БЕРЕЗИН И. Н.

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ДАГЕСТАНУ И ЗАКАВКАЗЬЮ

ОТ ЛЕНКОРАНА ДО АСТАРЫ.

«Скоро ли город»?

— Какой город? отвечал мне ямщик. [113]

— Ленкоран.

— А это что? Мы уж давно в городе.

Я смотрел во все стороны и никак не мог поверить, чтоб я находился в городе: налево Каспийское море — следовательно тут нет города; направо какие-то хижины в садах, расставленные без всякого порядка — следовательно и тут нет города. Однако здесь несомненно лежит город Ленкоран: неужели только я с Карапетом и ямщиком составляю город?

— В крепость что ли везти?

— Поезжай в крепость, сказал я без цели, единственно из любопытства, какая может быть в несуществующем городе крепость.

Но прежде, чем я успел удостовериться в подлинности ленкоранской крепости, тележка моя стояла уже перед крыльцом комендантского дома.

Комендант Я. И. фон Фогель предложил мне свой кабинет к услугам и просил меня ни о чем не заботиться, кроме своего дела: радуясь и благодаря, я принял и исполнил его предложение вполне. Это радушное гостеприимство на самом краю России примирило меня с Ленкораном, и я принялся с любовию за описание этого города.

Крепость и вместе уездный город Шамахинской губернии Ленкоран лежит под 38° 43' 61" С. Ш. и 18° 34' 60" В. Д. от С. Петербурга, на западном берегу Каспийского моря, не далеко от персидской границы. Он имеет вид трапеции, длинная сторона которой, имеющая протяжения чуть-чуть.... не версту, обращена к [114] морю; эта фигура обведена со всех сторон рвом, который может наполняться водою из речки Ленкоранки под крепостными выстрелами. Эта речка вытекает верст за двести отсюда, и, окружив Ленкоран с трех сторон, впадает на с. в. в море; она не широка и не глубока, но быстра. В устье ее входят киржимы, но выходить могут только при береговом ветре; при морском же, который заносит устье реки песком, нужно распознавать фарватер. Рейд ленкоранский не удобен, как открытый всем ветрам: суда становятся на расстоянии трех верст на семи саженях глубины, где илистый грунт хорошо держит якоря; вероятно отсюда и произошло название города Ленкоран, означающее «якори, якорное место».

Окружность города до трех с половиною верст: на этом пространстве живет до 3,000 жителей и нет ровно ничего замечательного. Город представляет странный вид: камышовые, обмазанные глиной домики перемешаны лужайками и садами, и городской чинности здесь совсем не видно; без всякой обиды Левкорану можно сказать, что это красивое село, а не город, село, в котором природа богата, а жители бедны, почва производительна, а торговли нет. Гуляя по лужайкам, под тенью высоких и густотенных дерев, перед красивыми домиками, я забывал, что Ленкоран уже близко к Персии, что не сегодня-завтра я буду уже на чужой стороне......

В Ленкоране находится одна православная церковь деревянная, одна армянская и три мечети. Городские лавки расположены вне крепости; товары состоят большею частию из тебризской контрабанды: сукон, ситцев, шалей, платков и разных персидских материй. Торговля Ленкорана очень ничтожна, не смотря на то, что по географическому положению Ленкоран сосед с богатым [115] и торговым Тебризом и в водяных сношениях с Астраханью. Причина этому заключается в неудобстве рейда ленкоранского, в дикости окружности ленкоранской и в удалении города от сухопутных знаменитостей Закавказья. Для усиления привоза товары здесь ценятся дешевле, нежели в Баку и Астрахани, так что многие бакинские купцы везут свои товары через здешнюю таможню, а многие товары идут и просто без таможни. Шелк ценится здесь от 75 до 100 руб. сер. пуд, в Баку 120, а в Астрахани 160 руб. сер. Чернильных орешков. как мне говорили, провозится здесь до 200,000 пудов. Какая огромная масса! Может быть и «Путешествие по Дагестану и Закавказью» писано материалом, прошедшим через ленкоранскую таможню. Карантин и таможня ленкоранские помещаются вместе на правом берегу Ленкоранки в версте от города; переправляются в эти заведения вброд или на «кулазе».

