«КАВКАЗ — ЭТО ОГРОМНАЯ КРЕПОСТЬ…»

Кавказские войны — неотъемлемая часть российской истории. На протяжении трех столетий (XVII-XIX вв.) Россия боролась за обладание Кавказским регионом, вмешиваясь в междоусобные конфликты местных владетелей, подавляя антифеодальные движения кавказских народов, ведя длительные кровопролитные войны с претендовавшими на эти территории Ираном (Персией) и Турцией. Почти полвека пришлось потратить России на покорение народов Северного Кавказа. Эта колониальная война, начавшаяся с перенесения в 1817 году пограничной линии с р. Терек на р. Сунжу и закончившаяся в 1864 году присоединением к России Западного Кавказа, получила среди историков и публицистов название собственно Кавказской войны.

Занимавший в 1816-1827 гг. пост главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом герой Отечественной войны 1812 года генерал от инфантерии А. П. Ермолов следующим образом сформулировал задачи подчинения России горских народов: «Кавказ — это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо штурмовать ее или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого, так поведем же осаду» ¹.

За 11 лет А. П. Ермолову удалось подчинить России почти весь Северный Кавказ от черкесских племен на западе до дагестанских феодальных владений на востоке. Применяя тактику постепенного, но неуклонного продвижения вперед, главнокомандующий закреплял завоеванные территории целой системой крепостей (Грозная, Внезапная, Бурная), укреплений, казачьих постов и станиц. К крупнейшим горским селениям прокладывались дороги и просеки, непокорные аулы уничтожались или выселялись на равнину; антирусски настроенные владетели изгонялись и на их место ставились сторонники союза с Россией. Для удержания горцев в повиновении широко использовалась практика заложничества и круговой поруки, когда целые селения и районы несли ответственность за действия отдельных своих соплеменников.

Политика царской администрации в отношении горцев: захват земель, реквизиция скота и продуктов труда, использование населения в качестве даровой рабочей силы, нарушение обычаев, навязывание чуждых правовых норм и моральных представлений — вызывала повсеместное возмущение. Сменивший А. П. Ермолова на посту главнокомандующего российскими войсками на Кавказе генерал от инфантерии граф И. Ф. Паскевич в рапорте императору Николаю I от 6 мая 1830 года (Здесь и далее даты приводятся по старому стилю.) вынужден был признать: «Известно, сколь трудно вести войну в горах с народами, обладающими оными и решившимися на упорное сопротивление... Одна мысль лишиться дикой вольности и быть под властью русского коменданта приводит их в отчаянье... Мелкие владельцы скорее могут быть покорены видами личных своих выгод, но покорение вольных племен, ни от какой власти не зависимых, представляет более трудностей...» ².

С конца 20-х годов XIX века руководство национально-освободительным движением горцев Северного Кавказа переходит от крупных феодальных владетелей (ханов, беков) в руки мусульманского духовенства и феодализировавшейся родоплеменной верхушки. Было выработано и идеологическое обоснование этого движения — мюридизм. Мюридизм как религиозное учение зародился в Средней Азии в далеком XIV веке. Его основателем явился бухарский шейх Баха-уд-дин, глава воинствующего ордена накшбенди. Проповедуя во имя чистоты веры строгое исполнение всех предписаний основоположников суннитского ислама, шейх вместе с тем призывал к священной войне против неверных (иноверцев). Члены ордена — мюриды должны были посвящать свою жизнь духовному совершенствованию [59] во имя сближения с Аллахом. Они обязывались не только строго выполнять все требования шариата (свода духовных и светских правил, предписанных Кораном), как положено правоверным мусульманам, но и проводить время в постах и молитвах, стараясь во всем подражать поведению пророка Мухаммеда, описание поступков и деяний которого известно мусульманским богословам под названием Тариката. Посвятив себя служению Богу и участию в «священной войне» во имя распространения ислама, мюриды должны были слепо повиноваться своим религиозным наставникам — мюршидам и быть готовыми жертвовать по их приказанию собственным имуществом, семьей и даже жизнью.

