержались независимые племена, известные под общим названием Закубанских Черкесов или Адыге, числом до 300,000. Важнейшие племена суть: Абадзехи, Бжедухи, Натухайцы, Шапсуги. Часть этих племен занимает и противоположный склон хребта до Черного моря и границ Абхазии.

На восток от Эльбруса, от реки Малки до реки Сунжи, как главный хребет, так и Черные горы спускаются короткими скатами, открывая плодородную Кабардинскую плоскость, доступную везде для наших войск.

Вследствие этого Кабардинцы еще с прошлого столетия признали нашу власть. Спокойствие этой части края тем важнее для нас, что за Кабардинцами, по обоим скатам хребта, расселилось племя преданных нам Осетин; таким образом, сплошная масса [166] мирного населения обеспечивает сообщение с Закавказьем по Военно-Грузинской дороге, и центральным положением своим разделяет Закубанских Черкесов от непокорных Чеченцев.

За рекою Сунжею начинается так называемое восточное пространство независимых Горцев, занимающих страну от Сунжи до Сулака. Здесь, так же как и за р. Кубанью, полоса, занимаемая горами, расширяется. Кроме того главный хребет отделяет от себя к северо-востоку весьма значительную цепь Андийских гор. Одно из разветвлений последнего хребта образует Салатавские горы, а другое, под именем Качкалыковского хребта, упирается в р. Сунжу, близ впадения ее в Терек. Вся страна между Кабардою, Андийским и Качкалыковским хребтами и р. Тереком, носит название Чечни и разделяется р. Гойтою (а по другим р. Аргуном) на Большую и Малую Чечню.

Частью гористая, частью плоская, изрезанная оврагами, орошенная множеством топких рек и ручьев, покрытая вековыми лесами, густыми кустами орешника, перевитого диким виноградом, страна эта укрывает многочисленное Чеченское племя.

За Андийским хребтом характер местности совершенно изменяется: горы не тянутся цепями, но образуют громадные, возвышенные плоскости, расположенные уступами, и изрезанные глубокими тесными ущельями. Вьючные дороги с крутыми спусками и подъемами составляют единственные пути в этой дикой, бесплодной стране, называемой Внутренним или Нагорным Дагестаном. Реки Казыкумыхское Койсу и Сулак отделяют его от прибрежного Дагестана, который несравненно удободоступнее и давно уже занят нашими войсками. Весь Дагестан населен Лезгинами, большая часть коих (около 200,000) вместе с непокорными Чеченцами (75,000) соединены теперь под властью Шамиля и составляют главных противников наших на Кавказе.

С южной стороны гор, Pyccкиe вполне утвердились. Племена, обитающие на скатах, обращенных к Грузии (Тушины, Пшавы, Хевсуры, Сванеты, Абхазцы и др.), хотя немногочисленны, но славятся своею храбростью, и не только покорны России, но и прикрывают Закавказье от враждебных племен, живущих на северном скате.

Таким образом на Кавказе открыто враждуют с нами до 575,000 Горцев; большая же часть покойна, и даже находится под гражданским управлением, кроме некоторых округов.

Прочное занятие Кавказского перешейка тесно связано с сохранением Закавказских провинций; кроме того оно необходимо для поддержания нашего влияния на Востоке и для безопасности наших пределов. Вследствие того правительство наше должно, было [167] постепенно увеличивать число войск в этом краю; и в настоящее время кавказская армия имеет следующий состав:

Пехота:

Кавалерия:

Артиллерия:

Пешей..............20 батарей.

Конно-казачей........... 6 —

Всего, кроме крепостной артиллерии, более 200 орудий.

В различных частях края образованы еще из туземцев пешая и конная милиция.

Сверх того временно прикомандировываются к кавказской армии до 25-ти Донских казачьих полков; а иногда по обстоятельствам усиливают ее и пехотою; так например в настоящее время одна бригада 5-го корпуса действует на Кубани (Более половины Донских казаков, состоящих при кавказской армии, оберегают границы со стороны Персии, Турции, и находятся в городах Закавказья).