Климат Ленкорана равняется климату Южной Италии, но по своей несоразмерности гораздо хуже последнего: зимой 1840 года здесь был снег на аршин и холод до 6° Реом.; при мне же в конце Сентября термометр в полдень показывал +19° в тени! Годами является здесь сильная смертность, особенно от горячек и лихорадок в летние жары, но постоянно свирепствует здесь заразительная болезнь — вист, прилипчивость которой испытывают на себе все путешественники. Иногда является оспа. Нездоровость климата происходит от низменного положения, окруженного болотами.

В один из дней, которых у меня в Ленкоране было ровно десять, я взобрался на лошадь и отправился верхом осматривать лучшее и замечательнейшее произведение Ленкорана — сахарный тростник.

Тифлисский гражданин Фома Ханумов употребил [116] собственного капиталу до 10,000 руб. сер. на заведение сахарной плантации в четырех верстах от Ленкорана, но дальнейшего развития этой важной промышленности он не в силах дать; ныне Ханумов просит Правительство ссудить ему под надежный залог 10,000 руб. серебр. на шесть лет без процентов, отвести 500 десятин удобной земли, и тогда он обязуется устроить здесь сахарный завод, давать соседним жителям за деньги сахарный тростник, учить их разведению его и скупать у них сахарный песок для выделки на своем заводе. Разведение обширной сахарной промышленности возможно лишь в Талышинской провинции, где по берегу моря находится много пригодной для этого земли, и предположение Ханумова заслуживает особенного внимания: если выделка песку в Тифлисе может быть полезна для края, то такие широкие выгоды для целой России можно предвидеть из разведения сахарного тростника в Талышах!...

Г. Ханумов находился сам на плантации и показал мне все свое заведение. Плантация огорожена низеньким плетнем; засеяно две десятины, а две уже покинуто только потому, что владельцу не на что нанять работников для полотья травы. Прошлого года (1841) собрано пуд песку и десять пудов тростнику; тростник иногда бывает в аршин и десять вершков, а листья и в два аршина. Не имея средств, Ханумов должен был обратиться преимущественно к выделке рому, и хотя ром его изделия не высокого достоинства, все же лучше самоделья, доставляемого из «погребов иностранных вин, рому и водок».

В 11-12 верстах к з. от Ленкорана находятся целительные теплые воды.— Древностей в Талыше почти нет: в горах, говорят, есть старинная мечеть с гробом одного мусульманского святого; в семи [117] верстах от Ленкорана сказывают гроб Шейха-Загида (отшельника), наставника Шейха Сэфи, которому здешние жители пелеринствуют. Кроме того в 10 верстах от Ленкорана находится «Див-каляси» крепость Дивов, близ горы Аляр два укрепления Дегер-каляси и Кыз-каляси (это уже вторая), а на продолжении горы Рамагач укрепление Дека, построенное Шамр-Беком Талышинским, которого умертвил за неповиновение владетель Талыша Кара-Хан.

Я не могу писать полной картины Талышинского уезда: она уже составлена до меня. Довольно сказать, что Талышинский уезд природой делится на две части: горную и низменную, в Талышинском уезде до 25,000 жителей, что земледелие и скотоводство здесь посредственно, сколько нужно лишь для домашнего обихода, садоводство предоставлено воле Божией, шелководство ничтожно, пчеловодство и звериный промысел довольно важны, а рыбные ловли составляют казенную собственность.

С берега морского, на котором лежит Ленкоран, раскрывается восхитительный вид на горы Талышинские, возвышающиеся постепенными террасами на четыре тысячи футов и более и покрытые самой свежей и густой растительностью. Сколько раз я смотрел с удовольствием при солнечном закате на эту живописную даль и следил за лучами убегающего света! Но страшны, страшны эти горы: в этой чуть не тропической зелени скрываются кровожадные обитатели — волки, лисицы, гиены, барсы, медведи и тигры, в камышах кабаны, а по речке Астаринке обитают и дикобразы. Впрочем, гиена, барс и медведь здесь редки, но тигры очень обыкновенны, и нельзя не промолвить слова о таком знатном звере.

