КОЛЕНАТИ Ф.

Восхождение на Казбек в 1844 году

(Доктора Коленати).

Кавказ издавна уже обращал на себя внимание ученых, каковы Гмелин, Паллас, Рейнегс, Эйхвальд, оба Паррота, Купфер и пр., которые и составили превосходные описания многих его местностей; только исследования их преимущественно были обращены собственно, на Закавказье. Странно, что никто из них, исключая двух Парротов, не обратил надлежащего внимания на Казбек, который первый бросается [394] в глаза путешественнику, едущему из Европейской России! Да и Парроты, хотя и подымались на Казбек, но не достигли его вершины и измерили только высоты различных его пунктов, впрочем, довольно неверно, как мы увидим впоследствии; настоящую высоту всей горы определили они приблизительно и, следственно, неточно. В этих измерениях и заключается вся услуга Парротов; отдельных наблюдений над растительностью, геогностическим составом, ледниками Казбека они не делали. Гг. Парроты полагали даже, что на целом Кавказском хребте нет ледников; Г. Коленати нашел их на Казбеке восемь. Рейнегс описывает Казбек в своем путешествии и даже прилагает рисунок и карту его; только сомнительно, чтоб он подымался на него, потому что и самое описание и чертежи, по выражению Г. Коленати, слишком, фантастические.

Итак Г. Коленати первому мы обязаны точным описанием и определением настоящей высоты Казбека. Не распространяемся в излишних похвалах; предлагаем прямо на суд просвещенной публики подвиг Г. Коленати, который, сам за себя говорит лучше всех похвал.

Между станциями Коби и Казбек, в ясную погоду открывается в первый раз взорам путешественника снеговая гора Тот-Хог и вершина самого Казбека. «В 1843 году» говорит Г. [395] Коленати: «она представлялась мне совершенно в другом виде. Восточный отрог ее заканчивался острием и склонялся несколько к юго-востоку; теперь же этот отрог был необыкновенно округлен и казался ниже, по крайней мере одинаковой высоты с западным отрогом. Это значило, что количество снега в настоящее время поубавилось на Казбеке, и, следственно, можно было заранее надеяться на успешное окончание моего предприятия — взобраться на вершину горы.»

Только на следующий день облака заволокли ледяное чело горы, и начались грозы с сильными дождями.

«Два месяца здесь не было дождя», говорили нашему неустрашимому путешественнику жители Казбека и Гёржеты; «а теперь, когда ты хочешь «подняться на Кирван-Цвери (ледяная гора), и «дождь идет и гром гремит. Цанистай доказывает тебе этим, что твое намерение — великий грех».

В это время непогоды, 8 (20) Августа, начала бушевать бешенная балка (куро, как зовут ее Осетины). Эта пропасть находится в полуторе версте от укрепления Казбека; издали она представляет в виде скалистой стены, вогнутой наподобие полумесяца. Если же рассматривать вблизи, она состоит из трех пропастей; из них две ближайшие загибаются к северу, почти под [396] прямым углом. Когда горные снега начинают сильно таять, а также во время больших дождей, эти пропасти совершенно наполняются водою; обломки сланцевых пород, оторванные снеговыми и дождевыми потоками, запирают всякий выход этой воде, которая постоянно прибывает и, в заключение, разрывает эту естественную плотину, увлекая все в Терек.

В то время собралось у входа в пропасть такое множество камней и напор воды был так силен, что Терек остановился в своем течении на несколько минут в таком месте, где наибольшая высота его падения, именно 20 футов на протяжении четверти версты. Почтовую телегу со всею упряжью перебросило как щепку на противоположный берег реки. Человеколюбивый доктор бросился помогать людям; но этот подвиг нашему путешественнику стоил сильной лихорадки, которая два дня продержала его в постели.

11 (23) Августа погода прояснела, пароксизм лихорадочный прошел, и Г. Коленати, несмотря на усталость и слабость после болезни, отправился на гору. Товарищами и провожатыми ему были Давид Циклур, Грузин Иван Гиго, уроженец деревни Гержети, Радеван и Егор Пицхелауро, жители укрепления Казбек, — люди, как он сам говорит, сильные, храбрые и, главное, хорошо знающие местность. [397]

Наши путешественники направили первый путь свой к деревне Гержеты, лежащей против станции Казбек. Жители ее называют себя Кейс-суретами; они не едят свинины и не пускают даже к себе через Терек свиней. Гиго тамошний уроженец, один из проводников, просил Г. Коленати не брать с собою свинины, чтоб не осквернить священного Казбека. Девушки Гержетские редко выходят замуж за Грузин; но гораздо чаще вступают в брак с Осетинами и Ингушами.

