Медицина в Дербенте, в 1842 г.

Старшему доктору Дербентского военного госпиталя господину медико-хирургу и кавалеру Минякову, лекаря Харвевича рапорт.

1842 года, ноября 17-го дня, за № 806-м, из г. Кубы, областной врач Трейер сделал мне честь препроводить предписание следующего содержания:

1) что он заметил беспорядок при обревизовании у меня бумаг, и что не ведутся исправно реэстры поступающим и исходящим бумагам;

2) не представляются в свое время срочные сведения и копии с выдаваемых свидетельств;

3) не имеется при записке штатных сумм документов, касающихся прихода и расхода;

4) что медикаменты хранятся не в должном порядке и отчасти в расшибенных банках;

5) что ключ от инструментов утерян и потому их высокоблагородие не могли удостовериться об их исправности, и, наконец,

6) предписывает лекарю Соколову принять от меня должность на строжайшем законном основании!

На все эти рескрипты, данные мне, вероятно, в благодарность за бескорыстную и верную службу, я поставляю за необходимость отдать отчет вашему превосходительству.

ОТЧЕТ.

Пункт 1-й. Беспорядок бумаг заключается в следующем:

1) В течении 11-ти лет, то-есть со времени существования дербентских врачей, не было ни одного входящего журнала, исключая 1839 г.,

и 2) Исходящие же журналы, за исключением 1838 г., состоят на лицо.

Осмеливаюсь спросить: имел-ли я право нарушить их феодальную древность моими европейскими нововведениями?...

Пункт 2-й. О высылке копий из свидетельств я не получил от моего предместника никакого наставления и сам, правду сказать, этого не знал.

Пункт 3-й. О фальши в расходах. Г. Трейер во время ревизии вероятно не досмотрел, что под каждою статьею выдачи денег: бабке, фельдшерам и тому подобным личностям, есть подписи их рук о получении следующей им суммы. Больше этого документа, я не знаю какие им нужны?.. Что же касается на счет документов о расходах прежних врачей, то они такие же точно, как и мои. [725]

Пункт 4-й, где г. Трейер негодует на содержание медикаментов. Я честь имею донести вашему превосходительству, что Дербентская градская аптека была сдана мне лекарем Грабовским в мешке, приличной прочности; она состояла и поныне состоит из нескольких пакетов сгнивших трав и кореньев и из очень умеренного количества расшибенных банок, с многоразличными целебными веществами. Проникнутый непритворным уважением к растительному и минеральному царствам, я с отеческим попечением принял все обеими руками, положил в лучшую амбразуру моего дома и в течение четырех месяцев наблюдал за этим скарбом с рыцарским благородством!.. Расходов из него никаких не было, не смотря на то, что я ежеминутно пылал желанием уврачевать кого-нибудь из правоверных жителей Дербента этою изящною латинскою кухнею!.. Починять все расшибенные банки я бы мог — если бы учился гончарному искусству, превращать сгнивший бузинный цвет или алтейный корень в свежий и цветущий, — чего непременно желает г. Трейер, — я готов, если только он соблаговолит дать мне предписание, чтобы я обратился в бузинное дерево или в кукушкины слёзки!...

Пункт 5-й, касающийся потери ключа, то это правда! Он мною потерян, но инструменты все исправны и на лицо.

Пункт 6-й, повелевающий г-ну Соколову принять должность на строжайшем законном основании, вынуждает меня на вопрос: что такое они подразумевают под именем законного основания?.. По моему, законное основание есть то, что сделано по предписанию начальства и исполнено по несомненному документу!.. Я так и сделал! Я принял должность по предписанию вашему, по документу, утвержденному четырьмя врачами, а следовательно — законно!.. Положим, что этот документ фальшивит «во многих номерах, но и в этом я невиноват, а виноваты мои предместники!.. Я что взял — то и отдам!

Прошу ваше превосходительство дать предписание Соколову принять дела так, как четыре врача принимали и сдавали их друг другу; если же он не захочет этого сделать, то я полагаю поступить с ним без церемонии, по обычаю древних, то есть: весь архив, аптеку, книги и кострюли завернуть в какую нибудь тряпку, запечатать в присутствии депутатов, и с почтением положить под стол уездного управления, доколе не прибудет сам областной врач г. Трейер.

Что же касается до сдачи живых существ, как то: одной пары фельдшеров, то я, не имея ни малейшей возможности до ревизии [726] содержать их в пакетах узаконенной формы, нахожусь лишь в необходимости доложить, что они состоят на лицо и оба живы. Кроме того, — что, конечно, делает честь их непосредственным познаниям, — они исправны, трезвы, грамоте ни по латыне, ни по русски не знают, имеют строгий и ученый вид, а особливо когда бывают осенены остроконечными бараньими шапками и вооружены оспопрививательными ланцетами. Лекарь Харкевич.

1842 года декабря 21-го дня.

Текст воспроизведен по изданию: Медицина в Дербенте, в 1842 г. // Русская старина, № 8. 1876