В Талыше живет тигр самой огромной и [118] сильной породы — tigre royal; он занимает мазандеранские дебри и оттуда распространяет свое племя в талышинские леса и даже на Муганскую степь. Не весело встретиться на дороге с таким зверем, но при всей своей лютости, тигр редко нападает на беззащитного человека: в доказательство рассказывают в Ленкоране об одном священнике, встретившемся с тигром и благополучно прибывшем домой. За то беда охотнику, который промахнется по нему или сядет на дерево низко, так что тигр может достать его. Безоружные животные теряют всякое сознание от приближения тигра и без сопротивления отдаются ему на съедение; крупные и сильные животные не всегда счастливы в борьбе с тигром, и даже самый слов с непривычки робеет, теряется и иногда гибнет бедственно, по словам Неарха и других рассказчиков об Индии. В Талыше иногда сходятся кабан с тигром и в этом случае обоим противникам достается равно; буйвол же, при нападении тигра, сзывает своих собратий криком и защищается от врага целым союзом: в этом случае тигру нечего ожидать хорошего. Однажды медведь увидел с вершины холма спящего в овраге тигра, и не долго рассуждая, пустил в него огромным чурбаном, но вслед за ним покатился и сам в овраг: озлобленный этим тигр жестоко оттрепал медведя.

В Талыше охотятся на тигра в одиночку или облавой, но во всяком случае бьют его с деревьев, куда тигр не может взлезть, между тем как от барса нет спасения и на дереве. В Индии охотятся на слонах, а иногда английские Офицеры выходят на тигра втроем-вчетвером пешие, и в таком случае не редко один из охотников становится жертвою разъяренного зверя. Бывали примеры, что и один человек убивал тигра: так один Индустанский Принц получил лестное прозвание «Шир-Хана» льва-Хана за то, что поразил [119] смертельно копьем огромного тигра. В Ленкоране рассказывают, что казак ехал со станции в город: лошадь казака поглянулась сидевшему в засаде тигру, и одним прыжком зверь очутился близ казака. Но казак не потерял присутствия духа, и в то самое время, как тигр думал остановить лошадь за зад, мастерским ударом шашки положил зверя наповал. Этот случай не подлежит сомнению, потому что и в Мазандеране есть смельчаки, ударом сабли убивающие тигра.

Талышинский тигр очень дерзок: он заходит в деревню и отсюда средь бела дня не редко уносит с невероятною легкостью свою добычу через овраги и заборы, будь эта добыча даже лошадь или корова.

Народонаселение Талыша состоит, кроме немногих Татар, из особенного племени Талышинцев, говорящих отдельным наречием Талыш. Многие, в том числе и Г. Клапрот, считают Талышинцев потомками древних Мидян, основываясь единственно на географическом положении Талыша, входившего в состав древней Мидии: других доказательств на это не имеется. Нынешний талышинский диалект по своей грамматике составляет одно из наречий персидских, по многим собственных словам, по обилию гласных разного свойства и по некоторым формам уклоняющееся от персидского языка. Древний мидийский язык нам вполне еще не известен, и поэтому на слове «спако», сохранившемся от древней Мидии у Геродота и означающем собаку, нельзя основать заключения, как делает это Г. Клапрот, о родстве мидийского языка с талышинским, в котором собака называется «сипа». — Талышинцы принадлежат к Шиитскому обряду. Кроме того в Талыше кочуют племена Шахсевенов и Курдов Делагарда: летом наши кочевые племена живут в горах Персии, а зимой персидские подданные кочуют на Мугане (Вот подлинные слова Геродота о мидийском слове спако: thn gar kuna kaleousi spaka Mhdoi (Геродот, I, 110)). [120]