Паррот и Энгельгард в своем путешествии утверждают, что жители Гержети — Грузины: Г. Коленати, согласно с их собственным показанием, считает их за смешанное поколение Грузинов и Осетинов. Они не признают ни Христианской, ни мухаммеданской религии.

Из Гержети путешественники поднялись на гору, которая возвышается на 235 туазов над станциею Казбек; здесь находится церковь Св. Троицы, построенная в 787 году Грузинскою царицею Тамарою; церковь эта зовется Цминда-Самеба. На северном склоне горы, близ проезжей дороги, разбросаны партии берез; под ними растет во множестве мелкими кустиками черника (vaccinium arctostaphylos, vitis idaea); остальное пространство занимала Кавказская скабиоза (Scabiosa caucasica) и Кавказский василек (centaurea [398] caucasica), которые в то время были в полном цвету.

В Цминда-Самеба путешественники провели ночь и следующий день, по причине грозы и сильного дождя.

13 (25) Августа утром, отправились они выше, по горному хребту, в так называемый Вифлеем, — место, почитаемое Грузинами святынею; оно в четырех верстах от Цминда-Самеба и означено каменною пирамидою. Путь сюда лежал через луга, покрытые растениями Альпийской Флоры, по склонам, поросшим Кавказским багульником (rhododendron caucasicum) или тека, как называют его Грузины.

Здесь путешественники остановились, чтоб сделать барометрическое измерение, которое определило высоту местности — 502 сажени над станциею Казбек; потом они поднялись вверх по узкой тропинке к Нино-Цминда, небольшому полуразвалившемуся зданию, выстроенному из трахитового порфира.

На этой высоте исчезли уже все явнобрачные растения; только мхи и ягели покрывали обнаженные горные породы. Сильная снеговая метель с дождем и холод принудили путешественников искать по возможности спокойного ночлега; барометрические наблюдения, по причине непогоды, производить тоже было нельзя, и они спустились в пропасть, которая, как оказалось [399] после, была в 18 сажен глубиною; здесь, после долгих исканий, успели они открыть среди снега небольшую площадку, покрытую приземистыми горными растениями, и расположились на ней. Высота местности, как после показали барометрические наблюдения, была 520 сажен над станциею Казбек. Хребет горы, на котором стоит Нино-Цминда, продолжается еще к юго-востоку и весь покрыт снегом: в пропасти, где ночевали путешественники, также во многих местах лежал снег.

14 (26) Августа, целый день стояла ясная погода, и Г. Коленати с проводниками, чтоб не терять времени, с пятого часа утра пустились в путь; они переправились через источник реки Джари и повернули к главному леднику того же имени; трудно, однакож успешно, с помощью горных башмаков, подкованных гвоздями, совершили они переход по его гладкой, бесснежной поверхности. Почти на конце ледника остановила их на минуту трещина, шириною в три аршина и глубиною восемнадцать сажен; на дне ее шумит главный рукав Джари; после небольшого обхода напали они на место где была она не шире аршина, и где, следственно, можно было безопасно через нее перейти; за нею лежала еще небольшая остальная часть ледника, шириною шагов во сто, удобопроходимая. Таким образом, путники добрались до [400] пропасти, из которой течет источник, впадающий в Джари.

Теперь, чтоб подняться еще выше, предстояло лезть по груде камней, которые беспрестанно обваливались под ногами, потому что прямого пути не было. Эта груда тянулась от севера к югу, на пространстве слишком тысячи шагов; она ограничивала ледники Цминда-Нино 1-й и 3-й, которые лежали выше главного ледника Джари. Здесь исчезает уже решительно всякая растительность, и только на северном конце этой груды камней, где выставляется большой обломок скалы, путешественники нашли три полосы земли, шириною в несколько шагов: это так называемый Туровы-Пажити (Дгшихви-мта — по-Грузински). Здесь ютились еще явнобрачные растения: alopecirus palasii, scrophularia minima, saxifraga flagellaris, delphinium caucasicum, thymus marshallianus и nummularis; а из тайнобрачных frullaria caucasica, encatupta caucasica, polytrichum caucasicum. Известный ботаник Мейер находил те же самые явнобрачные растения на высоте 1,450 сажен, — вероятно, только не рядом с ледниками, где исчезает обыкновенно всякая растительность уже на высоте 1,365 сажен. Паррот говорит, что нашел на высоте 1,808 туазов (= 1653 сажен) cerastium, хотя положительно известно, что это растение даже не сопровождает никогда ягелей. [401] Впрочем это объяснится ниже, когда мы будем сравнивать различные измерения высоты Казбека.