Из Средней Азии учение шейхов накшбенди проникло в пределы Османской империи, а оттуда на Кавказ, прежде всего на территорию нынешних Азербайджана, Дагестана и Чечни. Первым кавказским мюршидом был провозглашен в 1824 году мулла Магомед из дагестанского села Яраг. Вместе с другими муллами он развернул энергичную пропаганду идей мюридизма. Проповедники мюридизма на Кавказе превратили идею газавата «священной войны» в основной догмат своего учения, а затем и в политический лозунг, служивший для разжигания фанатичной ненависти к русским и вообще всем немусульманам. «Магометане не могут быть под властью неверных... Кто считает себя мусульманином, для того первое дело — газават и потом исполнение шариата. Для мусульманина исполнение шариата без газавата не есть спасение», — учил Магомед Ярагский ³, вдохновляя горцев на бой за торжество ислама. Ему вторили другие проповедники мюридизма: «Сражайтесь с неверными вообще! Убивайте неверных! Приглашайте правоверных к сражению!» ⁴. Погибшим в священной войне обещалось вечное пребывание в раю, прощение всех грехов, совершенных в земной жизни. «Бог нам приказал вынуть меч из ножен для того, чтобы драться с неверными, и сказал: "Рай есть под тенью шашки, убитый против неверных есть живой, и будет он жить в раю, а кто будет бежать, тот есть ничтожный человек, и будущая его жизнь есть ад"», — разъясняли идеологи мюридизма главную обязанность мусульман ⁵.

Первое крупное вооруженное выступление под мюридистскими лозунгами произошло в 1825-1826 гг. в Чечне. А. П. Ермолову удалось подавить восстание, но это не предотвратило распространение идеи мюридизма среди горцев Северного Кавказа. В 1828 году мюршид Магомед Ярагский провозгласил своего зятя и одного из лучших учеников, тоже Магомеда, имамом (духовным и светским правителем) Дагестана и Чечни с титулом гази, что значит борец за веру. Именно этот деятель известен в российских источниках под именем Кази-Мулла. Гази-Магомед родился в 1795 году в аварском ауле Гимры. Он отлично владел арабским языком и знал наизусть весь Коран. К концу 1829 года на сторону имама стал почти весь Нагорный Дагестан, часть Аварии, Шамхальства Тарковского и ханства Казикумыкского. Под знамена Кази-Муллы собиралось временами до 20 тыс. человек. Отряды горцев в 1830-1832 гг. осаждали крепости Бурную, Внезапную, Грозную, город Дербент, захватили Кизляр, подожгли нефтепромыслы в Чечне. С огромным трудом новому главнокомандующему российскими войсками на Кавказе генералу от инфантерии барону Г. В. Розену удалось подавить движение. С помощью жестоких карательных экспедиций он принудил к внешнему изъявлению покорности большинство племен на территории нынешних Ингушетии, Чечни и Дагестана. 17 октября 1832 года пал главный оплот восстания — аул Гимры, при защите которого погиб сам Гази-Магомед.

Задача собирания сил мюридов выпала на долю второго имама — аварца Гамзат-бека (1789-1834). Всего за два года ему удалось не только восстановить позиции мюридизма в Чечне и Дагестане, но и захватить власть в Аварии, правители которой отказались присоединиться к газавату против русских. Однако в результате заговора сторонников свергнутой династии аварских ханов Гамзат-бек 19 сентября 1834 года был убит в мечети Хунзаха — столицы Аварии ⁶.

Третьим имамом Чечни и Дагестана стал опытный государственный и политический деятель, сподвижник Кази-Муллы Шамиль (1797-1871). Понимая, что бороться с Россией без создания собственных государственных и военных структур невозможно, [60] Шамиль образовал на подконтрольной ему части территории Северного Кавказа своеобразное теократическое государство — имамат. Чечня и Дагестан были разделены на административно-территориальные округа во главе с наибами ⁷ из числа самых преданных Шамилю людей. Наибы набирали себе стражу, назначали лиц, ответственных в аулах и общинах за сбор податей, заготовку продовольствия, оружия и боеприпасов, мобилизацию горских ополчений, разрешали судебные тяжбы. Ядро повстанческого войска составляли мюриды. Для поощрения отличившихся в боях против российских войск горцев вводились награды и знаки отличия. При планировании наиболее важных и крупных операций Шамиль собирал совет из особо приближенных наибов, кадиев ⁸ и улемов ⁹. Упрочению влияния Шамиля в Дагестане способствовала и его женитьба на вдове Гамзат-бека.

Первоначально российским войскам удалось нанести Шамилю ряд поражений. В июле 1837 года имам, блокированный отрядом генерал-майора К. К. Фези в селении Тилитль в Дагестане, вынужден был принять присягу на верность российскому императору, выдать аманатов (заложников) и прекратить военные действия. Однако капитулировать он не собирался, и на следующий год война возобновилась с новой силой. 22 августа 1839 года войска под командованием начальника Кавказской области генерал-лейтенанта П. X. Граббе после кровопролитной 9-недельной осады взяли штурмом резиденцию Шамиля аул Ахульго. Раненый имам с семьей и несколькими приближенными сумел бежать в Чечню ¹⁰.