Военные силы эти распределены не равномерно, но большая часть их находится на северной стороне хребта, где до сих пор встречаются главные препятствия к покорению Кавказа. Здесь, на всем протяжении между Черным и Каспийским морями (более 1000 верст), расположены вооруженные казачьи станицы, укрепления и промежуточные посты. Эта оборонительная и отчасти наступательная линия, носит название Кавказской линии и разделяется на три большие участка:

1) Черноморская кордонная линия от устий Кубани вверх по этой реке на 180 верст.

2) Правый фланг Кавказской линии от границ земли Черноморского [170] казачьего войска, вверх по Кубани, до предгорий Эльбруса. Сюда принадлежат передовые линии по рекам Лабе и Белой.

3) Левый фланг Кавказской линии от г. Эльбруса по Кабарде и далее по р. Тереку от Моздока до Каспийского моря, с передовыми линиями: Сунженскою, Чеченскою и Кумыкскою.

Черноморская кордонная линия подчинена начальнику правого Фланга; а к левому Флангу причисляется еще Владикавказский военный округ, занимающий небольшое пространство по обе стороны Военно-Грузинской дороги.

Меры охранения края и способ действия против Горцев, применяются везде к свойствам местности и к неприятелю; а потому на всех частях Кавказской линии бывают весьма различны.

Правый фланг вместе с Черноморскою кордонною линией, обращенный против закубанских Черкесов, находится ныне в более спокойном положении, сравнительно с другими частями Кавказской линии.

Религиозный фанатизм не успел здесь распространиться, несмотря на все попытки Шамиля.

С другой стороны, аристократическое устройство племен препятствует сосредоточению их под властью одного лица, чего добивались всегда Англичане и Турки, но все усилия их остаются тщетными. В продолжение восточной войны, союзники, имея свободные сношения с закубанскими племенами, доставили им много военных запасов и отчасти руководителей, но Горцы упорно остаются при своем.

Поэтому, хотя на всем протяжении р. Кубани, мелкие партии хищников весьма часто беспокоят нашу линию, но нападения значительных сил довольно редки, и вообще действия Горцев не имеют той настойчивости и смелости, которые столь опасны в племенах левого фланга.

Вследствие вышесказанного, на правом фланге, сравнительно с протяжением, регулярных войск меньше; к тому же реки благоприятствуют устройству непрерывного казачьего кордона. Только в известное время года, когда замерзает Кубань, а в других местах когда открываются перевалы через горы, приходится усиливать линию легкими отрядами. От времени до времени предпринимают также внезапную экспедицию против непокорных племен, для чего устроено на Кубани несколько постоянных переправ с предмостными укреплениями (В настоящее время здесь возводятся значительные передовые укрепления).

Совершенно иное положение левого фланга. С тех пор, как [171] религиозная война соединила на племена Чеченцев и Лезгин под властью Шамиля, эта часть Кавказской линии получила особенную важность.

Плоскость Чечни, богатая пастбищами, доставляет Шамилю до 15,000 всадников, а Дагестан — еще большее число пеших Лезгин. Несколько правильное устройство, улучшения, перенятые у наших войск, а главное предприимчивая дерзость самого предводителя, делают эти скопища опасными для наших пределов.

Пользуясь своим центральным положением, Шамиль производит набеги значительными партиями по всем направлениям. В особенности часты были эти вторжения в начале сороковых годов: города Моздок и Кизляр, Кумыхская плоскость, Владикавказский военный округ, поочередно подвергались его набегам. В 1854 году, шайки Шамиля проникли в Кахетию за р. Алазань.

Такое тревожное состояние левого фланга не позволяет ни устроить здесь непрерывный казачий кордон, ни довольствоваться малыми укреплениями. Поэтому принято обеспечивать поселенные казачьи станицы и лежащий за ними край возведением значительных укреплений на важных пунктах, например при переправах, у выхода из больших ущелий. В этих укреплениях, кроме гарнизона, располагают известное число действующих войск, называемых подвижным резервом. Подвижный резерв, всегда готовый к действию в поле, служит постоянною угрозою окрестному народонаселению. Такими передовыми опорными пунктами служат: крепость Воздвиженская, самая большая на Кавказе, построенная при выходе из ущелья р. Аргуна, укрепление Ачхоевское, креп. Внезапная, укрепление Куринское и другие вновь возводимые укрепления.