На этих оазисах, оживляющих ледяную пустыню, происходит и охота за турами. Здесь охотники устроили себе постоянный шалаш для ночлега и прикрыли его от дикого зверя стеною из обломков скал, в которой проделаны бойницы. Циклур, проводник Коленати, рассказывал ему, что в 1811 году доктор Паррот ночевал в этом месте, которое, кажется, и было пределом его восхождения. Отсюда Коленати отправил одного своего проводника, Егора Пицхелауро с собранными растениями и другими вещами, а сам с остальными товарищами отправился выше, оставив при себе только самое необходимое: барометры, топор, молоток, оловянную фляжку с ромом, немного Осетинского сыра и хлеба.

Отсюда начинается самая трудная часть путешествия г. Коленати; потому что выше уже дорога была совершенно неизвестна даже проводникам. На скалистом гребне, что тянется на восток от Казбека, стоит каменный крест. Это место называется Цминда-Нино. Крест этот поставлен здесь одним монахом, который поднялся до этой высоты: он высечен из трахита. Г. Коленати видел его только издали, а не подходил к нему близко, потому что горные [402] породы, составляющие этот скалистый гребень, значительно разрушились от соединенного действия снега и воздуха; но вот как описывает эту местность Паррот:

«… Крест вышиною два с половиною фута: «возле него стоит полукруглая стена, сложенная из рогового обманкового сланца в четыре фута вышиною и длиною в девятнадцать футов; рядом с самым крестом стоит порфировая колонна из цельного куска. На этом же скалистом гребне, только ближе к вершине, высечена чудесная пещера, называемая здесь монастырем, где, как рассказывают туземцы, хранятся колыбель Христа, одежда Девы Марии и огромные сокровища…»

Г. Коленати с своими товарищами, как мы сказали, не решился подняться на скалистый гребень, а выбрал дорогу вправо; но здесь вдруг открывалась перед ними пропасть длиною в две версты и шириною в три четверти версты, которую ограничивает с северо-восточной стороны снеговая шапка Казбека. Судя по высоте краев и ширине пропасти, она должна иметь, говорит Г. Коленати, значительную глубину; восточный конец ее наполняют ледники Цминда-Нино, №№ 1-й и 3-й, которые постепенно переходят в снеговую массу; из юго-восточного конца [403] ее выходит главный ледник Джари, а верхнюю, западную часть этой гигантской пропасти занимает снеговая масса, разбросанная здесь в чудных, фантастических формах. Наши путники сначала хотели миновать ледник Цминда-Нино № 1-й и подниматься по скалистой стороне, ограничивающей пропасть с запада. Но этот путь сопряжен был с большими трудностями; а огромные валуны, которые были разбросаны на поверхности ледника, отвечали за крепость льда: это убедило путешественников взять налево и продолжать путь через самый ледник, прикрытый только-что выпавшим снегом.