Временный успех вскружил голову руководителям царской администрации на Кавказе. П. X. Граббе в докладе Николаю I о взятии Ахульго писал о совершенном успокоении края и проигрыше дела мюридизма, считая Шамиля «бесприютным и бессильным бродягой, голова которого стоит не более 100 червонцев». Но Николай I смотрел на вещи более трезво, наложив на полях доклада следующую резолюцию: «Прекрасно, но жаль, что Шамиль ушел, и признаюсь, что опасаюсь новых его козней. Посмотрим, что далее будет» ¹¹. Опасения российского императора вскоре оправдались. Уже весной 1840 года Шамилю удалось поднять новое восстание в Северном Дагестане, склонив на свою сторону андийцев, гумбетовцев, салатавцев и другие горские народности, а его сподвижнику Ахверды-Магоме — в Чечне. В своих обращениях имам призывал горцев к «священной войне» с неверными и угрожал различными карами тем владетелям, старшинам и священнослужителям, которые будут поддерживать русских. «Выходите на бой против проклятых, что вам доставит величайшие пользы, т. е.: рай, если вас истребят, а если вам удастся, то получите вещи и имущество проклятых Богом», — писал Шамиль ¹². Несмотря на ряд достигнутых в 1840-1841 гг. успехов российским войскам не удалось подавить восстание в зародыше. Тактика карательных экспедиций результатов не давала: после ухода войск «замиренные» горские племена восставали вновь. Неудачный поход в июне 1842 года командовавшего войсками на Кавказской линии и в Черномории П. X. Граббе против новой резиденции имама — аула Дарго в Ичкерии (юго-восточная горно-лесистая область Чечни) еще больше поднял авторитет Шамиля среди горцев. Раздосадованный Николай I отозвал П. X. Граббе с Кавказа. Следом за ним лишился поста главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом генерал от инфантерии Е. А. Головин. Однако и новому главнокомандующему генералу от инфантерии А. И. Нейдгардту ¹³ не удалось снискать лавров в Кавказской войне. К концу 1843 года большая часть Чечни и Дагестана (кроме отдельных укрепленных пунктов) перешла под контроль Шамиля. Посулами, угрозами и репрессиями он заставил примкнуть к восстанию даже лояльные России горские племена, выступавшие за прекращение войны и налаживание с русскими нормальных торговых и политических отношений.

В начале 1844 года на Кавказ были дополнительно переброшены из центральной России войска 5-го армейского корпуса. План летне-осенней кампании предусматривал нанесение войскам Шамиля мощных контрударов силами пяти отрядов: Назрановского, Чеченского, Дагестанского, Самурского и Лезгинского. К этому периоду Кавказской войны и относятся публикуемые ниже документы, выявленные в фондах Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), в так называемых Кавказских делах Главного управления Генерального штаба. Первый документ, датированный 2 апреля 1844 года, представляет собой обращение А. И. Нейдгардта к жителям Чечни и Дагестана. Объявляя о вновь прибывших на Кавказ войсках и угрожая восставшим жестокой расправой, главнокомандующий вместе с тем обещал от имени российского императора прощение и покровительство тем горцам, которые сложат оружие. Большая часть воззвания посвящена доказательству [61] несостоятельности и преступности политики Шамиля, его многочисленных «измен» России и притеснений, которым подвергалось с его стороны горское население. Распространение перед началом широкомасштабных боевых действий обращения А. И. Нейдгардта по аулам и селениям должно было, по замыслу российского командования, способствовать ослаблению позиций Шамиля в Чечне и Дагестане. Второй документ — это рапорт офицера для поручений при главнокомандующем Отдельным Кавказским корпусом полковника Н. И. Вольфа ¹⁴ военному министру А. И. Чернышеву ¹⁵ от 14 апреля 1844 года, содержащий сведения о политическом положении на Северном Кавказе.