Но если сосредоточенность непокорных племен левого фланга заставляет нас располагать войска большими массами, то с другой стороны, характер местности представляет такие затруднения, к совокупному употреблению больших сил, что лишь в настоящее время успели разрешить этот вопрос положительно.

Чеченцы расселились внутри своих лесов малыми хуторами, и постоянно избегают прямой встречи с нашими войсками. Уничтожениe аулов не вознаграждает потерь, которые несет отряд при движениях по лесам Чечни, особенно возвращаясь на линию; поэтому короткие набеги мало полезны. А для продолжительных экспедиций здесь не представляется предмета действий, и сверх того до настоящего времени они были решительно невозможны: сообщения отряда прерываются; все припасы, как боевые, так и продовольственные, надо иметь с собою, а это так увеличивает число повозок и вьюков, что весь отряд обращается в прикрытие обоза. Горцы этим пользуются, неотступно следят по [172] бокам отряда, теснят сзади и заграждают дорогу завалами спереди, нанося чрезвычайный вред ружейным огнем.

В таком положении нередко отряд возвращается назад, почти не видав неприятеля, но потерпев значительный урон. Как хорошо Горцы оценивают выгоды, представляемые им местностью, лучше всего видно из слов самого Шамиля: «Я не смею равняться с могущественными государями: я простой Татарин Шамиль; но моя грязь, мои леса и ущелья делают меня сильнее многих государей. Если бы я мог, я умастил бы драгоценным маслом каждое дерево лесов моих, а грязь дорог смешал бы с благовонным медом; так дорожу я моими лесами и моими дурными дорогами; они-то и составляют мое могущество» (Плен у Шамиля соч. Вердеревского).

Теперь все изменяется: широкие просеки, доступные для совокупного действия всех трех родов войск, пролагаются нашими отрядами в Чечне, уменьшая с каждым годом средства сопротивления Горцев.

В связи с левым флангом, по действиям; находится военное управление Прикаспийского края, обращенное против Лезгин внутреннего Дагестана.

В противоположность Чеченцам, уклоняющимся от решительного боя, Лезгины принимают его, на недоступных позициях своей страны, и выдерживают правильные осады в укрепленных аулах. Аулы эти, построенные на уступах скал, состоят из каменных саклей с бойницами. С узкими улицами, фланговою и ярусною обороной, они требуют больших орудий, которые трудно перевозить, и рытья траншей, что в каменистом грунте невозможно исполнить. Наши войска должны ограничиваться горными орудиями и приносными материалами для ведения осады.

Наконец сами Лезгины отличаются упорством и смелостью, не только при обороне своих жилищ, но и при нападении на наши укрепления; они собираются обыкновенно в значительные массы из нескольких тысяч человек.

Для успешного действия против такого неприятеля опасно раздроблять силы: поэтому в Прикаспийском краю, так же как и на левом фланге, войска расположены сосредоточенно, занимая крепость Темир-Хан-Шуру, Ишкорты, укрепление Евгениевское с переправою на Сулаке и другие. Обеспечение Каспийского прибрежья и проходящего здесь важного пути сообщения с Закавказьем, заставляет нас занимать в Среднем и Южном Дагестане линию по р. Казыкумыхскому Койсу и верховья реки Самура (укрепление Ахта).

В Закавказье не предстоит большой опасности от нападений [173] Горцев, кромe незначительных партий, прорывающихся в Грузию из Дагестана (Нападение Шамиля в 1854 г. на Цинондалы в Кахетии представляет один из редких случаев вторжения значительной партии хищников, с этой стороны), против которых устроена Лезгинская кордонная линия на 160 верст от горы Кодора в Телавском уезде до г. Нухи; главный пункт здесь креп. Новозакаталы.

Число всех войск, действующих против племен, подчиненных Шамилю, и расположенных в Владикавказском округе, на левом фланге, в Прикаспийском краю и на Лезгинской линии, доходит до 65 батальонов регулярной пехоты, кроме казаков и милиции.