Пропасть пересекали в различных направлениях огромные трещины, шириною в два, два с половиною аршина и более; а глубины почти бесконечной. Путники для большей безопасности связались друг с другом веревками, и таким образом счастливо достигли противоположного края пропасти. Тут предстояло им вырубать во льду ступени на пространстве трех четвертей версты, потому-что гора поднималась почти отвесно. Проводники два раза отказывались идти далее, и Г. Коленати, чтоб заставить их следовать за собою, сам принужден был рубить лед топором. Почти ползком прошли они это пространство и в три часа пополудни добрались до площадки, которую образовала небольшая скала, [404] выдающаяся на восточной стороне снеговой шапки Казбека. Здесь был предел странствованию Г. Коленати; вершина поднималась отсюда как будто совершенно отвесно, — под углом пятидесяти семи градусов; барометрическое наблюдение определило высоту это гопункта над станциею Казбек — 1243 сажени. «Таким образом», говорит Г. Коленати, «мы стояли на высоте 2,275 туазов (2080 сажен или 14560 фут.) над поверхностью моря. По глазомеру судя, нам оставалось еще до самой вершины восточного отрога Казбека не более 35-ти туазов (32 сажени). Во время барометрического наблюдения, термометр показывал два градуса тепла и стояла совершенная тишь. Погода была ясная; но мы не видели ни Эльборуса, ни Арарата; панорама ограничивалась ближайшими окрестностями. Мы выпили за здравие Его Императорского Величества и всего Августейшего Императорского Дома, потом я выцарапал на оловянной фляжке следующую надпись:

Dei Gloria!

Sub auspiciis Augustissimi

IMPERATORIS NIKOLAI I-mi

et

IMPERATRICIS ALEXANDRAE,

feliciter huiusque ascendit die 14 Augusti anni

MDCCCXLIV

Dr. Fridericus Kolenali, [405]

David Ziclour,

Radevan Pizchelauro,

Iwan Ghigo.

Слава Богу!

В царствование Августейшего

ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ I-го

и

ИМПЕРАТРИЦЫ АЛЕКСАНДРЫ,

благополучно поднялся сюда, 14-го Августа

1844 года,

Др. Фридрих Коленати,

Давид Циклур,

Радеван Пицхелауро,

Иван Гиго.

Фляжку крепко закупорил и, воткнув, ее в трещины скалы, прикрыл камнями от ветра и метелей.

Возвратный путь для наших путешественников представлял гораздо более опасностей: снег, разогретый солнечными лучами, начал замерзать к вечеру и ужасно скользил под ногами; силы их также совершенно ослабели. В девять часов вечера, они достигли, однакож, благополучно Туровой-Пажити, где и провели ночь. У них не было ни полена дров, так что они принуждены были, чтоб согреться, жаться друг к другу. Циклур заболел лихорадкою и [406] продрожал всю ночь, а к утру открылась у него снеговая слепота и воспаление в глазах; туземцы видели в этих недугах казнь Цанистая. Г. Коленати оставил с Циклуром Радевана, а сам отправился к Нино-Цминда, куда собралось в этот день множество богомольцев, которых привлекло, кроме религиозной цели, также и желание видеть результат предприятия ученого доктора.

«На станции Казбек», говорит Г. Коленати: «где почитали меня погибшим, мое появление удивило всех; никто не верил, что я избег наказания Цани, пока проводники мои клятвою и крестным знамением не подтвердили милостивого с нами обхождения горного духа.»

Высота Казбека, как мы сказали, была измеряема многими путешественниками: в 1811 г. Энгельгард и Паррот определили её в 2400 туазов (Французский туаз равняется 6,4 анг. фута.); а в 1829 г. Мейр — давал ей 2455 туазов. Г. Коленати из 96 барометрических наблюдений, вывел высоту Казбека над уровнем моря в 2308 туазов, то есть — 14771 ан. фут (или 2,110 сажен).

Таким образом, по его измерению, Казбек 262 туазами ниже Эльбруса, который, по измерениям Купфера, поднимается на 2,570 туазов т. е. 16,448 ан. фут. над уровнем моря; но с северной и восточной стороны, особенно из [407] Большой и Малой Кабарды, близ Котляревского, откуда видны оба эти исполина Кавказа, путешественнику кажется, что Казбек выше Эльбруса. Этот оптический обман был причиною, по которой обыкновенно так возвышали Казбек.

Эльбрус, как показывают наблюдения Г. Купфера, на высоте 1,277 туазов представляет еще очень широкое основание, над которым постепенно, отлого поднимается вершина. Вершина Казбека, как свидетельствуют измерения Г. Коленати, на высоте 909 туазов стоит почти отвесно на узком основании. Эти обстоятельства объясняют, от чего Прометей в Греческой мифологии похищает небесный огонь с Казбека, а не с Эльбруса. Казбек, по всей вероятности, есть Каук-Аз (гора Ассов) Геродота, к которому он приковал похитителя огня.

Текст воспроизведен по изданию: Восхождение на Казбек в 1844 году (Доктора Коленати). // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 59. № 236. 1846