У Талыша почти нет никаких воспоминаний, хотя это владение образовалось давно в отдельное Ханство: во время Ширван-шахов встречается имя Эмира Сипегбеда, владетеля Талыша. Как владение соседнее Персии, Талыш большею частию находился под зависимостью этого государства; Россией он был покорен во время смут в Персии при Петре Великом, но при заключении мира с Надиром возвращен обратно. По смерти Надира здесь образовалось отдельное Ханство Талышинское. В 1796 году Русские войска проникли сюда под предводительством Графа Зубова, прозванного «Кизиль-аяг» Золотая нога: воспоминанием этого похода остается родник к з. от Ленкорана, носящий наименование Зубовского. Последний Талышинский Хан Мустафа Кули был сначала союзником России, и для защиты его велено было содержать у острова Сары в готовности с 1800 года одно военное судно, а с 1801 г. два судна, одно у Сары, а другое на необходимом пункте, но по удалении Завалишина на Сару, Мустафа Кули пристал к Персиянам. Навлекши на себя неудовольствие персидского двора, который послал против него в 1809 г. Фереджулла Хана Афшарского, и находясь во вражде с Мустафой Ханом Ширванским, Мустафа с преданными людьми удалился из Ленкорана в Джамиджван, недоступное местечко, окруженное болотами и морем, и выпросил себе отряд русских солдат с пушками. Между тем явился один из почтенных Ширванцев Омар Сультан в Талыш для примирения двух владельцев Ширванского и Талышинского, но вместо устройства дел сам пал в ссоре с сыном Талышинского Хана Мир Хасан Ханом. Мустафа отправил другого сына своего Хидает Хана к Ширванскому владетелю с прошением помощи. Последний простил убийство Омар Сультана и послал отряд войска из Салияна к Джамиджвану, но Мустафа Талышинский, между тем, покорился Персиянам. В конце 1812 года [121] десятитысячный отряд Персиян вторгся в Талышинское Ханство, и, изгнав Мустафу-Хана, разорил Ленкоран, а на месте его устроили Персияне новую крепость, которую Генерал Котляревский взял штурмом 1-го Генваря 1813 года, при чем погибла большая часть персидского гарнизона, простиравшегося до 4,000 человек, и пал сам начальник его Садык Хан.

По Тюркменчайскому договору Талыш окончательно присоединен к России, а часть его осталась во владении Персия.

Что же касается до времени построения города Ленкорана, то эта важная эпоха, к моему крайнему сожалению, в истории не означена: раньше XVII столетия мне не случалось встречать имени Ленкорана.

При распространении русского трудолюбивого населения Талыш может составить одну из богатейших и лучших областей Закавказья: все западное поморье каспийское далеко уступает ему в природных богатствах, а развитие промышленности на благодатной почве возбудит торговую деятельность и усилит движение капиталов по Каспийскому морю вглубь России. Климат Талыша, с засеванием китайского риса вместо чалтыка и с осушением болот, должен много улучшиться, и тогда обитатели будут с любовию смотреть на свою страну и охотно заботиться об улучшении своего положения.

Закавказье, по благорастворению своего воздуха и обилию плодов земных, есть одна из самых благословенных областей не только России, но и Европы; обширные выгоды, которые может извлекать из этого из края наша Империя, еще не приведены даже и в известность. Закавказье не может служить главным рывком европейской торговли с Азией, но ему предстоит [122] участь не менее завидная: эта страна должна избавить русскую промышленность от многих тяжелых статей иностранного привоза и в свою очередь потреблять произведения русского труда. В самом деле природные качества Закавказья дают полную надежду на исполнение этого предположения.

Большая часть жителей Закавказья довольствуются или собиранием только того, что представляет им производительная почва, или же очень не много прибавляют к земным произрастениям своего труда: это составляет одну из главнейших причин, по которой Закавказье не заняло до сих пор предназначенной ему роли в жизненных силах Империи. Не говоря о земледелии и садоводстве, которые здесь находятся чуть-чуть не в младенческом состоянии, самое скотоводство, к обширности и улучшению которого многочисленные кочевые жители вынуждены наклонностью к лени и легкому труду, а совсем не опасностию собственности, как бывало прежде, не достаточно процветает, потому что народ не обращает никакого внимания на улучшение и размножение пород скота: лишь сделало некоторые успехи овцеводство. Виноделия в восточной части Закавказья почти не существует, плоды не идут в торговлю, и сады предоставлены собственным своим усилиям; шелководство, не смотря на сильное содействие климата, находится еще в малом развитии; нежные произведения юга здесь мало и известны. Все это происходит от многих причин: во-первых, народонаселение Закавказья так не велико, а производительность почвы так сильна, что человек почти без всяких хлопот может здесь пропитаться деятельностью одной земли, а о сеянии и разведении дорогих растений, требующих тщательного присмотра, не зачем и думать беззаботному Закавказцу. Во-вторых, неравномерный климат Закавказья подвергает иногда опасности нежные произведения; имея же [123] вдоволь произведений, требующих незначительного присмотра и не подверженных легко капризам климата, не станет закавказский человек рисковать своим трудом, не станет немногое верное менять на большое не совсем надежное. В последнем случае виновата и почва, лелеющая безданно-беспошлинно для человека готовые плоды: избалованный Закавказец не хочет и слышать о том, что на севере иногда несколько лет сряду жестокая земля губит и уничтожает труд земледельца, всю возможность его существования, не хочет знать и о том, что климат Басры вдесятеро убийственнее сальянского и других мест Закавказья, а между тем в Басре кипит деятельность и народонаселение; знать не хочет ничего Закавказец и ославил свою страну вредно-климатной! Наконец последняя причина заключается в отсутствии рынков, на которых бы Закавказье меняло свою производительность с трудами и произведениями других мест. Близость Каспийского моря еще не могла быть употреблена на полную и удовлетворительную пользу Закавказья, а сухопутные сообщения доселе довольно трудны и отдалены.

