ПУТЕШЕСТВИЕ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА НАСЛЕДНИКА ЦЕСАРЕВИЧА.

О путешествии Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича читаем следующие известия:

Его Императорское Высочество изволил прибыть в г. Полоцк 25-го числа августа, вечером, накануне дня Бородинской битвы и взятия штурмом г. Варшавы.

В девять часов утра, 26-го числа, Его Императорское Высочество изволил отправиться в Соборную Церковь, где и встречен был Епархиальным Преосвященным с духовенством. После сего, Его Императорское Высочество осматривал Кадетский Корпус. За тем в Соборе началась Божественная Литургия, по окончании которой кадеты выстроились, в полной парадной [128] форме, фронтом, правым флангом к Собору, а левым к памятнику, воздвигнутому на плац-парадном месте Корпуса, против церкви оного. Церемония открылась крестным ходом, во время которого Преосвященный Василий, Архиепископ Полоцкий и Витебский, нес крест покровительницы Белорусского-Края, Преподобной Ефросинии, Княжны Полоцкой, доставленный, как говорит предание, из Иерусалима. При движении процессии. Его Императорское Высочество отдал оной честь, приняв команду над баталионом, а по прибытии процессии к памятнику, кадеты построились около поставленного здесь со святою водою налоя, обратясь лицом к памятнику. У памятника поставлены были также собравшиеся к сему торжеству некоторые из старых воинов, участвовавших в делах 1812 года, и местных жителей, бывших в Полоцком ополчении того же времени. Тогда Преосвященный Василий произнес речь, в которой напомнил все великие события 1812 года и изложил высокую мысль Царствующего Государя Императора — ознаменовать вековечными памятниками те места, которые прославили Русское оружие. После того началось, по установлению, церковное служение с окроплением святою водою памятника, на котором дарованный Корпусу Государем Наследником Цесаревичем образ поставлен был временно, впредь до окончания готовящегося для [129] сего памятника по Высочайшему повелению, особого образа во имя Святых Мучеников Сергия и Вакха, празднуемых 7-го Октября, в день взятия приступом нашими войсками в 1812 году г. Полоцка и совершенного изгнания оттуда неприятеля. По окончании церковной церемонии, процессия возвратилась тем же порядком в Собор, и Его Императорское Высочество, выстроив баталион кадет, фронтом к памятнику, отдал ему честь, скомандовав сам на караул, за чем последовало громкое «ура» всех кадет и собравшегося при этом случае народа. После сего Его Императорское Высочество произвел ученье кадет и присутствовал на их обеде, а за тем удостоил пригласить к своему обеденному столу, кроме преосвященного Василия, архиепископа полоцкого и витебского, г. генерал-губернатора князя Голицына, г. начальника Витебской губернии генерал-маиора Ермолова, следовавшего в это время по пути чрез Полоцк генерал-лейтенанта Гурко, заведывавшего построением памятника председателя витебской казенной палаты, действительного статского советника Рубцова, исправляющего должность витебского губернского предводителя дворянства, витебского уездного предводителя дворянства Корбута, полоцкого уездного предводителя дворянства Гласко и находившихся на сем торжестве лиц из участвовавших в походе 1812 [130] года. За столом Его Высочество соизволил провозгласить тост за здоровье присутствовавших, которые участвовали в военных событиях 1812 года и при взятии штурмом г. Варшавы, а по окончании обеденного стола изволил продолжать благополучно путешествие, оставив в сердцах всех, удостоившихся быть свидетелями сего торжества, чувства глубочайшего благоговения к Его Высокой Особе.

В ночь с 7-го на 8-е сентября Его Императорское Высочество Государь Цесаревичь Наследник Престола изволил прибыть в военное поселение Павлыш, на границе Херсонской Губернии, где и встречен был исправляющим должность новороссийского и бессарабского генерал-губернатора, генерал-лейтенантом Федоровым. — 8-го ч. Его Высочество изволил прибыть, в 4-е часа утра, в Елисаветград, и выехав оттуда вечером, прибыл 9-го числа в 4-е часа утра в Николаев. — 10-го числа утром, Его Высочество изволил отплыть из Николаева на пароходе-фрегате «Владимир» в Севастополь, куда и прибыл 11-го числа в 7-мь часов утра. В тот же день, после обеденного стола, Государь Цесаревичь изволил сухопутно продолжать путь, чрез Байдарскую долину, на южный берег Крыма и прибыл вечером в поместье Князя М. С. Воронцова Алупку, где изволил иметь ночлег. 12-го ч. [131] Его Высочество выехал верхом в имение Ее Императорского Величества Ореанду, по обозрении коего продолжал дальнейший путь в Ялту. Обеденный стол Государь Цесаревичь имел на прибывшем туда же пароходе «Владимир», после чего изволил еще проехать верхом из Ялты, по южному берегу, до местечка Массадры; возвратившись в Ялту, Его Высочество переехал на пароход «Владимир», на коем в тот же день, в 6 часов вечера, изволил отплыть к берегам Кавказа.

14-го Сентября, в 12 часов утра, Его Императорское Высочество изволил прибыть в Тамань, и в тот же день имел ночлег в Темрюк; на другой день, в 8 часов вечера, Его Императорское Высочество прибыл в Екатеринодар и 16 числа имел днёвку, во время которой, после слушания Божественной Литургии в соборе, изволил смотреть собранные войска, после чего принимал всех чинов Черноморского войска. 17-го, Государь Наследник выехал из Екатеринодара далее, и в Усть-Лабе был встречен Главнокомандующим. После слушания Божественной литургии во временной церкви Ставропольского егерского полка, Его Высочество отправился верхом в ст. Некрасовскую на Лабе, и к вечеру возвратился на ночлег в Усть-Лабу. 18-го числа ночевал в ст. Темижбекской 19-го в Николаевской, а 20-го в ст. Суворовской. — [132] 21-го числа Его Императорское Высочество, осмотрев все примечательное в Кисловодске, прибыл в Пятигорск, где объезжал все новые постройки на водах. На другой день, 23-го числа, проехав чрез Малку в Большую-Кабарду, вечером того же числа прибыл в крепость Нальчик, где на другой день все почетные жители и старшины Большой и Малой Кабарды, Карачая, Дигории, Урусния, Чегема и других племен имели счастие представляться Августейшему посетителю. Вечером того же числа, Государь Наследник благополучно изволил прибыть в кр. Владикавказ.

Тифлис существует пятнадцать веков, и еслиб окружные скалы могли нарушить естественный закон, и досказать происшествия, утраченные летописцами, которых они были свидетелями, еслиб земля Тифлиса могла воссоздать все переданное ей событиями времен, — тогда предстали бы пред нами тысячи великих людей Азии; но все они запечатлели эту землю кровавыми следами и разрушением, и народ пред ними бежал в ранах и с воплями отчаяния. Только с тех-пор, как истомленная страданиями Грузия припала к груди единоверной ей России, жители Тифлиса уже второй раз на земле своей торжественно встречают Венценосных посетителей с ликованьем и ветьвями мира.