Остается сказать еще о восточном береге Черного моря, который постоянно имел для нас большое значение, потому что этим путем проникают в горы турецкое оружие, английский порох и эмиссары различных наций. В промежуток от заключения Адрианопольского мира (1829 г.) и до 1840 года, возведено было слишком 20 фортов и укреплений от Анапы до границ Абхазии на 360 верстах протяжения. Надеялись этою мерою прекратить контрабандную торговлю, но не достигли цели.

Кавказские горы, круто обрываясь к морю, препятствовали устроить сухопутное сообщение между фортами. Слабые гарнизоны постоянно находились в блокаде, и теряли много людей от влияния климата. А турецкие легкие контрабандные кочермы прорывались между судами нашей эскадры и казачьими баркасами, и приставали к берегу вдали от укреплений, которые не могли ничего предпринять.

С началом восточной войны занятие Черного моря англо-французским флотом, поставило эти отдельные укрепления в опасное положение: снабжаясь только морем и без всякого сообщения со внутренностью страны, они не могли бы долго сопротивляться. Поэтому раннею весною 1854 года, с небольшим в двое суток, все гарнизоны были сняты нашими пароходами, а форты взорваны.

По заключении мира, как кажется, и не намерены возобновлять всех укреплений прежней черноморской береговой линии: до сих пор заняты только оконечности этой линии, Анапа с одной стороны, Гагры и Сухум-Кале с другой (Англичане постоянно и зорко следят за нами на Кавказе. Несколько месяцев тому назад в английском парламенте сделан был запрос о праве Русских возводить укрепления на восточном берегу Черного моря, а вслед за тем другой, об ограничениях торговли по кавказскому берегу. Но лорд Пальмерстон ответил положительно, что русское правительство по двум означенным вопросам нисколько не нарушает последнего трактата).

Начальник береговой линии, имея в своем распоряжении отряд [174] сухопутных войск и флотилию пароходов с казачьими баркасами наблюдает берег и может производить десанты для разрешения контрабандных притонов, устраиваемых турецкими купцами на этом берегу. Что и было сделано неоднократно г. Филипсоном летом прошлого года,

Окончив этим военное обозрение Кавказа, прибавим, что все описанные выше разнообразные меры, для покорения страны, приводились в исполнение постепенно, являясь результатами предшествовавших действий.

По ходу событий на Кавказе, войны наши с Горцами делятся на два большие периода. Теперь мы находимся в начале третьего.

Первый период обнимает пространство времени, от появления Русских в этом краю, до религиозных волнений между мусульманами, возникших в 1823 году.

В этот значительный промежуток, между разнородным населением Кавказа не было никакого единства и связывающей силы.

Хотя Горцы постоянно подвергались враждебному для России влиянию Турок, с берегов Черного моря, и Персиян, по Каспийскому прибрежью , но влияния эти не были достаточно сильны, чтобы победить вековую разрозненность племен: отдельно восстававшие народы были усмиряемы незначительными силами. Самое благоприятное положение дел на Кавказе было при ген. Ермолове. Зная в совершенстве характер и быт Горцев, ген. Ермолов приобрел неограниченную власть над умами этих полудиких племен, заменявшую ему десятки тысяч войск.

С 1823 г. все начало изменяться.

Спокойствие наших кавказских владений было нарушено проповедью фанатика Казы-Муллы. «Мусульмане не должны быть ничьими рабами, а тем более — неверных, говорил он; повинуясь Русским, мусульмане не ведают законов шариата, и не могут возвыситься до великой науки таригата; каждый правоверный обязан последовать мюршидам, а для заглаждения грехов вести очистительную войну с неверными» (Шариат заключает в себе законы внешнего богопочитания и законы гражданские, для ограничения физического элемента человека. Он обязателен для всех магометан. Махрафат — руководство для развития познавательных способностей человека. Таригат — имеет целью возвышение нравственного элемента в человеке; это высшая степень богопознания, доступная только для избранных. Мюршид — указующий — учитель. Мюрид — желающий — последователь. (Из мусульманской философии)).