Однако ни широкомасштабные военные и политические приготовления, ни массированная пропагандистская обработка населения не помогли А. И. Нейдгардту добиться перелома в ходе войны. Обладавшим значительным превосходством в живой силе и вооружении российским войскам удалось вытеснить отряды восставших из Акушинского (Даргинского) округа и присоединить к империи находящиеся в Южном Дагестане владения Елисуйского султана Даниель-бека, перешедшего на сторону Шамиля ¹⁶. Недовольный пассивностью действий А. И. Нейдгардта, Николай I назначил 27 декабря 1844 года новым верховным главнокомандующим на Кавказе генерала от инфантерии князя М. С. Воронцова. Последнему удалось летом 1845 года занять и разрушить ставку Шамиля — аул Дарго. Однако на обратном пути российские войска попали в окружение и понесли большие потери. Кровопролитная Даргинская экспедиция заставила М. С. Воронцова вернуться к прежней ермоловской тактике покорения Северного Кавказа. Постепенное продвижение вперед с возведением на завоеванных территориях новых линий укреплений, прочное тыловое обеспечение, уничтожение враждебных аулов одновременно с предоставлением льгот мирным горцам, внесение раскола в ряды восставших и изоляция их руководителей, прием на военную службу и в гражданскую администрацию Кавказа феодальной верхушки горских племен сделали свое дело. Неудачная для России Крымская война 1853-1856 гг. лишь продлила агонию мюридистского движения. Разоренные многолетней войной горцы покидали отряды Шамиля. 25 августа 1859 года в высокогорном дагестанском ауле Гуниб последний имам Чечни и Дагестана сложил оружие и был поселен с семьей в Калуге. Еще через 5 лет было завершено покорение Западного Кавказа.

Ликвидация феодальной раздробленности Кавказа и многих родоплеменных пережитков, включение его в общероссийский рынок способствовали упрочению позиций России в регионе. Последним отголоском некогда мощного национально-освободительного движения горцев явились восстания в ряде районов Дагестана и Чечни в период русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Эти выступления были сравнительно легко подавлены российскими войсками. Новые подданные Российской империи в своей массе проявили лояльность победителям. Более того, сформированные из горцев воинские части самоотверженно защищали границы и национальные интересы России на Дальнем Востоке в русско-японскую войну 1904-1905 гг. и на фронтах первой мировой войны 1914-1918 гг.

Публикация И. В. КАРПЕЕВА, кандидата исторических наук

ОБРАЩЕНИЕ А. И. НЕЙДГАРДТА К ГОРЦАМ

Во имя Бога всемогущего!

Командир Отдельного Кавказского корпуса ¹⁷, главноуправляющий гражданской частью и пограничными делами Кавказского и Закавказского края генерал-адъютант А. И Нейдгардт — ханам ¹⁸, бекам ¹⁹, кадиям, эффендиям ²⁰, муллам и всему народу дагестанскому и чеченскому.

Смуты и кровопролития, которым подвергаются уже столько лет земли кавказских горцев, обратили особенное высочайшее внимание государя императора всероссийского, и его императорское величество решился восстановить в нынешнем году спокойствие и благоденствие в этой части Кавказа.

На сей конец прибыли сюда новые войска, а в случае надобности могут прибыть еще более подкреплений из огромной российской армии, о силе коей можете вы узнать сами от ваших единоземцев, бывших в России.

Народы Дагестана и Чечни! Объявляю вам, что войска назначены отнюдь не для истребления магометанской веры и разорения народа, как вас ложно уверяют, но для наказания Шамиля и поборников этого наглого обманщика, который из личных видов корысти и властолюбия возмутил горские общества и предал их всем бедствиям войны, а сам лично избегает всякой опасности и скрывается от [62] русской пули, в то время как он вас, обманутых, посылает на жертву; который проповедует равенство и истребление всех наследственных властей с единственной целью завладеть наследиями ханов и беков и наполнил ваши аулы ненавистными и жестокими муртозагатами ²¹, не щадящими ни жизни, ни достояния невинных жителей, обременил вас тяжкими налогами и подвергнул все население презренному игу самовластия; который объявляет себя вашим защитником и покровителем, а между тем знаменует везде свое присутствие только казнями и разорением: в Казикумыхе ²², в Аварии ²³, в Андии ²⁴, в Шамхальском владении ²⁵ и, наконец, в Ичкирях, где он так бесчеловечно и вероломно истребил все народонаселение аула Цонтери ²⁶, не исключая ни стариков, ни женщин, ни детей; который взамен утраченного благосостояния дает вам только ложные и несбыточные обещания, между прочим о скором прибытии сюда армии турецкого султана, еще недавно объявившего, что он ни в каком случае не нарушит данного им торжественного слова никогда не содействовать кавказским горцам против законного их государя ²⁷.

Чеченцы и дагестанцы! Вскоре войска российские будут среди вас. Повторяю, что они прибыли на избавление ваше от вашего притеснителя, на защиту слабых, раскаивающихся в своих заблуждениях и увлеченных только силою в возмущение.