После полудня 25-го Сентября, почти все [133] пятидесятитысячное население Тифлиса было далеко за Московскою заставой — пешие и конные, в пестрых праздничных одеждах, цехи с своими значками, украшенными цветами, с зелеными ветками в руках; и все эти толпы радостно заволновались и общий клик ура потряс окрестность, когда увидели Его Императорское Высочество Государя Наследника, предшествуемого грузинскою дружиною князей и дворян в богатых одеяниях, среди блестящей свиты, по правую сторону нашего Князя Наместника, верхом, в полной форме Кавказкого корпуса. Но ненужно было указывать народу светлого Гостя; Его узнавал всякий по отрадной приветливости, узнавал сердцем. Громкое восторженное ура гремело неумолкаемо: то был сердечный отзыв благородного народа, отдохнувшего от бурь и бедствий под кротким и справедливым скипетром Государей России. На одну только минуту благоговейно умолкли эти клики пред высоким чугунным крестом, обвитым цветами усердием цеха садовников, тут же стоявших, — пред крестом, воздвигнутым на том месте, где Бог-хранитель спас невредимо Государя Императора, когда, при выезде Его Величества из Тифлиса, в 1837 году, коляска, по несчастному случаю, опрокинулась на дороге, тогда еще необделанной. Здесь Его Императорское Высочество помолился Богу за сохранение [134] драгоценной жизни Государя, как и мы молимся всякий раз, проходя мимо этого памятника.

Снова загремели клики любви и признательности, и движимые этими чувствами толпы радостно ввели своего Высокого Гостя в стены Тифлиса.

У Московской заставы градской глава с гражданами встретили Его Высочество хлебом-солью. Гром орудий с Метеха возвестил о прибытии в город Государя Цераревича, и колокольный звон всех церквей присоединил свой торжественный благовест к всеобщему ликованию.

Его Императорское Высочество изволил ехать Головинским проспектом, Атаманскою улицею, Эриванскою площадью и Армянским базаром до Сионского собора. Все улицы, балконы, окны и крыши домов были унизаны рядами женщин в чадрах и дам в блестящих уборах.

В вратах Сионского храма Его Высочество был встречен высокопреосвященным экзархом Грузии Исидором, с сонмом духовенства. Здесь были собраны все воинские и гражданские чины. По отслужении благодарственного Богу молебствия за сохранение в вожделенном здравии Государя Наследника и за долгоденствие Государя Императора и всей Августейшей фамилии, Его Императорское Высочество изволил приложиться к местным образам, и потом отправился в дом Главнокомандующего, где пред гауптвахтой [135] стоял почетный караул от гренадерского Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича полка.

Вечером город был иллюминован. Авлабар, Салалакская гора и крепость одушевились какими-то волшебными зданиями из линии огня, и все протяжение города почти на шесть верст, вершины гор и скаты их до самого Кура — все играло огненными узорами под мрачным туманным небосклоном, отражаясь в воде реки.

В особенности богато были иллюминованы: дворянская Тифлисская гимназия, дом начальника гражданского управления, Дом Тифлисской полиции, Покровские казармы и старая крепость. Все население города толпилось на улицах и в особенности перед домом Главнокомандующего; когда же Его Императорское Высочество изволил выйти на балкон и удостоил вниманием Своим иллюминацию города, тогда клики привета снова загремели и повторились в отдаленнейших частях города.

Так ознаменован навеки достопамятный, радостнейший день в истории Тифлиса, день 25 Сентября, когда Его Императорское Высочество Государь Наследник осчастливил Своим присутствием бывшую столицу Грузии.

— 26-го числа, Его Императорское Высочество изволил принимать: высокопреосвященного [136] экзарха Грузии Исидора, и Его Высочество Персидского Принца Бехмен-Мирзу, а в 11 часов имели счастие представляться все воинские и гражданские чины.

После полудня, Государь Цесаревич изволил осматривать: арсенал, Тифлисскую дворянскую гимназию, казармы Кавказкого саперного баталиона и школу военных воспитанников при том баталионе, школу Кавказских межевщиков, женское учебное заведение Св. Нины, отстраивающийся на Эриванской площади театр, городскую больницу и Закавказский институт благородных девиц.

В 4 1/2 часа, высшие воинские и гражданские чины и почетнейшие дамы были приглашены на обед, данный Наместником по случаю приезда Его Императорского Высочества Государя Наследника.

При конце обеда Государь Наследник изволил предложить тост за драгоценное здравие Государя Императора. Сотни голосов, слитые в один восторженный клик ура! был сердечным ответом этому желанному тосту, клик неумолкаемый, продолжительный, повторявшийся на улицах народом, разносившим его по всему городу. Князь Наместник провозгласил тост за здравие Августейшего посетителя, Государя Цесаревича, и снова те же радостные, от [138] Губернский предводитель дворянства, генерал-маиор князь Орбелиан, с почетнейшими князьями, встретил Государя Наследника в воротах сада, а хозяин оного, гражданин Тершмаонов, по древнему грузинскому обычаю, подостлал под ноги Августейшему Посетителю богатый пиандаз ¹. По обе стороны виноградной аллеи, среди яркой зелени листьев коей и золотистых гроздий спелого винограда светились тысячи разноцветных фонарей, стояли в два ряда князья и дворяне всех уездов Тифлисской губернии. По этой аллее Государь Цесаревичь был введен в залу, сооруженную в мавританском вкусе собственно для этого торжественного случая, — здание великолепно освещенное, колоссальных размеров, восьмиугольной формы, с комнатами, убранными в виде палаток с каждого бока, под высоким куполом, построенное с изяществом и вкусом европейским, и со всею роскошью и строгостью восточного стиля.