Мы можем вполне надеяться, что попечительное наше Правительство, развивая здесь охоту к труду, вместе с тем усилит и потребительность местных произведений как земных, так и промышленных, и по возможности облегчит торговые сообщения. С своей стороны Закавказье да не уклонится от своего предназначения и да умножится здесь трудолюбивое и сметливое русское народонаселение. Восточная часть Закавказья прежде была очень населена, и здесь стояли огромные города, но открытая каждому завоевателю, эта сторона во все дни терпела много, и теперь населенность ее очень не велика в сравнении с прежним временем.

Впрочем, тем, которые желают лучше узнать [124] Закавказье и его характеристику, я могу лишь рекомендовать прекрасные исследования Ю. Гагамейстера, потому что сам мало знаю и еще меньше видел Закавказье. Да пора же мне и в путь-дорогу дальнюю, на чужую сторону негостеприимную.....

2-го Октября я оставил Ленкоран. На этот раз путешествие мое приняло совершенно новый характер: отныне я осужден странствовать уже не на тележке, а верхом. На Востоке не знают другого рода переездов, а Талыш уже Восток! Способ верхового путешествия не всякому известен в точности, и поэтому я считаю непременною обязанностью изложить его в подробности.

Путешественника сажают на азиатское седло: говорят, это удобнее по горам, где на европейском седле человек скользит, и притом крутое окружение европейского (английского) седла утомляет ноги. Впрочем, сначала любое седло нравится, но через день дороги путешественник уже проклинает все седла в мире и ходит не на своих ногах. Советуют также, для избежания излишних страданий, класть под себя кожаную мягкую подушку, которая необходима еще и на привалах: надобно же на что-нибудь класть голову во время спанья. Сзади седла должен находиться небольшой круглый чемоданчик с чистым бельем, а спереди в чушках необходима, для внушения должного уважения, пара вечно заряженных отличных двуствольных пистолетов: надежное ружье при этом ни в каком случае не будет лишним, а сабля и уменье владеть ей придадут много спокойствия душе странствователя. Что же касается до костюма, то никогда путешественник не должен изменять своей народности, разве только тогда, когда он может положиться на свое знание Востока, и переодетый не будет ничем ни на волос отличаться от туземца. Таких избранных не много, и я советую лучше [125] проехать по Востоку Европейцем, во избежание разных неприятных последствий, из которых потеря жизни не будет еще крайним несчастием!... Не берите с собой ни одного фрака на Восток, долой узкое платье: да здравствует азиатский простор, да здравствуют долгополые сюртуки! Фуражка — на востоке шляпа анахронизм — должна защищать и от жара, и от холода, и от дождя: устроить такую не трудно. Для предохранения от непогоды необходимо иметь прочную бурку, если ничего лучшего не найдется: сколько мне известно, премудрая Европа не придумала ничего дельнее для путешествия по Востоку.

Кажется, я совсем снарядил путешественника..... да, еще сапоги должны быть выше колен и все платье суконное. Об удовольствиях предоставляю заботиться каждому по своей воле: я же имею в виду лишь одно необходимое.