Таким образом возникла на Кавказе магометанская исправительная секта мюридизма. Будучи естественным религиозным явлением в самостоятельных мусульманских государствах, [175] секта эта стала опасным политическим учением в провинциях, подвластных нашему правительству; потому что она проповедывала разом — войну с Русскими и уничтожение наследственной власти ханов, которые, в то время, все, более или менее, подчинялись нашему влиянию, и содействовали к водворению спокойствия.

Скоро слово перешло в дело. Жители Дагестана первые приняли новое учение и обязанности, им налагаемые.

Казы-Мулла и его преемник Гамзат-Бек, хотя значительно распространили мюридизм, но преждевременная гибель обоих, не дала им воспользоваться плодами своего учения. Tpeтий имам, Шамиль (Шамуил-Эффенди) был счастливее. Не обладая личною храбростью, но хитрый, с умом замечательным, он не только утвердился внутри Дагестана, но взволновал еще Чечню, и опираясь на духовенство, соединил под своею властью два сильные племени Лезгин и Чеченцев.

Тогда борьба приняла значительные размеры. С нашей стороны действовали энергически для подавления восстания. Не раз предпринимались большие экспедиции в горы Дагестана и в леса Чечни: мы разрушали главные аулы, и два раза брали притон самого Шамиля (Ахульго — в 1839, Дарго — 1844). Много было совершено славных подвигов и выказано блестящей храбрости и самоотвержения со стороны войск, но прочных, положительных результатов мы не приобрели (кроме южного Дагестана), по невозможности удержать за собою занятую местность внутри гор, среди восставшего фанатического населения , что потребовало бы огромных жертв людьми и всеми вообще средствами. Обстоятельства эти заставили прибегнуть к противоположной системе действий — оборонительной. Стали воздвигать множество мелких укреплений; одни — для удержания главных пунктов, другие — для обеспечения их сообщений, третьи — для уничтожения связи между непокорными племенами, четвертые — чтобы запереть все выходы из гор.

Подобными мерами разбросали войска, и поневоле пришлось ограничиться пассивною обороною, которая вообще невыгодна против иррегулярных войск, и положительно вредна при народных восстаниях. Действительно , малые укрепления не имеют никакого влияния на окрестное население; гарнизоны их, находясь постоянно в блокаде, терпят много от болезней; сверх того войска, заключенные в укреплениях, принужденные всегда заботиться только о защите и никогда о нападении, невольно теряют доверие к своей собственной силе; а при всеобщем восстании подобные незначительные укрепления подвергаются опасности быть взятыми неприятелем, как это и случилось в Дагестане в 1843 году.

Между тем Шамиль искусно пользовался всеми обстоятельствами. Видя, что крепость позиций не спасет его от нашего оружия, он [176] стал уклоняться от ударов; но пользуясь своим центральным положением, следил за передвижениями наших отрядов, и улучшив удобный момент, производил дерзкие набеги на плоскость, уводил в горы, или разорял мирные аулы. Увеличивая таким образом число своих приверженцев, Шамиль обнажал нашу линию.

Время от 1837 до 1845 года было самым бурным для Кавказа; но оно не прошло даром. Мало-по-малу убедились, что одними укреплениями нельзя покорить край, что только то укрепление полезно, которое может отделить часть своего гарнизона для действий в поле, чтобы держать в страхе враждебные племена, и в то же время доставлять защиту преданным нам аулам; что сообщение с укреплениями должно быть обеспечено; наконец, что, прежде чем предпринимать наступательные действия с большими силами внутрь гор и лесов, необходимо проложить пути для войск, иначе результаты не будут никогда соответствовать понесенным потерям, и в заключение убедились, что пассивная оборона на Кавказе ведет к худым последствиям.

Таким образом выработалось много идей, которые и легли в основание новой системы действий.

Система эта заключает в себе все выгоды наступательных действий, со всеми преимуществами обороны, и заключается в построении впереди линии, на важнейших пунктах, больших крепостей, при которых кроме гарнизона располагается значительный отряд, называемый подвижным резервом, всегда готовый предпринять экспедицию или отразить набег неприятеля (Сила подвижного резерва бывает различна, изменяясь от нескольких рот до нескольких батальонов, смотря по важности укрепления).