В зале уже находились Его Высочество, Персидский Принц Бехмен-Мирза, с сыновьями, дамы в великолепных уборах и почетнейшие лица города. Бал открылся европейскими танцами; но они скоро заменились национальною, [139] характерною лезгинкою, продолжительною, бойкою, под звуки зурны и при одушевительных ударах в ладоши присутствовавших. Блистательный фейерверк прервал танцы; огненные декорации на противоположном берегу Куры сменялись одна другою, а в это время освещенные лодки с песенниками и музыкой плавали по реке, довершая очарование зрелища. Наконец вспыхнул щит с вензеловым изображением имени Августейшего Посетителя, и вместе с тем поднялся в воздух непрерывный ряд огромных снопов, бороздивших небо огненными чертами, рассыпаясь вверху букетами блестящих и разноцветных звезд. Клики нескольких десятков тысячь народа и звуки многих хоров музыки заглушали треск и дробь шлагов фейерверка; потом снова начались танцы, и продолжались до полуночи. Между-тем, в особой аллее накрыт был европейский столь, по обе стороны беседки, стоявшей на возвышении; впереди-же ее, на коврах, разостланных на земле, более двухсот человек грузинских князей и дворян, вооружась всеми баснословной величины орудиями Бахуса, — огромными турьими рогами, серебряными азарпешами, кулами и тасами, начали пиршество по древним грузинским обычаям. Его Императорское Высочество удостоил высоким Своим вниманием этот пир, пройдя между двух рядов пирующих по [140] оставленной дорожке, и был встречен Грузинским дворянством восторженным приветом неумолкаемого ура! После того Августейший Гость занял место за столом в возвышенной беседке, с почетнейшими особами, откуда видны были направо и налево европейские, а спереди грузинский столы.

При конце ужина, губернский предводитель дворянства провозгласил тосты за здравие Государя Императора и потом за здравие Государя Наследника, принятые с единодушным восторгом, при звуках национальной и полковых хоров музыки, игравших «Боже, Царя храни», а клики ура! кругом и за рекой столпившегося народа потрясали окрестность и вторились эхом смежных гор. Его Императорское Высочество осчастливил тостом в честь Грузинского дворянства, принятым с глубоким благоговением, и движимое этим чувством и усердием к Престолу, общество дворян, в лице своего предводителя, выразило искреннейшее желание вожделенного здравия Его Императорскому Высочеству во-время путешествия, благоденствия и долголетия. Наследник Цесаревичь благодарил дворянство за радушный прием, и изволил произнесть сии достопамятные слова: «Душевно благодарю вас, и уверяю, что этого дня никогда не забуду.»

Признательное дворянство отвечало [141] неумолкаемым, оглушительным ура! Азарпеши, кулы и турьи рога, начерпываясь вином, осушались залпом и летели вверх, подхватываемые другими и снова действуя на жертву радости, на взрыв пламенного восторга.

В час по полуночи, Его Императорское Высочество, пред отъездом Своим из сада, изволил еще раз изъявить Свое благоволение Грузинскому дворянству, и был провожаем до экипажа губернским предводителем и всеми князьями и дворянами.

— 28-го сентября, Его Императорское Высочество изволил смотреть три батальйона Тифлисского гарнизона, батальйон гренадерского Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича полка, батальйон Эриванского карабинерного полка и сводный учебный батальон, а на правом фланге линии стояли Грузинские князья и дворяне с Высочайше-пожалованным им знаменем, под начальством своего предводителя, генерал маиора Джанбакурьян-Орбелиана. При церемониальном марше, Его Высочество изволил неоднократно изъявлять Свое удовольствие как войскам, так и Грузинским князьям и дворянам, при чем Государь Наследник, вызвав из строя гг. офицеров, именем Государя Императора благодарил их, как Его Высочество изволил выразиться: «за молодецкую, боевую их службу.» [142]

По окончании смотра войск, и потом практических работ Кавказского саперного батальона с галваническими взрывами мин и фугасов. Его Императорское Высочество изволил осматривать казармы сводного учебного батальона, и потом Тифлисскую запасную аптеку с обширною ее лабораториею.

Оттуда Государь Наследник проехал чрез Тифлисскою колонию виртембергских переселенцев, где усердие колонистов устлало Августейшему Посетителю путь цветами, о поставило триумфальную арку с вензеловым изображением имени Государя Цесаревича, тоже из цветов. Близ временного саперного моста были взрывы водяных фугасов, после чего Его Высочество изволил осматривать, вновь выстроившееся предместие Куки и Авлабар.

В восемь часов вечера того же дня, Государь Наследник почтил присутствием Своим торжественный прием, сделанный Его Императорскому Высочеству обществом Тифлиских граждан в каравансарае полковника Арцруни. В этот вечер иллюминация возвышенных мест города была еще прекраснее, а базар Армянский, ярко-освещенный фонарями и свечами, представлял чрезвычайно-оригинальную картину: товары и изделия были развешаны пестрыми узорами, а между ними сидели группы пирующего народа; в других-же лавках, на забаву [143] зрителей, разыгрывались импровизированные комедии, или сражения наряженных людей с чучелами тигров, барсов и других зверей. Фасад каравансарая был великолепно иллюминован. При входе в каравансарай. Его Высочество встретили городской глава Захар Гуласпов, коммерции советник Абессаломов и почетные граждане Гавриил Тамамшев и Степан Хатисов распорядители праздника, и подостлав золотой пиандаз, ввели Августейшего Посетителя в ротонду, свод которой и стены были украшены персидскою лепною работой, с разноцветными арабесками и зеркалами. Из средней арки ротонды открывалось прекрасное зрелище на четыреугольный двор каравансарая, иллюминованный китайскими фонарями и цветными шкаликами, среди зелени цветов и деревьев, обвитых виноградными лозами; в фонтане плескались огромные рыбы, а на площадке играла музыка; внутренние стены двора были украшены разнообразными фигурами иллюминации, а над карнизом крыши блестел транспарант с вензеловым именем Государя Цесаревича и с надписью:

«Ты обращся оживиши ны, и людие Твои возвеселятся о Тебе».