В двух небольших кожаных чемоданах должно помещаться все имущество путешественника, а главное имущество его должно заключаться в книгах; эти чемоданы кладутся каждый в шерстяной мешок, называемый «чувал», и перекидываются на лошади, на которой должен восседать какой-нибудь Карапет. Мелочь может находиться в шерстяных мешках, называемых «хурджимами»: для соблюдения равновесия их должно быть также два. Вьючная лошадь тогда только идет ровно и скоро, когда тяжести по обеим бокам ее одинаковы, и поэтому чемоданы должны быть равновесны. Между прочим чай и его принадлежность должны всегда находиться с путешественником, по крайней мере с Русским, и кроме того для питья какого угодно должно иметь плетенку, а то придется пить мутную воду из вонючего бурдюка. Само собой разумеется, что Карапет должен быть прилично вооружен и обладать [126] полным знанием восточных языков и нравов: слуга мусульманин допускается лишь в крайности.

И так в путь! Хозяин или погонщик лошадей, называемый в Персии «чарвадаром» имеющим скотину, отправляется всегда сам в дорогу для ухода за лошадьми, или пеший, или на осле или на другом животном. От Ленкорана до Астары берут за лошадь пять панабатов (3/4 руб. сер.) а от Астары до Ардебиля четыре сахиб кирана (120 коп. сер.). Поезд мой вышел довольно торжественный: со мной ехал в Тебриз по собственным делам помощник участкового заседателя персидский Мирза (ученый), и тянулись сзади и спереди несколько нукеров для охранения двух ученых особ.

Тотчас по выезде из Ленкорана дорога идет по самому берегу моря: сердитые волны не раз рассыпались у ног моей лошади, но чарвадарская лошадь, по своему терпению и равнодушию к красотам природы, соперница с лошадью русского водовоза, и нисколько не обращая внимание на бушующее море, она идет себе неизменным шагом по дороге, по которой ходит от рождения до смерти! Но меня близость моря смутила: я вспомнил, что еще Шевалье Гамба говорит о предании, будто бы между Сальяном и Ленкораном была дорога, ныне затопленная морем, да и сам я слышал, что море около Ленкорана с северной и южной стороны отнимает с каждым годом у суши несколько аршин или даже сажен, что случается, впрочем, при сильных северных и северо-восточных ветрах; Ленкоран, прежде удаленный от моря, теперь стоит на самом берегу его, и даже потоплено кладбище, где похоронены Русские воины, убитые при осаде крепости в 1812-1813 году. Это явление легко может быть объяснено только прибылью и убылью Каспия: прежде море отступало, а теперь подвигается вперед, теперь период возрастания, от этого волны в орошают ноги моего коня. [127]

Направо от дороги тянутся огромные болота, поросшие камышом, а за ними возвышаются Талышинские горы, покрытые густым лесом. Вид привлекателен, но мне очень скучно......

В 15 верстах от Ленкорана находится рыболовная ватага на речке Камышевке, у туземцев называемой Буседана; далее еще ватага на речке Шайтанке, по туземному Чалядана или Калядана: через последнюю путешественников с их имуществом перевозят в четвероугольных сосудах из цельного дерева, величаемых в красноречивом разговоре лодками, а животные развьюченные переправляются вплавь.

К вечеру я добрался до персидской границы и в последний раз успокоился на русской земле в Астаре,

Астара прежде составляла отдельное Ханство принадлежавшее Персии: во время Олеария правителем Астары был Сару-Хан, а резиденция его Астара находилась, по словам Олеария, в доброй четверти лье от моря. С Хосрау Сультаном находился в походе против Русских Астаринский правитель, а во время Надира известен правитель Астары Муса Хан Талышинский.

В настоящее время Астара напоминает Кяхту: на левом берегу речки Астаринки находится русский казачий пост, в котором осматриваются и приезжие и отъезжающие, а на правом берегу раскидано несколько персидских лачужек, в которых помещаются чарвадары с своим скотом. Ленкоранскую карантинно-таможенную заставу, для избежания контрабанды и для торговых удобств, предполагается перевести в Астару. Климат Астары считается вредным, особенно для пришельцев; около Астары сеют немного хлопчатой бумаги, а подле речки Астаринки находятся минеральные воды, затопляемые весной. [128]

3-го Октября в 10 часов утра я переправился через Астаринку и очутился на Востоке.