Начальник подвижного резерва обязан собирать верные сведения о внутреннем состоянии окрестных племен , чтобы иметь возможность предупреждать и расстраивать все враждебные покушения. Для этого ему предоставляется большая свобода в действиях. Конечно выбор начальников подвижного резерва должен соответствовать важности самого назначения. Передовые крепости обыкновенно снабжаются обильно запасами всякого рода и могут служить опорными пунктами при соединенном действии значительных отрядов, отчего все движения выигрывают в быстроте, ибо уменьшаются обозы.

Выстроивши такую крепость, разрабатывают дороги, первоначально для обеспечения сообщений с линией и с другими крепостями, а потом приступают к проложению путей внутрь непокорных обществ. Работы по устройству дорог и рубке просек, производятся быстро и успешно, при новой системе [177] расположения войск, дозволяющей употреблять в дело большое число рук (Принятая система действий не исключает совершенно малых укреплений, которые необходимы на переправах в ущельях; вообще применение вышеизложенных правил бывает весьма разнообразно, что уже показано при обзоре края).

При таком способе действий, хотя местность и дозволяет Горцам длить борьбу, но цель наша достигается вернее. Занимая плоские страны, прилежащие к горам, мы утверждаемся на них прочно. Стеснение в главных потребностях жизни рано или поздно должно кончиться покорением горных народов.

Результаты начинают оказываться теперь: вот уже несколько лет сряду Чеченцы выселяются из гор и строят аулы под защитою передовых укреплений; сообщения везде становятся безопаснее; в войсках наших, постоянно располагаемых целыми единицами (батальонами и полками), развился в высшей степени тот дух боевого товарищества, который заставляет каждого дорожить репутацией всех, и где целое своим влиянием охраняет и поддерживает каждого; подобное направление есть первый залог всякого успеха, а тем более военного. Ни один из набегов Шамиля не удается, и почти все дорого ему обходятся. Круг влияния его суживается по мере наших успехов: в своей резиденции Ведены, Шамиль беспрерывно слышит пушечные выстрелы наших отрядов, рубящих леса на чеченской плоскости.

Между тем внутри племен, подчиненных Шамилю, произошли важные изменения: религиозное настроение ослабело. С мюридизмом свершилось то же, что и с другими подобными сектами. Одна из основных идей секты, идея равенства, предана забвению, а другая сторона учения — послушание учителям (мюршидам) — превратилась в деспотизм, со всеми его аттрибутами. Шамиль от проповедей и убеждений перешел к более легкому для него способу управления, к угрозам и наказаниям.

Религиозный фанатизм, самая страшная из всех сил, двигающих массами, уступил место обыкновенному чувству страха, от которого легко избавляются. Помощники Шамиля, некогда искренно преданные учению, теперь смотрят на мюридизм, как на средство для эксплуатации народа и получения наград от имама.

Bсе вышеприведенные обстоятельства, как относительно наших действий, так и относительно положения непокорных Горцев, ослабляют нравственное влияние Шамиля, и дела на Кавказе принимают с каждым годом более выгодный для нас оборот.

Итак бурная, переходная эпоха кавказских войн миновалась, и мы присутствуем при начале нового периода этой борьбы. [178] Резкую черту деления, между настоящим порядком дел и прошедшим, провести трудно, потому что не вдруг убедились в недостаточности прежнего образа ведения войны, и не вдруг приняли новую систему. Но мы не сделаем большой ошибки, если признаем начало второй половины нынешнего века за начало текущего периода кавказских войн.

Переходя теперь к современным событиям на Кавказе, мы встретим в них полное применение тех здравых начал, на которых основана только что описанная нами система действий.

На Кавказе принято называть экспедиции по временам года. Мы будем следовать тому же в нашем обзоре, начав его с зимней экспедиции в Чечне (1856—1857), на которую обращено особенное внимание с 1850 года.

Для уничтожения влияния Шамиля на эту часть края, здесь систематически приводится в исполнение план отрезания плоской Чечни от гористой, помощью просек, допускающих во всякое время свободное движение наших отрядов.