Из этого караван-сарая Его Высочество изволил перейти в Темные Ряды, где лавки и стены были увешаны лучшими и богатейшими [144] материями, которые при ярком освещении блестели живостью и пестротою красок. В смежном с Темными Рядами каравансарае князей Бебутовых, тоже украшенном в персидском вкусе азиатскими материями, был устроен фонтан из красного вина, по сторонам коего были поставлены павлины, сделанные из турецких шалей. Коммерции Советник Абессаломов, а за ним и все почетные граждане, с азарпешами, наполненными шампанским, провозгласили тост за здравие Государя Наследника, осчастливившего их высокою честью Своего посещения. Его, Высочество потребовал азарпеш, и отвечал тостом в честь граждан: восторженные клики долго, долго не умолкали и Тогда еще, когда Государь Наследник уже возвратился в караван-сарай Арцруни и вошел во внутренние залы, или гостиные. Здесь соединились все великолепие и пестрая роскошь восточного убранства: золотые парчи обогнули своды, шитые шелками по сукну ковры живописными арабесками украшали стены, и дорогие турецкие шали драпировали Фестонами карнизы, а бархатные диваны окружали гостиные. В самой великолепной из них, по средине стены, противуположной входной арке, находилось шитое по малиновому бархату золотом вензеловое изображение имени Его Императорского Высочества Государя Наследника; кругом же, по рамке, вышит [145] золотом на армянском и славянском языках стих из псалма: «Ангелом Своим заповесть о Тебе сохранит Тя во всех путех Твоих, а внизу по русски: 1850 года, сентября 28-го дня, вовеки незабвенное. Граждане, сначала не имев намерения поднести Августейшему Посетителю это шитье, труд усердия своих жен и дочерей, осчастливленные милостивым вниманием Его Высочества, просили принять оное на память этого радостного и незабвенного для них дня, и были удостоены благосклонным на то согласием Государя Цесаревича. Из гостиных ввели Августейшего Посетителя на обширный балкон караван-сарая, тоже великолепно украшенный фестонами материй по колоннам и стенам. С этого балкона открылось чудное, волшебное зрелище, какое только можно создать на местности Тифлиса: весь скат темной Авлабарской горы очертился разнообразными линиями огня, налево горел высокий огненный маяк, направо купол Зубаловского караван-сарая представлял огненный полушар, а на плоской крыше Шадиновского караван-сарая возвышалась огненная гора из пламенных столбов, увенчанная пурпуровым облаком дыма. На песчаной отмели Песков, среди аллей зелени и бесчисленного множества цветных фонарей, играли хоры музыки и пели песенники, а далее светился огромный транспарантный храм с вензеловым [146] изображением имени Государя Цесаревича. Вдруг взвились ракеты и рассыпались блестящими звездами; из-за храма раздался марсовый огонь, а вслед за ним поднялась на воздух белая огненная стена павильйона. Кура осветилась заревом, стремилась золотыми волнами, и на крутящихся ее водоворотах показались иллюминованные плоты, с народом, пляшущим лезгинку под звуки национальной музыки и древних царских военных рогов. Клики и ликования народа наполняли воздух торжественным гулом. В зале караван-сарая тифлиские граждане снова провозгласили тост за здравие Государя Императора и потом Государя Наследника, при громком клике ура! Его Высочество изволил осчастливить общество граждан тостом в их честь, потом неоднократно изъявлял гражданам Свое удовольствие и многих из них осчастливил высоким вниманием и вопросами: коммерции советника Абессаломова, первостепенных граждан — Иосифа Мериманова, Григория Авелова Шадинова, имевшего, кроме медалей на шее, знак военного ордена на груди, и других лиц общества.

Его Высочество еще раз изъявил тифлисским гражданам Свое благоволение, и поручив Соломону Абессаломову передать это высокое внимание другим согражданам, изволил отправиться в дом Главнокомандующего, при [147] общих кликах ура! толпившегося по улицам народа.

По удалении Августейшего Посетителя, караван-сарай был открыт для всех любопытных, и тысячи народа толпились в нем и были угощаемы до трех часов ночи, а на Армянском-базаре народ пировал до рассвета.

— 29-го сентября, в восемь часов утра, все военные и гражданские чины в полной форме собрались в приемную залу дома Главнокомандующего, а в девять часов утра, Его Императорское Высочество, пред отъездом из Тифлиса, выйдя из своих покоев, изволил благодарить всех присутствовавших, и отправился пешком в Кашветскую или Георгиевскую церковь, где высокопреосвященный экзарх Грузии благословил Его Высочество на путь. Государь Наследник, по выходе из храма, изволил сесть в экипаж, и отправился, при колокольном звоне всех церквей, по тракту в Кутаис, сопровождаемый дружиною грузинских князей, толпами народа, цехами с их значками, при единодушных кликах, выражавших сердечное желание осчастливленного народа благополучного путешествия, обещающего повсюду братьям его тоже счастие, ту-же высокую приветливость и незабвенное, вовеки памятное воспоминание о пребывании Государя Цесаревича в Закавказье. [148]

О пребывании Его Императорского Высочества Государя Наследника в Тифлиссе и торжествах, происходивших по сему случаю, находим в одном частном письме из Тифлиса, от 29-го сентября, еще следующие подробности:

«25 Сентября, с самого утра, народ стал стекаться на те улицы, по которым должен был проехать Его Высочество Государь Наследник Цесаревичь, между тем как мы Его ожидали только в 3 часа. Стечение народа было необыкновенное. Желая узнать, где кончатся толпы, ожидающие Высокого Гостя, я все подвигался вперед, и в трех верстах от города, на скате последнего подъема, увидел по обеим сторонам дороги ряды граждан тифлиских разных цехов, с присвоенными каждому из них знаменами. У подножия горы приготовлены были, из конюшен Князя Воронцова, лошади для Его Высочества и Его свиты.

«Не прошло 5-ти минут, как я увидел по извилистой дороге черную массу всадников и несколько экипажей. Достигнув упомянутого места, Его Высочество и Его свита сели на лошадей. Здесь начинается картина, о которой, не бывши очевидцем, не возможно составить себе понятия: толпа народа, пешего и конного (а равно ремеслинники, о которых сей час говорил), понеслись вперед в своих живописных азиатских костюмах, заиграли зурны, а перед ними удальцы [149] пустились плясать лезгинку. Оглушительное ура! раздалось со всех концов и не умолкало до приезда Его Высочества в дом Князя Михаила Семеновича; показалась конная дружина грузинских дворян, а за нею Наследник Цесаревичь в общем генеральском мундире Кавказкого Корпуса, в полной парадной форме. С левой стороны, на некотором расстоянии, ехал князь Наместник, а с правой начальник штаба и начальник гражданского управления: за ними остальная свита. Народ не переставал бросать на дорогу цветы; на балконе дома Персидского Принца Бехмена-Мирзы, три малолетние его сына, в парадных костюмах, приветствовали Его Высочество низкими поклонами. У заставы комендант поднес Его Высочеству рапорт, а граждане поднесли Ему на блюде хлеб-соль. С Головинского проспекта шествие продолжалась по Атаманской улице, Эриванской площади и Армянскому базару к Сионскому собору.

«Здесь картина изменилась: старый город предстал во всей своей азиатской оригинальности; торговцы в праздничных платьях толпились у порогов своих лавок, среди груд разной зелени и плодов; далее потянулись ряды меховщиков, оружейников и портных. Весь длинный ряд крыш или, лучше сказать, террас лавок базара, был покрыт густою массою зрителей, состоявших большею частию из туземных женщин, [150] которые расположились, как и всегда, самыми живописными группами. Их щегольские бархатные и шелковые катеби с тасакрави и вуалями (необходимыми пренадлежностями грузинского народа), явились в полном блеске, перемешавшись с заветными чадрами. Шествие, с начала до конца, было самое торжественное, в полном значении этого слова; звон колоколов, крик народа, пальба из пушек и, наконец, благовест огромного колокола Сионского собора не могли не произвести глубокого впечатления на человека самого флегматического характера. На паперти собора, высокопреосвященный Исидор, экзарх Грузии, с духовенством, встретил Его Высочество, В церкви находились военные и гражданские чины, а также наши дамы. После молебна, Его Высочество отправился к дому Главнокомандующего. У главного входа ожидал Его почетный караул от гренадерского Его Высочества Великого Князе Константина Николаевича полка, а в большой зале почетный же караул, составленный из грузинских князей. В 5 часов Его Высочество обедал с приближенными Ему лицами.