Именем великого государя императора всероссийского, который отдал в мои руки все способы подвергнуть мятежников заслуженному наказанию, но желает предать их проступки милостивому забвению, объявляю полное прощение всем тем, которые словом или делом содействовали Шамилю и ныне явятся с покорностию и раскаянием. Объявляю, что для охранения неприкосновенности веры, мечетей, обычаев, собственности и народного управления тех, которые обратятся к долгу присяги и верноподданства, будут приняты особые меры, которые упрочат все эти преимущества за вами на незыблемых и навсегда неизменных основаниях; но вместе с тем объявляю вам и то, что все аулы и общества, которые впредь окажут содействие Шамилю и его сообщникам и сопротивление законной власти, подвергнутся также строжайшей казни, не в пример прежним временам, что те племена, которые впредь выселяться будут в горы или уже выселились и не возвратятся ныне же на прежние места жительства, лишатся навсегда земель своих.

Что касается до акушинцев ²⁸ и цудахаринцев, то условия, на которых может быть принята их покорность, будут объявлены им особо начальником Дагестанского отряда ²⁹.

Дагестанцы и чеченцы! Нынешний год должен решить вашу участь; она зависит от вас. Избирайте: покоряясь добровольно законной и благотворной власти, вы заслужите неизреченные милости государя императора, пекущегося равно о счастии и благоденствии всех своих подданных; упорствуя в своем заблуждении и встречая отряды наши неприязненно, вы подвергнетесь вместе с Шамилем казням и разорению от грозного орла России ³⁰, который является в одно и то же время там, где восходит солнце и где оно садится в море и перелетает через Казбек и Эльбрус, как через небольшие пригорки.

РГВИА, ф. 38, oп. 7, д. 104, лп. 75-77об. Копия.

РАПОРТ ПОЛКОВНИКА Н. И. ВОЛЬФА ВОЕННОМУ МИНИСТРУ А. И. ЧЕРНЫШОВУ О ПОЛИТИЧЕСКОМ ПОЛОЖЕНИИ В ЧЕЧНЕ И ДАГЕСТАНЕ

(Документ публикуется в сокращении.)

[...] Имею честь представить на благоусмотрение Ваше некоторые сведения относительно политических сношений наших с кавказскими горцами и мер, которые имеются в виду или приводятся уже в исполнение для облегчения предстоящих военных действий и ослабления влияния Шамиля [...]

В Южном Дагестане эти политические меры получили наибольшее развитие, как потому что здесь находится более покорных обществ и, следовательно, более посредников и агентов для сношений с непокорными, так и потому что генерал-майор князь М. З. Аргутинский ³¹ особенно хорошо знаком с краем, постиг дух горцев и умеет с ними расправляться. Беспрестанною бдительностью, выбором искусных лазутчиков, которые уведомляют его обо всем своевременно, иногда строгими мерами наказания или поощрением и наградами влиятельных лиц или отличившихся преданностью к нам и особенными подвигами умел он охранить доселе спокойствие в Кюринском ³² и Казикумыкском ханствах, за исключением двух селений [63] последнего, которые передались Шамилю. Многочисленные милиции, собираемые от сих обществ и от Кубинского уезда, дерутся хорошо даже против своих единоземцев и это позволяет сберегать нашу регулярную пехоту для решительных действий и вместе с тем поселяет выгодный для нас дух вражды между южно- и северодагестанцами [...]

В Среднем Дагестане успешное дело под Дювеком 4 марта ³³ восстановило спокойствие в Дербентском военном округе. Правителем Кайтага ³⁴ и участка Терекема с утверждения господина корпусного командира назначен майор Джамов-бек, второй сын последнего уцмия ³⁵ Кайтагского Адиль-хана ³⁶, коего род, равно как и род брата его Муртузали, погиб во время кровавых семейных распрей уцмийского дома, прекратившихся только в 1836 году, когда третий сын уцмия погиб в Великенте под кинжалами своих родственников, убитых в свою очередь приверженцами Адиль-хана. Джамов-бек спасся один из этого общего побоища и назначен был в том же году правителем Кайтага под надзором Великентского пристава ³⁷. Но в последние годы по проискам своих врагов он подвергнулся подозрениям начальства и лишился почти всякого влияния, особенно с введением гражданского управления в обществах, прилегающих к Дербенту. Все те, которые искали случай его коротко узнать, отзываются о нем как о человеке отличного ума, мужества и твердости характера, пользующимся большим уважением во всех обществах Среднего Дагестана и много содействовавшего к удержанию их в повиновении до последней измены акушинцев. Ныне Джамов-бек распоряжается весьма хорошо в обществах, подчиненных его управлению, строго наказал некоторых главных виновников возмущения и умеет заставить всех беспрекословно исполнять приказания начальства.

Он и правитель Табасарани ³⁸ Ибрагим-бек Карчагский будут весьма полезными орудиями во время предстоящих в мае экспедиций для прочного восстановления и утверждения спокойствия в Среднем Дагестане.