Хотя рубка просек давно уже в употреблении на Кавказе, но, производимая прежде в малом размере, она не оказывала заметной пользы. С тех пор, как усиленный рекогносцировки наших отрядов, в особенности произведенная князем Барятинским, в бытность его начальником левого фланга, раскрыли внутренность Чечни, дело быстро подвигается вперед.

При этом надо взять в соображение сопротивление Горцев, трудность самой работы, при ширине просек, доходящей иногда до двух верст, и наконец быстрое зарастание старых порубок, требующее частой расчистки.

Для уменьшения потерь работы предпринимают зимою, когда леса обнажены от листьев, и притом стараются производить самые движения неожиданно. Последнее условие достигается не легко, потому что Горцы имеют хороших лазутчиков. В этом случае помогают нам передовые укрепления с подвижными резервами: охватывая Большую Чечню с трех сторон, они дозволяют быстро направлять отряды с разных пунктов к одному предмету действия. Обстоятельство это весьма важно; хотя Горцы и узнают о сборе войск, но размещение наших отрядов приводит их в неудомение; они не знают куда сосредоточиться, и редко успевают представить нам серьезное сопротивление.

Действия в большой Чечне с 1856 по 1857 год происходили таким же порядком.

Экспедиционные войска состояли из 21 батальона пехоты, 4 эскадронов драгун, 34 орудий и 32 сотен казаков и чеченской милиции.

Они были разделены на два отряда: Чеченский и Кумыхский. [179] Первый, под командою начальника левого фланга, генерал-лейтенанта Евдокимова, действовал с западной стороны Большой Чечни от р. Аргуна; барон Николаи с кумыхским отрядом вторгался от Качкалыковского хребта с востока. Зимние действия состояли из трех экспедиций, прерываемых отдыхами, необходимыми по затруднительности работ в суровое время года.

Первая экспедиция была предпринята для проложения пути с Качкалыковского хребта чрез Маюртупский орешник, издавна известный своею непроходимостью. В начале декабря войска собраны были в трех пунктах. 5-го декабря, в один день отряды быстро соединились и приступили к работе, а 19 просека была кончена.

Горцы, введенные в заблуждение предварительным размещением отрядов, собрались только к концу работы, когда мешать ей было уже невозможно. 20-го декабря войска разошлись на квартиры по станицам.

После четырех-недельного отдыха, приступили к новой экспедиции в глубь Чечни, к аулу Гельдыгену, лежащему у подошвы Черных гор.

В половине января 1857 г. двинулись с противоположных сторон Чеченский отряд из крепости Грозной, а Кумыхский от укрепления Куринского. На походе рубили перелески, разоряли аулы, подчищали старые просеки, и после четырех-дневного движения отряды сошлись у означенного аула.

Чеченцы, получив подкрепление от Шамиля, столь многочисленное, что лазутчики не могли упомнить имен всех наибов, пытались сопротивляться: занимали аулы, оспаривали переправы, выходили большими массами из лесов, отводили воду. Но кавалерия наша загоняла их обратно в лес, пехота брала аулы, а поливные канавы доставляли воду войскам. Двух дней совокупных усилий достаточно было для предположенной работы, и отряды возвратились прежним порядком, разрабатывая дороги: Кумыхский отряд сверх того разбил Горцев, возводивших укрепление на одной из просек (Гертме). В начале февраля войска снова были уже на квартирах.

3-го марта отряды были созваны на прежних пунктах. В эту экспедицию Кумыхскому отряду предназначались главные действия. Чтобы отвлечь Горцев в противоположную сторону, начальник Чеченского отряда г. Евдокимов, расположился на западной окраине Большой Чечни.

