Письмо Н. Н. Муравьева к А. П. Ермолову.

Генерал-адъютант, генерал-от-инфантерии Николай Николаевич Муравьев был назначен наместником Кавказа и главнокомандующим отдельного кавказского корпуса, в ноябре 1854 года, на место кн. М. С. Воронцова. По осмотре кубанской линии, новый главнокомандующий прибыл на левый фланг в исходе января месяца 1866 года и из крепости Воздвиженской направился в Грозную, откуда, в начале февраля 1855 года, отправил Ермолову ныне впервые печатаемое письмо. — Ред.

Крепость Грозная, февраль 1855 г.

Милостивый государь, Алексей Петрович! В углу двора обширного и пышного дворца, в коем сегодня ночую, стоит уединенная, скромная землянка ваша, как укоризна нынешнему временя. Из землянки вашей, при малых средствах, исходила сила, положившая основание крепости Грозной и покорению Чечни. Ныне средства утроились, учетверились, а все мало, да мало! деятельность вашего времени заменилась бездействием; тратящаяся ныне огромная казна не могла заменить бескорыстного усердия, внушенного вами подчиненным вашим для достижения предназначенной вами цели. Казна сия обратила грозные крепости ваши в города, куда роскошь и удобства жизни привлекли людей сторонних (женатых), все переменилось, обстроилось; с настойчивостию и убеждением в правоте своей требуют войск для защиты; войска обратились в горожан, и простота землянки вашей не поражает ослабевших воинов Кавказа, в коих хотя дух и не исчез, но силы стали немощны.

Такое состояние дел, конечно, подало повод и к частным злоупотреблениям начальников; хоть солдата не грабят, но пользуются трудами его, как работою тяглового крестьянина, состояние, которое солдат предпочитает строевой службе; Посудите, каково мое положение исправить, в короткое время, беспорядки, вкоренившиеся многими годами беспечного управления, а в последнее время и совершенным отсутствием всякой власти и управления! Труд великий, поздних последствий которого я не увижу и который доставит мне только нарекание всего населения! Но вы, зная меня, убедитесь, что его меня не остановит: если не достигну конца, то дам направление сему великому делу, поглощающему и силы, и казну России. [543]

В землянку вашу послал бы их учиться, но академия эта свыше их понятий.

Не скажу, чтобы здесь не было покорности, напротив того, здесь все покорны; но покорность эта не приводит их к изучению своих обязанностей, а только в исполнению того, что прикажут. Надобно пока и этим довольствоваться с надеждою на время, которое выкажет сотрудников, ибо дарований здесь встречается более, чем в России; но все погрязло в лени и усыплении.

От многих слышал справедливые суждения, что ваша Грозная крепость служила основанием покорения Чечни, и в самом деле, ныне вид им множество огромных мирных аулов, приселяющихся под стены строимых нами укреплений. Чеченцы эти ходят с нами в экспедицию и бесщадно дерутся против непокорных родственников. Уже здесь учреждено пять наибств, есть пристава и суд, установленный в подражание вашего кабардинского суда.

Я был в Нальчике, где устав ваш и прокламация служат единственным руководством для дел, встречающихся не только между кабардинцами, но даже и между племенами, живущими в горах.

Край этот, чрез который в 1816 году нельзя било проезжать без сильного конвоя и пушек, ныне спокоен, благодаря началу, вами положенному, и я надеюсь, что народы сии не пошевелятся при теперешних военных обстоятельствах, и не прельстятся возванием, разве увидят среди себя иностранные войска, чему не предвижу возможности даже на правом фланге нашем, который частию объехал, не касаясь Черноморья.

Заключаю письмо похвалою сыну вашему, который служит хорошо, деятельно и поручения, ему даваемые исполняет с точностию и отчетливо; он мне полезен; теперь находится по поручению в Кизляре.

После завтра надеюсь возвратиться в Владикавказ, где думаю провести несколько дней до переезда моего через горы.

Примите и проч. Николай Муравьев.

Примечание. Автор письма, да и сам кажется Алексей Петрович, как надо полагать с разрешения Муравьева, не считали нужным держать этот документ под спудом и он разошелся по России и в особенности по Кавказу во множестве списков (Мы имеем несколько списков, из них два от И. А. Пузыревского из бумаг Н. В. Кукольника и от Л. Павлищева. Ред.). Служащие на Кавказе, завещанные управлением предместника Муравьева кв. М. С. Воронцова — приняли это письмо как прямой вызов, как незаслуженное обвинение, тем более оскорбительное, что оно исходило от человека, едва лишь два месяца пробывшего на Кавказе. Общее негодование служебно-кавказского мира выразилось в ниже приводимом письме кн. Святополк-Мирского. — Ред.

Текст воспроизведен по изданию: Письмо Н. Н. Муравьева к А. П. Ермолову // Русская старина, № 11. 1872