Что касается до общества Дарго, то первою политическою мерою должно быть строжайшее наказание оного за его последнюю ничем не оправданную измену; должно истребить все и не оставить камня на камне в селениях Акуше и Цудахаре, если они не исполнят беспрекословно всех требований правительства и не выдадут главных зачинщиков мятежа. Тогда и только тогда, после этого урока, все горцы поймут, какой участи они подвергнутся в случае сопротивления, и оценят даруемое всем покоряющимся всемилостивейшее прощение. Весьма вероятно, что акушинцы и цудахаринцы готовы без боя покориться на прежних условиях, но подобная покорность принесла бы больше вреда, нежели пользы; нужны верные залоги за будущее их повиновение, а для этого нужно, чтобы они испытали все последствия настоящего их бунта. В этом смысле будут действовать начальники Дагестанского и Самурского отрядов [...] В сношениях с этими обществами лучшими посредниками будут акушинский кадий Сугум, 80-летний старец, умный, честный и вполне нам преданный, который сохранил еще большое влияние в Акуше. Он употреблял и употребляет все усилия, чтобы удержать своих единоплеменников от враждебных против нас действий; в вознаграждение за его приверженность господин корпусной командир предписал генерал-майору Ф. К. Клугенау ³⁹ из числа 15 тыс. баранов, отбитых у акушинцев нынешнею зимою, отделить 4 тыс., принадлежавших Сугуму, и отдать их на сохранение шамхалу Тарковскому ⁴⁰, с тем чтобы возвратить оные кадию по занятии нами Акуши.

В Северном Дагестане большая половина жителей Шамхальства Тарковского переселена Шамилем на Салатавскую землю, к гумбетовцам ⁴¹ и прилежащим племенам; они находятся ныне в таком бедственном положении, что, без всякого сомнения, за исключением весьма немногих ожидают только появления наших отрядов, чтобы покориться и переселиться на прежние места жительства. Салатавцы также колеблются, и постоянный престарелый их дипломат Джемал Черкеевский, как кажется, весьма склонен вступить опять в переговоры с начальством. Обстоятельства укажут, какие меры наказания нужно будет употребить против этого общества. В Аварии сильнейшим и влиятельнейшим лицом после Шамиля должно ныне считать Хаджи-Мурата ⁴², бывшего некогда вернейшим приверженцем Аварского ханского дома. Он имеет доселе тайные сношения с некоторыми приверженными нам лицами в Северном Дагестане, и господин корпусной командир имеет в виду воспользоваться этим обстоятельством. [...]

На левом фланге Кавказской линии чеченцы приведены в страх прибытием войск 5-го пехотного корпуса, коему долго они не хотели верить; с другой стороны, вероломное истребление всего [64] населения аула Цонтери возбудило сильный ропот против Шамиля. Здесь, так же как и в Дагестане, везде заметны колебание, нерешимость и утомление; но влияние главных предводителей и их многочисленных муртозагатов так велико, что это расположение умов не произведет, по всей вероятности, ничего в нашу пользу, до тех пор пока мы не одержим силою оружия положительных и решительных успехов, которым значительно будет содействовать деятельное употребление высочайше указанных политических мер. Ныне сношения начальства с чеченцами весьма редки и до крайности затруднены; но с движением наших отрядов в горы они значительно облегчатся, тем более что на линии находятся несколько лиц, еще не утративших влияние свое на своих соплеменников; между прочими — Дукай, кадий Ауховский ⁴³, бывший Андийский кадий Мусса, старшина аула Цонтери, который убил Шуаип-муллу ⁴⁴, и многие другие.

Между тем представленная уже на благоусмотрение Вашего сиятельства прокламация к чеченским и лезгинским племенам (См.: Обращение А. И. Нейдгардта к горцам.) препровождена к начальникам всех действующих отрядов, коим предписано господином корпусным командиром распорядиться таким образом, чтобы это воззвание достигнуло непременно самых отдаленных аулов за несколько дней до начала военных действий [...] Должно надеяться, что эта прокламация и объявление всемилостивейшего прощения, поддержанное присутствием сильных отрядов, готовых вступить в бой, произведут большое впечатление на умы непокорных или возмутившихся горцев и значительно ослабят влияние Шамиля. Несколько экземпляров сего воззвания отправлено также к командующему войсками на Кавказской линии и к начальнику Черноморской береговой линии ⁴⁵ для распространения оного в Закубанском крае, дабы все вообще горцы поставлены были в известность о всемилостивейшей воле государя императора [...]

Комментарии

1. Военная энциклопедия. М.; СПб., 1913. Т. XI. С. 226.

2. РГИА, ф. 1018, оп. 3, д. 255, лл. 2-4.