«Вход на половину Его Высочества чрез парадные комнаты; изящный вкус и простота составляют убранство дежурной комнаты, кабинета и спальни; но не могу не войти в подробное описание гостиной. Комната голубая, с такою же [151] мебелью и занавесами; в двух углах помещены диваны, обложенные большими бархатными подушками, роскошно вышитыми золотом, серебром и разноцветными шелками, в грузинском национальном вкусе. Такого же рода ковры покрывают столы перед каждым диваном, а равно подоконники. Богатые портьеры персидской работы изображают Шахов во весь рост, почти в настоящую величину; пол устлан персидскими коврами, а под каждым столом большие тигровые кожи. На средней стене портрет Петра Великого, под ним маленькой стол, покрытый таким же ковром как и другие столы; на нем калиан, древние кулы, азарпеши разнообразных форме и курильницы, осыпанные крупными бриллиантами. Но что всего более обращает, на себя внимание — это древние трофеи богатой отделки. Они развешаны на красных драпировках (каждая аршина в 3 ширины, и оканчивается, снизу, барсовою кожею) в четырех местах комнаты, а именно: по двум углам и боковым стенам. Надо подивиться, с каким вкусом расположены эти доспехи: щиты, ятаганы, пистолеты, латы, кинжалы, кольчуги, порошницы, стрелы, шлемы, налокотники, топоры (Haches d’armes), копья, винтовки, кроме того — конские сбруи, осыпанные драгоценными каменьями, седла, турьи рога и чубуки с огромными янтарными мундштуками, украшенными [152] бриллиантами. Между трофеями помещены легкие канделябры, а двух дверей кронштейны с древними азиятскими шлемами; наконец, красивая люстра с маленькими зеркалами довершает остальное убранство комнаты. Во все подробности украшения ее входили — сама Княгиня Елисавета Ксаверьевна, вполне обладающая артистическим вкусом и известный своим художническим талантом Флигель-Адъютант Князь Гагарин.

«Когда стемнело, улицы снова закипели народом, стекавшимся смотреть на иллюминацию; здешнюю иллюминацию нельзя сравнивать ни с Петербургскими, ни с Петергофскими. Тифлиская была неподражаема своею оригинальною живописностью. Если ты припомнишь, то идя по Головинскому проспекту от Севера, зритель окружен с трех сторон цепью гор, склоны которых унизаны домами. Представь же себе на этом огромном пространстве бесчисленное множество огненных точек, расположенных вензелями, ломаными, кривыми линиями и самые хребты гор, украшенные огненными полосами, среди темной закавказской ночи, — и тогда, может быть, получишь понятие об этом зрелище.

«26-го Сентября погода была пасмурная, но только до 12 часов утра; в 11 было представление Его Высочеству военных и гражданских, а также граждан и вообще всех должностных лиц, которые расставлены были по порядку [153] ведомств, в трех залах. Почти с каждым Его Высочество разговаривал, а по оканчании представления военных, в кратких, но выразительных словах передав им благодарность Государя Императора «за верную и усердную службу, которою Кавказкий Корпус всегда отличался», обнял Главнокомандующего. Потом Его Высочество также благодарил представителей грузинского дворянства и граждан за их преданность Престолу.

«Между тем, неумолимые зурны неумолкали под окнами; напрасно полиция старалась удалять беспрестанно стекавшийся со всех сторон народ. По окончании представления, Его Высочество вышел на балкон и несколько раз поклонился на все стороны; оглушительное ура! так дружно было поддерживаемо, что заглушило на несколько минут даже пронзительные звуки национальных инструментов.

«За сим, Его Высочество отправился с Наместником в коляске осматривать: арсенал, гимназию, казармы сводно-учебного баталиона, школу межевщиков, женский институт Св. Нины, корпусный штаб, строющийся театр, городовую больницу и институт благородных девиц. В больнице, осматривая кухню, Его Высочество попробовал суп и, обратившись к Наместнику, сказал: «Savez vous que cette soupe [154] est excellente?», а оставляя больницу, изволил отозваться: «славное заведение».

В 4 1/2 часа, назначен был обед у Наместника на 84 персоны. В 5 часов Его Высочество вышел из своей половины в залу, где собрались гости. Дамы стояли в одну линию: Княгиня Воронцова представляла их; после сего, Его Высочество повел к столу хозяйку дома. Когда налили в бокалы шампанское, Его Высочество провозгласил тост за здравие Государя Императора. За сим Наместник провозгласил тост за здоровье Его Высочества; потом Его Высочество предложил здоровье храбрых воинов Кавказа, и наконец Наместника и его супруги. Во время первых двух тостов, военная музыка, поставленная на хоры, играла; «Боже, Царя храни» и, само собою разумеется, что окна тряслись от ура!

В 8 часов, съехались на бал к Наместнику. Лезгинка и абхазка очень понравились Его Высочеству; второй танец превосходно исполнен был командиром Эриванского карабинерного полка полковником князем Багратионом-Мухранским с своею женою, урожденною княжною Дадиян (она носит национальный костюм). В час по-полуночи бал кончился; город был иллюминован, как в первый день, да и завтра повторится таже иллюминация. Забыл тебе сказать, что на бале Наместник был во вновь [155] пожалованном Преображенском мундире; Его Высочество был также в мундире этого полка.

«27-го сентября, в 11 часов утра, было ученье и развод сводно-учебного баталиона; Его Высочество был им очень доволен, а в особенности ружейными приемами. После развода, Его Высочество посетил генерала от инфантерии князя Эристова, а потом осматривал строющийся каменный мост и военный госпиталь на Навтлуге.

«В 8 часов вечера, назначен был бал грузинского дворянства, в здании, постороенном в саду гражданина Тер-Шмованова, (в 1 1/2 верст от города, на берегу Куры).

«Еще за полтора месяца до приезда Его Высочества, дворяне обратились к известному у нас художнику, архитектору Зборжевскому (воспитанник Академии Художеств), с просьбою построить здание для принятия Его Высочества. Составленный г. Зборжевским проект получил полное одобрение как дворян, так и начальства: в нем он умел соединить все изящество европейского вкуса с роскошью Востока. Павилион построен в мавританском стиле; зала, составляющая средину строения — осмиугольная, в диаметре 10 саж.; она покрыта деревянным куполом, отлично-исполненным и убранным изящно-расположенными решетками: высота, вместе со стенами залы, 10 саж. Вокруг залы [156] устроены: гостиная, дамская, уборная, буфеты и оркестр; нижний ярус состоит из 8 арок, а верхний составляет хоры. Большой карниз, отделяющий купол от стен, а равно и поясы, разделяющие ярусы, украшены фризом, составленным из мавританских надписей, крупными залотыми литерами на голубом поле, перевитыми красными орнаментами; вместо стен устроены белые решетки на малиновом бархате, убранные золотом; здание это выстроено с неимоверною скоростью.