Прощай Россия!... От Волжской дельты я ехал все по краю незнакомому, но ехал по России, а теперь впереди что ждет меня в странах чуждых и негостеприимных ?..... Что же касается до благосклонного читателя, имевшего неистощимое терпение доехать со мной до Астары, то его ожидает давно желанный

КОНЕЦ

(В *** «Наслаждении сердец» Хамдуллы Казвини находится следующее указание о дороге от Карабага до Генджи:

Ман. С fol. 244 r° — v°.

«Потом от Карабага до Генджи. От Карабага до деревни Гер три мили; от нее до Курга пять миль; от него до деревни Лизан (Лебниран) пять (четыре) мили; от нее до Базарджука три мили; от него до города Берды четыре мили; от него до города Хузника (Хурсерэ) одна миля; от него до деревни Исфаганской (Исфаган) четыре мили; от нее до Ханкаг-и-Шутур (Верблюжье отшелье) пять миль; от него до города Генджи пять миль: всего от Карабага до Генджи будет тридцать пять миль (тридцать четыре мили, от Ардебиля шестьдесят миль), а от Сультаниэ сто четыре мили. От Генджи до города Шамкура, который теперь разрушен, две мили; от него до юрта Садакбан три мили; от него до реки Афтаван (Афиставан) шесть миль; от нее до Яма пять миль; от него до города Тифлиса Гамдана (Хамдана) четыре мили: всего от Генджи до Тифлиса будет двадцать миль, от Карабага пятьдесят четыре мили (оттуда Ардебиль в восьмидесяти семи милях), а от Сультаниэ сто двадцать четыре мили.»

Мухаммед Меджди сообщает о Закавказье и Грузии следующие сведения, заимствованные из сочинения Хамдуллы Казвини в сокращении *** ман. Библ Казан. Унив. fal 305 r° 306 r°):

«Река Арас (Аракс) выходит из гор Арзен-эр-румских (Арзерумских) и, протекая те пределы от юга (1) (У Г-на Дорна в переводе из Хамдуллы Казвини по ошибке сказано: «от запада к северу» (Mem. de l'Acad. de St. Petersbourg, VI Ser. T. VII, 550) к северу, проходит по стране Армянской и Ардебайджанской; соединясь с рекою Курой и Карасу (2) (У Турок самый Аракс называется «Кара-су», Черная река) вливается в пределах страны Гиштэсфи в море Хазарское. В этой стране, которая находится по течению сей реки, весьма занимаются возделыванием полей. Длина этой реки сто пятьдесят миль. В «Чудесах творения» написано, что когда страждущий плоскими глистами перейдет через реку Арас с условием, чтоб ноги его до колен или более были в воде, в тоже мгновение он освобождается от той болезни, а если кто-нибудь перейдет ту реку так, что нижняя половина его будет в воде, и тогда поставит ногу на спину женщины трудно-рождающей, тотчас она разрешается от бремени.

Баджерван. Находится в четвертом климате. Прежде был городом (опуш. славным) Мугана, а теперь разрушен и имеет населенность только с деревню. В «Путях и областях» написано, что стих, находящийся в славном слове в рассказе о Господине Моисее и Хызре — да будет с ними мир! (из Алкурана) «Когда рек Моисей своему отроку: я не отступлюсь, пока не достигну соединения воедино двух морей, или пойду долго», до места «чтоб ты наставил меня в том, чему ты научен на правом пути» (1) (Алкуран, Сур. ХVIII, стих. 59-66.) (относится к тому, что) та скала есть скала Ширванская, то море — море Джилянское (Гилянское), а то селение есть деревня Баджерван. — В «Изображениях Климатов» (соч. Абу Сеид Ахмед бен Сахля эль-Балхи) же находится» что скала Моисея была в Антакии (Антиохии). — Воздух Баджервана тепл.

Билевар. Находится в пятом климате; построил эмир по имени Билэ-сувар т. е. великий всадник, из эмиров Буваидской династии: ныне же остался величиной с деревню.

Махмуд-абад. Находится в степи Гавбари, на берегу моря: Газан Хан построил.

Немшегрэ. Построил Абрашегрэ сын Гудурза. Фирдоуси говорит:

Стих: Когда Фергад избрал Абрашегрэ
Он вывел на войну из мира блеск.

Лежит на берегу Гилянского моря.

Арран. От берега реки Аракса до реки Куры между двумя реками находится Арран.