3. РГВИА, ф. 846, оп. 16, д. 6550, лл. 20-21. Кавказский сборник. Тифлис, 1886 г. Т. X. С. 20.

4. Кавказский сборник, Тифлис, 1896. Т. XVII. С. 353.

5. Фадеев А. В. Россия и Кавказ первой трети XIX в. М: Изд-во АН СССР. 1960. С. 322-323.

6. РГВИА, ф. 205, oп. 1, д. 130.

7. Наиб — наместник, правитель округа или провинции. В имамате Шамиля — его уполномоченный, осуществляющий военную, административную и духовную власть на определенной территории.

8. Кади (кази) — судья в мусульманских странах, в ряде областей Кавказа — титул духовного и светского правителя.

9. Улем — богослов у мусульман.

10. Милютин Д. А. Описание военных действий 1839 г. в Северном Дагестане. СПб.: Типография военно-учебных заведений, 1850.

11. Военная энциклопедия. М.; СПб., 1912. Т. VIII. С. 438.

12. РГВИА, ф. 482, оп. 1, д. 63, лл. 140-141.

13. Нейдгардт Александр Иванович (1784-1875) — генерал-адъютант, генерал от инфантерии, главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом (1843-1844).

14. Вольф Николай Иванович (1811-1881) — генерал-лейтенант, участник Кавказской войны. В 1844 г. — полковник, офицер для поручений при главнокомандующем Отдельным Кавказским корпусом А. И. Нейдгардте. За участие в Даргинской экспедиции 1845 г. получил чин генерал-майора. В 1846-1854 гг. обер-квартирмейстер главного штаба Отдельного Кавказского корпуса.

15. Чернышев (Чернышев) Александр Иванович (1786-1857) — светлейший князь, генерал-адъютант, генерал от кавалерии, военный министр России (1832-1852), председатель Государственного совета (1848-1856).

16. РГВИА, ф. 14719, оп. 3, д. 305-309, 311, 312.

17. 21 декабря 1815 г. из 19-й и 20-й пехотных дивизий был образован Отдельный Грузинский корпус, переименованный в августе 1820 г. в Отдельный Кавказский корпус. В конце 1857 г. корпус был преобразован в Кавказскую армию.

18. Хан — титул феодального владетеля в мусульманских странах.

19. Бек — титул, означавший принадлежность к дворянству или чиновной верхушке в мусульманских странах.

20. Эфенди (турецк. — повелитель, господин) — форма обращения в Османской империи, в частности к духовенству, чиновникам, иностранцам.

21. Муртозагатами называли особо фанатичных мюридов, из которых комплектовалась гвардия и полиция Шамиля.

22. Имеется в виду Казикумыкское ханство — феодальное владение в Центральном Дагестане, населенное казикумыками (дословно «кумыкские воины за веру», под этим названием объединялись современные лаки, лакцы), даргинцами и аварцами. 12 июня 1820 г. российские войска разбили ополчение последнего правителя Казикумыка — Сурхай-хана и присоединили ханство к России. Управление Казикумыком было поручено союзным России кюринским ханам. В 1867 г. на территории ханства был образован Казикумыкский округ Дагестанской области.

23. Авария — область и одноименное феодальное владение в Центральном Дагестане. После смерти в 1823 г. Султан-Ахмед-хана находилась под протекторатом России. В начале 40-х годов XIX в. Авария была занята войсками Шамиля.

24. Андия — область на северо-западе Дагестана, населенная андийцами — народностью, родственной аварцам. Перешла под контроль России в 1859 г. В 1867 г. на ее территории был образован Андийский округ Дагестанской области.

25. Имеется в виду Шамхальство Тарковское, образовавшееся в конце XV в. феодальное владение в Северном Дагестане, населенное по преимуществу кумыками. С 1776 г. находилось под российским протекторатом. В 1813 г. по Гюлистанскому мирному договору с Персией присоединено к России. В 1867 г. вошло в состав Темир-Хан-Шуринского округа Дагестанской области.

26. Чеченский аул Цонтери был разрушен Шамилем 15 марта 1844 г. за отказ его населения присоединиться к газавату (священной войне) против России и убийство Мичиковского наиба Шуаип-муллы.

27. Для поднятия духа своих сторонников Шамиль обещал восставшим горцам скорое прибытие на Северный Кавказ то турецких, то персидских войск. Вопреки своим обещаниям России Турция оказывала восставшим горцам активную помощь деньгами и оружием.