Его Высочество, войдя в залу (в мундире Кавказко-Горского полуэскадрона), изъявил полное удовольствие и спросил имя архитектора. Бал начался «польским» который Его Высочество танцовал с женою предводителя дворянства — княгинею Орбелиан, княгинею Воронцовою и княгинею Бебутовою. В 10 часов, на противоположном берегу спущен был фейерверк, который блистательно заключила последняя огромная декорация, изображавшая готическую колонаду с вензелем Его Высочества, и павильон из 5 т. ракет. В 12 часов был ужин (на 400 кувертов), в боковой аллее к реке: на конце бесконечного стола устроен был павильон для Его Высочества и почетных лиц. Вероятно ты помнишь аллеи здешних садов (они всегда осеняются сводом виноградных лоз), а потому можешь себе вообразить, как живописен был, при освещении канделябр и разноцветных фонарей, зеленый [157] свод листьев, из которых выдавалось бесчисленное множество кистей спелого винограда! На самой реке, которая в этом месте мелка, но все еще очень быстра, поставлены были большие иллюминованные звезды, укрепленные на арбах. Весь противоположный берег, ярка освященный, был покрыт народом, который не переставал кричать ура!, когда Его Высочество выходил на террасу, и во время ужина. Первый тост был провозглашен за здравие Государя Императора; потом Его Высочество благодарил и пил за здоровье грузинского дворянства. Стоявшие против Него несколько человек грузинских князей пили все тосты из турьих рогов.

«28-го сентября, в 11 часов, на поле за первою колониею, был парад, в котором участвовали баталионы полков: Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича, Эриванского карабинерного, баталион сводно-учебный и конная дружина грузинских дворян. За сим производились опыты взрывов каменометных фугасов и мин: из последних три были подводные на Куре. Потом Его Высочество осматривал Метехский-Замок и госпиталь в оном. При въезде в колонию, были устроены колонистами триумфальные ворота из древесных ветвей, посреди которых висел огромный венок, сплетенный из цветов, а в нем вензель Его Высочества. [158]

«В 8 часов было гулянье в знакомом тебе караван-сарае Полковника Арцруни; праздник этот дан был гражданами, и по-истине, без преувеличения, припоминал одну из тысячи-одной ночи; чтобы описать подробно убранство галлерей и комнат, потребовалось бы еще листа два к моему длинному письму; но скажу тебе как было в нескольких словах. Это строение составляет правильный четыреугольник в 3 яруса лавок, обращенных на двор, посреди которого бассейн с фонтаном; праздник был в нижнем ярусе. Все лавки были замаскированы разными шелковыми тканями, а пол устлан прекрасными коврами. Лавки, которые ведут на балкон, висящий над самою Курою (у Альбарского моста), были преимущественно отделаны с большою роскошью. Стены и своды их были убраны парчею и дорогими шитыми персидскими коврами; комнаты и галлереи освещены цветными фонарями, а двор разноцветными шкаликами. В боковой от балкона комнате, на средней стене, помещен был вензель Его Высочества, превосходно вышитый золотом на малиновом бархате и украшенный драгоценными каменьями; на богато вышитой золотом и серебром рамке этого, в полном смысле азиатского произведения, я прочитал на верхней и правой стороне по-славянски, из псалмов Царя Давида: Ангелом своим заповесть о Тебе [159] сохранити Тя во всех путех Твоих ²; внизу: 1850 г., 28-го сентября. На веки незабвенное. (Шитье, это, по окончании праздника, поднесено было Его Высочеству, который принял его благосклонно и взял с Собою).

«Так называемые темные ряды тоже были освещены и украшены вплоть до Татарского-Майдана; в двух местах караван-сарая из металлических бассейнов били фонтаны, один красного, а другой белого вина.

«Когда Его Высочество, осмотрев все описанное, вышел на балкон — сожжен был фейерверк. Вид отсюда открылся обворожительный: весь Авлобар был унизан огнями, а Метехский-Замок а lа lettre пылал: на крепостном его вале и крышах горела нефть в тысячах горшках. Перед отъездом из караван-сарая были питы те же тосты, как и на предъидущем празднике, предложенные распорядителем, директором приказа, по выбору от городского сословия, коммерции советником Абессаломовым. Его Высочество благодарил, выпив шампанское из азарпеши.

«29-го сентября в 7 1/2 часов утра, все собрались в большую залу. Его Высочество приветливо простился со всеми и благодарил за прием; засим Он отправился пешком в [160] Грузинский собор Св. Георгия, и в 83/4 чае. сел в дорожную коляску с начальником гражданского управления.

«В-заключение моего длинного послания скажу тебе, что много приятных часов, проведенных мною в-продолжение этих трех дней, вполне вознаградили меня за тифлисское убийственное и отчасти жаркое лето. Воспоминание об этих трех днях никогда не изгладится из моей памяти, и будет самым приятным для каждого, кому посчастливилось провести их в Тифлисе. Душевно жалею только, что не обладая даром искусного писателя, я не умел воспользоваться, как бы следовало, всем мною виденным и слышанным, а то попросил бы тебя, любезный друг, приказать тиснуть мой дневник в какой-нибудь журнал. Не сердись же на меня — чем богат, тем и рад». —

По выезде из Тифлиса, Его Императорское Высочество Государь Наследник изволил завтракать в селении Мухрани у князя Давида Багратион-Мухранского; в 5 часов вечера приехавши в г. Гори, где жителями встречен был с восторгом, Государь Цесаревичь принял почетный караул от Горной № 1-й батареи Кавказской гренадерской артиллерийской бригады, делал ученье двум орудиям той же баттареи, осмотрел старую крепость и, после обеденного стола, около 7-ми часов вечера, Его [161] Императорское Высочество изволил осчастливить Своим посещением дом князя Александра Эристова, уездного предводителя дворянства, где хозяйка, встретив Августейшего гостя, предст-вила всех дам; вечером играла музыка, плясали лезгинку и ризаи.

30-го сентября, в сопровождении грузинских князей и дворян и осетин, Государь Наследник, в 8 часов утра, изволил выехать из Гори, при громогласном и неумолкаемом ура! и позавтракавши в селении Чалы, в доме князя Абашидзе, прибыл в вожделенном здравии на ночлег в станцию Белогори, где Его Императорское Высочество смотрел почетный караул от Донского № 9-го полка, и того-же числа, между станциями Сурамом и Малитом, две роты 3-го и две роты 4-го батальонов Мингрельского егерского полка; роты эти проходили мимо Его Императорского Высочества церемониальным маршем, а на Малитской станции Государь Наследник Цесаревичь был встречен Кутайсским военным губернатором, князем Гагариным и имеретинскими князьями.