По устроении укрепленного лагеря на Шалинской поляне, (на 6 рот) г. Евдокимов перешел в Малую Чечню за р. Гойту. В то же время Кумыхский отряд пролагал гертменскую просеку в северо-восточном углу Чечни. В половине марта г. барон Николаи двинулся с Кумыхским отрядом в укрепление Хасав-Юрт, для нового предприятия против Ауховцев. [180]

Верстах в 16-ти от Хасав-Юрта и между двумя речками, на узкой полосе, изрезанной оврагами, Горцы устроили окопы под названием Гойтимировы ворота (Гойтимир-паку), прикрыв их несколькими рядами завалов. Из этого притона разбойничьи шайки налетали на Кумыхскую плоскость. Для разрушения этого гнезда хищников барон Николаи повел свой отряд 19 марта. Батальоны наши быстро двинулись к завалам, имея за собою артиллерию; но подойдя на картечный выстрел, вдруг раздвинулись к флангам и демаскировали 12 орудий. Засыпанные картечью, Горцы не успели опомниться, как уже пехота пошла на штурм. Завалы были заняты сразу, и неприятель оттеснен на две версты в лес. Ловко употребленный маневр отвратил кровопролитие, обратив дело в преследование неприятеля.

Взятие Гойтимировых ворот открыло нам доступ в глубину Ауха. Чтобы упрочить успех, барон Николаи на другой же день приступил к рубке просек, а вслед за тем, по срытии непpиятeльcкиx укреплений, Кумыхский отряд возвратился в Хасав-Юрт.

Этими действиями заключилась зимняя чеченская экспедиция. В три похода, просеки, начатые еще в 1850 году, кончены по главным направлениям. Непрерывное сообщение проложено через всю Большую Чечню, от крепостей Грозной и Воздвиженской до Кумыхской плоскости. Там, где прежде движение отрядов сопровождалось огромными потерями, теперь могут проходить свободно все три рода войск.

Спустя месяц после описанных действий, г. наместник кавказский, князь Барятинский, при посещении левого фланга, проехал вновь проведенными просеками под прикрытием нескольких сотен кавалерии с конною артиллерией, и Горцы ограничились незначительною перестрелкою с нашими цепями.

Потери наши в зимнюю экспедицию ничтожны в сравнении с полученными результатами, хотя сыновья Шамиля предводили скопищами Горцев и употребляли в дело свою артиллерию (Горцы извлекают мало пользы из своей артиллерии. Боясь потерять ее, они открывают огонь с огромных расстояний, часто стесняются орудиями при движениях, и нашим войскам стоит только сделать небольшое фланговое движение, чтобы заставить Горцев поспешно отвозить орудия и прекращать стрельбу. Впрочем, нельзя отвергать некоторого нравственного влияния на скопища Горцев, производимого присутствием артиллерии Шамиля).

Сосредоточение значительных сил и быстрота движений наших войск разрушали все попытки противодействия со стороны Горцев.

На правом фланге Кавказской линии генерал-лейтенант Козловский произвел в декабре 1856 года шестидневное движение [181] в ущелье р. Губса; сильная партия Абадзехов, встреченная нами, упорно защищалась, но была сбита.

Остальные действия, как на правом фланге, так и в Черномории, состояли в коротких набегах для уничтожения ближайших к линии аулов и в отражении мелких разбойничьих партий.

Племя Бжедухов, изменившее нам с 1854 года, преимущественно было целью наших ударов.

Замерзание р. Кубани, дозволяющее Горцам свободно переходить на наш берег, в эту зиму мало помогло им. Bсе покушения Горцев были заранее раскрываемы пластунами.

В Прикаспийском краю зима прошла тихо, кроме прорыва нескольких партий Салатавцев. Вооруженная милиция, которая здесь отчасти заменяет линейных казаков, отражала эти набеги, при помощи регулярных войск.

С наступлением весны 1857 г. обнаружилась сильная деятельность на всех пунктах театра войны. Везде формировались отряды: одни для предприятий впереди линии, другие для подкрепления кордонных войск. В этом году предназначалось занять Салатавию, окончательно очистить плоскость Большой Чечни возвести пeредовые укрепления на правом фланге, разработать пути в Нагорный Дагестан со стороны Закавказья, и наконец пресечь контрабандную торговлю, развившуюся в большом размере на восточном берегу Черного моря (Выше на странице 170, при исчислении войск, действующих на Кавказе, число батареи пешей артиллерии показано 18, следует читать: 20. Просим читателей поправить эту ошибку. Ред).

К. Угринович.

(Окончание в след. №.)

Текст воспроизведен по изданию: Краткий обзор военных действий на Кавказе в минувшем 1857 году // Русский вестник, № 1. 1858