Байлеган. Находится в пятом климате. Построил Кобад бен Фируз Сасанидский, а разрушен при нашествии Монголов. Большею частию постройка в нем была кирпичная. Когда Эмир Тимур Куркан, победив страну Рум Малую Азию), на возвратном пути из Рума в Китай прибыл сюда, повелел строить его (Байлеган). Доставлено строгое повеление, чтоб опытные инженеры и светло-умные архитекторы заложили город, имеющий широкую стену, глубокий ров, четыре базара, дома, ворота, караван-сараи, бани, садики и сады и проч. заложили основание в благополучный час, разделили Принцам мерной веревкой (землемерской цепью) и войска очень ревностно занялись стройкой. Все строения и здания из сушеного кирпичу кончили в течение одного месяца. Окружность степы его была две тысячи четыреста аршин, ширина стены одиннадцать аршин, а высота около пятнадцати аршин; на пространстве стены сделаны дома для стражей; на каждой стороне из четырех сторон воздвигнули по башне, открыли двое ворот, расположили зубцы и бойницы и кончили город в один месяц при множестве снегу и морозах. Проведя из реки Аракса большой канал, ту страну сделали населенной и обитаемой.

Берда. Находится в пятом климате, построил Александр Греческий, а возобновил Кобад бен Фируз; там много каштанов и орехов.

Генджа. Находится в пятом климате; земля его чрезвычайно производительна, почему и сказано:

Стих. В Иране находится несколько
городов производительнее всех,
Лучше и удобнее по хорошей воде и воздуху:
Генджа богатая в Арране и Исфаган в Ираке.
В Хорасане Мерв и Тус и построен Афтера (?).

Страна Ширван и Гуштасфи. От берега реки Куры до Баб-эль-абваба находится страна Ширванская. Близ Баб-эль-Абваба находится большая гора, к которой примыкают многие горы, так что длина ее от Тюркестана до страны Хеджаз около тысячи миль. По этой причине некоторые называют ее горой Кэф, но гора Эль-бурз предпочтительнее. Западная сторона ее, примыкающая к горам Грузии, называется Лезгинской горой (Куг-и-лекзи). В «Изображениях климатов» написано, что на горе лезгинской обитают многие племена, так что семьсот языков употребляется. В этой горе находится много чудес. Когда эта гора достигает Муталебэ, ее называют Калинкала; когда достигает Антиохии, называют Никам, и то место отделено той горой между Сирией и Румом (?); когда достигает между Хомсом и Дамаском, называется гора Либанан (Либнан), а когда доходит до Васита и Медины, ее называют горой Ардж. Восточную сторону, которая примыкает к горам Аррана и Адербайджана, называют Фатак. Когда достигает пределов Ирака и Гиляна, называется горой Диз (?); когда к средине Фус......(В подлиннике должен быть здесь пропуск в сравнении с ***) Мазандеран первоначально был Музандерун; когда достигает до области Хорасан, называется Савендж. — Доходы его во время Ширванских Хаканов были шестьдесят пять тысяч тебрисских туманов, а во время Монголов семьсот тридцать четыре нынешних тумана.

Бакуе. Находится в пятом климате; воздух тепел.

Шамахи. Большое селение Ширвана, в пятом климате; построил Нуширван правосудный. Воздух там также тепел.

Кабала. Находится в пятом климате, близко Дербенда, построил Кобад, отец Нуширвана.

Фируз-кобад. Также большое селение близко Дербенда.

Гуштасфи. Город Гуштасфи находится на берегу моря; построил Гуштасп Кеянидский; проведя два канала из рек Кура и Аракса, построил на них деревни. Там во множестве получается сарацинское пшено.

Гурджистан (Грузия) и Абхаз. Столица этой страны город Тифлис, и то место находится в пятом климате; через него проходить река Кур, здания построены на горе; там много бань, где вода выходит из камня и не нуждается в огне. Там на вершине холма находится крепкая крепость.

Алан. Находится в пятом климате; построил Фируз бен Кобад Ездиджерд (?); воздух его очень хорош и холоден; Ани и Карс суть два городка в той стране)

Текст воспроизведен по изданию: Путешествие по Дагестану и Закавказью. Издание 2-е. Казань. 1850