1-го октября, Его Императорское Высочество, въехавши, около 5-ти часов по полудни, в Кутаис, изволил остановиться перед церковью, где высокопреосвященный митрополит Давид ожидал Его с крестом и Св. водою. Из церкви Его Императорское Высочество изволил отправиться [162] в дом военного губернатора, около которого стоял от Грузинского линейного № 1-го батальона почетный караул, по осмотре коего Государь Наследник благосклонно обратился к представившимся князьям и дворянам имеретинским, гурийским, самурзаканским и к прибывшим в Кутаис, для встречи Государя Наследника, владетелям Абхазии, Мингрелии и Сванетии с их подвластными князьями; милостиво всех, приветствовал и от имени Его Величества Государя Императора изволил объявить им благоволение за усердную и верноподданическую их службу. Затем Государь Наследник Цесаревичь, осмотрев отделение заведения Св. Нины, военный госпиталь, коими также остался весьма доволен, отправился верхом в старую крепость для осмотра в ней древнего развалившегося храма, посетил его высокопреосвященство митрополита Давида, а в 6-ть часов вечера Его Императорское Высочество имел у Себя обеденный стол, к которому приглашены были владетели Мингрелии, Абхазии, Сванетии и другие почетные лица.

2-го октября, в 9-ть часов утра, и Его Императорское Высочество изволил принимать митрополита Давида и Гурийского архиепископа Евфимия, всех военных и гражданских чиновников и почетных лиц города; после чего делал смотр, с ученьем, двум ротам Грузинского линейного № 1-го батальона, коими [163] остался так доволен, что благодарил гг. офицеров и пожаловал нижним чинам, от имени Государя Императора, по 25 коп. серебром.

От самого Гартискара до Кутаиса погода стояла прекрасная; 1-го октября было даже жарко. Государь Наследник восхищался обворожительностию местоположения и растительностию края, коего жители, теперь осчастливленное, сохранят навсегда в сердцах своих воспоминание милостивом и благосклонном пребывании между ними Августейшего посетителя.

Оставив Кутаис, Его Императорское Высочество прибыл, в 5-ть часов по полудни, на ночлег на станцию Белогорскую, откуда изволил выехать, 3-го октября в 7-мь часов утра, чрез Сурам, в Ахалцих.

На гранцце Ахалцихского уезда Его Императорское Высочество встречен был уездным начальником, беками и почетнейшими жителями. По прибытии в Ахалцих, Его Императорское Высочество, встреченный и сопровождаемый радостными кликами народа, изволил войти в соборную армяно-грегорианскую церковь, где встречен был эпархиальным архиепископом Карапетом, с духовенством, с крестом и святою водой. По отслужении краткого молебствия о здравии и благоденствии Государя Императора и благополучном совершении путешествия Государем Цесаревичем, Августейший посетитель [164] изволил перейти к дому, в ограде церковной, где, в тех же самых покоях, изволил останавливаться Государь Император, в незабвенное посещение Закавказского-Края в 1836 году. Здесь Его Императорское Высочество принял почетный караул, в котором многие нижние чины имели знаки военного ордена и заслужили благодарность Государя Цесаревича за верную службу свою Его Императорскому Величеству. Потом имели счастие представляться воинские и гражданские чины, почетнейшие жители и мусульманское духовенство. Вечером, город и крепость были прекрасно иллюминованы.

4-го октября, поутру, Его Императорское Высочество изволил осматривать позицию во время осады и штурма Ахалцихской крепости русскими войсками в 1828 году, под начальством Его Светлости Князя Варшавского, Графа Паскевича-Эриванского, причем начальник гражданского управления, генерал-лейтенант Бебутов, сопровождающий Государя Цесаревича в путешествии по Закавказскому Краю и участвовавший в 1828 году в славном штурме Ахалциха, имел счастие объяснять Его Императорскому Высочеству подробности взятия крепости и потом, в 1829 году, мужественной защиты ее под личным его начальством против двадцати тысяч турков, подступивших неожиданно, бросившихся на штурм крепости, и по [165] отбитии еще десять дней блокировавших стены Ахалциха, защищаемого 9-ю ротами пехоты. Потом Его Императорское Высочество изволил осматривать: самую крепость, православную церковь, перестроенную из мечети Ахмед-паши, цитадель, пороховой погреб, артиллерийские и линейного батальона казармы, военный госпиталь и всеми этими частями остался весьма доволен. В тот же день, в 9 часов утра, Государь Наследник выехал из Ахалциха по тракту не почтовому, в Александраполь, где по гористому местоположению Его Императорское Высочество изволил ехать верхом до с. Аспиндзы, расположенного у подошвы горы Чубуретской. В Аспиндзе приготовлен был завтрак, в палатке, окруженной многочисленными толпами народа, стекшегося из всех окрестных и далеких мест. Все жители края спешат на разные пункты пути следования Государя Наследника, чтобы иметь счастие насладиться лицезрением светлого Августейшего гостя, навеки запечатлеть в памяти благосклонную его приветливость и от полноты души прокричать ура! во изъявление радости и пожелания здравия виновнику торжества целого края. Так было и здесь, в Аспиндзе, при тосте за здравие Государя Императора и потом Государя Наследника: восторженное ура! неумолкало и далеко повторялось эхом гор, окружающих [166] Аспиндзу живописными и чудными видами. В тот же день, в 10 часов вечера, Государь Цесаревичь прибыл на ночлег в Ахалкалаки.

5-го октября. Его Императорское Высочество изволил осматривать Ахалкалакские крепостные верки и воинские помещения. Затем имели счастие представляться Государю Наследнику почетные жители из армян и мусульман окрестных мест, после чего Его Императорское Высочество отправился в дальнейший путь по тракту в Александраполь, куда и прибыл в пятом часу по полудни, будучи встречен радостными и восторженными кликами собравшегося в большом числе народонаселения как города Александраполя, так и окрестных мест. Его Императорское Высочество изволил прямо отправиться в крепостную церковь, потом осматривал крепостные верки, казармы, госпиталь, артиллерийские склады и осмотренными частями остался совершенно доволен. Из крепости Государь Наследник отправился в приготовленные покои, пред тем приняв почетный караул, состоявший из роты Грузинского линейного № 3-го батальона, а также удостоил принять почетный караул от жителей города Александраполя, составленный из 12-ти молодых переселенцев из армян, вооруженных и одетых отлично и богато, конвоировавших [167] на другой день с прочими почетнейшими жителями города.