28. Акушинцы (даргинцы) — одна из основных народностей Дагестана. Жители аула Цудахар входили в Даргинский племенной союз, сыгравший решающую роль в отражении нашествия войск персидского Надир-шаха на Дагестан в 30-40-х годах XVIII в. После поражения 19 декабря 1819 г. при селении Лаваши даргинцы приняли российское подданство, сохранив внутреннее самоуправление. В 1826 г. за верность России А. П. Ермолов сложил с Акуши ежегодную дань в 3 000 руб. серебром.

Даргинцы примкнули к мюридистскому движению одними из последних под давлением военных успехов Шамиля, установившего в 1843 г. контроль почти над всей территорией Дагестана. Возмущенное изменой командование российских войск на Кавказе потребовало от даргинцев выдать «Мехмед-кадия Акушинского, Аслан-кадия Цудахаринского и главных виновников последнего восстания», представить «аманатов из почетнейших семейств», платить ежегодную дань «по 1 руб. серебром от каждой сакли», содержать в исправности «военные дороги, через их земли пролегающие или имеющие быть впредь устроенными» (РГВИА, ф. 38, оп. 7, д. 104, лл. 71-74). В 1844 г. российские войска вытеснили из Акуши отряды Шамиля и даргинцы вновь приняли подданство России.

29. Командующим Дагестанским отрядом в 1844 г. был Лидерс Александр Николаевич (1790-1874) — генерал-адъютант, генерал от инфантерии.

30. Имеется в виду двуглавый орел — герб Российской империи.

31. Аргутинский-Долгоруков Моисей Захарович (1797-1855) — князь, генерал-адъютант, генерал-лейтенант, участник Кавказской войны. В 1844 г. — генерал-майор, командующий Самурским отрядом.

32. Кюринское ханство — вассальное России феодальное владение в Южном Дагестане. Кюринские ханы состояли на российской военной службе и участвовали со своей милицией в военных действиях против восставших горцев.

33. Имеется в виду поражение восставших кайтагцев и табасаранцев при селении Дювек 3 марта 1844 г.

34. Кайтаг — феодальное владение в Восточном Дагестане, включенное в состав России в 1819 г.

35. Уцмий — титул правителей Кайтага.

36. Уцмий Адиль-Гирей-хан — последний независимый правитель Кайтага. Смещен с поста в 1819 г. В ночь с 3 на 4 октября 1822 г. был убит во время ссоры со своим племянником Эмир-Гамза-беком, назначенным царскими властями временным правителем Кайтага, но без титула уцмия и с подчинением коменданту Дербента. Гибель Адиль-хана положила начало многолетней семейной распре рода кайтагских уцмиев.

37. Великент — селение в Кайтаге; пристав — руководитель российской военной и гражданской администрации в областях Кавказа, контролируемых царским правительством.

38. Табасарань — феодальное владение в Восточном Дагестане, включенное в 1819 г. одновременно с Кайтагом в состав Российской империи. В 1867 г. эти территории в административном отношении были объединены в Кайтаго-Табасаранский округ Дагестанской области.

39. Клюки фон Клюгенау (Клугенау) Франц Карлович (1791-1851) — генерал-лейтенант, участник Кавказской войны. В 1844 г. — генерал-майор, один из руководителей российских войск в Северном Дагестане.

40. Абу-Мусселим-хан, шамхал Тарковский (1836-1860).

41. Гумбетовцы — народность в Северном Дагестане, родственная аварцам.

42. Хаджи-Мурат (конец 90-х годов XVIII в. — 1852), один из организаторов убийства второго имама Чечни и Дагестана Гамзат-бека, за что получил от российских властей чин прапорщика милиции. В 1841 г. вступил в конфликт с регентом Аварии Ахмед-ханом Мехтулинским, был обвинен в измене, арестован и отправлен в Темир-Хан-Шуру. По дороге бежал и примкнул к Шамилю, став одним из ближайших его сподвижников. В 1848 г. по болезни опоздал к защите укрепленного аула Гергебиль, в связи с чем Шамиль стал подозревать Хаджи-Мурата в неверности и лишил его в 1851 г. наибства. Перейдя на российскую сторону, безуспешно пытался вызволить свое семейство, оставшееся на контролируемой Шамилем территории Дагестана. 22 апреля 1852 г. бежал от русских и при преследовании погиб.

43. Ауховцы — народность в Дагестане, родственная аварцам.

44. Шуаип-мулла — один из наибов Большой Чечни, сподвижник Шамиля. Убит в ауле Цонтери 6 марта 1844 г.

45. Черноморская береговая линия — часть Кавказской линии укреплений, предназначавшаяся для контроля восточного побережья Черного моря и предотвращения связей Турции с восставшими горцами.

Текст воспроизведен по изданию: "Кавказ - это огромная крепость..." // Военно-исторический журнал, № 2. 1997