6-го октября, в 7 часов утра, Его Императорское Высочество изволил делать смотр Грузинскому линейному № 3-го батальону и оставшись чрезвычайно доволен как бодрым видом нижних чинов, так и фронтовым их образованием и обмундировкой, изволил изъявить строю и офицерам благодарность от имени Государя Императора за верную и усердную их службу, причем нижним чинам пожаловал по четверти рубля на человека. По осмотре сего батальона, Государь Цесаревич отправился в путь к Эчмиадзинскому первопрестольному армянскому монастырю, куда изволил прибыть в 5 часов вечера.

Далеко за оградой монастырской, Патриарх и Католикос всех армян, Нерсес, с постоянною при нём стражею, встретил Государя Наследника, по древнему монастырскому обычаю, с хоругвями и патриаршими знаками. Его Императорское Высочество изволил выйти из экипажа, принял благословение Его Святейшества и потом с Патриархом отправился в коляске к монастырю. За 200 сажен пред вратами Эчмиадзинской обители многочисленное духовенство монастыря, в полном облачении, с крестом, святою водой, хоругвями и образами, встретило Августейшего посетителя и Государь [168] Наследник, вступив в монастырь при пении священных гимнов и колокольном звоне, изволил войти в самый собор, где, по отслушании краткого молебствия, прикладывался к Святому Копию и мощам Угодников и затем отправился в древние патриаршие палаты, великолепно украшенные в восточном вкусе. За обедом, престарелый Католикос предложил тосты за здравие и долголетие Государя Императора, потом и Августейшего посетителя первопрестольной армянской обители — Государя Наследника, принятые всеми с единодушным восторгом. Его Императорское Высочество провозгласил тост за здравие Патриарха Нерсеса.

7-го октября, Его Императорское Высочество изволил осматривать со всею подробностию древности и сокровища Эчмиадзинского храма и вторично прикладывался к святым мощам многих Апостолов и других Угодников. Потом, по обозрении обширных трапезных рал, помещения Эчмиадзинского Синода и древней монастырской библиотеки, пред выездом в Эривань делал смотр Кенгерлинской коннице, выстроившейся с Высочайше пожалованным ей знаменем за оградой монастыря. Государь Наследник изъявил кенгерлинцам Свое удовольствие и объявил им от имени Государя Императора благодарность за усердную их службу. Отправившись в Эривань и прибыв туда, [169] Его Императорское Высочество изволил войти в крепостной собор, где был встречен священником с крестом и святою водой. Потом Государь Наследник осматривал старый сардарский дом, комнату, где в 1837 г. изволил провести ночь Государь Император, и где до сих пор сохранилась собственноручная надпись Его Императорского Величества. После-того, Его Императорское Высочество осматривал арсенал, крепостные верки и пункт аттаки Эриванской крепости в Персидскую войну 1827 года, под начальством Князя Варшавского Графа Паскевича-Эриванского, Подробности этой аттаки имел счастие объяснять Его Императорскому Высочеству начальник главного штаба войск, находящихся на Кавказе, генерал-адъютант Коцебу, находившийся тогда при войсках, осаждавших Эривань. Потом Государь Наследник изволил осматривать в городе: лавки, караван-сарай, главную магометанскую мечеть, и везде был сопровождаем восторженными и радостными кликами народа. В городе Государь Наследник удостоил посещением женское благотворительное заведение Святой Рипсимы и Эриванское уездное училище, состоянием которых остался весьма доволен.

В тот же день, в 3 часа по полудни, при собрании всех лиц, составлявших свиту и сопровождающих в путешествии Его [170] Императорское Высочество, а также всех воинских, гражданских чинов и почетных жителей Эривани, Государь Наследник изволил принимать, по церемониалу, соображенному с восточным этикетом, высокостепенного и высокопочтенного Асис-хана, посланника от Его Величества Наср-Эддина Шаха Персидского, приехавшего в Эривань с поздравлением о благополучном прибытии Августейшего посетителя и для поднесения Его Императорскому Высочеству осыпанного брилиантами портрета Шаха и высшего знака персидского ордена Льва и Солнца. После этого, Асис-хан имел счастие представлять Государю Наследнику прибывших с ним сановников и затем откланялся.

8-го октября, по отслужении в крепостном соборе Божественной Литургии, Его Императорское Высочество изволил отправиться в дальнейший путь; на 15-й версте от Эривани осмотрел Грузинский линейный № 4-го батальон, и оставшись оным доволен, прибыть изволил в вожделенном здравии на ночлег в Делижан.

9-го октября, в 7 часов утра, сопровождаемый Казахскими агаларами Его Императорское Высочество изволил продолжать путешествие большею частью верхом, по случаю дурной дороги от сильных дождей, начавшихся с самого Эчмиадзинского монастыря. В 10 часов по [171] полудни того же дня, Государь Наследник прибыл верхом, кратчайшею дорогой чрез горы, от Астан-Беглинской на Салаоглинскую станцию, на Елисаветапольском тракте.

Здесь Его Императорское Высочество изволил принять почетные караулы от Грузинской дружины, от которой одна сотня прибыла для этой чести из Кахетии, и от Казахских агаларов, из которых многие удостоились высокого внимания Августейшего посетителя. До полуночи, площадка пред станциею, уставленная двумя рядами больших кибиток, назначенных для ночлега свиты и сопровождающих, была иллюминована шкаликами и разноцветными фонарями, а горы большими кострами огня. Пред кибитками толпились татары, оглашавшие окрестность громкими ура, а сотня Грузинской дружины пела по-русски гимн: Боже Царя храни.

10-го октября, пред выездом в дальнейший путь по тракту в Елисаветаполь, Его Императорское Высочество изволил делать смотр сотне Грузинской дружины, представлявшей прекрасный строй, в удобном, однообразном туземном костюме, приспособленном к местным потребностям. Костюм этот состоит: из белой папахи, малинового сафьяна бешмета с короткими рукавами, под коим есть другой бешмет с длинный рукавами, узкого исподнего платья, кожаных штиблет и обуви в [172] роде сандалий. Вооружение: кинжал, шашка и ружье, патронташ и сумка с десяти-дневным провиантом. Все ружейные приемы исполняются по команде на грузинском языке. Дружина эта состоит из 1,000 человек и содержит посты на Лезгинской кордонной линии. Его Императорское Высочество, осмотрев этот прекрасный строй, остался им весьма доволен и, от имени Государя Императора, изволил изъявить им благодарность за верную и храбрую их службу. Громкое и радостное ура неумолкало и тогда, когда уже Государь Наследник изволил отправиться в дальнейший путь, в сопровождении большого числа Казахских агаларов.

Комментарии

1. Пиандаз — парчевый ковер, подстилавшийся под ноги Грузинских царей в торжественных случаях.

2. На левой стороне рамки то же самое по-армянски.

Текст воспроизведен по изданию: Путешествие его императорского высочества наследника цесаревича // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 87. № 345. 1850